Текст книги "Принц и нищий (СИ)"
Автор книги: SmileGin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Хибари жил и впрямь недалеко – на соседней улице, в светло-сером бетонном четырехэтажном доме, на последнем этаже. Комната оказалась вполне приличной, как, впрочем, и вся квартира. Внутри царил идеальный порядок. Мебель недорогая и ее было совсем мало – только самое необходимое. Никаких украшений, лишь несколько картин, все опрятное и аккуратное, подходящее друг другу по цветовой гамме. Приятно пахло благовониями, а из одной из двух комнат раздавалась заливистая трель какой-то птицы. Лучше и не придумать.
– Поддерживай порядок, – сказал Хибари, выдавая ему комплект ключей, – вздумаешь что-нибудь украсть – найду и забью до смерти.
Мукуро хотел оскорбиться, но не стал – он был благодарен и решил один день побыть паинькой. Но только один.
– Моим полотенцем не пользуйся, на продукты будем скидываться, предметы гигиены личные, – вдохновенно продолжал Кея, загибая по очереди пальцы, – никаких проституток. Если будет постоянная девушка – пожалуйста.
Мукуро кивал, осматриваясь и почти не вслушиваясь в занудную речь своего нового арендодателя.
– А теперь иди в магазин, – закончил Хибари и протянул деньги. – В следующем месяце продукты с тебя.
Чувствуя, что удача наконец-то снова повернулась к нему лицом, Мукуро с радостью согласился. Он даже был рад, что его погнали с прошлого места жительства. Новая жизнь новой жизни?.. Звучит смешно, но очень приятно. К тому же Хибари довольно неплохой человек… Наверное.
========== Веселая компания ==========
Неделя почти подходила к концу, а Мукуро все еще находился в состоянии эйфории. После темной тесной комнатенки с шумными соседями и орущими сигнализациями под окнами, квартира Хибари казалась сказочным местом, чуть ли не замком, где царила тишь да благодать. На самом деле, конечно, не все было так радужно. Ребенок тут тоже рыдал время от времени, а ночью рядом ошивалась компания молодых ребят, преимущественно состоящая из потенциальных уголовников. Но Мукуро даже они казались небесными созданиями, по сравнению с тем адом, что был раньше. К тому же, Хибари неожиданно оказался прекрасным поваром, хотя и готовил по большей части одни лишь японские блюда. И гамбургеры. Много гамбургеров. Очень много.
– Ты меня раздражаешь, – недовольно хмыкнул Хибари, когда Мукуро зашел на кухню с таким видом, будто на него свалился мешок с деньгами. – Твой блаженный вид наталкивает меня на депрессивные мысли.
– Как будто у тебя бывают другие, – парировал Мукуро и налил себе противный зеленый чай. Пока они живут на деньги Кеи, приходится есть и пить то, что употребляет он. – Ты сегодня как всегда?
Хибари кивнул. На самом деле, у Мукуро складывалось впечатление, что он живет один. Кея уходил рано, еще когда Мукуро спал, приходил в обед, когда Мукуро все еще спал, и возвращался поздней ночью, когда Мукуро уже спал. С утра он шел в полицейский участок, добросовестно проходить практику, после обеда бежал на работу, которая для Мукуро оставалось тайной за семью печатями, а потом отправлялся в университет на вечернее отделение юриспруденции. Свободного времени у него практически не было, а ведь раньше он казался настоящим бездельником. И при всем при этом держится он всегда так, словно целыми днями только и делает, что прохлаждается. Если честно, то Мукуро даже немного ему завидовал.
– Ты когда работу пойдешь искать, тунеядец? – спросил Кея, ополаскивая свою чашку.
– Сам ты тунеядец, – обиделся Рокудо и, демонстративно отвернувшись, принялся ковыряться в пресной лепешке. – Кто захочет взять меня с такой разукрашенной рожей?
– И впрямь, – легко пожал плечами Хибари, даже не удосужившись хотя бы для приличия убедить его в обратном, – хотя и с обычной мордой вряд ли бы кто-нибудь захотел тебя взять.
– Говорит человек, который чуть красивее обезьяны.
– Сейчас кто-то схлопочет по хохолку, – Хибари быстро взглянул на часы и побрел в коридор, зевая и смешно жмурясь.
Мукуро швырнул в мойку свою чашку и поспешил следом. Хибари уже зашнуровывал ботинки, присев на одно колено.
– А ты чего сегодня так поздно? – поинтересовался Рокудо, с интересом его разглядывая. Ему еще ни разу не представлялась возможность увидеть уходящего Кею.
– График поменялся. Я уже не практикант, а стажер.
– Ух ты. Это нужно отпраздновать.
Мукуро уже успел соскучиться по безбашенным вечеринкам и шумным праздникам с морем выпивки и полуголыми девицами. Жаль, но это так и останется в воспоминаниях. Праздник для такого черствого человека как Хибари наверняка является обычными посиделками в доме, за столом, заставленным гамбургерами и рисом, если вообще он хоть что-то празднует.
Хибари, словно подтверждая его мысли, мрачно посмотрел на него. Мукуро вздохнул, а Кея неожиданно кивнул.
– Хорошо, – в его голосе явно звучало самодовольство. Мукуро сразу понял такую внезапную реакцию: Хибари высокомерный самовлюбленный ублюдок, и свои успехи никогда не игнорирует. Вот, стопроцентно, он не празднует Рождество и дни рождения, но с удовольствием отмечает день, когда окончил школу или поступил на бюджетный в университет. Он достал из сумки портмоне и отсчитал десять купюр. – Купишь что-нибудь стремное и ненужное, и я забью тебя до смерти.
– Вот так вот, делай после этого людям доброе, – пожаловался Мукуро, быстренько пряча деньги в карман. – Проваливай скорее, надоел уже.
Хибари тяжело посмотрел на него, будто собираясь ударить, но потом просто накинул пиджак и, презрительно хмыкнув, вышел из квартиры. За дверью послышались его удаляющиеся шаги вниз по лестнице. Мукуро повернул ключ в замке и собрался было отправиться обратно в постель, досматривать увлекательный сон про то, как он медленно снимает с Тсунаеши скальп, но вдруг услышал снаружи голоса соседей. В голове мелькнула шальная мысль, и Мукуро, стянув через голову майку, высунулся наружу. Холодный ветер влажно скользнул по телу, и Мукуро невольно поежился. Хибари уже почти спустился, и пришлось перегнуться через перила, чтобы он заметил его.
– Кеечка, дорогой, купи мне шоколад на обратном пути! – крикнул Мукуро самым слащавым голоском и улыбнулся так, будто хотел, чтобы его лицо порвалось напополам.
Хибари поднял голову и, судя по выражению лица, хотел съязвить в ответ, но его взгляд наткнулся на ошарашенные лица соседей и тут же похолодел. Он что-то неразборчиво пробормотал под нос и вдруг резко развернулся и помчался назад, перескакивая сразу через две ступеньки. Мукуро, с замиранием сердца следивший за его реакцией, спохватился поздно, когда Хибари уже протянул руку, чтобы схватить его, и быстро юркнул в квартиру, споткнувшись о порог и даже успев мило улыбнуться обомлевшей семейной парочке. Захлопнул дверь он перед самым носом разъяренного Кеи и мелко затрясся от смеха, сползая вниз по стене. Перед его глазами все еще стояли прифигевшие лица соседей и остекленевший взгляд Хибари, когда он их увидел.
– Когда я доберусь до тебя, – прошипел Хибари снаружи, – ты пожалеешь о том, что появился на этот свет.
– Пожалуйста, не бей меня, милый, я больше не буду злить тебя, – сдавленно выдавил из себя Мукуро, специально повысив голос так, чтобы его было отчетливо слышно.
За дверью послышалось деликатное покашливание и едва различимый шепот, Хибари сухо поздоровался с соседями, посетовал на новоиспеченного соседа – типа студента по обмену, который явно нездоров психически, а потом снова спустился вниз. Мукуро не выдержал и засмеялся уже в голос. Кажется, его смех соседи все-таки услышали и поверили версии Кеи, но Мукуро это уже не волновало: он вдоволь насладился своей невинной шуткой и реакцией Хибари на нее.
Сон как рукой сняло, и Мукуро, плеснув себе еще чая, принялся раздумывать, что же купить на ту кучу бабла, что оставил ему расщедрившийся Кея. Он, похоже, отдал ему всю наличку, что у него имелась – десять тысяч йен. Негусто, но уже хоть что-то.
Наскоро одевшись и натянув на все еще опухший глаз козырек бейсболки, Мукуро побежал в ближайший супермаркет. Магазин, в котором он работал, все еще предсказуемо не работал. К сожалению. Потому что другой более-менее крупный магазин находился на территории другого района. Уже прохаживаясь между стеллажами, заставленными всевозможными банками и пакетами, коробками, он рассеянно разглядывал этикетки и придирчиво выбирал закуски. Готовить он не умел, разве что только плохонький омлет, поэтому решил устроить коктейль-пати, как в его кругу, – прежнем кругу, – называли простую попойку.
– Что за дерьмо тут продают? – вздыхал он, вертя в руках причудливой формы бутылки с малопривлекательным содержимым, которые даже с натяжкой нельзя назвать алкоголем. Выбрав несколько, на его взгляд, приличных напитков и побросав в тележку ингредиенты для нехитрой закуски, он покатил к кассе. Денег хватило едва-едва, пришлось даже добавить, но ушел из супермаркета Мукуро донельзя довольный.
Весь день прошел в заботах по дому. Мукуро все же был благороден и великодушен, он не хотел быть обузой и казаться бездельником и нахлебником, поэтому постирал, прибрался и приготовил все к празднованию Хибариного повышения по службе. Ближе к полуночи, когда Кея как раз должен был уже явиться, Мукуро переоделся в костюм, зажег свечи и удобно устроился за столом. Конечно же, он не удержался от того, чтобы еще раз подразнить Кею, ведь он так забавно злится. Романтический вечер точно взбесит его не меньше, чем утренняя шалость.
Мукуро, наглядевшись на горящие в темноте свечи и наслушавшись любовных баллад, предавался ностальгии по тем временам, когда сидел вот так с красивыми улыбающимися девушками, разговаривал о всякой чепухе, вроде фильмов и погоде, флиртовал и отпускал комплименты, а потом… А потом начиналось самое замечательное – кульминация свидания и результат затрат и приложенных усилий. Эх, надо будет все же позвонить той милой девочке.
В двери заворочался ключ, и Мукуро встрепенулся, приосанился, предвкушая хорошую драку. За те несколько дней, что они живут вместе, они успели пару раз нехило поцапаться, да так, что разбили окно и содрали обои в гостиной. Ладно, окно, но как они умудрились разорвать обои – уму непостижимо.
– Черт, что за темень? – раздался из коридора смутно знакомый голос.
– Ты же говорил, что не один, – а вот второй голос Мукуро узнал мгновенно и пораженно замер с поднятым бокалом в руке. – Так почему света нет?
Щелкнул выключатель, и на пороге гостиной, вместо Кеи, показался Тсуна. За его спиной маячила светлая башка Дино, а со стороны входной двери доносились хриплый голос Гокудеры и беззаботный смех Ямамото. Хибари явился самым последним. Он оценил обстановку и нехорошо улыбнулся, отодвигая в сторону Тсуну. Мукуро бы обрадовался такой реакции, если бы не был так ошарашен. Он даже не думал о том, что выглядит более чем просто глупо, он думал о том, что, черт побери, все эти люди здесь делают. И главное: что здесь забыл Тсуна?!
– Я вижу, ты никак не успокоишься, – сладко, слишком нежно, произнес Хибари, перешагивая порог. Когда он говорит таким голосом, следует тут же резать себе вены или прыгать в окно, ибо смерть от его руки будет куда мучительней и медленней.
Мукуро растерянно рассмеялся в ответ, и Кея удивленно вздернул брови. Очевидно, что он ожидал другой реакции. Мукуро же, лишь мимолетом мазнув по нему взглядом, во все глаза пялился на Тсуну. Он думал, что Савада должен был издевательски над ним хохотать, ухмыляться, хихикать в кулак, что угодно, но Тсуна молчал. В его глазах отражалось непонимание, раздражение, злость и что-то еще, что-то болезненное, тягучее и тяжелое, то, чего Мукуро понять не смог.
– А, Мукуро! – Дино первым отошел от шока и, подлетев к нему, звонко и больно шлепнул его по спине. – Я вижу, ты времени зря не теряешь. Так это он твой новый сосед, Кея? – обратился он уже к настороженно озирающемуся Хибари.
– Он мой раб, – ответил Кея, и Мукуро улыбнулся ему, с трудом оторвав взгляд от Тсуны.
– Ох, это сладкий плен, – томно выдохнул он, и Дино прыснул, падая на диван.
Кея подошел к столу, потушил дебильные свечи и изучающее оглядел стройные ряды бокалов и рюмок, что заполняли всю поверхность стола. Закуски было мало: плитки шоколада, аккуратно нарезанные фрукты и тонкие ломтики сыра, утыканные разноцветными шпажками. Зато украшено было очень красиво: на ленточки и трубочки для коктейлей Рокудо не поскупился.
– На это ты потратил все деньги? – скептически посмотрел Хибари на него и, подумав, добавил: – Алкоголик.
– Эй, это не просто купленные напитки! Я долго корпел над ними. Знаешь, как нужно концентрироваться, чтобы смешанный с ромом джин на вкус не был, как моча престарелого мамонта.
– Какое интересно сравнение, – пробормотал Хибари и, подняв один бокал, с подозрением понюхал содержимое. Бросил быстрый взгляд на оскорбленного Мукуро и осторожно отпил. – Вао, очень неплохо, – после непродолжительного молчания похвалил он с явной неохотой.
Это послужило своеобразным сигналом. Дино, внимательно наблюдавший за его действиями, тоже схватился за бокал. Мукуро не без гордости выслушал его хвалебную речь и повернулся к остальным. Они все еще стояли в дверях, и Мукуро удивлялся все больше и больше: всегда доброжелательный веселый Ямамото смотрел на него непривычно настороженно, словно в чем-то его подозревал, а Тсуна все еще цеплялся побелевшими пальцами в дверной косяк. Гокудера, правда, выглядел как всегда – хмурый, недовольный, с подозрением разглядывающий Мукуро.
– Проходите, чего вы там встали? – махнул им Дино, уничтожая очередную рюмку. Хибари не отставал от него в этом. Отпив немного из пузатого стакана, погрыз кусочек шоколада и уже мягче посмотрел на Рокудо.
– Хибари-сан, не стоит так увлекаться, – улыбнулся Тсуна, тряхнув головой и приходя в себя.
– Ты мне указываешь? – недовольно и чуть удивленно спросил Хибари, на полпути ко рту остановив руку со стаканом.
– Нет, что вы, просто… ох, простите. Считайте, что я ничего вам не говорил.
– Тсуна правду говорит, семпай, – все же поддержал его Ямамото, вернувшись в свой излюбленный весельчак-мод и, со смехом отобрав напиток у Хибари, залпом осушил стакан, закашлялся. – Уау! – с восхищением воскликнул он, переведя дыхание, – вкусно!
– Да ладно, – недоверчиво хмыкнул Гокудера, подходя ближе и с сомнением глядя на стол.
Напряженная атмосфера рассосалась внезапно и легко, будто и не было вовсе тех изумленно-злобных взглядов и ступора, а они все давние друзья. А может, виной всему алкоголь. Хибари, усмехаясь, пояснил Мукуро, чему так удивился Гокудера: оказывается, Такеши резко отрицательно относился к спиртному, воротил нос от него и пил только тогда, когда его начинали шантажировать, а тут вдруг такая реакция. Естественно, Гокудера не мог не проверить причину такой неожиданной страсти.
– Действительно, вкусно, – кивнул Тсуна. Мукуро хмыкнул: уж Тсуна прекрасно знал, что коктейли он делает сногсшибательно. Причем, уже давно.
– Так уж и быть, ты прощен, – царственно кивнул Хибари, довольный и уже слегка захмелевший.
– Что, вот так вот просто? – не поверил своим ушам Мукуро. – Не заставишь меня даже валяться у тебя в ногах?
– Если так хочется – то вперед, я только за.
Они рассмеялись, и Кея вдруг протянул бокал, предлагая выпить на брудершафт. Видать, захмелел он не так уж и слегка. Мукуро охотно согласился, поднял со стола бокал и переплелся с Кеей локтями.
– Вот засранец, а с нами так не пил, – беззлобно рассмеялся Дино, опрокидывая в себя еще одну порцию спиртного. – Черт, как он так сделал? – пораженно выдохнул он, со стуком ставя опустевший фужер. – Я никак остановиться не могу.
– Можно подумать, раньше останавливался вовремя, – хмыкнул Гокудера, закуривая.
– Встал и ушел отсюда, – произнес Хибари, не отрывая взгляда от веселых глаз Мукуро.
– Че? – вскинулся было Хаято, но все же побрел к окну, когда Кея красноречиво покачал кулаком свободной руки. – Вот же ублюдок, – пробурчал он себе под нос.
Мукуро был удивлен, что Хибари знает ритуал дружеского распития напитков. Это было приятное открытие. Они одновременно поднесли бокалы к губам и, продолжая пялиться друг другу в глаза, одним махом их осушили. А потом Хибари, едва заметно усмехнувшись уголком рта, потянул его на себя и поцеловал. Не так, как целуются после брудершафта, а по-настоящему, скользя языком между губ, надавливая на затылок ладонью. Это забавляло, и Мукуро не стал вырываться, возмущенно вопя об оскорбленной невинности, а наоборот, с готовностью ответил, притягивая его к себе за болтающийся на шее галстук.
Когда они оторвались друг от друга, Хибари невозмутимо подцепил кусочек сыра и принялся его жевать, уже придирчиво разглядывая остальные напитки. Никто, в общем-то, особого удивления не выказал, что несказанно удивило самого Мукуро.
– А это у вас в порядке вещей? – посмеиваясь, спросил он у Ямамото, отчего-то помрачневшего и притихшего.
Вместо него ответил Дино:
– Да мы привыкли уже. Он такой расслабленный уже несколько месяцев, а раньше, – Дино слегка понизил голос, интимно склоняясь к уху Рокудо, – видел бы ты его, когда он в школе учился.
– И каким же он был?
– Упоротым сукиным сыном.
– Я все слышал, – хмыкнул Хибари, – давно по копытам не получал, Конь?
Дино рассмеялся и поднял руки в знак поражения. Похоже, они и впрямь привыкли уже к закидонам Кеи, раз их не сильно взволновал отнюдь не целомудренный поцелуй. Что ж, Мукуро любил такие компании – сразу видно, что люди собрались веселые и легкие в общении.
– Хибари, выпей и с Гокудерой на брудершафт! – воскликнул Ямамото. Что творится с этим человеком – непонятно: то он беззаботный и беспечный, то резко меняется в противоположную сторону. Странный и немного пугающий парень.
– Почему это именно я, идиот?!
– Мукуро, – Тсуна подхватил Рокудо под руку и потянул к двери, – надо еще сыра порезать, поможешь?
Они прошли на кухню, и Тсуна довольно-таки грубо толкнул его к подоконнику.
– За что такая немилость? – посетовал Мукуро, запрыгивая на прохладную поверхность и устраиваясь поудобнее.
Тсуна взял из раковины нож и задумчиво повертел его в руках, рассматривая острое лезвие.
– За убийство дают пятнадцать лет, а за особо жестокое – пожизненное, – быстро сказал Рокудо, невольно поеживаясь.
– В состоянии аффекта срок уменьшается примерно на пару лет, – как-то отстраненно ответил тот, принявшись нарезать толстыми ломтями сыр. Нож в его руке заметно дрожал. – Еще стоит учитывать поведение в прошлом, причины убийства, положительные характеристики… Мукуро… ты что здесь забыл?
– Эээ… я как бы здесь живу.
– Ты говоришь по-другому, – заметил Тсуна, бросив на него быстрый взгляд.
– Люди имеют замечательную способность приспосабливаться к новым условиям жизни, Тсунаеши. Так, к слову, если ты об этом не знал.
– Хибари-сан не любит таких, как ты, – неожиданно тихо произнес Тсуна, откладывая в сторону нож и опуская голову так, что челка упала на глаза, бросая на лицо жутковатую тень.
– О, – только и смог выдавить из себя Мукуро. Он бы не сказал, что Кея негативно относится к нему. Даже наоборот.
– Хибари-сан просто перебрал немного. На самом деле ты должен быть ему отвратителен, – Тсуна повернулся к нему: на лице ни тени улыбки, в глазах обжигающий холод льда и ни одной капли робости или наигранного смущения. Мукуро молчал, переваривая весь этот словесный понос, что извергал его милый братишка. – Ты не должен быть здесь. Это не твое место.
– Да. Мое место занял ты, – Мукуро соскочил с подоконника и отряхнул брюки, – а я, по-видимому, занял твое. Мы квиты, не находишь? – он подошел к Тсуне и положил ладони ему на плечи, снисходительно улыбаясь. – Знаешь, Тсунаеши, я даже рад, что так все вышло. Действительно. Спасибо, что ли?
Мукуро хотел было уйти, но Тсуна схватил его за руку и развернул к себе, свирепо заглядывая в его глаза. Мукуро поморщился: силы ему не занимать, хотя на вид сопляк сопляком.
– Не смей трогать Хибари-сана, – прошипел он. – Я не знаю, что ты задумал, но если с ним что-то случится… ты очень пожалеешь об этом.
– Не смей мне угрожать, сопляк, – Мукуро брезгливо стряхнул его руку. – Я буду делать то, что захочу, и ты мне не указ. Кстати, это ведь теперь и мой дом тоже. Может, попросить тебя удалиться?
– Эй, вы чего тут застряли? – в дверной проем сунулась светловолосая башка Гокудеры. Он настороженно посмотрел на Мукуро, обеспокоенно взглянул на Тсуну и расслабился, входя в кухню. – Дино с Хибари решили поиграть в «Правду или желание», сказали, что вас ждет смерть, если вы не поторопитесь.
– Спасибо, Гокудера-кун, – Тсуна солнечно улыбнулся и потянул Мукуро за рукав, – пошли? Это очень веселая игра. Я уверен, что ты в нее не играл.
***
Спустя несколько минут они уже сидели на ковре в гостиной и играли в действительно увлекательную игру. Гокудера упорно отказывался участвовать в этом «детском саду», но сдался под «уговорами» Хибари. За те полчаса, что они играли, Мукуро узнал много нового о присутствующих. Кея нехотя раскрыл секрет о том, что был влюблен в учительницу по японскому языку и даже побил ее мужа однажды; Гокудера отказался говорить правду и исполнял желание ведущего, коим выступал Такеши, а потом настала очередь Мукуро.
– Правда или желание?
– Правда.
– Тебя когда-нибудь целовал парень? Исключая Хибари.
– Да, – Мукуро легко пожал плечами. Он-то волновался о том, что его могут спросить о прошлом, о семье. Впрочем, он бы все равно с легким сердцем соврал. – Однажды было. С мамой.
– Эээ… с кем? – переспросил Дино. – Такеши имел в виду парня. Мужчину. Человека мужского пола.
– Понял я, – отмахнулся Мукуро, – мама моя и есть мужчина.
На мгновение все просто молча пялились на него. Мукуро невинно улыбнулся и пригубил немного плебейского пива. Его коктейли уже закончились, и в ход пошла тяжелая артиллерия.
– А у меня было подозрение, что он сбежал из психушки, – сказал, наконец, Кея.
Тсуна благоразумно молчал, но изрядно удивился.
– У моего отца любовник, а я его мамой называю, – давясь смехом, пояснил Рокудо, и подозрительные взгляды, направленные на него со всех сторон, чуть смягчились.
– Убил бы за такое, – хмыкнул Гокудера.
– А ему нравится.
– И что? – Тсуна с любопытством на него взглянул. – Отец не приревновал?
– Просто он перепутал меня с папой, а я был в шоке и не смог себя раскрыть… примерно минут пять. Или десять, – ответил Мукуро, умалчивая о том, что Алауди потом чуть не сломал ему все пальцы на руках. – Я очень похож на отца, знаешь ли, – с вызовом добавил он, и Тсуна на миг зло сощурился.
– Какой же он тогда урод, – усмехнулся Хибари.
– Да ладно? Что ж ты на меня так запал?
Легкая перепалка грозила перерасти в что-то гораздо худшее, и Ямамото принялся усиленно копаться в кастрюле, куда игроки скинули свои фанты. Он вынул руку и торжествующе гикнул, обращая на себя всеобщее внимание.
– Так… правда или желание, Дино? – хитро спросил Ямамото, когда ему попался фант Каваллоне.
– Желание! – не медля, выкрикнул Дино.
– Так нечестно, ты знаешь, что я у тебя спрошу, и специально выбираешь желание!
– Ты задаешь все время одно и то же и никогда не веришь мне! – взвыл тот. – Сколько можно говорить: не спал я с Кеей, нет! Мы просто целовались и все!
– Что? – Тсуна от неожиданности даже поперхнулся.
– Это было сто лет назад. Я тогда только школу заканчивал. Все, хватит об этом, это была безответная и несчастливая любовь.
– Нихера себе, безответная, – фыркнул Гокудера, – сосались на всех переменах в кабинете комитета – думаете, никто вас не видел?
– От жизни нужно брать все, – философски сказал Хибари, – пока не поздно.
Все вдруг резко замолчали, словно между ними повисла какая-то неловкость.
– Кея, – укоризненно произнес Дино и отвел взгляд.
– Простите, – Тсуна вскочил и выбежал из комнаты. Мукуро заметил, как он закусил губу, словно ему было больно.
– Ахах, ну, раз желание, то Дино, спой гимн Намимори, – Ямамото засмеялся, стараясь разрядить обстановку, но настроение у всех заметно упало.
– Да, – поникшим голосом сказал Каваллоне и поднялся с колен.
Мукуро посмотрел на Гокудеру, хмуро сидящего на подоконнике у раскрытого окна, перевел взгляд на Хибари, ощипывающего виноградную кисть, и понял, что ничего не понимает. Что произошло?
========== Бонус. Мемуары Мукуро (1 из 3) ==========
Delita, развела меня на бонус-таки)))
_____________________________________
Фигову тучу лет назад.
– Мой милый, маленький, родной сыночек, с днем рождения тебя! – с блаженной улыбкой верещал Деймон, болтая погремушкой. – Вот ты и вырос на целый год! Куда хочешь пойти, мулипусичка? В Диснейленд? Кафе-мороженое?
– Папа, мне вообще-то уже шестнадцать исполняется, – с каменным лицом ответил Мукуро, следя за траекторией полета детской игрушки.
– Это только физически, – ласково произнес Спейд, – умственно ты еще на пятом году жизни. Иначе с чего бы ты пришел сегодня домой за полночь?
– Вот такие вот страшные вещи ребенок слышит от родного отца, – горько вздохнул Мукуро и тоскливо посмотрел на подпирающего дверной косяк Алауди, – ты тоже меня обласкаешь?
– С радостью, но пока для твоей неокрепшей подростковой психики хватит, – милостиво сказал он, и Спейд едва заметно усмехнулся.
– Даже подчиненные меня задирают, – вздохнул Мукуро еще раз и поднялся с кровати. Она забултыхалась, продавливаясь под его весом и снова расправляясь. – Тяжела жизнь сына миллионера.
– Извини, что я не бомж. В следующей жизни обязательно наверстаю упущенное.
Тогда еще не было Тсуны, тогда еще Алауди был просто Алауди – начальник охраны, хороший друг для отца и суровый спарринг-партнер для Мукуро. Тогда это казалось совсем обычным, тем, что должно оставаться непоколебимым, нерушимым. Мукуро принимал это как должное, даже не подозревая, что что-то (а точнее, кто-то) может нарушить привычный уклад жизни.
– Купи ему розги – для воспитания полезны, – советовал Алауди, когда они прогуливались по престижному торговому центру, среди манекенов и сверкающих витрин.
Деймон тогда странно на него посмотрел – смысл этого взгляда Мукуро понял чуть позже. Как и то, что розги не только для наказания подходят.
На самом деле, Мукуро жутко скучал с ними. Ему хотелось в свой день рождения шумной вечеринки со школьными друзьями, текущего рекой алкоголя, грохочущей музыки и веселья. Вместо этого приходится таскаться с престарелыми мужиками. Злорадствуя, Мукуро выбирал все самое дорогое. Деймон безропотно расстегивал портмоне, протягивал кредитки, выписывал чеки – ему доставляло удовольствие покупать что-либо для сына, как-никак он для него и сгорал на работе. Алауди, зевая, шагал рядом, едко комментируя каждую ненужную, на его взгляд, покупку, и они с Мукуро всякий раз из-за этого цапались. Мукуро утверждал, что ему очень, прямо позарез нужна точно такая же приставка, что и у него дома, потому что «другие картриджи она не читает», с пеной у рта доказывал, что жить не сможет без зимних ботинок (дело было летом), и носился по всем этажам, словно сайгак, то и дело тыкая в любую понравившуюся вещь.
– Боюсь спросить, для чего тебе нужны наручники, ну да ладно, – протянул Алауди, с легким удивлением глядя, как Мукуро трясет ими перед окаменевшим лицом Деймона, заверяя, что они нужны ему для игр.
– С кем это ты решил играть? – нервно подрагивая глазом, спросил Спейд, отбирая «игрушку» из его рук.
– Какая разница? Ну, с друзьями решили поиграть в воров и полицейских, и что?
Алауди деликатно кашлянул и отвернулся, Деймон посерел.
– В полицейского. И воров. Ага, – эхом повторил он и нахмурился. – Я тебе поиграю в такие игры. Я твоих друзей всех на рее вздерну.
– О, пиратские ролевые игры? – подал голос Алауди. Деймон бросил на него быстрый предупреждающий взгляд. – Просто так, без всяких намеков – я люблю ролевые игры, – пожал плечами Алауди, вертя в руках какую-то сувенирную игрушку.
Спейд окаменел, уставившись на него, а потом встряхнулся и кашлянул, отворачиваясь.
– С чего это ты вдруг решил поделиться странностями своей личной жизни? – фыркнул он, украдкой поглядывая на ухахатывающегося Мукуро. – Между прочим, тут дети.
– Моей личной жизни… – усмехнулся Алауди, переводя на него насмешливый взгляд.
– Так, Мукуро, все, с тебя хватит! – внезапно затряс сына Деймон. – Уже обед – пора есть! Идем, идем, скорей. Нагуляли аппетит, теперь пора за стол!
Обескураженный Мукуро побрел за ним, непонимающе переглядываясь с Алауди, невозмутимо шедшим чуть позади.
В ресторане Деймон едва уболтал Алауди сесть с ними за стол – тот никак не хотел покидать своего служебного поста у двери. Но врожденные дипломатические навыки, хорошая актерская игра и «кто тут работодатель?!» сделали свое дело: Алауди пододвинул к столу кресло и присел с самого краю, высокомерно отвернувшись от любезно предложенного меню. Мукуро попросил выпить хотя бы чуточку вина, но Деймон легко и беззлобно послал его с такими желаниями далеко и надолго, а сам (мерзавец!) заказал себе бренди. Алауди ограничился половиной порции стейка и чашечкой сакэ, а Мукуро пришлось есть гатэ и запивать его молочным коктейлем. Оставалось только вздыхать, вспоминая вчерашний день, когда они с Кеном на обеденном перерыве в школе выпивали тайком самбуку и чуть не сожгли кабинет химии. Самбука – это вам не молочный коктейль с дурацким зонтиком и дешевой трубочкой.
– Да? – Деймон часто отвлекался на звонки и смс, отходил в сторонку, ругался с кем-то, угрожал, приказывал. Это было так привычно, что Мукуро даже не обижался уже. Алауди сидел напротив, откинувшись на спинку кресла, и смотрел на него, как он лениво водит трубочкой по взбитым сливкам, вяло ковыряется ложкой в тарелке…
– Деймон, – наконец позвал он, когда Спейд в очередной раз подорвался из-за стола. – Может, отключишь телефон?
Деймон бросил быстрый взгляд на Мукуро, неуверенно отодвинул от уха трубку, но потом все же отошел, продолжая разговор.
– Лучше бы я дома остался, – пожаловался Мукуро и усмехнулся.
– Черт, – Деймон вернулся злой, как стая Церберов. – Мне нужно уехать, извини, Мукуро.
– Да ладно, я привык, – равнодушно кивнул он, с шумом присасываясь к трубочке.
– Надеюсь, ты шутишь? – а вот Алауди было не так безразлично. Деймон раздраженно стряхнул его руку со своего локтя и подхватил портфель.
– Извини, мамочка, но мне нужно работать, – язвительно заметил он, с сожалением посмотрел на сына и, поправив галстук, вышел на улицу.
– Мамочка, – зашелся в смехе Мукуро. Только вот смех был не такой уж веселый.
Поход в Диснейленд ему не понравился. Раньше он пищал от восторга, когда видел все эти аттракционы и ряженых аниматоров, но это было когдааа еще. Очень давно.
Алауди терпеливо ходил за ним, настороженно озираясь по сторонам – он все же был охранником, а на Мукуро однажды уже покушались. Они покатались на американских горках, покричали (точнее, кричал один Мукуро – Алауди сидел с абсолютным покерфейсом) на «молоте», пофейспалмили в замке ужасов, где было совсем не страшно, и отправились на выход, закупившись сахарной ватой и вредной газированной водой.
