Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: SаDesa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Бонус

Драббл. Кусок. Зарисовка. Что-то, что могло бы быть между первой и второй частями 9-ой главы. Для тех, кто тоже скучает по ним вместе с нами.

Саде и бетсостав.

***

– Ты осознаёшь, насколько сильно и всеобъемлюще меня бесишь?

Тонкие губы поджаты, в глазах пылает Чистилище. Если б мог, стиснул бы кулаки и мою шею заодно. До задорного «хрусь», я полагаю.

Если бы мог.

Грозный Иль Ре не в состоянии совладать с шуршащей упаковкой солида, не может вскрыть её непослушными, едва сгибающимися пальцами и скорее предпочтёт подохнуть от голода, нежели открыть свой чёртов рот и попросить.

Трижды «ха»! Как же.

Только вот хер тебе, не в этот раз.

ЗА-Е-БАЛ!

Заебал так же всеобъемлюще и невыносимо, насколько я мог тебя выбесить.

Хочешь жрать – проси помощи.

О да, я хочу услышать это, услышать что-нибудь помимо «Проваливай», «Я затрахаю тебя до смерти» и «Я сам».

Сам так сам.

ПРЕ-КРАС-НО!

Улыбаюсь и лопатками прижимаюсь к стене, и видит некто на хмурой тучке – из последних сил держусь, чтобы не показать средний палец.

– Проблемы?

– Заткни пасть и исчезни.

– Да я бы с удовольствием, но… Завались. Хочу посмотреть на твоё «Отвали, я сам». Так чего медлишь? Принести вазу? Швырнёшь в меня?

Щурится так, что того и гляди алое марево перельётся через кромку век и растечётся по скулам. Щурится и, кажется, примерятся для того, чтобы оторвать свою изрядно покоцанную задницу от постели.

Возвращаю полный бешенства взгляд назад. Давай, швырни на пол, как ту многострадальную бутылку с водой. Не стесняйся.

– И как это будет? Сможешь жить с осознанием того, что я видел, как ты ползаешь на карачках?

– Дай мне только дотянуться до тебя, маленькая дрянь.

– И что потом? Будешь грозно вращать глазами, пока дыру во мне не просверлишь?

Прикрывает глаза и с явным трудом, загоняя, должно быть, порыв бешенства подальше в глотку, неверными пальцами кое-как комкает край одеяла.

И становится совершенно блядски невесело. Запал разом проходит, и я вместо повода для насмешек вижу изломанную куклу, которая отчаянно пытается спрятать изломы.

Незримые тоже.

– Ты знаешь, я этого не забуду, и как только смогу…

Перебиваю, отлипая от стены, перебиваю и тут же оказываюсь рядом, так чтобы он мог дотянуться до меня, мог схватить за глотку, если этой заносчивой заднице так угодно:

– Я надеюсь, что ты не забудешь.

Замолкает. И, клянусь, первый раз с таким чудовищным усилием выдерживает мой взгляд.

Выдыхаю стянувшее лёгкие нечто, нашариваю злополучную пачку и разрываю её по запаянному шву.

Мельком бросаю взгляд на картинку: с рисовым омлетом, надо же… «Такие только маленькие дети любят!»

Не протягиваю ему, оставляю рядом на одеяле.

– Я пытаюсь позаботиться о тебе, придурок. Уж как умею.

И тупо так становится. Тишина не просто неловкая – она ебически тяжёлая, как повисший над пропастью первыми четырьмя вагонами локомотив, ещё чуть-чуть и…

Проклятье!

Пожалуйста, сука!

Не за что, нахуй!

Вскакиваю на ноги и, уже бросившись к двери, замираю, пальцами почти повернув ручку.

– Я должен раздобыть тебе что-нибудь. Ты же сказал, что с меня…

Скрип матраца заставляет меня заткнуться и внутренне сжаться тугой пружиной.

Сейчас прилетит в спину. Пусть и несильно, но ты же попытаешься, упёртая сволочь, я верю.

Ладонь неожиданно тяжёлая, грубая, ложится на мои рёбра, неуклюже комкает ткань футболки, и затылком чувствую, как надсадно дышишь.

Пытаешься скрыть это, стискивая зубы, и колени наверняка дрожат.

У тебя дрожат колени.

Такое возможно, или я попал в параллельную реальность, где вместо Арбитро заседает кролик, пожирающий груши, а немёртвые нарки слизывают кирпичную крошку со стен?

– Эй, тебе нужно…

Оборачиваюсь и тут же мысленно выписываю себе пинка.

Слишком резко, но ты всё же удерживаешь равновесие и вообще стоишь на ногах куда увереннее, чем в прошлый раз.

Чудодейственная магия перепиха, надо думать.

Что ж ещё?..

Слишком близко; никакой ехидной дряни не выдумать, не выдохнуть тебе в рожу, но зато отчётливо рассмотреть изуродованное плечо, каждый рубец.

Кто бы мог подумать, что это может быть так ощутимо, словно по царапине перетаскивать на собственную шкуру.

Касаешься моего плеча и тут же уверенно стискиваешь его пальцами. До боли и невольно скривившегося рта.

До мурашек и того самого чувства, когда кажется, что всё вот-вот встанет на свои места. Как и было, как и не сбивалось с траектории, не сходило с осей.

– Я не забуду.