Текст книги "Ледяная звезда (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Добро пожаловать на Карнавал, – выдержав необходимую паузу, торжественно произнесла Дарси. Кажется, столь помпезному выходу соответствовала бы более длительная и развернутая речь… но ведьмочка явно сочла ее необязательной.

Свет – хотя и еще более зыбкий и рассеянный зажегся и над залом. Обведя присутствующих неторопливым, хотя и не особенно внимательным взглядом, Дарси остановила его на компании Винкс и их спутниках. Изящные темные брови крыльями ласточки взметнулись в не слишком правдоподобном изумлении. Выждав несколько мгновений – за которые все в зале успели проследить направления ее взгляда и тоже переключить все безмолвное внимание на национальных героев Магикса – колдунья все так же, с подчеркнутой медлительностью, спустилась с возвышения по широким ступеням. Толпа перед ней расступилась, словно воды океана перед героем какой-то из Земных легенд, образовав вполне просторный коридор по направлению к компании фей.

Решив, что тут уж без их непосредственного присутствия никак не обойдутся – тем более, сидеть на люстре с загоревшимися «холодными огнями» оказалось не слишком уютно – все четыре импы слаженно нырнули вниз, гораздо раньше Дарси оказавшись рядом с особо почетными гостями.

– Правильно в книгах пишут, что бесполезно указывать на пригласительных билетах «наличие маски обязательно» – все равно найдутся среди гостей считающие, что их собственная физиономия вполне ее заменит! – вполне приветливым тоном промурлыкала ментальная колдунья, приблизившись почти вплотную. Бетти тихо хихикнула. И феи Винкс и их приятели действительно обошлись без карнавальных костюмов, ограничившись обычной вечерней формой одежды. – Для людей, возомнивших себя особенными, традиции, особенно чужие, безусловно, не писаны, но все же…

Дарси изобразила замысловатый изящный жест, заставив воздух сгуститься и задрожать переливчатым маревом – прямо перед носом отпрянувшей от неожиданности Музы, по ехидному стечению обстоятельств оказавшейся ближе всех и, разумеется, первым делом справедливо заподозрившей какую-нибудь пакость. К тому же взмах руки в какой-то момент выглядит так, словно ведьмочка зачем-то решила щелкнуть фею по лбу, но, в последний момент передумав, ограничилась этим странным пассом перед скуластой физиономией. Платье из насыщенно-вишневого шелка, расшитое какими-то мелкими бело-розовыми лепесточками, зарябило и задрожало особенно сильно, словно материал превратился в собственное отражение в заволновавшейся водной поверхности, вместе с четкостью утрачивая структуру и очертания.

– Что за фокусы?! – возмутилась было черноволосая фея, но рябь уже успокоилась, правда, успев существенно изменить внешний вид наряда. По прежнему сшитый из красного и белого шелка с вкраплениями золотой каймы, теперь он больше напоминал стилизацию на мотив исторических костюмов королевства Эллин – длинная двухцветная хламида, перевитая золотистыми шнурами, кажется, только на них и удерживаясь – во всяком случае, швов Лерка не разглядела. Похожая золотая лента причудливо вплелась в густые черные волосы, а на ошарашенном личике феи появилась красная с золотом – в тон наряду – маска. Потрясенно оглядев свой наряд, Муза остановила взгляд на появившейся в руке, видимо, в качестве аксессуара то ли арфе, то ли лире, и недовольно скривилась, пробормотав, что ни того, ни другого инструмента ведьма, очевидно, кроме как на абстрактных картинках, в жизни не видела. Однако в тоне этого бурчания импе послышалось явное облегчение. Видимо, Дарси его тоже заметила, с довольной полуусмешкой осеняя тем же жестом уже всю компанию.

– Мираж подержится часов… м-м, до рассвета хватит. Феи вечно то ли скряжничают, то ли просто не в состоянии удерживать чары дольше, чем до полуночи – вероятно, моя помощь окажется не лишней.

– Дольше, чем до полуночи порядочные девушки на вечеринках и не задерживаются! – хмуро огрызнулась Стелла, нервно разглаживая преобразившееся платье из золотистой парчи – явно слишком длинное и закрытое на вкус легкомысленной принцессы, но уже перешагнувшее категорию «старомодное» (чего солярийка уж точно не потерпела бы), перейдя в «историческое». Солнечная фея явно не могла решить, нравится ей или нет, поэтому придирчиво вертела головой до тех пор, пока с золотистых локонов не шлепнулся остроконечный колпак с золотой же вуалью – в отличие от иллюзий и мороков, колдовские миражи не только выглядели, но и казались вполне материальными. Нельзя сказать, чтобы принцесса по общим итогам осталась в таком уж восторге, но и повода для скандала не обнаружила.

Хотя на Солярии тоже отмечали Зимний Солнцеворот – вернее, по их традициям, день рождения нового, юного солнца – праздничным там было утро, а вовсе не ночь на кануне, поэтому «чужая традиция», предписывающая бодрствовать почти круглые сутки, да еще в самую длинную ночь года, хорошего настроения Стелле не прибавляла.

Айша, как ни странно, вообще промолчала, хотя покосилась в сторону Дарси как-то… без особой радости. Платье, если это можно было так назвать, состояло сплошь из сеточки – местами ажурной, местами плотного плетения – жемчужин и разного размера ракушек, держащейся, как принято у людей говорить, исключительно на честном слове. Честному слову ведьмы фея с Андроса доверяла мало, а наряд грозил рассыпаться на мелкие составляющие от одного неосторожного движения, заставившегося лопнуть хоть одну жемчужную нитку. Смотрелась «русалочья чешуя», переливающаяся в голубоватом свете оттенками темно-синего, бирюзового и голубого, с вкраплениями серебристой белизны, потрясающе, но теперь Айше предстояло опасаться даже слишком резко вдохнуть!

– Танцевать тебе сегодня все равно не с кем, переживешь! – не удержавшись, шепнула Лерка, на миг зависнув за закрытой парой кубометров темно-каштановых кудрей, но все равно ощутимо напряженной спиной феи. И снова мимо. Это обстоятельство в данный момент огорчало мулатку наименее всего. Танцевать девушка любила, а наличие или отсутствие кавалера считала тут делом десятым. Ну что за народ эти феи? Все подружки с парнями – неужели это может ни капельки не заставлять чувствовать себя… неуютно? Насчет остальных Дарси особенно не напрягала фантазию: платье Флоры теперь выглядело сшитым из гигантских листьев и лепестков, словно увеличенный многократно наряд какой-нибудь пикси, нежное личико наполовину закрывала маска, кажется, сплетенная из тонких ивовых ветвей с мелкими листьями, а завершал наряд пышный венок из листьев, лесных цветов и трав, напоминающий оригинальную корону – травы и цветы сплетались со светло-русыми волосами, в изящной беспорядочности ниспадая на плечи и за спину вперемешку с локонами; возвышенному красавчику Хелиа достался легкомысленный зеленый костюмчик «лесного эльфа» с искусственными крылышками за спиной и «усиками», как у бабочки на темноволосой макушке; Техне и Тимми достались комбинезоны из серебристой «хромовой» материи непонятного происхождения, щедро украшенные какими-то проводами и непонятного предназначения «гаджетами», о которых колдунья явно имела столь же чисто декоративное представление, что и об арфах – впрочем, обе парочки, как наиболее в своих командах спокойные и уравновешенные люди, восприняли смену имиджа достаточно философски. Вот только Брэндон… импы закувыркались в воздухе, покатываясь от сдерживаемого фыркающего хохота. Интересно, оценил ли кто-нибудь деликатность Дарси, дополнившей стилизованный костюм «варвара» кожаными брюками, вместо «канонического минимума» – широкого пояса с ножнами и своеобразной «юбочкой» из леопардовой шкуры? А может и не деликатность, а просто сочувствие к парню – в Торрентуволле было довольно прохладно. Одобрительно фыркающими смешками разразились и почти все наблюдавшие «в первых рядах» девушки – причем как ведьмы, так и феи. Какая-то ведьмочка-третьекурсница в кожаном платье с ассиметричным подолом и почему-то только одной сетчатой перчатке издевательски свистнула, заставив Стеллу с шутливо-свирепой гримасой погрозить кулачком, в котором она сжимала декоративный маленький жезл, увенчанный золотой звездочкой (феи пользовались чем-то подобным лет триста назад для направления магической энергии). К огорчению импы, обе кокетки что из волшебной школы, что из колдовской реальной антипатии друг к другу не испытывали, а исключительно дурачились, в равной степени упиваясь некоторым замешательством растерянно попятившегося юноши.

– Хотя в отношении некоторых физиономий это утверждение и выглядит справедливым, – снова подала голос остановившаяся напротив Ривена Дарси. В его костюме, не слишком похожем не только на карнавальный, но и вообще официальный – джинсах и куртке с заклепками – никаких изменений на первый взгляд не обнаружилось. На второй и третий, впрочем, тоже. Хотя от Айши и Брэндона в связи с этим слегка повеяло милыми Лерке флюидами банальной зависти, сам парень что-то не спешил радоваться своей «привилегии», со сдержанным бешенством на остроугольном лице парируя задумчивый взгляд колдуньи. Зетта довольно захрюкала и, нарезая круги вокруг столпившейся компании, насмешливо посоветовала Ривену лучше радоваться, что его сочли действительно в достаточной мере особенным, чтобы пренебрегать общими правилами. Тот только зубами скрипнул.

– Хочешь, чтобы тебя не узнали – просто будь действительно собой, – с улыбкой внимая полному ярости взгляду, расплывчато посоветовала Дарси.

– Ее поведение просто возмутительно, не так ли? – отнюдь не возмущенным тоном пискнула Грозетта, проносясь мимо Музы, и без того уже недовольно хмурившейся. Но ничего сказать или сделать черноволосая фея, даже если бы она и прислушалась к провокации, просто не успела, из толпы вынырнули две ведьмочки курса со второго, к некоторому всеобщему изумлению, ловко подхватившие Музу под обе руки.

– Меня зовут Банни. Сейчас наше выступление, – объяснила столь бестактное поведение одна из них, растрепанная блондиночка в подчеркнуто-небрежном непонятного тусклого цвета балахоне. Девушка явно по достоинству оценивала чарующее действие своего глубокого проникновенного голоса, позволяя себе пренебрегать теряющей всякое значение внешностью. – Вы ведь не будете против спеть вместе с нами?

– В знак новых дружественных отношений между школами, – прищурившись, добавила вторая, одетая в оригинальное платье из черных перьев с рукавами-накидкой, изображающими крылья огромного черного лебедя. Маска тоже была из черных перьев – помельче – а слегка изогнутый носик загримирован под хищный клюв. Гарпию она, что ли, изображала? Глаза у этой ведьмочки были насыщенно-зеленые, как горный напиток из трав тархун, а гладкие волосы не то каштановые, не то темно-темно-рыжие. Толпа вокруг загудела и зашушукалась. Даже не особо сведуя в разнообразных интригах и хитростях, растерянная Муза тут же уловила подоплеку с издевкой процитированных слов – отказавшись сейчас, она моментально обрушит на всех фей шквал обвинений в мнимом шовинизме, после чего скандала будет уж точно не избежать.

– Я не знаю ни программы, ни слов ваших песен! – отчаянно напомнила уже мягко подталкиваемая к сцене брюнетка.

– В этом можете положиться на кузину Леа, – белокурая ведьмочка с довольно странным для колдуньи именем Банни кивнула в сторону «чуда в перьях». – ее чары сами нашептывают нужные слова и ноты, главное только – суметь их воссоздать.

Ну конечно. Банни и Леа – Бань Ши и Леанан Ши, кое-какие слухи о кузинах-чаровницах со второго курса Лерка краем уха ловила. Лучшие в магии Слова среди учениц Торрентуволлы, да и кое с кем из преподавателей, согласно сплетням, способные посоперничать. Если кому-то риск спеть вместе с этой Банни и может оправдаться, то разве что фее Музе – наверное, потому сама колдунья и захотела поэкспериментировать. Понаблюдать за этим со стороны тоже было любопытно.

Муза слегка нахмурилась, очевидно, не одобряя использование чар во время выступлений, однако возражать больше ничего не стала. Голубоватые огни над небольшой сценой сменились разноцветными – поднявшихся на помост трех девушек толпа встретила радостными криками. Фея все еще чувствовала себя не слишком уютно что в такой компании, что от выступления как такового, но стоило Банни взять в руки гитару, нежно, словно в жесте робкой неумелой ласки перебирая бледными пальчиками струны, стоило Леа коснуться клавиш синтезатора, внося в разбуженную мелодию куда большую уверенность и даже некоторую резкость, заструившийся по залу проигрыш подхватил ее живым потоком. Еще одна, не представившаяся, ведьмочка со смуглой кожей и темными косичками уже сидела за ударными. Магии в привычном смысле здесь не чувствовалось, но, наверное, чары мелодии действительно сами подсказывали певицам слова – когда длинное, витиеватое, но то и дело расчеркиваемое резкими взлетами аккордов – голоса Банни и Музы вплелись туда одновременно, словно поддерживаемые одним дыханием.

Ночь игры сменила день игры.

Только ложь – владычица толпы.

В вихре карнавала появился ты.

В эту ночь, накинув пестрый плащ,

Ты безумный взгляд под маской прячь.

Карнавала призрак манит мглой удач!

Никто, в общем-то, и не ожидал от музыкальных предпочтений ведьм никакой нежности и лиричности – выбор репертуара никого не удивил. Тем более, на колдовском празднестве песня звучала почти идеально «в тему», не самой худшей идеей было открывать музыкальный вечер именно ею. Что до Музы, подхваченная песней фея была как бы внутри мелодии, внутри ее смысла и значения, оттого вряд ли способна сейчас оказалась бы «услышать» ее извне. Она оказалась по ту сторону. И не могла с расцвеченной яркими холодными огнями сцены видеть, как последующие куплеты заставили побледнеть и нервно стиснуть кулаки Ривена. Юноша оглянулся, выискивая в толпе Дарси, чтобы бросить ей в лицо какие-то обвинения, сути которых импа так и не узнала, только без труда «считала» само намерение. Однако ментальная ведьма уже стояла почти на другом конце зала в центре небольшой толпы, почти не замечавшей ни музыки, ни певиц – хотя сейчас это должно было быть сложно. Юную «царицу тьмы» окружала толпа восхищенных юношей, а эту толпу – в свою очередь – кольцо обиженных и возмущенных девушек. Импа потерла ладошки и снова облизнулась кончиком острого языка – наконец-то события входили в нужное ей русло. Как бы то ни было, Ривена Дарси больше даже беглым взглядом не удостоила, кажется, слегка удивив и заставив снова сосредоточиться на «сборном» выступлении певиц.

Бал в разгаре, маскам нет числа.

Все играют – кругом голова!

Правды не покажут даже зеркала.

И, идя по лезвию ножа,

Ты теперь не сможешь убежать.

Карнавала пленник вечно должен лгать!

– Она просто восхитительно поет! Даже просто не уступать Бань Ши, только лишь благодаря голосу и таланту – это почти невероятно! Просто гений, не правда ли? – с совершенно искренним восхищением принялась распинаться Снежана, зависнув над правым плечом Ривена. – Справедливо, что искусство – главная ее настоящая страсть! Оправдано. Хотя, Вам, наверное, должно быть обидно, что девушка сперва притащила Вас на этот праздник – к ведьмам, от которых спокойнее было бы держаться подальше – а теперь начисто о Вас забыла? Хотя Вы для нее и совершенно особенный человек, а вынуждены вместе со всеми наблюдать из темноты зрительного зала, пока она – на сцене. Но ведь ее талант того стоит, этим следует гордиться! Но ведь могла она хотя бы из вежливости спросить, не возражаете ли Вы? Просто чтобы проявить внимание и уважение… кажется, в такие моменты она забывает обо всем. И обо всех!

– Тоже мне подвиг – прийти на праздник с любимой девушкой! – материализовавшись над левым плечом, возразила во второе ухо юноши Бетти. – Неужели это так трудно – время от времени сдерживать свой характер? Не то, чтобы я разделяла все эти возвышенные рассуждения о том, что любящие люди помышляют исключительно о счастье другого, но разве для Вас самого недостаточная самоцель – быть рядом. Пусть даже и на Карнавале…

– Брысь отсюда! – почти не разжимая губ, процедил Ривен и, не глядя, отмахнулся ладонью. Как правило, люди имп просто не замечали, принимая их нашептывания за собственные, порой неожиданные для себя, мысли, однако с некоторыми этот номер не проходил. Обе демонессы успели отпрянуть, но улетать далеко и не подумали. – В мультфильмах над персонажами иногда начинают спорить черт и ангел, стоило ли сомневаться, что мне в таком случае «повезет» слушать препирательства двух демонят!

– Разве Вы сами этого не чувствуете? Усердствуя в стремлении усмирить гордыню, Вы впадаете в фальшь и даже сам себе не верите.

– Но стараясь быть предельно честным и откровенным раните дорогих Вам людей резкостью и грубостью – а стоит ли того какая-то абстрактная «правда»? Она всегда субъективна…

– Только чужую истину не принять, как ни старайтесь!

– Я, кажется, сказал вам обеим проваливать! – глухо потребовал юноша. Как же! Чтобы избавиться от демона, надо победить собственную терзающую душу страсть – а как это сделать, когда прицепились сразу двое и перекрыли оба видимых выхода? А если молодой офицер не перестанет сейчас злиться, непременно станет объектом внимания еще и Зетты – которую собственная хозяйка сегодня не спешит «подкармливать». Лерка поискала глазами в зале грозовую ведьму. Шторми обнаружилась в другом конце зала, возле маленьких столиков с легким угощением, где стояла, на удивление мирно воркуя весь вечер с каким-то согласившимся ее сопровождать самоубийцей – правда, болтала в основном сама ведьмочка, а ее спутник только изредка односложно отвечал или улыбался . У молчаливого юноши тоже был колдовской Дар, довольно сильный, но какой-то… дремлющий, что ли? Своеобразная аура, которую он словно бы распространял, не позволяла Шторми наэлектризоваться настолько, чтобы фоновое недовольство перетекло в очередную вспышку – к радости практически всех окружающих, за исключением ее личной импы.

Однако Ривен сумел себя сдержать без всяких внешних воздействий, решив просто не обращать на бормочущих Снешку и Бетти внимания. Тоже своеобразное решение. Для тех, кто готов терпеть что угодно до бесконечности, по крайней мере.

Знай, ты в карнавале сам себя обманешь.

Блеск фальшивый манит,

Станет жизнь игрой!

Знай, однажды будет край!

Тебя осудят за игру без правил,

И не будет права стать самим собой!

Судя по повторяющемуся несколько раз припеву, сама песня уже закончилась и теперь звучал ее финальный отыгрыш. Махнув лапкой и на сородичей и на Ривена – уж чего из его души было не выжать, так это искренней зависти – Лерка принялась кружить в толпе уже начавших переругиваться поклонников Дарси и их позабытых спутниц. Здесь концентрация нужных эмоций была достаточно сильной, но Лерка не обманывала себя, понимая, что людей подталкивают к ним исключительно текущие обстоятельства. Среди них не было, пожалуй, ни одного, кто долго станет изводить себя обидой и ревностью достаточно долго, кто сумеет возненавидеть ведьму за ее коварное обаяние или попавшего под эти чары приятеля за «неверность»… оставалось собирать накипь здесь и сейчас, пользуясь царящей атмосферой. Даже без хозяйки в мире людей импе было проще – но разве это справедливо, когда только у нее, единственной в четверке, постоянного хозяина не было? Не та аудитория. Принцессы, все без исключения считающие себя прекрасными, колдуньи, аналогично признающие себя либо просто великими, либо несказанно великими, да и мальчишки-герои не хуже. Неуверенным в себе ни в одной из Трех Школ делать особенно нечего… но должны же быть исключения! Они всегда есть.

На второй песне к выступающим на сцене добавилась импровизированная подтанцовка в лице Стеллы и Айши, кажется, уже переставшей опасаться кажущейся хрупкости костюма. Резковатый и туго возведенный, как пружина, ритм кузин Ши, кажется, импонировал принцессе Андроса гораздо больше тех слащавых песенок, что предпочитали слушать и распевать в Алфее. А вот Стелла несколько выбивалась из общей картины… впрочем, достаточно символизма было в том, что теперь учениц Алфеи и Торрентуволлы на сцене было поровну.

Айси соизволила явиться, когда уже зазвучал проигрыш к третьей… но, смолк, оборвавшись на случайной ноте. Народ уже разбрелся по залам, кто-то танцевал, кто-то шушукался и болтал, разбившись на парочки и небольшие группы, на входящих после официального начала праздника никто уже не обращал внимания. До этого момента, конечно, не обращал.

Музыка смолкла, разноцветные огни снова приобрели голубовато-белый оттенок, а потом и бледно-синий, неощутимыми световыми снежинками закружившись по залу. Кое-кто попытался подставлять ладони и ловить холодные огоньки, но они в последний миг, словно пугаясь, резко вспархивали вверх, обратно под купол центрального зала. Преобразилась и сцена, вернее, инструменты – бесследно исчезли барабаны, синтезатор трансформировался в белый рояль, а в руках Банни гитару сменила скрипка. Ничуть не удивившись таким метаморфозам, ведьмочка в хламиде слегка поклонилась и через несколько мгновений тишины зазвучала совершенно иная мелодия. Муза, не сразу сумевшая вынырнуть из «потока», даже столь резко изменившего направление, беззвучно шевелила губами, ее руки тщетно выискивали собственный инструмент, хотя даже «декоративная» лира-арфа была передана кому-то из подруг перед тем, как позволить Банни и Леа утянуть себя на сцену – и, не находя, едва ощутимо отбивала такт дрожащей мелодии скрипки ладонями. Но петь под какую-то из симфоний Вивальди – если Лерка ее правильно узнала – было нечего, да и незачем, поэтому в конце концов черноволосая фея – последняя из подружек – со сцены спустилась. К закружившимся по залу в совершенно другом танце парам, однако, присоединились только Флора и Хелиа, Стелле новая мелодия не понравилась вовсе. Ей и прежний репертуар кузин Ши не особенно импонировал, но тогда недовольства принцесса не высказывала. То ли проигранное пари, подтвержденное появлением сводного братца, покоробило, то ли настроение привыкшей рано ложиться девушки неуклонно портилось после наступления темноты – официальным поводом для недовольства тут же была почетно назначена ведьмочка с сиреневыми волосами, в начале выступления пригласившая Брэндона на танец, а получив отказ, оставшаяся вертеться поблизости. Завязать светскую беседу в паре шагов от сцены с музыкантами не получалось, зато пикировку – очень даже, так что возвращение Стеллы со сцены в зал девушку даже по-своему обрадовало.

– Меньше двух лет назад никому и в голову бы не пришло, что тебя можно посадить на короткий поводок! – с некоторым разочарованием в голосе сообщила она. – Хотя, конечно,если не оставлять выбора, гарантированно будешь самой лучшей, – потрепав парня по плечу, ведьма обернулась к Стелле и подмигнула. – сожалеешь, должно быть, что на конкурсах красоты метод единственной кандидатуры не работает – не приходилось бы опасаться, что проиграешь даже Люсьене?

– Это было жульничество! – возмутилась златовласка.

– Ну, хорошо, хорошо, – сиреневовалосая в фальшиво-примирительном жесте вскинула руки. – Ее ты обошла. Со второй попытки и благодаря пересмотру результатов сумела безусловно доказать, что все-таки посимпатичнее Люси. Все за тебя невероятно рады!

– И вообще, не припоминаю, чтобы запрещала с кем-то танцевать! – бросая недовольный взгляд почему-то на Брэндона, добавила фея.

– Я сам вовсе не…

– Поскольку я вне конкуренции, такие мелочи никого не должны волновать! – проигнорировав его попытку вмешаться, Стелла по кукольному хлопнула ресницами и пристально уставилась на колдунью. Та фыркнула уже с более искренним разочарованием и повернулась к парочке спиной, обиженно пробормотав, что зоологические примитивы ее интересуют исключительно в научно-познавательных целях, однако хорошего настроения Стелле эта капитуляция не прибавила. – Когда дело так или иначе касается ведьм, кругом одно сплошное жульничество… Просто глупо ожидать чего-то еще!

Слегка озадачившись, Брэндон проследил за взглядом спутницы и обнаружил, что адресовано ворчание все тому же Санстару. Голубовато-белое платье Айси и без того сильно выделялось в толпе, учитывая, что на Карнавале за очень редкими исключениями предпочтение отдавалось либо темным, либо насыщенно-ярким тонам – а вокруг их пары образовалось довольно обширное свободное пространство, так что понять, куда смотрит Стелла, оказалось довольно легко.

– Кажется, ты говорила Амур, что пари на самом деле совсем тебя не интересует, – осторожно напомнил Брэндон. Блондинка недовольно пожала плечами.

– Ну да. Я вполне могла бы отменить этот спор, но Санни непременно заявил бы, что я это делаю, именно когда он практически выиграл… Но это же не по-настоящему!

Лерка едва удержалась от смешка. Судя по тому, что импа уже успела услышать, солярийская принцесса моментально объявляла жульническими любые результаты не в собственную пользу, таким образом сохраняя незамутненный взгляд на собственное великолепие.

– Вы вряд ли обговаривали, как именно твой брат должен был ее очаровать… или хотя бы убедить.

Естественно, принцесса на то и рассчитывала, что обычными ухаживаниями Санни ничего не добьется. Незнакомой с таким явлением, как абсолютное, искреннее равнодушие солнечной фее и в голову не могло бы придти, что бывает… иначе. Просто иначе, чем было естественно для нее самой. Впрочем, это должно было бы быть естественно и для ее сводного брата? Проскользнув между кружащимися чуть в отдалении парами, Лерка приблизилась к Айси и Санстару, зачем-то попытавшись определить чувства юноши «на вкус» – из чистого любопытства, заранее понимая, что ей здесь ловить было нечего. Если недостаточно эмоциональная реакция ледяной колдуньи Санстара и разочаровала, считать импе удалось едва-едва уловимый шлейф недавней удрученности, которой юноша уж точно не испытывал в данный момент. Уж демона – любой породы и силы – в противном случае не обманули бы ни счастливая безмятежная улыбка, ни искорки лукавства и восхищения в карих глазах, которыми блондин без особого успеха пытался поймать взгляд партнерши. Айси не отводила глаз, со стороны их безмятежное выражение сейчас могло показаться даже мечтательным, но чувствовалось, что мысли ее сейчас витают достаточно далеко и от праздника, и от окружающих, и от обаяния солярийца. Так можно было бы заглядывать в зашторенное окно… или, наверное, в покрытое морозными узорами, тщетно пытаясь разобрать хоть что-то за яркими белыми завитками.

Пение скрипки смолкло, в последних звуках взвившись с удвоенной силой и пронзительностью, как всколыхнувшаяся волна. Танцевавшие пары замерли. Санстар с тихим смехом поймал за руку отпрянувшую ведьму и, склонившись в изящном поклоне, коснулся губами тыльной стороны ладони. Ответная улыбка вышла несколько натянутой, но попыток высвободить руку не последовало, а после Айси сама взяла кавалера под локоток, чтобы увести в сторону от импровизированной танцевальной площадки посреди зала. Бань Ши на сцене украдкой перевела дыхание и превратила скрипку обратно в гитару. Атмосфера потихоньку возвращалась к свойственной для обыкновенного студенческого танцевального вечера. Интересно, в годы собственного ученичества Айсольда тоже высказывала такое расхождение во взглядах на рауты?

Заранее приметив двух девиц, восхищенно наблюдавших за танцем, Лерка тоже перестала кружить над головами людей и подобралась к ним поближе. Обе девчонки были… что и говорить, как раз из той категории, что за всем в жизни робко наблюдают из-за уголка. Однако, уже третья ведьма на празднике отдала предпочтение белому… ну, или почти белому цвету – так что совсем уж незаметной миниатюрную девушку с простеньким симпатичным личиком и красными, почти такими же, как у самой импы, волосами назвать было нельзя. Сама мысль выбрать для Карнавала костюм ангелочка – словно сошедшего с открытки такого праздничного ангелочка в довольно-таки унылом кружевном платьице, даже почти взрослой девушке придающем вид ребенка, с маленькими пушистыми крыльями за спиной и золотистым обручем на рубиновых волосах. В общем итоге все это создавало образ человека, с одной стороны, желающего крикнуть миру о том, каков он на самом деле, с другой – из робости предпочитающего кричать это шепотом. Вторая в какой-то мере могла считаться ее полной противоположностью. Очень высокая и тощая девица в темно-сером, почти черном балахоне с капюшоном, ухитрялась при этой худобе выглядеть как-то на удивление неизящно. Украшения – из платины или белого золота, отчего-то выглядящих в данном случае просто тусклыми серыми железяками – не без кокетства были оформлены в форме каких-то разнообразных костей, а выточенный из гладкого гематита кулон – миниатюрного человеческого черепа. Грим девице в балахоне почти не потребовался, только слегка подчеркнув от природы нездоровый цвет осунувшегося лица, да тени вокруг глаз и на впалых щеках обозначил четче. Если красноволосая малышка, затаив дыхание, глазела, в основном, на Санстара, то эта, поджимая и без того узкие губы, не сводила восхищенного и одновременно неприязненного взгляда с ледяной ведьмы.

– Нельзя не признать, смотрятся они очень эффектно, – словно бы размышляя вслух, пробормотала Лерка, зависнув между двумя подружками. – красивая пара… если забыть обо всем остальном, разумеется!

Девушки синхронно обернулись.

– Должно быть, вы замечали, что люди, искренне восхищающиеся сами собой, невольно заражают этим и окружающих? – встретившись взглядом с синими глазами «ангелочка» продолжала импа. – Получают гораздо больше, чем того заслуживают… Порой так даже и сами того не желая. Тебе не жаль этого мальчишку? Такой приятный молодой человек… но ведь его жизнь будет искалечена из-за столь неудачного выбора.

Нельзя сказать, что на такую, как эта светлая, Санстар и не посмотрел бы, зная о его учтивости абсолютно со всеми девушками и женщинами, но – что было гораздо более обидно – после этого взгляда и даже какого-нибудь изысканного комплимента лицо девушки не задержалось бы в его памяти и минуты. И она наверняка знала это на примере, возможно, и гораздо менее блистательных кавалеров.

– С другой стороны, трудно и считать его восхищение совсем уж незаслуженным, – отворачиваясь от смущенной светлой ведьмочки к ее подруге, сама себе возразила импа. – Айсольда красива и, безусловно, талантлива. Чтобы после всего, что они здесь вытворяли, директор Гриффин согласилась не только позволить им окончить Школу экстерном, но и работать здесь впоследствии, следовало признать – они действительно лучшие. Что до дисциплинарных проблем – именно такими выходками впоследствии гордятся, вспоминая студенческие денечки. Те, кому есть, о чем вспомнить, а если повезет, то и чем гордиться…