Текст книги "Я ненавижу тебя, чертов Уильямс! (СИ)"
Автор книги: Reo-sha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Мне нужно с ним поговорить, – шепчет Джеймс, впервые чувствуя себя настолько уверенным и живым. – Нужно, черт возьми… Этот дурак!
Уильямс даже не видит легкой улыбки Тима и его хитрого, внимательного взгляда на себе. Де Вард смотрит с теплотой на этого омегу, потому что за всеми словами, за всеми жестами чувствует его любовь к Мэтту. Это видно невооруженным глазом, иначе бы Тим никогда не доверил подобную информацию незнакомцу. Это видно столь же явно, как и забитый взгляд Мэтта весь последний месяц.
– Дети, – шепчет одними губами он.
Джеймс с Мэттом и правда еще совсем дети. Но Тим твердо уверен, что этому человеку может доверить своего сына. Осталась лишь самая малость….
– Спасибо Вам! – вдруг произносит Джеймс. – Кстати, а вы не знаете, куда пошел Мэтт? – в голосе теплится слабая надежда, но тут в прихожей громкой звякают упавшие ключи.
– Судя по всему, он уже здесь, – хмыкает довольно Тим и торопится на кухню, подхватывая чашки со столика.
Комментарий к Глава 31. За душой
https://vk.com/wall-141841134_266
========== Глава 32. Сюрприз ==========
Мэтт буквально влетает в родной дом и торопливо стягивает с себя легкую куртку и грязную сырую обувь – весенняя погода к ночи портится окончательно. Ему не терпится посоветоваться с отцом, не терпится хоть куда-то вылить все свои мысли, а потому он не обращает внимания ни на что, в том числе на знакомую пару кроссовок у двери.
– Пап? – Мэттью такими же быстрыми шагами несется в гостиную, и вдруг останавливается как вкопанный.
На кресле сидит Джеймс – живой, настоящий, явно не мираж или призрак больного воображения. Он смотрит на него внимательно, серьезно, и словно собирается что-то сказать. У Уильямса в груди перемыкает от одного лишь этого родного взгляда, направленного точно на него, от одного хвойного запаха, который разом захватывает все внимание.
– Нам нужно поговорить, – слова звучат в унисон, когда Мэтт подскакивает к креслу, а Джеймс резко поднимается с места.
Мэтт никак не может восстановить дыхание – ведь до дома он попросту бежал, а Джеймс тем временем жадно всматривается в родные черты лица и втягивает теплый аромат альфы. Быть рядом с ним снова – чертовски правильно. Весь мир сужается вмиг до одного лишь Мэтта и больше абсолютно ничего не имеет значения.
– Молодые люди, мне вам не мешать или пойдете в комнату? – высовывается из дверного проема Тим, и Мэтт заметно краснеет и отводит в сторону взгляд. Уильямс, кажется, и правда забывает, что они здесь не одни. Но переводит дыхание, вскидывает взгляд и нервно улыбается.
– Джей, мне правда очень много нужно тебе сказать, идем в комнату? – просит он почти умоляюще, а Уильямс уже хватает его за руку, ощущая ее тепло.
– Как и мне, идем, – тянет он и нервно сглатывает.
В комнате Мэтта непривычный беспорядок, но даже на него Джеймс смотрит с каким-то теплом, когда сам Уильямс проходит к кровати и взглядом приглашает на нее Джеймса. Тот не мнется ни секунды, но стоит лишь сесть рядом, и слова словно вылетают из головы. В комнате виснет тишина, пока оба собираются с мыслями, и Мэтт вдруг выдыхает шумно и начинает разговор.
– Я говорил с твоим братом и отцом, – тихо произносит он, заламывая руки. Джеймс давно уже знает этот жест – Мэттью страшно волнуется. Однако слова удивляют, ладно Стив, но где Уильямс мог пересечься с Андре? – И твой отец… В общем, он рассказал мне немного о твоем детстве.
Джеймс стекленеет лишь на секунду, пока осознает сказанное, а потом вдруг не удерживается и смеется, откидываясь на простыни незаправленной кровати. Вся эта ситуация до ужаса абсурдна, вся их ссора кажется теперь попросту глупостью и от этого становится так легко, что Джеймс просто не может удержаться.
– А меня просветили в твое, – сквозь смех говорит Джеймс. Мэтт удивленно таращится на откровенно веселящегося Уильямса, и только после до него доходит смысл слов. – Знаешь, мне кажется наши родственники в разы умнее нас самих. А еще намного упрямее.
Мэтт и сам вдруг улыбается и заваливается рядом, торопливо отодвигая в сторону одеяло. То скользит, падает на пол бесформенной кучей, но на это настолько все равно в эту секунду, что никто и не обращает внимания. Все напряжение разом утекает за этим смехом, все переживания минувшего месяца словно растворяются подобно дыму сигарет в воздухе, и на душе становится невыносимо легко.
– И все же я хотел извиниться, – тянет тихо спустя несколько минут Мэтт, не отводя взгляда от этого расслабленного лица рядом.
– Брось, я с самого начала не считал тебя ни в чем виноватым, – отмахивается Джеймс с теплой улыбкой на губах. – Напротив, меня это поставило в такой ступор, что я даже на месте не успел уточнить, о чем ты говоришь, как ты уже сбежал.
– Глупо, – смущается Мэтт, но щеки мягко касается шершавая ладонь и с нежностью очерчивает.
– А ты простишь меня? – шепчет следом Джеймс. – Я ведь вел себя как полный придурок и тебе доставил немало хлопот, – голос немного срывается. Джеймсу все еще немного страшно услышать вдруг отказ, но Мэтт трется о ладонь, доверчиво тянется за ней.
– Я ведь тоже не винил тебя ни в чем, – отвечает Мэттью, и вдруг тонет в сильных и таких необходимых объятиях.
– Хочу быть рядом с тобой, Мэтти, позволишь? – Джеймс сжимает ладони крепче и втягивает сильнее запах, утопая и в нем, и в Мэтте.
– Дурак, – отзывается тот, обхватывая своего омегу ладонями и зарываясь носом в шею. – Я люблю тебя, как я вообще могу этого не позволять?
И Джеймс смеется тихо, жмурится сильнее, не в силах разжать руки и отстраниться. Он млеет от горячих ладоней, которые гладят его по волосам, млеет от жарких губ, которые целуют целомудренно в щеки и скулы, но от этого сердце сжимается и все естество охватывает теплом.
– Люблю, – шепчет Джеймс, зная, что на этот раз никуда не отпустит своего альфу, как и не позволит себе больше допускать таких колоссальных ошибок.
Мэттью замирает, хлопает с секунду глазами, а потом нежно целует в губы.
– Ты впервые говоришь это, – удивленно тянет он, а Джеймс лишь улыбается.
– Потому что дурак, – усмехается он, никак не желая выбираться из объятий. – Вот только не думай, что я только поэтому сразу выйду за тебя, – вдруг чуть серьезнее говорит он. Мэтт лишь расплывается в хитрой улыбке и приподнимает голову, глядя прямо в глаза:
– Хорошо, – кивает он. – Но спорим, что когда я предложу это, ты сразу согласишься? – он садится на кровати, тянет вперед ладонь и глаза смотрят с азартом и упрямством.
– Спорим! – Джеймс стискивает сильные пальцы в руке и усмехается сам. Потому что этот спор – он точно в этом уверен – будет однозначно проигран.
***
– Эй, Родерих, как там дела с музыкой? – Альфред, тяжело дыша, вбегает к звуковику и смотрит на него бешеными глазами.
– Все готово, – серьезно отвечает ему Эдельштайн и едва заметно зевает – время сейчас действительно раннее, а прошедшая ночь была насыщенной на суматоху.
Альфред удовлетворенно кивает и торопится дальше по списку. До прихода Мэтта остается не так много времени, а потому Джонсу необходимо заверить все сейчас – потом возможности уже не будет.
– Стив, я же говорил не отвлекаться! – закатывает глаза Ал, едва лишь спускается обратно на площадку.
Стив Уильямс увлеченно целуется с хихикающим Феличиано и откровенно лапает его, ни капельки не смущаясь. Оливер косится на все это с чисто отеческим счастьем – шутка ли, узнать, что у твоего воспитанника, наконец, появилась пара, причем уже несколько месяцев назад, и что эта пара – милый и отзывчивый Феличиано. Керкленд чуть ли не прыгал с утра от счастья.
К слову, Стива сюда позвал именно он, чем несказанно помог ребятам. Рук откровенно не хватало, а Уильямс, несмотря на то, что постоянно отвлекался, был весьма умелым. На пару с Домиником и Гилбертом они уже присобачили к подъемным тросам декорации, сделанные за одну ночь и утро, и теперь помогали распихивать по потайным местам всю выпивку и еду. Сложнее этого было только не спалиться перед Мэттом раньше времени.
– Так все готово, шеф, – усмехается тот, отлипая все же от Варгаса, но при этом не переставая прижимать его к себе. Лукашевич на это поглядывает с некоторым подозрением, но он лучше кого-либо знает, как Феличиано нравится такое собственичество.
– Да ладно?! – Альфред даже на месте подскакивает от удивления. Но, оглядев еще раз студию, не замечает никаких разительных отличий от привычного ее состояния, и довольно улыбается.
– Эй, ребят, Мэтт идет! – крик Байльшмидта от наблюдательного пункта возле окна звучит особенно громко. Народ тут же суетится, прячет последние следы преступления, а Альфред довольно потирает ладони.
– Вот и отличненько! – хмыкает он. – Главное помните, мы ничего не замышляем, – довольства в его голосе крайне сложно не услышать.
Мэтт заходит спустя пару минут, зевая и потирая сонные глаза. Он на секунду останавливается на пороге, когда видит непривычное оживление и слышит шепотки, удивленно таращится на Стива, а после как ни в чем не бывало идет по своим делам.
– Доброе утро! – улыбается он всем, и Альфред втихаря радостно хлопает в ладоши – Уильямс ничего не заподозрил, значит, остается лишь дождаться Джеймса.
Съемочный день проходит в обычном графике, разве что начинается он значительно раньше, ведь первый раз за все существование шоу к восьми часам на месте абсолютно весь состав от и до. Ну и Мэтта стараются осторожно не подпускать ни к кухне, ни к гримерке, ведь пространства не так много, и именно туда была спрятана основная часть сюрприза.
Перерыв так же наступает раньше. Альфред страшно пугается, когда на секунду теряет Мэтта из виду, но тот возвращается спустя пару минут из курилки и от сердца отлегает. За это время он успевает переговорить еще раз с Эдельштайном, который примерно через час с приходом Джеймса должен будет включить музыку, ведь это чуть ли не главная часть для создания атмосферы.
– А вдруг они так и не поговорят? – шепчет Гилберт втихаря, пока Уильямс занят с Феликсом.
– Ну уж нет, я уверен, что все сработает, – хмыкает в ответ Альфред. Он-то точно знает, что его идея вместе с советами Драгана, подпитанные искренней любовью к Мэтту, просто обязаны возыметь нужный эффект.
– Ребята! – почти отчаянный шепот запыхавшегося Доминика, звучит слишком неожиданно. – Там это… Джеймс идет!
– Что-о-о-о?! На час раньше?! – Альфред так и подрывается с места. Это все чертовски не по плану, Кику просто не успеет отвлечь Мэтта и вывести его в свой кабинет, остальные не подготовят плакат, не включат музыку, не достанут праздничный обед и все пойдет насмарку. Альфред подрывается с места, отчаянно думая, как спасти ситуацию, а заодно пытаясь отыскать взглядом друга.
– Где Мэтт, черт возьми? – словно улавливает его мысли Гилберт.
– В курилке… Черт, единственная лестница же там! – Альфред отчаянно пытается сообразить, как поступить. У них нет времени на размышления, как нет времени и на провал. – Вот что, все на свои места! – громко командует он. – Делаем все, как запланировали, а дальше будем действовать по обстоятельствам!
За две минуты, которые требуются на подъем, в студии творится настоящий хаос и сплошное мельтешение. Альфред и сам помогает всем, чем только может, и все помещение неуловимо быстро преобразуется настолько, что его сложно узнать. Не хватает только одной важной детали. Точнее двух – Уильямсов.
Когда дверь студии открывается и в нее заходит довольный Джеймс, Альфред уже готовится срываться с места и задерживать того у входа, пока Байльшмидт приведет Мэтта. Но вслед за Джеймсом, весело о чем-то рассказывая, торопится и вторая недостающая деталь.
– Вы все уже здесь? – с мягкой улыбкой произносит Уильямс, резко останавливаясь и окидывая всех взглядом.
– Сюрприз, – усмехается Джеймс и вдруг притягивает Мэтта к себе и накрывает его губы.
Где-то сверху начинает играть подобранная Эдельштайном романтическая музыка. Альфред старательно пытается отскрести челюсть от пола, пока вдруг не заливается смехом и не хлопает громко в ладоши.
– Вот же черти! Но вы просто обязаны с нами пообедать, не зря же мы все готовили?! – торопливо тараторит он, под довольной усмешкой Брагинского рядом, который и занимался готовкой.
– Дай ребятам насладиться друг другом, – шепчет он, мягко ловя Джонса за ладонь. Тот лишь согласно кивает.
А Мэтт тем временем тихо смеется сквозь поцелуй, с нежностью водя ладонями по талии своего омеги. В глазах Джеймса светится то же веселье и обожание, ведь ничто больше не мешает им быть просто счастливыми.
***
– Иногда я просто поражаюсь твоей проницательности.
Джеймс сидит в своем кабинете и торопливо сводит между собой дорожки видео. Все это настолько уже доходит до автоматизма, что он лишь мельком сверяется со сценарием, когда вырезает неудачные дубли.
– Брось, тут даже слепой заметил бы, – Мэтт сидит рядом на краешке стола, болтая ногами в воздухе – стул забрали на общее празднование в холл – и никак не может перестать улыбаться. – Серьезно, они в жизни к моему приходу вместе не собирались, не говоря уже о том, что там был Стив, – продолжает Уильямс и украдкой разглядывает сосредоточенный профиль своего парня.
–Да уж… – Джеймс, признаться, до сих пор удивлен, что Стив встречается с Феличиано, настолько не вяжется улыбчивый и болтливый Варгас с холодным и грубоватым Уильямсом. Но – Джеймс косится на Мэтта, – противоположности притягиваются просто неимоверно, так что почему бы и нет, раз брата все устраивает.
– В любом случае, я благодарен ребятам. Как и тебе, что приехал раньше, – Мэттью вдруг тянется вниз и жарко целует в губы.
– Брось, – усмехается в ответ Джеймс и отвечает не менее горячо и довольно. – Я все равно думаю, что порядком успел надоесть твоему папе к тому моменту, – тихо смеется он.
– Вот уж точно нет, – качает головой Мэтт. Тим человек крайне терпеливый, и если уж он сам признал Джеймса даже без участия самого Мэтта, то так просто его никуда не отпустит и не выгонит.
– Эй, мальчики, – дверь немного открывается и в нее всовывается довольная голова гендиректора. – Сладенькие, там тортика осталось совсем немного, если не поторопитесь…
– Намек понят! – вскакивает с места Джеймс.
– Идем завоевывать тортик! – радостно подхватывает его Мэтт, спрыгивая со стола.
Оливер лишь довольно улыбается, смотря как по коридору быстрыми шагами идут эти двое. Взгляд опускается на крепко стиснутые вместе ладони, и Керкленд просто уверен, что теперь так просто они точно не отпустят друг друга.
Комментарий к Глава 32. Сюрприз
https://vk.com/wall-141841134_273
========== Эпилог ==========
– Мэтти, твоего ж папу, сколько можно собираться?
Джеймс стоит в дверях и нервно теребит полы жилета, который на него чуть ли не силой напялил Мэттью еще полчаса назад, аргументируя это тем, что на свадьбу просто неприлично заявляться в джинсах и толстовке. Джеймс стойчески, со страданием в глазах стерпел, да и в целом согласился, что так выглядит куда презентабельнее, хотя подобная одежда была все же крайне непривычной. Сам Уильямс уже полчаса как копался в комнате, и Джеймс никак не мог понять, что его вечно собранный и пунктуальный альфа вообще там творит.
– Все, – раздается довольный голос.
В гостиную, однако, вместо Мэтта вплывает огромная коробка с бантом и ногами Уильямса. Джеймс в первую секунду пугается, что его альфа забаррикадировался в домик, однако позже видит и руки, которые коробку несут, и светлую макушку, выглядывающую где-то сбоку.
– И что это? – чуть охрипшим от удивления голосом спрашивает Джеймс.
Еще больше его интересует вопрос, где это чудовище хранилось все это время, если в спальне его вчера точно не было, насколько помнит Уильямс. Хотя он был не особо внимательным, занятый куда более интересным занятием, чем осмотр комнаты.
– Как что? Подарок, – смеется Уильямс, а Джеймс, наконец видит его крайне довольное лицо за опущенной вниз коробкой. Довольное и хитрое. И Джеймс даже запоздало понимает, почему.
– Вот как… – тянет он и кивает на дверь. – Тогда идем.
Мэтт соглашается, подхватывает свое творение и торопится загрузить его в машину. Джеймс стоит в стороне и курит, глядя с ухмылкой на своего парня. Ему до сих пор кажется нереальным, что все идет настолько идеально, но он старается даже не думать об этом – в прошлый раз мысли привели к весьма плачевным результатам. Не то, чтобы теперь они с Мэттом вообще не ругаются: у них до сих пор происходят некоторые недопонимания, но решаются они быстро и мирно. Да и как могло быть иначе, когда вот уже три месяца они живут вместе. Привыкнуть к новым распорядкам тоже не так легко, но у Уильямсов получается постепенно, тем более что Мэтт достаточно терпеливый, а Джеймс успокаивается от одного взгляда на того.
– А тебе так идет, – Мэтт кладет голову на плечо Джеймсу и мягко обнимает его со спины, прикрывая глаза. Джеймс лишь хмыкает и выкидывает бычок в мусорку, а сам разворачивается к Мэтту.
Вот так целоваться без задних мыслей, вжимая в гладкий бок машины и чувствуя не менее жаркий и довольный ответ, до сих пор немного странно. Но Джеймс усмехается и очерчивает бок Уильямса – к этому он точно привыкнет со временем.
***
– А ты видел, как он на меня смотрел? Господи, мне казалось, что у меня сердце в пятки от волнения и счастья уйдет и никогда больше на место не вернется. Папочки мои, я в жизни не был настолько счастлив…
Альфред тараторит без умолку уже добрых пятнадцать минут, пока Мэтт старательно успокаивает лучшего друга. На руке у того теперь серебрится кольцо, с губ не сползает счастливая улыбка, а сам он то и дело смотрит искоса на Ваню, который беседует о чем-то в кругу омег. На том свободный костюм и белая рубаха, под которой уже заметно виднеются некоторые изменения. Мэттью словами передать не может, насколько он рад за Альфреда, а потому лишь протягивает тому бокал и тащит к Брагинскому – пусть молодожены будут вместе.
Свадьба оказывается слишком обширной. Кажется, что Альфред созвал весь город, даже тех, кого едва ли видел единожды в жизни. Многих Мэтт знает и со съемкок из массовки или приглашенных гостей – Джонс ведь общительный, успел подружиться со многими.
После венчания вся эта гурьба перемещается в ресторан. Альфред теперь неотрывно находится рядом с Иваном, Хенрик, в очередной раз поздравив сына, сбегает в компанию де Варда, который для Альфреда как второй отец, а Мэтта тем временем подзывает к себе Джеймс. Он стоит рядом с мужчиной, невероятно похожим на Гилберта, и Уильямс с трудом припоминает о его двоюродном брате – Гюнтере.
– Знакомься, Мэтти, мой бывший учитель и лучший друг, – представляет Джеймс. Гюнтер сдержанно улыбается и осматривает Мэтта с интересом.
– А ведь мы знакомы, хоть и совсем косвенно, – вдруг тихо смеется он. – Ты же встречался с Гилбертом? – Уильямс лишь немного краснеет и кивает. – Как интересно, а я некоторое время встречался с этим неряхой, – он тыкает в бок Джеймса, так что тот смущенно чешет затылок. – У судьбы забавный юмор, – задумчиво качает головой Гюнтер.
Мэтт не уточняет, что тот имеет ввиду, но с радостью поддерживает разговор с новым знакомым. Гюнтер оказывается мужчиной весьма интеллигентным, мягким и приятным, и Мэтт даже немного удивляется, когда рядом с ним угрюмо замирает совсем молодой альфа. Кажется, это Николай, родственник Вани, как смутно припоминает Уильямс, но совершенно не может понять, что тому нужно, пока альфа не приобнимает Гюнтера за талию почти неуловимым жестом и не тянет молчаливо прочь.
– Он собственник, – усмехается Джеймс, глядя парочке вслед. – Значит, ты встречался с Гилбертом? – хитро тянет губы в ухмылке он, а Мэтт старательно заминает разговор, который грозит подколами в сторону ориентации.
К моменту, когда молодоженов задаривают подарками, Мэтт уже чувствует себя выжатым как лимон, однако, заприметив знакомую большую коробку, лишь ухмыляется в предвкушении. Альфред с детским любопытством бросается к той и начинает избавляться от кучи внутренностей. Коробка в коробке, в коробке, в коробке… Ваня спустя пару минут созерцания плюет на совершенно увлекшегося жениха в окружении пустых коробок, а сам с улыбкой помахивает букетом.
– Ну что, господа, кто следующий?
Рядом с ним тут же собирается стайка омег, Брагинский отворачивается и кидает цветы себе за спину с такой силой, что все лишь пораженно смотрят на летящий под потолком букет. Тот завершает полет стремительно, точным попаданием в голову Джеймса.
– Твоего ж папу… – Уильямс ошарашено ловит ворох ленточек и обертки. Он удивленно смотрит на белые цветы, за которыми и не собирался прыгать, потом на ухмыляющегося и довольного Ваню, и только после до него доходит смысл.
– Учти, Джеймс, мы приглашены на свадьбу! – где-то из завалов коробок вещает радостно Альфред, пока Джеймс переводит смущенный взгляд на Мэтта. – Целуйтесь уже!
– Только ради бога, пусть наша свадьба будет тихой, – шепотом бормочет Джей под взглядом родных глаз.
– Как скажешь, – смеется Уильямс, хотя его щеки заметно горят.
И в эту секунду под общий гам и свист, когда Джеймс тянется вперед и нежно целует Мэтта, он готов признать, что хочет полностью принадлежать Уильямсу. Душой, телом, разделять с ним дом и жизнь, разделять с ним абсолютно все от и до.
– Люблю тебя, – тихо шепчет в губы Мэтт, словно вторя этим мыслям.
– Как и я тебя, – соглашается Джеймс, зная, что сердце отдано только этому чертовому Уильямсу, самому родному и самому любимому. Уильямсу, которому он всецело доверяет себя и свою жизнь. Уильямсу, который принимает его таким, какой он есть. И, глядя в теплые сиреневые глаза, Джеймс с трепетом и счастьем осознает – все эти чувства полностью взаимны.
Комментарий к Эпилог
Я искренне надеюсь, что история вам хоть немного понравилась и не разочаровала под конец, после стольких страниц, но я буду искренне рад и критике.
Я очень хочу поблагодарить всех читателей, кто дошел до этой главы.
Отдельно хочется сказать спасибо Lalalashka, Ходячей Энциклопедии, Византии Брагинской, Кавайной акулке, Double Entente, ребятам из паблика (простите, я не знаю ваших ников на ФБ) и вообще всем тем, кто читал, оставлял отзывы и помогал мне исправить ошибки в публичной бете.
Так же спасибо Alexandra_Angel, без тебя АмеРос в этом фике пошел бы исключительно фоном, не говоря уже обо всех приятных отзывах, которые ты писала.
И в завершение, спасибо любимой бете – Кире. Солнце, без тебя я даже не решился бы выкладывать этот фанфик (как и многие другие), твое одобрение и советы помогают мне просто неимоверно, не говоря уже о вдохновении, которое появляется в общении с тобой.
На этом я ставлю точку и меняю статус фанфика на “завершен”, но обещаю еще несколько сиквелов к этой истории. Еще раз спасибо за прочтение!
https://vk.com/wall-141841134_280
========== Сиквел. О проблемах заботы ==========
Комментарий к Сиквел. О проблемах заботы
Внимание, в части присутствует мужская беременность. Если вам неприятна эта тема – большая просьба просто не читать.
Пейринг: Америка/Россия
Рейтинг: NC-17
https://vk.com/wall-141841134_300
Солнечный день выдается особенно погожим, когда Альфред Джонс выходит из ближайшего супермаркета и торопливо загружает все продукты в свою машину. Легкий ветер приятно дует в лицо, а недавняя жара, наконец, спадает под теплой прохладой.
– Идеальная погода для прогулки! – довольно улыбается Джонс и быстро садится за руль – ведь сегодня выходной и можно вывести Ваню прогуляться по живописному парку, посидеть с ним вместе на травке, поговорить о чем-нибудь приятном… Да мало ли что можно делать, Альфред уверен, этот день пройдет просто замечательно!
Он вдавливает педаль газа, включает громкую музыку в салоне и торопится домой, где его уже непременно ждет любимый омега и супруг. Альфред до сих пор не верит в свое счастье, хотя со свадьбы прошло уже около месяца, а под сердцем Иван уже почти полгода носит двух его любимых сыновей. Когда Джонс узнал, что детей будет двое, он едва ли от счастья не прыгал, а уж Брагинскому успел все уши об этом прожужжать, так что тот даже ненароком прикрикнул на него ближе к ночи, что беременным омегам вообще-то нужен сон. С тех пор Альфред немного утихомирился, хотя до сих пор искренне радовался и всячески Ивана опекал и берёг.
Знакомый ухоженный дворик уже виднеется перед глазами среди ряда идентичных домиков, когда Альфред все же сбавляет скорость. Он быстро паркуется в гараже, выключает музыку и, подхватив все покупки, торопится в дом, где уже слышен негромкий шум на кухне – значит, Ваня проснулся.
– Я дома! – торопится радостно оповестить Джонс, стягивая с ног кроссовки и лавируя на одной ноге, ведь отпускать пакеты из рук он не намерен ни при каких обстоятельствах.
– С возвращением, – Ваня довольно мурлычет это себе под нос, когда Ал заходит на кухню, и продолжает негромко напевать какой-то мотив, стоя рядом с плитой и готовя завтрак.
Альфред лишь улыбается шире и разгружает тяжелые пакеты. Даже вся эта рутинная бытовуха рядом с Иваном приобретает приятные краски и перестает быть напряженной и занудной. Джонс уже берет на себя приличную часть работы по дому, но если раньше, до знакомства с Брагинским, это было каторгой, то теперь, глядя на сидящего рядом Ваню, Альфред носится с пылесосом по дому со слишком явным воодушевлением.
– Как поживают мои мальчики? – он захлопывает дверцу холодильника, где только что рассортировывал по полочкам продукты, и подходит к Ване со спины, нежно опуская руки на живот и оглаживая его. Альфред уже сейчас безмерно любит своих детей, а Иван только радуется этому.
– Замечательно, – откликается Ваня, отставляя сковороду в сторону и разворачиваясь в руках супруга. – А как поживает их отец? – он усмехается хитро, когда смотрит в эти голубые глаза, полные искреннего обожания, и тянется к губам за поцелуем.
Альфред просто тонет в родных губах – с таким жаром целуется с ним Иван, с таким жаром окутывают голову теплые волны дурмана. Джонс честно старается не напирать, не прижиматься слишком тесно, ведь между ними теперь двое маленьких мальчишек, но Ваня сам подается вперед сильнее, голодно, словно завалит Альфреда прямо здесь.
– Ваня… Ваня, подожди… – Джонс с трудом отстраняется от омеги, вдыхает усилившийся запах полной грудью и едва ли не стонет от желания. Как бы сильно он ни хотел Ивана (а хочет он просто невероятно, между ними не было ничего полноценного уже добрых шесть месяцев!), но ведь тот в положении и нужно просто потерпеть, чтобы ненароком не навредить ни детям, ни их папе.
– Подождать чего? – Ваня облизывает губы слишком пошло, а его ладонь совсем не случайно скользит по боку Альфреда и медленно тянется к паху. Ивана всего окутывает ароматом альфы, и от запаха и без того свербящее желание затапливает целиком.
– Не-е-ет, Вань, нельзя, – Джонс с какой-то паникой ловит ладонь супруга, сглатывает часто и смотрит в эти невероятные сиреневые глаза. Было бы проще, если бы тот не провоцировал так открыто, но Ваня делает это нарочно, из-за чего Альфред уже не единожды запирался в ванной, снимая напряжение. Вбитые с детства истины, что беременных омег трогать нельзя, горят слишком ярко.
– Вот же баран, – Ваня обиженно и резко отворачивается обратно к плите и раздраженно достает с полки тарелки.
Джонс не перечит, лишь отходит на безопасное расстояние и садится тихой мышкой за стол – в такие моменты Ивана лучше не просто не трогать, но в идеале и на глаза ему не попадаться.
Перед носом спустя пару минут в полном молчании опускается тарелка и громко звякает о деревянный стол. Сам Иван демонстративно опускается на другой конец от Джонса и источает просто уничтожающую ауру за мягкой полуулыбкой. Альфреду откровенно не по себе, но он послушно ест потрясающе вкусный завтрак и думает, как бы загладить свою вину. Не успевает. Иван уминает свою порцию за пару минут и так же демонстративно уходит прочь, оставив в раковине грязную посуду.
Джонс лишь вздыхает и лениво доедает завтрак. Такие вспышки обид на пустом месте в последнее время случаются достаточно часто, хотя в сравнении с началом это совсем цветочки. В первые несколько месяцев Иван умудрился закатить ему не один грандиозный скандал, благо Джонс умел успокаивать и подстраиваться, если надо, да и в целом был готов к подобным всплескам, а потому воспринимал их спокойно. Ваня потихоньку поумерил пыл, и жизнь снова вернулась в свое русло, и вот теперь все начиналось заново.
Альфред, вставая с места и шествуя к раковине, никак не может понять, что же он делает не так. Ведь все, что бы ни творил Джонс, было во благо Ивана и детей, но омега упорно продолжал обижаться по мелочам, и потом стабильно дулся в течение дня. Затем он оттаивал, проводил несколько спокойных дней, а после все повторялось.
Альфред расставляет уже чистые тарелки по полкам и только после этого идет в гостиную, где на диване сидит его супруг и недовольно смотрит в телевизор. Там играет какой-то попсовый музыкальный канал, который Ваня в жизни не переваривал, но теперь всем своим видом показывает, что происходящее на экране в разы интереснее и увлекательнее, чем присевший рядом муж.
– Вань? – Джонс знает, что игнор – дело серьезное, но все же искренне надеется, что Иван оттает раньше, чем закончится выходной день: тратить его на молчанку Альфред не хочет абсолютно.
– Чего тебе? – на удивление отвечает Ваня, но взгляда от экрана так и не отводит.
– Что не так? – спрашивает побито и тускло альфа.
– А что не так? – вторит ему ворчливо Иван и фыркает. – Ты велел подождать. Вот я и жду, когда же до тебя, наконец, дойдет, – он отрезает это достаточно грубо и резко. Но отвечает же! Альфред воспринимает это по-своему и тянется ближе, мягко касается губами щеки и трется щекотно носом.
– Но Ванечка, пойми, я слишком люблю вас троих и просто не могу, – нашептывает мягко он, надеясь сгладить всю эту ситуацию нежностью, которая переполняет его целиком. Похоть и желание за ней можно и отодвинуть на задний план, ведь нет ничего важнее безопасности. – Ну, хочешь, я прямо сейчас сделаю тебе приятно? – продолжает нашептывать он, пока ладонь аккуратно оглаживает живот и мягкие бока и сползает ниже. Альфред совсем не прочь делать это пальцами или языком. Он даже сейчас чувствует, как, несмотря на нахмуренный взгляд, подается ладони Иван, но полноценный секс Джонс просто не может себе позволить.
– Я же говорю, что ты баран, – Ваня вдруг, резко откидывает с себя чужую ладонь, разворачивается и с размаху седлает бедра Альфреда, что тот невольно охает и сползает чуть ниже на широком диване. – Пойми ты уже, наконец, что я хочу тебя. Хочу твой гребаный член в себе. Хочу трахнуться нормально, – он наклоняется все ниже с каждым словом, ведет руками по крепкому телу, от которого все внутри просто сжимается и млеет.
