Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Он будто оправдывался. Хотя и продолжал улыбаться, словно это его просто забавляло.
– Я еще и в кафе поваром подрабатываю, так что это, можно сказать, своеобразное развлечение.
– Спать со старухами? Серьезно? Брр, такое и врагу не пожелаешь.
– Не так плохо, на самом деле, – засмеялся Такеши. – Я соглашаюсь только на симпатичных дам.
– Ага, бабулек. Тебе, видно, очень нужны деньги?
– Не особо. Просто… так надо.
Мукуро кивнул. Он почти привык к вечным недомолвкам и секретам. И чем больше пытался что-то разобрать, тем сильнее хотел обо всем узнать. Такова природа человека – любыми способами унять свое любопытство.
– Я встретил Гокудеру по дороге сюда. Он таскал мешки и коробки. Более того, он подрабатывает барменом. Тсуна экономит на себе и тратит деньги только на нужное, теперь еще и подрабатывает. Дино – репетитор и танцор. Хибари трудится в полиции и дерется за деньги. Ты, как я помню, курьер, теперь еще и повар и еще и жиголо.
– Жиголо?!
– Так что не стоит делать из меня идиота. Вы что-то собираетесь провернуть?
Ямамото смешливо фыркнул и весело посмотрел на него.
– У тебя СПГС, Муро. Тебе не пришло в голову, что мы просто хотим быть чуточку богаче? Я хочу открыть кафе, Гокудера мечтает открыть приют, Савада просто привык жить скромно и не любит сидеть без дела, а Дино нравится учить ребятишек, но за танцы он получает намного больше. Твоя теория трещит по швам. Мы собираем деньги и ограничиваем себя во всем, но знаем, что это все окупится в будущем. Обязательно окупится. Мы все… у нас всех есть желания и мечты, и мы пойдем на все, чтобы их воплотить. – Ямамото вдруг помрачнел. Взгляд стал холодней, и голос зазвучал уверенней. – Абсолютно на все. Кстати, могу одолжить свою сегодняшнюю тетку. Мне все равно придется ей отказать, так что она свободна.
– Ха, если она хороша, так что ж ты ее мне спихиваешь?
– У меня назначено. Я не могу продинамить другую клиентку. У нее встреча с мужем, и я нужен ей для фона. Она даже тачку мне арендовала. – Он кивнул на сверкающий Феррари, припаркованный неподалеку. – Зашел лишь цветы купить. Они много платят. Больше, чем моя месячная зарплата.
Мукуро задумался. Он, конечно, шутил, когда говорил, что пойдет на панель, но сейчас это казалось не такой уж и плохой идеей. Много денег, необременительный секс с не самой страшной женщиной, пусть и престарелой, и возможность наконец-то прилично одеваться. Если он даже осмелился сделать минет какому-то жалкому парню из полиции, то тетку-то уж точно переживет.
– Садись, – звякнул ключами Ямамото. – Я довезу тебя. У меня есть пара минут, да и повеселиться хочется. Одежду я тебе дам.
***
Когда он вернулся домой, то застал в ней всю компанию. Даже Ямамото уже сидел на кухне, шинкуя салат и беззаботно смеясь.
– Черт, я думал, что тебя ограбили и прикончили по дороге, – расстроенно протянул Гокудера, потягивая пиво. – Тебя так долго не было, что даже соседи заявились узнать о том, где ты.
– Кажется, они думают, что Кея тебя избивает, – хмыкнул Дино и под шумок своровал недорезанный огурец. – Боялись, что тебя уже забили до смерти.
– Лучше бы забили, – кисло ответил Мукуро, проходя мимо двери на кухню. – Единственное, чего я сейчас хочу – это принять душ и сдохнуть.
– Отличная идея, – злорадно согласился Гокудера, и Ямамото опять рассмеялся, понимающе взглянув на несчастного новоиспеченного жиголо.
Мукуро, содрогаясь, принялся рыться в своем гардеробе, пытаясь найти во всем барахле свое полотенце и сменную одежду.
Женщина, на вид вполне приличная и строгая, оказалась конченной нимфоманкой и мучила его почти пять часов. За это время Мукуро проклял Ямамото, самого себя, Саваду и отца. И даже крупная сумма денег его дерьмового настроения не исправила.
– Кея, ты опять спер мое полотенце? – раздраженно крикнул он, но ответа не последовало. Полный гнева и рухнувших надежд, Мукуро ринулся в его комнату и замер, услышав негромкие голоса с балкона.
Хибари и Савада.
Прокравшись к балконной двери, он затаился, вслушиваясь в разговор. Особо напрягать слух не нужно было – голоса звучали отчетливо.
– Довольно прохладно, – заметил Кея. Он сидел на оконной раме, скрестив руки на груди, спиной к Рокудо.
– Простите, – ответил Тсуна. Он стоял у перил, облокотившись на них локтями, и почему-то не смотрел на Хибари. – Не знаю, куда еще позвать вас, чтобы никто не услышал, – тут Мукуро даже позлорадствовал.
– Если хочешь поговорить о моих драках, то я ничего не хочу слышать.
– Нет, – мотнул тот головой. – Я знаю, что эту тему вы не особо любите.
– И, тем не менее, постоянно твердишь одно и то же. И что значит “не особо”? Я терпеть не могу, когда мне указывают.
– Вы помните нашу первую встречу? – внезапно перебил его Савада.
На мгновение воцарилась тишина, прерываемая лишь звуками улицы.
– Да. Ты носился по школьному газону, и я пришел, чтобы забить тебя до смерти.
– Я помню, – рассмеялся Тсуна. – Я убегал от вас по всей школе, пока Дино-сан за меня не заступился.
– Дурацкий пони. Постоянно лез в мои дела.
– А вы знаете, кого я любил?
Молчание на этот раз длилось немного дольше.
– Зачем мне это? Помню девчонку, которая таскалась за тобой. Тупая косплеерша, постоянно в диких костюмах разгуливала.
– Я пришел в столовую моего приюта, – снова проигнорировал его Савада. Его голос заметно смягчился и потеплел, приобрел мечтательные нотки, которые всегда появляются, стоит ему задуматься. – Свободных мест не было, и друзей у меня особо не было никаких. Я сел в самом неприметном месте, а тот человек… он уже сидел там. Я спросил разрешения сесть рядом, а он ничего не ответил. Он читал какую-то книгу и лишь раздраженно нахмурился, когда я все же сел напротив… Это было все. Я сидел и просто тупо смотрел. Пропал в тот же момент, когда поймал его взгляд.
– Ты… это же…
– Это были вы, Хибари-сан. Я умолял воспитателя, чтобы он разрешил мне поступить в ту же старшую школу, что и вы. Я носился по газону, чтобы найти вас в этой школе. Я даже с Дино-саном подружился, потому что он все время был рядом с вами. Потом, правда, я с ним сдружился, но изначально мной руководили лишь корыстные мотивы. – Тсуна хлопнул по перилам руками и обернулся. – Я люблю вас, Хибари-сан. Четыре года и семь месяцев ровно.
Хибари молчал. Слишком долго для того, чтобы переварить неожиданное признание.
– Вот как… – наконец произнес Кея. Тсуна вздрогнул. – Немного проясняется, Савада. Ты был настоящим камикадзе в первый год обучения. Как бессмертный. Топтал газоны, опаздывал на уроки, а потом убегал от меня по всей школе с дикими воплями. Я думал, что ты идиот, ведь объяснить твой мазохизм я тогда не мог.
– Было больно, – признался тот, потерев плечо, будто все еще чувствовал на себе боль от побоев. – Но я все равно был счастлив. Честно, я наляг на учебу и на спорт только чтобы не выглядеть в ваших глазах ничтожеством.
Хибари насмешливо хмыкнул и привычным жестом потрепал его по волосам.
– Ты удивил меня, когда оказался на четвертой строчке по успеваемости в школе. Похоже, тогда я всерьез заинтересовался тобой.
– До первого я так и не дотянул, хотя усиленно учился.
– Зато ты навалял тому парню с перьями.
– После этого вы впервые назвали меня по имени.
Они посмеялись, а потом Хибари взял его ладонь в свою руку и чуть притянул к себе.
– И почему не сказал раньше, зверек?
– Думал, что будет лучше. Но кое-кто сегодня меня вдохновил.
– Тогда я должен сказать “кое-кому” спасибо, – сказал Хибари и, поймав пальцами его подбородок, поцеловал. – Я не против, Савада. Ты мне интересен.
Мукуро бы похлопал в ладоши, да конспирация бы полетела ко всем чертям, так что просто сбежал из комнаты, едва сдерживая смех.
Черт, это было самое тошнотворно-слащавое признание в его жизни. Хуже могут быть романтические сцены из трэшевых боевичков и низкобюджетных мелодрам.
– Опять нализался, алкоголик! – ругался Гокудера, пиная Дино и пытаясь разобрать хоть что-то в его бессмысленной речи. – Я его тащить на себе больше не буду, – запальчиво обратился он к Ямамото.
– Вызовем такси, а Юми его встретит, – ответил Такеши, хрустя салатом. – Я сегодня богатый.
– С какой бабкой на этот раз лег? – презрительно фыркнул тот.
– Все равно лучше, чем разгружать фуры.
Мукуро влетел в кухню, прерывая их “семейную” перебранку, и залпом осушил кружку с пивом, которую приготовил для себя Хаято.
– Не понял, – офигел он, но Мукуро упал на стул и принялся хохотать так, что даже у него самого зазвенело в ушах.
Ему правда было смешно. И, может, совсем чуточку неприятно.
========== День впустую ==========
– Долго еще будешь пялиться на меня? – раздраженно стукнул чашкой по столу Хибари.
– Я любуюсь лицом гейского казановы, – посмеялся Мукуро. – Ай-яй-яй, Кея-чан, коварный соблазнитель, лицо современной бесстыдной молодежи…
– Я тебе сейчас нос в другую сторону поверну, – пригрозил Хибари, все же посмеиваясь, и присел на подоконник, грея руки о горячую чашку. – Завидуешь моей популярности, травоядный мальчик?
– Популярности? То, что на тебя запал маленький задохлик и когда-то давно парнокопытное, не значит, что ты стал секс-бомбой.
– А сам заливал, что я казанова и коварный соблазнитель, – упрекнул его Хибари и отхлебнул чай, блаженно прикрывая глаза. – Это меня соблазняют все время. Ты, например.
– Я? – удивился Мукуро.
– Ну, ты же не просто так сидишь тут полуголый.
– Мне жарко.
– Нет отопления, а на улице выпал снег – логично.
– Мне лень одеваться.
– Значит, каждый раз примеряя по полчаса всю свою одежонку перед выходом из дома – это ты симулируешь?
– Мне именно сегодня лень одеваться. Это же надо найти чистую футболку, просунуть в нее руки и голову…
–…а это такая тяжелая задача. Брось, так и скажи, что хочешь меня.
– Не дождешься, – рассмеялся Мукуро. Хибари хмыкнул и принялся с подозрением разглядывать эклеры, которые вдохновенно налепил Мукуро с самого утра, пока Кея отходил от похмелья.
– Хочешь съесть мою булочку? – поинтересовался он.
– Очень, – признался Кея, протягивая руку к корзинке и пронзительно взглянув на ехидно улыбающегося Рокудо. – А можно?
– Эти – можно.
– Обломщик.
Хибари вел себя как обычно. Флиртовал, делал непристойные намеки и смотрел так, будто видел его уже без одежды. Так в каких отношениях он с Савадой?
– Черт, опаздываю, – глянул на часы Хибари, быстро пережевывая булку и спрыгивая с подоконника. – Если вдруг передумаешь, то купи ближе к вечеру презервативы.
Мукуро расхохотался и направился за ним в его комнату. Там царил идеальный порядок, несмотря на то, что всего часа три-четыре назад здесь валялось два пьяных тела Гокудеры и Ямамото, на полу были раскиданы бутылки, пустые упаковки от чипсов и переполненные фильтрами скуренных сигарет пепельницы. Впрочем, это было не так уж удивительно: Хибари бардак терпеть не мог, поэтому его друзьям приходилось вставать за час до звонка на его будильнике и быстро все убирать, пока хозяин не проснулся и не забил их всех до смерти. Мукуро как-то перепало тоже, к великому злорадству Гокудеры.
– И ты прям так просто со мной переспишь? А как же Тсуна – любовь навеки?
Хибари снова хмыкнул и стянул через голову майку.
– Не смеши меня. Я его чувства принял, но мы оба прекрасно понимаем, что я с ним одним не буду.
– Прости, я засмотрелся и пропустил твои слова мимо ушей, – протянул Мукуро, разваливаясь в кресле и с интересом наблюдая за бесплатным стриптизом. Хибари будто его и не услышал, посерьезнел и задумался, застыв с рубашкой в руках. – Эй?
– С чего он вдруг признался? Столько молчал… или думает, что… – Хибари вдруг замолк, пораженно вздохнув, и сел на подлокотник кресла. – Я никогда не подозревал о его влюбленности.
– Но это же очевидно! Он постоянно трясется за тебя, прямо пресмыкается, и так смотрит, словно побитый пес на хозяина. Ладно я поздно заметил – знаком с вами совсем ничего, но ты ведь его не один год знаешь!
Хибари странно на него посмотрел, будто что-то хотел сказать, но не мог.
– Если бы я судил только по таким критериям, – ухмыльнулся он и склонился к нему, приобнимая его одной рукой за плечи. – Так что можешь считать, что я свободен и открыт для общения. Только для тебя, ананас мой.
– Да ладно? За что такое счастье простому растению? – хмыкнул Мукуро, аккуратно снимая с себя его руку. – Увы, но я предпочитаю прекрасный пол.
– С каких пор? – Хибари пожал плечами и поднялся, возвращаясь к увлекательной процедуре переодевания. – Тогда у меня нет причин более задерживаться.
– Тебя интересует во мне только сексуальная сторона! Я оскорблен.
И снова их интеллигентный разговор прервал дверной звонок.
– Может, кто-то подслушивает нас и любит обламывать интересные разговоры? – посмеялся Мукуро и, посмотрев в глазок, чуть не потерял сознание.
– Кто там? – спросил Хибари из гостиной, и Мукуро поспешно закрыл рукой глазок, словно тот сейчас должен прибежать и заглянуть в него.
– Н-нет, там соседи пришли поинтересоваться, когда мы решим завести ребенка! – нервно крикнул он и услышал, как его со смешком послали в ответ на три известные всем буквы. – Черт… эээ, я пойду и вынесу мусор! – и, не дождавшись ответа, скользнул за дверь. – Ты какого хера тут забыл?! – накинулся он на Алауди, припечатывая того к парапету.
– Остыньте, молодой человек, я не к вам, – твердой рукой отодвинул его Алауди, одергивая воротник пальто.
– Что? А к кому ты… Нееет, не говори, что… – простонал Рокудо, приваливаясь к стене, а потом резко открылась дверь, и наружу высунулся Хибари, в расстегнутой рубашке, зато уже в брюках, правда, тоже еще не застегнутых.
– Скажи, что детей у нас… – начал было он, но тут же замолк, наткнувшись взглядом на внезапного гостя. – А, ты, – кивнул он и даже чуть склонил голову в знак приветствия. Алауди неожиданно тоже преклонил голову. На памяти Мукуро эти двое впервые вели себя так вежливо и почтительно. – Я говорил, чтобы ты пришел в участок.
– А я захотел прийти сюда, – упрямо заявил Алауди, и Мукуро уставился на него, не припоминая наличия у него такого капризного голоса.
– Я сказал прийти ко мне на работу.
– Не хочу туда.
– Но я ТАК сказал.
– А я НЕ захотел.
– Кто-нибудь скажет, что тут происходит? – уныло спросил Мукуро, скрещивая на груди руки.
– Офицер вызвал меня на допрос, – хмыкнул Алауди, надменно поджимая губы, и уточнил: – Неофициальный.
– Кея! – воскликнул Мукуро. Какого хера? Неужели Хибари собирается и этого придурка захомутать?
– Что? – недовольно поморщился Кея, неспешно застегивая пуговицы на рубашке и даже не собираясь приглашать гостя в квартиру. – Я и правда обязан его допросить, раз уж ты обвиняешь его в клевете.
– О? – Алауди, подняв бровь, взглянул на Мукуро, который тут же высокомерно отвернулся.
– Я даже наручники взял.
– Даже не хочу знать, для чего они тебе понадобятся, – дергая глазом, пробормотал тот.
– Те, которые мы купили в прошлый раз? – спросил Алауди, ухмыляясь.
– Нет, я пытался ими сковать своего друга, но они поломались. Никак травоядные делали.
Алауди со смешком снова посмотрел на Мукуро.
– Нет, это не про меня, – ответил Рокудо, без слов поняв насмешливый взгляд. Алауди кивнул, явно не поверив, и вернул свое внимание Хибари.
– Согласен. Они очень хлипкие. Я вот вчера пристегнул ими одного человека, и они тоже развалились. Пришлось обходиться веревкой.
– Бондаж?
– Не так затейливо. Но близко.
Это… это же он сейчас не о себе и… отце? Или…
Мукуро почувствовал приступ тошноты. Перед глазами вновь встала картина, где отец, схватив Алауди за лицо, пытался его засосать.
– Меня сейчас вырвет… – пробормотал он, отталкивая Хибари и убегая в квартиру. Кажется, Кея его окликнул, но Мукуро проигнорировал его, прячась в ванной комнате. Он был в полнейшей растерянности. Какого черта приперся этот клоун? Зачем Хибари собрался его допрашивать? Из-за того, что Мукуро сказал, что тот соврал об их интимном прошлом, которого действительно не было? А что, если Алауди хочет все рассказать, чтобы он вернулся домой? Может, его вообще отец послал? Азаза, что делать-то?
– Ну, мы пошли! – крикнул Хибари.
– Нет, даже не думай! – заорал Мукуро в ответ и, чуть не выбив с петель дверь, вылетел наружу.
Хибари удивленно воззрился на него, а Алауди за его спиной скучающе разглядывал свои руки.
– Не стоит оставаться наедине с этим извращенцем, – сказал Мукуро, с презрением глядя на своего бывшего охранника.
– Ты говорил, что не был его любовником.
– Нет, потому он и мстит мне, подавая лживые заявления в полицию.
– Ты говорил…
– Мало ли что я говорил! Мне просто было стыдно. – Мукуро пригнулся к нему и зашептал на ухо: – На самом деле он педофил еще тот.
– Мне почти двадцать, – каменным голосом сообщил Хибари.
– Но выглядишь же на тринадцать. Уж извини.
Хибари уставился на него своим неподражаемым тяжелым взглядом и развернулся.
– В конце концов, ты умрешь забитым до смерти, травоядное, – бросил он. Алауди оторвался от своего увлекательного занятия и без особого интереса посмотрел на них. Мукуро жестами показывал ему, что с ним будет, если он скажет Хибари про него хоть слово.
– Я не понимаю язык жестов, – фыркнул Алауди. – У меня не так много времени, так что, может, поедем уже на допрос?
– Обязательно. Всего пара вопросов.
Мукуро накинул куртку на голое тело и влез в ботинки, наспех заправив штанины внутрь них, чтобы пижамные брюки не так бросались в глаза. Когда он, закрыв дверь, нагнал их, они уже стояли у автомобиля.
– Много зарабатываешь? – подозрительно спросил Хибари, оглядывая сверкающие бока машины.
– Достаточно, – щелкнула сигнализация. – Раз уж допрос неофициальный, может, проведем его в отеле?
– А там свечи и латексные костюмы, – хмыкнул Мукуро. – Нет уж, поедем в участок.
– А ты нам зачем? – одновременно обратились к нему обе его головные боли.
– Мне все равно делать нечего. А так хоть попрактикуюсь в допрашивании, может, на работу к тебе устроюсь, – пожал плечами Рокудо, уже садясь на переднее сидение.
– Чтобы я терпел тебя еще и в участке? Нет уж, нахрен ты там не сдался.
– А это решать отделу кадров.
Хибари и Алауди обменялись понимающими взглядами и сели в автомобиль.
– Выкинешь что-нибудь, и я расскажу отцу про то, что ты приставал к моему… к Хибари, – прошептал Мукуро, наклоняясь к Алауди так, будто увлеченно копается в аудиосистеме. – С красочными подробностями и выдуманными байками – ты знаешь, что я умею это.
Алауди улыбнулся, не глядя на него, и завел мотор.
– Значит, отель? – переспросил он. Кея пожал плечами, ерзая на непривычно мягком кожаном сиденье, а Мукуро тихо ругнулся. – Пугать научись, сосунок, – тихо ответил ему Алауди, разглядывая в зеркале заднего вида Хибари.
Весь оставшийся путь они проехали в гробовом молчании. Алауди вел машину и изредка поглядывал на Мукуро, сам Мукуро с деланным равнодушием смотрел в окно, теряясь в догадках и способах себя не раскрыть, если Алауди попытается его сдать, а Хибари просто сидел на заднем сиденье, глядя прямо перед собой.
Именно сейчас появилось тоскливое чувство. Ясно же, что Алауди приперся не просто так. Он никогда не ходил на допросы, игнорируя все повестки (коих немалое количество приходило регулярно), обычно допросы приходили к нему сами. Раз уж он явился собственнолично, значит, что-то хочет сделать… или сказать. Может, Мукуро должен быть сейчас и рад, что его пытаются вернуть домой, но…
Он обернулся и посмотрел на Хибари. Тот послал ему воздушный поцелуй, и Алауди усмехнулся, задорно взглянув на Мукуро.
Да… ему определенно не будет хватать таких моментов. Таких, как сегодня утром… Или даже таких, как сейчас. Поначалу ему казалось, что он попал в сумасшедший дом. Его пугали новые люди, которые не стеснялись делать отрыжки и отпускать скабрезные шуточки. Он с трудом ел эти рамены быстрого приготовления и пресный рис; брезговал одеваться на рынке и закупаться в общедоступных магазинах, и ему совершенно точно не нравились домогательства другого парня, но… Он либо сошел с ума вместе со всеми, либо просто тупо привык, но возвращаться домой… Нет, хотелось по-прежнему, но не сейчас.
«Ненавижу таких. Детишек богатеньких родителей».
Одна эта фраза перекрывает все их общение после раскрытия правды.
– Приехали.
Хибари вышел первым. Мукуро посмотрел в окно и вздохнул.
– Ну мам, ты серьезно? – протянул он, прочитав яркую вывеску и увидев у входа девицу в ярком шлюховатом прикиде, зазывающую людей в отель.
– Давай вылазь, идиота кусочек, – ткнул его в плечо Алауди и вышел.
Милая, но жутко накрашенная девушка на ресепшене даже не удивилась тому, что в лав-отель приперлось три мужчины, зато придралась к Хибари, чем вызвала неописуемый восторг со стороны Мукуро, который завалился на стойку и неудержимо принялся смеяться.
– Мне через пару месяцев исполнится двадцать. Сюда, насколько я знаю, пускают даже школьников.
– Старших классов, – уточнила вежливо она, и тут даже Алауди не сдержал смех.
Хибари с непроницаемым лицом достал полицейское удостоверение и показал его, не обращая внимания на хихикающих спутников. Девушка покраснела и стала рассыпаться в извинениях, сделала скидку на номер и быстро выдала ключи.
– Иногда полезно быть похожим на грудничка, – заметил Мукуро.
– Лучше, чем быть ананасом, – парировал тот, проходя вперед них к лифту.
– Ананасом, – тихо посмеялся Алауди, дергая оного за торчащие на затылке волосы.
– Веди прилично себя, женщина, – сурово шикнул Мукуро, отдергивая голову, но чуть не оставил скальп в его руке.
– Что, прости? – с доброй улыбкой спросил Алауди.
– Отпустите, пожалуйста, сэр.
Хибари нажал на кнопку вызова лифта и повернулся к ним. Алауди успел быстро убрать руку, а Рокудо недовольно пригладил волосы, враждебно глядя на него.
– Итак, что вы хотели у меня спросить? – поинтересовался Алауди, когда они вошли в кабину и поехали вверх. При этих словах он приобнял Хибари за плечи, чуть склоняясь к нему. Кея усмехнулся, не протестуя.
– Для начала заметить, что поступила на вас жалоба.
– Ммм? И что можно сделать с этим? – протянул Алауди. Мукуро безумно захотелось вырвать ему позвоночник.
– Решим, – тем же проникновенным тоном ответил Хибари и тоже пал жертвой его недовольства.
– И после этого людей уверяют в том, что полиция неподкупна! – возмущенно воскликнул Мукуро. – Готовы ради кусочка дряблого старческого тела все преступления покрыть.
– Дряблого? – вскинул брови Алауди.
Мукуро не ответил и, выйдя из лифта, быстро направился к номеру.
– Мукуро, ты сбрендил? – Хибари догнал его и попытался посмотреть на него, но тот опалил его уничтожающим взглядом.
– Кея, заткнись и давай встречаться, – выпалил Рокудо, хватая его за воротник форменной куртки.
– Подожди. – Хибари нахмурился и глубоко вдохнул. – У меня слуховые галлюцинации, кажется, из-за переизбытка феромонов.
Мукуро скосил глаза: Алауди застыл посреди коридора, разговаривая с кем-то по телефону.
– Я не люблю тебя, ты меня вообще раздражаешь, порой я хочу снять с тебя всю кожу и сварить в котле заживо, но я страшно хочу тебя, поэтому давай встречаться, придурок.
Хибари удивленно смотрел на него, ничего не отвечая и, видимо, переваривая услышанное, а потом в его взгляде появились восхищенные огоньки.
– Самое оригинальное признание в моей жизни, – одобрил он, улыбаясь. – И что будет, если я скажу «да»?
– Все будет по-старому, только я буду избивать тебя всякий раз, когда ты начнешь клеиться к кому-то другому. И денег ты будешь давать мне больше. И домашние дела пополам. И никакого репетиторства на дому. И никаких коней. И никаких Савад. Вообще, только я.
– А ты не охренел? Плюсов для меня нет.
Мукуро пожал плечами.
– У тебя буду я.
Хибари посмеялся.
– Ты один вместо коня, Савады и девчонок? Маловато.
В этот момент к ним приблизился Алауди.
– Я должен уйти, – мрачно заявил он, пряча мобильный.
– А допрос? – раздраженно спросил Кея, мгновенно переключаясь.
Мукуро внимательно смотрел на Алауди. Он явно был чем-то обеспокоен, побледнел и так сильно сжимал челюсть, что на лице заиграли желваки.
– Прошу прощения, – сухо сказал Алауди и развернулся.
Хибари непонимающе смотрел ему вслед. Он точно злился из-за впустую потраченного времени и бесполезного прогула на работе.
– Раз уж ты все равно опоздал на работу, – попытался утешить его Мукуро, захватив губами мочку его уха, – а у нас есть номер оплаченный, то…
– Что ж, один плюс перевешивает все минусы, – хмыкнул Хибари, играя ключами. – Я не согласен, но можно попробовать. Только… – его телефон разорвался трелью.
– Не отвечай.
– Алло? – усмехнувшись, все же ответил тот и резко посерьезнел. – Да? Что? – Он стряхнул с себя Мукуро и скрипнул зубами, возвращаясь к лифту. – Сейчас буду.
– Эй, что случилось?
– Савада в больнице, – нервно ответил Хибари, ускоряя шаг. – Я так и знал… Черт, я знал…
Мукуро на мгновение остановился. Значит, Алауди… тоже едет в больницу? И отец наверняка тоже. И они все там встретятся.
– Идешь? – окликнул его Кея, залетая в кабину лифта. Мукуро двинулся следом.
Час от часу не легче.
Хибари с хрустом сжал кулак.
========== Семьи ==========
Международная клиника Святого Луки. Одно из самых лучший и самых крупных многопрофильных медицинских учреждений, в состав которого входит научно-исследовательский центр и даже колледж. Мукуро помнил, как Деймон запихивал его сюда при малейшем подозрении даже на обычную простуду, так что особо не забеспокоился. Зато Хибари едва не рехнулся, увидев огромное величественное здание с подземной парковкой и абсолютно ненужными швейцарами у автоматических дверей.
– Он что, умирает? – спросил Хибари, не обращаясь ни к кому конкретному, и побежал вверх по ступенькам.
– Это вряд ли, – вздохнул Мукуро, топая следом и молясь про себя, чтобы никто из персонала не узнал в нем постоянного пациента. Его здесь не особо любили: из-за хамского отношения, высокого требования к лечащим его врачам и медсестрам и, конечно, что разыгрывал сцены скорой смерти всякий раз, как чихнул или кашлянул. В любом случае, если они узнают о его нынешнем плачевном состоянии, то ждать от них любезности не стоит точно.
А он в пижамных брюках, да.
В просторном холле, заставленном цветами и дорогими скульптурами, их уже ждала вся их супердружная компания. Почти вся – не было Каваллоне. Зато его отсутствие с лихвой возмещал Гокудера, нервно расхаживающий из стороны в сторону под пристальным и подозрительным взглядом охранника, замершего наготове неподалеку. Хаято ругался на спокойно восседающего на диванчике Ямамото и агрессивно огрызался на замечания шустрых медбратьев. Причина того, что персонал дорогой клиники терпел подобное хамское отношение от человека, выглядевшего, по их меркам, чуть лучше, чем бомж, оказалась совсем проста: Ямамото, в отличие от него, выглядел, как минимум, как сын неплохого бизнесмена. Наверняка ему позвонили, когда он трудился в поте лица на какой-нибудь старухе с перекошенным от бесконечных подтяжек лицом.
Увидев Хибари, он изменился в лице и вскочил, дергая разбушевавшегося Хаято за рубашку. Гокудера недовольно отпихнул его и обернулся, растерянно наблюдая, как к ним приближается Кея. Мукуро, которого некстати узнали на ресепшене, в это время тихо и угрожающе вдалбливал в головы охранников и медсестер новую информацию о себе, делая особый упор на том, что это все его забава, очередная прихоть. Хоть работники медицинских учреждений любят хвастаться своим умением хранить секреты, рисковать не стоит, чтобы на следующей неделе не видеть заголовки в «Никкан Коге» о том, как известный предприниматель выкинул из дома своего бедненького сыночка.
– А… ты что тут делаешь? – неожиданно в несвойственной себе манере промямлил Гокудера.
– Я так думаю, причина у нас одна, – фыркнул Хибари. – Какого черта никто из вас не позвонил мне? – процедил он, хватая Гокудеру за ворот. Тот оторвал от себя его руку и враждебно нахохлился.
– Как-то не до этого было, извини, – мрачно ответил он.
– У Тсуны обычное переутомление, – вмешался Ямамото, пресекая конфликт. – Не волнуйся, Хибари.
Мукуро расслабился. Переутомлением страдает каждый второй – слава богу, ничего плохого.
Так… а с чего это вдруг такое облегчение? Разве он не рад должен быть?
– В какой он палате? – осведомился Хибари, чуть успокаиваясь. Гокудера шумно выдохнул и сел на диван, обменявшись взглядами с Ямамото.
– К нему сейчас не пускают. Сказали подождать немного. – Ямамото ободряюще потрепал его по плечу, улыбаясь.
– Если простое переутомление, то зачем ждать?
–…ну-у-у… он пока не пришел в сознание – поэтому.
Хибари на мгновение призадумался, напряженно глядя на безмятежно улыбающегося друга, а потом сел. На его лице застыло беспокойное выражение и… будто бы затравленность. Ему было явно неуютно, и он старался не глядеть по сторонам, уставившись в одну точку на полу.
– Коня нет еще? – глухо спросил он.
– Не дозвонились, – пожал плечами Ямамото, и Гокудера запоздало пнул его по ноге.
– Значит, ему вы позвонить удосужились? – разозлился Хибари.
– Хибари, ты же прекрасно знаешь, почему, – вздохнул Хаято так, словно разговаривал с несмышленым ребенком.
– Не надо нянчиться со мной, травоядное.
– Эй, не называй меня так снова! Я же не для смеха это делаю и не для себя…
– Гокудера. Сейчас не время. – Ямамото не сказал больше ничего, но Мукуро понял, что они замолкли из-за него. – Прости, Хибари, просто мы заботились… ну, о тебе.
Хибари пренебрежительно хмыкнул и откинулся на спинку дивана, скрещивая на груди руки. Разозлился или смутился, что представить было сложно, но лезть к нему явно сейчас не стоило.
– Я отойду в туалет, – махнул рукой в сторону Мукуро, отходя.
– Нахер ты вообще приперся? – фыркнул Гокудера, даже не оглянувшись на него.
– Давай, Муруки, – кивнул Ямамото, и Мукуро с трудом подавил в себе желание скатить его с лестницы на инвалидной коляске, что стояла бесхозной у ресепшена.
Мукуро прошел в коридор, провожаемый напряженными взглядами охранника и ресепшиониста. Они явно терялись в догадках, что за спектакль он тут устроил и зачем привел каких-то нищих оборванцев. Одна из медсестер, мило беседовавшая с одним из посетителей, тут же бросила его, нагоняя Мукуро. Ее льстивая улыбка всколыхнула воспоминания о навязчивом флирте и быстром сексе в лифте между пятым и четвертым этажами. Кажется, тогда в кабине, помимо них, находился еще и врач, но они его не заметили. Неловкая ситуация была. Хотя Мукуро тогда проржался и даже позаботился о том, чтобы девицу не уволили.
– Давно вас не было, – заметила она и, словно ненароком, потерлась бедром о его руку. Надо же, даже не удивилась его внешнему виду. Странная девушка и, увы, не в его вкусе.
