Текст книги "Принц и нищий (СИ)"

Автор книги: SmileGin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

========== Золотой ребёнок ==========

Просыпаться на пышной женской груди чертовски приятно. Но только тогда, когда не раскалывается голова, а во рту не разверзается Сахара.

Глаза уловили какое-то движение. Мимо кто-то прополз, причем в буквальном смысле. Пол был усеян бутылками и сверкающими обёртками, и кое-где даже людьми.

Вчерашняя вечеринка удалась. Еще как удалась. Вроде бы они праздновали победу университетской команды по регби в кампусе, вроде бы Мукуро в этом самом кампусе был в первый раз, потом кому-то пришла замечательная идея нажраться какого-нибудь дешевого пойла, вроде тех, которых скупают в маленьких магазинчиках алкоголики и бомжи. Экстрима вдруг всем захотелось, новых ощущений.

Мукуро поморщился и с трудом отлепился от чужой груди. Воняло в комнате жутко. Ага, а что это вообще за место?

– Я тоже ни хрена не помню, – в дверях показался помятый заспанный Кен с синяком под глазом. В руках у него была зажата бутылка с минералкой.

Мукуро требовательно протянул руку. Вряд ли у него получилось бы выдавить из себя хоть слово, не повредив при этом высохшие голосовые связки. Кен хмыкнул и бросил ему бутылку. Вполне ожидаемо, до места назначения она не долетела, упав аккурат в метре от Мукуро, не шевельнувшим даже пальцем.

– Да ты офигел, я сам еле ноги передвигаю, – возмутился Джошима, подпинывая босой ногой бутыль.

Мукуро, с вожделением смотревший на передвижение пластиковой тары, припал к горлышку, с наслаждением глотая противную теплую воду.

– Я сквозь сон слышал, как кто-то на меня орал, – произнес он наконец, высушив бутылку досуха. Даже капли языком собрал. – Мне причудилось или это был…

– … Твой отец, – договорил за него Кен, падая прямо на заваленную телами софу.

– Черт. Черт, я что, взял трубку?

– Нет. Кто-то взял за тебя и подсунул тебе под ухо. Кажется, ты тогда развлекался с… ней, – он кивнул на голую девушку, что лежала рядом с Мукуро, и напряженно сморщил лоб. – Как ее?..

– Не знаю. – Мукуро потянулся за мобильником, валяющимся неподалеку между его трусами и чьими-то боксерами. Тридцать семь пропущенных от отца, один от мелкого ублюдка, один от неизвестного. – Чую, меня ждет нудная лекция.

– Он грозился заблокировать твою карточку.

– Снова? – разочарованно протянул Мукуро, осторожно присаживаясь и с наслаждением потягиваясь. – В пятитысячный раз за этот месяц. Нет, правда, это смешно. Никакой оригинальности. Я разочарован.

Кен рассмеялся, но быстро замолк, закашлявшись, и пополз обратно на кухню. Мукуро кое-как оделся, пару минут потупил над бессознательном телом своей ночной подруги, раздумывая оставить ей свой номер или нет и как ее вообще зовут, но махнул рукой и поплелся на выход. Это было весьма затруднительно, все горизонтальные поверхности были заняты людскими тушками, голыми и не очень.

Если быть честным, Мукуро до такого никогда не опускался. Брезговал подобными вещами и предпочитал не спать с незнакомыми девицами. Видимо, алкоголь вчера достался просто ужасный, раз его настолько развезло, что он оказался в такой ситуации. Хотя… Кену это тоже вряд ли понравилось. Правильней было бы подождать своего приятеля, но Мукуро хотелось поскорей нырнуть под душ и почистить зубы.

Выйдя на улицу, Мукуро огляделся. Нищенский район, толпы визжащих детей и различный сброд. Такая мерзость. По его мнению, большую часть людей стоило бы выпилить – жизнь определенно стала бы лучше, а мир – чище. И как его угораздило попасть в этот район? Он вынул из кармана ключ от своего автомобиля и щелкнул брелком от сигнализации. Странно, машины нигде не было. Ни его, ни тачки Кена поблизости не было.

– Угнали, – развел руками Мукуро. Он даже успел привыкнуть к этому, все равно найдут через пару дней – благо связи отца позволяли. В карманах налички не оказалось, значит придется топать до ближайшего банкомата пешком. Или… есть вариант получше.

Ноги его не донесут даже до ближайшей улицы, поэтому Мукуро набрал номер такси и с некоторой брезгливостью сел на первую попавшуюся скамью, за неимением более приличных мест отдыха. Такси приехало быстро, за рулем сидел какой-то заросший старикан, и Мукуро загрустил – стариков он не жаловал, впрочем, как и любой другой человек в его возрасте.

Большую часть дороги они ехали молча, лишь водитель укоризненно посматривал в зеркало заднего вида, видимо учуяв запах перегара, а вот после его будто прорвало.

– Такой красивый молодой человек, а все туда же. – Мукуро закатил глаза и усмехнулся, безучастно глядя на унылый вид коричневых этажек за окном. – И не стыдно, с утра пораньше?

– Нет, мне было весело. Но благодарю за заботу. Постараюсь в ближайшие же дни исправиться и даже в церковь схожу.

– Нехорошо издеваться над старым человеком, – покачал головой старичок.

– Так я же любя. Невинная шутка, детская забава и так далее… Просто вы, дедуля, юмор нынешний не понимаете.

– И все же позвольте, молодой человек, посоветовать вам вести более…

– Слушай, дед, я такси заказывал не для того, чтобы проповеди выслушивать, ясно? – Может, это прозвучало слишком резко, и в другой ситуации Мукуро бы ответил гораздо мягче, как он обычно и делает, но ноющая голова и скукоживающиеся от сухости внутренности не способствовали развитию вежливости и учтивости. – Поэтому вы можете помолчать и дать мне поспать хотя бы пять гребаных минут до моего дома, где, вероятнее всего, мне вынесут мозг. Спасибо.

Старик замолчал и довез его до самых ворот особняка в молчании. Мукуро успел прикорнуть, о чем сильно пожалел, ведь спать захотелось еще сильнее.

– Деньги вам вынесут, подождите немного, – небрежно бросил он через плечо и вошел в уже открывающиеся ворота.

Дворецкий встретил его у дверей и тут же пошел расплачиваться за проезд. Мукуро вошел в дом, стараясь как можно меньше шуметь, и направился на второй этаж. Единственное, что он хотел – это наконец-то упасть на свою кровать и проспать целую неделю.

– Добро пожаловать.

– Твою мать! – подпрыгнул от неожиданности Мукуро, разворачиваясь и вставая в боевую стойку. – Алауди. Ты чертов придурок! А если бы у меня случился сердечный приступ?

Начальник охраны всегда появлялся будто из самого воздуха, чем изрядно пугал всех, без исключения. И этот раз тоже не стал особенным.

– Было бы забавно на это посмотреть, – хмыкнул он и кивнул в сторону. – Тебя отец ждет. Вряд ли по головке погладит.

– Оу, спасибо за предупреждение, мамуля, а я-то ожидал туш и фанфары, – кисло улыбнулся Мукуро. – Разве меня недостаточно наказали. Мне заблокировали карту.

– Правильно сделали, я бы ее вообще разломал. И вдобавок отшлепал тебя хорошенько.

– Я бы попросил не втягивать меня в ваши извращенские игрища, – отмахнулся Мукуро и предпринял безуспешную попытку прорваться к своей спальне. – Ну же, Алауди, ты, по сути, мой подчиненный. И то, что ты трахаешься с моим отцом, это положение не исправляет. С дороги.

Алауди улыбнулся, кивнув, и вдруг от души врезал ему ладонью по лицу. Мукуро отшвырнуло к стене, и он грохнулся на пол, прижимая к пылающей щеке руку.

– Скажи спасибо, что ударил не кулаком, – холодно произнес Алауди. – Поднимайся, неженка, тебя ждет отец.

Мукуро поднялся и отряхнул одежду. Его просто трясло от злости, но он натянул на лицо ухмылку и, вскинув подбородок, гордо прошел мимо Алауди прямо к двери в кабинет отца.

– Привет, папочка.

Деймон оторвался от папки с какими-то бумажками и посмотрел на Мукуро, невинно хлопающего ресницами у двери. Его взгляд ничего хорошего не предвещал.

– Доброе утро. Ах нет, уже день. – Деймон поднялся и обошел стол, присаживаясь на его край. – От тебя так приятно пахнет. Что это? «Clive Christian’s No.1»? Или, нет, дай догадаюсь: так пахнет самый дешевый виски в этом городе?

– Я берегу твои деньги, – развел руками Мукуро и с разбегу плюхнулся в кресло, разваливаясь на нем. – А вообще, давай поговорим позже, ладно? Я так устал…

– От чего? От безделья? От гулянок и постоянного проматывания денег?

– Наша команда выиграла кубок на соревнованиях. Если бы я отказался, это выглядело бы, по меньшей мере невежливо.

– Ваша команда выигрывает каждый день?

– Почти. А позавчера был день рождения моего сокурсника. Отказывать… не комильфо. К тому же нужно соблюдать баланс.

Деймон нахмурился. Мукуро вздохнул.

– У тебя есть примерный сыночек, а для баланса нужен я – разгильдяй и заводила. Ты что фильмы не смотришь?

– У меня нет на них времени. Я работаю, между прочим, и зарабатываю деньги, которые ты тратишь на полную чушь.

– Ну находится же время спать со всякими телохранителями.

– Мукуро. Я взрослый человек и имею право. Когда ты сам станешь зарабатывать себе на жизнь, тогда я тебе и слова против не скажу. Но пока ты на моем иждивении, будь добр жить по моим правилам. А то ведь и правда, примерный сын у меня есть.

– Серьезно? Тсуна? Мелкий сопляк, который и слова без заикания не произнесет?

– Мукуро. Вы братья, что это за отношение? – Деймон вздохнул и потер переносицу. – И вот, полюбуйся. – он покопался в папке с надписью «Проблемы» и протянул сыну лист бумаги.

Мукуро приподнялся, потягиваясь за бумагой, и непонимающе уставился на содержимое. Что за бред? Тест – 31 балл?

– Что это?

– Это я у тебя хочу спросить, что это? – парировал Деймон, подходя к нему и заглядывая в испещренный красной пастой тест. – Я трачу столько денег на твое образование, отстегиваю взятки, чтобы тебя не отчислили за прогулы, а ты… ведешь себя как ребенок.

– Даже учитывая воспитание нынешних детей, я не уверен в том, что они ведут такой же образ жизни, как я. – пробормотал Мукуро, продолжая изучать свою работу. – Это не я писал.

– А кто? Твой полный тезка? Ох, ничего себе, смотри, и почерк как у тебя. Слушай, а может у тебя появился фанат, косящий под тебя? Что за нелепые отговорки?

– Это не отговорка. – Мукуро ткнул пальцем в пример. – Я уверен, что выбрал здесь другой вариант. Я знаю это, потому что долго ломал голову над решением. – Деймон скептически смотрел на него и молчал. – Я не вру. Я, может, и прогуливаю пары, не особо корплю над учебниками, но я всегда, всегда сдаю экзамены и тесты на сто баллов. Эй, ты же меня знаешь.

– Да. И я знаю, почему ты так внезапно скатился. Это из-за того, что я усыновил Тсуну?

– Что? Нет! Это тут вообще ни при чем. То есть, да, я его терпеть не могу, потому что он мелкий засранец и подхалим, но… Меня подставляют, папа. Представляешь?

– Ага. И перегаром на тебя надышали, чтобы скомпрометировать? – Деймон сел в свое кресло и снова взялся за бумаги. – Мукуро, я поставил лимит на твою кредитку.

– Ну хватит, это уже избито и предсказуемо. Тебе легче поверить кому-то левому, чем мне? Хорошо, делай, как знаешь.

– Я верю фактам, сынок, а они говорят против тебя.

Мукуро рассмеялся, словно услышал шутку столетия и вышел из кабинета, не забыв пафосно хлопнуть тяжелой дверью.

– Можете идти и заняться с ним сексом. Он как раз в настроении. – сказал он Алауди, проходя мимо него.

– Спасибо за совет, я обязательно ему последую.

Мукуро открыл рот, собираясь пошутить насчет дружной мужской семьи, но хлопнула входная дверь, и послышался дикий топот на лестнице.

– Мукуро! Мукуро, декан сказал, что отчислит тебя, если ты пропустишь еще хоть одну пару! Ой. – Тсуна, запыхавшись, растерянно застыл перед ними и переводил взгляд с одного на другого. – Прости, я думал, что… Эмм, добрый день, Алауди-сан. Привет, братик.

Мукуро скривился.

– Добро пожаловать домой, –кивнул Алауди и посмотрел на Мукуро. – Деймон захочет узнать о таком событии. Хотя стоило бы уже привыкнуть. – Он пожал плечами и двинулся дальше по коридору.

– Горько, когда даже родная мать готова тебя сдать! – крикнул ему вслед Мукуро и получил в ответ средний палец. – Какая невоспитанная женщина, – негодующе воскликнул он и повернулся к своему «брату». – Спасибо, что сдал, Тсунаеши. Но, признаю, ты хороший актер. Чего ты добиваешься? Вряд ли отец от меня откажется, не думаю, что тебе обломится что-то.

– О чем ты, братик? – Тсуна улыбнулся, достаточно робко, достаточно смущенно и непонимающе, чтобы заставить поверить в игру. Но Мукуро прекрасно понимал, что из себя представляет этот милый одуванчик.

– Еще раз назовешь меня так, и я сверну тебе твою тощую шею.

– Вряд ли хватит сил, Мукуро-кун. – Тсуна пожал плечами.

– Это мы еще посмотрим.

Мукуро не собирался отказываться от своей вольготной жизни. Он видел себя в будущем каким-нибудь политиком или даже владельцем отцовской компании, но это было в планах. Дале-е-еких планах. Сейчас же он намерен продолжать веселиться и радоваться жизни, и никакие Тсуны и ему подобные ничего не смогут с этим поделать. Не с тем связался.

========== В никуда ==========

Когда в семье появился мелкий пугливый пацан с растрепанными волосами и непривычными для японца огромными зашуганными глазами, Мукуро сразу понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. Так и оказалось. Но только для него одного.

Тсуна быстро завоевал расположение всех людей в особняке без исключения, от горничной до самого Алауди, сердце которого, как искренне считал Мукуро, покрыто пуленепробиваемым камнем. Сначала он просто раздражал. Его испуганные вскрики, дурацкая боязнь темноты и бегающие от смущения глаза жутко действовали на нервы. Нет, Мукуро не ревновал его к отцу, хотя предпосылки к этому были, и немалые. Деймон, совсем отчаявшийся добиться от родного сына хоть какой-то целеустремленности и благоразумия, нашел недостающие качества в приемном. И ведь правда, Тсуна был пай-мальчиком: неплохо учился, вежливо обращался к старшим, был неприхотлив, добр и ласков абсолютно ко всем и, к тому же, не имел никаких дурных привычек, в отличие от того же Мукуро, нередко приходившего домой подшофе и злоупотреблявшего банковской картой с неограниченным кредитом. Мукуро не юлил и всегда делал все в открытую, не скрывая ничего от отца. Может быть, тот и хотел не знать многое, но Мукуро предпочитал сохранять их семейные отношения чистыми и незамутненными от лжи, как бы цинично это не звучало. Отец верил ему, действительно верил, не одобрял его поступки, отчитывал и наказывал, но верил всегда, умело вычленяя из сказанного, где шутка, а где правда.

Труднее стало, когда этот шкет поселился в их уютном доме.

Первое время было вполне спокойно: Тсуна привыкал к новой обстановке, к новому окружению, Деймон беспрестанно умилялся, а Мукуро тихонько злился, но молчал, зная, как много значит для него этот мальчик. Чуть позже появились некоторые проблемы. Тсуна, как бы невзначай, рассказывал о прогулах Мукуро, о недовольстве декана, делая вид, что оговорился или не знал, что в комнате находится отец или Алауди; пропадали деньги с карточки; однажды в спальне Мукуро нашли пакет с травой, и так происходило все чаще и чаще. Деймон сваливал все на то, что Мукуро ревнует его к приемному ребенку, поэтому некоторое время не обращал на все это внимания, решив позволить «ребенку» перебеситься. А потом он взорвался. Мукуро пытался доказать, что это не его рук дело, что о ревности (ха-ха) речи быть не может, но его слова бились о стену, лишь еще больше выводя отца из себя. Позднее Мукуро научился также игнорировать все нападки и несправедливые обвинения и дал себе волю: раз его наказывают ни за что, то теперь пусть будет хотя бы не так обидно.

А потом он узнал о другом Тсуне. О хитрой, двуличной, мерзкой твари. Это произошло, когда Мукуро собственными глазами увидел, как этот засранец прячет в карман его карточку. Тсуна не стал отпираться: прямо и спокойно признался во всем, будто говорил о какой-то обыденной мелочи. Мукуро его ударил. Так сильно, что у него пошла носом кровь. Вот с тех пор отец стал более дотошен и строг, а Тсуна перестал скрывать свое истинное лицо от Мукуро.

– Такая история наших отношений, – закончил Мукуро и откинулся на спинку кресла.

– Какой восхитительный бред, – аплодировал ему Алауди и поднялся со стола, на котором сидел. – Ты просто новая Стефани Майер – восходящая звезда слюнявых подростков и полное ничтожество для древних старух! Только не забудь упомянуть в конце о том, что вы, держась за ручки, вместе ушли в закат.

– Фу, какая мерзость, – поморщился Мукуро, совсем не обидевшись на то, что ему в который раз не поверили. – Не вешай на меня голубой ярлык, женщина.

– Еще раз назови меня так, и голубой ярлык тебе гарантирован.

Мукуро рассмеялся и отложил в сторону планшет, на котором рубился в какую-то стрелялку.

– Не обижайся, мам, я же не со зла.

Почему-то Алауди совсем не возражал против такого неприглядного для мужчины прозвища. Мукуро иногда казалось, что он даже откровенно от этого тащится. И это была отнюдь не единственная странность этого мужика.

– Сегодня никуда не собираешься? – спросил Алауди, уже выходя из комнаты.

– Да, буду сидеть дома, как примерный сынок и ждать, когда папа соблаговолит меня выслушать и поверить.

– Тогда тебе придется просидеть здесь целую вечность. Потому что меня история не впечатлила.

– А как же лавры Стефани Майер? –оскорбился Мукуро.

Алауди хмыкнул и скрылся за дверью. Удаляющихся шагов за ним не последовало – Алауди всегда исчезал, будто растворяясь в воздухе. Даже жутковато.

Мукуро передернуло. Он быстро набрал номер своего любимого братишки и приложил к уху телефон, снова беря в руки планшет.

– Алло, рыба моя, что ж так слабо, а? –пропел он в трубку, открывая приложение. – Тридцать один балл –пфф, слабовато.

– Не понимаю, о чем ты, – скучающий голос Тсуны прямо намекал о том, что он занят приготовлением нового зловещего плана. Ну, или он просто делает уроки.

– Можешь не волноваться, шпрота души моей, диктофон я не включаю. Не особо жалую нечестные методы борьбы. Черт, –его пристрелили.

– Я не боюсь тебя, ведь я чист и невинен как слеза младенца.

– Такая же чистая, как у ребенка, игравшегося с углем и размазывающего сопли по лицу грязными кулаками. Твою налево, что это за хмырь? – его снова прикончили.

– Ты о «Дечимо»? – усмехнулся в трубку Тсуна. Мукуро снова помер, на этот раз подорвавшись на гранате, услужливо подкинутой пресловутым Дечимо.

– А, так это ты, килька? – Мукуро спрятался в окопе и осторожно огляделся. Дечимо поблизости не было.

– Я, – коротко ответил Тсуна, и Мукуро хлопнули из снайперской винтовки. – Я победил, – его голос выражал крайнее удовлетворение. – Запомни, тебе меня не обыграть, – сейчас он вряд ли говорил об игре. Мукуро хмыкнул и тут же увидел, как Дечимо свалил какой-то игрок в камуфляжном костюме. – Ах… – выдохнул в трубку Тсуна и сбросил вызов.

Мукуро глянул на список погибших. Напротив Дечимо стоял ник «Клауд». Затрезвонил мобильник, высвечивая на экране номер Кена, и Мукуро вновь зажал трубку между ухом и плечом. Тсуна пытался в игре завалить своего убийцу, потеряв всякий интерес к Мукуро. Нашел новую игрушку. Печаль-тоска.

– Ты кинул меня, – холодно произнес Кен.

– Прости, мне нужно было поплакать о моей безвозвратно утраченной девственности.

– Не поздновато схватился? – хохотнул приятель. Он ехал в автомобиле, был слышен звук тихо шуршащих по асфальту колес. – Твою тачку нашли?

– Куда денутся? Конечно, нашли. Только мне от этого ни жарко, ни холодно.

– Конфисковали?

– Ага. С восстановлением прав через пару лет, но я надеюсь на амнистию.

– Ха-ха, у меня тоже самое. Домашний арест и бла-бла-бла… Вот, только в магазин отпустили съездить.

– И что же тебе так срочно нужно?

– Не представляешь, я умру, если срочно не куплю себе новый костюм, – Кен расхохотался в трубку. – Просто… смотри, куда едешь, дибилоид! – заорал он внезапно и фыркнул. – Тьфу ты. Короче, я еду в клуб. У меня тридцать штук, -предки издеваются, я даже брюки одни на них не куплю, – подъезжай, если захочешь выйти из угла, – он снова на кого-то закричал и бросил трубку.

Мукуро вздохнул, когда его снова застрелили, и свернул окно. Отложив оба аппарата, он потянулся и поднялся, уныло оглядываясь. Нечего делать. Может и впрямь рвануть на тусу? На карточке лимит в восемьдесят тысяч, хватит на сегодня. Он быстро влез в одежду и угрем выскользнул из спальни, воровато озираясь и передвигаясь на цыпочках.

– Уже уходишь?

Алауди! Мукуро, обязанный привыкнуть уже к этому полтергейсту, испуганно подскочил и на рефлексе выкинул вперед кулак. Алауди легко уклонился, перехватывая его руку и вывернул ее, заставляя Мукуро опуститься на колени.

– Прости, реакция на угрозу, – с наслаждением произнес он. В его голосе не было ни нотки сожаления. – Так куда ты собрался? – руку он отпускать, видимо, не собирался.

– Мама, мне больно. Я погуляю на улице, пожалуйста? Меня ждут в песочнице, –Мукуро кривился от боли, но делал вид, что ему кайфово.

Алауди медленно освободил его запястье от своих пальцев и поправил сбившийся галстук. Мукуро потер руку, недовольно поглядывая на него снизу вверх, и встал на ноги, на всякий случай держась подальше.

– И все?

– Могу сломать тебе ногу, если так хочется, – пожал плечами Алауди, деловито отряхивая пиджак от несуществующих пылинок.

– Спасибо, обойдусь, – поспешно открестился от такого предложения Мукуро. – Так… я иду наружу? Ты отпускаешь меня?

– Если скажу, что только до одиннадцати и возле дома, ты же не послушаешь, да?

Мукуро развел руками.

– Скажу Деймону, что ты сладко спишь в своей кроватке. Постарайся не пить то дерьмо, что пил в прошлый раз.

Алауди был бы хорошей мамой.

– Лопаточку и грабли не одолжишь?

– Денег не получишь, – быстро ответил Алауди и усмехнулся.

Нет. Алауди – плохая мама. На восемьдесят штук не погуляешь, он об этом знает и специально отпустил, чтобы поиздеваться.

Мукуро тяжко вздохнул и поплелся к лестнице. Возле комнаты Тсуны он остановился. За дверью тишина – может, его там нет? Этот слизняк постоянно его доводит, деньги тырит с его карты, значит, если Мукуро позаимствует у него некоторое количество наличных, он не так уж обидится.

Спальню Тсуна выбирал себе сам: небольшую, квадратную, ничем неприметную. Односпальная кровать у окна, заваленный книгами стол, ноутбук на полу у постели и платяной шкаф в углу – все, что помещалось в комнате. И все такое же: светлое, примитивное и неброское, как их хозяин. Копилка в виде здоровой пучеглазой башки стояла тут же, на полке над столом.

– Неплохо. – одобрил Мукуро, вытаскивая свернутые банкноты. Жизнь продолжается, йе.

Лежащий на столе телефон вдруг задребезжал, не издавая и звука, а потом замер. На тускло светящемся экране высветилось уведомление о новом сообщении. Любопытство и уважение к личной жизни боролись недолго: победило любопытство. Впрочем, как и всегда.

«Если ты думаешь, что я буду ждать тебя вечность, то глубоко ошибаешься. Пять минут – и я уйду без тебя.»

Как интересно. У маленького ушлепка появилась девушка? Мукуро ухмыльнулся и принялся самозабвенно строчить ответную СМС. Пришлось пустить в ход всю тяжелую артиллерию, благо воображение и извращенный ум здорово способствовали этому.

– Что ты делаешь? – увлекшийся сочинением любовной баллады, Мукуро и не заметил, как в спальню ворвался запыхавшийся Тсуна, на ходу натягивающий футболку. Он быстро подскочил к нему и вырвал из его рук мобильный, но Мукуро успел нажать на кнопку «отправить». Тсуна пробежался по отправленному тексту и чем больше он читал, тем сильнее округлялись его глаза, а лицо вытягивалось.

– И к чему это ты сделал? – он поднял на него взгляд, в котором плескался целое пламя ярости. Еще чуть-чуть, и у него загорится голова.

– А к чему ты вечно терроризируешь меня? Считай, что в некотором роде мы квиты.

Тсуна кивнул и что-то быстро настрочил в телефоне. Ответ пришел незамедлительно, и, судя по хмурому выражению, Тсуне он не понравился.

– Мне жаль тебя, Мукуро. – наконец сказал он, садясь за свой стол.

– Жаль меня? Не воображай, это ты у нас отрепье с улицы.

– У тебя нет цели. Нет ничего, ради чего хотелось бы бороться. Только одним этим я лучше тебя. – он безмятежно посмотрел на Мукуро. Тоскливый, мечтательный взгляд.

Он был похож на тихого сумасшедшего –человека, одержимого чем-то глобальным, но вряд ли способного причинить какой-либо существенный вред. Такие глаза не могут быть у семнадцатилетнего подростка, это взгляд взрослого человека, прекрасно знающего то, чего он хочет в этой жизни. Он действительно верил в то, что говорил, в то, что он лучше, а это раздражало. Все сказанное казалось Мукуро полной чушью, бредом, очередной попыткой запудрить мозги, скрыть свое лицо за новой маской. Естественно он знал, чего хочет, у него была цель – пусть простая, но была. Наслаждаться жизнью, брать от нее все и плевать на всех с высокой колокольни – вот чего он хотел.

– Никогда не бери больше мои вещи. –твердо, чеканя каждое слово, произнес Тсуна и улыбнулся. – Пожалуйста.

Мукуро насмешливо скривил губы.

– Знай свое место, Тсунаеши. Ты ненадолго в этом доме задержишься, это моя территория. – так же уверенно и четко ответил он, склоняясь к нему ниже и опираясь рукой на спинку его стула. –Здесь ничего твоего нет, даже трусы, что на тебе, не твои. Ты всего лишь оборванец с улицы, отец поиграет в благородного и вышвырнет за дверь, а я этому всеми силами поспособствую.

Тсуна улыбался в ответ на каждое слово, а потом вдруг переменился в лице: брови испуганно взметнулись вверх, уголки губ задрожали, а на глазах выступили слезы. Почуяв неладное, Мукуро обернулся и досадливо выдохнул. На пороге комнаты стоял Деймон.

– Вот как. – сказал он, скрещивая на груди руки. Он улыбался, но Мукуро знал, что он не на шутку взбешен. – Теперь мне все ясно. Все эти обвинения в сторону Тсуны оказались попыткой дискредитировать его в моих глазах?

– Ты думаешь, я пошел бы на такую низость? – не поверил своим ушам Мукуро.

– Раньше сказал бы, что нет. А теперь и не знаю, как это все понимать. Ты меня очень разочаровал.

– У тебя в привычку вошло винить меня во всех грехах? Этот… Тсуна постоянно меня провоцирует, гадит исподтишка, а ты… – Мукуро замолк. Было обидно и гадко на душе. – Ты не должен был брать приемного ребенка, если не в силах позаботиться о другом. Я все детство провел один, а теперь ты решил поиграть в доброго папочку с каким-то левым пацаном?

– Я все делал для тебя. Я работал, чтобы ты ни в чем не нуждался.

– Ну так вот, папа! Я ни в чем не нуждаюсь! Я счастлив, поэтому просто забей на меня навсегда. Только деньги на карточку скидывай.

Деймон молча смотрел на него с минуту. Тсуна испуганно смотрел на них, сжавшись в неприметный комочек на стуле.

– Может… может, это моя вина. Я слишком тебя избаловал. – Спейд снял очки и устало потер переносицу. –Хорошо, будь по-твоему. Ты можешь идти, куда захочешь, Мукуро. Только ни копейки ты больше от меня не получишь.

– Все упирается в финансы? – усмехнулся Мукуро, одергивая воротник. – Хочешь, чтобы я стал зависим от тебя полностью?

– Нет. Хочешь независимости –пожалуйста. – позади замаячила светлая макушка Алауди. – Ты прямо сейчас собираешься, уходишь из дома и возвращаешься только тогда, когда пересмотришь свое поведение.

Мукуро показалось, что он ослышался. Деймон смотрел куда-то в сторону, но вид у него был внушительный – решения он не переменит.

– Нет… Деймон-сан, Мукуро ни в чем не виноват! – Тсуна подскочил из-за стола, хватая Спейда за рукав. – То есть, я совсем на него не обижаюсь. Мне не обидно. Не надо его выгонять!

Деймон, скорее по привычке, рефлекторно, провел ладонью по его волосам, чем окончательно вывел Мукуро из себя.

– Понятно. Конечно, зачем тебе такая обуза? У тебя же новая теперь кукла. Что ж, спасибо за заботу, проявленную за девятнадцать лет, я сваливаю.

– Мукуро! – Тсуна впился пальцами в его ладонь, но Мукуро стряхнул ее, краем глаза ухватив мимолетную усмешку на его лице.

Он прошел мимо напряженно замершего в дверях Деймона, задел плечом Алауди и бегом припустил с лестницы. Подальше от этого дома, от людей, которым он нахрен не сдался, к черту, к черту, к черту. Обида застилала мутной пеленой глаза, сердце колотилось как бешенное и страшно хотелось напиться, обкуриться, хоть как-нибудь забыться.

Позади послышались торопливые шаги; Алауди рванул его за плечо, разворачивая к себе, и отвесил пару хороших оплеух. Мукуро затих, прекратил вырываться и обессилено повис на его руках, прижимаемый к стене.

– Слушай меня, Мукуро. Твой отец зол, но это временно. Совсем скоро он придет в себя и раскается в своих словах. Переночуй сегодня у друзей, ладно? Завтра я позвоню и заберу тебя.

Мукуро улыбнулся, отдирая от себя его руки, и глубоко вдохнул, успокаиваясь. Даже если это так, а это, скорее всего, именно так, он-то сказанного не забудет. Слова отца, кое в чем даже правдивые, ранили больно и глубоко, одним «прости» не обойдешься. Алауди сунул ему в руку новенькие купюры и, немного поколебавшись, потрепал Мукуро по волосам.

– Все будет в порядке. Отец тебя простит.

– И ты тоже…

«Не веришь мне.»

– Спасибо, мам. – Мукуро криво улыбнулся и тепло посмотрел на Алауди. – Я пойду.

Алауди не стал его задерживать. Дворецкий услужливо открыл дверь, и показалось, что он улыбнулся слишком довольно. Мерзкий ублюдок.

На улице хлестал дождь. Мукуро щелкнул брелком, и его автомобиль приветливо пискнул, мигнув фарами. Алауди смотрел ему вслед, застыв на пороге, а в окне на втором этаже дернулась штора.

Отец перебесится. Пара-тройка дней, и можно будет вернуться.

– Алло, Кен? Про какой ты там клуб говорил?

========== Решение ==========

Кен не был похож на человека, у которого в наличии было всего тридцать тысяч йен. Еще он был в костюме, который надевал в прошлый раз, а это являлось страшнейшим моветоном, к сожалению. У Мукуро была парочка любимых костюмчиков, которых выбросить жалко, а одевать рискованно.

– Не смотри на меня так, я не успел переодеться, – отмахнулся Кен, небрежно смахивая с рукава несуществующие пылинки, – пришлось пустить слезу, что мне совсем нечего носить, чтобы мать дала мне деньги и куда-то отпустила. А, черт, будто мне снова пятнадцать лет! – Кен слегка поболтал бокалом, играя налитым в него коньяком, и махом осушил его. Мукуро подобное зверство с дорогим напитком не одобрял, но и не осуждал: Кен – парень своеобразный, то, что привычно ему, бывает дико для Мукуро, что ж с этим поделать. – Когда, когда уже я закончу учебу в университете и стану свободен? – уныло произнес он, со звоном поставив бокал на стол.

– Сложно закончить то, что даже не начинал, ты так не думаешь? – усмехнулся Мукуро, подзывая официантку в ярком бюстгальтере и ультракоротком мини.

– Эй, кто бы говорил! Да мне бы только закончить… там я разберусь.

– Бокал вина, пожалуйста. Таак… пожалуй, «Греко» подойдет. Со льдом. Спасибо.

Кен смотрел на него, как на идиота, все время, пока Мукуро делал заказ, и тяжко вздохнул, когда официантка ушла.