Текст книги "Ледяная звезда (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

– Он симпатичный, – неуверенно пожал плечами Ривен. – болтает без умолку… и улыбается, как законченный придурок.

«Все то, что почему-то так нравится большинству девушек, и чему я сам никогда не научусь… да и не стал бы из элементарного самоуважения!»

– Мне все равно, что ты думаешь о Санстаре. Я хочу понять, что ты обо мне думаешь. Либо я заслуживаю доверия и уважения, либо, – она наконец подняла голову, мерцнув миндалевидными черными глазами. – либо нам вообще не стоит продолжать построенные на оскорбительном недоверии отношения!

– Что? Послушай, я же извинился…

– А мне совершенно не нужно твое чувство вины. Я сказала, чего хочу услышать.

– Уж не Санстар ли тебя натолкнул на подобные мысли?

– Значит, сама я, по-твоему, и до этого додуматься не могла?! – с явной уклончивостью возмутилась Муза. Значит все-таки этот! Великолепно… И она еще утверждает, будто опасения Ривена не имеют под собой никакой основы – увы, он по себе знал, что вовсе не надо быть ни глупым, ни излишне доверчивым, чтобы купиться на чьи-нибудь складные речи.

– Это все, что ты хотел мне сказать? – нахмурившись еще сильнее, сухо уточнила фея. Ривен подавил желание огрызнуться, что соревноваться в риторике с кем-то вроде этого Санни не имеет ни малейшего намерения, да и все равно соляриец переболтает кого угодно. Особенно на суд девушек, которые готовы ни во что не ставить объективные поступки, лишь бы только им льстили и болтали красивости! – Ну ладно… спокойной ночи, Ривен.

Нервно махнув рукой, девушка круто развернулась и исчезла в коридоре, уже в отдалении до слуха Ривена долетело приглушенное всхлипывание. Ну что он мог сказать? Оправдывать это мифическое недоверие беспокойством за нее – но это, учитывая его не совсем разумное поведение сегодня днем, даже в мыслях звучит неубедительно! Да и, что сейчас ни говори – все будет перевернуто с ног не голову и переиначено, чтобы опять оказаться неверным.

Первым порывом было попытаться догнать ее… но юноша совершенно не сомневался, что, при попытке выйти во внутренний коридор сразу окажется пойман за шкирку Гризельдой, на которую весь этот разговор уж точно не произвел благоприятного впечатления! Оказаться вытуренным отсюда самозваной комендантшей – это будет уже чересчур для его самолюбия…

Досадливо вздохнув, Ривен рубанул рукой, сам не зная, от чего отмахиваясь, и направился к выходу.

С тех пор, как неожиданно всплыло происхождение матери Музы, самой девушке приносящее статус, не много, ни мало принцессы крови, он все чаще терял контроль над ситуацией. Обычного, принятого у большинства монархий престолонаследия мир Мелоди не разделял – будущего правителя, Верховного Маэстро, как там говорили, определял музыкальный турнир менестрелей. Более чем натянутое предположение, будто талантливейший из музыкантов непременно будет и лучшим правителем, однако Мелоди – королевство изящных искусств и творческой элиты – вполне органично существовало и не с такими странностями. Поначалу Ривен… да ему казалось, что и сама Муза тоже – не восприняли это известие, как что-то особо важное. Ну, может быть, то, что ее мать, вероятно, стала бы Маэстро, если бы по каким-то своим причинам не отказалась когда-то от участия в самый уже разгар Турнира, девушка узнала с большим интересом. Кажется, он даже не представлял, насколько все это может оказаться важным для Музы. Ведь право на власть ее никогда не занимало – Ривен был уверен, что не занимало, пока известие о участии его любимой феи в Турнире менестрелей, назначенном на следующий год, не было воспринято ею, словно какое-то перевернувшее мир событие. Разумеется, он не сомневался в ее таланте. Как и в том, что она вполне достойна стать следующим Маэстро, уж во всяком случае, не в меньшей степени, чем любой другой из бардов мира Мелоди! Но, кажется, юноша и представить себе не мог, насколько для нее это окажется важным! Последнее время только и разговоров: признаний, надежд, опасений – было, что об этом… Ривен умом понимал, что от него ждут заверений, что Муза непременно выступит в лучшем виде, она же действительно талантлива, да и, вне зависимости от результатов этого глобального прослушивания, для него лично всегда останется лучшей. Даркар побери, ведь все это было бы совершеннейшей правдой! Но… твердить вслух очевидные вещи казалось невероятно глупым, да и не сумел бы он изложить их действительно красиво и с пониманием. Так, как следует разговаривать с девушками – если он хотя бы правильно себе это представлял, учитывая, что знание женской психологии застопорилось на уровне «понял, что ни за что никогда не пойму»! Да и фальшью отдавало изрядно, Ривен даже сам сразу не понял, почему. Не то, чтобы он не желал Музе успеха – если это делает ее счастливой, безусловно, его это только порадует. Но… неизвестно, как Брэндон относился к маячащей где-то в будущем веселенькой перспективе – возможно, просто смирился с неизбежным – а у Ривена точно не вызывала энтузиазма идея становиться консортом правительницы. Даже если это Муза… Муза, которая ну ни капельки не была похожа на принцессу, не говоря уж о королеве.

Его Муза, о которой он, кажется, почти ничего не знал и, кажется, так и не научился понимать.

========== Часть первая. Санстар Фицрой. 10. Айша ==========

Чем бы ни закончилась попытка разговора у Музы и Ривена, вернулась подружка в таком настроении, что лезть к ней с расспросами не хотелось. В очередной раз констатировав про себя, что мужчины, за весьма редкими исключениями, сплошь невообразимые болваны, которых лучше всего подсвечником в лоб вразумлять, Айша попыталась как-то отвлечь ее от невеселых мыслей разговорами о праздничном концерте, идее мюзикла, планах на предстоящий Турнир Менестрелей… почему-то последнее, хотя и стало недавно чуть ли не любимой темой разговоров, Музу совсем не воодушевило – подружка просто отмахивалась односложными фразами, погружаясь в какие-то напряженные раздумья. Ближайшие планы обсуждались гораздо более охотно. Айша продолжала считать, что, быть может, затея насчет мюзикла и неплоха, но времени до праздника осталось маловато, да и вообще – связываться с Санни, одно знакомство с которым принесло уже столько неприятностей, не стоит. Кажется, черноволосой фее этот болтун все-таки показался довольно симпатичным – исключительно как человек, разумеется, хоть принцесса Андроса этого впечатления не разделяла, понять подругу все-таки могла. Может, какая-либо мыслительная деятельность в белокурой голове солярийца и отсутствовала, ее компенсировало интуитивное умение найти приятную собеседнику тему, изобразить интерес, сопричастность, создавая неплохую иллюзию понимания и родственной натуры. Интересно, поняла бы это Айша, если бы этот невыносимый тип повел себя аналогично? Хотелось бы верить, что легко раскусила его, но… слишком уж необъяснимо он по паре оговорок сумел догадаться о том, что творится у нее на душе. Или снова неплохо притворился, что понял. Но в любом случае – он последний, перед кем она стала бы исповедоваться, а вот Муза… Водяная фея скрипнула зубами, твердо решив что Ривену, что прилипчивому блондину при следующей же встрече высказать, кто они есть, даже если сама подруга этого не одобрит.

Стелла, в отличие от Музы даже ссоры как-то ухитряющаяся поворачивать себе на пользу, отключила телефон и весь вечер увлеченно хвасталась перед Чаттой платьями и украшениями, перемерив практически весь гардероб, наводящий порой на мысли о невозможности объять необъятное. Пикси восторженно щебетала и завистливо вздыхала – и то и другое приводило блондинку в крайнее довольство и заставляло разражаться обещаниями, что завтра они вместе отправятся в кукольный магазинчик, где для самой Чатты закупят «таких же и еще лучше» вещичек – а остальные феи дружно надеялись, что хотя бы часам к десяти обе подружки угомонятся, учитывая, что в Стеллином барахле можно было копаться хоть до самого утра. Однако принцесса Солярии была ярко выраженным «жаворонком», так что вскоре после наступления темноты обе нашедшие друг друга родственные души отправились спать, а в общежитии воцарилась долгожданная тишина.

На следующий день, правда, планы как-то успели несколько видоизмениться: ее высочество сочла, что Брэндон уже доведен до достаточной степени раскаянья и отчаянья, чтобы вновь облагодетельствовать его королевской милостью, поэтому после занятий не повела пикси в магазин за кукольной одеждой, а предложила подругам пообедать в небольшом ресторанчике рядом с гостиницей, в которой остановились ребята. На кой каракен ей понадобились свидетели примирения, Айша не знала, но прогуливаться по городку всей шестеркой… то есть – считая «маленький народец» – всей дюжиной – уже стало своего рода традицией и возражать никто из фей не стал. Более того, никто особо не удивился, обнаружив в том же ресторанчике, собственно, Брэндона, явно философски ожидающего, когда его заставят подвигами во имя прекрасной дамы заглаживать былую вину. Ни в каких материальных выражениях извинений Стелла, в общем-то, не нуждалась – но в удовольствии представить приятеля плюшевым щенком, приносящим хозяйке газету, отказать себе не могла. Те более, Брэнда, не чуждого некоторой флегматичности и простодушной плюшевости, это нисколько не напрягало.

Зато сюрпризом – причем не особенно-то приятным – стало появление Санстара, не дожидаясь приглашения, плюхнувшегося за их столик.

– Добрый день! – проигнорировав кислое выражение лица сводной сестренки, блондин просто лучился восторгом и дружелюбием. Кажется, даже по стаканам начинали скакать солнечные зайчики, стоило ему оскалиться в своей коронной улыбке (довольно глупой, надо сказать!). – Какое удивительное совпадение, я же остановился здесь, буквально совсем рядом. Ты что, не рада меня видеть крольчоночек?

Стелла состроила гримаску, неохотно подставляя щеку для братского поцелуя.

– Значит, Вы и есть Брэндон? – наметив в компании новое лицо, которому ранее не успел еще потрепать нервы, Фицрой воодушевленно потряс молодому офицеру протянутую руку. – Моя сестричка такая скрытная, буквально слова не вытянуть… но зато царевна Аманша мне СТОЛЬКО о Вас рассказывала…

Брэнд слегка побледнел и попытался высвободить ладонь. Айша мысленно ему посочувствовала – в Фонтароссе не меньше года обсасывались подробности его забега от одержимой матримониальными планами подземной царевны – причем все более приобретающие черты анекдотов.

– В Подземелье-то тебя какая нелегкая понесла? – слегка закатив глаза, устало уточнила Стелла. Улыбка Санни приобрела слегка обиженное выражение.

– Если помнишь, сестричка, я в данный момент считаюсь одним из лучших скульпторов! – до боли напомнив капризными нотками голоса саму принцессу, чопорно сообщил он. – Меня пригласили сделать портреты царевны и ее супруга для их фамильной галереи, не скажу, чтобы там предполагался такой уж полет творческой мысли… но внешность у нее довольно, хм, интересная – работать было довольно забавно. И мы весьма мило пообщались… у этого ее – как его там? – кажется, весь словарный запас ограничен фразой «конечно, дорогая, полностью с тобой согласен», так что некоторый дефицит общения очевиден…

Айша сочувствующе вздохнула. Еще год назад Спонсус производил совсем другое впечатление, хотя, на ее взгляд, решительности ему и недоставало. Если бы отдающая мазохизмом влюбленность этого интеллигентного подземного жителя не позволила им в свое время спасти Брэндона, пожалуй, принцесса Андроса сочла бы, что лучше для этого мальчика-золушки было действительно тихо повеситься! Ужасный конец всяко лучше бесконечного ужаса…

– Но его можно понять, – философски продолжил Санстар. – такое неравенство вынуждает всю жизнь играть по чужим правилам… какие бы искренние чувства ни стояли за подобными союзами, окружающим всегда будет мерещиться расчет и карьеризм.

Брэндону, наконец, удалось освободить руку, так, что это выглядело уже несколько резко. По открытому загорелому лицу на миг пробежала тень, однако молодой офицер обладал чересчур целостным и добродушным характером, чтобы выискивать в чужих словах намеки и шпильки… тем более, что блондин мог и вовсе не на что не намекать, а просто ляпнуть, что первым пришло в голову.

Возможно, косить под дурака было для Санни своего рода защитной мимикрией – это могло объяснить, почему его с определенной регулярностью не бьют, хоть парень и очевидно напрашивается!

– Очень раз познакомиться с Вами, Брэндон. Уверен, отец… то есть, Его Величество – еще изменит свое мнение на Ваш счет, а если и нет – это не так уж важно, между нами говоря, он никогда не умел ни в чем отказывать Стеллочке, не будет исключения и на этот раз!

…Вот сама Айша, на месте любого из ребят, точно уже не сдержалась бы, чтобы не испытать породистый носик скульптора на прочность! Однако на своем собственном месте достойных причин для рукоприкладства накопить не успела, во всяком случае – пока.

– Так, о чем это я? – Санстар потер кончик носа, словно почувствовав, что за темные мысли только что одолевали принцессу Андроса, и комично наморщил лоб. Обычно такое приглуповатое очарование идет исключительно девушкам – либо очень хорошеньким, либо очень юным – но солярийский бастард оказался первым представителем сильного пола, которому это умилительное легкомыслие придавало не меньшую прелесть. – Ах да, Флоренсина, ангел мой, скажите, что мне показалось и мое поведение вчера не было Вами сочтено невыносимо грубым? – картину идеально отточенного покаяния несколько нарушали только пляшущие в авантюриновых глазах чертики. Флора поперхнулась салатиком, отчаянно краснея, и сконфуженно пробормотала, что ничего страшного не произошло и беспокоиться не стоит. – Если я хоть отчасти могу загладить свою вину, позволите Вы сделать Вам небольшой подарок?

На месте Флоры Айша непременно ответила бы, что лучшее, что Санстар способен сделать – это оставить, наконец, в покое… Но деликатная линфейка скорее уж язык себе откусила бы, чем высказала что-нибудь подобное. Сконфуженное молчание было принято как знак согласия, поэтому блондин жестом фокусника продемонстрировал всем горшок с довольно-таки невзрачным растением. Ну, хоть сообразил, что девушке с Линфеи срезанные цветы дарить не стоит.

Небольшие зеленые глаза феи природы потрясенно расширились.

– Это… это же Rumex hydrolpathum! – не сразу собравшись со словами от потрясения воскликнула Флора. – Это… это же удивительно! Где Вы его нашли?

– По-моему, такой травы везде полно, – поджав губы, попыталась возразить Стелла. Если честно, сейчас Айша вполне разделяла ее мнение – название она, конечно, слышала впервые, но торчащий в горшке сорняк внешне не представлял собой абсолютно ничего особенного.

– Как ты можешь такое говорить? – линфейка потрясенно хлопнула ресницами и уставилась на принцессу, явно выискивая приметы того, что Стелла пошутила. – Видишь эту розетку листьев? А черешки – только у hydrolpathum они такой формы! Ни в одном из магических королевств этот редчайший вид не сохранился!

Фея природы скользнула по лицам подруг взглядом счастливого фанатика, ища понимания, но, преимущественно, тщетно. Девочки готовы были скиснуть, зная, что о гербариях и корешках Флора готова разглагольствовать часами, забывая даже о своей обычной застенчивости. Только Блум издала какой-то неопределенный сдавленный звук, а, когда все взоры обратились к ней, слегка смущенно пояснила:

– А я думаю, это обычный щавель. Вернее, не думаю, а знаю – на Земле он у каждой обочины целыми кустами растет.

– Так что же ты раньше ничего мне об этом не рассказывала? – потрясенная таким коварством подруги, почти с отчаяньем воскликнула Флора. Огненная фея испуганно моргнула.

– Откуда же я знала, что этот щавель «редчайший»? – резонно вопросила она.

Линфейка огорченно вздохнула, припомнив, что полугодовой тест по травоведению сама же и писала за всех подруг, кроме Техны, но все равно поражаясь их коллективной дремучести. И только после этого заметила, снова заметно смутившись, что Санстар не сводит с нее преисполненного робкой надежды сияющего взгляда.

– Спасибо! – даже если бы она и попыталась произнести это с вежливым равнодушием, скрыть искреннего восторга не получилось бы. Но Флора и не пыталась.

– Как удачно, что мне удалось по чистой случайности его обнаружить… по правде говоря, я ведь тоже ничего не знал о том, что цветок уникальный. Быть может, это подарит мне самому шанс на прощение…

Какую такую огромную ценность этот «уникальный» щавель может представлять в мире, где водились цветы, размером с ели и деревья, способные поспорить высотой с любой башней, Айша даже не представляла, ну да Флоре и виднее. Но, похоже, ее предположение об интуиции, небезуспешно заменяющей блондинчику рассудок, оказалось весьма верным. Или же он все-таки притворяется…

– Хватит уже мельтешить! – не особенно любезным жестом потребовав, чтобы Санстар садился на место, прервала попытки Флоры уверить этого шута, что вовсе на него и не сердилась, Стелла. – Ты и дальше намерен распылять свое обаяние, или соизволишь вспомнить про наше пари?

– Не понимаю, солнышко, какие ты хочешь получить доказательства, – изобразив легкую снисходительность, проворковал юноша.

– Ну, с поправкой на ее специфику… и на то, что твоя безвременная кончина, не смотря ни на что, может несколько меня расстроить – совсем немного! – Стелла в непривычной задумчивости потерла пальчиком аккуратный подбородок. – Если леди Айсольда примет твое приглашение на праздник зимнего солнцеворота, думаю, это вполне достаточное доказательство…

– И только? – со смешливым разочарованием вскинул брови Санни. Айша покосилась на него, гадая, неужели солярийский бастард всерьез рассчитывал на какие-то последующие отношения с ведьмой. Кажется, Айси ему понравилась… но ему определенно нравятся абсолютно все девушки.

– И достаточно неосуществимое условие! Кстати, ты не сказал, что – ну, совершенно абстрактно – хотел бы получить, если бы случилось невозможное, и ты выиграл это пари?

Блондин с мечтательной улыбкой поднял почти опустевший бокал с колой, словно намереваясь произнести какой-то тост, но вместо этого замер, подставив стакан свету так, что кусочки льда в напитке бриллиантово засияли.

– Знаете, в чем прелесть горных вершин? Как бы они ни были красивы, главным всегда остается не это. Лишь лучшие из лучших достигают таких высот!

– И чего там хорошего?

– Тебе все равно не понять, – насладившись собственным театральным жестом в полной мере, Санни опустил руку со стаканом обратно на стол. – достаточно того, что мне не нужно никаких символических призов, достаточно самого факта.

– А тебе не приходило в голову, – не сдержавшись, процедила Айша сквозь зубы. – что девушки – не квесты во имя осознания собственной исключительности и не неодушевленные призы, а живые люди? О чужих чувствах ты задумывался хоть иногда?!

– Поверьте, принцесса, только это меня всегда и занимает! – прозвучало это достаточно искренне. Юноша смерил ее долгим взглядом – что-то непривычное, типа задумчивости, тенью пробежало по его смазливому личику – быть может, эффект почти минутного молчания создал такую иллюзию. Серьезность в исполнении Санни смотрелась жутковато. – К тому же, порой никто не скажет точно, что более жестоко по отношению к чужим чувствам: говорить или промолчать, беспощадно разрушить чужие надежды или поддерживать их безнадежность. Как вы думаете, принцесса?

– Думаю, что первое, о чем никому не стоит забывать – это элементарная порядочность! – отвернувшись, буркнула Айша. В чувствах – даже самых светлых – всегда присутствует какая-то толика эгоистичности. Ведь это собственные, личные чувства.

– Неприятный личный опыт? – доверительно понизив голос, полюбопытствовал Санстар.

– Вовсе нет!

На Андросе довольно строгие порядки (кто-то вроде солярийца наверняка посчитал бы их сатраповскими), особенно в отношении молодых девушек – у нее просто не было возможности делать глупости, что называется, по молодости. А в Магикс Айша попала уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что глупости не стоит делать уже просто потому, что это – глупо. Кое-что в ее жизни могло бы быть и иначе, но… зачем, если все и так сложилось наилучшим образом? И – сколько бы принцесса не сердилась на родителей, решивших все без нее – Набу был лучшим, кого она вообще могла себе представить. А все ее сомнения – всего лишь следствие того, что сама идея замужества пока еще кажется чем-то далеким и не относящимся лично к ней. В столь юном возрасте о таких вещах задумываются либо старомодные и романтичные барышни вроде Флоры, либо, наоборот… наоборот…

Тут Санстар, очевидно, превысивший свой максимальный лимит по спокойствию и серьезности, чертиком на пружине вскочил из-за стола, едва не уронив свой стул и заставив всех недоуменно обернуться.

– Добрый день, Ваше Высочество! – снова принимаясь лучиться слегка неадекватным восторгом, прочирикал Санни. – Вы тоже остановились в этом отеле?

Диаспро приветливо улыбнулась, но уже в следующее мгновение заметила за спиной юноши сидящих за столиком фей и улыбка застыла, превратившись в фальшивую гримасу. Санстар, правда, этого не заметил – или не захотел заметить.

– У меня деловая встреча в этом районе, – отрицательно качнув кудряшками, неохотно ответила джемилийская принцесса.

«Или, наоборот – расчетливые особы, для которых чувства отдельно, а жизнь – отдельно» – закончила свою мысль Айша.

– Сокровище мое, ну посидите с нами, нельзя же все свое время посвящать делам!

На фарфоровом личике Диаспро ничего не отразилось. Сегодня вместо несколько старомодного тяжелого платья на ней был офисного вида бежевый костюм из короткого пиджака и юбки чуть выше колен с белоснежной блузкой, хотя количество украшений все-таки изрядно превышало лимит «делового» стиля.

– Я же сказала, у меня не слишком много времени…

– Ну, так ты ведь все равно зашла сюда пообедать, верно? Почему бы не составить нам компанию?

Прелестно! То, что надо, чтобы уж вообще никому за столом кусок в горло не полез! Единственной из фей, кого нисколько не напрягала компания леди Ди, была увлеченная своим «редчайшим» щавелем Флора. Цветочная фея по жизни была совершенно уверена, что плохих людей не существует, и, пожалуй, пока что только Айси и оставалась единственной, для кого у линфейки не нашлось пока каких-нибудь добрых слов. Впрочем, максимально приветливой она постаралась бы быть и с ведьмой.

А проницательность Санстара Айша, пожалуй, переоценила. Так испортить настроение такому количеству народа сразу…

– Ну, пожа-а-алуйста! – скорчив уморительную гримасу, Санстар галантно подвинул Диаспро свой стул. Та растерянно скользнула взглядом по лицам девушек из команды Винкс, кажется, ожидая, что кто-нибудь из них выскажет более прямолинейные и резкие возражения – сама причин для вежливого отказа джемелийская принцесса не нашла, а невежливый нарушал бы образ рафинированной аристократки. Статус Стеллы, да и самой Айши – принцесс гораздо более крупных, чем бриллиантовое королевство, держав – не позволял и задрать кукольный носик, объявив подобную компанию ниже собственного достоинства. Уж здесь-то ей перед кем выпендриваться – непонятно…

– Благодарю, – наконец капитулировала Диаспро, правда, таким тоном, что атмосфера уже не просто сгустилась, а начала электролизоваться.

– Только напитки чур заказываем мы! – буркнула себе под нос Стелла. Блум уставилась в свою тарелку столь сосредоточенно, словно собралась гадать по остаткам пиццы, как на кофейной гуще. И «предсказанное» этой пиццей будущее не особенно ее радовало.

Зато Санстар счастливо оскалился и, повертев головой в поисках еще одного свободного места, позаимствовал свободный стул из-за соседнего столика, ловко втиснувшись между Диаспро и Айшей.

– О чем мы там говорили? – рассеянно поморщился он. Айша промолчала, надеясь, что к затронутой теме разговор не вернется. – Насчет мюзикла, нет? У вас есть какие-нибудь идеи, девушки?

– Как-то не приходило ничего конкретного в голову, – перестав сосредоточенно теребить один из отросших хвостиков, ответила Муза.

– Тогда давайте придумывать все вместе, так гораздо веселее! Ди, золотце, а ты не хочешь поучаствовать? Что Вы думаете насчет постановки «Нотр-Дама», девушки?

Диаспро поперхнулась воздухом, не успев вставить даже коротенькое «Нет» – Санни трепался в режиме монолога, почти не делая пауз, и почему-то не учел, что, задавая вопрос, иногда следует еще и дать возможность ответить. К тому моменту, как поток его рассуждений об «этой чудесной истории» иссяк, нервозность рафинированной принцессы накалилась достаточно для некоторой резкости.

– Разумеется, нет! – с искренним возмущением отрезала она. – Это же неприлично, и это пустая трата времени!

– Если не секрет, Диаспро, – позволив себе не слишком вежливо опустить титулы, уточнила Айша. – ты чем в свободное время занимаешься? Увлеченно перечитываешь гроссбухи? Или чахнешь над златом, без конца пересчитывая монетки и камешки?

Судя по легкому недоумению на кукольном личике, леди Ди в упомянутых занятиях видела не больше чего-то неестественного, чем сама Айша в музыке и танцах. Это, наверное, и называется попыткой общения слепого с глухим!

– Как бы то ни было, я не умею петь, – чуть мягче сообщила ювелирная фея вместо ответа на вопрос. – да и в любом случае ни за что не стала бы участвовать в постановке такой безнравственной истории!

– Я, может, всю жизнь мечтал сыграть Фебюса! – с легкой обидой возразил Санни. Ди скептически приподняла выщипанную бровь.

– Этот апофеоз мужской безответственности и распущенности? Не обижайтесь, Санстар, но Вы играете эту роль всю вашу жизнь!

– Ну, нельзя же судить столь категорично! Вот, принцесса Айша совсем не против сыграть Эсмеральду, верно?

Водная фея в упор не припоминала, когда это успела высказать свое «не против», но возражать не стала. Не хотелось произвести впечатление аналогичного снобизма, да и в роли она ничего плохого действительно не усматривала.

– Это ее проблемы, – уклончиво отрезала Ди. – Санстар, ну прекращали бы вы издеваться! Какая из меня актриса?

– Но у вас обеих просто идеальное сочетание типажей, мне это сразу пришло в голову…

– Примитивная игра на контрастах: ни тот, ни другой тип внешности не особенно редок. Не говоря уже о том, что мне всегда был неприятен образ этой Флер, она – наивная дурочка, ослепленная детской влюбленностью. Уж это я точно не сумела бы сыграть.

Муза тихонько, так, что услышала только сидящая рядом Айша, не то усмехнулась, не то прочистила горло.

– И в чем же ее наивность заключается? – с вежливым интересом осведомился Санни. Диаспро, кажется, не заметила ни смешка, ни его странного тона.

– Всех уличных девок Парижа не перевешаешь – не одна бесстыжая нищенка, так другая. Вместо того чтобы настаивать на казни Эсмеральды, Флер дэ Лис следовало бы задуматься, что в отношениях не так, если жених предпочитает искать романтических приключений в придорожных канавах. Или – если на то пошло – нужен ли ей вообще такой жених! Э… что-то не так? – слегка разволновавшись, Диаспро даже не сразу заметила, что все сидящие за столом со странным недоумением на нее уставились, а заметив, зябко передернула плечами. На фарфоровом личике вспыхнули бледно-розовые пятна.

– Я не понимаю, – наконец-то перестав высматривать в тарелке тайны мироздания, смущенно подала голос Блум. – о чем вы вообще говорите? В мультфильме «Горбун из Нотр-Дама» не было персонажа по имени Флер, и вообще…

– Мультфильм?

Диаспро неприязненно поджала губы.

– Я слышал, ты с Земли, – с недоумением обернулся к рыжеволосой фее Санни. – ведь книга «Собор Парижской Богоматери» была написана как раз на Земле, правда, довольно давно. Неужели такое великое произведение было забыто у себя на родине?

– Или в Алфею уже принимают, не ставя обязательным условием умение читать! – подсказала Диаспро, резко поднимаясь из-за стола. – Простите, Санстар, мне действительно пора.

На какое-то время повисло молчание.

– Что ее так расстроило? – незаметно оглядываясь вслед джемелийской принцессе, удивился Санни. – Мы ведь просто говорили о театральной постановке.

– Угу, по-моему, ей этот сюжет, напротив, должен внушать оптимизм и веру в светлое будущее! – неприязненно добавила Муза.

– Почему?

Все обернулись к Блум, как-то одновременно замявшись. У Айши просто язык не поворачивался пересказывать огневке трагический финал «Собора», особенно теперь, поставив всю эту историю в один ассоциативный ряд с принцессой Диаспро. Кракен бы побрал этого Санни и все его «творческие идеи»!

– Я провожу… – неопределенно кивнул через плечо не менее сконфуженный блондин. – Объясните тут пока своей подруге насчет Нотр-Дама, хорошо?

Чтоб его! Ровным счетом ничего «хорошего» принцесса Андроса тут не видела.

– Да, не обращай внимания, болтают тут всякую великосветскую чепуху. Один из приемов придворного лицемерия: когда невежливо или не к лицу говорить о чем-то прямо, можно высказаться под видом обсуждения какого-нибудь культурного явления: книги, спектакля или еще чего. И эта его идея с «Нотр-Дам» никуда не годится, лучше сказку какую-нибудь поставить…

Сомнительно, следовало ли вообще ставить что бы то ни было, если еще на стадии общих идей началась подобная чепуха!

========== Часть первая. Санстар Фицрой. 11. Диаспро ==========

Перешагнув порог ресторана, принцесса Диаспро замерла, бездумно уставившись на карнизы крыш и яркие полоски неба между ними. В большинстве королевств старались, хотя бы в центре крупных городов, сохранить старую архитектуру, словно переносящую в полусказочное прошлое, но Магикс во всех значениях этого слова был вечно молодым миром, поэтому и студенческий городок, заменяющий ему столицу, был кипучим мегаполисом на гребне волны современности и, вместо живописных дворцов, поражал воображение пестрящими небоскребами.

Из-за этой ее заминки маркизу Санстару не составило особого труда ее догнать.

– Я же сказала, я тороплюсь! – не слишком вежливо буркнула принцесса. Срываться на обаятельном дурачке, который уж совершенно ни в чем не был виноват, было бы неприятно, но… хотелось бы Диаспро действительно быть в той степени эмоционально бесчувственной, как приписывало ей общественное мнение!

– А я позволю себе Вашему Высочеству не поверить, – покачал головой юноша. На самом деле у нее действительно было еще не меньше получаса…

– Не стоило оставлять столь теплую компанию ради моего общества – когда тебе еще повезет дорваться до такого количества глупых девиц разом? Капитан Фебюс, дитя солнца…