Текст книги "Колибри (СИ)"

Автор книги: Росса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– Мир окончательно сошёл с ума. И что у вас случилось? – Алекс сел рядом с Олегом.

– Не сошлись во мнениях, наговорили друг другу гадостей и я, вроде как бы обидевшись, хлопнул дверью. Пусть поищет меня, помучается и осознает, что он в корне неправ.

– А он неправ? – засмеялся я.

– Прав, конечно, но кто же ему об этом скажет? – Олег весело блеснул синими глазищами. – Поэтому, хоть он и прав, но извиняться всё равно будет первым. А я ещё подумаю, прощать его или нет.

– Круто, – протянул Алекс.

– Ха, безотказный способ дрессировки. Хочешь, научу? – ванилька растрепал мальчишке волосы и с усмешкой посмотрел на меня. – В будущем пригодится.

Глава 4

Олег.

Слава Богу, от более детальных расспросов о причине моего появления в доме Люсьена мне удалось уйти. Мы ещё посидели, выпили по паре бокалов шампанского и отправились спать. Вернее, Люська ушёл первым, взяв с нас слово долго не засиживаться. Алекс забрался на диван и прижался ко мне. Если честно, он всегда напоминал мне котёнка: маленького и до жути ласкового.

– Олеж, скажи, твоя красота никогда не мешала тебе жить? – я даже растерялся от такого вопроса и задумался.

– Лет до четырнадцати мешала. Меня постоянно принимали за девочку, а от слова милый – просто выворачивало наизнанку, – я улыбнулся своим воспоминаниям.

– А в четырнадцать тебе стало всё равно? – Алекс заинтересованно посмотрел на меня.

– В четырнадцать я встретил Родьку, и мне действительно стало пофиг. Для него я готов был быть милым, да каким угодно, готов был быть. А вообще, андрогинная внешность – это чистое наказание. Да, что я тебе рассказываю, ты и сам знаешь, – я улыбнулся, а Алекс потрясённо посмотрел на меня.

– С чего я это должен знать? – он действительно был удивлён.

– Маленький, а ты себя в зеркале видел? – спросил я.

– Видел, ну и что? Довольно серая внешность, – мальчишка обречённо пожал плечами, а я недоумённо посмотрел на него. Интересно, он действительно не знает себе цену или прибедняется?

– А ну-ка пошли, – я сдёрнул его с дивана и потащил к зеркалу, – Посмотри на себя внимательно. Только очень внимательно.

Алекс честно пытался делать то, что я говорю и рассматривал себя в зеркале:

– И что я должен тут увидеть? – он неопределённо пожал плечами. – Рост метр с кепкой. Волосы чёрте какие. Глаза обычные, нос курносый. Вот ты да… – Он восторженно посмотрел на меня, а я тяжело вздохнул. Чёрт бы побрал подростковые комплексы. Хорошо, что у меня их не было.

– Роста ты действительно небольшого, поэтому хочется тебя постоянно оберегать и защищать. Сложен ты пропорционально, мышцы вроде не дряблые. Кожа гладкая, приятного золотистого оттенка. Волосы необычные, кажется, что в них пропущены тоненькие серебряные нити и под стать им большие выразительные глаза – не серого, скорее ртутного оттенка. Щёчки с нежным розовым румянцем. Пухлые розовые губки. Не мальчик – картинка. Неужели ты сам всего этого не видишь? Ты красивый. И на тебя обращают внимание. Хотя, пока ты сам не поймёшь этого, мои слова вряд ли тебя убедят. Так что топай спать, малыш, спокойной ночи.

– Спокойной ночи,– Алекс зевнул и побежал наверх.

Дождавшись, когда он затихнет, я достал телефон и нажал кнопку вызова.

– Родька, придумай, из-за чего мы с тобой могли поругаться. Иначе, если с меня всё же потребуют более подробных объяснений, я спалюсь.

– Ну… – мой парень на том конце телефонной линии, видимо, завис.

– Вот тебе и ну, – передразнил я его, – нужно было сначала мне легенду придумывать, а потом отправлять сюда.

– Господи, да озвучь как причину, одну из последних ваших ссор, – послышался в трубке голос Тимура.

– Я бы с радостью, только мы не ссоримся, – ехидно протянул я.

– Что, совсем? – Тимур был потрясён. – Такого быть не может.

– Да не слушай ты ванильку. Он же нагло врёт. – К разговору подключился Женька. – Они только дня три тому назад разругались в дым.

– А ты откуда знаешь? – взвился Родька, а я захихикал. – Да и вообще, если бы тебе Леон подарил розовые тапочки с заячьими ушками, ты бы как прореагировал? А он меня заставлял это уродство надеть.

– Это не уродство, – прошипел я, – очень милые тапочки. Тёплые и уютные. И напоминаю, ты всё же обещал их носить. Родька, – гаркнул я, – ты в тапках?

– Можно подумать он тебя смог ослушаться? – хмыкнул Женька. – Ноги под стол засунул, но розовые уши всё равно торчат. Ой, – Женя видимо хлопнул себя по лбу, – прости, братишка, я же тебе подарок принёс. Эксклюзив. Шили на заказ.

Я услышал, как шуршит пакет, а через секунду испуганно отстранил трубку от уха, поскольку вопль моего ненаглядного превышал все допустимые децибелы.

– Молись, гад! Сейчас убью!

– Чёрт! – это уже я заорал, – Что там у вас?

– Как тебе сказать, – Тимур давился от смеха. – Женька тут халатик Родьке подарил, в комплект к твоим тапочкам. Тоже розовый, с капюшончиком, а на нём ушки миленькие.

– Блин, – захныкал я, – почему я этого не вижу?! А Женька там ещё живой?

– Пока живой, – Тимур захихикал, – он очень быстро бегает.

– Можно я приеду домой? Хочу видеть халатик, – продолжал хныкать я.

– Нет, – Тимур перестал смеяться, – ты едешь во Францию, и исполняешь роль дуэньи моего сына. Я Люсьену доверяю, но… Он ведь в Алекса влюблён, так что может съехать с катушек. А Алексу всего шестнадцать.

– Подумаешь, – я пожал плечами, – Мне было всего четырнадцать. И ничего, не умер.

– Олег, – голос Тимура стал нежно-вкрадчивым, – присмотри за моим сыном и Люсьеном. Я же от тебя большего не требую. Просто хотелось бы, чтобы дальше поцелуев у них не зашло.

– Глупо, – послышался сдавленный голос Женьки, – Родька, да прекрати ты на секунду меня душить. Пусть заходит. Люська его любит до безумия. А Алексу он нравится. Олег, я с самого начала был против, чтобы тебя с ними отправляли.

– Я тоже был против. Вернись, любимый, я тебе даже розовые тапки прощу. – Заорал в трубку Родька.

– А халатик наденешь? – голосом змея-искусителя протянул я.

– Счастливо отдохнуть тебе во Франции, – тут же пошёл на попятный Родя. – Надеюсь, там будет хорошая погода. А времени, что ты будешь там, мне хватит, чтобы извести Женькин подарок. Вот только я ещё не решил, что с ним сделать. Сжечь, порвать на лоскуты или подарить Захару Петровичу от имени Женьки и с тапками в комплекте.

– Последнее это уже садизм, – вздохнул Женька. – Папа, после такого подарка сделает ответный ход. И уверенности, что я не проснусь где-нибудь в Антарктиде, в обнимку с пингвинами, у меня нет. Тем более Лёнька ещё в Женеве на конференции и защитить меня бедного будет некому.

– В Антарктиду? К пингвинам? – Родька аж задохнулся от счастья. – Пошёл упаковывать подарок. Даже ленточкой перевяжу.

– Олег, ну за что он меня не любит? – тяжело вздохнул Женька. – Я же последнее время такой хороший. Прямо самому противно.

– Клоуны, – бросил я. – Ладно, счастливо вам. Так уж и быть, прослежу за Люськой и Алексом. Пока.

– Счастливо, – это Тимур.

– Удачи, ванилька, – это Женька.

И наконец:

– Люблю тебя, одуванчик. Приезжай быстрей.

– И я тебя люблю, Родька.

Глава 5

Алекс.

Проснулся я, как обычно, рано утром. Что поделать, я – жаворонок, и это уже никто не изменит. Комнату, в которой меня разместили, заливали лучи солнца. Они проникали через неплотно задёрнутые шторы и бросали на стены весёлые блики. Настроение, как ни странно, было довольно приподнятым. Казалось, что должно произойти что-то очень хорошее. Я встал, раскрыл шторы и зажмурился от нестерпимо-яркого света. Сегодня обязательно будет хороший день.

Забрался на кровать и взял письмо, написанное моим родным отцом. Я прочитал его вчера, но захотелось перечитать ещё раз.

Здравствуй, сынок!

Я долго думал, стоит ли писать это послание и тем самым вторгаться в твою жизнь, но не смог удержаться. Ты, скорей всего, злишься на меня и имеешь на это полное право. За шестнадцать лет ты привык считать своим отцом совсем другого человека и сейчас твой налаженный мир рушится. Прости меня ещё и за это. Я виноват перед тобой. Виноват, что не был с тобой рядом все эти годы. К сожалению, о твоём существование я узнал, когда тебе исполнился год, и твоя мама уже была замужем за Тимуром. Не просто была замужем, а любила своего мужа. «Его нельзя не любить», – так она мне тогда сказала. Я попытался её понять и отпустить вас. Хотя, видит Бог, как мне было больно. Единственное, о чём я попросил Машу – принять в подарок наш семейный медальон и позволить мне хотя бы изредка видеться с тобой. Мне очень хотелось, чтобы у тебя было хоть что-то от меня.

Я знаю, что ты до сих пор носишь мой подарок и считаешь его своим талисманом. Мне приятно. Этот медальон достался мне от моего отца, а ему от его. Всего этих медальонов два. Один дедушка подарил своему старшему сыну – моему отцу. Другой – отдал младшему сыну.

Медальоны – это то, что осталось, как напоминание о некогда большом состоянии нашей семьи. Бытует легенда, что дедушка, перед тем, как немцы захватили Францию, перевёл всё состояние в драгоценные камни и спрятал их, а медальоны могут указать путь к ним. Так ли это – я не знаю. Тем не менее, даже без этого мифического состояния, мне есть, что оставить тебе.

Это дом, где мои предки жили после эмиграции из России – родовое гнездо. Мой дедушка необычайно гордился им. Я надеюсь, и тебе он понравится. Кроме этого, передаю тебе свою небольшую фирму, она занимается реставрацией предметов искусства. Доходов от неё как раз хватит, чтобы поддерживать родовую усадьбу. Прошу тебя, не отказывай мне. Я знаю, что ты рос и воспитывался в очень богатой семье и то, что я могу дать тебе, всего лишь капля в море, но это всё что у меня есть. Я оставлю документы и завещание у своего парижского адвоката, он очень давно ведёт дела нашей семьи. Когда я умру, а врачи говорят, что это случится довольно скоро, он встретится с твоей семьёй и передаст ей все бумаги. Свяжись с ним. Он расскажет тебе всё, что ты бы хотел знать и что я не могу уместить в письмо.

Я бы очень хотел видеть тебя счастливым. Таким, каким ты был в твой единственный приезд в мой дом, сияющий, как маленькое солнышко. Ещё раз прости меня, сынок. Я люблю тебя, всегда любил. Очень жалею, что не могу тебе сказать этого, глядя в глаза.

Твой отец.

Андрей Павлович Вяземский.

Я сложил письмо, убрал в конверт и прислушался к себе. Нет, злости не было. Было лишь лёгкое сожаление, что я так и не смог пообщаться с родным отцом при жизни. А ещё мне очень захотелось посмотреть на оставленное наследство. Надеюсь, Люсьен проснулся, пойду просить его заказать билеты. Жди Париж, я еду.

К счастью, Люська действительно уже не спал. Он сидел в гостиной на диване и пил кофе, просматривая какие-то бумаги. Я медленно спускался по лестнице и рассматривал его. Мне всегда хотелось нарисовать его портрет. Вообще-то я в основном рисую пейзажи и портреты это не моё, но…

Густые тёмно-каштановые волосы, волнами спадающие на плечи. Тонкие, аристократичные черты лица. Глаза цвета янтаря в обрамлении недлинных, но очень пушистых ресниц, гладкая кожа. Я продолжал свой осмотр дальше: широкие плечи облегала тонкая футболка, и под ней явственно проступала хорошо развитая мускулатура. Узкая талия и бёдра, длинные ноги.

«Красавчик», – усмехнулся я про себя и тут же отогнал глупые мысли, лезущие в мою дурную башку.

Люсьен поднял голову и, увидев меня, улыбнулся:

– Выспался, маленький?

– Выспался, – я плюхнулся в кресло, стоящее напротив дивана, – я давно хочу спросить, вам так нравится культивировать во мне комплекс неполноценности?

Люсьен приподнял правую бровь, что должно было означать удивление:

– Откуда такие мысли?

– Вы все упорно зовёте меня или маленький, или малыш. Такое чувство, что вы забыли, что мне шестнадцать, и я давно вышел из детсадовского возраста. Никто из вас даже не думает, что мне это может быть неприятно?

– Ты прав, – Люсьен серьёзно посмотрел на меня, – но мы так привыкли…

Нас прервал звонок в дверь.

– Последнее время ко мне что-то зачастили гости, – Люська поднялся и пошёл открывать.

– Привет, – раздалось от двери, – это чудо у тебя?

Голос своего брата я не спутаю ни с каким другим. Где-то, через минуту, в гостиную ворвались Серёга и Алиса. Они схватили меня за руки и потащили вверх по лестнице, как оказалось в комнату, где я провёл сегодняшнюю ночь. Серёга толкнул меня на кровать, а Алиса захлопнула дверь прямо перед носом у Люсьена, который показывал им дорогу.

– Алекс, – брат сел рядом со мной, Алиса опустилась на вертящийся стул, стоящий около стола. – Мы понимаем, что ты сердишься на взрослых, но мы-то тут причём?

– Ты даже не соизволил позвонить, – тон сестры носил обвинительный характер, – а мы с Серёжей, между прочим, волновались.

Я смотрел на них, и в груди разливалось приятное тепло. Я знал, что чтобы не случилось, они всегда будут на моей стороне, и в трудную минуту я могу положиться на них, как на самого себя.

– Или ты подумал, что, узнав правду о твоём происхождении, мы видеть тебя не захотим? – довольно резко спросил Сергей. – Так знай, меня после твоего признания в нетрадиционной сексуальной ориентации, уже ничего не шокирует.

– А меня и это никогда не шокировало, – задумчиво протянула Алиса, – в нашей семье слишком много геев, чтобы удивляться, что появился ещё один.

– Ребят, простите меня, – я покаянно приложил руку к сердцу, – просто мне вчера было так хреново. Вы себе не представляете.

Алиска тут же перебралась к нам на кровать и крепко обняла меня. Серёга сделал тоже самое.

– Братишка, мы тебя любили, любим и любить будем. – Алиса поцеловала меня в щёку. – Ты самый лучший старший брат на свете. А ещё самый умный и самый красивый.

– Скажешь тоже. – Я опустил глаза в пол и залился румянцем.

– Нет, Алиска, глянь, он ещё и смущается, – захохотал Серёга, – и это парень, от которого пол нашей гимназии тащится.

– Допустим, тащатся они не от него, а от его аппетитной задницы, – хмыкнула сестра и тут же получила от меня подзатыльник. – Ты чего дерёшься, – надулась она, – я просто констатирую факт. Серёге уже раз десять пришлось бить морду тем, кто озвучивал мысль по поводу твоей пятой точки вслух.

Я недоумённо посмотрел на брата.

– Было дело, – улыбнулся Серёга.

– Почему я ничего не замечал?

– Так ты же у нас не от мира сего. Весь погружён в себя, – поморщилась Алиска. – Художник, творческая личность. Ну, а если серьёзно, не пристают непосредственно к тебе, потому что боятся с Серёгой связываться.

Я засмеялся, глядя на младшего брата:

– Защитник, блин. По идее – это я тебя защищать должен. Я всё же старше.

Серёга закатил глаза и тяжело вздохнул:

– Ничего, мне не тяжело. Зря я, что ли, восточными единоборствами занимаюсь. Ладно, что ты собираешься делать?

– Поеду во Францию, вступать в права наследства.

– Один?

– С Люсьеном, правда, нам на хвост пытается ещё Олег сесть…

– Олег без Родьки? – Алиса была удивлена. – Что-то тут нечисто.

– Сам знаю, – я растрепал её волосы, – только пока не могу понять, что именно нечисто. Но разберусь…

– Напиши нам из Франции, – Серёга поднялся и помог встать Алиске, – мы будем в спортивном лагере, но ноут я с собой возьму. И не грусти…

Они ещё раз обняли меня, и я проводил их до двери.

Пока я разговаривал с Алисой и Серёгой, в гостиной прибавилось народа. Проснулся Олег, он сидел на диване, а рядом с ним примостился Родька. В кресле сидел Женька, а к нашим с Олегом сумкам добавилось ещё два чемодана.

– Куда-то собрались? – вкрадчиво поинтересовался у вновь прибывших.

– Говорят, во Франции в это время года очень красиво, – Родька почему-то обратился к Люсьену. – Вот хочу самолично убедиться – правда это или нет.

– А мне без Лёньки скучно, – Женька вздохнул, – вот решил съездить с вами, развеяться.

– Скажите-ка мне, вы считаете, что у меня мозги под стать росту? Тоже маленькие? – Парни дружно потупили взоры. – Я должен поверить, что у вас всех вдруг появилась куча свободного времени, и вы его с пользой можете провести только во Франции? Да и ещё вопрос, – я окинул их насмешливым взором, – едете только вы? Или других родственников тоже ждать?

Женька не выдержал и захохотал:

– Тимур, – заорал он, – выходи уж из кухни. И кстати, я тебя предупреждал. Алекс далеко не дурак.

На пороге гостиной нарисовался донельзя смущённый отец.

– Сынок, просто мы жутко за тебя переживаем. И любим.

– Па, неужели ты считаешь меня настолько не приспособленным к жизни? Серёжка с Алиской младше меня, тем не менее, их ты так не опекаешь. Или ты мне не доверяешь? Думаешь, что я без присмотра глупостей наделать могу?

– Прости, – отец явно смутился. – Я никак не привыкну к тому, что ты у меня совсем взрослый. Прости. Хочешь поехать один – поезжай. Только не забывай звонить.

– Хорошо, но поеду я не один. С Люсьеном. А вы дорогие родственники, брысь по домам и чемоданы не забудьте прихватить.

– О нет, – Женька поднялся первым, – уж раз я собрался в Европу, то поеду. К Лёньке в Женеву. Что-то он там больно надолго застрял. У меня уже спермотоксикоз начинается.

– Женя, – укоризненно протянул папа, – ну не при ребёнке же…

– Папа, ты опять? – возмутился я.

– Молчу, молчу…– отец замахал руками. – Перед отъездом не забудь попрощаться с мамой и дедом с бабушкой. Они тоже переживают.

– Попрощаюсь, – я улыбнулся.

– Мы тоже пошли, – Олег встал и подхватил свою сумку, – я хочу на халатик посмотреть…

– Чёрт, – взвыл Родька, – ребята, может, всё-таки возьмёте меня с собой? Я вам мешать не буду!

– Во Францию от меня решил сбежать, зайка? – Олег грозно посмотрел на Родьку. – Не выйдет. А ну, быстро домой. – Он толкнул своего парня по направлению к выходу.

– Изверг, а Женька тебя ещё называет тихим домашним мальчиком, – возмутился Родька. – Ты домашний тиран. И как я только с тобой семь лет живу?

– Это, Родя, называется – любовь, – они рассмеялись и ушли.

Вслед за ними, дождавшись такси, ретировался Женька, который прихватил папу. Мы остались с Люсьеном вдвоём.

– Почему я? – тихо спросил он. – Почему ты решил поехать со мной, а не с Женькой?

Я пожал плечами, сам не зная ответ на этот вопрос. Просто мне почему-то показалось, что так будет правильно. Я, Франция и Люсьен – это правильно. А я, Франция и Женька – это не то, что нужно.

Глава 6

Евгений.

Говоря о том, что я поеду в Женеву, я ни капельки не шутил. Лёнька вот уже две недели торчит в этом городе. Сначала дурацкая конференция, теперь переговоры о сотрудничестве. Так что ближайшее время его командировке не видно конца и края. Мы, конечно, общались по телефону и в скайпе, но этого было мало. Хотелось прижаться к нему и почувствовать такой родной и любимый запах.

Второй по величине город Швейцарии встретил меня не очень ласково. Не смотря на то, что стоял июнь, было довольно прохладно, и накрапывал мелкий дождь. Я до чёртиков не люблю такую погоду, но выбирать было не из чего. Лёньку предупреждать о своём приезде я не стал, пусть будет сюрприз. Добравшись на такси до Bristol Hotel, в котором остановился мой муж, я вошёл в просторный холл. Огляделся вокруг, надо признать, довольно милое местечко, думаю, мне здесь понравится.

– Простите, мадмуазель, – вежливо обратился к служащей, – как я могу увидеть господина Коврова?

– Секундочку, – девушка уставилась в экран компьютера, – господин Ковров остановился в двести седьмом номере, но его сейчас нет. Месье будет ждать?

Конечно, будет, а что мне остаётся делать. Интересно, где черти носят Лёньку? Хотя… Или во Всемирной организации здравоохранения, или в Международном комитете Красного Креста, больше ему быть негде.

Я удобно устроился в кресле, которые в достаточном количестве стояли в холле, и приготовился ждать. В принципе, я это занятие терпеть не могу. Да и кто его любит? Ожидание выматывает, но, если ничего другого не остаётся, то запасёмся терпением.

Вынул из сумки ноутбук и погрузился в работу, нужно же было себя чем-то занять. Тем более последний отчёт финансового отдела нашей компании я так и не проверил. Быстро просматривая колонки с цифрами, я умудрялся одним глазом следить за входом. Лёнька появился где-то через полтора часа. Рядом с ним, вцепившись, как клещ в его руку, шла какая-то крашеная кикимора. Она доверительно смотрела на моего мужа и что-то щебетала ему на ухо. Лёнька глупо улыбался, а внутри меня поднималась волна злости. Я, значит, тут его жду, а он с какими-то дамочками обжимается.

Лёнька весело лопотал на английском, всё так же глупо улыбаясь и не замечая никого вокруг. Я тихо подошёл сзади и прошипел.

– Привет, любимый! Давно не виделись.

– Женька? – Лёнька обернулся и удивлённо посмотрел на меня. – А ты что тут делаешь?

– Я тоже рад тебя видеть, – видимо, мои глаза начали метать молнии, потому что Лёнька испуганно попятился от меня.

– Это не то, что ты думаешь, – он попытался отцепить от себя крашеную блондинку с лошадиным лицом, но у неё была поистине бульдожья хватка и руку моего супруга она выпускать не собиралась.

– А откуда ты знаешь, что я думаю? Дамочка, – я перешёл на английский, – или вы отпустите моего мужа или я за себя не отвечаю.

Женщина потрясённо смотрела на моего Лёньку

– Леон, вы что же – гей? – на её лице появилась некоторая брезгливость. Ого, а в толерантной Европе тоже есть свои гомофобы.

– А вы имеете что-то против? – я насмешливо посмотрел на женщину. – Леня, она мне не нравится. Скажи, что это не с ней ты предлагаешь мне вести дела?

– С её мужем. – Тяжело вздохнул Леон.

Неделю назад Лёнька связался со мной и предложил выгодное дело по поставке медтехники. Я напряг свой финансовый отдел и службу безопасности. Первые должны были просчитать, выгодно ли это нам будет. Вторые – узнать всю подноготную фирмы, с которой мы собираемся сотрудничать. Главу этой фирмы звали Николя Митчелл, было ему шестьдесят пять лет, но он был ещё полон сил. Недаром женился второй раз на молодой особе с именем Софи. Я так понимаю, именно её я и имею несчастье лицезреть.

Пока я устраивал небольшие семейные разборки, к нам присоединился и господин Митчелл.

– Леон, рад вас видеть. Надеюсь, моя жена не дала вам скучать?

Я недобро хмыкнул и мужчина тут же перевёл взгляд на меня.

– Познакомьтесь, – Лёнька обречённо вздохнул. – Евгений Эльдрссон, он глава фирмы, с которой вы собрались заключать контракт.

– У вас красивый супруг, Леон, – губы Митчелла окрасила лёгкая улыбка. Ага! Значит, его служба безопасности тоже поработала на славу.

– О вашей жене такого сказать не могу, сука крашеная, – пробурчал я по-русски.

– Согласен, – мужчина наклонился ко мне и я вдруг понял, что он тоже перешёл на русский, – хотя Софи и утверждает, что это её натуральный цвет волос. Предлагаю пройти в ресторан и обсудить всё за ужином, – он снова вернулся к английскому.

– Простите, – я мило улыбнулся, когда нужно я могу быть очень вежливым, тем более господин Митчелл мне чем-то импонировал, – но не могли бы мы отложить встречу? Просто я только приехал.

– Конечно, мы с супругой остановились в этом же отеле. Предлагаю встретиться в местном ресторане часа через два. Кстати, здесь довольно неплохая кухня. – Николя улыбнулся, при этом улыбка затронула и его глаза. Нет, определённо он мне нравится. – Так что мы с вами не прощаемся.

Кивнув нам, парочка отправилась к лифту. Лёнька подхватил мой чемодан и тоже двинулся туда, предварительно предупредив служащих, что к нему приехал супруг и остановится в его номере. Супруг, то есть я, против такого не возражал.

Номер у Лёньки был уютным, выполненным в бежево-серых тонах. Муж поставил мой чемодан около кровати и повернулся ко мне.

– Соскучился, бельчонок? – бархатные интонации его голоса послали волну сладкой дрожи по моему телу.

– Очень, – я не стал ломаться и вредничать. – Сил больше не было тебя ждать.

Я шагнул к нему и уткнулся лбом в его плечо, вдыхая аромат ромашек и моря. Он тут же обнял меня, притягивая к себе. Его рука зарылась в моих волосах, а вторая пробралась под легкую летнюю рубашку. Нежные пальцы прошлись по моей спине. Я обхватил Лёньку за талию и потёрся о него всем телом. Где-то глубоко внутри начал разгораться нешуточный пожар. Я вскинул голову и встретился взглядом с затуманенными голубыми глазами.

– Женька, – лёгкий стон и губы Леона накрыли мои, дразня и лаская. Приоткрыл рот, пропуская внутрь его язык.

Мы столько лет вместе, а я всё равно тащусь от его поцелуев, расплываясь маленькой розовой лужицей у его ног. Сладко. Его язык ласкал жаркую глубину моего рта, а я не оставался в долгу. Лёнька хорошо изучил меня, но и я его не хуже. Я знал все точки наслаждения на его теле, знал, что ему нравится и от чего он просто балдеет. Слегка отстранился и по сути дела содрал со своего мужа рубашку, оголяя совершенный торс. Губами прошёлся по его шее, дразня мелкими невесомыми поцелуями, прикусил кожу и услышал долгожданный стон наслаждения, слетевший с любимых губ.

– Женька, – он попытался плотнее прижать меня к себе, но я вывернулся и ехидно улыбнулся.

– Представь, маразмом не страдаю и помню, как меня зовут.

– Ах ты, – Лёнька тихо засмеялся, – нарываешься?

Я лишь загадочно улыбнулся и тут же за это поплатился. Меня толкнули на кровать, и Лёнька, оседлав мои бёдра, наклонился к моему уху. Зубами прикусил мочку и тут же зализал место укуса. Я поплыл, а он, посмотрев мои глаза, издал лёгкий смешок.

– Балдеешь, бельчонок?

– Меньше слов, милый. Меньше слов, – я слегка приподнял бёдра, толкнувшись в него, так чтобы он почувствовал моё возбуждение.

– Как скажешь, – его рука скользнула вниз и расстегнула молнию на моих брюках. Проникла внутрь, обхватив мою возбуждённую плоть, и слегка погладила. Я застонал и прогнулся. Чёрт! Хорошо! Но Лёнька вместо того, чтобы продолжить ласку, отстранился.

– Убью, – пообещал я ему.

Ещё один тихий смешок и он начал медленно и вдумчиво раздевать меня, превращая процесс в изощрённую пытку. Я плавился под его руками и губами. Мне хотелось только одного – чтобы он, наконец, взял меня. К чёрту всякие нежности и прелюдию, хочу быстро и грубо. А Лёнька, как назло, не торопился. Его руки нежно и неспешно скользили по моей коже, доводя до исступления. Я метался под этими ласками, ругался, просил большего. От желания, что билось внутри меня, уже было больно. Когда я готов был умереть от возбуждения, надо мной сжалились, и я почувствовал его жаркие губы на своём члене и пальцы внутри меня, сразу два. По моему телу прошла волна неконтролируемой дрожи, я вскрикнул, не в силах больше сдерживаться.

– Люблю тебя, как же я люблю тебя. – Я потерялся в ласках, которые он мне дарил.

Перед глазами плыли радужные круги. Его губы и язык скользили по моей плоти, а пальцы то и дело задевали точку внутри, дарующую наслаждение. И когда я был уже на грани, всё вдруг прекратилось, захныкав от разочарования, потянулся к мужу.

Он не стал издеваться надо мной дальше. Слегка приподнял мои бёдра и вошёл в меня, а я окончательно сошёл с ума: от наполненности, от его запаха, от быстрых неистовых движений его плоти внутри моего тела. Долго это продолжаться не могло. В моём мозгу, как будто сработал термоядерный заряд, и его осколками вынесло последние связанные мысли. Мир раскололся и завертелся вокруг меня, а со мной случилось то, чего не было, довольно давно… Я потерял сознание от экстаза.

*****

Мы лежали, обнявшись, и приходили в себя, по телу разлилась приятная слабость, было лень двигаться. Я осторожно гладил Лёнькину грудь, то и дело спускаясь к кубикам пресса. Говорить не хотелось. Хотелось лежать вот так вот целую вечность и наслаждаться тишиной.

– Что притих, бельчонок? – Лёнька поцеловал меня в висок.

– Говорить лень, – честно ответил я. – Хотя и должен рассказать тебе о том, какие бразильские страсти бушуют у нас дома.

Лёнька слушал внимательно, ни разу не перебив. Только во время моего рассказа о влюблённости Алекса, хмыкнул.

– Итак, племянничек решил побороться со мной за твоё внимание? Надо же, какая шустрая растёт молодёжь. Мне начинать ревновать?

– Пока не стоит, – лениво протянул я, – ты на сегодняшний день вне конкуренции. Тем более я локализовал угрозу, сведя Лекси с Люсьеном. Так что будем ждать, что из этого получится.

– Сваха ты моя рыжая, – улыбнулся Лёнька. – Мальчишку жаль. Такой удар. Как он воспринял, что не родной Тимуру?

– Поначалу плохо, но и здесь Люська помог, приняв основной удар на себя. Теперь они едут во Францию, разбираться с наследством. Думаю, за время, что они там пробудут, Алекс окончательно успокоится.

– Дай-то Бог, – в голосе моего мужа была изрядная доля здорового скептицизма. – Ладно, давай вставать и одеваться. Нехорошо заставлять чету Митчелл ждать, а нам ещё душ принять нужно.

– Вместе? – игриво спросил я Лёньку.

– Ну, уж нет, а то нас точно не дождутся.

Через сорок минут мы входили в зал ресторана. Митчеллы ждали нас около барной стойки. Николя выглядел шикарно, ему никак нельзя было дать шестьдесят пять лет. Светлая рубашка с короткими рукавами и тонкие чёрные брюки подчёркивали стройную фигуру. Что касается Софи, на неё я даже не посмотрел. Мы обменялись рукопожатиями с Николя. Галантный Лёнька поцеловал его жене руку, и метрдотель проводил нас к столику. Только заняв своё место я, наконец, обратил свой взгляд на Софи. На ней было надето лёгкое серебристое платье, а на шее висел серебряный медальон. Присмотревшись к нему повнимательней, я потрясённо застыл. Точно такой же болтался на груди Алекса. Видимо, почувствовав моё внимание к сему предмету, Софи улыбнулась и спросила:

– Нравится? – женщина погладила жемчужину, в обрамлении серебряных цветов. – Муж подарил.

– Извините, мне нужно выйти, – я обворожительно улыбнулся и покинул своих спутников, просто физически ощутив взгляд Лёньки направленный мне в спину.

Выйдя в холл, схватился за телефон и набрал номер Люсьена.

– Люська, тебе имя Николя Митчелл о чём-нибудь говорит? Какое-то знакомое сочетание…

– Это мой деловой партнёр, – тут же отозвался Люсьен, – я веду дела с его дочерней фирмой.

– Он когда-нибудь медицинским оборудованием занимался? – я нетерпеливо прошёлся по уютному холлу и опустился в кресло.

– Насколько я знаю, нет, но это ничего не значит. Круг его интересов довольно широк. Стоп… – мой друг резко замолчал, – так вот у кого я видел такой же медальон, как у Алекса. И я так понял, он решил вести дела с вашей семьёй? Совпадение?

– Приятно иметь дело с человеком, который соображает почти так же быстро, как и я… – я весело хмыкнул, – я не верю в совпадения.

– Я тоже, Женька. Я тоже. Во всяком случае, с Алекса глаз не спущу, а там посмотрим. А ты попытайся прозондировать почву, только осторожно…

– Люська, это ты кого сейчас учишь? Хитрость – моё второе имя.