Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Эй, стал бы ты уважать меня, если бы я сказал «да» и вернулся обратно? – улыбнулся Мукуро.
Алауди посмотрел на него так, будто увидел впервые, и тихо рассмеялся, щелкая кнопкой блокировки.
– Нет, не стал бы.
Мукуро кивнул и открыл дверцу, выходя из автомобиля. Уже собираясь уходить, Алауди вдруг схватил его за руку.
– И раньше не уважал, – сказал он с некоторой гордостью в голосе. – Теперь уважаю.
– Спасибо. Все в порядке, действительно. Скажи отцу, чтобы не беспокоился.
Он помахал рукой и отвернулся, уходя в сторону магистрали. Так легко на душе еще не было.
– Да разве он сможет? – усмехнулся Алауди, вспоминая, как Деймон душил невинного регистратора в его кабинете, когда узнал, что Мукуро приходил сменить фамилию и ему с радостью выдали новый паспорт.
Уже подъезжая к дому, Алауди вдруг вспомнил, что забыл спросить, где живет этот маленький поганец.
========== Знакомство ==========
Мукуро шел на работу в приподнятом настроении. Даже то, что идет он в ночную смену, не могло омрачить его радость. Встреча с Алауди, прекрасное свидание с очень милой девушкой, – все это определенно сделало его жизнь чуточку счастливее. Если прозябание в клоаке Вселенной вообще можно назвать жизнью.
На улице уже совсем стемнело. Больше половины уличных фонарей не работало, что, в принципе, не удивляло. Благо, на небе ярко светила полная луна, что значительно облегчало передвижение по щербатой дороге, которая в некоторых местах внезапно заканчивалась открытым канализационным люком или перевернутым мусорным баком.
Уже подходя к месту работы, Мукуро увидел сгорбленную фигурку на обочине. Мукуро хотел было пройти мимо, но внутри что-то неприятно кольнуло: совсем недавно он был в таком же положении, и люди проходили мимо. Не было никого, кто бы предложил ему помощь.
– Вы в порядке? – спросил Мукуро, стараясь казаться не слишком раздраженным. Да, он злился. То ли от того, что приходится отвлекаться, то ли от того, что неожиданно пробудил в душе совесть, в наличии которой он всегда сомневался.
Приглядевшись, он с удивлением узнал в человеке того самого практиканта-полицейского, с которым время от времени лаялся. Парень выглядел ужасно даже при неясном свете луны. Взлохмаченный, из уголка губы течет кровь, правая часть лица немного распухла, и под глазом уже наливался краской синяк. Об одежде лучше промолчать, – выглядела она так, словно его только что изнасиловали в какой-нибудь подворотне.
– Эй, полицейский, ты выглядишь ужасно, – сказал Мукуро, присев перед ним на корточки.
Парень одарил его зверским взглядом, настолько яростным и безумным, что даже сперло дыхание. И непонятно, от восторга или же от страха.
– Что случилось? Бешенные фанатки напали на тебя и попытались лишить невинности?
– Что-то типа этого, – просипел парень, с трудом выдавив улыбку. Пожар в его глазах медленно потухал, смягчался, уступая место более привычной насмешливой холодности. – Хотя в этом случае я бы даже не сопротивлялся.
Мукуро усмехнулся и сел рядом, больно ударившись о холодный камень. Да уж, следует привыкнуть к тому, что под рукой уже нет мягкого сиденья. Точнее, не под рукой, ну да речь не об этом.
– На работу?
– Ага.
Они замолчали. Мукуро было неловко просто так взять и уйти, а тем для разговора как-то не находилось. Парень тоже особого рвения к общению не показывал, просто сидел, прижимая руку к ребрам, и смотрел в землю, на копошащихся среди камешков и травинок муравьев. Время шло, работа уже даже не звала, а била колоколами в голове, а Мукуро все никак не мог свалить. Со стороны это выглядело, наверное, даже уморительно: два парня сидят под разбитым фонарем, на расколотом бордюре и попеременно вздыхают.
– Задолбал. Свали уже в туман, – наконец, произнес парень. Мукуро даже вздрогнул от неожиданности.
– Хочу и сижу, ты не забронировал это место, – огрызнулся он. Нет, он с радостью бы уже скрылся за поворотом, где его уже наверняка проклинает сменщик, но как не отреагировать на такое возмутительное обращение?
– Зато, как я вижу, бомжи его облюбовали, – фыркнул парень, тяжело поднимаясь.
Вот ведь… маленький говнюк. Даром, что полицейский. Парень оперся рукой о столб, переводя дыхание. Боже-боже, даже метра не прошел. Мукуро резво вскочил и, немного помаявшись с выбором между внезапно возникшим состраданием и необыкновенным, но таким же внезапным, трудолюбием, двинулся в супермаркет.
– Эй, Рокуро, – позвал его парень, и Мукуро, будто бы нехотя, обернулся, – виски понравился?
– Бывало и получше, – пожал плечами Мукуро, все еще двигаясь на работу, но уже спиной вперед. – В следующий раз я тебя угощу. И, в отличие от тебя, не той разбавленной водичкой, что ты мне подсунул! – крикнул он напоследок и припустил к сверкающей витрине магазина. Уже стоя перед открывающимися дверьми, он вдруг со злостью и раздражением понял, что полицейский назвал его Рокуро, и что он снова забыл спросить его имя. Право же, не всегда же ему называть его полицейским?
На работе его покрыли трехэтажным матом, о существовании которого в японском языке Мукуро даже и не подозревал, и даже чуть не пнули, но он сумел поставить блок. Надев униформу, которая казалась Мукуро слегка унизительной, и нацепив бейджик с исправленной фамилией, он сел за стойкой, уныло оглядывая пустой магазин. Ночью заходят лишь алкоголики в поисках выпивки, да краснеющие подростки, покупающие презервативы. Дешевые, между прочим. Фу.
– Рокудо-сан, а какие девушки вам нравятся? – хихикая, спрашивали его милые продавщицы, когда «поток» клиентов иссяк.
– Хм, надо подумать… – Мукуро загадочно возвел глаза к грязно-серому потолку и улыбнулся. – Наверное, такие, как ты, Мина-сан.
– Ой, скажешь тоже, – отмахнулась девушка, все же слегка смутившись.
Даа, за этими девушками ухлестывать не приходится. Стоит отвесить самый примитивный комплимент, например, как только что прозвучавший, а они уже тают. Те девушки, что были в прошлой жизни Мукуро, на такую детскую лесть посмотрели бы на него как на фрика и отшили бы в тот же миг. Нет, они, конечно, более доступны, чем эти невинные вчерашние школьницы, но, по крайней мере, ведутся на куда более изысканное общение. Если у них в планах не только секс, конечно же. Тогда они предпочитают не выслушивать комплименты и прочую лабуду, а сразу же тащат в VIP-кабинку. А можно и сразу, на людях, никто все равно не обратит внимания.
Эх, было времечко… Мукуро настолько предался ностальгии, что совсем не заметил покупателей, столпившихся у прилавка и молча смотревших на его блаженное лицо.
– Ох, здравствуйте, добро пожало… – ну да, конечно. Вряд ли этот паршивец пропустил бы такое зрелище.
Тсуна с каменным лицом поставил корзину на прилавок и быстро отвернулся, зажимая ладонью рот. Его плечи мелко подрагивали, не было сомнений в том, что он ржет, как дикая лошадь.
– Привет… эээ… – Ямамото поднял руку и замер в нерешительности, забыв его имя. Жалкое зрелище.
– Мукуро. Его зовут Мукуро, – укоризненно подсказал ему Дино. Ну да, как итальянцу не запомнить имя другого итальянца. Их не так уж много в Японии, а те, кто есть, наверняка в здешней мафии.
– А, точно! Мукуро! Привет! – Ямамото прямо лучился весельем. Хотя, может быть, все дело в его улыбке. Нужно будет спросить, какой зубной пастой он пользуется и что за стоматолог его обслуживает.
Гокудера стоял в стороне, хмурый, как всегда, и мял в руке пачку сигарет, внезапно не самых плохих. Тсуна, отсмеявшись, повернулся к Мукуро и протянул карточку. Мукуро хотелось его удавить, а затем медленно расчленить. И съесть.
– Как твои дела? Братик, – спросил Тсуна, улыбнувшись так, что Мукуро бы точно блеванул, если бы только на него не пялился администратор.
– Отлично, – приходится держать марку и улыбаться тоже не самой милой своей улыбкой, – к сожалению, мы принимаем только наличные.
Тсуна бросил взгляд на картридер, что лежал рядом с кассовым аппаратом и вопросительно посмотрел на Мукуро.
– Он сломан, – не моргнув и глазом, соврал Мукуро. – Только наличка. Братик.
– Ничего, я заплачу, – Дино пролез вперед, вытаскивая потрепанный кожаный портмоне, и протянул видавшую виды банкноту.
– Извини, я отдам, когда мы дойдем до банкомата, – виновато потупился Тсуна. Ясно, значит, и перед друзьями он прикидывается няшным ангелочком.
– Ничего-ничего, ты и так в прошлый раз закупался для всех. – отмахнулся Дино. – Тем более, мы же знаем, зачем…
– Ну, мы пойдем, – вдруг перебил его Тсуна, торопливо укладывая покупки в пакет. Это немного насторожило. Что «зачем»? Мукуро подозрительно покосился на Тсуну, и тот поспешно отвернулся, почти выбегая из магазина.
– О, – только и смог сказать Дино, с удивлением глядя вслед удирающему другу. – Ну… странно. Ладно, – он склонил голову, прощаясь с Мукуро, и, видимо, позабыв, что можно было просто пожать руку. Им вовсе не нужно держать этикет, они же не японцы.
Оставшееся время ничего интересного не происходило. Мукуро, правда, волновался о том, что теперь Тсуна знает, где он работает. Вряд ли он расскажет отцу – не в его интересах, но если «случайно» растреплет друзьям, то позора будет выше крыши. Мукуро даже с неохотой вспомнил, что дела у него вовсе не хорошо идут. Что одежда у него убогая, вместо геля для душа приходится обходиться мылом, парикмахеров он уже сто лет не видел, а на обед у него онигири из забегаловки напротив. Кстати, о парикмахерах.
После работы Мукуро забежал в здание с покосившейся вывеской, которое носило гордое звание салона красоты, и достаточно привлекательно подстригся, заодно продав волосы. Сумма вышла не такая уж и маленькая, что сильно обрадовало Мукуро. С короткой стрижкой немного непривычно, но стало гораздо легче, да и шампуня теперь меньше надо будет брать. Можно будет даже расщедриться и купить бальзам для волос.
Испытывая в душе смешанные чувства, Мукуро зашел в свою комнату и прямо в одежде плюхнулся на кровать. С одной стороны, он рад незапланированной получке, с другой – удивлен своей радости и одновременно раздражен тем, что ему приходится экономить.
Мысли плавно перетекли обратно к Тсуне. Он гуляет по ночам в не самых хороших районах, водит дружбу с обор… с людьми среднего достатка, и ему зачем-то нужны деньги. Дино, правда, не до конца произнес свою реплику, но смысл был понятен. Зачем Тсунаеши деньги? Он боится, что его выкинут и копит на будущее? Вряд ли, выпнули-то как раз Мукуро. Может, Тсуна хочет что-то купить?
Так ничего и не поняв, Мукуро заснул.
***
Проснулся он только к ночи. Болела голова и, когда он сжал ее руками, даже испугался, что нет волос, но быстро вспомнив свой поход к парикмахеру, успокоился. Было тяжело расстаться с шевелюрой, он даже не хотел выпускать их из рук, когда настало время прощаться, и персоналу пришлось силой отбирать у него волосы.
Вздыхая и ностальгируя, Мукуро прошел к крошечному холодильнику и с ужасом понял, что еды нет. Есть только заплесневелый сыр, но Мукуро не любил французскую кухню. Был бы Алауди – съел бы он, а так придется топать в магазин. Можно было бы зайти в закусочную, но тогда денег придется потратить намного больше.
Спустившись на первый этаж, он с удивлением обнаружил, что в магазине совсем темно. Он вслепую двинулся вперед, называя попеременно имена своих коллег. Откликнулся лишь старик-охранник. От него Мукуро и узнал, что магазин закрыли из-за того, что какие-то умники побили окна и обчистили кассу. Неизвестно, что именно они нашли в этой кассе, кроме повесившейся там мыши да пару тысяч йен мелочью, но Мукуро приуныл. Работа была ему нужна. Его мучения прервал возмутившийся желудок, и Мукуро поплелся в другой магазин, который находился у черта на куличиках.
Близилась полночь, и на улицу, как нежить, повалили толпы народа. Не самого доброжелательного, к слову говоря. Где-то проходили разборки, унылые, как лопочущие младенцы, где-то хихикали девчонки со своими ухажерами… Первое время Мукуро с интересом поглядывал по сторонам, удивлялся и шастал повсюду чуть ли не с открытым ртом, теперь уже это все было привычно и даже слегка надоело.
– Эй, парень, не займешь пять сотен? – раздался совсем рядом хриплый прокуренный голос.
– Кто бы мне занял, – ответил Мукуро, не замедляя шага. В тот же миг его схватили за куртку и развернули в сторону, дыша в лицо перегаром.
– Это была не просьба, мудак.
Мукуро поморщился от брезгливости и отвращения. Если бы он был сыт, его точно стошнило бы. Парень, схвативший его, был слишком крупным для худосочных японцев, видимо, сидел на стероидах. Лет двадцать-двадцать три, не больше, а из-за щетины на лице и заплывших узких глаз казался древним стариком-пропойцей. Накачанным стариком-пропойцей.
– Если я дам вам деньги, то умру с голода, – пожал плечами Мукуро и заметил, как его окружают парни в «типа крутых» тертых куртках. Его это нападение даже порадовало: значит, он не выглядит совсем уж нищебродом, раз его решили грабануть. К тому же, на этих идиотах можно сорвать раздражение и злость, скопившуюся за последние несколько недель, а ее было немало. Раньше сделать это было проще, благодаря спаррингам с Алауди, который неизменно выламывал ему руки, и, естественно, ежедневному сексу, в котором агрессия также успешно выплескивалась.
– А нас это не волнует. Мы вежливо тебя попросили поделиться деньгами, ты отказался и за это поплатишься здоровьем.
– Если бы пошел нам навстречу, не пришлось бы тратиться на больницу.
Мукуро обвел равнодушным взглядом собравшуюся толпу из пяти-шести человек и вздохнул. Видит бог, он не хотел насилия.
– Что тут происходит? – знакомый голос не дал ему броситься на обидчиков, и Мукуро обернулся, с толикой недовольства обращая свое внимание на нарушителя.
Опа. Нарушителем оказался тот самый полицейский. Выглядел он еще хуже, чем вчера ночью. Даже на ногах едва держался. Он подобрался и подошел ближе, вытягивая руку с удостоверением личности.
– Полиция. Немедленно очистите улицу, вы нарушаете дисциплину.
Мукуро аж дар речи потерял. Этот камикадзе решил договориться с этими отморозками? Его же забьют в два счета, да и потопчутся заодно по его хладному трупу.
– И ты здесь, – безэмоционально заметил полицейский, узнав Мукуро. – Как же ты достал уже.
– О, знаешь, я тоже не рад на каждом шагу натыкаться на тебя, – обиделся Мукуро. – Ну вот, а я-то уже хотел защитить тебя от тех злых дядек, что стоят за моей спиной, но теперь уж фиг тебе, сам отдувайся.
Парень удивленно вскинул брови и вдруг улыбнулся, что никак не вязалось с его внешним плачевным видом.
– Ты? Защитишь меня? – он насмешливо прищурился, убирая удостоверение в карман и подходя ближе. – Не смеши меня, девчушка, ты бы просто мешался у меня под ногами.
– Девчушка? – Мукуро шагнул навстречу, испытывая страстное желание врезать по этой самодовольной роже, и плевать, что парень выглядит так, будто его только что прокрутили в мясорубке.
– Мне показалось, что ты подстригся именно по той причине, что тебя все за женщину принимают.
– О, ты заметил? Я польщен. Хоть кто-то из нас двоих выглядит пристойно.
– Говоришь, как старая дева.
– А ты видимо, сильно меня хочешь, раз убеждаешь себя в том, что я подхожу на роль твоей подружки.
– Ты слишком высокого о себе мнения.
– Ты тоже не страдаешь от пониженного самолюбия.
– А может, вы уже заткнетесь? – взорвался, наконец, тот самый гопник, про которого они оба уже успели забыть. – Гони баб… – он не успел продолжить, а Мукуро даже повернуться в его сторону не успел, как мимо него пролетел полицейский. Хруст ломающейся кости неожиданно понравился Мукуро, хотя раньше он слышал его только в фильмах, и он поспешил втянуться в завязавшуюся драку. Мукуро был уверен, что не получит ни одного удара, но удары сыпались со всех сторон, стремительно погашая энтузиазм. В какой-то момент он заметил, что большинство пинков он получает именно от полицейского. Вот урод, а Мукуро думал, что они заодно. Полицейский двигался быстро, бил точно, без сильного замаха, и совсем не был похож на полутрупа, коим он выглядел. Мукуро слегка испугался, когда, на секунду вырвавшись из толпотни, увидел бесчувственное тело на земле. Полицейский какой-то преступник. Бьет будто на смерть. Но, если от этого абстрагироваться, то парень не так уж и плох. Может быть, чуточку хуже Мукуро, но их уже не разделяла гигантская пропасть.
– Черт с ними, валим!
– Здравая мысль, – хмыкнул Мукуро, радуясь, что они все-таки сдались. Еще чуть-чуть, и он бы потерял сознание от усталости и боли. Ах, точно, и от голода тоже.
Полицейский хотел было двинуться следом, но не выдержал и плюхнулся на асфальт.
– Я думал, еще хуже ты выглядеть не можешь, – сказал Мукуро, протягивая ему руку, чтобы помочь встать.
Парень презрительно скривился, облизнул окровавленные губы и поднялся самостоятельно, отмахнувшись от предложенной помощи.
– Взаимно, – ответил он. Мукуро снова оскорбился. Битым его этот парень не видел, так что это был такой нехилый намек на его непривлекательную внешность.
– Тебя зовут-то как? – спросил он, подавив в себе растоптанное самолюбие.
Парень отдышался, вытирая разорванным рукавом кровь с лица, и слабо улыбнулся, поворачиваясь к Мукуро. Похоже, ему было немного смешно, впрочем, как и самому Мукуро: они знают друг друга уже почти месяц и даже общаются, если это можно так назвать, а так и не познакомились до сих пор как полагается. Парень вдохнул поглубже, с хрипом втягивая воздух, и наконец, ответил:
– Хибари Кея.
========== Новый дом ==========
Оценил свои выкрутасы Мукуро только дома, когда заглянул в зеркало, чтобы перед сном полюбоваться на свое прекрасное лицо. Прекрасным оно не оказалось: под правым заплывшим глазом желтел синяк, губа разбита и на лбу кровоподтек. Это не считая разбитых в кровь костяшек пальцев, отбитых почек и ноющего ребра. Если бы это произошло в прошлой его жизни – вольготной и сытной, он бы валялся на кровати и ныл, что умирает, а отец бы сходил с ума и вызывал скорую помощь. Алауди бы над ним издевался и исподтишка лупасил, а Мукуро бы жаловался на мигрень и попорченную внешность.
Дааа, но это тогда, а сейчас нужно срочно приложить к лицу пакет со льдом, ведь завтра с утра тащиться на работу. Мукуро открыл холодильник и вспомнил, что льда-то у него и нет. Нафига он ему, если на коктейли ему не хватает денег, а на что лед еще годится, он не знал. Пришлось соскабливать снег со стенок морозильника.
Хибари Кее досталось сильнее – он пришел уже похожим на ожившего зомби, а после драки так вообще создавалось впечатление, что он вот-вот умрет. Но дерется он потрясно, этого у него не отнять. Наверное, это из-за того, что он полицейский, а представителей правопорядка вряд ли любят в этих районах. А он еще тычет своим удостоверением всем в лицо.
Они, перед тем, как разойтись по сторонам, еще раз сильно поругались, а потом Мукуро пнул его и быстренько убежал. Он признавал, что это поведение сопливого школьника, но менее веселым это занятие быть не перестало.
Живот уныло заурчал, тактично намекая на то, что пора ужинать. А ужинать было нечем. Если только самим желудочным соком. Мукуро вздохнул, не отрывая от лица тряпку со снегом, и поплелся в постель. Что ж, во всем нужно видеть светлую сторону: зато он похудеет, а то уже целлюлит намечается. Мукуро посмеялся и завернулся в плед. Сам пошутил – сам посмеялся, отличный английский юмор.
Только он начинал засыпать, как за окном завизжала сигнализация. Долбанная развалюха – какой идиот вздумал поставить на нее сигнализацию? Где-то сверху рыдал ребенок, внизу, у подъезда, ругалась какая-то парочка, – сколько можно уже? Вообще, Мукуро искренне считал, что японцы – тихие и неконфликтные люди, старающиеся не афишировать свою личную жизнь, дисциплинированные и спокойные. Так и было. Когда он вращался в определенных кругах – так и было. Теперь оказалось, что это вовсе не так. Люди, находящиеся всего на ступень выше бомжей, разрушили все его впечатление. Они ругались, дрались, сосались на углах и остановках, и ничем не отличались от простых смертных.
Проснулся он от нетерпеливого трезвона допотопного электронного будильника и, уже обуваясь, вспомнил, что магазин-то закрыли. Спать уже не хотелось, и Мукуро решил прогуляться по окрестностям и поискать новую работу. Ждать открытия супермаркета он не мог – деньги таяли с удивительной быстротой, а жить на что-то надо. Можно было бы экономить на одежде, но привычка хотя бы пару дней в неделю менять обновки никак не хотела исчезать.
Вчерашний лед помог не так хорошо, как Мукуро надеялся: синяк все еще был виден, хотя опухоль почти прошла. Чтобы скрыть рассеченный лоб, пришлось натянуть бейсболку, а вот скрыть посиневшую рваную губу не представлялось возможным. Кто возьмет такого красавчика на работу?
На улице было пасмурно, как раз под стать настроению, и Мукуро, подняв воротник куртки и сунув руки в карманы, поплелся по узкой улочке, старательно обходя расщелины в асфальте, больше похожие на пропасти, и источающие аромат мусорные кучки. Утром люди выносили во двор мусорные пакеты, по дороге на работу или учебу, а доносили до баков только к вечеру, когда возвращались домой. Это было дико для Мукуро, в жизни не видевшего мусора: дома прислуга прибиралась очень тщательно, а в элитных районах мусорные баки отсутствовали – мусор вывозили сразу же.
Постояв пару секунд у магазина с объявлением, что требуются продавцы, Мукуро все же прошел мимо. Пару дней поголодает, – подумаешь, но с расквашенной рожей с потенциальными работодателями он говорить не собирается. Он просто записывал адреса на телефон, чтобы позже зайти на собеседование, но вскоре телефон тоскливо пикнул и разрядился. Дряхлому телефону – дряхлая батарейка. Горестно вздыхая и ворча себе под нос, Мукуро купил булку и принялся бесцельно шататься по району, меланхолично пережевывая безвкусную пищу и разглядывая выцветшие вывески и покосившиеся рекламные щиты.
Уже на пути домой, зайдя за угол, Мукуро поперхнулся, закашлявшись, и быстро скрылся назад. По улицам рассекал темно-синий «Субару», который казался среди страхолюдных автомобилей настоящим королем. Это была машина Деймона, определенно. Мукуро такую не припоминал, но отец менял их как перчатки, так что это точно был он. Кто еще может припереться в логово нищебродов на такой тачке?
Мукуро злился на Алауди – какого черта он растрепал все отцу? Не на кого даже положиться, что за несправедливость? Автомобиль остановился в какой-то жалкой паре метров от спрятавшегося в переулке Мукуро. Путей для отступления не было: сзади тупик, а если попытаться свернуть на улицу, с которой он пришел, есть риск быть замеченным. Пришлось, скрепя сердце и зажав нос, сесть за мусорным контейнером. Из-под ног шмыгнула здоровенная крыса, и Мукуро чуть было не заорал от неожиданности, но все же сдержался.
Из машины вылез Деймон (это все-таки он!), а с водительского сиденья поднялся Алауди. Предатель. Они о чем-то тихо говорили, и даже, кажется, ругались. Точнее, ругался только Деймон, а Алауди смотрел на него так, будто его это заводило. Хотя, кто его знает, может и впрямь заводило. Живет же он до сих пор с Деймоном, несмотря на то, что они дерутся почти каждый день как подростки в пубертатном периоде.
Мукуро хотел подслушать разговор, но, увы, они стояли далеко, а уши у Мукуро не локаторные, так что пришлось любоваться ими издалека, представляя, о чем они могли бы вести разговор. Это даже было весело.
Внезапно открылась задняя дверца автомобиля, и оттуда буквально вывалился Тсуна. Мукуро вспыхнул гневом, едва увидев его. Он был уверен в том, что Тсуна ничего не рассказал родителям о нем – в его интересах держать Мукуро подальше от себя, но чем черт не шутит.
Тсуна выглядел грустным и виноватым (наверняка притворялся), и Деймон успокаивающе погладил его по взъерошенным волосам. Внутри больно кольнуло, Мукуро нахмурился и с трудом удержался на месте, чтобы не подбежать к ним и не оттянуть Тсуну от отца подальше. Алауди вдруг закурил, хотя никогда не имел такой вредной привычки и даже осуждал никотиновую зависимость. Деймон что-то терпеливо разъяснял Тсуне, а сам Тсуна кивал, перекатываясь с пятки на носок и обратно. Алауди неприязненно на него посмотрел и, отрывисто бросив какую-то фразу, сел за руль. Деймон и Тсуна шмыгнули следом, и автомобиль тронулся с места.
Мукуро выбрался из-за контейнера и прошел мимо ошалевшей группы школьников. Настроение, и без того поганое, скатилось совсем под плинтус. Еще и дождь пошел. Мукуро, вне себя от злости, пнул стену и чуть не потерял сознание от резкой боли.
– Еще не отошел от вчерашнего?
Да. Конечно же. Хибари Кея, собственной персоной. Он живет где-то рядом, раз шляется всегда поблизости.
– Если бы ты не влез, я бы решил все дипломатическим путем, – кисло сказал Мукуро, подхрамывая ближе, – но ты возомнил себя Брюсом Ли и все испортил.
– Да-да, конечно.
Хибари выглядел намного хуже, чем сам Мукуро, что, впрочем, было совсем неудивительно. Как он только осмелился на улицу выйти в таком состоянии.
– Что с магазином?
– Обворовали. Надеюсь, пара тысяч йен спасла кому-нибудь жизнь.
Мукуро уныло прошлепал мимо него, хромая так, словно нога у него вовсе отсутствовала. Наверное, по привычке, чтобы вызвать к себе сострадание. Которого, он, к слову, не дождался. Зато Хибари неизвестно зачем поплелся за ним следом. Тоже прихрамывая.
– Тебе что нужно? – не выдержал Мукуро и обернулся.
– У меня закончились продукты и хотел пополнить запасы, – лениво протянул Хибари, невозмутимо глядя на него, – раз магазин закрыт, решил позаимствовать у тебя.
Мукуро сначала показалось, что он ослышался? Чего-чего? Позаимствовать? По его мнению, здешние люди под этим словом подразумевают заимствование без возврата. С Хибари они не друзья, даже наоборот, да и у самого Мукуро в холодильнике мышь повесилась. Даже если бы он внезапно захотел поделиться своими припасами, делиться-то было нечем.
– А ты не охренел? Иди и купи в другом магазине.
– Мне лень, – ответил Хибари, зевнув, – я заплачу.
– У меня нет еды, к твоему сведению.
– Правда? Ах да, ты же…
– …Бомж, знаю-знаю. Ты становишься предсказуемым, – Мукуро принялся подниматься по лестнице, считая разговор оконченным, как вдруг увидел, что Хибари плетется следом. – Ты куда?
– Хочу удостовериться, что ты не врешь.
Мукуро повернулся к нему и тупо уставился на него, не зная, как отреагировать на такую непробиваемую наглость. Никто никогда не ставил его в тупик, обычно это было его прерогативой. Разве что Алауди мог заставить его заткнуться, но только путем применения физической силы. Деймон обычно его просто игнорировал, когда замечал, что тот над ним просто издевается, и Мукуро искренне считал, что может заткнуть за пояс кого угодно, – помимо этих двоих, разумеется.
– Эээ, Хибари… – старательно подбирая слова, начал Мукуро, теребя в руке ключи. – У меня нет продуктов, к моему и твоему сожалению.
– Так сгоняй в магазин.
Мукуро хлопнул ладонью по своему лицу и, нервно подергивая глазом, принялся открывать дверь. Черт с этим упертым болваном, пусть глянет в холодильник и уберется на все четыре стороны. Хибари подождал, пока Мукуро не распахнет перед ним дверь, и бесцеремонно отодвинув его в сторону, прошел в комнату.
– Добро пожаловать, – буркнул Мукуро, снимая ботинки и замечая, что его гость тоже аккуратно поставил обувь на полочку. Хотя бы манеры есть. Ну, это еще спорный вопрос.
Хибари огляделся. Узкая низенькая кровать у окна, крохотный стол в углу, мини-холодильник и все, – из мебели больше ничего. Зато одежды было навалом. Она была везде: на постели, на спинке стула, на полу, подоконнике, там же валялась упаковка чипсов и пустая бутылка. Хибари поморщился, окрестив комнату «бомжатником» и прошел к холодильнику, даже не удосужившись переступать через одежду, неровным слоем покрывавшую пол. Мукуро со вздохом принялся подбирать вещи. Стыдно ему не было: вещи складывать некуда, да и убираться он не привык. Он живет один, никого не водит, и его вполне устраивает бардак. Тратить силы еще и на уборку – пфф.
– Ты соврал, – заключил Хибари, показывая ему засохший стручок гороха, оставшийся, наверное, от прежнего жильца, ведь Мукуро ненавидел горох больше всего на свете, за исключением Тсуны.
– Если хочешь, можешь забрать, – великодушно разрешил Мукуро, усмехнувшись.
– Нет, спасибо. Я не могу оставить тебя без еды, – хмыкнул Хибари, бросая зелень обратно и закрывая холодильник. Он снова скривился и направился к двери.
На выходе он столкнулся с хозяином магазина и по совместительству арендодателем. Мукуро отпихнул Хибари и, по привычке протянув руку, спохватился и склонил голову. Хибари за спиной насмешливо фыркнул, и Мукуро пообещал себе позже врезать ему под дых, чтобы неповадно было.
– Прости, Рокудо-кун, но нам нужно покрыть причиненный вред и мы не можем тебя здесь больше держать. Извини, – старичок поклонился, потом поклонился еще раз. Он выглядел виноватым, и Мукуро понимающе кивнул, не в силах разозлиться на него. – Тебе есть где жить, сынок?
– Да, конечно, не волнуйтесь обо мне, – улыбнулся Мукуро, – спасибо за все, вы были добры ко мне.
– Что ты, это ты нам очень помог. Еще раз прости, – старичок поклонился еще раз и посеменил вниз по лестнице.
– Тебе же некуда идти? – спросил Хибари, когда Мукуро совсем о нем забыл.
– Ага…
Надо собирать вещи и отправляться на улицу. Ни работы, ни жилья. Мукуро напихал в пакеты одежду, забрал зубную щетку и уже был готов к съезду. Хибари все это время задумчиво наблюдал за ним, привалившись к дверному косяку и даже не шелохнувшись, чтобы помочь.
– Эй, можешь пожить у меня, – неожиданно предложил он.
Мукуро настороженно посмотрел на него и сел на кровать.
– Оя, сексуальное рабство?
Хибари фыркнул.
– Нужен ты мне. Давно в зеркало смотрелся, красавец?
– У меня нет денег.
– Первый месяц поживешь бесплатно, только в магазин бегать будешь, а там уже устроишься и будешь платить.
– Значит, обычное рабство?
– Говоришь так, будто сексуальное тебе больше приглянулось.
Мукуро критически его оглядел и покачал головой. Хибари показал ему средний палец и отвернулся, скучающе глядя на двор, кишащий разномастными детьми. Что ж, идти больше Мукуро некуда, а тут такое щедрое предложение. Если, конечно, он не предложит ему чулан под лестницей.
– Арендная плата? – деликатно кашлянув, осведомился Мукуро.
– Десять тысяч хватит.
Ого! Вот это щедрость. Даже в этой клоаке не найти комнату по такой цене. Если это еще комната… ладно, выбирать все равно не из чего. Хуже этой комнаты все равно, наверное, нет.
