Текст книги "Ледяная звезда (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Мою неудавшуюся жизнь! – не отрывая взгляда от потолка, патетически ответствовала Дарси. – Никто меня не любит, не ценит и не понимает, приходится киснуть здесь с вами, двумя несостоявшимися террористками, которые меня еще в детстве достали! Потому что даже вам, вам – сущим монстрам – и то больше везет, чем мне! Судьба так несправедлива…

– Знаешь, в стихах этот бред прозвучит еще проникновеннее, может, набросаешь, пока накатило?

– Вот! Меня окружают нелюди, слышите, вы – нелюди!

– Оставь ее в покое, – Айси едва заметно поморщилась. – у нее просто похмелье.

– Я вовсе не была пьяна! – вяло приподняв одну руку, Дарси швырнула в сестру диванной подушкой, промазав почти на метр. – Но что делать, когда в жизни остался единственный способ заставить мужчину носить тебя на руках? А, впрочем, вы все равно ничего не поймете!

– Слушай, ты, недооцененная страдалица, тебя только на Карнавал пригласили не меньше трех десятков претендентов, а вообще…

– Они все полные ничтожества! Три десятка ничтожеств – это в точности то же самое, что вообще ничего! Пустое место!

– Знаешь, что…

– Да оставь ты ее в покое, говорю. Судя по Санстару, это типичный закидон всех, кто пользуется чересчур большой популярностью – начинают со скуки и из спортивного интереса ставить себе заведомо недостижимые планки, на которых и набивают шишки! Дурацкая забава, но когда людям до такой степени нечем заняться в жизни…

– Можно подумать, ты не ставишь подобных планок и не набиваешь шишек! – буркнула на миг позабывшая о своих пафосных страданиях шатенка. – Иногда мне кажется, что это твое любимое занятие!

– Но не в таких бессмысленных вопросах! Как ты вообще можешь сравнивать?

– А ты действительно приняла приглашение этого Санстара? – полюбопытствовала Шторми. Айси опять скривилась.

– И действительно не имею отношения к этому финту погоды. Хотя, конечно, неплохо, что они хоть иногда здесь случаются… хотела бы я действительно уметь что-то подобное! – рассеянно потрепав жмущегося к ногам пингвина по хохолку, она уже без обычной уверенности добавила. – Но, судя по всему, что-то необычное этой ночью действительно…

Импы стайкой влетели в комнату прямо сквозь оконное стекло, однако что-то, что мелкие демоны тащили с собой, их способность дематериализоваться не разделило, шмякнувшись с противоположной стороны и дернув летуний, не пожелавших выпустить из рук добычу, обратно. Айси замолчала, с усталым видом наблюдая, как демонессы суетятся, общими усилиями открывая форточку и вволакивая ценный груз уже через нее. Шторми тоже присмотрелась, с некоторым недоумением обнаружив, что это просто крупные конфеты – то ли мармелад, то ли куски суфле на палочках, совершенно несъедобной от алхимических красителей расцветки.

– Мистрис, Вы только взгляните, мистрис! – воодушевленно защебетала Снежана, подтаскивая одну из конфет Айси.

– Мистрис! – эхом крякнул преображенный Пеппе. Ледяная ведьма снова потрепала его по хохолку.

– Да уж, это звучит уже несколько лучше! – пробормотала она, и обернулась к импе. – Что там у тебя?

– Только поглядите, какая прелесть! Почти как настоящие! – вложив в ладонь хозяйки зефирину комковатой формы, почти целиком залитую ядовито-оранжевой глазурью, с восторгом завопила Снешка. Айси недоуменно повертела палочку в пальцах. Шторми стала рассматривать «добычу», которую волокли с подоконника Бетти и Грозетта. Всего бесформенных кусков крашеного зефира было шесть: оранжевый, еще более ядовитого оттенка желтый, чернильный сине-фиолетовый, лиловый, неопределенно-кремовый и коричневый, видимо, призванный имитировать шоколадность.

– Кошмар! – честно признала Айси, обнаружив на не закрашенной глазурью стороне суфле карикатурное изображение предположительно чьего-то лица.

– Последняя новинка из королевства Дражже! – похвасталась Грозетта с таким сияющим видом, словно лично запатентовала этих уродцев. – Фанаты наших знакомых фей просто в восторге, особенно малышня!

– Ты хочешь сказать, – медленно уточнила Айси. – что поклонницы феечек выражают свое восхищение символическим поеданием их голов?

Импы радостно закивали. Шторми тоже подцепила одну из фигурок суфле, розово-лиловую, в зеленых кусочках цуката и, по всей видимости, призванную изображать Техну, с интересом осмотрев ее со всех сторон.

– Что же, тут много сахара и неестественно-ярких красок! По-моему, основную суть этих Винкс кондитеры передали с потрясающей точностью, не находите? – грозовая ведьма хихикнула, но сестры не спешили поддержать шутку. – Посмотреть бы на лица фей, когда они это увидят!

Дарси продолжала пялиться в потолок, словно и не заметив появления имп с конфетами, а Айси – сверлить напряженным взглядом оранжевую фигурку.

– Где Лерка? – наконец осведомилась сереброволосая ведьма у своей демонессы. Снежана развела маленькими ручками. – Найди ее – у меня есть небольшое поручение для вас двоих. Буду ждать в своей комнате, ясно?

– Да, мистрис. Но я не знаю…

– Можешь ей передать, что мы не сердимся из-за этой дурацкой шутки с фотографиями и…

– Я сержусь, – тоном умирающего лебедя возразила с дивана Дарси. – я просто вне себя от ярости! У меня едва голова не лопнула от визга этой…

Фыркнув, Шторми выудила среди зефирин политую чернильно-фиолетовой глазурью и сунула в ладонь изящной руки, безвольно закинутой на спинку дивана в симуляции старательного умирания. Сестренка брезгливо покосилась на липкий комок.

– Ну, спасибо! Я и от оригинала благополучно язву заработаю! Если доживу…

Встав с кресла, Айси метко запустила оранжевой зефириной в мусорную корзину, где ведьмы, чтобы сэкономить время и не отвлекаться постоянно на телепортацию мусора, установили маленький портал.

– Не знаю, почему одной мне это бросается в глаза, но не кажется ли вам, что любовь очень уж часто приобретает куда более уродливые формы, чем самая лютая ненависть? – философски вопросила ледяная ведьма. – Я бы в жизни не додумалась до желания съесть Блум голову, а им – поклонники!

========== Часть третья. Сердце зимы. 4. Амур ==========

Нельзя сказать, что, в оранжерее царило полное молчание. Флора имела привычку разговаривать с цветами: расточала комплименты, старалась приободрить вздумавшие слегка увянуть или заболеть растения, могла возмущенно устыдить чересчур разросшийся куст крыжовника и тихо всплакнуть над погибшими саженцами, но последнее случалось очень редко, как шутили другие феи, линфейка могла выходить даже многолетний гербарий. Но сейчас, почти в середине зимы, пока ночи не пошли на убыль, даже в оптимальных условиях растения находились в полудреме, оттого и цветочная фея обращалась к ним лишь изредка, в полголоса, осторожно поглаживая листья. Они с Музой еще пару недель назад обсуждали теорию о влиянии звуковых волн на растения, но с симфоническими оркестрами в зимнем саду решено было обождать, по крайней мере, пока не начнется естественная фаза бурного роста в конце января – феврале. Пока что здесь было довольно тихо. Нельзя, конечно, сказать, чтобы скучно, но…

– Почему ты все время молчишь? – мягко полюбопытствовала Флора, когда Амур спланировала между пышных веток и приземлилась возле ее смуглых ладоней, собираясь помочь фее разрыхлять почву у корней. Оранжерея была оборудована достаточно, чтобы ничего подобного не требовалось делать руками, но Флора предпочитала действовать «по старинке», уверяя, что цветам приятнее внимание, когда за ними в буквальном смысле ухаживают своими руками.

– Ну… – Амур замялась. Вообще-то она сама собиралась спросить что-то подобное. – Не знаю. Ты ведь тоже все время молчишь, я не знала…

– Я как-то больше привыкла слушать, – смущенно признала цветочная фея. – никогда не была интересным собеседником, по правде говоря… Чаще всего слова оказываются просто не нужны, особенно здесь, только…

– Здесь здорово, – вспорхнув, пикси устроилась на одной из нижних веток куста, чтобы оказаться прямо напротив загорелого лица Флоры. – почти как в нашем лесу, но столько цветов я даже там никогда не видела. Все так красиво и… тихо, спокойно, – уже чуточку с меньшим восторгом закончила она. Наверное, все-таки чуточку слишком тихо и слишком спокойно. Фея понимающе улыбнулась.

– Скучаешь по Стелле?

– Совершенно уверена, что Чатта – именно та пикси, что ей подходит! – насупившись, скрестила ручки крошка. Можно было бы сказать, что больно бывает так ошибаться в людях… но это было бы неправдой. Узы маленького народца не ошибаются, а своего рода седьмое чувство всегда позволяет «видеть» – не глазами, конечно – людей такими, какие они на самом деле есть. И у Стеллы действительно была та истинная красота – не имеющая никакого отношения к внешнему виду, духовная, если угодно, красота искренней любящей души… но почему же сама Стелла относилась к этому так равнодушно? Почему поступала вовсе не так, не так думала, а порой даже и не так чувствовала, как следовало бы человеку с такой красивой душой? Обидно. Но если солнечная фея считала возможным так относиться к людям, Амур нечего было делать рядом с ней – очень жаль, потому что взбалмошную хозяйку пикси искренне любила. И, наверное, чуточку действительно сожалела о том, что не сумела помочь ей пробудить ПРАВИЛЬНЫЕ стороны характера – возможно, во всем этом была, отчасти, и ее вина.

Флора опустила взгляд, сосредоточившись на изучении корней.

– Может быть, дело в том, что ты скучаешь без Чатты? – предположила Амур. – Не думай, для меня совсем не обидно… к тому же сама замечаю, что здесь без нее все-таки чуточку пусто.

– Ей, наверное, с самого начала было тоскливо возиться здесь со мной. Мне показалось… ты сама сказала – тебе здесь хорошо. А насчет нее я не уверена.

Чатта действительно любила, чтобы вокруг было много людей, обожала веселье и приключения, предпочитала быть в центре внимания – и не раз ворчливо жаловалась сестренкам на хозяйку, предпочитавшую всего этого избегать. Вероятно, Стелла и Чатта – просто идеальный тандем, странно даже, что раньше никто этого не замечал. Но почему тогда в компании милой Флоры, в этом прекрасном цветнике Амур как будто бы чего-то не хватает для того, чтобы чувствовать себя действительно счастливой? Дело просто в привычках, наверное…

Снаружи в стеклянную стену робко постучали. Из-за похолодания все двери и окна в оранжерею были плотно закрыты, а сил пикси не хватало на то, чтобы справиться с дверью, поэтому второй миниатюрной крылатой фигурке, маячившей за слегка мутным стеклом, пришлось дождаться, пока Флора встанет с колен и отряхнет от комьев почвы руки. Почему-то Амур почувствовала укол разочарования, когда поняла, что пожаловавшая родственница – не Чатта. Наверное, почувствовала разочарование новой хозяйки, которое Флора, конечно, из деликатности ничем не выдала.

– Привет, Флер!

Белокурая пикси в платье, похожем на цветок с крупными бархатистыми лепестками, приветливо помахала ладошкой Амур, одновременно изображая перед феей немного перекошенный реверанс.

– А в лесу похолодало, снег валит, – интеллигентным тоном пожаловалась она, подлетая поближе и обдавая сестренку странным посреди зимы ароматом лесных фиалок. – да и не цветет сейчас почти ничего. Можно я здесь с вами побуду хотя бы недолго?

– Что за вопросы? – цветочная фея широко улыбнулась. – Оставайся, сколько захочешь.

Флер снова сделала в воздухе реверанс, после чего, заворожено оглядываясь, полетела к цветочным зарослям. Хоть она и была определенным образом связана с растениями по своему магическому таланту, столько разнообразных цветов из разных миров, как в оранжерее Флоры, видеть ей вряд ли приходилось.

– Ах, какая красота! – остановившись возле одного из немногих растений, вздумавших цвести в такой «непопулярный» сезон, как конец месяца Тритона, всплеснула руками белокурая пикси. – Почему же эта роза совсем не пахнет, она была бы еще прекраснее?

Протянув руку, она самыми кончиками пальчиков прикоснулась к цветку бледно-чайной камелии.

– Это не розы, – с улыбкой покачала головой Флора. – камелии никогда не пахнут. Из-за этого, а еще потому, что лепестки у них плотные и словно искусственные на ощупь, во многих легендах этот цветок стал символом совершенной красоты, но и бесчувствия. В королевстве Эллин есть сказка, что в цветы превращались женщины, отвергнувшие дар бога любви, в королевстве Нихон – легенда о двух сестрах, старшая из которых была прекрасной и очень гордой, поэтому из ревности пыталась расстроить свадьбу младшей, потому что ту посватали первой. Но на Линфее я слышала совсем другую историю о камелии. Когда один из ангелов Великого Дракона, покровитель нашего мира, раздавал всем цветам имена и свойства, сладких ароматов хватило не для всех. Камелия не получила еще и привлекательного запаха, поскольку и без него была одним из красивейших цветов в лесах. Цветы совсем как другие существа – каждый на самом деле самый лучший, бесполезно сравнивать и спорить, просто лучший в чем-то совершенно своем, по-особенному.

– На Линфее очень хорошие взгляды и традиции, – поразмышляв, одобрила высказанную мысль Амур. Даже жаль, что не все люди придерживаются подобного мнения – это научило бы их относиться к себе и другим гораздо лучше.

– А она и правда совершенна, – зависнув в воздухе перед кустом камелии, благоговейно прошептала Флер. – даже и без аромата… но зато и шипов нет, в отличие от роз, верно?

– Лично мне розы нравятся больше. Они ведь символизируют чувства, – пожала плечами Амур. – и чувства тоже не бывают без шипов – при правильном обращении они не ранят, а только защищают себя, когда это необходимо. Камелии очень красивые, но одной красоты мало.

– По-моему, они гораздо благороднее. Утонченней…

Впрочем, в свете только что прозвучавших слов Флоры о том, что каждый лучший в чем-то своем, затевать спор о вкусах было как-то неловко, Амур не стала настаивать – свое мнение она уже высказала, а переубеждать родственницу и не собиралась вовсе. Поэтому, оставив Флер любоваться чайной камелией, розововолосая пикси стала оглядываться, решая, в чем Флоре еще может понадобиться ее помощь.

– Амур, – подставив смуглую слегка еще перепачканную в черноземе ладошку, цветочная фея приподняла пикси напротив своего лица, проникновенно встретившись с ней взглядом. – ты так хочешь поговорить со Стеллой – хотя бы попытайся. Если окажется, что вы были правы, решив поменяться, то… получится, что вы действительно правы. А если нет, если ей тоже тебя не хватает? Ты ведь изведешь себя, если хотя бы не попытаешься узнать.

– Мне хорошо у тебя, и вовсе я не… но, наверное, ты права. Поговорить стоит – все время думаю, что сама поступила как-то не очень хорошо, надо ведь просто убедиться в том, что с Чаттой они прекрасно поладили, тогда мы просто перестанем волноваться, верно?

Флора молча улыбнулась. Эх, ну почему узы между человеком и пикси нельзя исцелить с той же легкостью, как между людьми? В этом-то Амур была специалистом, а сама сейчас просто не представляла, как разговаривать со Стеллой, чтобы не обидеть еще сильнее, и сомневаться ли в своем решении.

На улице и правда сильно похолодало, пикси даже опасалась, не обледенеют ли на лету ее крылышки. Но снегопад все равно казался таким красивым, что Амур не пожелала упустить возможность полюбоваться вдоволь таким редким и интересным в Магиксе зрелищем, поэтому полетела окружным путем, через алфейский парк, деревья которого сейчас казались укутанными в тончайшие пуховые платочки. Заметив среди заснеженного сада какую-то светловолосую фею, кажется, из первокурсниц, в расстегнутом плаще и кокетливом шарфике, болтающую с вихрастым шатеном, Амур почему-то на миг затормозила… и почти сразу поняла, почему. На плече девушки, хотя разглядеть ее на фоне заснеженного пейзажа было почти невозможно, устроилась уже печально знакомая импа Снежана, совершенно незаметная ни для феи, ни для ее приятеля, тем не менее, что-то увлеченно нашептывающая девушке прямо в ухо. Слышно ее было или же нет… эффект слова определенно производили.

– … Почему ты все всегда решаешь за меня? – постепенно меняя выражение лица на недовольное, накинулась блондинка на своего приятеля. – Тебе что, совершенно безразлично мое мнение, да? Никогда не поинтересуешься заранее, не желаешь слушать!

Юноша недоуменно вскинул брови, явно не ожидав такого поворота беседы, но в следующее мгновение из-за его спины вынырнула Лерка, тоже с деловитым видом устроившаяся на плече и что-то зашептавшая в ухо уже ему.

– Естественно! – тоже перекашивая лицо в гримасу, после не долгих колебаний язвительно воскликнул шатен. – Тебя же все обязаны слушать! Обязаны уважать! Вы, девчонки, вечно кичитесь и считаете себя особенными только из-за того, что владеете магией. Так вот – ни в чем вы на самом деле не лучше других! Эти таланты – не ваша заслуга, и нечего нос задирать!

Кислое личико белокурой феи стало пораженным и обиженным. Снежана на ее плече хихикнула и снова что-то с воодушевлением зашептала в ушко.

– Прости, я-то подумала, что я для тебя особенная и лучшая… просто так, потому что это я! – дрожащим от гнева голосом выкрикнула девушка. – Уже вижу, как ошиблась! Ты просто… просто… видеть тебя не хочу!

– Ну, так никто и не заставляет! – буркнул парень. Синхронно отвернувшись, парочка с подавленным видом побрела по заснеженной аллее в разные стороны. Импы взмыли над их головами и, напротив, устремились друг к другу, с ликованием ударив по ладошкам.

– Вот это я и называю – охлаждение в чувствах! – звонко сообщила Снежанка. Амур досадливо вздохнула. У людей бытовали выражения вроде «бес попутал», но, кажется, они уже и не помнили, что иногда мелкие демоны действительно воздействовали на чувства людей, раскручивая на нужные себе эмоции. Конечно, если чувства этих двоих искренни, такая мелкая ссора их не перечеркнет… но пикси всегда было не по себе от того, когда люди ссорились и переживали из-за этого. Если импы провоцируют людей на ссору, почему бы ей слегка не подтолкнуть к примирению – если, конечно, им суждено помириться. А если нет – пусть будет хотя бы попытка! Оба уже определенно сожалели о произошедшем.

Кажется, мелкие демонессы так и не заметили пикси – победно ударив по рукам, они растворились где-то среди припорошенных снегопадом веток. На всякий случай Амур подождала немного, после чего устремилась вдогонку понуро шагающему, засунув руки в карманы, парню, мысленно репетируя свою речь и одновременно материализуя в руках волшебную розу…

Но догнать юношу не успела. Сверху внезапно свалилась сеть, попытка вскрикнуть от неожиданности была задушена закружившей, образуя вокруг пикси серебристую сферу, Метелью Безмолвия, а роза выскользнула из рук. Лерка попыталась ухватить цветов к полете, но тот улизнул, зарывшись глубоко в сугроб – возмущенно раскопав снег, импа так его и не обнаружила. Снежана, левитирующая рядом с опутанной Амур, недовольно цокнула языком.

– Вот пропасть! Как испарился, – пожаловалась снизу из разворошенного сугроба Лерка.

– Значит, доставим мистрис ее саму, – кивая в сторону пикси, без энтузиазма подытожила снежная импа.

– Значит, доставим! – развела руками чертовка, тоже взмывая вверх и вцепляясь коготочками в сеть. – Ну, здравствуй, наша Мурка, здравствуй, дорогая… и прощааай!

Подхватив пленницу с обеих сторон, демонессы взмыли в небо, последним, что успела заметить Амур, был обернувшийся на возню парень с каштановыми вихрами. Их троих он так и не увидел, зато заметил раскопанный сугроб… Из которого, нагнувшись, со слегка пораженным видом поднял алую розу и – мгновение помедлив – бросился по аллее в противоположную сторону, догонять свою подругу.

Облегченно вздохнув, Амур только после этого начала слегка паниковать, совершенно не понимая, зачем импам – вернее, кому-то из их хозяек – могла понадобиться она или ее роза.

Когда конечной целью полета впереди замаячил особнячок трех ведьм, пикси это не особенно удивило. Лерка могла работать на кого угодно, но у Снежаны хозяйка была одна, конкретная. Описав над центральной башенкой полукруг – возможно, Амур почудилось, но вокруг шпиля снегопад валил куда гуще и пушистее, чем над лесом и магическими школами – импы втолкнули сетку с пленницей в распахнутое окно под самой крышей. Видимо, там располагалась лаборатория, вот только чересчур уж стилизованная и декоративная, чтобы казаться настоящей, словно даже оттенки таинственных зелий и эликсиров в оригинальных, похожих на кристаллы неправильной формы сосудах, выбирали исключительно по тщательному цветовому соответствию. Пол и куполообразный потолок были темно-синими с серебристой вязью, имитирующей изморозь, а стены, в равной мере завешенные многоугольниками разного размера зеркал и стеклянными полками с книгами и кристаллическими колбами – белоснежными. Столики, шкафы, стеллажи и этажерки комбинировали голубоватое стекло и серебристый металл, вернее, тот цвет, что назывался «серебристым», хотя настоящее серебро никогда не блестело. Совсем уж декоративными элементами были узкая молочно-белая ваза с какими-то кривыми узловатыми корягами, припорошенными искусственным снегом, люстра, больше всего похожая на неправильного размера друзу чистейшего горного хрусталя, и жутко неудобное на вид кресло, напоминающее небольшой хрустальный трон. Что за лаборатория – и без трона?

Сетку с Амур импы без лишних церемоний плюхнули на стол со стеклянной столешницей. Со скучающим видом сидевшая в жестком кресле ведьма едва заметно скосила глаза в их сторону. Заклинание «метели безмолвия» развеялось, позволив Амур, хоть и явно упустившей тут нужный момент, с возмущением завопить:

– Что вы себе позволяете? Так, значит, соблюдаете перемирие, да?

– Есть разговор, – сухо отрезала Айси, судя по пробежавшей по лицу почти незаметной судороге, подавляя желание поморщиться.

– Мы потеряли розу, мистрис, – изображая на голубоватом глазастом личике просто-таки мировую скорбь, покаялась Снежана.

– Разговор? Вы всегда сообщаете о желании поговорить, похищая предполагаемого собеседника?! Это, знаете ли, мало кого располагает к диалогу!

– Я приказала Снешке и Лерке доставить тебя сюда, как именно они выполняют приказы, мне не интересно. И еще меньше мне интересно, насколько ты к чему бы то ни было расположена, крошка – тебя не спрашивают, а ставят перед фактом!

Грациозно поднявшись с трона, Айси приблизилась и склонилась над все еще спутанной сетью пикси. Из-за разницы размеров смотреть в человеческие лица в такой близости маленькому народцу вообще-то было не особенно приятно, а резковатые черты и светлые, как у полярного волка или какой-нибудь хищной птицы, глаза ледяной ведьмы и вовсе вызывали оторопь. Ресницы у Айси были не черные, а темно-темно-серые, на фоне темно-синих теней для век они показались Амур частоколом изогнутых стальных игл. Длинный шелковистый «хвост» платиновых волос соскользнул с острого плеча и плюхнулся кончиками на столешницу, словно зыбкий занавес отрезал пикси от всего остального мира.

– И чего же Вам нужно? – зачем-то зябко кутаясь в сеть, тихо спросила Амур.

– Твоя розочка для одного эксперимента, только и всего, – лицо ведьмы отдалилось, но вместо этого почти перед носом пикси возникла ладонь с чуть согнутыми пальцами, вызывающая неприятные ассоциации с когтями хищной птицы – длинные выкрашенные в темно-синий заостренные ногти усиливали впечатление. По человеческим меркам руки у Айси были изящными и даже хрупкими… однако, когда сама можешь целиком поместиться в подобную ладошку, видишь все в несколько ином ракурсе. Но сейчас Амур была чересчур шокирована, чтобы испугаться.

– Тебе?! – ошарашено мотнув головой, на всякий случай переспросила она, не заметив даже, как тоже перешла на «ты». – Но зачем?

– Продам за полцарства принцессе Диаспро! – скривив бледно-черничные губы, огрызнулась ведьма. – Учитывая, что по последним событиям ей и половины не светит, я бы рискнула поторговаться и с джемелийцами… У человеческого отчаяния отличный потенциал – в такие моменты некоторые пойдут если не на все, то очень на многое.

– Ты с ума сошла! – то, что Айси просто шутит, крошка поняла не сразу, слишком уж кощунственной была высказанная идея. – Ее нельзя так использовать!

– По-твоему, меня это волнует? – колдунья скептически приподняла тонкую бровь. – Я выше правил, малышка, я выше всяких правил. Законы хороши, когда их устанавливаешь, а не слепо подчиняешься выдуманным кем-то другим!

– Если только речь не о законах магии, – терпеливо возразила пикси. – это не то же самое, что ваши человеческие законы. И даже не нравственные. Сама магия действует по ним – когда я говорю «нельзя», то не в том смысле, что это аморально или неправильно, а в том, что она просто не подействует таким образом. Моя Роза – не приворотное зелье! Она исцеляет души, а не внушает страсть! Гармонизирует чувство, когда оно истинно.

На несколько мгновений повисло молчание.

– А если нет? – с любопытством прищурившись, негромко уточнила Айси. Амур растерянно пожала плечами. – Особенно если учесть, что как раз любовь делает невозможными ни целостность души, ни гармонию. Она сродни бреду – при лихорадке бредит рассудок, при влюбленности – душа. Ты думаешь, что исцеляешь – болезнью?

– Это же неправда! Ты просто не понимаешь, о чем говоришь!

– Прекрасно понимаю. Особенно после того, как эта гадкая ут… гадкая птица повадилась подбрасывать мне на подушку дохлых рыбин, которых ловит в озере. Проявлять заботу, так сказать! Можешь себе представить что-нибудь более мерзкое, чем проснуться и обнаружить такой подарочек? Но это, пожалуй, самая наглядная иллюстрация так называемых чувств – изводить других заботой, которая не нужна и даже омерзительна. Давно следовало бы свернуть этой пакости шею… но птицу трудно осуждать за повиновения инстинктам. Людей – осуждать необходимо! Разум дан нам именно для того, чтобы с такими порочными наклонностями бороться.

Извечная трагедия взаимности – когда чувства одного высказываются не таким образом, чтобы их верно истолковал и оценил другой. Поспорить было трудно – несчастный Пеппе, безусловно, действовал из искренней любви… но и ведьме в случае с этими рыбами Амур, мягко говоря, не завидовала. Но отношения между человеком и птицей – в силу некоторой разницы их изначальной природы – тут не показатель.

– Это же будет страшно – если никто ни о ком в мире не станет заботиться, – подавленно пискнула Амур. – ни одной разумной расе просто не выжить.

– Напротив, когда каждый будет вынужден сам решать свои проблемы, не распыляясь на чужие, наступит, наконец, порядок! А те, кто не может сам о себе позаботиться… без них мир станет гораздо чище! Впрочем, мы отклоняемся от темы, все это совершенно не имеет значения в данном конкретном случае. Отдай мне розу – и можешь спокойно возвращаться в Алфею. Разумеется, я рассчитываю на то, что наша небольшая беседа останется в тайне.

– А с какой стати? – подбоченясь, с вызовом уточнила крошка. Она была, конечно, совершенно уверена, что розу нельзя использовать во зло… но, возможно, могла просто не представлять, на что окажется способна фантазия ведьмы. Используют же некоторые люди во вред вещи, изначально рассчитанные совсем не на то! Уступать очень не хотелось.

– Хм… насколько я поняла, Флора неосторожно позволила Снежане «в любое время» бывать в оранжерее. Демонски обидно будет, если ей придется пожалеть о своих словах, не так ли, Снешка?

– Очень обидно, – серьезно, без иронии подтвердила демонесса. – цветы такие красивые, а леди Флоренсина запретила мне помещать их в кристаллы… грустно будет, если им придется просто погибнуть, если, например, системы климат-контроля вдруг выйдут из строя посреди зимы, или стена разобьется… Я очень хотела бы, чтобы до того не доходило! Я так люблю все красивое…

– И, тем не менее, ты это сделала бы! – голос Амур слегка задрожал от непривычного гнева.

– Если получу приказ, – печально согласилась импа. – Мы слуги, у нас не всегда есть выбор. Как и у вас, впрочем.

– Мы – не слуги! И не паразиты! Феи – наши друзья, а не хозяева! – возмущенно напомнила Амур. Только равняться с мелкими демонами ей не хватало! Лерка захихикала, а Снешка со снисходительным терпением покосилась на пикси.

– Называй, как хочешь. Может быть, тебе проще себя обманывать, но вы точно так же присасываетесь к человеческим качествам, как мы – к порокам. Так же зависите от хозяина, а не от личных симпатий. Разве ты не сбежала от солярийской принцессы, как только ее энергетика перестала тебе подходить? Друзья так не поступают, а паразиты всегда ищут наиболее подходящего донора, лапочка!

– Неправда! Я не сбежала! Я просто думала… – не почувствовав в своих словах недавней уверенности, Амур обессилено сдулась. – Думайте, что хотите! Мы – помощники, а не слуги. Если ты не понимаешь разницы, спорить на эту тему бесполезно.

Но не был ли в таком случае ее поступок обыкновенным предательством? Стелла сама сказала… но Стелла сгоряча могла сказать все, что угодно, разве на этом основании следует принимать решения и поступать?

– Хватит болтать. Отдай мне розу, если не хочешь подвести еще и Флору, горе-помощница, и можешь отсюда проваливать со своими проповедями.

Амур молчала. Она ведь чувствовала с самого начала, что нехорошо поступает со Стеллой, а теперь еще и это… подвести Флору. Она могла бы предупредить фей… но разве ее выпустят отсюда раньше, чем станет слишком поздно? Слишком поздно… Флора, разумеется, не станет ее ни в чем упрекать, возможно даже, с ее талантом к магии Природы удастся спасти, если не все растения, то большую их часть, но все равно – Флоре было бы очень, очень больно, если бы случилось что-нибудь подобное. Даже просто из-за поступка Снежаны, а не его последствий.

– Хорошо, я согласна. Если Вы пообещаете, что Снежана не станет пакостить в Алфее, я отдам розу. Но действительно не понимаю, зачем – с ее помощью нельзя сделать абсолютно… ну, ничего плохого.

– Плохого? – насмешливо переспросила Айси. – Ну что за стереотипы! У меня множество способов сделать кому-то что-то плохое и без этой вашей ботаники – с чего ты взяла, что она нужна мне для этого?

– Ну… ты же не веришь в любовь и все такое, – растерянно пояснила Амур, совершенно запутавшись в логике колдуньи. Если какая-то логика вообще и была.

– Не верю? Отнюдь, я знаю, что она существует и, к сожалению, с этим фактором приходится считаться – слишком опасным он может оказаться. Чужое безумие не менее опасно, чем собственное, не так ли? Что ж… Договорились. Я не буду отдавать Снежане таких приказов, клянусь Силой. Во всяком случае, пока ты не проболтаешься.