Текст книги "Колибри (СИ)"

Автор книги: Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Милый мальчик тут же вспыхнул, покрываясь пунцовым румянцем.

– Давайте не будем об этом, а? Что, тем для разговора больше нет? Да и Мэтти это неприятно.

– Я просто… – Мэтью потупил взор, – а вдруг во мне это тоже есть?

– Глупости, – Женька хлопнул по столу, – ничего такого в тебе нет. Это бы давно проявилось. Так что живи и не бойся. Тебя же на маленьких мальчиков не тянет?

– Да нет, – Мэтт улыбнулся, – меня больше на девочек, на взрослых.

Все развеселились и прекратили этот тягостный разговор.

– Знаете что? А поехали в клуб, – подкинула идею Марго. – Потанцуем…

– Почему бы и нет, – Женька идею одобрил, – я давно не танцевал.

– Хочешь сказать, что ты умеешь, рыжик? – в тоне Марго было целое море скептицизма.

– Ты в ком сейчас усомнилась, женщина? – мой муж гордо вскинул подбородок.

– Станцуешь со мной танго? Тогда поверю… – не осталась в долгу Марго.

– Да хоть румбу с ча-ча-ча. Поехали.

Линда с нами идти, конечно, отказалась, сославшись на возраст. Мы завезли её домой, и почтили своим присутствием ночной клуб местного городка. Надо сказать, он был там единственным заведением подобного типа, но довольно миленьким. Сдвинув вместе два стола и заказав по коктейлю, наша компания принялась наслаждаться приятным вечером.

Марго с Женькой всё-таки сбацали танго, произведя фурор, и остались довольны друг другом.

– Ты действительно классно танцуешь, – Марго восхищённо смотрела на моего мужа.

– Я-то что, – он скромно потупил глаза, – ты ещё Алекса не видела. Станцуешь, маленький?

– А почему бы и нет? – Алексу после двух коктейлей было море по колено, и он двинулся к бармену – заказать музыку.

Сцены в данном заведении не было, и за музыкальное сопровождение отвечал бармен. Я смотрел, как наша фея о чём-то шепчется с молодым человеком. Тот покивал и выключил музыку, намереваясь поменять диск. Именно в это время и случилось то, что никто из нас не ожидал.

– Вот я вас и нашёл, – перед нашим столиком стоял парень и направлял на нас пистолет.

Я успел краем глаза заметить, что Алекс пригнулся за барную стойку, утянув за собой бармена.

– Ты кто? – из нас всех холоднокровие сумел сохранить только Женька.

– Я ваша немезида, личная. Вы поплатитесь за то, что отправили в тюрьму мою мать, – оружие мелко дрожало в руках пацана, было видно, что он с трудом справляется с волнением.

– Я так понимаю, ты сын Сюзи? – Женька соображал быстро, и критическая ситуация на его умственные способности никак не повлияла.

– Правильно понимаешь, – кивнул головой доморощенный мститель. – И теперь вам всем конец.

– Эй, парень, – голос Алекса со стороны барной стойки заставил нас всех вздрогнуть.

Наша фея тоже успела вооружиться и сейчас держала на мушке сына Сюзи.

– Ты не находишь, что слишком много говоришь? – произнеся это фразу, Алекс холоднокровно нажал на спусковой крючок.

Глава 48

Люсьен.

Всё происходящие напоминало мне театр, казалось, что сейчас упадёт занавес, со своих мест повскакивают восторженные зрители и дружно закричат бис и браво. Я оторвал взгляд от парня, державшего нас на мушке, и скосил глаза в сторону барной стойки, где находилась моя Дюймовочка. Алекс времени зря не терял и поспешил укрыться за металлической конструкцией. Я с облегчением вздохнул, пытаясь вникнуть в суть разговора Женьки и нашего налётчика. Тот что-то верещал про несправедливость и свою мать, а я снова посмотрел на барную стойку. Сердце сжалось, оказалось, что я рано радовался. Моя храбрая и безрассудная фея встала в полный рост, целясь во что-то или в кого-то из довольно внушительной пушки. Судя по тому, что пистолет в его руках не прыгал и не выписывал несуразные кренделя, с оружием Алекс умел обращаться профессионально. Театр, происходящий вокруг, вдруг перестал мне нравиться ещё больше. Я собрался закричать Алу, чтобы он не глупил, но не успел. Звук выстрела заставил всех нас дёрнуться и, наконец, выйти из оцепенения, а упавшая вслед за выстрелом люстра привела в себя окончательно. Мы с Леоном вскочили и с разных сторон кинулись к напавшему на нас мальчишке. Я крепко обхватил его, а Леон выдернул из его ослабевших рук пистолет, который тут же забрал подошедший Алекс. Он осмотрел его, хмыкнул и вытащил обойму:

– Идиот, – кинул он незадачливому мстителю, – если с оружием обращаться не умеешь, то нахрена его в руки берёшь? Ты его даже с предохранителя не снял, придурок!

Мальчишка, которого я продолжал крепко держать, всхлипнул пару раз, и разревелся, абсолютно по-детски размазывая слёзы кулаками.

– Ну-ну, перестань реветь, – подошедший Женька вытащил носовой платок и вытер горючие слёзы, а затем заставил парня высморкаться.

– Рыжик, – хмыкнула молчавшая до этого Марго, – ты меня поражаешь. Он нас чуть было не убил, а ты ему сопли вытираешь.

– Так не убил же, – протянул Женька, а мы не выдержали и, глядя на его смущённое лицо, расхохотались, чувствуя, как растворяются в небытие остатки напряжения.

– Братец нашёл себе очередного подопечного. Ему нас мало, – Родька начал заикаться от смеха.

– Как тебя зовут, чудо природы? – наконец, догадался поинтересоваться Олег у нашего незадачливого нападавшего.

– Миллисент, – всхлипнул мальчишка.

– Ошизеть, – Олег хлопнул по бёдрам, – а я всегда считал, что это женское имя.

– Я тоже, – тяжело вздохнул парень, – но маме нравилось. Вы можете называть меня Милли.

– Скажи-ка нам, Милли, на кой хрен ты весь этот дурдом затеял? – Алекс тряхнул пистолетом. – Или тебе на свободе плохо живётся? В тюрьму захотел?

Словно подтверждая слова феи, рядом с нами нарисовался бармен и заискивающе спросил:

– Месье желают, чтобы я вызвал полицию?

– Нет, я думаю, мы всё уладим своими силами, – покачал головой Женька, – а люстру я оплачу.

– Разбазариваешь деньги, нажитые непосильным трудом, бельчонок, – хмыкнул Леон.

– Лёнька, ты что, жмот? Никогда в тебе такого не замечал… – Женька выписал чек и протянул его бармену. – Этого хватит?

– Ещё бы, – ответил за бармена Родька, который сунул свой нос в написанное, – на такую сумму можно десять люстр купить.

Бармен напрягся, испугавшись, что чек сейчас отнимут, но Женька, лучезарно улыбнувшись, просто пожал плечами:

– А остальное, так сказать, за моральный ущерб.

– Я всё отдам, – снова всхлипнул Милли, – это же всё по моей вине…

– Молчи уж, Зорро доморощенный, – прошипел я ему на ухо.

– Давайте-ка домой поедем, там и поговорим, – здраво рассудил Олег, и все поспешили с ним согласиться.

До дома добрались в рекордные сроки и тут же оккупировали столовую, чинно рассевшись вокруг стола.

– Совет в Филях, – хихикнул Алекс и получил от Женьки подзатыльник.

– Люська, – тут же взвилась Дюймовочка, – меня бьют, а ты молчишь.

– Алекс, – я подвинул его к себе вместе со стулом и приобнял за плечи, – угомонись, а то и от меня получишь.

– Итак, – Женька взял на себя роль председателя совета и почему-то заговорил на русском, – мы тебя слушаем, отрок! Вещай! Тьфу ты! Рассказывай, говорю, – потребовал он у Милли уже на французском.

Тот тяжело вздохнул, а мы все уставились на парня. Наконец-то я смог его разглядеть. Внешне ничего особенно. Слегка угловатый подросток, со светлыми, спутанными волосами, курносым носом и немного нервным ртом. В нижней губе маленькое колечко пирсинга. Поражали только глаза, которые, казалось, занимали пол-лица. Карие, цвета молочного шоколада. Глаза оленёнка Бемби, которого несправедливо обижает окружающий мир.

– А что рассказывать-то? – Милли обречённо пожал плечами, от нас он явно не ждал ничего хорошего. – Приехал домой, а мама в тюрьме, а родственники меня выставили.

– Это ещё почему? – заинтересованно спросил Олег.

– Сказали, что я такой же, как мамаша, позор семьи. Только мама, она добрая…

– Угу, – хмыкнул Алекс, – это по доброте душевной она нас с Мэтти выкрала.

– Вы ничего не знаете, – тут же взвился Миллисент.

– Так просвети, – Мэтью даже подался вперёд, настолько ему было любопытно.

– Мама никогда бы такого не сделала. Это я виноват… – парень снова вздохнул. – Я из дома сбежал, и мама не знала где я, а потом получила записку, вот, – он вынул из кармана джинс сложенный вчетверо листок и бросил на стол.

Женька подхватил его и развернул, быстро пробежал глазами и понимающе хмыкнул. Зачитывать не стал, просто пустил по кругу. Записка была короткой, но содержательной…

«Если вы не выполните то, что мы скажем, то ваш сын умрёт»

– И она сразу поверила? – засомневалась Марго.

– Ещё бы, к записке был прикреплён локон моих волос. Мама не могла не поверить. Тем более не знала, где я. А я, дурак, ещё и телефон выключил, – Милли загрустил и, похоже, снова собрался расплакаться.

– Так почему она нам об этом не рассказала? – в голосе Родьке сквозило явное недоумение.

– Это просто, – Женька смотрел на Миллисента тяжёлым взглядом, – твоя мама ведь так и не знает, что с тобой всё в порядке и тебя никто не крал?

Милли лишь покивал головой, а мы все задумались. Ситуация была очень нестандартная. Я ещё ни разу не влипал, ни во что настолько детективное и, похоже, опасное. Остальным было проще, они и ни такое переживали.

– Вот что я скажу вам, ребята, – Леон поднялся, – давайте-ка ляжем спать. Утро, как говорится, вечера мудренее. А завтра придумаем, что делать.

Мы все настолько устали, что со словами Леона согласились, не споря.

– Надеюсь, ты не сбежишь? – поинтересовался я у Милли.

– Можно подумать, мне есть куда? – тут же окрысился пацан.

– Всё, всем спать, – Женька хлопнул по столу, – а завтра мы с Миллисентом поедем вызволять его маму под залог. Уж очень мне хочется с ней поговорить.

– Мы с Мэтти вернёмся домой, – подала голос Марго, – придём завтра утром.

Они вышли. Алекс отправился устраивать новенького, а я прилёг на кровать в нашей комнате и незаметно для себя уснул. Снилась мне какая-то чертовщина. Кто-то постоянно махал передо мной пистолетом. Кто-то куда-то бежал, короче полная галиматья. Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь, а потом потянулся за часами и застонал, три часа ночи. И что меня подняло в такую рань? Повернулся к Алексу, намереваясь обнять его тёплое тельце и прижать к себе, и вздрогнул. Феи рядом не было.

В панике спустился вниз и, увидев на кухне свет, рванул туда:

– Женька, – парень который как раз собирался взять что-то с верхней полки, вздрогнул и уронил пакет, к которому тянулся, на себя. Через секунду он уже был осыпан мукой с головы до ног.

– Люська, ну что ты так орёшь? – Женька попытался стряхнуть муку, выходило это плохо.

– Алекс пропал, – я сбавил обороты, – а ты что тут делаешь?

– Пироги пеку, – хмыкнул бельчонок, – а Лекси сейчас из себя русалку изображает, или тритона. Я в них, если честно, не разбираюсь.

– Что? – опешил я.

– Купаться он пошёл, на озеро. Думаю, скоро вернётся, – Женька с тоской посмотрел на рассыпанную по полу муку, а потом щёлкнул пальцами и метнулся к холодильнику, который тут же и распахнул. – Вау, яйца есть, пирогов не будет. Будет безе.

– Ты заболел? Ты почему Алекса одного отпустил? А вдруг его снова похитят?

– Как показала недавняя практика, – Женька вынимал из холодильника яйца, – его и из дома могут преспокойненько выкрасть, и мы этому не помешаем. А держать его взаперти не выход. Я уже тебе говорил, прекрати относиться к нему, как к ребёнку. Лекси уже большой мальчик! Во всяком случае, когда ты его трахаешь, о возрасте же не заботишься? Тогда он достаточно взрослый?

Я вздохнул, крыть было нечем.

– Женька, – вопль, прозвучавший с порога, заставил меня вздрогнуть, а бельчонок уронил вытащенные яйца.

– Пиздец, – задумчиво проговорил он, разглядывая получившуюся на полу мешанину. – Безе тоже не будет. Может, мне кашу сварить?

– Зачем ты вообще это делаешь? – вошедший Олег взгромоздился на стул рядом со мной.

– Нервы успокаиваю, – печально протянул Женька, – но с вами это практически невозможно.

Глава 49

Евгений.

С утра я встал невыспавшимся, и, как следствие, жутко раздражённым. Ярко светящее утреннее солнце хорошего настроения мне не добавило, наоборот, это бесило ещё больше. Я выглянул из окна и, зло прищурившись, посмотрел на радостное светило:

– Вот, какого чёрта ты в восторге, когда мне так хреново?

– С кем разговариваешь, бельчонок? – Лёнька оторвал голову от подушки и, сонно жмурясь, посмотрел на меня.

– С солнцем, чтобы ему пусто было, – я плюхнулся на кровать рядом с мужем и прижался щекой к его плечу, – мне плохо, а оно радуется.

– Считаешь, что не должно? Думаешь, весь мир вертится только вокруг тебя? – усмехнулся Лёнька и поцеловал меня в висок.

– А он и создан только для того, чтобы вращаться вокруг меня, – я гордо вздёрнул нос и тут же получил по нему щелчок.

– Женька, каким же ты иногда бываешь ребёнком.

– Это так плохо? – я улыбнулся, настроение начало потихоньку исправляться, поднимаясь с отметки «очень хреново» до «просто хреново».

Лёнька, посчитав мой вопрос риторическим, не стал на него отвечать, снова утыкаясь в подушку и натягивая на голову одеяло. Я не стал его дёргать, пусть спит. Сам же направился в душ, позволив тёплым струям воды унести моё утреннее раздражение. Когда вернулся, мой супруг тихо посапывал, чему-то нежно улыбаясь во сне. Льщу себя надеждой, что ему снился я.

Тихо, стараясь не разбудить никого в доме, спустился вниз и прошёл на кухню. Ночью кто-то постарался и убрал следы моих неудачных кулинарных попыток. Кафельная плитка, которой был выложен пол, сияла первозданной чистотой.

– Интересно, – хмыкнул я, доставая из холодильника кувшин с апельсиновым соком, – это кто у нас такой трудоголик?

– Я, – пискнул кто-то сзади, а я чуть не выронил стакан, – А что, мне не нужно было ничего трогать? Так было задумано?

Я обернулся и наткнулся на огромные карие глаза, в которых стоял вопрос.

– Да, нет. Убрался и убрался. Может, уборка это твоё хобби? И кто я тогда такой чтобы мешать? – Милли, а это был именно он, испуганно сел рядом со мной и потянулся к кувшину с соком, но тут же одёрнул руку:

– Можно? – снова этот затравленный взгляд.

Кто-то вчера сказал, что у мальчишки глаза оленёнка Бемби, так вот, пожалуй, я вынужден согласиться. Только добавлю, что я всегда терпеть не мог этот мультик. И вообще, мне только зашуганных оленей в доме не хватало.

Я молча, взял второй стакан, налил в него сок и поставил перед мальчишкой.

– Пей на здоровье, – и тоже сделал глоток ярко-жёлтой жидкости. От холода тут же свело зубы, – А ты что вскочил так рано?

– Вы же сказали, что мы поедем к маме, я думал… – Милли снова смутился и скомкал предложение, недоговорив.

А я вдруг вспомнил себя и Лёнькину кухню на нашей старой квартире. Я тогда тоже так рвался увидеть маму, что не о чём другом просто думать не мог.

– Слушай, Милли, а сколько тебе лет? – сам я, глядя на его слегка угловатую нескладную фигуру, решил, что лет пятнадцать-шестнадцать, поэтому его ответ ввёл меня в состояние некоторого шока.

– Двадцать, – тихо произнёс он.

– Сколько – сколько? – переспросил я.

– Двадцать, – это прозвучало ещё тише.

– Ага, понятно, в детстве болел или инфантилизм – норма жизни?

Глаза Миллисента лукаво блеснули, но через секунду он снова принял свой коронный наивный вид. Я усмехнулся, а мальчик-то не так прост, как кажется. Впрочем, мне он нравился, а я склонен верить своей интуиции. Ничего плохого он не замышляет, а его лукавство… Что ж, каждый выживает, как может. Не мне его судить.

Мы пили сок в мирной тишине, когда в дверях показалось семейство Митчеллов, Марго с Мэтью прихватили с собой Линду. Женщина ласково улыбнулась:

– Что-то больно скудный у вас завтрак, мальчики, давайте, я что-нибудь приготовлю.

– Ну что вы, Линда, – я встал и галантно поцеловал ей руку, – не стоит себя утруждать. Тем более готовить придётся на целую ораву. Хотя… Если вас не затруднит… Мы с Милли уезжаем в Париж, по делам, а вот остальных действительно не плохо бы было покормить.

Линда снова улыбнулась и, повязав пёстрый цветастый фартук, пошла проводить ревизию нашего холодильника.

– А мы с тобой, мил человек в Париже поедим, а сейчас поехали, – я потянул Милли за собой, и мы выскочили на улицу, где уже дожидался Тьерри.

– В полицейский участок? – поинтересовался шофер, я согласно кивнул.

Очень не люблю, когда меня кто-нибудь везёт. Так и хочется наорать и выхватить руль, но Тьерри хорошо знал своё дело, и я расслабился.

Поездка оказалась пустой и абсолютно бессмысленной. Следователь, ведущий дело Сюзи, полез в бутылку и в свидании с подозреваемой нам отказал. Милли расстроился, он тешил себя надеждой на скорую встречу с мамой, которую, видимо, очень сильно любил. Всю дорогу назад парень огорчённо вздыхал, что меня сильно нервировало, да и наши, чинно сидящие за столом, словно на поминках, не добавляли оптимизма. С этим надо было что-то делать. Решение проблемы вырисовалось внезапно, нам на голову нежданно-негаданно свалился Кирилл Сосновский.

Кирилл.

Лучшие друзья уже незнамо сколько времени обитали в Париже, без них Москва казалась скучным и серым городом. Я пытался сосредоточиться на новой коллекции, но светлых мыслей в голове не наблюдалось. В итоге, плюнув на всё, рванул в Париж, мне же полагается отпуск? А так как я сам себе хозяин, то даже отпрашиваться с работы не пришлось.

Усадьба, где обосновался Алекс с Люсьеном, мне понравилась. Озеро, зелень и блаженная тишина. После шумной Москвы и не менее шумного Парижа это было то, что надо. Я вздохнул полной грудью, втянув воздух, пропитанный медовым ароматом, и резво потопал по дорожке к дому, волоча за собой чемодан. В доме было тихо, даже странно, если учесть, сколько здесь должно жить народа. Может, уехали куда? Зря я всё же не предупредил о приезде.

Хозяева и их гости нашлись в столовой. Они с унылым видом сидели за столом и пили чай.

– Умер кто, а я не в курсе? – вместо приветствия поинтересовался я.

– Тьфу-тьфу, – сплюнул Женька, – типун тебе на язык.

– А тогда что сидите, как на поминках? Жизнь штука короткая, её надо прожить так, чтобы потом не было обидно за бесцельно потерянные годы. И вообще… Что за невоспитанность, тут дамы, а меня до сих пор никто не представил.

Эту роль на себя взял Леон и через минуту я уже был знаком со всеми присутствующими. Линда, Марго и Мэтью мне понравились сразу и безоговорочно, а вот парень по имени Миллисент всколыхнул какое-то странное чувство, но я пока не стал заморачиваться и разбираться в себе и своих чувствах.

– Мне так и не ответили, что у вас за траур?

– Просто грустно, – Алекс тяжко вздохнул, – поиграть, что ли во что-нибудь?

– В модельное агентство? – засмеялся я.

– А что? – Женькины глаза зажглись азартом и предвкушением. – Это мысль. Устроим небольшой конкурс. Я сейчас тому, кто рискнет посоревноваться, выдам энную сумму, мы пробежимся по магазинам и подберём одежду. А потом продемонстрируем наше творчество, то бишь образ, который создадим. Кирилл, как модельер и мировая знаменитость, будет у нас председателем жюри. Марго и Линда сыграют роль помощников, а тот, кто не будет участвовать, сойдёт за зрителей.

Участников набралось пять человек: Алекс, Женька, Олег, Люсьен и Милли. Парни улетели по магазинам, а мы с Леоном и Родькой, как могли, развлекали дам. Марго оказалась весёлой хохотушкой, её оптимизма с лихвой хватило бы на сотню человек. Завидую я таким лёгким в общении людям. Её брат, Мэтью, в этом был похож на сестру.

Маргарет и Линда с восторгом рассматривали фотографии моей коллекции, с которой я выиграл международный конкурс. Марго тут же потребовала сварганить ей платишко, такое чтобы ни у кого больше не было, я пообещал. Мэтью тряпки интересовали мало, он изнывал от нетерпения, ему было интересно, что придумают парни.

– Ты ничего особенного не жди, – усмехнулся я, – у них фантазии с гулькин нос. Вряд ли будет что-то путное.

Наконец, наше ожидание подошло к концу. Мы с Родькой закрепили на двери занавеску, из-за которой должны появляться наши конкурсанты, включили музыку и расселись, приготовившись к эстетическому наслаждению.

Первым на наш импровизированный подиум вышел Люсьен. Я сморщился, ну вот, говорил же никакой фантазии. На нём были простые чёрные брюки и белая рубашка.

– Я так понимаю, это образ офисного планктона? – съехидничал я. – Мило. Кто там следующий?

Милли решил представить на суд зрителей что-то отдельно напоминавшее терминатора, при его комплекции это смотрелось довольно забавно. Хотя… попа, затянутая в кожаные брючки, невольно притягивала взгляд.

Олег вышел в строгом костюме и синей рубашке, которая оттеняла его глаза. Как всегда красив. Я тяжело вздохнул и отогнал от себя ненужные мысли. Он никогда не будет моим, давно уже пора привыкнуть и успокоиться. Десять лет – слишком большой срок.

Алекс меня не разочаровал, мой минималистический стиль был ему всегда близок. Так что вся его одежда состояла из коротеньких шортиков и прозрачной майки. Он даже обувь не потрудился надеть. Зрители бурно поаплодировали и приготовились встретить последнего участника нашего мини-конкурса.

Женька не мог не выпендриться, он видимо решил, что если создавать образ, то координально отличающийся от себя любимого. К нам вышло воздушное нечто в лёгком сарафане, украшенном огромными подсолнухами, причём пышная юбочка этого сарафана едва достигала середины бедра, что позволяло оценить стройность Женькиных ног. Твою мать! А он ведь даже эпиляцию сделал. Герой! Лёгкие капроновые гольфы и белые туфли-лодочки на невысоком каблуке, дополняли образ умело наложенная косметика, и обруч в волосах, на котором была закреплена большая ярко-жёлтая бабочка.

Женька грациозно прошёлся по комнате и присел перед нами в глубоком реверансе.

– Рыжик, – первой отмерла Марго, – А слабо тебе в таком виде в город прогуляться?

Женька обернулся и повёл плечом:

– На провокации не ведусь.

– Значит, точно слабо, – хмыкнула Марго.

– И ничего не слабо, – взвилась наша белочка.

– Слабо-слабо, – Марго его явно провоцировала.

– Нет, – Женька топнул ногой и надул губы.

– Да, – не осталась в долгу Марго, мы же тихо ухахатывались.

– Поехали прямо сейчас, – Женька рванул к двери, но потом слегка притормозил, – или уже передумала.

Марго поспешила за ним, через секунду мы услышали, как с места сорвалась машина.

– Эх,– Люсьен вытер слезящиеся от смеха глаза, – надо было кому-то из нас с ними пойти, а то, как бы наши красотки в неприятности не влипли.

Вернулись они через два часа, причём Женька напоминал разъярённую фурию, а Марго в нервном припадке повалилась на диван. Смеяться она просто больше не могла.

– Женечка, солнышко, тебя кто-нибудь обидел? – Леон попытался обнять своего супруга, но тот не дался, прошипев:

– Какие же вы всё-таки мужики, козлы! – и с этим жизнеутверждающим заявлением скрылся наверху.

Глава 50

Алекс.

Вчерашний вечер выдался на редкость весёлым, а всё благодаря Женьке и его затее с показом мод. Я давно так не смеялся, а уж после того, как Белочка с Марго вернулись с прогулки по городу…

Из Женьки получилась очень симпатичная девушка, и ему пришлось спасаться бегством от представителей мужского пола, которые настойчиво хотели с ним познакомиться поближе. Один из ухажёров оказался до того настойчив, что его даже не остановило мрачное признание рыжика:

– Я парень!

– У каждого свои недостатки, – в лучших традициях «девушек из джаза» ответили ему.

Пришлось бельчонку спасаться бегством, и домой он вернулся жутко злой. Марго не пожалела для своего рассказа красок и спустя полчаса мы уже не могли смеяться, у нас у всех просто-напросто болели животы. Женька, разобидевшись, закрылся в спальне и не показывался до утра. Мы же, отсмеявшись, проводили Линду, Мэтью и Марго и тоже отправились по своим комнатам.

Утром меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Я со стоном перекатился на живот и уткнулся носом в подушку. Просыпаться не хотелось. Под одеялом было тепло и уютно, я попытался проигнорировать дребезжащий телефон, но мне не дали этого сделать:

– Дюймовочка, возьми трубку, это тебя, – Люсьен стянул с меня одеяло и сунул мне в руки свой мобильник.

– Алло, – с ноткой обречённости протянул я в трубку.

– Месье Алекс? Вас беспокоят из реставрационной мастерской. К сожалению, мы не смогли дозвониться на домашний номер, но месье Люсьен оставил нам свой мобильный.

– Я вас слушаю, – поняв, кто звонит, я резко сел и постарался сбросить с себя остатки сна, – вы что-то узнали на счёт картин?

– Да, – простой и лаконичный ответ руководителя мастерской заставил меня подобраться.

– И что именно? – я даже не стал скрывать любопытства.

– Простите, но это не телефонный разговор. Не могли бы вы подъехать к нам? И тогда я вам всё расскажу и даже покажу для наглядности.

– Конечно. Когда вам будет удобно? – я наконец-то вспомнил о вежливости.

– Желательно после обеда, у нас ещё одна срочная работа, скоро придёт заказчик.

Договорившись о том, что я прибуду часа в три, положил трубку и посмотрел на сидящего рядом со мной Люську. Он тут же улыбнулся, а я снова задохнулся от восторга, глядя на его улыбку. Красивый. Его волосы, отражая солнечный свет, то и дело вспыхивали маленькими искорками, а в янтарных глазах притаилась нежность. Я неосознанно протянул руку и погладил его по щеке, он снова улыбнулся и поймал мои пальцы, втянув их в рот.

О чёрт! Когда нас там ждут? В три? У нас ещё куча времени. Я стремительно переместился к Люсьену на колени, обхватывая его бёдра ногами. Очень хотелось прижаться к нему, как можно крепче, раствориться в нём. Обхватил его руками за плечи и посмотрел в янтарные глаза, в которых нежность заменяло другое чувство – желание. Он не стал ему противиться и прижался своими губами к моим. Просто прижался и всё, словно давая мне возможность отступить. Я властным жестом вцепился в его волосы и потянул за них, заставляя Люську откинуть голову и посмотреть мне в глаза.

– Мой! Ты мой! Ясно?

– Куда уж ясней, Дюймовочка. Так что? Женька в прошлом? Любовь прошла?

От его вопроса я задохнулся, было чувство, что мне только что влепили пощёчину. Я резко оттолкнулся от своего визави, и слетел с его колен.

– Какого… – проглотил грубое слово, которое рвалось с моих губ. – Зачем? Зачем было вспоминать?

Я схватился за джинсы, пытаясь одеться, но со злости не смог попасть в брючину. Сердце как будто сжала невидимая рука. Было обидно до соплей. Вот зачем он вспомнил о Женьке? А ещё пришло понимание, что он будет сомневаться во мне всегда и из-за этого у нас ничего не получится. Без доверия не построишь даже мало-мальски захудалых отношений.

Так и не сумев справиться со штанами, отбросил их в сторону и потянулся к халату, но мне не дали его взять. Сильные руки приподняли меня и бросили на кровать, я попытался вырваться, но меня придавило разгорячённое тело.

– Э нет, фея моя, так не пойдёт… – Люськина речь напоминала шипение змеи. – Ты никуда не пойдёшь. Я не дам тебе сбежать. Это не я твой, а ты мой. Смирись! Мой, не отпущу!

Его губы властным, собственническим жестом накрыли мои, сминая, подчиняя. Я прислушался к себе и с удивлением понял, что у меня нет никакого желания сопротивляться. Наоборот, нестерпимо хотелось большего. Хотелось чувствовать его власть надо мной, не просто чувствовать, а покориться ей. Люська слегка приподнялся и завёл мои руки мне за голову, крепко удерживая запястья.

– Говори, – он требовательно смотрел мне в глаза.

– Что? – хрипло спросил я, пробежавшись языком по вдруг пересохшим губам.

– Ты мой! – властных ноток стало ещё больше, а я понял, что начинаю терять связь с реальностью.

– Твой…

– Запомни это, Александер, – и он резко нагнулся и укусил меня за шею. Сильно, словно хотел оставить свою метку на моём теле.

Я невольно вскрикнул и задрожал. Чёрт! Мне всё это нравилось. По венам разливалось приятное тепло, которое грозилось перерасти в нешуточный пожар. Люськин язык прошёлся по месту укуса, успокаивая лёгкую боль. Мягкие, тёплые губы захватили в плен мочку моего уха. Я захныкал и слегка подался вперёд. Люська снова приподнялся и посмотрел на моё раскрасневшееся лицо.

– Фея, ты неотразим, – с восхищением выдохнул он.

Я попытался сосредоточиться на его словах, но у меня не получилось. Мозг реагировал только на ощущения, которые дарили его руки и губы. Внутри меня всё дрожало от предвкушения. Люсьен обхватил меня за талию и перевернулся так, что я оказался на нём и тут же отпустил меня. Я протестующе пискнул, а он только усмехнулся, очертив большим пальцем контур моего лица.

– Хочешь меня, Дюймовочка? – такой развязной улыбки на его лице я ещё никогда не видел.

– Да, – я заворожено наблюдал за ним.

– Тогда тебе придётся потрудиться самому, – Люська закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее, и прикрыл глаза.

Я потрясённо смотрел на него. И что он от меня ждёт? Что я должен делать? А потом дошло… Мне же бросили вызов. Ну, держись, Люська…

Наклонился вперёд и пробежался языком по его губам, прося пустить внутрь. Люсьен покорно разомкнул губы. Он не был пассивен, просто отдал инициативу в мои руки, а я дурел от вседозволенности.

«Хочу, хочу, хочу…» – стучало в моём мозгу. Хочу целовать его, ласкать, обнимать. Хочу почувствовать его внутри себя.

Я вихрем слетел с кровати и рванул к маленькому СД-проигрователю, стоящему на столе. Музыка… Для того что я собирался сделать, мне нужна музыка. Дрожащими руками поставил свой любимый диск и нажал кнопку воспроизведения. Тихо вздохнул, растворяясь в зазвучавшей мелодии. Я не буду говорить ему о своей любви, слова – это пустое. Просто набор звуков. Произнося их, человек так часто лжет, что они давно утратили свою ценность. Мы говорим о верности – и изменяем, о дружбе – и предаём, о ненависти – и любим. Сейчас я не буду говорить…

Музыка наполняла всё вокруг, звуча внутри меня. Плавные движения рук, ног, тела. Люсьен заворожено наблюдал за мной, а я старался передать ему то, что чувствую без слов, моля об одном… Пойми меня… Пожалуйста, пойми… Мои страхи, мои надежды и… мою любовь. Она полыхает внутри меня, разгоревшись из маленькой искорки… Пройдёт время и яростное пламя скорей всего утихнет, но уже никогда не погаснет. А пока…

Он остановил меня, прижав к себе. Целуя, яростно неистово. Вот так… Не нужно нежности, пусть сегодня всё будет страстно. Его горячие губы клеймили меня, каждым поцелуем, каждым прикосновением к моей разгорячённой коже. Я пропустил момент, когда снова оказался на кровати, извиваясь под лаской умелых рук. Влажный язык, очертил впадинку пупка, слегка потревожив брильянтовую серёжку пирсинга, а я захныкал и выгнулся ему навстречу. От возбуждения было больно, но эта боль была сладкой, желанной. Она была правильной и нужной, помогая не терять окончательно голову.