Текст книги "Коридор (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Пап, быстрее! – крикнул нервничавший Рон.

– Не отвлекай меня! Что – «быстрее»? Видишь, не работает!

Барьер звенел, как взбесившийся будильник, но поддаваться отказывался.

– Все, – сказал Гарри. – Уже бесполезно.

Он кивнул на большие часы, висевшие над нашими головами. Стрелки показывали одиннадцать ровно. Значит, экспресс уже отправился.

– Что теперь делать? – спросил Рон с отчаянием в голосе.

– Курить, – ответила ему Белла. – Раз спешить все равно уже некуда…

Пока онемевший Рон пялился на нее, Красотка отошла в сторону, перешагивая лужи, достала из кармана сигареты и прикурила от палочки, совершенно не заботясь, какое впечатление это произведет на пробегавших мимо маглов.

Артур, отойдя к барьеру, наколдовал патронуса и что-то прошептал ему. Через две минуты патронус – большая толстая зайчиха – прискакал обратно, и чуть ли не на весь вокзал раздался пронзительный голос Молли:

– Что значит: «Не успел посадить Рона на поезд»? Я не могу к вам попасть, здесь заклинило барьер, все ждут ремонтную бригаду. Я так и думала, что что-нибудь случится! Я говорила, надо было раньше выезжать!

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю, – пообещал Артур и отправил патронуса обратно.

– А что тут думать? – спросил я. – Надо брать детей и аппарировать.

Артур замялся, подошел ко мне поближе и прошептал:

– Дело в том, что Ронни… э-э… плохо переносит аппарацию.

– Понятно, – сказал я, вспомнив мучения Гарри на платформе. Да, лучше и вправду найти другой способ, иначе обоих мальчишек будет полоскать до вечера. Но ближайший общественный камин – на платформе, а туда невозможно пройти.

Что же делать? Лететь на метлах до Шотландии в такую погоду? Проще сразу утопиться.

– Я могу аппарировать в Министерство, – предложил Артур, – и заказать портключ, чтобы…

– Чтобы его выдали через неделю, и то если не потеряют заявку, – саркастически закончила Белла.

Уизли смутился, но спорить не стал. Уж кто-кто, а он должен был знать, как работает транспортное управление.

– Пап, – Рон подергал его за рукав.

Артур наклонился, и Рон что-то зашептал ему на ухо. Артур просиял:

– Послушайте, а это неплохая мысль! Я имею в виду, что у меня есть автомобиль, и он немного… ну…

– Летает, – закончила Белла. – Да, мы в курсе.

Артур опешил, но быстро взял себя в руки.

– Правда? Вот и отлично! Так, может, воспользуемся машиной? В чрезвычайной ситуации закон не…

– Мы полетим? – обрадовался Гарри. – Мистер Уизли, а можно, я немного поведу? Я умею!

– Я тоже, – ревниво вмешался Рон.

Я думал, что Белла в жизни не согласится, но ей, видно, надоело мокнуть под дождем.

– Пошли, – буркнула она. – Где эта штука стоит?

***

Форд оказался внутри намного вместительнее, чем можно было подумать. Его багажник напоминал по размерам пещеру, так что я с радостью избавился от чемодана, успевшего прорвать карман мантии и завалиться за подкладку. Уизли тем временем послал жене очередной патронус: «Все в порядке, мы с Роном на пути в Хогвартс, встретимся дома, целую». О том, что в школу он намерен лететь на машине, Артур, видно, решил не распространяться.

В салоне было душно, но просторно. Артур расширил сиденья так, что они походили на скамейки в парке, и места было – хоть танцуй. Мы с Беллой устроились впереди, рядом с водительским креслом, а Гарри и Рон забрались на заднее сиденье, пристроив там же метлу.

– А сейчас… – торжественно сказал Уизли, прямо-таки сияя от счастья, что может на законных основаниях полетать на своем форде. Он ткнул пальцем в неприметную кнопочку на приборной доске, и машина с негромким щелчком стала невидимой. Мы как будто зависли над мокрой мостовой. Дети на заднем сиденье завопили: «Круто!».

Машина быстро поднималась над вокзалом. Внизу проплыла площадь, заставленная автомобилями, шоссе… Сверху по-прежнему лились потоки дождя, образуя на невидимой крыше дрожащую пленку, – мы сидели словно внутри водяного пузыря. Только впереди, где было лобовое стекло, держались два размытых окошка.

Вдруг что-то щелкнуло, и видимость вернулась. Артур торопливо стукнул по кнопке кулаком, машина опять исчезла, но вскоре проявилась снова.

– Не работает, – с досадой сказал он. – Да что сегодня за день такой?! Пожалуйста, поставьте кто-нибудь разиллюзионное вручную. Надеюсь, нас никто не увидел.

Через полчаса мы поднялись до уровня облаков, и все вокруг стало туманным и мглистым. Потом вспыхнул свет. Теперь мы плыли над сплошным белоснежным морем, держа курс на север, так что солнце светило в спину. Сзади Гарри и Рон с шорохом разворачивали бумагу, в которую Динки перед отъездом завернула пирожки.

Послышался шелест мантии, потом голос Беллы:

– Артур, хочешь коньяку?

Учитывая усилие, которое ей наверняка пришлось над собой сделать, это было почти что предложение раскурить трубку мира.

– Нет, спасибо, – раздался его голос, – я же за рулем.

– Как знаешь, – бодро ответила Белла. В воздухе поплыл яблочный аромат – видно, Красотка сама приложилась к фляжке. Потом она нашла наощупь мою руку и сунула фляжку мне. Я сделал глоток, перекатывая терпкую жидкость на языке. Хорошо…

За час мы с Беллой прикончили коньяк – там и было-то мало, примерно с пинту. Все равно больше заняться было нечем. У нас с Уизли было слишком мало общих тем для разговора, Артур несколько раз пытался завести беседу, но потом умолк. Зато включил магическое радио, которое здесь ловилось с помехами, так что по большей части мы слышали только хрипы и скрежет. Разиллюзионное держалось стойко, и только по медленному перемещению облаков можно было понять, что мы вообще движемся. На заднем сиденье Гарри с Роном играли наощупь в плюй-камни и смеялись.

Коньяк, надо думать, подействовал, потому что мне вдруг захотелось придвинуться к Красотке поближе. Повернув голову, я коснулся губами ее уха. Она дернулась и оттолкнула меня, но примерно через полминуты я почувствовал прикосновение ее губ к своей щеке.

Радио то пело, то начинало громко шипеть и свистеть, так что нас никто не слышал. Было что-то безумно возбуждающее в том, чтобы вот так предаваться шалостям, словно подростки, под разиллюзионным, в окружении трех человек и одного радиоприемника, да еще и в магловской машине на высоте Мерлин-знает-скольких тысяч футов. Сначала мы с Красоткой просто целовались, потом я нащупал ее коленку. Белла тут же перехватила мою руку – пальцы словно сдавило тисками, – и прошипела:

– Ты спятил?

Но я продолжал ее целовать, чувствуя, как кружится голова от алкоголя и возбуждения. Белла медленно разжала хватку. Я осторожно, по миллиметру, потащил юбку выше. Слева от меня Артур подпевал Селестине Уорбек по радио, а справа Белла сползала на сиденье, раздвигая ноги, чтобы мне было удобнее.

Я не рискнул лезть ей под белье – руки после возни с барьером были не сказать чтоб очень чистые, – так что двигал пальцами поверх ткани, по реакции Красотки угадывая, попадаю я куда надо или нет. Белла ерзала и терлась о мою руку, пользуясь тем, что невидимость все скрывает, а радио, гул мотора и смех на заднем сиденье заглушают звуки.

Сзади Гарри громко сказал:

– Да не там, левее!

Я дернулся. Жуткая картинка – разиллюзионное слетело, и дети с интересом наблюдают за нашими манипуляциями – пронеслась в голове, как молния. Белла еле слышно засмеялась и прошептала мне на ухо:

– Не нервничай. У них камушек упал, ищут под сиденьем.

От нее сладко, цветочно пахло коньяком. Я опять начал ее гладить, Белла перехватила мою руку и стала сама ею двигать. Она дышала так шумно, что я все время боялся, что дети услышат. Потом она вдруг охнула, сильно сжала бедра и извернулась на сиденье, скрещивая колени и утыкаясь лицом мне в плечо. Ноги у нее вздрагивали, она не переставая шепотом ругалась, я свободной рукой зажимал ей рот. А сам был готов шипеть от боли – идиотка, она же мне сейчас пальцы вывихнет!

Наконец Красотка перевела дыхание, разжала колени, отпуская мою руку на свободу, и прошептала мне в ухо:

– Сейчас бы покурить.

Она отодвинулась и, судя по шороху ткани, принялась оправлять юбку. Какое целомудрие, прямо-таки пай-девочка. Что, получила свое и решила меня вот так бросить? Чертова эгоистка!

Я принялся левой рукой расстегивать брюки, а правой надавил Красотке на затылок, пригибая ее вниз. Она замотала головой, пытаясь вывернуться, и сдавленно захихикала, но потом все же сдалась, наклонилась и лизнула член.

Я выставил в сторону левый локоть, чтобы Артур ненароком не придвинулся, а правой рукой придерживал Красотку. Вот будет обидно, если именно сейчас произойдет осечка, когда в кои-то веки есть шанс; тут главное не думать, вообще не думать ни о чем…

Разумеется, именно в этот момент Гарри спросил:

– А у нас есть вода или сок?

Нашел время! Конечно, они же наелись пирожков, теперь пить хотят. Артур дернулся было, но еще не хватало, чтобы он бросил руль этой своей колымаги. Я прохрипел:

– Я сам. Сейчас…

Наколдовывать стаканы, передавать их детям наощупь, а потом так же вслепую наливать туда воду, и все это левой рукой, перегнувшись через сиденье, – отличное развлечение, особенно когда сидишь с расстегнутыми брюками, а разиллюзионное может слететь в любую минуту.

Пока я был занят, Красотка удобно устроила голову у меня на коленях и, кажется, собралась заснуть. Ну уж нет! Я дергал ее за плечо, пока она не вернулась к прерванному занятию. Сначала без энтузиазма, но потом вошла во вкус и работала ртом все быстрее, а я отодвигался подальше от Артура, чтобы он не заметил нашей возни. Ну, может, и заметил, потому что вдруг прибавил громкость приемника. Плевать, я еще о чувствах Уизли не заботился, тем более в такой момент. Еще немножко, чуть-чуть, вот-вот уже… Да, да, мать твою!

«Наша любовь парит в небеса-ах!» – надрывалась какая-то неизвестная певичка по радио.

Не успел я отдышаться, как Белла уже уселась прямо и заявила:

– Мне тоже воды.

Я им тут официант, что ли?

***

Лететь оставалось еще несколько часов. Солнце теперь было слева от нас, а справа, на востоке, небо стремительно темнело. Белла спала, положив голову мне на плечо, Уизли упорно молчал, я тоже. Хмель выветрился, и теперь во мне проснулись правила приличия. Артур наверняка все понял, неловко вышло. Ладно, он большой мальчик, переживет как-нибудь…

Когда в очередной раз мы спустились ниже границы облаков, прямо под нами были горы, среди которых темной полоской тянулась железная дорога. Но вдруг машина загудела громче, потом мотор чихнул и застучал.

– Ну-ну-ну, – обеспокоенно пробормотал Артур.

На востоке уже появились первые звезды, а на земле совсем стемнело, хотя все еще было видно солнце – оно как будто расплющилось о горизонт и упорно не хотело проваливаться вниз. Мотор фордика застучал сильнее, автомобиль затрясся, как в лихорадке, в салоне запахло паленым. Белла мгновенно проснулась, трезвая и сосредоточенная, словно и не вылакала недавно пол-фляжки коньяку. Дети на заднем сиденье затихли и насторожились.

– Уже Хогвартс! – крикнул Артур. – Ничего, немного осталось, дотянем.

Впереди, на фоне темного неба, и вправду видны были мерцающие огнями башни замка. С высоты он казался ненастоящим, словно картонный макет в детской игре. Прямо под нами стремительно летела черная, будто шелковая, поверхность озера.

– Надо вырулить к Хогсмиду, там сядем, – бодро заявил Уизли. – Ну, давай же, давай!

Но именно в это мгновение что-то громко щелкнуло, зашипело, и мотор умолк. Машина накренилась. Мы стремительно падали по дуге, прямо на высокую стену, окружавшую замок.

Я выхватил палочку из рукава, поспешно накладывая левитационные чары. Фордик выровнялся в воздухе, падение замедлилось, но ненамного. Кто-то – то ли Артур, то ли Белла – скинул разиллюзионное. Из воздуха появились стены, запотевшее окно, бледные Гарри с Роном на заднем сиденье.

Артур лихорадочно вертел руль и нажимал на педали, но машина, кажется, окончательно потеряла управление. Стена замка быстро надвигалась, уже видны были неровные зубцы и проросшие кое-где в щелях деревца.

Что-то щелкнуло рядом. Спинка переднего сиденья исчезла, и Белла оказалась рядом с детьми.

– Гарри, выбрасывай метлу из окна, быстро!

– Зачем?

– Мы сейчас будем падать! Не хватало напороться на обломки!

– Держитесь! – загремел Артур, перекрывая ее голос.

Стена замка была уже прямо внизу, и при прохождении через защитный барьер нас тряхнуло так, что все предыдущее показалось цветочками. Сзади вскрикнул Рон. Артур тыкал палочкой в панель управления, но автомобиль уже ни на что не реагировал. Падение ускорилось, мы неслись по дуге над темными оранжереями, огородом… Сзади распахнулась дверь, в салон ворвался сырой ночной воздух.

– Гарри, прыгай! – кричала Белла. – Я замедлю падение! Раз-два-три, пошел!

Я успел только увидеть, как Гарри мелькнул в воздухе, словно тень. Тут же Белла опять закричала: «Рон, твоя очередь!». Машину качнуло, когда она сама вслед за Роном спрыгнула вниз.

– Нам тоже пора! – выпалил Артур, перекрикивая свист ветра. – Давай!

Но выпрыгнуть мы не успели. Впереди стремительно нарастала перепутанная масса ветвей. Раздался оглушительный треск – машина столкнулась с древесным стволом и камнем полетела на землю. Нас с Артуром швырнуло друг на друга и вверх, от удара о потолок у меня в глазах потемнело.

Когда мы оказались на земле, я кое-как выполз из салона через покореженную дверцу. Голова гудела, по лбу текло что-то теплое и мокрое – наверное, кровь. С другой стороны, охая, поднимался Артур.

Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Сверху на машину что-то обрушилось с такой силой, будто ее атаковал разъяренный бык. Я перекатился в сторону, с трудом поднялся на ноги и побежал, прикрывая голову. Следом бежал Уизли, а тем временем огромное дерево, на которое мы наткнулись, лупило автомобиль с такой силой, словно решило вогнать его в землю.

Фордик, как безумный, сигналил и вибрировал. Внезапно двигатель снова завелся. Из последних сил машина рванулась вперед и выкатилась за пределы досягаемости возмущенного дерева. Открыв дверцы и багажник, форд вышвырнул из себя все вещи и остался стоять на месте. Автомобиль дрожал, из-под капота шел дым.

К нам подбежала Красотка, таща за руки обоих мальчишек. Над головой Гарри плыл в воздухе «Нимбус», который до того летал кругами над лужайкой в поисках хозяина.

– Вы целы? Руди, ты весь в кровище!

– Да что ты говоришь, – пробормотал я. – Как дети?

– Нормально, только в грязи извозились.

– Пап, я сломал палочку, – хмуро сказал Рон, глядя в землю.

– Ничего, ничего, – машинально ответил Артур. Он говорил невнятно – должно быть, повредил челюсть. – Берите вещи, шейчаш пойдем в школу…

Внезапно раздался голос:

– Эй, вы там! Ни с места!

Мы обернулись. Со стороны школьных ворот к нам шел какой-то человек, освещавший себе путь люмосом. В сумерках его было не разглядеть. Когда он приблизился, стало видно, что пришедший облачен в плотный дождевик, а по выражению его лица можно было безошибочно опознать министерского чиновника.

– Феликс Боттрелл, департамент правопорядка, – хмуро представился он и с места в карьер накинулся на меня: – Это вы управляли автомобилем? Не отпирайтесь, мы вас засекли еще над Эдинбургом! Вы знаете, что вас заметило минимум шесть маглов? В их газетах уже вовсю пишут о призрачной машине, которая летела по небу в дождь!

– И что с того? – огрызнулся я. – Вот уж событие!

– Кхм, – откашлялся Артур, до того стоявший в сторонке. Он шагнул вперед, массируя ладонью пострадавшую челюсть.

– Уизли! – обрадовался тип в дождевике. – И ты уже здесь! Ничего не скажешь, оперативно. А Перкинс сказал, ты сегодня взял отгул.

– Я шейчаш объяшню, – пробормотал Артур, безуспешно пытаясь говорить отчетливо.

Но тут сзади послышался громкий хлопок, и над капотом машины взметнулось пламя. Дети завопили, Уизли ахнул и бросился к фордику.

Я повернулся к Боттреллу:

– Ладно, что вам надо?

Он возмущенно засопел.

– Как это – «что»? А вы считаете, что ничего не нарушили? Чтоб вы знали, использовать переколдованные магловские артефакты запрещено. Машина будет конфискована, а вам придется заплатить штраф!

– Давайте ближе к делу, мы спешим, – буркнул я. След от удара на голове так саднил, что не хотелось терять время на разговоры.

Тем временем Уизли, наспех наколдовав пожарный гидрант, чтоб поливал машину водой, бегом вернулся к нам.

– Погоди, Феликш, дело в том, што…

Но Боттрелл, который в полумраке не замечал, в каком Артур состоянии, вдруг перебил его:

– Слушай, Уизли, я тут подумал… Раз ты оказался здесь раньше, может, сам и составишь протокол? Понимаешь, мы сегодня идем в гости, жена и так закатила скандал, что я уехал на вызов. Лады? А я буду у тебя в долгу. Ты же знаешь, за мной не заржавеет!

– Но… – попытался возразить Артур.

Я обернулся к нему и громко сказал:

– Эй, послушайте, как вас там… Да, это моя машина, я не отрицаю. А теперь, может, вы все-таки пошевелитесь и начнете заполнять свои бумажки? Мы привезли ребенка в Хогвартс, нам некогда тут торчать!

– Давай, Артур, оформляй, – подхватил Боттрелл, довольный, что есть на кого свалить работу. – И выясни в школе, будут ли они подавать иск за незаконное вторжение. Все, удачи, я побежал!

Он поспешил к воротам. Артур растерянно смотрел ему вслед. За его спиной выстреливал последними язычками пламени автомобиль и шумел гидрант, качая воду прямо из воздуха.

– Шпашибо, – наконец сказал Уизли, вытирая перепачканный лоб. – Ешли бы ужнали, што машина моя, было бы шлужебное рашшледование, куча неприятноштей… А ты меня выручил, шпашибо огромное.

В это мгновение раздался глубокий, низкий звук, словно рядом кто-то ударил в бронзовый гонг. Все уставились на машину, но гул шел не оттуда. Он прокатился над лужайкой и затих.

– Што это? – Уизли закрутил головой.

Я пожал плечами. Очень хотелось ответить, передразнивая его: «Не жнаю». Но вместо этого я сказал:

– Лучше пойдем, надо отвести детей в школу. Машина уже не горит.

Кое-как собрав разбросанные чемоданы, мы двинулись к Хогвартсу. Рон все бубнил что-то о своей сломанной палочке.

В холле замка было пусто, из-за дверей Большого зала слышался шум голосов и звон посуды – там, видно, полным ходом шел банкет. Пока Белла пыталась привести детей в приличный вид, Артур, морщась, водил палочкой по подбородку.

– Ну, кажется, все в порядке, – неуверенно сказал он и охнул, нагибаясь за чемоданами. – Я, наверное, потом еще зайду к Дамблдору. Надо извиниться за происшествие и поблагодарить. Думаю, он узнал, что мы приближаемся, и ослабил защитные чары, иначе над стеной нас расплющило бы в лепешку.

– Мы, пожалуй, аппарируем домой, если помощь не нужна, – сказал я.

Никакого желания видеться с Дамблдором у меня не было.

Гарри смотрел на меня тревожно. Я заверил его, что кровь на лице ничего не значит и ссадина не опасная. Наконец мы попрощались, и Артур увел мальчишек, а мы с Беллой вышли из замка и зашагали к воротам.

– С чего вдруг ты решил взять на себя вину Уизли? – спросила она.

– Сам не знаю. Захотелось, вот и сказал. Просто так было быстрее, чем что-то объяснять. Кроме того, мы должны Артуру за игрища в машине, тебе не кажется?

– Как тебя, оказывается, заводит, когда вокруг люди, – сказала она и засмеялась.

– Я просто был пьян.

– Да, конечно! Почему-то, когда мы одни, тебе ничего не надо, пьяный ты или трезвый. Ладно, я всегда знала, что ты извращенец.

Она взяла меня под руку, но вдруг остановилась, как вкопанная.

– Слушай, ты сказал «должны»? Да, точно, я все поняла! Вот смотри: на Гарри ведь оставался долг гостеприимства перед Уизли, так? А ты сейчас его возместил, понимаешь?. Как там говорил твой братец – «в присутствии горящего огня и бегущей воды»…

– Белла, пойдем! – взмолился я. – У меня голова раскалывается, не до твоих выдумок.

– Руди, ну подумай сам: добровольно, бескорыстно… Видишь, все сходится! Тебя никто не заставлял, выгоды от Уизли нам никакой. Значит, магия гостеприимства сработала. Этот странный звук, ну, помнишь, на лужайке, что-нибудь да значил!

Я сжал голову руками.

– Да-да, и дождь сегодня не просто так шел, и барьер заклинило с умыслом, и везде сплошные тайные знаки… Красотка, хватит нести белиберду. Пойдем домой, прошу тебя.

Наконец она унялась, и мы аппарировали.

Что ж, по крайней мере, нельзя сказать, будто проводы Гарри в Хогвартс каждый раз проходят скучно и однообразно.

Глава 21

– Ты задавала! – воскликнула она. – А я, конечно, по-твоему, ничего не сделала?

– Ну, немножко.

– Ах так! Ладно. Я удаляюсь.

На следующее утро после фордокрушения Артур прислал мне протокол на подпись. Штраф он, естественно, оплатил сам, но подтверждение платежа из Гринготтса пришло на мое имя. Сто пятьдесят галлеонов, включая оплату услуг обливиаторов. Наверное, Уизли пришлось влезть в долги, чтобы рассчитаться.

Впрочем, ему в те дни вообще не везло. Для начала вернули на доработку законопроект о защите маглов, который Уизли проталкивал в Визенгамоте. Еще бы – он выбрал для этого самый неудачный момент, когда отношения между маглами и волшебниками как раз испортились, и маглолюбцев вокруг резко поубавилось.

А началось все, как водится, из-за денег. В середине сентября британский фунт рухнул. Он летел вниз, как поезд с откоса, рынки лихорадило, и вообще у маглов творилось черт знает что. Конечно, их премьер не придумал ничего умнее, как направить протест министру магии: мол, ему известно, что гоблины Гринготтса хорошенько нагрели руки на валютных спекуляциях. Не сомневаюсь, что так оно и было, но когда речь идет о выгоде, гоблинов не остановит даже сама Моргана, не говоря уж о разных там министрах.

В конце сентября между Фаджем и главой магловского правительства состоялся жесткий разговор. Премьер пообещал предать огласке мир волшебников и свалить на нас вину за все проблемы Соединенного Королевства, включая валютный кризис, отвратительную погоду и предстоящий развод принца Чарльза с принцессой Дианой.

Подобные темы Джек Робинсон обожал. Притащив в мой кабинет ящик пива, он засел за работу. Первым делом едко высмеял Фаджа, изобразив в лицах, как тот мямлит: «Ну-у, мы, разумеется, повлияем на гоблинов», – а потом прячется под стол, когда секретарь сообщает о прибытии Даргхака, главы Гринготтса.

Потом Джек долго распинался о том, что обычай вести переговоры с магловскими премьерами не доведет до добра. Королева – другое дело, британские монархи связаны хартией о покровительстве подданным-магам еще со времен Иоанна Безземельного. Но расшаркиваться перед правительством, которое состоит из обычных людей… Черчилль и Тэтчер уже вынашивали планы подчинить волшебников. Того и гляди, скоро маглы начнут фамильярно похлопывать нас по плечу и просить вымыть им машину!

Последний пассаж я вычеркнул. Слово «машина» все еще вызывало у меня головную боль. Робинсон надулся, но потом выпил еще пива, и мы помирились.

Как и следовало ожидать, после выхода колонки Джек получил мешок писем. Одни читатели рьяно его поддерживали, другие гневно обвиняли в безразличии к проблемам маглов (особенно к разводу Чарльза и Дианы).

Среди прочих пришло письмо от Долорес Амбридж, помощницы Фаджа. Дескать, «мистер Робинсон» не совсем осведомлен о политике Министерства магии. Не согласится ли он побеседовать в дружеской обстановке с министром, чтобы они лучше поняли друг друга?

Забавно. Джека решили подкупить.

Соблазн был велик, но, подумав, я написал отказ. Появляться под обороткой Робинсона в Министерстве было слишком рискованно.

Мотаясь по делам, я часто оказывался в Косом переулке и однажды столкнулся с Артуром Уизли, но он меня то ли не заметил, то ли сделал вид. Позже Дэйв Блумкирк рассказал, что «Нору» обыскивали авроры. К ним поступил анонимный донос, будто в доме хранятся запрещенные артефакты. Должно быть, Уизли подумал, что это наших рук дело – а кто еще из чужих бывал в «Норе»? – вот и решил держаться подальше.

***

За политическими склоками, которыми так наслаждался Джек, я наблюдал со стороны. До Рождества оставалось меньше трех месяцев, а потом нас это уже не будет касаться… Правда, о предстоящем бегстве я старался лишний раз не думать, чтобы не сглазить, и вообще стал на редкость суеверным.

Между тем оставалось одно неотложное дело, которое надо было уладить до отъезда. Я ведь обещал Рите досье на Дамблдора, которое хранилось в тайнике. В один из будних дней в конце сентября я аппарировал в Лондон, к большому магловскому универмагу, где всегда бывает полно народу. Чтобы сбить с толку возможных наблюдателей, лучше места не придумаешь.

В тот день мне повезло, в отделе мужских костюмов на третьем этаже шла распродажа. Столпотворение покупателей, измотанные продавщицы, тесные проходы между рядами вешалок – как раз то, что нужно. Спрятавшись за пиджаками, я выпил оборотное зелье из ампулы. Когда прошли тошнота и головокружение, первым делом посмотрел на свои руки – они побледнели и покрылись складками. Значит, сработало.

Брюки повисли мешком, но я не стал их уменьшать. Изменил только цвет рубашки, превратил ботинки в старые растоптанные башмаки, а носовой платок переколдовал в матерчатую сумку. Затем, шаркая ногами, двинулся к выходу.

В зеркале увидел свое отражение – мерзкий старикашка с обвисшими щеками. В таком облике я еще походил по универмагу, проверяя, нет ли «хвоста», вышел на улицу и в первом же пустом переулке аппарировал.

Около часа я «прыгал» туда-сюда, из Лондона в Эдинбург, из Эдинбурга в Ковентри, пока не удостоверился, что за мной не следят. Наконец, когда действия оборотного зелья оставалось примерно на двадцать минут, оказался в Лестере, в окраинном районе, заселенном иммигрантами.

Моя цель – обшарпанная многоэтажка со стенами, изрисованными граффити, – скрывалась за автозаправкой и торговым центром. По дороге несколько раз приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть. Старческое тело давало о себе знать, и после цепочки аппараций сердце колотилось так, что я еле дышал.

Лифт, конечно же, не работал, и я потащился по лестнице на пятый этаж. Смена облика настигла между третьим и четвертым этажами, я так резко вырос и распрямился, что чуть не потерял равновесие. Башмаки теперь болтались на ногах, как лодки.

В длинном коридоре, куда выходили двери квартир, тошнотворно пахло жареной селедкой. Жившие здесь маглы-вьетнамцы почему-то считали, что именно так полагается ее готовить. На пороге нужной мне квартиры лежал толстый слой пыли, но вряд ли кто-то хоть раз заинтересовался, куда делись хозяева. Антимагловские чары надежно защищали тайник от лишнего внимания.

Зато сама дверь открывалась проще простого – обычным ключом, который я вынул из-под коврика. Не было никакого смысла запирать ее сложными заклятьями и устанавливать сотню препятствий. Во-первых, в моей изъеденной дырами памяти ни один пароль не задержался бы. Нет ничего глупее, чем подорваться на собственной защите, потому что ты забыл последовательность действий. Во-вторых, те, кому надо, вскроют любые барьеры, а кому не надо, сюда не полезут. Так зачем морочить себе голову?

В квартире стоял сухой запах пустого жилья. Я был здесь последний раз больше года назад, так что на мебели лежал толстый слой пыли. Вот он, тайник, хранящий мое прошлое «я».

В шкафах вдоль стен, на столе и подоконниках громоздились кипы книг, стопки газет, груды старых тряпок и сломанных игрушек, в общем, куча белиберды, которую я когда-то оптом позаимствовал в лавке старьевщика. Если однажды сюда доберутся мои «доброжелатели», им месяца не хватит, чтобы разобрать и проверить все это барахло. А то, что мне было нужно – упакованные воспоминания и папки с документами, – было трансфигурировано в обычный расшатанный стул. Я вытащил его на середину комнаты, поднял и надел себе на голову.

Собственно, вместе с прикосновением ладоней это и был пароль. В таких случаях самое тупое действие годится лучше всего. А вот тому, кто, как положено, пытался бы расколдовать стул с помощью палочки, можно было только посочувствовать – тогда защита сработает, и все взорвется к чертовой матери.

Меня подняло в воздух, встряхнуло, перевернуло, и через мгновение я стоял внутри огромного деревянного сундука. Его стенки были выше человеческого роста и доходили почти до потолка. Не считая крохотного пространства посредине, сундук был забит коробками, ящиками и корзинками, в которых громоздились пробирки с воспоминаниями. Если принести из туалета сиденье от унитаза – трансфигурированный переносной думосброс, – можно было бы их посмотреть. Но, как ни велико было желание покопаться в собственном прошлом, у меня тут были более важные дела.

Стоя в кромешной тьме, я постучал по ближайшей коробке.

– Привет. Мне бы досье на Дамблдора.

Никакой реакции.

– Ладно… Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор!

Опять ничего. Подумав, я прибавил:

– Пожалуйста.

Свалившаяся с самой верхотуры коробка больно стукнула меня по голове.

– Ну, спасибо…

Усевшись на дно сундука, я зажег люмос и принялся перебирать содержимое коробки. Ага, вот и папка с досье – ничего себе фолиант! Подробное изложение биографии, записи встреч и разговоров, колдографии, вырезки из газет… Один только раздел «Психологический портрет» занимал страниц десять, а рекомендации, как обращаться с объектом, растянулись на три страницы.

В самом конце перечня рекомендаций кто-то дописал зелеными чернилами: «А лучше сразу заавадить».

Чуть ниже шла реплика почерком Колина Розье: «Близок локоть, да не укусишь».

И еще ниже, опять зелеными чернилами: «Ну, помечтать-то можно?».

Я долго перечитывал эти строчки. Странно было видеть слова, написанные давно умершими и пропавшими без вести людьми. Еще удивительнее казалось, что когда-то Лорд и его подчиненные обменивались заметками на полях досье, будто школьники, играющие в «морской бой», и писали иронические комментарии друг другу. Иная жизнь, иные времена…

Даже на беглый просмотр досье потребовалось около часа. Я изъял из него все, что касалось нашей организации, в том числе те самые странички с пометками Лорда, а остальное трансфигурировал в блокнот и спрятал в карман. Пусть Рита сама разбирается, что оттуда взять.

Как же теперь выйти отсюда, чтобы меня не разорвало в клочья? Оглядевшись, я заметил валяющийся на полу обломок мела, поднял его и написал на ближайшей коробке первое, что пришло в голову (хорошего, надо сказать, ничего не пришло, по дороге я слишком насмотрелся на граффити на стенах домов). Хотелось верить, что это именно то действие, какое нужно было совершить, а почерк у меня не слишком изменился со времен последнего визита.

Подтверждение личности, надо полагать, прошло успешно. Во всяком случае, ничего не взорвалось. Вместо этого меня опять встряхнуло, перевернуло, и через мгновение я стоял посреди комнаты, держа в руках старый шаткий стул. Оставалось вернуть его на место, тщательно засыпать пылью свои следы и уйти тем же путем, каким пришел.