Текст книги "Колибри (СИ)"

Автор книги: Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Так что насчёт мести? – ребёнок не сворачивал с намеченной тропы.

– Ну, – Женя лучезарно улыбнулся, – не могу же я просто так снести оскорбления в адрес моей дочери и её бабушки? В прихожей моя сумка, а в ней ноутбук. Тащи его сюда. Будем разрабатывать план мести.

Глава 19

Люсьен.

На озеро мы всё же выбрались. Так как пресловутое привидение появляется только ночью, день у нас оказался свободным. Алекс получал колоссальное удовольствие, плескаясь в воде, а я сидел на берегу и грыз стебелёк, наблюдая за ним.

– Люсь, – позвал он меня, – иди сюда. Вода просто чудо.

– Ну уж нет, – я решительно замотал головой, – я терпеть не могу холодную воду, да и тебе долго в воде сидеть не советую. Не хватало ещё переохлаждение заработать.

– Ты такой скучный, – фыркнул Алекс, но из воды всё же вышел. – То не делай, туда не ходи, так не смотри. Тебе самому не надоедает быть таким правильным?

– Мне приходится. Из нас двоих кто-то должен оставаться в здравом уме и твёрдой памяти. А так как ты этого категорически делать не хочешь, то приходится мне. – Я выплюнул травинку и потянулся к корзинке.

– Есть будешь? Сюзи собрала много всего вкусного. О! Даже твои любимые заварные пирожные есть. – Достал коробочку с аппетитным лакомством и протянул Дюймовочке.

– Мне интересно, – он, прищурившись, посмотрел на меня, – откуда ты знаешь, что они мои любимые? Вроде бы я тебе этого не говорил?

Я отвёл глаза. Да, он мне этого не говорил, я просто знаю. Знаю, что он любит серебристо-серый цвет. Знаю, что слушает в основном классическую музыку, под которую любит рисовать. Знаю, что увлекается японской поэзией хокку. Знаю, что кофе и чаю он предпочитает молоко и когда пьёт его, забавно щурит глаза. Знаю про его любовь к заварным пирожным.

Я многое про него знаю, потому что он как-то незаметно стал смыслом моей жизни. А ещё я поражаюсь ему. Как может безудержная сексуальность, которой он умело пользуется, уживаться с детской непосредственностью и наивностью? Это всегда будет загадкой для меня.

Вот и сейчас он сидел, трескал пирожные, и кажется, что его больше ничто не интересовало. Лёгкий белоснежный крем попал на его пальцы, и он начал манерно слизывать его, при этом чувственно глядя мне в глаза, проверяя, какое впечатление это на меня производит. Его острый язычок медленно пробежал по тонким гибким пальчикам. Вверх – вниз. И я не выдержал, взял его ладошку и притянул к себе. Всосал пальцы в рот и прошёлся по ним языком, убирая остатки крема.

Алекс застыл и потрясённо посмотрел в мои глаза. Его зрачки расширились, заняв почти всю радужку, чернота изгоняла серебряное сияние.

– Мне надо, – хрипло проговорил он, – короче… Я пойду ещё искупаюсь.

Он вскочил с места и рванул в воду с такой скоростью, что искрящееся на солнце брызги долетели даже до меня.

Я, усмехнувшись, упал на мягкую траву. Ал сказал, что любит играть с огнём, вот только никак не может понять, что в огне можно и сгореть. Прикрыл глаза, сосредоточившись на окружающей тишине. Где-то стрекотали цикады, под их мирное гудение начал проваливаться в дрёму. Хорошо.

Из блаженного состояния меня вывела ледяная вода, полившаяся на живот, и звонкий мальчишеский смех.

– Люська, ты такой забавный! Особенно когда пугаешься.

– Ах ты, маленький дьяволёнок! – сгреб его в охапку и развернул к себе. – Ты сколько в воде просидел, водоплавающее? У тебя губы фиолетовые и дрожишь весь. А ну немедленно в душ.

– Вот ещё, – он фыркнул и попытался самоотверженно справиться со стучащими зубами. – Никуда я не пойду.

– Не пойдёшь, значит отволоку силой, – сгрёб его в охапку и потащил в сторону дома. Алекс всю дорогу извивался, как уж, и пытался вырваться, но всё же я был сильнее.

Донёс до ванной, располагавшейся в его королевской спальне, и второй раз за день запихнул худенькое тельце в душ. Правда, на этот раз включил тёплую воду. Он попытался увернуться, пришлось вставать под тёплые струи вместе с ним, крепко прижав его спиной к своей груди.

– Маленький, бестолковый ребёнок. Когда уже ты начнёшь слушать то, что тебе говорят другие?

Он резко развернулся ко мне и поднял голову вверх. По его лицу стекали прозрачные струйки, лаская щёки, и губы, и милый, слегка курносый носик.

– Когда же ты поймёшь, что я уже не ребёнок? – в его глазах полыхнула ярость пополам с возбуждением.

Он приподнялся на цыпочки и впился в мои губы жёстким требовательным поцелуем. Такому напору нельзя было не покориться, но я постарался сопротивляться. Разорвал поцелуй и тут же услышал лёгкий всхлип. Алекс уткнулся мне в грудь и горячо зашептал:

– Не отвергай меня, пожалуйста. Не надо. Прошу, – и столько в его голосе было мольбы и надежды, что я сдался.

Приподнял его голову за подбородок и поцеловал. Нежно и ласково провёл языком по губам. Он снова всхлипнул и вдруг скользнул вниз, прочертив руками горячие дорожки на моей груди. Я изумлённо уставился на него, не сразу сообразив, что он намерен делать.

Алекс приспустил мои плавки и вобрал в себя мою плоть, помогая себе рукой. Его движения были неумелыми и очень осторожными, но я бы не променял их ни на что другое. От его неопытности срывало крышу. Он ласково скользил по моему стволу губами и языком, иногда задевая зубами, но даже эта сиюминутная боль приносила наслаждение. Мне с трудом удавалось сдерживать себя, не толкаться в жаркую глубину его рта, чтобы не напугать. А он продолжал облизывать и посасывать моё возбуждение, как леденец. Я откинулся спиной на холодный кафель, получая колоссальное удовольствие, но вдруг всё резко прекратилось.

Ал решительно выпрямился, и, развернувшись ко мне спиной, слегка прогнулся в пояснице, пытаясь насадиться на мой член. Он проделал это настолько быстро, что я поначалу растерялся, а потом резко отстранил его от себя.

– Глупый, ты с ума сошёл? Что ты творишь? – он дёрнулся, как будто его ударили и испуганно посмотрел на меня.

– Разве я сделал что-то не так? – и снова коктейль из сладострастия и детской наивности в его глазах.

– Ведь нельзя же так. Без подготовки, – подхватив его под попу, вынес из ванны и опрокинул на кровать, занимавшую большую часть спальни.

Снова поцеловал, лаская руками его грудь и внутреннюю часть бёдер. Ловя жаркие стоны. Где-то в голове застучало понимание, что нужна смазка, а значит, нужно идти к себе. С трудом оторвавшись от такого желанного тела, прошептал.

– Подожди меня, фея. Я сейчас. Подожди, – и рванул к себе в спальню, по дороге усмиряя бешено колотящееся сердце.

Радуясь возможности хоть чуть-чуть успокоиться. С трудом нашёл чёртову банку с лубрикантом и понёсся назад, молясь в душе, чтобы моя Дюймовочка за это время не передумала.

Влетел в его спальню и застыл на пороге. Злополучная банка выпала из моих рук, и я поймал её уже у пола.

Алекс стоял на четвереньках посреди королевского ложа, слегка прогнувшись, выпятив упругую маленькую попку. И я даже не знаю, чего было в этой позе больше: развратной пошлости или милой беззащитности. Я осторожно опустился рядом с ним. Прошёлся руками по позвонкам, нежно лаская выступающие косточки. Прошёлся языком по ямочкам на пояснице, слегка прикусил белые ягодицы и, раздвинув их, приник к маленькому девственному входу.

– Ох, Люююсь, ох, – Алекс стонал, не сдерживаясь. Извиваясь всем телом, слегка подаваясь назад, самостоятельно насаживаясь на мой язык. А я продолжал ласкать его, прекрасно зная, какоё удовольствие он сейчас получает, и от этого всё сильнее возбуждаясь сам. Ал слегка опустился и потёрся об покрывало, я улыбнулся и перевернул его на спину.

– Зачем? – тихо выдохнул он мне в ухо, обнимая меня. – Ведь тебе бы так было удобнее.

– Хочу видеть тебя. Хочу видеть, как в твоих глазах полыхает желание, – я лёгкими поцелуями коснулся его глаз. – Хочу видеть, как алеют твои щёчки, – прошёлся губами по ним. – Как ты прикусываешь свои губы в порыве наслаждения, и они из розовых становятся красными. – Я приник к его губам, раздвигая их языком, проникая к нему в рот. Лаская и слегка прикусывая маленький юркий язычок. – Хочу видеть твою тонкую шейку, – прикусил на ней кожу и тут же оставил пламенеющий засос, как метку. Моё. – Хочу видеть тебя всего.

Мои руки заскользили по его телу, слегка запутались в мягких волосках в паху. Наконец, нашли то, к чему стремились. Я обхватил его возбуждение, почувствовав под руками горячую бархатистую кожу. Провёл по стволу вверх и вниз. Алекс слегка вскрикнул и толкнулся мне в кулак, а я с садистским удовлетворением оставил его плоть и отправился рукой ниже. Прогулялся пальцем по сжавшемуся анусу и вспомнил про смазку. Набрал её на пальцы и, наконец, скользнул внутрь. Погладил гладкие горячие стеночки и нашёл маленький бугорок. Провёл по нему и моя фея, хрипло закричав, выгнулась.

– Страстный, – прошептал я, целуя его живот и продолжая ласкать изнутри, добавив к первому пальцу второй, – маленький и страстный. Покричи для меня, Дюймовочка.

Я намеренно каждым движением пальцев задевал простату, заставляя Ала заходиться в крике. Он уже сам насаживался на мои пальцы, бесстыдно раздвинув ноги, как можно шире, облегчая мне доступ. В его глазах полыхала страсть, а руки вцепились в мои плечи с такой силой, что оставляли кровавые ранки. Но я не чувствовал боли, наслаждаясь его открытостью, его бушующей страстью. Наслаждаясь им.

– Пожалуйста, милый, пожалуйста. Сделай меня своим, – тихая мольба, слетевшая с его губ, послужила спусковым крючком.

Я, больше не сдерживаясь, отпустил себя, позволив себе не только дарить наслаждение, но и наслаждаться самому. Толкнулся в манящую глубину. Медленно, стараясь не причинить ненужной боли. Толчок и одинокая слеза вытекла из-под его сомкнутых ресниц. Я наклонился и слизал её:

– Потерпи, маленький. Потерпи совсем чуть-чуть.

Всё моё естество стремилось внутрь него. Заполнить, сделать своим. Навсегда. Ещё один толчок и я полностью погрузился в жаркое девственное тело, а Алекс с ещё большей силой вцепился в меня.

«Не торопиться», – мысль затмила все остальные. И я терпеливо ждал отклика с его стороны. Наконец, он всхлипнул и сделал движение мне на встречу. Я начал двигаться медленно, размеренно. Алекс подстраивался под мой ритм, но скоро ему стало не хватать его.

– Быстрее, – вскрик, – быстрее.

И я повиновался ангелу, бьющемуся подо мной. Он отдавался с такой страстной неудержимостью, что я потерялся в ощущениях. Наши эмоции смешались, мой разум уже не мог отделить, где мои, а где его. Он отдавал себя всего, без остатка. Так открыто и доверчиво. И я знал, что никогда не смогу обмануть его доверие.

Толчки становились всё быстрее, Ал уже кричал в полный голос, срывая его, но даже не замечая этого. Его тело горело, прижимаясь к моему. Я чувствовал, что долго не продержусь, ещё чуть-чуть и всё. Обхватил член моего мальчика, и начал ласкать его в такт своих движений. Алекс выгнулся, ещё сильнее прижимаясь ко мне. Прочертил ногтями кровавые полосы на моей спине и забился в оргазме. Его тело сотрясалось в судорогах, а сорванный голос шептал:

– Мой, ты мой. Никому не отдам. Никому. Люська!

И слушая этот хриплый страстный голос, я не выдержал, мир на секунду померк, а потом разлетелся искрящимися хрустальными гранями, в каждой их которых был осколок радуги.

– Люблю, – тихо выдохнул я. – Люблю.

Возвращение в реальность было медленным и ленивым. Алекс удобно устроился у меня на плече и, мурлыкая, выводил узоры на моей груди.

– Скажи, – его голос оставался хриплым.

– Что тебе сказать? – я нежно поцеловал его в висок.

– Скажи, что я был неотразим и великолепен и что тебе ни с кем не было так хорошо как со мной, – он слегка приподнялся и заглянул в мои глаза.

– Ни с кем, – подтвердил я. – Ты у меня уникальное создание.

– Ура! – выдал этот невозможный ребёнок. – Я – уникум! Поклоняйтесь мне. Я красивее Олега?

– Угу, – я кивнул головой.

– И Женьки?

– И Женьки.

– И этого твоего Егора? – Ал презрительно скривил губы.

– Это вообще не обсуждается, – категорично сказал я.

– И Родьки? И Серёжки? И…

Я засмеялся:

– Даже всех самых красивых голливудских артистов. Маленькая птичка колибри. Самый красивый! Для меня.

– А больше ни для кого и не надо, – серьёзно сказал он.

Глава 20

Алекс.

Я проснулся в тёплых уютных объятиях. Было на удивление хорошо и спокойно. Прислушался к своим ощущениям. Поясницу предсказуемо тянуло, задница так же предсказуемо болела. На душе было светло и спокойно, словно там распустились цветы. В голове пусто-пусто. Короче, было охренительно хорошо.

Мысль о том, что я, наконец, расстался со своей девственностью, приносила удовлетворение. Я попытался вспомнить, что происходило в этой кровати несколько часов назад, и улыбнулся. Люськино тихое «люблю» я расслышал прекрасно, благо он для меня тупого это целых два раза повторил. От воспоминаний на душе стало ещё теплее и мне захотелось замурлыкать и потереться об парня, который нежно обнимал меня. От воспоминаний растёкся розовой кавайной лужицей. Вот чёрт!

Крепко зажмурился и попробовал прочитать мантру: « Я не баба! Я не баба! И не должен прибывать в розово-жидком состоянии!»

Мантра немного помогла, и лужица стала поменьше, но окончательно исчезать отказалась. Теперь я представлял собой, что-то среднее между жидким и твёрдым предметом, короче стал чем-то аморфным. Мозги всё ещё находились в жидком состоянии, а вот то, что ниже пояса приобретало пугающую твёрдость и нагло требовало от меня решительных действий. Я развернулся к Люсьену лицом и тихо скуля, потёрся об него.

– Ненасытное маленькое чудовище, – прокомментировал он, не открывая глаз.

– Я не виноват, это всё они – гормоны, – прижался к своему парню плотнее. Правда, я вроде бы не предлагал ему стать моим парнем. А вдруг откажется? Хотя… Кто его спрашивать будет. Мой парень и точка.

Люська тихо засмеялся и поцеловал меня, но вдруг напрягся.

– Слышишь?

Около двери послышались лёгкие крадущиеся шаги. Похоже, привидение вышло на охоту. Мы с Люсьеном скатились с кровати и начали торопливо одеваться, стараясь не шуметь. Вернее я начал одеваться и даже натянул джинсы, прямо на голое тело, а Люська смог найти только свои плавки.

– Чёрт! – выругался он.

– Кто ж виноват, что ты вчера к себе сбегал и только смазку притащил, а одежду взять не догадался, – пожал я плечами, застёгивая пуговицы, – видимо, думал только тем, что находится между ног, а эта часть тела в возбуждённом состоянии в одежде признаёт врага номер один.

– Дюймовочка, а ты знаком с истиной? – Люська прищурил одни глаз и посмотрел на меня.

– Какой? – никогда не мог бороться со своим любопытством.

– Хороший философ – это мёртвый философ. И кто-то, если продолжит рассуждать, станет таким мёртвым философом. – Он уже успел натянуть плавки и, подойдя к двери, прислушался.

– Люсь, ты не расстраивайся. Ты в плавках очень хорошо выглядишь. А знаешь что, – я подошел к нему сзади и задышал в ухо. – Иди лучше совсем без них. Привидение увидит, впечатлится и сдохнет от зависти.

– Это ты мне сейчас комплимент сделал? – Люсьен усмехнулся.

– Ага! – я нагло запустил руку ему в плавки и слегка погладил начавшую твердеть плоть. – До сих пор не пойму, как он во мне уместился.

– Ал, – Люсьен вытащил мою руку и сжал её, – такие слова как стыд и смущение в твоем лексиконе есть?

– Может и есть, – притворно вздохнул я, – но я их не встречал.

– Тихо, – Люська напрягся, и мы услышали лёгкие шаги привидения, которое вернулось на второй этаж.

Люсьен приоткрыл дверь, благо она открывалась бесшумно, и в образовавшуюся щель мы увидели наше привидение. Оно шло по коридору и банально жевало колбасу. Привидение дошло до конца коридора, заканчивавшегося сплошной стеной и тронуло один из светильников. Стена медленно повернулась, открывая проход. Вот тут я не выдержал.

С криком:

– Банзай, – ринулся к опешившему привидению, повалил его на пол и, схватив за волосы, припечатал носом об паркет.

– Сдурел, – заорало привидение, – слезь с меня. Я – безобидный.

– Хрен тебе, – я ещё раз приложил парня, которым оказалось наше привидение, носом об пол и хотел сделать это ещё разок, но меня остановил Люсьен.

Он стащил мою тушку с поверженного противника и спокойно сказал.

– Дюймовочка, давай послушаем, что он нам скажет. Добить его ты всегда успеешь, – я согласно кивнул и повернулся к лже-привидению.

Парень поднялся, вытер ладонью кровь, которая текла из разбитого носа, и посмотрел на нас.

– Вот ведь, – он окинул меня удивлённым взглядом, – действительно, дюймовочка. Повержен мальчиком-с-пальчик, – парень закатил глаза, а я снова рванул к нему.

– Сейчас ты пожалеешь, что на свет родился. Я тебя… – Люсьен перехватив меня на полпути, прижал к своей груди, положив подбородок мне на затылок.

– Агрессивные нынче комары пошли, – скучающим голосом проговорил наш новый знакомый. – А энтомологи говорили, что кусаются только самки. Соврали, гады.

Через секунду сообразив, что комар это я, снова рванулся к обидчику, но Люська держал меня крепко.

– Успокойся, – это мне, – а ты не нарывайся, – это моему противнику, – а то отпущу его и разрешу тебя покусать. И вообще, ты не в том положении, чтобы хамить хозяину. Он может и полицию вызвать.

– Точно, – я радостно улыбнулся, – пошёл звонить.

– Ээээ! Ребят, а может, обойдёмся без полиции? Я вам всё расскажу. – Парень, заискивающе посмотрел на нас.

– Ладно, пошли на кухню. И подбери колбасу с хлебом, – усмехнулся Люська, глядя на наше привидение поверх моей головы.

Люсьен.

Спустившись вниз и включив на кухне свет, мы, наконец, получили возможность рассмотреть наше ночное привидение. Это был парень, лет восемнадцати – девятнадцати на вид. Высокий, почти с меня ростом, а во мне благо метр девяносто. Худой, но не слишком. С пропорциональными чертами лица, прямым носом, глазами цвета грозового неба и ехидно ухмыляющимися губами. Симпатичный молодой человек. До моей феи ему, конечно, далеко, но тоже вполне ничего.

Только спустившись в кухню, понял, что до сих пор одет лишь в плавки, но уйти и нацепить что-то другое не рискнул. Во–первых, неизвестно, на что способен наш новый знакомый, а во–вторых, между ним и Алексом так искрило, что я был уверен, что стоит мне выйти, они переубивают друг друга.

– Итак? – я приглашающим жестом указал незваному гостю на стул, а сам отошёл к одному из кухонных шкафов. Парень проводил меня заинтересованным взглядом, а Алекс зашипел. Незнакомец посмотрел на него, потом снова на меня и понимающе ухмыльнулся.

– Клёво выглядишь, – обаятельно улыбнувшись, бросил он мне. Я улыбнулся в ответ, хоть и понимал, что сказал он это только чтобы позлить Дюймовочку.

Надо отдать должное, Алекс проявил недюжинное самообладание и почти никак не прореагировал. Лишь метнул в меня такой взгляд, от которого мухи дохнут на подлёте.

– Рассказывай, – бросил я привидению, а Ал в это время встал передо мной, уже по собственной инициативе прижавшись к моей груди. Я усмехнулся ему в волосы. В моей фее проснулись собственнические инстинкты.

– Меня зовут Мэтти. Я живу неподалёку. Мы с ребятами часто таскаемся по окрестностям, а однажды забрели сюда. Честно скажу, проникли в дом, он пустовал, а нам стало любопытно. О доме у местных ходят легенды. Что-то про сокровища. Никаких сокровищ, мы, конечно, не нашли, зато наткнулись на тайную комнату, – Мэтти улыбнулся. – Её Этьен нашёл.

– Это не объясняет, что ты делаешь здесь сейчас, – подал голос молчащий до этого Алекс.

– Да всё до банальности просто. Натрескались с ребятами пива и поспорили. Я сказал, что запросто смогу провести в доме неделю так, что приехавшие хозяева меня и не заметят. Ребята идею поддержали, ну вот… – парень безнадежно махнул рукой. – Спор проиграл, а теперь ещё и полиция светит.

Я внимательно рассматривал его, не было похоже, что он врёт.

– И сколько ты уже здесь находишься? – поинтересовался я, покрепче обнимая Алекса.

– Вторые сутки, – Мэтти лукаво улыбнулся, – надо сказать, вы и горячие парни. Моя комнатка через стенку от вашей спальни. Так я сегодня днём такой концерт получил. Что сам чуть необкончался, завидую тебе, э… – он выжидающе посмотрел на меня.

– Люсьен, – назвался я, – а это Алекс.

– Ага! Завидую тебе, Люсьен. Малыш тебе попался горячий, а как стонал… – Мэтти закатил глаза, если он хотел смутить Алекса, то ему это не удалось. Слово –"смущение" моя Дюймовочка не знает.

Алекс повернулся ко мне и вдруг солнечно улыбнувшись, подмигнул. Выбрался из кольца моих рук и грациозной танцующей походкой направился в сторону Мэтти. Я усмехнулся, Ал был великолепен. Плавные движения ног и бёдер просто завораживали. Он остановился напротив стула, на котором сидел наш гость и, поставив одно колено на сидение между его ног, нагнулся, жарко прошептав ему в ухо.

– Завидуешь? – голос Ала стал чарующе томным, а его рука скользнула по рубашке парня к брючному ремню. Мэтти нервно сглотнул. – Завидуй молча.

Алекс выпрямился и той же провокационной походкой направился к двери.

– Я притащу твой халат, Люсьен, – Дюймовочка скрылась из виду, а Мэтт потряс головой, словно что-то выбрасывая из неё.

– Вот засада! А до этого момента я считал себя сто процентным натуралом. – парень перевёл взгляд на меня, – слушай, вот теперь я перестал тебе завидовать. Если он всегда так себя ведёт, то ты в скором времени помрёшь в корчах от ревности.

Я улыбнулся, но комментировать его высказывание не стал.

– Ты давно здесь живёшь? Ты ведь не француз? – я перешёл с французского на английский, чтобы проверить свою догадку.

– Нет, – Мэтти тоже поменял язык, – я – американец. Мы живём в Фонтенбло уже шесть лет. С тех пор, как отца убили, – парень погрустнел.

– Прости, что вызвал неприятные воспоминания, – я сочувственно посмотрел на него.

– Да ладно, он с сёстрами был в России, там и умер. Мама очень сильно переживала. Плакала. А я поклялся, что когда-нибудь приеду в Россию и найду убийцу. А вы ведь с Алексом русские? Я слышал, как вы говорили на этом языке. Жаль только почти ничего не понял. Вот мой дядя владеет им свободно.

– Дядя русский? – вежливо поинтересовался я.

– Нет, он тоже американец, а вот его и папин отчим был русским. Он дядю и научил. Но я с историей семьи плохо знаком. Меня она никогда не интересовала.

– Понятно, извини Мэтти, а как твоя фамилия?

– Митчелл. Мэтью Митчелл, приятно познакомиться, – он встал и протянул руку, а я на секунду, перед тем как пожать её, застыл.

Слишком много людей с фамилией Митчелл появилось за последнее время в нашем окружении. Ой, чувствует моё сердце, это не к добру.

Глава 21

Евгений.

Лиза убежала в коридор потрошить мою сумку в поисках ноутбука, а я повнимательнее присмотрелся к своей бывшей учительнице по биологии. Клара Карловна за то время, что я её не видел, очень сильно сдала. Тёмные круги под глазами, болезненная бледность.

– Клара Карловна, – я не знал, как спросить, чтобы не расстроить, – а диагноз подтвердился?

Она сразу поняла, о чём я говорю, и загрустила:

– Да Женечка, к сожалению, подтвердился. У меня рак. Но это не важно. Я достаточно пожила на этом свете. Вот пристрою Лизочку и можно спокойно умирать. Но ты смотри, – она погрозила мне пальцем, – времени, чтобы убедиться, что девочке хорошо у меня хватит. Врачи мне дали целый год. А если будут лекарства, то и чуть больше.

– Лекарства будут, и в Москве Лёнька вас покажет местным специалистам. Глядишь и не всё так мрачно.

– Скажи мне, – Клара Карловна сменила тему, а я не стал настаивать на продолжении неприятного ей разговора, – а ты что действительно собираешься отомстить Рудику с Оксаной?

– Конечно,– я пожал плечами, – разве я смогу разочаровать ребёнка? Да ни в жизнь.

– Жень, но месть…

– Ой, вот только не надо мне о библейских заповедях. Типа, ударили по правой щеке, подставь левую. – Я поморщился. – Никогда не был её сторонником. Это у меня Лёнька – альтруист хренов. Ему нагадят, а он, вместо того, чтобы сдачи дать, разбирается, почему с ним так поступили и не может ли он этому человеку чем-то помочь.

– Ой, сколько пафоса, – женщина ухмыльнулась. – Вот только… Именно за эту черту ты его и любишь? Ведь так?

Я на секунду смутился, надо же какая проницательность:

– Без неё он перестанет быть самим собой.

– Женечка, – снова обратилась ко мне Лизина прабабушка. – Ой, это ничего, что я тебя так зову? Может, ты предпочитаешь, чтобы тебя называли по-другому?

– Зовите, как нравится. Можно ещё белочкой или солнышком, – я лукаво улыбнулся, а Клара Карловна звонко рассмеялась:

– Солнышком это понятно. От рыжих волос никуда не деться. Но почему белочкой? Хотя… они вроде тоже рыжие.

– Почему белочка, я вам рассказывать не буду. Переедете к нам, вам другие про мой позор расскажут. Лиза, – прокричал я, – ты где там застряла?

Лизка, пыхтя, притащила мою сумку и бухнула передо мной на стол.

– Это что? – она постучала по колёсикам с цифрами на нём.

– Кодовый замок, – я хитро посмотрел на неё.

– И как, по-твоему, я должна его открыть? – девочка была возмущена, хотя, голову даю на отсечение, вскрыть его она всё-таки пыталась.

– А что, код подобрать слабо?

– Пап, ты идиот? – вот тут я поплыл, надо же, папа у неё получилось так естественно. – Тут четыре цифры, это же сколько комбинаций получится?

Я с умилением посмотрел на своего ребёнка. Умная… Прямо вся в меня.

– Какие ты слова знаешь умные, – восхитился я, – ну надо же… Комбинации… Читаешь много?

– А что ей остаётся делать? – горько вздохнула Клара Карловна. – Светка с подачи родителей против неё всех детей настроила. Гулять ей не с кем. Только Пашка, так он в школе учится, ему уроки делать надо. Вот и читает целыми днями всё подряд.

– Блин, – Лиза хлопнула себя по лбу. – Пашка… Он же меня на улице ждёт… Хотя, там такая тачка крутая приехала, что он около неё долго простоит, слюни попускает.

– Твой друг любит машины? – я отошёл к окну и, выглянув на улицу, улыбнулся. Так и знал.

Восьмилетний мальчишка с благоговением смотрел на мою машину. Я его понимал. Сам месяц назад в автосалоне около неё целый час простоял, рассуждая, как Гамлет. Купить или не купить? Купил. Любовь к этим железкам была сильней доводов разума.

– Не то слово. – Лиза вздохнула. – Мальчишка, что с него возьмёшь. Так, мы отвлеклись, что там с нашими планами?

Я подошёл к столу и достал ноутбук:

– Сначала мы должны узнать всю информацию о возможных противниках. – Я опустился на стул и усадил Лизу к себе на колени. – Без этого никак нельзя.

Девочка устроилась поудобнее и открыла крышку ноута.

– Жать? – коснулась кнопки включения.

– Жми, – дал согласие я.

Экран мирно засветился, и я вошёл в скайп. Так, чудесно, Севка на связи. Я послал вызов и через минуту на экране появилась довольная рожа начальника моей службы безопасности.

– Шеф, рад вас видеть и слышать. Добрый день, юная леди, – это он уже Лизе. – А у нас ЧП. Катастрофа из катастроф.

– Сёмочка пирожком отравился? – прищурился я.

Сёмочка – это один из моих замов. Он очень умный и деятельный парень, только какой-то неудачливый. Вечно с ним что-то случается.

– Вам бы всё только поржать, – услышал я недовольный голос Сёмочки, – а у меня поставки срываются.

– Сёма, я в тебя верю. Ты справишься. Ты же лучший.

– Ой, Женя, – Семён вздохнул, – ведь знаю, что врёшь, а всё равно приятно. Ладно, пойду работать. Это у нас только шеф может позволить себе в выходные отдыхать, – пробурчал он.

Сева хохотнул и проводил моего зама насмешливым взглядом.

– Так что ты хотел? И кстати, что это за прелестное создание?

– Это, Сева, моя дочь. И зовут её Елизавета.

– Родить успел? – ехидно поинтересовался начальник службы безопасности.

– Почему я? Может быть это Лёнька? – ухмыльнулся я в ответ.

– Вас хрен поймешь, вечно у вас всё через жо… Извините, – осекся он покосившись на ребенка, – через пятую точку.

– Ты хотел сказать через жопу? – тут же поинтересовалась Лиза. – Вроде взрослый, пора научится называть вещи своими именами.

Севка выпал в осадок и от хохота чуть не свалился со стула.

– Шеф, больше никаких вопросов. Она точно твоя дочь. Хотя, больше на Родьку похожа. Глазки такие же серенькие, а волосёнки русые.

– Родька это кто? – повернулась ко мне Лиза.

– Ещё один твой брат. Я вас познакомлю.

– Хорошо, – девочка снова повернулась к экрану, а я продолжил:

– Сева, нарой мне информацию о Мамонове Рудольфе Сергеевиче, жителе города Мирск.

– Запросто, подожди часа три. А что этот Рудольф натворил? – заинтересовался Сева.

– Обидел Лизу и её бабушку, – мои глаза против воли сузились, а Всеволод тут же стал серьёзным.

– Зная, насколько трепетно ты относишься к семье, я этому Рудику уже не завидую. Жди. Пошёл работать землеройкой и добывать компромат.

Я захлопнул ноут и ссадил Лизу с колен.

– Ребёнок, ты мороженое любишь? – Лиза усиленно закивала головой. – Тогда поехали, съездим в областной центр и Пашку твоего с собой возьмём. Думаю, он не упустит возможности прокатиться.

– Так тачка во дворе твоя? – уточнила Елизавета, я только кивнул. – Вау, Пашка сдохнет от зависти.

Поездка получилась весёлой, дети со мной во главе облопались мороженым. А что поделать? Мне двадцать пять, а я до сих пор тащусь от сладкого. Прокатились на качелях-каруселях в парке. Купили пять кукол Барби и три дома к ним. Если честно, я не понимал, куда столько, но спорить с Лизой не стал. Ей видней. А вот куклу мужского рода мы почему-то купили только одну. На мой вопрос ребёнок дал лаконичный ответ:

– Буду играть в гарем. Я про него недавно фильм смотрела.

Больше я глупых вопросов не задавал. Мало ли, что она ещё смотрела и во что ещё захочет поиграть.

Вернулись к обеду, который привезли с собой. Лиза похвасталась игрушками и отправилась спать, а я снова связался с Севкой. Он был серьёзен.

– Шеф, Рудольф Сергеевич Мамонов, он же Мамон. Житель города Мирск. Официально имеет бизнес, владеет автосалоном и несколькими мастерскими. На самом же деле мелкий бандюган, но в масштабах деревни, в которой живёт, кажется себе крутым. Держит в страхе и зависимости весь город, ему там слово поперек сказать боятся. Не гнушается шантажом и вымогательством. Скорее всего, убил парочку человек, но доказательств никаких. Да и искать их никто не будет. Он с тамошним мэром вась-вась. А теперь самое интересное, Мамон очень по-крупному задолжал Жорику. Причём Жорик имеет на руках долю восемьдесят процентов всего бизнеса этого Мамона.

– О как! – Я восхитился, – а ну-ка, свяжи меня с Жориком.

– Он уже ждёт.

Я послал вызов и через секунду имел сомнительное удовольствие смотреть на лоснящуюся физиономию Георгия Дмитриевича Брыку. Тоже когда-то моего одноклассника.

– Жорик, ты, говорят, мне помочь можешь? Долю Мамоновскую продать?