Текст книги "Ледяная звезда (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Я хотел сказать…

– Я только хотела…

Заговорив одновременно, практически в унисон, оба смущенно замолкли и выжидательно уставились друг на друга. Повисла пауза.

– Сказать чего?

– Лучше сначала ты.

– Договаривай, раз уж начал.

– Но ты тоже собиралась что-то сказать…

– Ривен! Ну, сколько можно упираться и спорить по малейшему поводу?

– Я просто пытался быть любезным! – окончательно сорвавшись, рявкнул юноша.

– Можешь больше не пытаться. Или, по крайней мере, прекратить орать!

– Извини…

– Ты меня извини, я только…

– Да нет, все это исключительно по моей вине началось, а теперь…

– Это мне не стоило…

– Да ты издеваешься, что ли?! – зажмурившись, пронзительно взвизгнула Муза. Снова повисла напряженная пауза.

«Ну вот. Теперь я уж точно окончательно все испортила… извинение это называется! Но он тоже мог бы, по крайней мере…»

Не без опасения открыв глаза, она снова встретилась с колко-синим взглядом юноши. Тот таращился с видом человека, от которого требуют, по меньшей мере, провальсировать по минному полю.

– Муза, послушай… – наконец выдавил из себя Ривен. И замолк, дожидаясь реакции. Девушка молчала, слегка закусив губу, чтобы не сорваться и больше не перебить его, пока не выскажется. Что бы он ни собирался сказать. Выждав пару мгновений, парень, продолжая с опаской на нее коситься, потянулся в сторону и взял с одного из журнальных столиков холла букет из веток вишни, усыпанных белыми и розовыми цветами. – Гм, вот. Флора мне несколько уши пожевала, застав за вандализмом в оранжерее, но зато она что-то с ними сделала, говорит, теперь не завянут, даже срезанные. И…

Фея автоматически взяла букет в охапку и прижала ветки к груди, вдыхая невесомый немного сладкий аромат, такой странный посреди зимы. Наверное, стоило хотя бы сказать «спасибо», но ей было страшно снова сбивать его с мысли. С другой стороны, вдруг он решит, что она дуется и молчит из-за этого?

– Я хотел сказать, что никогда не считал, будто ты недостойна доверия. Ты вообще единственная девушка… нет, не так – ты первый в моей жизни человек, научивший, что доверять другим не только можно, но и нужно. Даже когда возникают какие-то сомнения… Иногда я говорю и действую, не до конца разобравшись в ситуации – трудно просто взять и с какого-то момента вести себя совершенно иначе, чем всю жизнь до того… Мне стыдно, всегда бесконечно стыдно, что я обижаю тебя… обижаю кого бы то ни было, но тебя – в особенности такими срывами. Я начинаю сожалеть практически сразу, а потом опять не могу сдержаться… это, конечно, не оправдание.

– Я понимаю. Со мной такое постоянно, каждый раз думаю, что следует быть сдержаннее, но каждый раз… Ривен, это я должна просить прощения. То, что я наговорила – это был какой-то шантаж. Нет ничего хуже, чем начинать ставить чувствам условия – ты совсем не обязан меняться, что-то в себе ломать, только потому, что мне так было бы удобнее. Я узнала тебя таким, какой ты есть. И… и полюбила таким. Это никогда не будет зависеть… ни от чего не будет зависеть. Каждый раз, когда я начну говорить, что чем-нибудь опять недовольна – просто помни, что на самом деле важно только это. И что я в любом случае хочу всегда быть с тобой рядом. И этот турнир в Гармонии – я ведь прекрасно понимаю, что шансы на победу невелики, просто само участие – тот редкий шанс, на который я еще недавно и рассчитывать не могла. Если тебя это беспокоит, просто скажи мне – на самом деле я почти ничего не потеряю, отказавшись от участия.

– Ни на какой турнир нельзя выходить с мыслями, что «шансы все равно невелики»! – мягко сжав ее плечи в ладонях, горячо возразил Ривен. – Я, может, ничего не смыслю в опере, но хорошо знаю, что такое любые состязания. К тому же это чепуха! Ты же лучшая, естественно рассчитывать на твою победу. Не представляю, кто мог бы стать Маэстро лучше тебя!

Разумеется, ничего не понимая в опере и даже не зная, какие музыканты и певцы участвуют обычно в таких турнирах, можно этого не понимать. Но подобное искреннее заблуждение с его стороны звучало очень приятно. Отпустив плечи девушки, Ривен бережно взял ее лицо в жесткие от постоянных тренировок с мечом ладони.

– Я, конечно, совершенно потерян для высокого искусства, но, наверное, даже в мире Мелоди нужна стража, своя гвардия или что-то вроде того. Даже в мирах, где не принята постоянная собственная армия, без этого не обойтись.

– Я думала, Скай пригласил вас четверых в личную гвардию на Эраклионе.

– Я согласился там служить, только пока ты не закончишь школу. В конце концов, в качестве Маэстро тебе тоже понадобится личная гвардия, которую я к тому же мог бы возглавить, так сказать, по блату, а не оказаться одним из четырех офицеров. Могу я на это рассчитывать?

– Надеюсь, тебя не слишком разочарует, когда на Турнире Бардов мне ничего не удастся! Но гипотетически – обещаю.

– Ты лучшая. Не важно даже, что будет на этом Турнире и чем он закончится, но ты все равно будешь лучшей волшебницей и самым талантливым даже на своей Мелодии человеком. И… Муза…

– Да?

– Давай поженимся. То есть, – увидев ошарашенный взгляд девушки, Ривен успокаивающе вскинул ладони. – не сейчас, конечно, летом, после твоих экзаменов и турнира на Гармонии. Я просто хотел заранее знать ответ…

– И ты хоть на полутон в нем сомневаешься? – с легкой обидой уточнила Муза. – Ох, Ривен! Ну конечно, разумеется!

Продолжая прижимать к себе букет одной рукой, фея немного неловко обвила другой его шею, сминая многострадальную цветущую вишню, и зажмурилась… но тут же озадаченно распахнула глаза – на мгновение ей показалось, что в легком и немного сладком запахе сакуры мелькнула горькая нотка полыни. На мгновение замерев, она зачем-то уставилась на тонкую царапину, росчерком красующуюся на шее Ривена от острой скулы до самого воротничка стойки. Потом щелкнула пальцами, создав щепотку волшебной пыльцы, и рассыпала ее возле самого его уха, заставив уже и так едва заметный шрамик затянуться. Просто автоматически.

А полынь… наверное, почудилось. Откуда ей взяться посреди зимы или в букете из веток вишни?

========== Часть третья. Сердце зимы. 3. Шторми ==========

Почему-то у людей, какое-то время вынужденных общаться с ведьмой бурь, постепенно складывалась странная привычка – любой беспорядок первым делом ассоциировать именно с ее персоной. Так повелось с самого детства и Шторми давно прекратила удивляться неисповедимым путям человеческой логики – она вообще такое явление, как логика, не особенно понимала, считая крылатым словечком, обозначающим что-то вроде «ну это же очевидно!». То, что разные люди считают «очевидными» совершенно разные вещи, тоже давно уже не было новостью, так что всякие там логические рассуждения младшая ведьма великолепного трио оставила всяким занудам – благо, с двумя занудами ей всю сознательную жизнь приходится проводить бок о бок. Должны же в этом быть хоть какие-то плюсы, так пусть сестры и ломают голову над вопросом, что логично, а что нет. Шторми же принимала все в окружающем мире как должное, и – в зависимости от того, насколько ее это устраивало – либо бурно протестовала, либо просто игнорировала. В силу неуживчивости характера первое случалось чаще… но ведь иначе все было бы чересчур скучно. В отличие от Айси, грозовую ведьмочку вовсе не порадовало бы, начни все и всегда идти точно по плану – импровизировать ей нравилось гораздо больше.

Струны охранных чар, окутывающих дом, второй раз за утро тревожно загудели. Шторми предпочла бы организовать незваным гостям более эффектное приветствие, нежели просто оповещение о чьем-то визите, однако приходилось довольствоваться тем, что есть. Все равно, наверное, ни один домушник или грабитель в Магиксе не полез бы в домик, где обосновались ведьмочки, даже точно узнав, что там хранится, по меньшей мере, золотой фонд Джемелла – уважительной причины усиления мер не было. Да и обычные визитеры раньше как-то не жаловали, а тут – какой-то проходной двор!

Фея, как обычно, исключительно назло заявилась так рано утром, что Шторми, которая была бы совершенно не прочь принять посильное участие в скандале, просто не сумела оторвать голову от подушки, даже под аккомпанемент воплей вполне узнаваемым, как говорят, «оперным» голосочком. Второе «треньк» раздалось около получаса спустя и, к тому же, на сей раз чары сообщили, что гости пожаловали не к кому-то из сестер, а к ней лично.

С приглушенным рычанием сползая с кровати, грозовая ведьма, не глядя, махнула рукой над стеклянной полусферой. Классический хрустальный шар она постоянно ухитрялась случайно задеть и уронить, а то и шарахнуть по нему, будучи в раздражении, поэтому, устав тратить почти все сбережения на новые шары, предпочла перейти на менее магически совершенный, зато дешевый и более устойчивый «плоскоэкранный» вариант. Мутноватое изображение заставило поумерить свой пыл и даже мысленно отцензурить горячее приветствие в адрес незваных гостей – на крыльце стоял магистр Гельгарт собственной персоной. Соскучился по сотруднице, при виде которой последнее время почему-то начал хвататься за эликсир валерианы и которую всего пару дней назад ультимативно вытурил в короткий отпуск? Маловероятно как-то… Как бы то ни было, Гельгарт был человеком, который, пусть и не самолично, но выплачивал Шторми хоть какую-то зарплату, с ним требовалось быть хоть немного сдержаннее и любезнее. Зря, что ли, она эти нудные сеансы психотерапии в Светлом Камне выслушивала? Правда, сеансов было всего четыре или пять – душевед почему-то сбежал на пенсию вскоре после второго появления трех сестер в монастыре – но Шторми успела научиться у него нескольким небесполезным вещам. Например, по совету прежде, чем взорваться по очередному поводу, мысленно считала до трех. Ну, или хотя бы до двух. Это значительно улучшило ее взаимоотношения с людьми… по крайней мере, теми, кто еще рисковал с ней общаться.

За спиной Гельграта стоял еще один юноша, показавшийся весьма смутно знакомым, но ведьмочка не смогла вспомнить, откуда. Впрочем, в паршивом изображении поддельного хрусталя второго гостя и разглядеть толком не вышло. Натянув через голову короткое красное платье, Шторми не без удивления окинула взглядом разбросанную по комнате обувь – почему-то абсолютно все туфли наличествовали в единственном, уникальном экземпляре, хотя покупались определенно попарно! – и, досадливо отмахнувшись, пошлепала в холл босиком. По каменному полу веяло холодком, особенно при приближении к входной двери.

– Что случилось, магистр? – с легкой показушностью зевая в ладошку, осведомилась девушка, когда дверь распахнулась. Кокетливые усики красавца идальго нервно дрогнули, тем не менее он с мрачной решимостью идти до конца сообщил:

– Да, в общем-то, я и пришел поинтересоваться, что произошло.

Чуть отступив, Гельгарт широким жестом продемонстрировал заметенный снегом двор. Городок казался щедро политым взбитыми сливками, словно праздничный торт.

– Арктический фронт с плато за Северными горами неожиданно сорвался с места и, со скоростью реактивного корабля преодолев горы, обрушился на город и окрестности этой ночью. Конечно, прохождение сквозь горный хребет существенно его ослабило – хотя в горах бушевал настоящий тайфун, спровоцировавший обрушение нескольких лавин – только благодаря горному кольцу вокруг долины, мы отделались исключительно снегопадом и резким понижением средней температуры. Но все равно, только к утру удалось стабилизировать ситуацию! Башню северной метеостанции просто смело и обрушило в ущелье, исключительно по счастливой случайности дежурный не пострадал! Поступал заказ на ясную умеренную погоду во время каникул, а это – это совершенно неестественно! Только колдовство может таким образом выворачивать законы природы наизнанку!

– А я при чем? – Шторми, на всякий случай, не стала добавлять, что вряд ли стала бы работать с арктическим фронтом – если уж на то пошло, гораздо вероятнее притянула бы тропический, с проливными дождями, живописными грозами и танцующими вихрями. У каждой из колдуний был своего рода именной почерк работы со стихиями. Тем более… – Тем более ведьмы общего профильного образования не имеют возможности глобально влиять на климат – только на погоду довольно узкого участка.

– Ваш дом – второй «стержень», на который был завязан арктический фронт. Поначалу что-то произошло вокруг Торрентуволлы, насколько я понял, выброс энергии, пробудившей его, но потом произошло смещение, и центр перебазировался сюда. Можно сказать, ваш дом был в середине мишени, хотя под удар попала бы практически вся долина.

– А что говорит директор Гриффин? – на всякий случай уточнила ведьмочка.

Магистр покраснел – видимо, комментарии старушки не отличались вежливостью и литературностью.

– Слушайте, я не была в школе, я, наверное, с ноября там не была ни разу. Проникнуть сквозь барьер без ведома Гриффин невозможно – это общеизвестный факт! Даже если забыть о том, что у нас просто не может быть достаточной силы для чего-то подобного… даже не знаю, как вам объяснить. Колдовство не универсально, у каждой из ведьм есть свой, если угодно, эстетический стиль. Подобное могло бы понравиться не мне, а кому-нибудь вроде сест… – на мгновение озадаченно замолкнув, Шторми набрала в грудь побольше воздуха и, заставив магистра отпрянуть (и навернуться бы ему через перила с крыльца головой в свеженаметенный там небольшой сугроб, не окажись за спиной более психологически устойчивый молчаливый спутник, на которого Гельград налетел), на весь дом истошно завопила. – АСЬКА! А ну, иди сюда, зараза отмороженная!

Обе сестрички в любом случае, несомненно, подслушивали, но характер у Айси был такой, что любые призывы она, как кошка, исключительно принимала к сведению и только в порядке особой благосклонности могла явиться, если, конечно, не оказывалась занята какими-то своими делами. Маникюром, например. Но Шторми об этой особенности прекрасно знала и нарочно подобрала формулировку, чтобы старшая сестра непременно явилась, по крайней мере, возмутиться, с какой это стати к ней обращаются в подобном тоне.

– Не нукай, не запрягла, – хмуро посоветовала беловолосая ведьма, с царственной напыщенностью возникая в холле. – Доброе утро, господа.

Доброго утра, дня или вечера Айси обычно желала таким непередаваемым тоном, что их вполне можно было вносить в перечень проклятий. Или для достоверности добавить в фразу слово «было»! К счастью для и без того расшатанных нервов Гельгарта, она не стала сопровождать это любезной улыбкой – если язвительность и саркастичность ледяной ведьмы были, в общем-то, вполне обычными, то любезность ее действовала крайне угнетающе. Порой даже и на сестер, хотя с ними-то Айси не манерничала.

Резко развернувшись, Шторми яростно вцепилась ей в плечи – беловолосая сестричка была немного выше ростом – и принялась трясти.

– Доброе, да? Если меня из-за тебя уволят, я тебе… все утра – исключительно добрыми! Где ты шаталась вчера почти всю ночь?! Ты ведь еще не вернулась, когда я легла! Какого демона ты затеяла? БЕЗ МЕНЯ?! – последнее прозвучало почти с истерическим отчаянием. Конечно, у Айси и Дарси, как у преподающих аспиранток, был свободный пропуск в Школу, а грозовая ведьмочка действительно не смогла бы туда проникнуть незамеченной – но если эти две гадюки решили повеселиться, а ее не пригласили… даже слова ей не сказали… При одной мысли хотелось не просто передушить всех своими руками, а по-детски разрыдаться от обиды. Не доверяют ей из-за слабых результатов по коварству и интригам? Сильной стороной Шторми была боевая магия – сестры прекрасно дополняли друг друга, как и положено триумвату, а сама она, по правде говоря, считала именно свой Дар более полезным и важным. Но если они решили работать тайно… хотя – ничего себе «тайно»!

– Ничего я не делала! И в Торрентуволле вчера не была, – ворчливо процедила Айси, пытаясь высокомерно стряхнуть руки со своих плеч, но Шторми не отпускала. – Сегодня что, по календарю день каких-то нелепых обвинений, все как сговорились!

– Тогда где ты была так поздно?!

– Не твое дело!

– Раньше у нас все дела были на троих общие! – ревниво возмутилась младшая колдунья, напрочь забыв о двух случайных зрителях. – Говори немедленно!

Айси закатила глаза, пытаясь изобразить взгляд бесконечного терпения, однако во время мелкой тряски эффект от него был не тот – сосредоточенности не хватало.

– Это ты хоть иногда помедли, прежде чем что-то болтать или делать, бешеная! Стала бы я терять время тут с вами, двумя ослицами, если бы моей Силы хватало бы на что-то подобное?! Да эта гнусная долина уже сама была бы арктической пустыней – и ветров с плато не требовалось!

Повисло затянувшееся молчание, Шторми даже прекратила попытки встряхивать сестру. В наступившей тишине, бодренько шлепая по каменному полу, мимо двух замерших ведьм проковылял пухлый пингвин-подросток. Довольно крупный, но еще не сменивший мягкое оперение на гладкое, похожее на черно-белую чешую, какое бывает у взрослых птиц. Да и оттенок перьев был странным и одновременно смутно знакомым – с фиолетовым отливом. Миновав столь остолбеневшего Гельгарда и его с самого начала стоявшего столбом и не выразившего сейчас никакого удивления спутника – словно у того всю жизнь молодые пингвины под ногами путались! – нырнул с крыльца в снег и радостно замолотил крыльями.

Еще более ошалелое молчание продолжалось…

По коридору, цокая коготками и заливисто тявкая, пролетел Гром, почти полностью повторив маршрут и тоже спрыгнув с крыльца в снег, однако барахтаться там не стал, а беззлобно – судя по молотящему пропеллером хвосту – атаковал пингвина, заставив того, несмотря на превосходство в росте и весе, пораженчески хлопнуться на спину и с до боли знакомой интонацией завопить.

– Мамочка!

Айси вздрогнула. Миндалевидные ярко-голубые глаза постепенно становились совершенно круглыми, впрочем, сама Шторми сейчас, наверное, выглядела не менее потрясенной.

– Сигел, прекрати немедленно безобразничать, – негромко потребовал до сих пор молчавший спутник магистра Гельгарда. Щенок приподнял одно ухо, вслушиваясь, после чего, оставив в покое пингвина, потрусил вверх по ступенькам, к юноше. Сигел? Реакция самого пса могла бы ничего не значить, он и за ведьмой увязался, совершенно ее не зная, но почему?.. – Мало того, что сбежал куда-то, а теперь еще и ведешь себя подобным образом.

На слова Сигел-Гром не обратил ни малейшего внимания – голос незнакомца был почти начисто лишен эмоционального окраса, на который обращают первоочередное внимание все животные, так что ни неодобрений, ни, наоборот, похвалы там щенок почувствовать просто не мог бы. Помахивая хвостом, пес остановился у ног юноши и коротко тявкнул. Тот, нагнувшись, подхватил его в ладони.

– Гнусный предатель! – с чувством припечатала Шторми. Барометр настроения погодной ведьмочки в ускоренном темпе пополз вниз, приближаясь к тотальному человеконенавистнечеству. Не слишком вежливо отпихнув с пути магистра Гельгарта, девушка шагнула к незнакомцу тоже перехватив Грома ладонями, потянув на себя, пока еще довольно мягко. Щенок снова оживился и замолотил толстыми лапами по воздуху. – И вообще, это еще доказать надо, что это он у тебя сбежал. И вообще сбежал! А даже если и он, все равно я возвращать не обязана!

Визави, однако, даже в лице не изменился. И ладоней не разжал. Окончательно взбесившись, что ее не то игнорируют, не то не принимают всерьез, ведьма рванула сильнее. Щенок испуганно заорал и вцепился зубами в ладонь – юноше, который удерживал его ближе к голове и оказался в более непосредственной досягаемости. Тот моргнул, не издав ни звука и опять ни капельки не изменившись в лице. От изумления бешенство Шторми поутихло.

– Ей! – перестав дергать бьющегося в визгливой истерике Грома, девушка с легким испугом помотала растопыренными пальцами перед лицом гостя. – Ау! Ты в порядке? Твоя рука…

– Ах, это, – немного очнувшись от своего ступора, молодой человек поудобнее перехватил щенка здоровой ладонью и с едва заметной тенью досады рассмотрел ладонь второй. С пальцев сбегали несколько струек крови. – не стоит беспокоиться.

– Я вовсе и не беспокоюсь! Странный ты какой-то…

Настроение скандалить, к некоторому огорчению ведьмы, пропало. С тем же успехом можно было на что-нибудь неодушевленное наорать, честное слово!

Гельгарт приглушенно кашлянул, пытаясь вернуть внимание к собственной персоне, однако попытка эта была крайне неохотной, поэтому и покашливание получилось невыразительным.

– Значит, вы ничего не знаете о том, что произошло с этим арктическим фронтом? – слегка разочарованно уточнил магистр. – Дамы, напоминаю, что я в любой момент могу потребовать проверки в Инквизиции, для нас всех было бы лучше до этого не доводить…

– Становитесь в очередь! – резко посоветовала Айси, отпихивая ногой пингвиненка, который пытался в поисках сочувствия взобраться к ней на руки. Попытки ледяной ведьмы изображать на лице невозмутимость выглядели крайне недостоверными, особенно в сравнении с пока безымянным помощником магистра – этого юношу вполне можно было законсервировать для истории в качестве эталона невозмутимости. А можно было и не консервировать – различия между стояниями все равно были минимальны!

– А почему – для всех? – бросая на начальника кокетливый взгляд, полюбопытствовала Шторми. Гельгарт как-то странно, словно бы воровато, огляделся. Притворил поплотнее дверь, бросил короткий обеспокоенный взгляд на спутника, но все-таки решился с легким смущением на симпатичной физиономии пояснить:

– Совершенно не мое дело искать виноватых. Я ученый, а дисциплинарные аспекты в использовании магии – забота храмовиков. Произошедшее – уникальное, невероятное явление, причин и системы которого мы, как ни стараемся, не можем выявить! Я непременно хочу разобраться в этом, это может стать новым словом в теоретической метеомагии, настоящим переворотом, и… и… – магистр потупился и даже слегка покраснел, словно на свидание приглашать собрался, честное слово! – И, если вы, леди, можете мне в этом помочь, я думаю, мне совершенно ни к чему передавать эти сведения инквизиторам. Ради науки, ради магического прогресса на легкий побочный эффект при практических испытаниях можно закрыть глаза.

Шторми тоже опустила взгляд и слегка закусила губу, чтобы не расхохотаться прямо в лицо смущенному начальнику. Магистры… Если ведьмы считали магию инструментом для пакостей, а феи – оправданием привычки лезть не в свои дела со своими представлениями о хорошем и плохом, то магистры относились совсем иначе. Для них важным было понять, как магия работает, особенно не заморачиваясь деталями вроде – зачем она работает! Понять, задокументировать и отправить пылиться в библиотеки, предварительно, если повезет, защитив на этом какую-нибудь очередную бесполезную степень. Прогресс действительно многим был обязан МАГистрату, однако сами они практически не пользовались магией, так сказать, в жизни.

– Мне очень жаль, господин, но я действительно понятия не имею, что произошло и как все это объяснить, – отрезала Айси. – мы с сестрами абсолютно точно не… мы не смогли бы сделать ничего подобного, даже если бы и захотели.

Короткая заминка в словах заставила Шторми озадаченно насторожить ушки. Кажется, Айси собиралась сказать «не имеем никакого отношения», но передумала в последний момент. Почему?

– И все же, где ты вчера шаталась до глубокой ночи? – подозрительно повторила грозовая ведьмочка.

– Маркиз Бео пригласил меня посмотреть на его скульптуры, – деревянным тоном неохотно капитулировала сестричка. Шторми сощурилась с еще большей подозрительностью.

– И ты согласилась? Сама же его придурком называла!

– Называла и повторю – законченный болван! Но этот психолух в Светлом Камне, пока еще не сбежал на пенсию, рекомендовал мне проявлять к людям больше отзывчивости – если мы не хотим нарваться на очередные неприятности, надо хоть иногда делать вид, будто выполняем его предписания. К тому же с этим Санни проще разок сходить на Карнавал, чтобы он успокоился и поскорее увлекся кем-нибудь еще, чем до скончания веков объяснять – почему нет.

– Тебя пригласили?!

О какой там аномалии болтал Гельгарт! Да он понятия не имел, что на самом деле – абсолютно аномально и противоестественно. Ведь даже на первом курсе у Айси не было спутника на Карнавале – если кто-то и приглашал ее тогда, беловолосая ведьмочка, скорее всего, просто без лишнего шума прикопала где-нибудь трупик, не делясь этой новостью с остальными. Со второго курса сестры вылетели, не доучившись до зимнего Солнцеворота, а теперь… даже представить себе было невозможно, что Айси может кто-то пригласить. Даже на Дарси, в свете недоброй славы трио, теперь рисковали заглядываться только самые отчаянные и несуеверные юноши – без дозы соответствующих чар, по крайней мере. Среднюю ведьмочку многие ошибочно считали самой безобидной из сестер, обманываясь ее мягким характером – у болота и зыбучих песков, как правило, характер тоже мягкий и более чем уступчивый! А теперь… так что теперь, Шторми единственную никто так и не пригласил?!

– Вот что… не знаю, как там тебя, – по возможности ровным тоном заговорила грозовая ведьмочка, протягивая руку и мягко проводя багровым коготком по щеке второго гостя, наконец-то соизволив внимательно его разглядеть. В общем и целом парень был даже симпатичный – правда, только пока на него смотришь, а стоило отвести взгляд, как он превращался почти в невидимку, виртуозно мимикрируя в окружающем пространстве. Хотя это и странно с таким необычным цветом волос, который, собственно, и заставлял смутно припомнить, что где-то уже она этого типа видела. Темно-бирюзовые глаза машинально отследили движение ее руки и снова уставились прямо в лицо – это была единственная реакция. Может, он философ стоик? Ладно, этот хотя бы не похож на человека, способного сбежать по потолку в случае чего!

– Меня зовут Штил.

– Что? Серьезно? Ну и чувство юмора было у твоих родителей! Вот что, парень, хочешь получить свою псину обратно – хотя, конечно, я вовсе не обязана тебе его отдавать, но мне он не особенно-то и нужен, поэтому… Слушай, тебя уже кто-нибудь пригласил на Карнавал? Или, может, ты сам?

– Нет. Я не учился в Магиксе… и не знаю здесь практически никого.

– Вот и отлично! Можешь считать, что уже приглашен – и, если хочешь получить Грома… то есть своего Сигела обратно…

– Можете оставить его себе, если хотите.

Пауза обрушилась с элегантностью гильотины.

– Только чтобы никаких брызг крови на обоях! – флегматично повелела Айси, с усталым видом подхватывая на руки курлычущего пингвина. – Всего хорошего господин магистр, мне действительно жаль, что ничем не можем быть вам полезны.

– Э-э, наверное, нам действительно пора, – Гельгарт поднял было руку, собираясь коснуться плеча Штила, но как-то боязливо, словно опасаясь обжечься. Юноша коротко кивнул, протягивая щенка остолбеневшей ведьме. Трудно сказать, что удерживало ее от немедленной попытки убийства с особой жестокостью – должно быть, то искреннее непонимание ситуации, которое читалось на симпатичном, но отчего-то незапоминающемся лице. Что-то неправильное было в убийстве человека, который даже не понимает, что его собираются убивать.

– Спасибо за приглашение. Я действительно не знаю здесь никого, хотя в Магиксе уже год, десять месяцев и двенадцать дней, я совершенно не умею заговаривать с незнакомыми людьми, а меня самого обычно не замечают. Мы с вами уже пять недель и четыре дня работаем в Метеоцентре, постоянно видимся на сменах, а вы и имени моего не знали – и так со мной постоянно.

Шторми наморщила лоб. Какой-то сменщик у нее, безусловно, был, но память почему-то пыталась уверить, что этот сменщик – что-то вроде человека-невидимки и фантома оперного театра в одном лице… Это отвлекло мысли не в ту сторону, поэтому общий смысл фразы даже не сразу дошел.

– То есть, ты пойдешь со мной на Карнавал сам… в смысле – добровольно? – недоверчиво уточнила погодная ведьма, скептически приподнимая бровь.

Штил кивнул.

– Говоришь, ты в Магиксе уже два года…

– Один год, десять месяцев и двенадцать дней.

– Спасибо, что хоть часы и минуты соизволил округлить! Слушай, приятель, тебе имена Даркар или Валтор о чем-нибудь говорят?

– Я читал в газетах, что в Великих Школах были какие-то беспорядки. В подробности не вникал, но помню.

“Какие-то беспорядки”?!

– Ну, так ты, наверное, в курсе, мы с сестрами, – девушка покосилась вслед успевшей удалиться Айси. – и есть ведьмы – те самые. Новая Триада.

– Да, магистр Гельгарт показывал мне вашу анкету в личном деле, – Штил слабо улыбнулся уголками губ. – всегда завидовал людям, у которых насыщенная интересная жизнь.

Шторми вгляделась в него еще более пристально, выискивая в этой улыбке издевку, но так и не сумела найти.

– А. Ну и ладно. Отлично. До встречи.

Одарив начальника и коллегу довольно-таки фальшивой широкой улыбкой, ведьмочка помотала ладонью, всем своим видом демонстрируя, что никого не собирается задерживать. Гельгарт вежливо кивнул в знак прощания.

– До встречи, – улыбнувшись чуть увереннее, эхом повторил юноша.

Захлопнув дверь, грозовая ведьма недовольно покосилась на устроившегося возле ее босых ступней щенка. Вот вечно с ней так! И зачем было оставлять это маленькое чудище?! Ну, кто мог знать, что с шантажом она несколько поторопилась?

Шторми вздохнула и направилась в гостиную. Мало кому удавалось просто взять и пресечь ее твердое намерение устроить скандал с возможной дракой. Свести к максимальному минимуму – да, бывало. С лордом Тайраном, госпожой Гриффин и лордом Даркаром, которых она панически… несколько побаивалась. С Валтором, которому очень хотела понравиться и старалась сдерживать свой характер. И все равно, вот так просто – взять и обломать все настроение! Пф!

Дарси, несомненно, подслушивавшая весь разговор, развалилась на диванчике, закинув ноги на подлокотник, запустив ладони в растрепавшиеся волосы и меланхолично уставившись в потолок. Вид у нее был лиричный и печальный. Айси с непроницаемой миной сидела в кресле, время от времени отпихивая стремящегося взобраться на колени пингвина.

– Если эта дурацкая птица будет продолжать отжираться в таких количествах, следующей ее трансформацией будет страус! – недовольно буркнула Шторми. Погруженная в хмурую задумчивость Айси промолчала.

– Этот парень… это даже не тормоз, а сверхмедленный газ какой-то! Ладно, внушает, по крайней мере, надежду, что с таким характером один вечер в моем обществе он как-нибудь переживет и не сбежит. Эй? Что за минута молчания? Кого-нибудь хороним?