Текст книги "Колибри (СИ)"

Автор книги: Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Я отключил телефон и вернулся за столик.

– Простите, дела… – лучезарно улыбнулся, а Лёнька тяжело вздохнул. Он не поверил мне ни на йоту. Но ему я смогу всё рассказать только ночью. А сейчас пусть потерпит и помучается неизвестностью. Будет знать, как надо мной в постели издеваться….

Глава 7

Люсьен.

После Женькиного звонка на душе остался неприятный осадок, но я попытался отогнать от себя ощущение, что должно произойти что-то плохое. Мысль, как известно, материальна, и если постоянно думать, что случится какая-нибудь гадость, она обязательно случится.

Вытряхнув из головы все ненужные мысли, пошёл искать Алекса. Что-то ребёнка давно не было видно. Он обнаружился на кухне в обществе моего садовника. Николай кормил его клубникой. Ещё когда мужчина начинал у нас работать, он выторговал себе разрешение разбить в дальнем углу нашего сада грядки. Помимо клубники там росла какая-то зелень, если честно, я разбираюсь в этом плохо. Знаю только лук да укроп с петрушкой. А у Николая росли базилик и кинза, и мята, и ещё куча всего. Но самое главное – крупные красные ягоды садовой земляники, поглощением которых и занимался сейчас Алекс.

– Вкусно? – я насмешливо посмотрел на мальчишку.

– Угу, – он засунул очередную ягоду в рот и облизал красные от клубничного сока губы. Вот ведь поросёнок, голову даю на отсечение, что он прекрасно знает, насколько эротично всё это выглядит и нарочно провоцирует.

– Кушай, малец, кушай, – Николай умилённо смотрел на Алекса. – Детям витамины полезны. Тем более, это тебе не химия магазинная. Там что за ягоды? Тьфу! Ни вкуса, ни запаха.

– Дядя Коля у нас патриот продуктов, выращенных на своём собственном огороде. Ему дай волю, он бы все мамины цветы извёл, а на их месте грядки разбил, – засмеялся я.

– Много ты понимаешь, – мужчина обиженно надулся, – цветы я тоже люблю. Тем более, твоя матушка их с такой любовью сажала. У нас даже голубые розы есть.

– Серьёзно? – глаза у Алекса разгорелись. – Покажите, пожалуйста, я их нарисую…

– Что ж, пойдём, покажу, – садовник поднялся со своего места.

– Я сейчас, – Алекс тоже вскочил, – только альбом с карандашами возьму.

Мы проводили парня глазами, и я усмехнулся: на Алексе были надеты коротенькие шортики и маечка, запястья увешаны тонкими металлическими браслетами, а ещё один браслет болтался на щиколотке. Это была тоненькая витая серебряная полоска с маленьким колокольчиком. И самое главное, никакой обуви на ногах. В этом наряде он весь был такой воздушно-нежный и невероятно притягательный.

– Забавный малец, – Николай внимательно посмотрел на меня и протянул, – вот что я скажу тебе, Люсьен. Не моё это, конечно, дело, но… Не вздумай его обидеть, он как куколка из фарфора, будешь неосторожен – сломаешь. Это другие могут на сильном ветру гнуться, а потом подниматься. Он не сможет. Так что, если хочешь просто поиграть, отступись сразу. Найди себе другую игрушку, их у тебя много перебывало…

– Ты, дядя Коля, из меня просто монстра какого-то делаешь, – я неодобрительно покачал головой. – Не собираюсь я с ним играть. Люблю слишком…

– Хорошо, если так, – мужчина недоверчиво посмотрел на меня, но сказать больше ничего не успел. Послышалось шлёпанье босых ног по паркету, и на кухню вылетел запыхавшийся и раскрасневшийся Алекс с альбомом в руке.

– Я готов, показывайте розы! – прокричал запыхавшийся мальчишка.

Мы с Николаем рассмеялись.

– Ты хотя бы тапочки надень, – неодобрительно покачал я головой, – земля холодная, да и дорожки у нас в саду из гравия. По ним без обуви ходить – себе дороже.

Алекс посмотрел на свои ступни и пошевелил маленькими розовыми пальчиками:

– А, точно. Сейчас, – и опять умчался.

– Вот егоза, – засмеялся садовник,– Пойду в оранжерею, скажи ему, чтобы туда приходил.

Ал обернулся довольно быстро и тут же расстроился, не застав на кухни дядю Колю.

– Ну вот, а обещал розы показать, – надулся парнишка. – Обманщик.

– Он тебя в саду ждёт, беги, ищи, – Алекс уже направился к двери, которая вела из кухни в сад, но я его остановил.

– Ребёнок, прежде чем ты умчишься заниматься творчеством, дай мне телефон адвоката в Париже. Нужно созвониться, договориться о встрече. И заказать, наконец, билеты.

– Возьми в моей комнате, в конверте, – Алекс нетерпеливо махнул рукой. – Он там, на тумбочке валяется. А я ушёл рисовать. Будут спрашивать, меня нет, я в нирване.

– Не застрянь там надолго, – улыбнулся я. – А то если ужин пропустишь, Лика этого не оценит.

Он не ответил, только беспечно пожал плечами и унёсся в сад.

Конверт я нашёл быстро. Адрес и телефон парижского адвоката были внутри. Итак, нам нужен месье Дешан. Я набрал номер, в ухо понеслись длинные гудки.

– Алло, – у моего собеседника на той стороне телефонной линии оказался приятный баритон. – Мэтр Дешан слушает.

– Добрый день, – я перешёл на французский, слава Богу, язык я знаю на достаточном уровне, чтобы понимать, что говорят мне и заставить понимать себя. – Вас беспокоят из России. По поводу наследства месье Коврова.

– О, да! Я рад, что вы связались со мной. Я имею честь разговаривать с самим месье Алексом?

– Нет, я, можно сказать, его представитель, меня зовут Люсьен Ситнов. Мы бы хотели договориться с вами о встрече. Это возможно?

Я услышал, как мой невидимый собеседник зашуршал записной книжкой.

– Вы можете приехать с мальчиком послезавтра в пять часов после полудня, месье Ситнов. Это вам будет удобно?

– Мы постараемся, благодарю месье Дешан. – Я уже собрался повесить трубку, но адвокат меня остановил.

– Я был другом господина Вяземского и буду счастлив, познакомиться с его сыном. И ещё… Ко мне обратились люди, которые хотели бы купить дом, принадлежащей семье моего друга. Я не сказал им ни да, ни нет. Но они очень настойчивы. Могу ли я сообщить им, что месье Алекс прилетает во Францию и организовать его встречу с потенциальными покупателями?

Я задумался, взвешивая все за и против. Во-первых – без разрешения Ала таких встреч назначать не стоит. Во-вторых – я сильно сомневался, что Алекс решит продать дом. Судя по картинам, которые он рисовал, дом и местность произвели на него неизгладимое впечатление. Да и потом – родовое гнездо…

– Вы знаете, – наконец, протянул я, – думаю, что пока не стоит. Мы приедем и тогда решим, что будем делать. Я думаю, месье Ковров всё же сначала захочет познакомиться с домом поближе.

– Как скажете, – мне показалось, или голос мэтра Дешана выражал крайнюю степень недовольства? – Тогда до встречи.

– До свидания, – я отключил телефон. И тут же набрал номер предварительного заказа билетов. Мне повезло, и через пять минут два билета на рейс Москва-Париж на завтра были забронированы.

Я поспешил обрадовать Алекса. Он сидел в оранжерее, прямо на земле и рисовал. Карандаш по традиции порхал над листком бумаги, на мордочке парня была высшая степень сосредоточенности. Я внимательно присмотрелся к парню и хмыкнул:

– Алекс, – он меня не услышал, продолжая рисовать. – Алекс, – позвал я громче.

– Что? – он оторвался от альбомного листа и недовольно посмотрел на меня, а я приложил титанические усилия, чтобы не захохотать.

– Ребёнок, а ты знал, что у тебя аллергия на клубнику?

– Что? Какая аллергия? – Алекс вскочил, и колокольчик на его щиколотке мелодично звякнул.

– Самая обычная. Тебе теперь песенка из детского мультика очень подходит. – Я не выдержал и хихикнул. – Теперь я – Чебурашка и каждая дворняжка при встрече сразу лапу подаёт, – пропел я.

Алекс сунул мне в руки альбом с карандашами и пулей понёсся к зеркалу.

– Нихера себе, – услышал я через секунду и обомлел. Нежный мальчик знает крепкие выражения. – Бля, убиться можно. Это что за фигня?

– Это не фигня, – я встал позади него и тоже уставился в зеркало, – это твои уши.

– А почему такие большие? – Алекс посмотрел на меня обречённым взглядом, а я не выдержал и заржал в голос.

– Наверно, съел что-нибудь…

– А глаза почему такие узкие? Я похож на слона – японца, а не на Чебурашку. У Чебурашки глаза были нормального размера, – у ребёнка начал срываться голос, ещё чуть-чуть и мне не миновать истерических рыданий.

– Сам виноват, – безжалостно пресёк я готовый хлынуть поток слёз. – Не надо было быть таким жадным и съедать всю клубнику за раз. Да не переживай ты так… Сейчас позвоню дяде доктору, и он тебя быстро вылечит.

Алекс ещё раз посмотрел на себя в зеркало и печально вздохнул.

– Звони и, Люсь… – он поднял на меня глаза. – Мне плохо… Такое чувство, что я весь горю.

Я подошёл к нему и приложил губы к его лбу. Смеяться мне как-то сразу расхотелось. Алекс был обжигающе горяч.

– Это уже не шутки, – я подхватил его на руки и отнёс в спальню, уложив на кровать. – Лежи, сейчас приедет врач, а пока измеряй температуру.

Я сунул ему подмышку электронный градусник и побежал вызывать семейного врача.

– Буду через полчаса, а пока глаз с мальчишки не спускай. С аллергией не шутят, – наш доктор был взволнован не на шутку.

Я поднялся наверх и, подойдя к кровати, вытащил у Алекса термометр. Сорок и пять десятых. Охренеть.

Ал разметался по кровати и тяжело дышал.

– Пить хочется очень, и жарко…

Я, было, рванул за водой, но меня остановил вскрик:

– Нет, не уходи, страшно…

Я присел к нему на кровать и обнял, он прижался к моему плечу и всхлипнул:

– Почему он меня не любит? – Это он, видимо, о Женьке, – Так хочется, чтобы любил. Ты тоже не любишь… Никто не любит…

– Ну, что ты, малыш. Тебя нельзя не любить. – Я нежно гладил его по голове, понимая, что это, скорее всего, говорит не он, а высокая температура. – Ты у нас самый красивый, нежный, ласковый.

– Поцелуй меня, – а вот этого я никак не ожидал, поэтому замешкался. – Так и знал, – Алекс попытался отстраниться, – тебе противно.

Я закатил глаза, ну вот что в такой ситуации делать? А, была не была. Я осторожно нагнулся и накрыл его губы своими. Хотел просто чмокнуть, но не тут-то было. Юркий язычок тут же проник мне в рот, а Алекс ещё плотнее прижался ко мне. Зашибись. И кто это его так целоваться научил? Или врождённый талант? Я с трудом отодрал его от себя.

– Всё, хватит!

– Почему, – он тут же обиженно надул губы. – Тебе не понравилось? Я так…

– Стоп! Да ты мелкий шантажист. Спектакль разыгрываешь? – до меня, наконец, дошло.

– Это тебе за Чебурашку, – хихикнул Алекс, – а целуешься ты, кстати, классно. Но я всё равно лучше…

Я посмотрел на него тяжёлым взглядом и прикинул, много ли мне дадут за убийство больного чудовища? А я-то считал его инфантильным. Эх, чует моё сердце – доставит он мне ещё кучу неприятностей.

Глава 8

Алекс.

Доктор потрудился на славу, и к утру на мне не осталось никаких следов от аллергической реакции, температура тоже спала. Всё это не могло не радовать. Я спустился в гостиную и застал там сидящего на диване Люсьена. Он поднял на меня глаза и улыбнулся.

– Хорошо выглядишь, малыш.

– И чувствую себя тоже хорошо. Хотя, клубнику в обозримом будущем есть не намерен. Если только от школы закосить придётся, – я плюхнулся в кресло и схватил лежащее в вазе яблоко. – И каковы наши планы?

– С адвокатом я договорился о встрече. Билеты заказал. Вылетаем в одиннадцать вечера, – Люсьен снова улыбнулся и поправил упавшую на глаза прядь волос.

– А гостиница? – я вцепился зубами в яблоко.

– Не понадобится, остановимся у моих родителей. Я их уже предупредил о нашем приезде. Так что, можешь начинать собираться, – Люсьен встал с дивана и потянулся.

– Славно. Мне нужно кое с кем встретиться и попрощаться с родственниками. Я обещал. Встретимся у тебя часов в восемь вечера. А сейчас, если не возражаешь, я поеду домой. Такси вызови, пожалуйста.

Отчий дом встретил меня гулкой тишиной. Мама скорей всего повезла Серёгу с Алисой в лагерь, папа на работе. Полное отсутствие родственников меня несказанно порадовало. Для того, что я собираюсь сделать, мне лишние глаза не нужны.

Поднялся к себе в комнату и, остановившись возле большого зеркала, улыбнулся своему отражению. Как там называется болезнь, при которой личность раздваивается? Шизофрения? Так вот, я – шизофреник. Сбросил с себя одежду, снял браслеты с запястий. Остались только медальон и колокольчик на щиколотке. Их я не снимаю никогда. Снова внимательно посмотрел на себя, провел руками по изгибам своего тела, чуть прогнулся и усмехнулся сам себе. Стоило поторопиться, меня ждали.

Преображение было кардинальным: тонкая безрукавка под горлышко, поверх которой лёг медальон, брюки из лёгкой струящейся ткани, схваченные на талии тонким серебряным ремешком. На ноги балетки. Сам знаю, что обувь женская, но я со своим тридцать шестым размером мог себе это позволить. Дополнила образ умело наложенная косметика: подводка для глаз, немного туши и блеск для губ. Я прошёлся по комнате, привыкая к одежде, и снова остановился напротив зеркала. Инфантильный мальчишка Алекс исчез. На меня смотрел Кэсси, танцовщик из клуба. И об этой моей ипостаси знал только один человек.

Я спустился к заранее заказанному такси и небрежно бросил водителю:

– Клуб «Розовый фламинго»

Таксист с интересом посмотрел на меня в зеркало заднего вида, но свои комментарии оставил при себе. Машина плавно двигалась по улицам Москвы и через сорок минут остановилась у довольно внушительного здания. Я посмотрел на неоновую вывеску и хмыкнул. Меня всегда удивляло, почему Кирилл назвал клуб «Розовый фламинго»? Правда, спросить об этом я так и не рискнул.

Проигнорировав центральный вход, завернул за угол и вошёл в неприметную дверь, за которой была шаткая лестница, позволявшая подняться в мастерскую Кирилла. Он был там. Сидел за столом и что-то сосредоточенно рисовал. Скорей всего придумывал новый шедевр.

– Привет, – я прошёл внутрь и грациозно опустился в кресло, стоящее возле камина.

Кирилл дёрнулся от неожиданности.

– Алекс, ты меня всё-таки доведёшь до инфаркта, – я только улыбнулся и поболтал в воздухе ногой, колокольчик на браслете звякнул. – Мало мне того, что я постоянно нахожусь под Дамокловым мечом, вдруг, кто из твоих родственников узнает, что я тебе позволяю вытворять. Меня же убьют на месте – без суда и следствия.

– Не паникуй, Кирюша, – я презрительно скривил губы. – Если за год не узнали, то и дальше не узнают. Тем более, я заехал попрощаться. Сегодня улетаю во Францию. Знаешь, моя жизнь, как-то резко поменялась. Любимого человека не заполучу никогда. Отец оказался не родным. А все вокруг лгут без зазрения совести.

– А сам? – Кирилл приподнял бровь, услышав моё последнее изречение.

– И сам… – не стал спорить я. – Только пора с этим завязывать. Кэсси и Алекс, в конце концов, должны объединиться между собой и стать одним целым. Хотя, игра была весёлая. Ребята внизу? – сменил я тему разговора.

– Внизу. Ждут тебя. Делают ставки, пытаясь отгадать, зачем ты их пригласил.

– Славно. – Вот прицепилось ко мне это слово, употребляю его к месту и не к месту. – Пойду прощаться.

Я легко сбежал по ступенькам и остановился на пороге клуба. Ребята меня действительно ждали. Их было трое: Анюта – официантка, весёлая хохотушка, кстати, именно она научила меня целоваться; Пашка – охранник, правда мы все зовём его Маздам – за любовь к этому сорту сыра, и бармен – Макс.

– Привет, ребята, – я уселся на ближайший стол и, скрестив ноги, откинулся назад. Макс, увидев это – хмыкнул. Он говорит, что я намеренно провоцирую людей, излучая манерную сексуальность. – Я пришёл попрощаться. Сегодня улетаю во Францию.

– Обидно, – загрустила Анюта. – И когда вернёшься? Без тебя, Кэсси, клуб уже будет не таким.

– Ничего, Кирюша найдёт нового мальчика. А я с танцами завязываю.

– Жаль, – Макс осуждающе покачал головой. – Зарывать в землю талант – последнее дело. Может, передумаешь?

Я отрицательно покачал головой и улыбнулся.

– Давайте, я лучше станцую для вас. На память. Хотите?

– Спрашиваешь, – они ответили хором, я засмеялся и направился к сцене.

Включил музыку, выбрав нежную и грустную мелодию, внимательно присмотрелся к притихшим ребятам, прикрыл глаза и, взявшись за шест, сделал один оборот вокруг него.

Мир вокруг меня исчез. Остались только я, музыка и танец. Я растворялся в нём, позволяя поглощать меня без остатка. Точные, но вместе с тем пластичные движения, моё тело словно жило своей жизнью. Я танцевал, собирая себя воедино. Кэсси и Алекс похожи друг на друга, и это – я. Они одно целое, один не может существовать без другого. Нет двух разных личностей. Есть я. Умеющий плакать – когда больно и смеяться – когда радостно. Умеющий любить и ненавидеть. Умеющий растворятся в деле, которое нравится, будь то танец или живопись. И мечтающий о самом главном… О любви!

Мелодия медленно затихала, сменяясь гулкой тишиной. Я застыл на сцене, пытаясь справиться с сумасшедшим сердцебиеньем. Друзья молчали, а затем я услышал лёгкий Анин всхлип.

– Это было прекрасно, Кэсси.

– Алекс, – тихо поправил я.

Они недоумённо посмотрели на меня, а я грустно улыбнулся.

– Меня зовут, Алекс, а Кэсси с сегодняшнего дня больше нет. Взбалмошному мальчику пора вырасти и самое главное, наконец-то, стать самим собой.

Я крепко обнял ребят, прощаясь. Кирилл поцеловал меня в макушку и прошептал.

– Удачи тебе! Будь счастлив, малыш. И ещё, прими совет… Любовь, самая настоящая и самая преданная иногда совсем рядом, но мы, к сожалению, не всегда можем её рассмотреть. Вместо этого, гоняемся за чем-то недосягаемым и эфемерным. Забудь про Женьку, оглянись вокруг… Поверь, я знаю о чём говорю…

Глава 9

Алекс.

Я вернулся из клуба и тут же направился в душ. Стоя под тёплыми струйками воды, смывал с себя накопившуюся усталость и незаметно подкравшуюся неуверенность. А правильно ли я поступил, распрощавшись с Кэсси? Он был достаточно яркой личностью. Взбалмошный, вздорный, уверенный в себе.

После душа завернулся в банный халат и снова подошёл к зеркалу. Косметика смылась, и я смотрел на мою привычную, серую, ничем не примечательную внешность. Да, Кэсси было жаль, но с другой стороны, я всё-таки парень и не могу постоянно ходить, как размалёванная кукла. Что было хорошо для клуба, для повседневной жизни никак не годилось. Подошёл к шкафу и открыл, застыв на месте. Если честно впервые встал перед дилеммой: что одеть? Раз начинаю новую жизнь, соответственно нужен и новый имидж. Прошёлся рукой по висящим вешалкам и выдернул лёгкий льняной костюм, запакованный в пакет с лейблом дорогущей марки. Подарок деда. Я его ни разу не надевал, поскольку он не годился ни для Алекса, ни для Кэсси. А новому мне будет в самый раз. Бросил пакет на кровать и посмотрел на браслеты, валяющиеся там же. Решительно собрал их и выкинул в урну. Где-то в письменном столе валяются часы, они подойдут больше.

Снова преображаюсь, второй раз за этот день. И как ни странно мне нравится, то, что получилось. Прав Кирилл, от одежды многое зависит.

Внизу хлопнула входная дверь, интересно кто из предков вернулся? Папа или мама? Выбежал из комнаты и быстро спустился вниз. Вернулась мама.

– Мам, – больше ничего сказать не успел. Она просто подбежала ко мне и, упав на колени, начала целовать мои руки, а я на какое-то время опешил.

– Сыночек, любимый мой. Прости меня, прости. Сладкий мой. Я так виновата перед тобой.

– Мама, ну ты что? – я попытался поднять её с колен, не получилось, вместо этого плюхнулся рядом и крепко обнял. – Мам, я не сержусь. Перестань. Не плачь.

Осторожно вытер слезинки, бегущие по её щекам. Она же продолжая плакать, крепко прижала меня к себе.

– Маленький мой, солнышко моё. Я люблю тебя. Мы не хотели причинять тебе боль. Поверь. Мы тебя все любим, – её просто сотрясали рыдания. У мамы была истерика. А я жутко растерялся, не зная как поступить.

Положение спасли пришедшие папа и дедушка. Папа быстро увёл маму в спальню, отпаивать лекарством. Я остался вдвоём с дедом. Он окинул меня насмешливым взглядом:

-Хорошо выглядишь, тебе идёт.

– Спасибо, – благодарить не хотелось, но надо же было что-то сказать. На деда я был зол больше всех. Он никогда мне раньше не врал, а тут…

– Во что играешь на этот раз, Александер? – в ход пошло моё полное имя. Значит, дед был не на шутку раздражён. – Вернее, не так… Кого играешь на этот раз?

Я удивлённо приподнял бровь:

– Играю?

– Ты всегда играешь, – дед устало опустился на стоящий в холле диван, я сел, напротив, – у тебя столько удачных ролей: маленький мальчик Алекс, милый и наивный до глупости – это самая главная. С ней ты просто виртуозно справляешься. Но года два назад я разговорился с Алексеем Сергеевичем и выяснил, что мой нежный, домашний внук увлекается оружием. «Стреляет, как Бог!» – это слова Алексея. Какой там у тебя любимый пистолет?

– Вальтер, – я откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на деда.

– Но роль, в которую ты вжился год назад – это что-то. Мой внук танцует стриптиз в клубе. Честно скажу, первый порыв – приехать и убить вас с Кириллом нахер. Но удержался. С трудом, правда, – дед тяжело вздохнул. – Не жалею, ты прекрасный танцор. Талантливый. И вот теперь… – дед пробежался глазами по моей фигуре, критически оценивая внешний вид. – В кого перевоплощаешься на этот раз?

– Да ни в кого. – Я пожал плечами. – Не поверишь, но впервые решил попробовать, каково это – быть самим собой. Правда, – я грустно усмехнулся, – я и сам не знаю, какой я на самом деле.

– Что ж, желаю тебе узнать. И ещё…– глаза деда недобро сощурились. – Вбивать клинья между Леоном и Женькой я тебе не позволю. Понятно? Узнаю, что ты к Женьке ещё раз полез, не посмотрю на то, что ты мой внук… Выпорю.

Лучше бы он этого не говорил, я вскочил со своего места и не менее зло посмотрел на него:

– Это тебя никоим образом не касается. Я сам решу, что мне делать, а что не делать, и в этом вопросе указаний не потерплю.

– Александер! – это уже отец, а я и не заметил, как он вошёл. – Ты как разговариваешь?!

– Как хочу, так и разговариваю, – и что несу, стыдно за самого себя, но остановиться уже не могу, наружу начало выплёскиваться всё, что накопилось за долгое время. – Ты тут распинался по поводу моих ролей, – я повернулся к деду. – Сказал, что роль маленького наивного мальчика мне удаётся лучше всего. О да! Только кто меня заставил её играть?

Отец с дедом потрясённо переглянулись и уставились на меня, а я продолжил, уже абсолютно не контролируя эмоции.

– Помнишь прошлое лето, папа? Серёга пришёл к тебе с просьбой отпустить его с одноклассниками на рыбалку. Они с ночевкой поехали. И с твоей стороны никаких вопросов и возражений, а ты дед только хохотнул и посоветовал ему взять мазь от комаров. Помните?

– И при чём тут это? – Отец был удивлён.

– Через неделю к тебе пришёл я. Мы с ребятами хотели поехать на дачу к Шурке. У меня даже мысли не возникло, что меня могут не отпустить. Серёгу же отпустили, хотя ему было всего тринадцать лет. Мне в то время было пятнадцать… Тем не менее я выслушал от вас, что маленьким детям нечего делать на дачах одним, что всё это чревато неприятностями и т.д. и т.п. На следующий день я пережил самый главный позор в своей жизни, меня не отпустили единственного. О том, как хохотал Серёга, я рассказывать не буду. С тех пор младшие относятся ко мне покровительственно-снисходительно, а я до сих пор не могу понять с чего же вы решили меня так унизить?

– Алекс, – губы у отца побелели, – ты не понимаешь…

– Ты прав, не понимаю, – прервал я его, – и, наверное, никогда не пойму, именно тогда на свет появился Кэсси. Вот он уж никому не позволял с собой так обращаться. Я сегодня уезжаю, заехал попрощаться… Маме передай, что я её люблю. И ещё…– я вытащил кредитную карту и положил на стол. – Возвращаю…

Я развернулся и направился к выходу.

– Алекс, – окликнул меня дед, – не глупи. Куда ты без денег поедешь?

– Дед, – я повернулся к нему и с циничной ухмылкой посмотрел в его глаза. – А ты не забыл, кем я последний год работал? Денег у меня своих достаточно. Кирилл платил хорошо.

Я снова направился к двери.

– Алекс, – отец попытался меня остановить, но дед не позволил.

– Тимур, пусть идёт. Не сейчас.

Я вышел на улицу с гордо поднятой головой. Внутри всё клокотало от обиды и злости, а самое главное от того, что меня так легко отпустили, не стали удерживать.

– Ал, – над ухом раздался голос Люсьена, я вымученно улыбнулся. Нет, как он всё-таки умеет вовремя появляться. Именно тогда, когда нужен больше всего.

– Люськ, тебе опять придётся забирать меня отсюда…– я поднял на него страдающие глаза.

– Господи, что на этот раз? Я с тобой с ума скоро сойду.

– Я ушёл из дома, насовсем. Оказалось, что я никому не нужен. Только если маме, но она без меня справится. У неё Серёжка с Алиской есть…

– Идиот, – Люсьен ласково прижал меня к себе, – ты не прав. Но это ты потом поймёшь, сам, а пока, я тебя отговаривать и разубеждать не буду. Всё равно не поможет.

Мы сели в машину Люсьена и он, пристегнувшись, внимательно посмотрел на мою несчастную физиономию:

– Ко мне?

– Нет, – я покачал головой, – поехали в магазин. Мне нужно устроить шопинг.

– Ага, – Люська хихикнул, – а ещё зайти в салон красоты. Женщины именно так со стрессом справляются...

– Люся, – я ласково посмотрел на него, – ещё раз меня бабой назовёшь, прибью. Мне прикид сменить надо. В том, что мне родственнички собрали, я во Францию ехать не могу. Так что, рули до ближайшего магазина одежды…

– И где же у нас ближайший магазин для дюймовочек? – Люсьен хитро сощурился.

– А там же где для таких слонов, как ты…

Он засмеялся, смех у него был заразительный, и я невольно улыбнулся в ответ, хотя на душе скребли кошки. Тяжело рвать отношения с теми, кого любишь.

Глава 10.

Огромное спасибо за отзывы! За то, что читаете! Мне приятно писать для вас.

Люсьен.

Я посмотрел на притихшего Алекса и покачал головой. Юношеский максимализм, весь мир поделен на чёрное и белое и не допускается наличие никаких полутонов. Это было знакомо, сам в подростковом возрасте болел. Я ещё раз покосился на парня, он сидел, прикрыв глаза со страдальческим выражением на бледном личике. Ему скорей всего сейчас кажется, что весь мир ополчился исключительно против него. И я думаю, что с делением на белое и чёрное несколько погорячился, у него сейчас белого цвета нет, только чёрный. Как же… Все предали. Меня невольно передернуло, я мог понять насколько ему больно и плохо. Мог…

– А что ты хотел, Люсьен? Любви большой и чистой? Такой, чтобы на всю жизнь? – я неотрывно смотрел на мужчину, а он, не обращая на меня внимания, собирал свои вещи.

– Егор, но я же ведь люблю тебя, как ты не понимаешь? – дико хочется разрыдаться, но я себе этого не позволил, просто стоял, обхватив себя руками. Плакать нельзя, Егор этого не любит.

– Не находишь, что твоя любовь это исключительно твои проблемы? – он остановился напротив меня и насмешливо посмотрел в мои глаза. – Я тебе ничего не обещал.

– Но… – меня начинает трясти, до сознания, наконец, доходит, что что бы я ни сказал, в этом нет никакого смысла. Он уже всё для себя решил.

– Что но, котёнок? – ласковое прозвище резануло не хуже ножа. – Ты милый мальчик и с тобой было весело. Если хочешь, можем даже трахнуться на прощание.

Он нежно провёл пальцами по моей щеке и губам. От этого прикосновения внутри меня всё сжалось.

– Зачем, Егор? Зачем ты стал со мной встречаться, если я тебе совсем не был нужен? – в моём голосе появились нотки обречённости и безысходности.

– Ну… – он неопределенно махнул рукой, – мне нужны были деньги, а твой отец никогда не был скупым человеком. А уж для счастья единственного сыночка готов всем пожертвовать. Хороший такой бартер… – на его губах заиграла циничная ухмылка, – я делаю счастливым тебя, а он отстёгивает за это деньги.

– И что же изменилось сейчас? Вроде бы разорение нашей семье не грозит? – проговорил всё это с трудом, губы словно деревянные, ещё чуть-чуть и перестанут слушаться.

Деньги… Всегда и всё упирается в деньги. Интересно, а на свете есть любовь как таковая? Хотя, о чём это я? Конечно есть! Потому что есть Женька с Леоном и Родька с Олегом и Тимур, который не отказался от Маши. И мама с папой…

Егор, что-то говорит, но до меня уже плохо доходит, что-то о том, что со мной у него никаких перспектив. О том, что он встретил девушку, которая принесёт ему в качестве приданного миллионы своего папаши. И он бы может и остался, но на мне, к сожалению, жениться нельзя…

«Почему нельзя?» – слабо пытается возражать мой мозг. – « Леон же на Женьке женился…»

Но это только мысли, я не озвучил их вслух. Сил говорить нет. Просто стоял и смотрел, на человека, который был центром моего мироздания. Который клялся мне в вечной любви и которому я верил…

Стоял и смотрел, как за ним закрывается дверь, а затем сполз по стенке и, обхватив колени, уткнулся в них головой. Мозг не выдержал и взорвался головной болью, последнее, что услышал, отчаянный крик мамы:

– Денис, немедленно иди сюда…

Воспоминания были болезненными, тогда мой мир тоже стал чёрным. Наверное, он бы таким и остался, но мне помогли. Папа с мамой и Женька, который вместо медового месяца сидел около моей кровати и травил анекдоты. Не замолкая ни на минуту. Я проваливался в полузабытье, а когда выныривал снова, видел рыжую макушку своего друга и слушал очередную порцию анекдотов. Он не жалел меня и за это я был ему особо благодарен. Жалость унизительна. Я пережил крушение любви и мечты и понял, что никогда никому не смогу причинить такой боли. С любовью нельзя играть…

– Люсьен, – до меня не сразу дошло, что Алекс уже раз пять позвал меня по имени, – да очнись ты! Рули к торговому центру, – он махнул рукой в сторону здания из стекла и бетона. – Там есть классный бутик. Правда, консультанты полные дебилы, но зато выбор шикарный.

Мы остановились на платной стоянке и Алекс, схватив меня за руку, потащил на второй этаж. Бутик назывался «La fleur». На пороге нас встретила длинноногая блондинка с заученной улыбкой.

– Добро пожаловать! Вас что-то интересует?

– Дюймовочка, – я наклонился к Алексу, – что нас интересует?

– Лично меня, – Алекс, вскинув голову, посмотрел на блондинку, – последняя летняя коллекция.

– А вас? – девушка перевела взгляд на меня и снова улыбнулась, но уже более доброжелательно, я улыбнулся в ответ.

Ал, увидев это, фыркнул и ответил за меня:

– А его интересует то же, что и меня. И вообще, – он показал рукой в сторону велюровых диванчиков, – посиди и подожди.

Ал унёсся вглубь магазина, а я не стал садиться, вместо этого мило беседовал со второй продавщицей. Кстати, тоже блондинкой и тоже с ногами от ушей. Интересно, их что, клонируют?

Ждать было скучно. Я бесстыдным образом флиртовал с девушкой, которую, судя по бейджику, звали Екатерина и возвращения Алекса не заметил.

– Люсьен, – он дёрнул меня за руку, отвлекая от моей собеседницы, – ты хочешь её преждевременной смерти? Если ты будешь на неё с таким вожделением смотреть, я её покусаю, а слюна у меня ядовитая.