Текст книги "Ледяная звезда (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Почему ты не воспользовалась силой Дракона, чтобы исцелить себя? – зачем-то полюбопытствовала Диаспро.

– Как я могла что бы то ни было сделать, если была в отключке? – лаконично огрызнулась огневка. – Дракон появляется только когда считает это необходимым.

– Значит, безопасность своей единственной аватары он таковым не считает?

– Слушай, тебе-то какое дело?! – очевидно, Блум сама не знала ответа на вопрос, поэтому предпочла вместо ответа еще раз обидеться.

Пожав плечами, Ди абсолютно искренне ответила:

– Дракона ты эксплуатируешь совершенно бесплатно, а за перезарядку лечебного амулета мне придется рассчитываться с Целителем.

– Тебе хоть раз приходило в голову, что не все продается и покупается, а?

– Подавляющая часть всего. А остальному просто не могли еще предложить правильную цену. Или нужную валюту.

Какое-то время девушки молча сверлили взглядами одна другую. Импа не спускала с обеих любопытных красных глазок, нетерпеливо вертя остроконечным хвостиком в преддверии бесплатного спектакля. Диаспро так и не поняла, с чего чертовка вообще повадилась здесь ошиваться, но прогнать ее не получалось, поэтому принцесса предпочитала делать вид, будто просто не замечает мелкую ехидную комментаторшу.

– Я заплачу! – наконец устав от игры в гляделки, сообщала Блум, вложив в тон все возможное отвращение к «презренному металлу». По старой памяти держится за пролетарские замашки, наверное – мудрая по-своему традиция «раз у нас чего-то нет, значит – и не надо».

– Сэкономишь на школьных завтраках, сеньорита стипендиатка? – скривившись, елейно осведомилась Диаспро. – Или предполагается, что за тебя, как обычно, расплатится Стелла, или Фарагонда, или еще кто-нибудь?

Бледные от кровопотери губы огненной феи гневно поджались.

– Нет! Я вполне могу сама за себя заплатить, – видимо, в этот момент девушка вспомнила, что всю текущую стипендию наверняка пустила по предпраздничным распродажам, а до следующей еще дожить надо. – только частями… Буду должна.

– Как скажешь, – демонстративно протягивая руку за камнем, слегка нараспев повторила Диаспро. – будешь мне должна.

Огневке ее тон явно не пришелся по душе, но как-то сформулировать смутный укол интуиции Блум, по всей видимости, не смогла, поэтому – уже без особого труда подняв тонкую руку, еще слегка подрагивающую от слабости – она собиралась послушно вложить амулет в руку принцессы.

Но тот вспыхнул раскаленным до синеватой белизны пламенем, заставив обеих испуганно отпрянуть, раньше, чем Диаспро успела его даже коснуться. Правда, от обдавшей пальцы вспышки жара это не помогло.

Импа визгливо захихикала и, вспорхнув со спинки кресла, принялась нарезать в воздух «восьмерки». Раньше, чем выроненный амулет достиг пола, от него осталась только оплавившийся почерневший ком золотой оправы – камень словно испарился от жара. Или просто осыпался песком размером с пыль.

– Это… это не я! – слегка придушенно сказала Блум, мотнув головой, когда Диаспро встретилась с ней взглядом. – Я этого не делала!

– Верю! – процедила сквозь зубы принцесса, возвращаясь за стол и снова берясь за ручку с красными чернилами. Левой рукой – кожа на правой ныла, а на каждое прикосновение пальцы возмущенно откликались вспышкой боли. – Радуйся лучше, что твоя магия оказалась умнее, чем ты сама! Прежде, чем заключать какие-либо сделки и давать обещания, стоит хотя бы поинтересоваться ценой и валютным эквивалентом – кажется, об этом тебе так… попытались намекнуть.

– Что тут такого архиважного? – не поняла Блум.

– Да, как бы сказать… выбранная тобой формулировка обязывала бы по первому требованию отдать что угодно, о чем попросит давший тебе в долг? – охотно пояснила Лерка, «приземлившись» на столешницу, чтобы заглянуть в таблицу, где Диаспро, всеми силами стараясь сохранить невозмутимое лицо, вносила очередные правки. От яростного нажима металлический кончик пера кое-где прокалывал бумагу. Правда, когда импа, состроив неописуемую рожицу, зачем-то подмигнула рыжеволосой фее, принцесса все же не сдержалась и вяло попыталась ткнуть этим пером маленькую чертовку, та без особого труда увернулась.

– Неодушевленное что угодно! – с наигранной неохотой, словно открывая великую тайну, добавила Лерка, на всякий случай, вспорхнув под потолок. – Нечего тут мыслить в меру своей испорченности – хикс! На людей право частной собственности уже давно не распространяется – к кое-чьему сожалению!

Диаспро лениво взвесила в руке один из лежавших на столе гроссбухов и покосилась на демонессу, делая вид, что прицеливается. Та снова скорчила рожицу и зачем-то перевернулась в воздухе головой вниз, энергично, как пропеллером, вращая остроконечным хвостиком. Сколько не зарекайся игнорировать… всяких тут – никаких нервов не хватит!

– Я заплачу за твой амулет, – после довольно долгого молчания подала голос Блум. И, видимо, иногда все же принимая к выводу недавний опыт, уточнила. – сколько он стоит?

– Амулеты моего изготовления, – полуприкрыв глаза, с расстановкой ответила Диаспро. – кто-то вроде тебя себе позволить не может. Расплатиться за этот ты способна только из чужого кармана, как, впрочем, и обычно. Странно, что тебя так задевает прямое об этом упоминание. Но, в конце концов, ты не обязана вообще брать никаких долговых обязательств. Ты же не просила меня о помощи, значит, не было самого факта сделки.

– А обязательства – это только то, что было заранее оговорено? – переспросило рыжее чудо. – Впрочем… это многое насчет тебя объясняет.

Парой резких шагов преодолев расстояние между столом и креслом, Диаспро, забыв, в какую брезгливую дрожь ее вгоняли разводы крови, склонилась над Блум, едва не скрипя зубами от ярости.

– У тебя, разумеется, найдется, чем это опровергнуть! Предпочитаешь открыто ни у кого не одалживаться, не брать чужого, да? Любопытно, что же ты вообще ела и на чем спала почти три года в школе? Когда по вине твоей подруги Стеллы взорвался кабинет алхимии – Радиус вынужден был сделать весьма крупный благотворительный взнос в пользу Алфеи, чтобы ей позволили поступить туда еще раз – а из-за тебя, тридцать три несчастья, все три школы с завидной регулярностью разворачивают едва не по кирпичику! Ты хоть раз задумывалась, что должна отвечать за это? Умышленно или нет, а, если бы тебя здесь не было, не произошло бы ни одной из этих войн!

На самом деле, конечно, почти четверть учениц Алфеи были стипендиатками. Вроде этой линфейки – как ее там? – Флоренсины. Этот цветочный ангелочек не могла похвастаться высоким происхождением – на Линфее ни монархии, ни феодализма вообще не было – но заслужила бесплатное обучение в Алфее, как одна из лучших учениц средней школы вообще всех королевств и талантливый бионик. Но ее талант мог принести многим большую пользу в будущем, а не играл роль магнита для всех возможных неприятностей для себя и окружающих.

– Или эти земляне – они, безусловно, кормили тебя семнадцать лет именно для того, чтобы ты могла благополучно упорхнуть в другой мир, оставив их наслаждаться одинокой старостью, так ведь! – к собственному неудовольствию, сорвавшись на визг, продолжала принцесса. – И жизнью целого мира было пожертвовано ради того, чтобы ТЫ могла жить – разве же это накладывает на тебя какие-нибудь обязательства? Разве тебе приходит в голову, что именно ты была спасена не просто так? Что что-то кому-то обязана? Ты… ты – приспосабливающийся паразит, такой же, как вот эта вот! – Ди ткнула пальцем, почему-то руки слегка дрожали, под потолок, где кружилась заинтригованная поворотом разговора импа. – Только, к сожалению, не столь неприхотливый и безопасный.

Блум ошарашено хлопала глазами, вжимаясь поглубже в кресло. Ее зрачки уже вернулись в нормальный свой размер, только бледность и испачканная одежда напоминали о недавнем ранении.

Замолкнув, Диаспро перевела дыхание и обхватила себя ладонями за плечи, стараясь унять лихорадочную дрожь и отдышаться. Только сочтя, что собственный голос прозвучит нормально, без этого мерзкого дребезжания, джемилийская принцесса с усталым видом щелкнула пальцами и позвала:

– Стоундор! Опал!

Магия неспешно заструилась по комнате, складываясь в массивные фигуры каменных созданий. Самоцветные големы были, в отличие от своих глиняных «родственников» были красивыми существами, не лишенными своеобразного изящества. Насколько то возможно, конечно, для каменных существ, основополагающей чертой которых всегда должна оставаться прочность и надежность. Стоундор даже, пожалуй, обладал весьма привлекательной, хотя и грубоватой, мужской внешностью, не смотря на странный цвет «кожи» – серый с узором прожилок. Глянцево-черную креатиду Опал, конечно, по современным канонам женской красоты нельзя было счесть хрупкой девушкой, да и правильные черты были выточены грубее, чем, например, на скульптурах Санстара, но какая-то нечеловеческая, особенная красота в каменной деве была, несомненно. В отличие от коллеги, у Опал были даже серебристые, под цвет слегка фосфоресцирующих глаз, волосы – тоже из камня, разумеется – но высеченные с таким искусством, что только неподвижность мешала им казаться обыкновенной короткой стрижкой.

– Проводите нашу гостью до школьного общежития, – выдавив из себя улыбку, приказала принцесса. – она не очень хорошо себя чувствует…

«И на такси, я почти не сомневаюсь, у нее тоже нет ни гроша!» – впрочем, сейчас Диаспро и за это приплатила бы. Подумаешь – такси! Встреча с Блум, закончившаяся, помимо потрепанных нервов, всего-то сломанным амулетом, вполне могла считаться почти удачей. Если вспомнить ту сумму, которую королевская чета в свое время выложила ее придуркам-похитителям, только чтобы эта идиотская история не получила широкого распространения… на выкуп за, как минимум, трех похищенных персон королевской крови хватило бы, честное слово! И еще семерых пониже рангом в придачу…

– Да послушай ты… – Блум без сопротивления позволила Стоундору вытащить себя из кресла и взять на руки, подала голос, только когда каменный гигант неторопливо зашагал к выходу.

– Всего хорошего, Блум! – чувствуя, что улыбка на собственном лице превращается с какой-то кривой оскал, отрезала ювелирная фея. Возникло какое-то необъяснимое желание услышать, как с громким стуком захлопнется дверь… но, конечно же, Опал, при своих габаритах двигающаяся очень аккуратно, притворила ее тихо. Каменный шорох-поскрипывание и грузные шаги самих големов и то звучали четче.

Какое-то время постояв неподвижно, Диаспро неопределенно мотнула головой и направилась в ванную комнату. Лерка прошмыгнула следом прежде, чем девушка успела захлопнуть дверь, да, должно быть, двери и не были для чертовки такой уж особенной преградой.

– И все-таки я спрошу – а зачем? – зависая в воздухе над левым плечом заторможено разглядывающей себя в большое зеркало над раковиной принцессы, туманно поинтересовалась импа.

– Зачем – что?

– Спасать ее было зачем? Ведь не поверю же ни за что, что тебе может быть ее жалко!

– Сожалеть можно о том, что зачем-нибудь нужно, а не наоборот, – открыв левой рукой кран, Ди подставила пальцы правой под поток холодной воды и, слегка закусив губу, зажмурилась.

– Вот именно! – продолжала трещать в ухо Лерка. – Ты стольких бы проблем лишилась, просто позволив ей сдохнуть. Естественные причины – действительно совершенно естественные. Даже если кого-то и заподозрили, то уж точно не тебя. Собственно, ты и так совершенно не причем – тебя ничто не обязывало ей помогать. Только не говори, что никогда не думала об этом?

– Не думала, – спокойно ответила Диаспро. – королевство Джемелл не пользуется варварскими методами.

– Причем тут королевство? Что ты сама чувствуешь, лапочка? Это же не убийство. Даже не способствование. Чувство – это всего лишь чувство. Разве ты не хотела бы, чтобы она умерла?

В голове почему-то заплясали обрывки того разговора… обсуждения «Нотр-Дам дэ Пари» в кафе. Все так на нее смотрели, даже Санстар… наверное, со стороны все действительно выглядит так, словно она мечтает своими руками придушить рыжее чудо – вот весело!

– И почему это я должна что-то чувствовать?

– А почему тогда у тебя слезки на глазах? – окончательно сменив тон на медоточивый, поддела Лерка.

– Я руку обожгла, бестолочь ты перелетная! Пораниться при взрыве своего лечебного амулета – это уже и не анекдот даже! Это театр абсурда…

– Что поделать, есть такие особенные люди, с которых даже свое по праву требовать – дурное намерение, за которое непременно получаешь по заслугам. Тебя бы твой брат Мельхиор, конечно, не стал бы спасать, случись на Джемелле локальный конец света, верно. Наоборот, пожалуй, придушил бы в колыбельке, узнав, что твое рождение может как-то угрожать миру, который ему еще наследовать. Совсем не то, что принцесса Дафна, ага!

– Не надо говорить таким тоном, словно он при этом не был бы совершенно прав! Ничья жизнь не может быть дороже, чем тысячи чужих.

– А ее – дороже. Стоимость-то уже, так сказать, выплачена. И жителей в мире Домино было побольше, чем на вашем высокогорье, где и жить-то почти нельзя!

– Ну, так и считай, что теперь позволить, чтобы умерла еще и она сама – чересчур крупная растрата, после того, как ее жизнь так дорого обошлась. Стоимость формирует цену, знаешь ли.

– Даже понимая, что она продолжает приносить беды? Об этом ты сама только что так истошно вопила. Разве не лучше было бы просто без нее? О каком желании ты подумала, когда эта дуреха едва не заключила магическое обязательство?

Не открывая глаз, Диаспро снова пожала плечами. Просто без Блум было бы лучше очень многим. Но в случае смерти Блум при нынешних обстоятельствах – как бы хуже не стало. Таким образом проблемы не решаются: и не потому, что аморально, а потому, что просто неэффективно.

– Упертая, как баран, чистоплюйка! – чопорно резюмировала Лерка, так и не дождавшись ответа. – Даже себе признаться не можешь! И вообще… ну почему демона, способного принимать облик смазливого человечьего самца, вы все охотно слушаете, а на имп и демонстративно плюнуть можно, а? Неужели только в этом дело?

Неожиданно для самой себя как-то успев поймать чертовку за хвостик, Диаспро с злорадным наслаждением сунула ее под поток холодной воды и какое-то время держала, не обращая внимания на булькающий визг. Кожистые крылышки бешено хлопали, отчаянно разбрызгивая воду.

– Он определенно был повежливее! – выдержав наполненную писком и бульканьем паузу, сообщила принцесса.

Сумевшая вывернуться из слегка ослабевшей хватки демонесса ракетой взлетела под потолок, не забыв в процессе взлета отправить в лицо Ди целый фонтан брызг. Прежде, чем вернуться в кабинет, тщательно промакивать полотенцем пришлось не только руки. Ни переодеваться, ни сушить костюм заклинанием не было сил в наплыве какой-то полнейшей апатии. Однако, стоило принцессе сесть обратно за стол и бросить беглый взгляд на колонки черных и красных цифр, глаза просто-таки предприняли попытку выскочить на лоб от потрясения. Все расчеты были записаны с глупейшей ошибкой – Диаспро просто поставила сумму не в ту ячейку – и вслед за этим, как костяшки домино, все цифры перепрыгнули со своего места на соседнее, перепутав напрочь всю систему! Да она в десять лет бы не сделала такой глупой оплошности! Ведь понимала же, что не стоит вести записи, когда Блум и импа дуэтом треплют нервы – и пожалуйста!

Скомкав лист в ладони, Диаспро безжалостно выдрала его из тетради и отшвырнула. Исправить ошибку было совсем не трудно, но почему-то… Почему-то… уронив лицо на скрещенные на столешнице руки, принцесса разрыдалась.

Мир Джемелл действительно почти целиком состоял из гор и скал. В пещерах жили коренные обитатели мира – гномы, а человеческое королевство заняло небольшие долины. Первоначально там селились преимущественно купцы, посредничающие в торговле с гномами, которые свой родной мир никогда не покидали, да и на поверхность выходили весьма неохотно, но постепенно образовалась самостоятельная держава. Ну, настолько самостоятельная, насколько это возможно для королевства купцов, металлургов и ювелиров, плоды работы и магии которых нельзя было есть, что требовало постоянных коммерческих связей с другими королевствами. Монархия на Джемелле была одной из самых молодых среди Королевств – меньше трехсот лет назад глава купеческой гильдии фактически сам на себя надел корону, предварительно позаботившись скупить в личную собственность всю немногую плодородную землю и подавляющее большинство особенно ценных рудников. Если в большинстве миров королевский род начинался с какого-нибудь великого героя или завоевателя, джемелийскому положил начало не слишком харизматичный расчетливый бизнесмен с нервными пальцами счетовода и хитрыми обманчиво-подслеповатыми глазами. Это тоже в своем роде определяло политику. Джемелл никогда на протяжении всей истории ни с кем не воевал, только продавал, покупал, арендовал, сдавал внаём, посредничал, одалживал… Правители очень многих держав с великим героическим прошлым задолжали небольшому горному королевству кругленькие суммы, на возвращении которых король Мельхиор не особенно-то настаивал, только мягко напоминал, когда требовалось получить от кого-нибудь из этих великих королей небольшую уступку в какой бы то ни было области. Никто особо не любил их, относясь к «торгашам» чуть свысока, но все весьма ценили, что было куда более важно. Гораздо более важно – и однажды кое-кому все же придется понять это! Само по себе самоцветное королевство было удивительной державой. И в горном мире встречалось множество удивительных вещей, без всякой магии, казавшихся чудесами. Летающие камни, например – удивительное явление в одной из незаселенных равнин – горы, напоминающие фантастические гигантские грибы на ножках. Ветер, вода и коррозия столетиями подтачивают каменные громады, так долго кажущиеся совершенно незыблемыми. Веками кажущиеся… чтобы однажды даже громкого звука хватило на то, чтобы они грохочущей каменной лавиной сорвались вниз, разлетаясь вдребезги, сметая все на своем пути… Даже десятку сильных магов не всегда удавалось остановить безумие гор, в какой-то момент решивших, что чего-то для них уже СЛИШКОМ…

И сейчас принцесса мира Джемелл отчетливо слышала в собственной душе грохот каменной лавины. Она половину жизни прожила в чужом мире и никогда не видела, как падают «летающие» камни воочию… но хорошо себе это представляла.

Когда достаточно любой мелочи, даже резкого звука, чтобы незыблемое осыпалось каменной крошкой и требовались огромные усилия на то, чтобы оно не похоронило все, и себя в том числе, под собственной тяжестью.

К счастью для Лерки, та больше не решилась лезть под руку со своими комментариями. Трудно сказать, сколько прошло времени, прежде чем Диаспро, промокнув платком уголки воспаленных глаз, бережно разгладила ладонями чистый лист перед собой и начала старательно начала выводить заново аккуратные колонки чисел и заметок. С расчетами гораздо, гораздо лучше иметь дело, чем с людьми – хотя бы потому, что очень просто, допустив ошибку, просто начать все с чистого листа. Все до смешного просто.

А еще, пожалуй, люди, постоянно находящиеся в этом кошмарном состоянии невладения собственными чувствами – состояния, с которым ей сейчас, хотя и не сразу, но удалось справиться, надо ведь просто верно направить усилия – люди, которые живут так каждый день, даже не пытаясь это исправить… а ведь они действительно заслуживали сочувствия. Все, в чем имело смысл обвинять их, это в душевной слабости. Но это действительно под силу не всем и не всегда – остановить в своей душе грохочущий обвал. Сколь бы окружающим ни было паршиво из-за них, сами эти люди в сотню, в тысячу раз несчастнее.

Приглушенный стон заставил Диаспро недоуменно поднять голову от расчетов. Импа Лерка, о которой она уже и подзабыть успела, смотрела на принцессу с отчаянием брошенного в лесу щенка, а весь ее облик стал каким-то зыбким, почти призрачным, словно барахлящая голограмма.

– Нет, ты – не моя госпожа, – едва слышно пискнула демонесса, все глубже проваливаясь в мерцание. – все зря… Прощай.

========== Часть вторая. Импы. 6. Санстар ==========

– Сэр, Вы трус и подлец!

Я вызываю Вас на дуэль!

– А я не приду.

– Почему?

– А потому что я трус и подлец!

Анекдот

Несмотря на раздражающую многих манеру поведения, в прямые конфликты Санстар старался – и, чаще всего, вполне успешно – не ввязываться. При солярийском дворе конфликтных людей было немного, однако, если уж позволяешь себе проявлять искренний интерес к чужим подругам, невестам и женам, приходиться вырабатывать интуитивный звоночек на случай, когда могут побить. От одного только присутствия с Ривеном в одном помещении этот «звоночек» начинал истерически выть не хуже пожарной сирены – и это притом, что Санни так и не смог понять, почему и, собственно, из-за кого этот тип так взбеленился. Наверное, за все и сразу… Помимо того, блондин был убежденным сторонником мирного урегулирования любых конфликтов. Не то, чтобы он совсем уж не мог за себя постоять… хотя физические упражнения, с точки зрения Санни, существовали в большей степени для шлифовки его великолепной фигуры, нежели для силы и тем более каких-то там боевых навыков – с выпускником армейского училища уж точно не поспорить. Да и дикость это страшная – выяснять какие-то надуманные разногласия на кулаках! И само по себе неприятно, и косметическая реставрация физиономии потом стоит массы сил и времени, и – главное – абсолютно никакого состава и причин, собственно, конфликта, Санстар в упор не видел. Разве он сделал что-нибудь плохое? Зато прекрасно разглядел в каждой острой черточке угловатого лица Ривена, сбитых костяшках на обеих руках, коротко подстриженных волосах, на затылке ерошащихся на манер всклокоченных перьев какой-нибудь забияки-птицы, в привычке поджимать тонкие губы – крайне воинственную и небрежную натуру, короче говоря, человека, который сперва затеет драку, а только потом, может быть, подумает, стоило ли. Разглядел, потому и решил поступить максимально разумно в сложившейся ситуации – попросту сбежать, схватившись за первую же подвернувшуюся отговорку. Даже снизошел до лжи, поскольку ни на какую репетицию сегодня уж точно не собирался…

По крайней мере, причины явного неадеквата этого типа теперь стали более-менее ясны. Для самого-то Санни, конечно, увлечение двумя девушками одновременно если и составляло проблему, то только в том, что две – это для привычной ему свободы маневра маловато будет. И – юноша, не колеблясь, повторил бы это даже на допросе под Оком Истины – ни одну из этих девушек такое отношение не делало несчастной или в чем-то обделенной. Каждая из женщин прекрасна на свой неповторимый манер, совершенно естественно, что и чувства к каждой бывают совершенно особенными и неповторимыми – Санстар умел продемонстрировать это, выразить… Впрочем, естественно, что не всем это дано. Он, например, ни черта не смыслит в холодном оружии – и жить это ни разу не мешало. А этот Ривен в женщинах ни черта не смыслит, даже непонятно, как ухитрился заинтересовать самых, пожалуй, привлекательных представительниц что волшебной, что колдовской сестрии… и Ривену это жить мешает. Либо вояка что-то сумеет изменить в своем мировоззрении, либо просто свихнется.

Санстар еще немного поразмышлял на эту тему. Подумал, что, хоть предпочитать кого-то кому-то и противоречит его принципам, сам он, наверное, между Музой и Дарси предпочел бы все-таки Музу. Темная ведьмочка была доверительным собеседником и, кажется, могла бы стать хорошим другом, но в черноволосой фее была какая-то подкупающая пылкость и искренность чувств, да и внешность более яркая. Потом, еще немного поразмышляв, решил, что зря судит со своей собственной точки зрения – наверное, будь у него столь же мерзкий характер, как у этого Ривена, гораздо большей притягательностью обладала бы девушка, способная сглаживать острые углы, а не та, что сама на каждое резкое слово или взгляд моментально ощетинится колючками. Задачка…

Общеизвестно, что делать вид, будто решаешь чужие проблемы – или хотя бы пытаешься это делать – лучший способ ненадолго отвлечься от собственных с трудом разрешимых задачек. Санни не пасовал перед возможными трудностями – ни в коем случае! – но все же необходимо было взять паузу, чтобы потом свежим взглядом оценить все, что удалось узнать из разговора с Дарси. Пока что почерпнуть из того, что ведьма рассказала о сестренке, ничего полезного не получилось. Напрашивался вывод, что сереброволосая красавица с дурной репутацией – ненормальная особа, интересующаяся в жизни только источниками всемогущества. Блондины совершенно не в ее вкусе, к комплиментам равнодушна, общие интересы с Санни отсутствуют… и о чем с ней разговаривать?

Полуприкрыв глаза, юноша в который раз нарисовал перед мысленным взором вершину заснеженной горы, напоминающую огромный бриллиант. Немногочисленные высокогорья были единственным в королевстве Солярия местом, где хотя бы иногда можно было увидеть снег и лед. И встречались редкие маньяки, лучшим досугом для себя считающие по этим высокогорьям без внятных причин карабкаться. Лезть куда-то, выкладываясь до предела сил, стремиться к почти недостижимой цели, всей душой, всем рассудком стремиться – хотя все, что, строго говоря, ждало на таких вершинах, это риск заработать обморожение. Или солнечный ожог в разреженном воздухе – кому уж как повезет. Неужели смысл только лишь в том, чтобы доказать себе – такой подъем человеку по силам? Тебе лично по силам… Похоже, что Санстар был невероятно тщеславен. Просто, пока привычным было просто знать, что красив, что невероятно привлекателен, что можешь получить все, чего только захочешь – собственного тщеславия как-то даже и не замечал. Все девушки и женщины, с которыми ему приходилось с тринадцати лет сталкиваться, были красивы. Многие из них прекрасны. Некоторые – просто божественны. Но ни одной из них не приходилось доказывать, что вообще достоин ее внимания. Далеко не все с одного только короткого полувзгляда бросались к нему в объятия, однако ни одна не была до такой степени далекой и интригующе равнодушной, как леди Айсольда.

Но ведь у солнечных лучей не возникает проблем с тем, чтобы прикоснуться к серебряным горным вершинам. Тепло туда, в почти небесную высь, не допускается, но свет, сияние – вполне. И это делает скалы еще более прекрасными.

– Вы не поэт?

Открыв глаза, Санстар с легким недоумением уставился на висящую прямо перед его лицом крошку – меньше тридцати сантиметров ростом. У существа была голубоватая кожа и белые, легкие и мягкие, как пух чертополоха, волосы, окутывающие всю миниатюрную фигурку целиком. Пропорционально она могла бы принадлежать девочке лет пяти.

– У Вас очень красивая манера мыслить, редкий среди людей случай, когда форма в полной мере соответствует содержанию, – малютка приветливо улыбнулась белоснежными зубками с едва заметно заостренными клыками. – если кто-то и способен стать этим солнцем, то только такой человек, как Вы… надеюсь, Вы не забудете о том, что допустимо принести за собой свет, но только не тепло – ведь это уничтожило бы все то, что Вас же так и восхищает. Но у меня сложилось впечатление, что Вы окажетесь достаточно умны.

За ум Санни хвалили существенно реже, нежели за прекрасную внешность и головокружительное обаяние, поэтому юноша, отбросив не слишком уместные размышления о том, кто, собственно, его миниатюрная собеседница такая, польщено улыбнулся в ответ. Магикс есть Магикс, здесь любые удивительные существа испокон веков обитали – наверное, с представительницей одного из местного «маленького народца» он и столкнулся. Правда ни на обитательницу лесных водоемов – уменьшенную родню андросских русалок, ни на пикси, которых ему приходилось видеть, крошка не походила, но магические создания – весьма разношерстная публика.

– Добрый вечер, маленькая леди. Увы, я не имею чести знать Вашего имени…

– Мистрис называет меня Снежаной, – малютка мягко спланировала в подставленную ладонь, оказавшись, впрочем, почти такой же невесомой, как уже приходивший на ум летающий пух. – у Вас очень необычная на вкус душа, маркиз Санстар. Я заметила это, еще когда Вы впервые появились у нас – мне еще не приходилось сталкиваться с тем, чтобы искренние чувства к кому-то другому были так замешены на самолюбовании.

– Это хорошо или плохо? – непонятливо уточнил блондин. Тон крошки не вполне вязался со смыслом ее слов.

– Это необычно, – повторила, мечтательно щуря хрустально-синие глаза, Снежана. – Вы мне нравитесь. Как правило, людей отчего-то пугает мысль, что их душами кто-то питается… в этом мире о демонах существует столько нелепых баек! Но разве то, что кто-то время от времени берет воду из родника, разрушит или высушит этот родник? На самом деле мы никому не причиняем вреда.

– Никогда не заподозрил бы ни в чем подобном такую милую малютку, как Вы, – честно возразил Санни. По правде говоря, он и в демонической природе ее не заподозрил бы. О колдовских слугах юноше, конечно, слышать приходилось, но Санстар был слишком далек от магических премудростей, чтобы в этом разбираться. Маленькая демонесса кокетливо прикрыла глаза пушистыми белыми, словно кружево изморози, ресничками.

– Меня окружают мерзкие маленькие предатели!

Поежившись, блондин поднял взгляд от расположившейся на его ладони Снешки и с внутренним трепетом встретился с металлическим серебром глаз ледяной колдуньи. Сейчас ее резкий голос прозвучал практически весело…

– Хотя в данном случае я хотя бы понимаю, чем ты ее прикормил.

Снежана мотыльком вспорхнула с ладони, балетным па крутанувшись в воздухе, и приземлилась Айсольде на плечо, наполовину спрятавшись под почти такими же белыми, только куда более тяжелыми и гладкими, волосами. Санстар хотел было дежурно брякнуть «добрый вечер», но в последний момент остановил себя, припомнив, что этим вечером они уже виделись – хотя «добрыми» развернувшиеся события назвать можно было только с большой натяжкой.

– Я… я сожалею, что невольно стал причиной некоторого недоразумения.

– А мне-то показалось, что для тебя это обычное дело! – насмешливо прищурившись, заметила Айсольда. Придерживая демонессу на плече кончиками пальцев, словно та могла свалиться от движения воздуха или словно так можно было удержать ее, если бы у самой Снешки вдруг возникло желание упорхнуть, ледяная ведьмочка без лишних церемоний отвернулась от Санстара и собиралась было зашагать прочь. Санни благоразумно удержался от попытки удержать ее за плечо, не зная, какую реакцию это может вызвать, поэтому просто последовал за девушкой. Улицы студенческого городка в Магиксе до самой полуночи кипели бурной жизнью, непонятно, сколько он бездумно шатался, не разбирая дороги, после того, как покинул кафе, однако сейчас город успел поутихнуть и значительно обезлюдеть. Других прохожих им почти не встречалось.