Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– На то были причины.
– Вы к брату? – спросила она, нажимая на кнопку вызова лифта, и Мукуро почувствовал, что даже возбудился из-за этого. Память услужливо подкидывала картинки их совместного времяпровождения. Она так неделю его водила по процедурам. Правда, половина их проходила именно в этом месте.
– К нему, любименькому, – с нежностью в голосе произнес Рокудо, уже представляя, как эта девушка, которая совсем ему не нравится, останавливает лифт между этажами и прижимается к нему всеми своими выпуклыми частями тела, и в зеркалах отражаются их обжимающиеся тела и мигающие аварийным светом лампочки. – Он пришел в себя? – отвлекая себя, поинтересовался он, входя в кабину. В зеркале он с унынием увидел свое отнюдь не привлекательное отражение. Дааа, это пыл немного уняло.
– Он пришел в себя еще в машине, – сказала она, вставая так близко, что создавалось впечатление, будто они стоят в жуткой толкучке, и ей некуда отодвинуться. – Сейчас он читает книгу и просит, чтобы его отпустили.
– Правда? – удивился Мукуро, тщательно игнорируя ее томное дыхание на своей шее. – Почему тогда моих друзей не пустили?
Девушка (он никак не мог вспомнить ее имя, а на бейджик, прикрепленный к груди, он старался не смотреть) вернула ему изумленный взгляд.
– Я сказала, что они могут пройти, но они сами отказались. Сказали, что ждут кого-то и не хотят волновать вашего брата раньше времени.
Мукуро замолк. Итак… они соврали Хибари. Почему? Чтобы не беспокоить Тсуну?
– Он в двадцать седьмой палате, – разочарованно протянула девушка, выходя из лифта. – Я провожу вас… Мукуро-сама.
Савада полулежал на широкой постели, с книгой в руках и застывшим на лице виноватым выражением. Он словно держал книгу для вида, не читая ее, а думая о чем-то своем. К его руке и ноге шла бесконечная паутина мелких прозрачных трубочек, и капельница у кровати едва слышно пищала, отсчитывая дозу раствора, поступающего в его организм.
Медсестра, открыв дверь, быстро удалилась, оставляя их наедине.
– Привет, братишка, – поднял руку Рокудо, входя в палату. Тсуна вздрогнул и медленно повернулся к нему, удивленно вскидывая брови.
– Если пришел меня отравить, то зря – тут везде камеры, – сказал он, опасливо глядя на капельницу и соединяющие их трубки.
– Увы, я предпочитаю физическое насилие с элементами каннибализма, так что твои опасения тщетны, – развел руками Мукуро, присаживаясь на постель. – Хотя я зол на тебя, ведь ты обломал мне свидание в отеле.
Тсуна усмехнулся, откладывая в сторону книгу – Мукуро успел увидеть имя автора: Чезаре Ломброзо.
– А ведь когда-то таких свиданий у тебя было по сто раз в день…
– И кто виноват в том, что теперь это не так? – хмыкнул Мукуро, щелкая его по лбу. Савада потер лоб и вяло улыбнулся. Ему, видимо, все еще было плохо. – Теперь все мои силы уходят в работу, не хватает ни на одну самую завалященькую девчонку.
– А работы-то нет у тебя, – посмеялся Тсуна. Его лоб покрыла испарина, да и сам цвет кожи выглядел весьма удручающе.
– Я в поиске, а это тоже тяжелое занятие. Только вот я из-за этого в обморок не падаю.
Савада помрачнел. Он стиснул в кулаке уголок покрывала и болезненно поморщился.
– Хибари-сан здесь? Он… он пришел?
– Ага. Примчался на крыльях любви, но столкнулся с двухголовым драконом, охраняющим принцессу.
Тсуна непонимающе посмотрел на него.
– Гокудера и Ямамото соврали ему, что к тебе не пускают, – пояснил тот, и Савада облегченно вздохнул.
– Слава богу… Я надеялся, что они… – Его губы мелко задрожали, и он отвернулся, вытирая кулаком глаза. – Я так виноват перед Хибари-саном… Я ведь так хотел, чтобы он не видел как можно дольше… – Он осекся, закрывая ладонью рот, и затрясся. – Я не хотел… я так виноват…
– Виноват, что потерял сознание? – уточнил Мукуро, вообще ничего не поняв из этих бессмысленных всхлипов.
– Да… не смог уберечь его… себя… иногда мне кажется, что я только делаю хуже. Но я так стараюсь, так стараюсь! – Тсуна зажмурился, его худые плечи тряслись как в лихорадке, и речь становилась все невнятней, но яростней. – Мне так страшно, что кажется, будто я схожу с ума.
– Ты и впрямь похож на сумасшедшего.
– Если я… если вдруг со мной что-то случится… – Тсуна широко распахнул свои и без того гигантские глаза и вцепился в покрывало так, будто кто-то у него его отбирал. – Хибари-сан… он ведь… он же…
Мукуро легко тронул его за плечо, намереваясь остановить истерику, начавшуюся ни с того ни с сего. Что вообще на него нашло?
– Если ты помрешь, я приберу Кею к рукам, окей? – усмехнулся он, думая, что эти слова как-то заденут этого маленького мудака. Но Тсуна вдруг замер и повернулся к нему, с надеждой заглядывая в его глаза.
– Скажи, Мукуро… ты… ты любишь Хибари-сана? Он тебе дорог? Как ты к нему относишься? Ты бы смог сделать для него что-нибудь… что-нибудь?
– Воу-воу-воу, – отшатнулся Мукуро, нервно посмеиваясь. Что за допрос с пристрастием. – Лезешь не в свое дело, соплячок.
– Ответь! – закричал вдруг Савада, впиваясь пальцами в его футболку.
– Ты совсем свихнулся?!
Хибари… ну, он ему небезразличен уж точно. С ним интересно разговаривать, драться, и целуется он здорово… И, можно сказать, Мукуро его даже чуть-чуть любит, но не говорить же об этом Саваде, который каждое его слово может обернуть против него самого.
– Максимум, что я сделаю для Хибари – так это легкий массаж пятками по почкам, и то, если попросит хорошенько, – хмыкнул Рокудо, осторожно отцепляя от себя его руки. – А если серьезно… Тсунаеши, ты серьезно думаешь, что мне может нравиться кто-то вроде него? Он же нищий оборванец с ужасными манерами и склонностью западать на все, что движется, будь это даже страшный спившийся бомж с помойки. Я с ним играю, пока нахожусь в невыгодном положении, так что… не ревнуй, не собираюсь я его у тебя отбирать.
Тсуна пристально посмотрел на него, словно пытаясь что-то понять, увидеть в его глазах какие-то ответы…
– Ясно… – горько усмехнулся он, отпуская его. – Тогда… нет пути… другого выхода. О, боже… Мукуро, я…
Его прервал звонкий голос медсестры, доносящийся из коридора. Мукуро прислушался и заметался по палате, услышав в ее речи лебезящее «господин Спейд».
– Под кровать, Мукуро, – сказал Тсуна, побледнев. Для него тоже было невыгодна его встреча с Деймоном.
– Думаешь, я полезу туда? – брезгливо фыркнул Рокудо, но звук открывшейся двери заставил его упасть на пол и перекатиться под койку.
– Тсуна, ты в порядке? – взволнованно спросил Деймон, быстрым шагом приближаясь к нему. Мукуро видел его начищенные туфли не по сезону и переминающиеся позади ботинки Алауди.
– Эм… не стоило беспокоиться, Деймон-сан… – голос Савады стал до отвращения тонким и несчастным – таким, что хотелось сдавить его горло, чтобы не слышать этот противный писк. – Я просто немного плохо себя почувствовал…
– Я говорил, чтобы ты бросил эту подработку, – строго перебил его Спейд, садясь на постель. – Я позвоню и скажу, что ты увольняешься. И поговорю с деканом, чтобы освободил тебя на пару недель.
– Нет! Прошу, не надо! – в ужасе воскликнул Савада. – Со мной все нормально, так что… пожалуйста… пожалуйста, не звоните никуда!
На мгновение воцарилось молчание.
– Тебе деньги нужны? – спросил наконец Алауди.
– У тебя проблемы? Расскажи мне, я обязательно помогу, – поддержал его Деймон. Его голос бросил Мукуро в холодный пот – настолько взволнованным он был. Когда-то он его тоже так навещал, хотя Мукуро просто прикидывался больным, чтобы не ходить в универ или просто побездельничать. Теперь было… немного стыдно. За то, что заставлял отца беспокоиться.
– Я… нет, просто я хочу работать. Хочу учиться. Я не смогу без этого. Я… я просто не хочу быть таким как… братик.
Мукуро едва не задохнулся от его наглости.
– Я не понимаю его. Я пытался подружиться с ним, но он всегда избегал меня. И он часто вас расстраивал, хотя вы всегда его поддерживали и прощали. Я не хочу быть таким.
– Правильно. Если бы ты был похож на этого засранца, я бы задушил тебя, – похвалил его стремление Алауди.
– Ты, выйди наружу и жди меня там, – процедил Деймон.
Мукуро затаил дыхание. Как бы он не бесился сейчас, но он понимал всю правдивость слов Савады. Дерьмовое ощущение.
– Я бы хотел быть похож на вас, Деймон-сан.
– Поверь, не стоит. Он тот еще мудак.
– Охранникам слова не давали, – парировал Деймон и снова обратился к сыну: – Тсуна, тебе не нужно что-то доказывать мне или пытаться соответствовать чьим-то стандартам. Я… я люблю тебя таким, какой ты есть.
– Пафос так и прет.
– Помолчите, мистер. Боже… насчет Мукуро. Это нормально, что вы не можете друг друга понять: вы выросли в совершенно разных мирах. Он не прошел через то, что пришлось пережить тебе, а ты никогда не чувствовал на себе груз ответственности за имя родителя. Проблемы в семьях всегда бывают, Тсуна, так что, пожалуйста, прости его. Если честно… я зол на то, что Мукуро сказал тебе тогда, но я сожалею о словах, которые я бросил ему в ответ. Если бы можно было вернуть назад все, то я бы попытался все исправить. Мукуро хороший, на самом деле, просто немного разбалован…
– Немного, – посмеялся Алауди.
– …немного разбалован, – терпеливо продолжил тот. – В этом моя вина. Я всегда был занят и пытался загладить это деньгами. Вы подружитесь. Мукуро неплохой мальчик.
– Мальчик, – фыркнул Алауди. – Он мальчиком был, когда я мальчиком был.
– А ты, видимо, не можешь обойтись без комментариев?! – взорвался Деймон, вскакивая. – Вали отсюда, тут мужские разговоры! – шипел он, подталкивая его к двери.
– А я кто, по-твоему?
Деймон не ответил и захлопнул перед его носом дверь.
– Я сильно провинился в прошлой жизни, если в этой мне подсунули это чудовище, – вздохнул он, возвращаясь.
Мукуро поерзал. У него затекло все тело, да еще и под кроватью оказался слой пыли – а еще приличной клиникой называется.
– Эй-эй, ты что? – взволнованно спросил Деймон. Послышался сдавленный всхлип. – Тсуна… тебе нехорошо?
– Простите меня… Деймон-сан…
– Хех, не стоит. Ты заставил меня поволноваться, но ничего страшного, слава богу, не произошло ведь.
– Нет… я не за это. Простите.
Что-то было такое в его голосе, отчего вдруг защемило в сердце. Мукуро осторожно подтянул ноги, подкладывая ладонь под голову, и вслушивался в тишину, прерываемую редкими всхлипами Савады.
Может, такое чувство из-за того, что они все-таки семья?
***
Медсестра едва успела открыть дверь, как в палату гурьбой ввалилась целая толпа, едва не снесшая дорогущую вазу у входа. Ее тоненький испуганный голосок потонул в гомоне и шуме.
Вот дикари.
Мукуро едва успел отодвинуться, как Дино с разбегу приземлился на постель, придавливая Саваду.
– А ну слезь с него, конина! – возмутился Гокудера, стаскивая его, мертвой хваткой вцепившегося в кровать.
– Не такой уж он и тяжелый, – насмешливо хмыкнул Хибари, присаживаясь на стул у изголовья кровати. – По себе знаю.
– Ты мог бы и промолчать! – простонал Дино. – Гадкий человек.
– Ты как, Тсуна? – заботливо поинтересовался Гокудера.
– Все уже хорошо, Гокудера-кун. Спасибо, – улыбнулся Савада и взглянул на Мукуро, с улыбкой застывшего в проеме. Тот по-детски показал ему язык и сел на кресло у дверей.
– Выглядишь отстойно, – рассмеялся Ямамото, закидывая руки за голову.
– Эй! – заорал Гокудера. – Будь поэтичнее хотя бы чуть-чуть!
–…сказал самый вежливый человек в мире, – хохотнул Мукуро.
– Молчи там!
Хибари, склонившись к Тсуне, что-то ему говорил с легкой улыбкой, а тот улыбался в ответ и виновато смотрел на него, рассеяно поглаживая пальцами его ладонь. Мукуро зверски захотелось врезать им обоим.
– А твоя мама не пришла? – спросил Дино, неловко очищая для Тсуны яблоко.
– Мама? – переспросил Мукуро. Гокудера ощутимо напрягся.
– Ага. Приемная, – кивнул Каваллоне, протягивая Саваде то, что осталось от фрукта.
– Которая Алауди? – хмыкнул Рокудо, разглядывая кожуру толщиной в два пальца.
– Нет, – удивился тот. – Которая Сайонджи. Правильно же? – спросил он.
– А… да… – потер затылок Ямамото, пристально глядя на Гокудеру.
Тсуна отвернулся в сторону, неосознанно сжимая руку Хибари.
– Ей еще не сказали? – улыбнулся Дино. – Или она занята?
– Наверное, занята, – протянул Мукуро. – Сайонджи – она такая. Много работы.
– Ты ее знаешь?
– Какая разница? – отмахнулся Хибари. – Главное, что я пришел. Верно, зверек?
Тсуна кивнул, решительно поднимая глаза на Мукуро. Тот ответил ему холодным взглядом.
Так что, Савада? Что еще за Сайонджи?
========== Глоток воздуха ==========
Мукуро знал, что Тсуна далеко не подарок, что он играет перед родителями тщательно продуманную роль мальчика-паиньки и всеми силами стремится подставить его перед отцом. Но чем больше Мукуро сейчас общается с его друзьями, чем больше общается с ним настоящим, тем больше он его удивляет. Ложь, которой Савада опутал себя и его семью, распространилась и на других близких ему людей. Где он говорит искренне, где лжет, а где не договаривает – это все теперь уже трудно распознать.
– Сайонджи – моя приемная мама, – тихо сказал Савада, когда ребята покинули палату и оставили их наедине.
– Опа, так у меня есть еще одна мама, – наигранно прослезился Мукуро, – а я и не знал. Вот Алауди-то удивится!
– Перестань. Я сказал так, потому что на это есть свои причины.
– И какие же? Не захотел, чтобы Кея стал тебя недолюбливать? – язвительно спросил он, и Тсуна неожиданно кивнул.
– Хибари-сан не любит таких людей, как… мы. И, хоть я думаю, что он все равно остался бы моим другом, но отношение было бы уже другим!
Мукуро ушам своим не верил. Соткать такое полотно лжи, врать своим друзьям и скрывать своих настоящих приемных родителей лишь для того, чтобы Хибари не отказался от него? Это же какое-то невероятное помешательство. Мало же оценивает дружбу Кея, если из-за подобного пустяка может без труда ее развалить.
– Пожалуйста, не говори Хибари-сану об этом! – взмолился Тсуна, хватая его за руки. – Если он узнает, то… то… – Он расплакался, опустив голову и продолжая сжимать его ладони.
– Не трогает совсем! – стряхнул с себя его руки Мукуро. – Что за хрень вообще? Ты меня буквально выкинул из дома, заставил отца меня выгнать, а я должен тебя покрывать?
– Так не просто так же, – мгновенно успокоился Савада, вновь становясь хладнокровно-спокойным. – Если ты расскажешь Хибари-сану обо мне, то я расскажу о тебе. Если это для тебя недостаточно убедительно, то я могу рассказать Сато о твоей новой фривольной жизни, думаю, что твоим приятелям будет очень интересно узнать об этом.
– Ты, мелкий, скользкий…
Так… о Сато он определенно узнал от Гокудеры, как пить дать. Что за шантаж вообще?
– Я не хотел бы портить с тобой отношения еще больше, но моя связь с Хибари-саном для меня гораздо важнее, – сказал Тсуна, и в его голосе будто бы промелькнул виноватый тон. – Я удивился, когда увидел тебя. Не думал, что ты придешь меня проведать… То есть, был вариант того, что ты придешь и будешь издеваться, но этого не произошло. Это было… несколько приятно.
– А мне-то было так приятно, когда ты обосрал меня перед отцом.
– Прости, – улыбнулся Тсуна, издав веселый смешок. Мукуро отчего-то сам развеселился, хотя должен был злиться. – Просто иначе он действительно оторвал бы меня от работы и учебы, а мне этого никак нельзя.
Он устало вздохнул и опрокинулся на подушки, закрывая глаза. Серый оттенок его кожи чуть порозовел, приходя в норму, но капельки пота на лице выдавал напряжение.
– Честно говоря, я бы не хотел сближаться с тобой, – сказал он, не открывая глаз.
– О, это взаимно.
– Но… – Он замолк, даже не начав говорить, и судорожно сглотнул. – В общем, будь лучше таким же хамлом и уродом, что был раньше, ладно?
– Окей, – усмехнулся Мукуро. – Тогда ты будь тем же засранцем и… ох, прости, ты и сейчас такой.
– Ты домой не собираешься возвращаться? – спросил Тсуна, когда они отсмеялись.
– Так ты хочешь, чтобы я вернулся?
– Теперь не имеет значения, – пожал плечами он. – Деймон-сан от тебя все равно не откажется, даже если бы ты меня выпотрошил и съел.
– Ох, звучит заманчиво. Но, я думаю, ты хочешь моего возвращения, чтобы я свалил от Кеи.
Савада опустил голову, комкая покрывало в руках.
– Я не ревную Хибари-сана, если ты об этом. Я вполне мог бы делить его с кем-нибудь еще. – Мукуро тут основательно прифигел. – Но я не хотел бы причинять ему боль.
– Ты думаешь, что я причиню?
– Неосознанно – да.
Они оба замолчали, задумавшись каждый о своем. На улице смеркалось, время посещений заканчивалось, но Мукуро не торопился уходить. Впервые за три года он чувствовал, что хотя бы чуть-чуть он понимал Саваду.
– Господин Спейд, пора, – заглянул в палату медбрат, тихо ее за собой прикрывая.
– Еще зайдешь? – спросил Тсуна, когда Мукуро уже выходил.
– Завтра. Как никак, старший брат должен беспокоиться о младшем, даже если младший – настоящий говнюк.
Савада рассмеялся и закрыл глаза, расслабляясь.
***
На первом этаже Мукуро с удивлением обнаружил Ямамото и Хибари. Они вместе с остальными должны были уйти еще два-три часа назад, но почему-то остались.
Ямамото сидел в кресле, согнувшись и обхватив руками голову, а Хибари стоял перед ним со скрещенными на груди руками и отстраненно глядел в сторону, держа в руках свою куртку и шарф.
– Оя, неужели я настолько важен для вас, что вы решили прождать меня несколько часов? – весело окликнул их Мукуро и обнял Хибари со спины, стараясь так это сделать, чтобы со стороны можно было принять это как дружеский жест.
Ямамото вдруг вскочил.
– Такеши, – поймал его за руку Хибари, но тот стряхнул его ладонь, отворачиваясь, и Мукуро заметил, что он плачет. – Мукуро, – позвал его Кея, когда двери бесшумно захлопнулись за выбежавшим наружу Ямамото. – Я… будь со мной сегодня, пожалуйста.
Пожалуйста? Мукуро обошел его, заглядывая в глаза, но он отвернулся, и густая челка скрыла выражение его лица. Он так волнуется за Саваду?
Неприятное колющее чувство взбесило его, и он дернул Хибари за руку, выводя на улицу, подальше от любопытных взглядов персонала и камер слежения. Тот послушно двинулся за ним, словно зомби, и лишь чуть поежился от холода. Сбежав со ступеней и завернув в одну из множества улочек, Мукуро повернулся к нему, застегнул куртку, нахлобучил шапку и повязал покрепче шарф. Кея даже не сопротивлялся, просто стоял, непроницаемым взглядом наблюдая за ним, а потом уткнулся лицом в плечо, обнимая.
– Расскажешь? – спросил Мукуро, осторожно обхватывая его руками. Хибари мотнул головой. – Ты можешь ни о чем не волноваться. Я никому не проболтаюсь, буду нем, как рыба.
– Не хочу, чтобы что-то менялось, – глухо отозвался Кея. – Все стало так хорошо, когда появился ты. Все эти месяцы, что ты проторчал в моей квартире… они были для меня самыми счастливыми. Хочу, чтобы это так и осталось.
– Ничего и не изменится, обещаю, – попробовал убедить его Мукуро, но тот все мотал головой, крепче стискивая объятия. – Ну же, Кея, мы ведь не просто друзья, а? То есть… я понимаю, почему вы мне ничего не говорили раньше, но сейчас же я с тобой. У нас не должно быть секретов, ты можешь мне доверять.
– Тогда давай займемся сексом, – неожиданно предложил Хибари, отстраняясь.
– Эээ… с чего вдруг…
Хибари схватил его за горло, будто собрался его задушить, и поцеловал, сжимая его плечо свободной рукой. Тусклый свет уличного фонаря выхватывал искрившиеся снежинки, и легкий мороз щипал лицо, а теплые, чуть шершавые губы скользили по щеке и шее.
– Хорошо, – выдохнул Мукуро. Против такого предложения трудно устоять.
– Тогда надо зайти в аптеку, – тут же отпрянул от него Хибари, кутаясь в шафр.
– Да ладно. У тебя презервативов дома нет, что ли?
– Есть. Но ты не девчонка, а значит, нужны специальные. Для анального секса. Их у меня нет.
– Тогда ладно, – согласился Рокудо, шагая за ним. И только потом до него дошло: – Девчонка?! – воскликнул он, догоняя его. – Ты уже сам распределил наши роли?
– А есть возражения? – несказанно удивился Хибари.
– Есть! Я не буду пассивом, никогда.
Какой-то прохожий оглянулся на них, но Мукуро было пофиг на него.
– Поздно что-то решать, – холодно ответил Кея, выглядывая свободное такси на одной из многочисленных остановок.
– Ага, сейчас, – возмутился было Мукуро, но примолк. Нет, в случае с Кеей, стоит теперь полагаться лишь на две вещи: либо обойтись отношениями, не переходящими в горизонтальную плоскость, либо согласиться быть снизу, чего ему очень не хотелось. Ну не любил он играть пассивную роль, хоть убей. Он всегда был доминантом. – Постой, Кея, – остановил он его. – Я ведь не из-за какой-то глупой гордости отказываюсь. – Хибари со скептицизмом смотрел на него, и лицо его приняло знакомое упрямое выражение. – В общем… – Мукуро старательно замялся. – Ну, у меня проблемы в этой части… ну… ты понял, да? – Он стыдливо прикрыл лицо рукой, украдкой глядя на вытянувшееся лицо Хибари.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У меня… эх, у меня геморрой, – шепнул Рокудо и быстро отвернулся, не в силах сдержать усмешку.
– Ага, так я и поверил, – неуверенно фыркнул Кея.
Бинго! Рыбка-то клюет на наживку.
– Это правда! Могу даже справку из больницы принести, – с жаром уверил он Хибари. – Мне такое… взаимодействие будет только во вред, да и тебе вряд ли захочется… ну ты понимаешь.
Кея замолчал, глядя на него тяжелым взглядом. Мукуро смотрел на него в ответ, вкладывая в свой взгляд как можно больше искренности.
– Ладно, – наконец, бросил Хибари, разворачиваясь и подходя к автомобилю. – Тогда презервативы берешь ты.
– Но я не знаю какие! – запротестовал ликующий Рокудо, садясь в машину. Водитель – мужчина средний лет, с бородкой и бакенбардами, завел машину.
– Хорошо, я сам, – неожиданно легко согласился Кея, в который раз за день поражая его.
Круглосуточная аптека возле все еще неработающего супермаркета, в котором работал раньше Мукуро, оказалась переполненной. Что было немного странно, ведь она никогда не славилась наплывами покупателей. Хибари занял очередь, а Мукуро со скукой принялся рассматривать витрину, упорядочивая в голове события сегодняшнего дня.
Да уж, веселый выдался денек-то. Он даже с Тсуной почти помирился. Выяснил, что он буквально помешан на Хибари и даже готов быть у него не один. Узнал, что Тсуна скрывает своих настоящих приемных родителей. Но и вопросы появились тоже: с какой стати приперся Алауди, нахрена Саваде так вкалывать на работе, почему всегда веселый Ямамото вдруг расплакался и что нашло на Хибари? Ответов дается так мало, а вопросов с каждым днем все больше и больше. И в груди ворочалось неприятное, плохое предчувствие.
Наконец, очередь впереди рассосалась, Хибари подошел к окошку, а Мукуро недовольно оглядывался на выстроившихся за ним людей.
– Мне, пожалуйста, обезбаливающее и фрибиноген, – сказал Хибари, выкладывая деньги из портмоне. Фармацевт кивнул и принес нужные таблетки. – Вот этот парень, позади меня, хочет купить анальные презервативы, но стесняется, и поэтому попросил меня сказать, – добавил он тише, наклоняясь пониже к окну. У Мукуро челюсть едва не оторвалась. – Спасибо, – поблагодарил Хибари и отошел с каменным выражением лица.
– Вот, пожалуйста, есть производства Японии, и есть импортное, что желаете? – улыбнулся аптекарь. Мукуро, проклиная судьбу за встречу с Хибари, выбрал японские и буквально выбежал из аптеки.
– Ты знаешь о том, что доживаешь последние часы свои жизни?! – крикнул он, кидая фирменный пакетик в невозмутимо пинающего снег Хибари.
– Да неужели? – хмыкнул Кея, на мгновение замерев.
– Как я тебя ненавижу, ты бы знал, – пылая от злости, продолжал распыляться Рокудо. – Берегись теперь, я тебя так отделаю, мало не покажется.
– Ну-ну, – насмешливо протянул Хибари. – Слышали уже. Смотри, как бы тебе личико не попортили.
Возле подъезда они подрались и барахтались на снегу полчаса, пытаясь друг друга одолеть, но, как всегда, закончилось все вничью, и поднялись в квартиру они уже уставшие и взмыленные.
Руки дрожали, и ключ никак не хотел влезать в скважину.
– Если ты будешь то же самое делать в спальне, я забью тебя, – язвительно посмеивался Хибари, и Мукуро плюнул, решив не запирать дверь: кто решится зайти в эту квартиру без уверенности выйти из нее живым?
Они едва не навернулись на пороге спальни, запутавшись в собственных ногах, и все же грохнулись потом, почти у самой кровати, споткнувшись об опрокинутый стул.
Это не было похоже на красивый романтический первый раз, они все время смеялись и иногда пытались друг другу врезать исподтишка. Но для Мукуро это было просто идеально, и он надеялся, что Кея считает точно также.
– Итак… – задыхаясь, подытожил Хибари, когда они все-таки залезли на постель. – Что теперь?
– Ложись на спину, – скомандовал Мукуро.
– Нет. Я не буду валяться как девчонка.
– Окей, тогда коленно-локтевая?
– Унизительная поза. Ни за что.
Мукуро смерил его долгим тяжелым взглядом.
– Стоя?
– Неудобно.
– На боку?
– Аналогично.
Даже перехотелось трахаться. Зато снова хотелось драться. Смеяться или плакать в такой ситуации?
– Ладно. Отлично, я пошел спать, – уныло помахал рукой Рокудо, поднимаясь. Хибари со смешком дернул его на себя и перевернулся, оказываясь сверху.
– Я же говорил, что…
– Я помню, не склеротик как некоторые, – хмыкнул Хибари. – Уж если я оказываю тебе такую честь, что меняюсь с тобой местами, то, по крайней мере, я буду всем руководить.
Он потянул его за намокшую от снега футболку, заставляя приподняться, и стянул ее через голову, тут же отбрасывая в сторону. Мукуро инстинктивно вздрогнул и напрягся, когда тела коснулись холодные руки. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, ежась от щекочущих прикосновений, и улыбнулся, касаясь губами обнаженного плеча.
Странно, они так часто целовались, но именно сейчас по телу пробегала волнительная дрожь, ведь они оба знали, чем на этот раз закончится эта прелюдия.
– Ты что, в пижаме? – оторвался от него Хибари, недоуменно выгнув бровь.
– Не успел переодеться утром, – честно ответил Мукуро. Его мозг был слишком занят другими вещами, чтобы придумывать гениальные отмазки. – Не отвлекайся.
Хибари хмыкнул, видимо, оставив на потом издевки и насмешки по этому поводу, и хотел было поцеловать его, но внезапно перекатился на другую сторону кровати.
– Эй, ты чего? – недовольно спросил Рокудо.
– Я не могу, мне охота ржать, – простонал Кея, закрывая подушкой лицо. – Почему ты ведешь себя так по-идиотски в такой момент?
– Это я-то веду себя по-идиотски?
Хибари откинул подушку, раскинувшись на кровати, и вздохнул.
– Ладно. Сейчас я соберусь и продолжим.
– Говоришь так, словно мы говорим об уборке. Я даже возбудиться толком не успеваю из-за того, что ты постоянно болтаешь всякую хрень.
– Вот, с этого и начнем, – воодушевился Хибари. – Я привык, что ты вечно обламываешь меня, поэтому как-то до сих пор не верится. – Он сполз вниз, стягивая с него штаны, скользнул губами по напрягшемуся прессу, и обхватил рукой член, несильно сжимая его у основания. Мукуро откинул голову назад, вплетая пальцы в темные волосы, и чуть не задохнулся, получив локтем по животу.
– Очень ласково, – прохрипел он, сгибаясь от боли. – Да ты издеваешься надо мной.
– Никогда не трогай меня, – процедил Кея. – Я ненавижу, когда меня трогают за голову во время минета, это бесит.
Мукуро потер лоб и накинул на себя покрывало.
– Короче, я так понял, что у нас сегодня ничего не получится.
– Нет, все нормально, – нахмурился Хибари, усаживаясь на него. – Я перестану.
– Да нет, серьезно, Кея. – Мукуро положил руки на его талию, криво улыбаясь. Он себе совсем все иначе представлял. – Сегодня вряд ли получится, давай потом, когда ты перестанешь нервничать.
– Я не нервничаю, – зло бросил Хибари. – Ничего не «потом». Сейчас.
– Ты не похож на обезумевшую старую деву, чего так переживаешь? – поразился Рокудо. Хибари стиснул в кулаке покрывало. – Время еще есть, будь с…
– Да нет никакого времени! – воскликнул Кея.
–…это еще почему?
– Я перестану, серьезно, – зашептал Хибари, склоняясь к нему и соприкасаясь с ним лбом. – И вообще. – Он хмыкнул и выпрямился, холодно глядя на него сверху вниз. – Ты можешь отказаться, но тогда я просто тебя изнасилую.
– Ох, нихрена себе. А силенок-то хватит? – щелкнул языком Мукуро. Хибари, насупившись, молчал. – Отлично. – Он осторожно опрокинул его на кровать, подминая под себя. Кея неловко заерзал. – Перестань тогда капризничать и драться, понял?
– Капризничают только женщины, – мрачно отозвался Хибари, но, наткнувшись на свирепый взгляд, вздохнул. – Не буду.
– Вот и умница, – похвалил Рокудо и поцеловал его в лоб. Все казалось ему таким абсурдным и смешным, словно он обдолбанный фрик во время прихода. Мукуро скользнул губами к виску, и, закусив мочку уха, опустился ниже, выцеловывая остро выступающие ключицы. Хибари жмурился, шумно дыша и задирая выше голову. Когда он лежал вот так – молча и не пытаясь извернуться для удара – казался даже почти идеальным.
– Стой, – попросил Кея, отпихивая его и поднимаясь. Мукуро был готов убить его от разочарования. Внутри все горело, переворачиваясь, и тянуло внизу живота, так хотелось наконец кончить. Еще пара секунд, и он примется дрочить себе, наплевав на присутствие рядом потенциального любовника.
Хибари разорвал зубами блестящую упаковку от презерватива и присел на корточки, неотрывно глядя в широко распахнутые глаза Мукуро.
– Ты хочешь, чтобы все окончилось только минетом? – спросил Рокудо, пытаясь произнести это с насмешкой, но получилось все же недовольно, будто бы ворчливо.
Кея покачал головой, усмехаясь. В его глазах плескался азарт и вернувшаяся уверенность в себе. Он завораживающе медленно облизнул губы и склонил голову.
– Я тебе не дам так легко отделаться. Но вот у меня от этого сносит голову, так что потерпи, – последние слова он договорил, уже почти касаясь губами набухшей головки члена.
Хибари, не особо церемонясь, провел языком по всей его длине, заставив Мукуро со свистом выдохнуть через стиснутые зубы. Сквозь прикрытые веки он видел лишь вихрастый темный затылок и спину, испещренную мелкими белесыми шрамами. Перед глазами плыло, и от бесстыдных влажных звуков кружилась голова. Такого не было ни с одной из многочисленных пассий Мукуро, даже его первый раз был не таким острым и волнующим. И желанным. Где-то в глубине сознания билась мысль, что что-то идет неправильно, что нужно остановиться и расспросить Хибари о том, что происходит, но из груди вырывались лишь рваные вздохи и невнятное мычание. В конце концов, он всегда был закоренелым эгоистом и сейчас просто хотел получить удовольствие. Как и этот засранец, определенно.
Мукуро осторожно коснулся его волос, положив ладонь ему на затылок. Кея напряженно остановился, недовольный прикосновением, но, почувствовав, что давления нет, вернулся к прежнему занятию. Влажные губы плотно обхватывали член, скользя вверх-вниз; Кея играл языком, будто забавляясь и раззадоривая, и медленно впускал его все глубже, заглатывая почти целиком.
