Текст книги "Коридор (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

В следующий раз я увидел ее только на суде, когда оглашали приговор по делу Лонгботтомов. Рита сидела среди прочих журналистов, у нее опять были коротко острижены волосы, а одета она была в ярко-алую мантию. Не знаю, что она тогда чувствовала, – мне было не до того, чтобы об этом задумываться.

А когда мы встретились несколько лет спустя, у меня уже был Гарри, и началась совсем другая, новая жизнь. Так что я Риту ни о чем не спрашивал, и о прошлом никто из нас не вспоминал.

***

Теперь Рита сидела напротив, стряхивая пепел в наколдованную пепельницу – на столиках пепельниц почему-то не было. Когда она затягивалась, на мундштуке оставался след от помады.

– Ты пришла сюда взять у Гарри интервью? Он не общается с журналистами, – предупредил я, доставая свои сигареты.

– Он – нет, а ты – да…

Но, увидев мое страдальческое лицо, Рита засмеялась и замахала рукой.

– Расслабься, Руди, я сама все за тебя напишу. Можно подумать, я не знаю, что ты скажешь… А к Фортескью зашла просто выпить кофе.

Стоило мне сделать пару затяжек, как рядом с нашим столиком возник Гарри в форменной кепке. Увидев меня с незнакомой женщиной, он смутился, но тут же посмотрел строго и сказал таким ледяным тоном, будто мы были не знакомы:

– Простите, сэр, у нас не курят. Потушите, пожалуйста, сигарету.

Рита уже успела избавиться от своей.

– Мы же на улице, – попытался возразить я. – Год назад еще можно было!

– А теперь нельзя. Такие правила. Потушите, пожалуйста.

Тролль бы побрал эту моду на борьбу с курением! Я положил сигарету в пепельницу, но не затушил. Когда Гарри уйдет, можно будет взять. Не все же здесь такие правильные…

Я хотел было представить Гарри Рите, но его уже и след простыл. Любая другая на ее месте не упустила бы случая сказать что-нибудь вроде: «Какой он милый, весь в тебя» или «Надо же, как вырос». Но Рита только проводила Гарри взглядом и снова повернулась ко мне.

– Руди, раз мы встретились, я хотела кое-что обсудить…

Я с облегчением откинулся на спинку стула. Хоть что-то в этом мире не меняется! Мне даже легче стало. Я набросил заглушающее заклятие на наш столик, а Рита вытащила пергамент с пером и скомандовала: «A, B, C». Быстропишущее перо послушно стало выводить одну за другой все буквы алфавита. Со стороны создавалось полное впечатление, что Рита берет у меня интервью.

– Я пишу книгу, – сказала она и, чуть помедлив, добавила: – Биографию.

Я поперхнулся дымом. Зная Риту, трудно поверить, что она днями и ночами кропает жизнеописание какой-нибудь модной певички, скончавшейся от передоза Felix felicis. Так что варианты, о ком она могла бы писать, были один лучше другого…

– Чью биографию? Дамблдора? – ляпнул я первое, что пришло в голову.

На мое удивление, Рита даже не улыбнулась. Только сказала: «Бинго», и принялась развязывать шейный платок ярко-лилового цвета. Солнце жарило беспощадно, хотя всего пару часов назад было прохладно и ветрено. Под платком на шее у Риты обнаружилась тонкая нитка жемчуга.

– Ты шутишь? – спросил я на всякий случай. – Кому это интересно? Его подвиги и так известны каждому младенцу…

Рита кивнула.

– Верно. Но видишь ли, я хочу написать его [i]настоящую[/i] биографию. Без прикрас и умолчаний.

Я медленно выдохнул.

– Рита, ты спятила? А то сама не знаешь, какое у нас время! Господин директор, конечно, приветствует критику в свой адрес… Но только до определенных пределов, а ты никогда не умела вовремя останавливаться.

– В отличие от тебя, – Рита сощурила глаза, – останавливаться я [i]умею[/i].

Кажется, я ее задел, и она надулась. Ничего, долго обижаться не будет – ей ведь что-то от меня нужно, хотя пока неясно, что именно…

Рядом со столиком прошел Гарри и бросил на меня укоризненный взгляд. Я поднял руки ладонями вверх – все, все, не курю.

– Так от меня-то тебе что нужно?

Рита снова оживилась, наклонилась над столиком и придвинулась ближе. Мне казалось, духи у нее должны быть, как обычно, такие приторные, что скулы сводит. Но на удивление сейчас от Риты пахло чем-то легким и только слегка сладковатым, вроде персиков.

– Руди, ты же не будешь убеждать меня в том, что все ваши архивы сгорели и ничего не осталось?

– Буду, – уверенно сказал я, глядя, как блестит в солнечном свете жемчуг у нее на шее.

– Мне очень нужны ваши сведения. Без них книга будет неполной, – Рита даже не слушала меня. – Ты знаешь, что можешь рассчитывать на конфиденциальность, что я никогда не…

– Хорошо, – вдруг вырвалось у меня.

Я слишком давно знал Риту. Спорить с ней – только зря тратить время. А доверять ей можно, она параноик едва ли не больший, чем я, и умеет держать в тайне источники информации. В любом случае я собирался сам решить, что ей показать, а что нет, и Рита это знала.

– Но у меня есть условие, – предупредил я. – Око за око… То есть, я хотел сказать – услуга за услугу.

Рита совсем не удивилась, только выжидательно смотрела на меня. Я взял ее перо – оно немного подергалось у меня в пальцах, но затихло, когда Рита на него шикнула. Подвинув к себе пергамент, я написал на нем три слова: «Том Марволо Риддл».

Рита, несомненно, поняла, о ком речь, – она была одной из немногих, кто знал настоящее имя Лорда. Мгновение она смотрела на запись, затем провела по ней другой стороной пера, и буквы исчезли.

– Странная просьба… Что я могу найти о нем такого, чего ты не знаешь?

– Меня интересует определенный период, – пояснил я. – С ноября пятьдесят шестого по… ну, скажем, семидесятый год. Все, что есть в открытом доступе, – упоминания в газетах, интервью, любые мелочи, какие удастся отыскать. Можешь считать, что я тоже пишу книгу.

Рита уже поднималась со своего места – с ее точки зрения, я всегда много трепался не по делу.

– Это большая работа, – заметила она, оставляя на столе деньги за кофе. – Уговор. Но я жду от тебя хорошей отдачи.

Я почему-то думал, что она поцелует меня в щеку, как делала раньше. Но вместо этого Рита сжала на мгновение мою руку, а потом быстро зашагала к выходу из кафе. Да, она все-таки научилась ходить на каблуках… На улице ветер сорвал с ее шеи лиловый платок и понес невысоко над землей. Рита обернулась, но даже не попыталась побежать за ним. Через несколько секунд какой-то пухлый мужик, весь красный то ли от смущения, то ли от непривычных физических усилий, принес ей потерю, и Рита рассыпалась в благодарностях. Потом она свернула за угол, и я потерял ее из виду.

Поднялся ветер, вывеска кафе стала раскачиваться и скрипеть, как корабельные снасти. За стойкой со звоном разбилась чашка, и я посмотрел туда. Тем временем на стул рядом со мной упала тень, кто-то прокашлялся и неуверенно спросил:

– Простите, здесь свободно?

Я поднял голову и увидел Райкрофта.

Глава 16

– Мне нужны два юнги. Кто из вас будет мне служить?

Вот уж кого не ждали… Опомнившись, я наконец сказал:

– Свободно. Садитесь.

И очень медленно поставил свою чашку с кофе на стол.

Райкрофт приткнулся бочком на стуле, повесив на спинку поношенную серую мантию. Выглядел он еще хуже, чем в нашу первую встречу. Залысин в волосах стало больше, закатанные рукава рубашки не отличались свежестью, а глаза за толстыми стеклами очков казались расплывшимися пятнами.

Хихикавшая девушка за соседним столиком бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась – анекдот, который рассказывал ее спутник, занимал ее гораздо больше.

Райкрофт заказал подошедшей официантке чаю и повернулся ко мне:

– Ну, как ваши дела? Как здоровье Гарри? – он изобразил на лице обеспокоенность. – Я слышал, у него была травма в Хогвартсе…

– Пока сложно сказать, – уклончиво ответил я. – Мы надеемся, что обойдется без последствий, но окончательной уверенности нет.

– Надеюсь, все будет в порядке, – участливо заметил Райкрофт. – Во всяком случае, выглядит мальчик неплохо. Хотя, наверное, в Мунго настаивают на дополнительном обследовании?

Уже пронюхал, сволочь!

– Ничего не могу сказать, – ответил я сквозь зубы. – Это будут решать целители.

– Конечно, конечно, – закивал Райкрофт. – Но, мне кажется, нет причин для беспокойства. Колдомедики так любят сгущать краски… В конце концов, в Хогвартсе есть хорошо оснащенный лазарет на случай чего.

К чему он клонит, было ясно, как день.

С каким удовольствием я бы его сейчас придушил…

Тем временем официантка принесла Райкрофту чай. Он бросил туда сахар и принялся его размешивать.

– У нас тоже выдался нелегкий год, – заметил он со вздохом. – Представляете, лишились ценного сотрудника. Талантливый исследователь, погиб совсем молодым…

– Вот как? Сочувствую.

– Его звали Квиринус Квиррелл. Вам это имя знакомо?

– Ни разу в жизни не слышал, – сказал я, отодвигая свою чашку и откидываясь на спинку стула. – А что он изучал?

– Европейскую нечисть.

– Надо же… Не знал, что это входит в компетенцию вашего отдела.

– О, у нас работают очень разносторонние люди, – на лице Райкрофта мелькнула и пропала усмешка. – Так вот, он узнал, что в Албании водится редкий вид нечисти, решил съездить туда в отпуск и…

– И доигрался, – закончил я, не сдержавшись. – Впрочем, в вашем отделе народных игр это, наверное, не редкость?

– Бывает, – без тени смущения согласился Райкрофт.

– И что, нашел ваш Квиррелл свою нечисть?

– А вы как думаете? – мгновенно парировал он.

– Ну, мне-то почем знать? – развел я руками.

Не сводя с меня взгляда, Райкрофт маленькими глотками пил чай.

– Послушайте, Рудольф, – вдруг сказал он, – давайте начистоту. Мне кажется, вы к нам как-то негативно настроены. Это даже обидно. Лично я к вам всегда прекрасно относился. Я с вами откровенен…

– Правда?

– Представьте себе, – закивал Райкрофт. – Больше того, я считаю, что мы могли бы сотрудничать. Знаете, у меня есть для вас хорошее, очень хорошее предложение. Надеюсь, вам понравится. Я тут подумал на днях: что, если мы…

– Увольте, – перебил я. – Не хочу иметь с вами дела.

– Что, даже не выслушаете?

– Нет.

Райкрофт вздохнул.

– Ну, на нет и суда нет… Вижу, у вас все-таки плохое настроение. Наверное, сегодня неудачный день.

Он допил чай и стал рыться по карманам. Потом аккуратно отсчитал мелочь за чай и положил на стол.

– Жаль, что так вышло, – печально сказал он. – Что ж, если передумаете, вы знаете, где меня найти. Передавайте привет Гарри. Желаю счастливо проводить его в Хогвартс на следующий курс.

Сам не знаю, как я сдержался и не выплеснул ему в физиономию остатки кофе.

Райкрофт тем временем взял со спинки стула свою мантию, слегка поклонился мне и ушел.

– Пап…

Я обернулся и увидел, что рядом стоит Гарри, уже переодевшийся из форменной одежды в обычную.

– Все нормально? – спросил он. – У тебя такое странное лицо… А с кем ты разговаривал? Это тот самый Джон, который был на охоте у мистера Скримджера, да?

– Угу, – ответил я. – Случайно встретились, поговорили о всякой чепухе.

– Ясно… Так как мы отправимся в Хогвартс? На «Ночном рыцаре» или через камин?

– Что? В Хогвартс?

Я успел забыть, ради чего сегодня так рано явился. После встречи с Райкрофтом настроение было ни к черту.

– Извини, сегодня не получится, – пробормотал я. – Появились срочные дела…

После долгого молчания Гарри холодно произнес:

– Понятно. Ладно, давай домой.

***

На следующий день после разговора с Райкрофтом я навестил клинику святого Мунго. Главный целитель на сей раз отводил взгляд и мямлил что-то вроде:

– По здравом размышлении мы пришли к выводу, что нет необходимости помещать ребенка в стационар…

Ничего другого я и не ждал.

Колдомедик посмотрел на меня с извиняющимся видом и добавил:

– На нас оказывают сильное давление. Поймите, я не могу…

– Да, конечно, – ответил я, распрощался и ушел. Больше там делать было нечего. Своим визитом Райкрофт и так ясно дал понять, что оставить Гарри дома не получится.

К тому времени я уже засомневался – а стоило ли с ходу отвергать его предложение? Может, все-таки встретиться и узнать, в чем суть дела? В конце концов, это меня ни к чему не обязывает…

Чтобы успокоиться и подумать, я еще пару часов бродил по Лондону. Вернувшись домой, застал Беллу в ярости. До дня рождения Гарри оставалось две недели, и мы уговорились сегодня отправиться за подарком, но из-за моего отсутствия ей пришлось ходить по магазинам в одиночку.

Как оказалось, Белла обошла чуть ли не все лавки в Косом переулке. В конце концов она остановилась на антикварной квиддичной форме, которую – как заверял продавец – когда-то носил сам Дай Ллевелин*. Подарок Белла припрятала в нашей гардеробной, но теперь достала, чтобы показать мне. Развернув сверток, она бережно разложила мантию на столе.

Светло-зеленая ткань в красную полоску выцвела от времени и была перепачкана землей, а на боку виднелась прожженная дыра с неровными краями. Белла гордо сообщила, что, по словам продавца, именно в этой мантии был Ллевелин, когда на него в Греции набросилась химера.

Обошелся этот кусок тряпки, как выяснилось, в пятьсот галлеонов. Надо было мне в свое время идти в портные – озолотился бы, раз у них такие расценки!

Правда же заключалась в том, что такие мантии, принадлежавшие якобы «самому Ллевелину» или «самим Бродмурам», ежегодно шьют десятками, а потом старательно рвут и пачкают, чтобы выдать за поношенные. Это уж не говоря о том, что если бы Ллевелин действительно был в этой мантии в момент нападения, от нее остались бы разве что оплавившиеся пуговицы. Ну, любят химеры мясо с подгорелой корочкой…

Всего этого я, правда, не стал говорить Красотке, дабы не развеивать ее иллюзий. И без того было что обсудить.

Узнав о разговоре с Райкрофтом, Белла взъярилась.

– Руди, мы долго будем это терпеть?! Скоро каждого таракана начнем бояться!

– При чем тут тараканы?

– При том, что твой Райкрофт – самая натуральная крыса!

Что-то у нее неладно с фауной…

– Гарри в Хогвартс не поедет, и точка! – постановила Белла тем временем.

– И как это устроить, скажи на милость?

– Ну, ты же у нас якобы профессионал! Вот и займись этим, пошевели мозгами! А мне недосуг сто раз перемалывать одно и то же… Надо забрать Гарри от Фортескью, – заявила она и ушла, хлопнув дверью.

Едва из сада раздался хлопок аппарации, как тут же последовал второй. Белла что-нибудь забыла и вернулась? Но сразу запищала сигнализация – знак, что к нам заявился посторонний.

Ну да, сегодня же должна была прибыть комиссия, чтобы проверить будущее место обитания Пушинки. А я совсем забыл об этом из-за неурядиц с Райкрофтом… Очень вовремя их тролли принесли, ничего не скажешь!

Комиссия, впрочем, состояла всего из одного человека. Это оказалась бесцветная девица лет двадцати пяти, в короткой мантии, которая открывала тонкие, как спички, ноги. Губы у девушки были накрашены ядовито-красной помадой, а не слишком чистые волосы забраны в куцый хвостик.

– Какой милый песик, – сказала она, с отвращением поглядев на носившегося вокруг Спайка. Потом протянула мне руку. – Я Араминта Стредлинг.

– Очень приятно. Жарко сегодня, правда? – попытался я завязать светскую беседу. – Может, что-нибудь выпьете?

Но девица ожгла меня взглядом, давая понять, что не намерена отвлекаться на глупости. Из болтавшейся на плече безразмерной сумки она вынула блокнот и карандаш.

– Сколько у вас всего домашних животных? – спросила она, разглядывая Хаски. Называть его «милым песиком» она не решилась.

– Два пса.

О змеях в комнате Гарри я решил умолчать.

– Давно держите собак?

– Всю жизнь.

– То есть, опыт у вас есть, – мисс Стредлинг, кажется, мне не поверила, но все же чиркнула что-то в блокноте. – Давайте посмотрим, в каких условиях живут ваши собаки… Вообще-то у вас, как я погляжу, беспорядок.

Вот дура! Подумаешь, в холле валяются Гаррины банки с лаком для метел, да еще Спайк перевернул подставку для зонтов, когда бежал встречать гостей. Мало ли что у нее самой дома творится? Не похожа она на аккуратистку…

– У нас как раз уборка, – заверил я, мило улыбаясь.

– Животным нужно создавать условия, – просветила меня мисс Стредлинг. – Где спят собаки?

– Э-э… в нашей спальне на коврике.

Возмущению мисс Стредлинг не было предела.

– Так нельзя! Животным нужно личное пространство! Им необходима жилая зона, игровая зона, зона для приема пищи и для общения с хозяевами…

– Что? – тупо переспросил я.

– Покажите, где собаки едят, – потребовала девица.

Я провел ее в кухню, где Динки как раз суетилась у плиты – готовила обед. Судя по выражению лица мисс Стредлинг, приткнувшиеся в углу собачьи миски достойной «зоной для приема пищи» считаться не могли. А уж когда выяснилось, что Спайк в последний раз был у ветеринара три года назад, когда повредил лапу, а Хаски – и того раньше, мисс Стредлинг посмотрела на меня, как на изверга.

– Это невероятно! Не понимаю, как так можно… Я выпишу вам рекомендации и через месяц вернусь проверить, как вы их соблюдаете!

Мысленно я уже крыл Гарри с его Пушинкой на все корки. Это из-за них приходится иметь дело с чертовыми чинушами! А вот не свяжись я с Департаментом – ни одну живую душу не заинтересовало бы, как у меня живут собаки, даже если б я их дюжинами топил.

– Где вы намерены поместить Пушинку? – строго спросила мисс Стредлинг.

– В саду, наверное.

– К-как в саду? – чуть не задохнулась она. – На цепи?!

– Ну что вы, – быстро возразил я. – Мы никогда не привязываем собак. Просто для дома греческий цербер, насколько я понимаю, великоват…

Мисс Стредлинг потребовала показать ей сад.

– И где же здесь будет жить собака? – скептически спросила она.

– Я построю что-нибудь вроде сарайчика…

Судя по тому, как ожесточенно девица строчила в блокноте, мне следовало воздвигнуть для Пушинки по меньшей мере особняк.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением заявила она наконец. – Я пока не вижу оснований отдавать вам собаку. Предупреждаю, я так и напишу в отчете об инспекции. Вы явно не можете создать ей необходимых условий.

– Послушайте, – разозлился я, – в Хогвартсе она сидела на привязи в темноте, и это никого не волновало!

– Тогда дело не находилось на рассмотрении нашего департамента, – парировала мисс Стредлинг.

Железная логика!

– А в зоопарке ей, по-вашему, будет лучше?

– Там ей будут созданы условия.

– В тесном вольере?

– Там специалисты, они лучше знают, что нужно собаке.

– Мисс Стредлинг, – поинтересовался я, – у вас самой есть домашние питомцы?

– При чем тут это? – насторожилась она.

– А все-таки?

– Нет. Но я не вижу, какое отношение это имеет к…

– Как же вы решаете судьбу животных, если сами в них ничего не понимаете?

– Да что вы себе позволяете? – возмутилась мисс Стредлинг. – Это не ваше дело! Мне и не надо в них ничего понимать, для этого есть инструкция! Я квалифицированный сотрудник…

– Оно и видно!

– Я отмечу в отчете, что вы проявляете агрессию!

«Да хоть сто раз», – хотел я ответить, но передумал. Если до этого я втайне желал, чтобы комиссия нам отказала, то теперь заполучить Пушинку стало делом принципа. Вдобавок мисс Стредлинг остро напомнила мне других проверяющих – тех, что когда-то таскались сюда выяснять, как живется Гарри. У большинства из них своих детей тоже не было, но они были уверены, что прекрасно разбираются в нуждах ребенка…

Девица тем временем уже спрятала блокнот в сумку и собралась аппарировать.

Нет, я эту стерву так просто не отпущу!

– Подождите, пожалуйста, – окликнул я ее, улыбаясь заискивающей улыбкой. – Мисс Стредлинг, я, кажется, погорячился и должен извиниться… Может, мы как-нибудь уладим вопрос? Давайте вернемся в дом, чтобы… э-э…посмотреть, как там разместить собаку… Может, вы что-нибудь подскажете…

При словах «уладить вопрос» невыразительное лицо мисс Стредлинг оживилось. Она быстро облизнула губы, покрытые толстым слоем помады, и огляделась, словно боялась, что нас подслушивают. Потом протянула с сомнением:

– Ну, не знаю… Вообще-то я собиралась написать все рекомендации в отчете.

– Мне бы хотелось приступить к их выполнению уже сейчас, – настаивал я. – Ваш квалифицированный совет…

И добавил тихо:

– Буду очень благодарен.

Это решило дело. Девица вернулась со мной в кабинет. Вслух она продолжала говорить что-то очень официальное, а сама все время озиралась по сторонам. Ага, и хочется, и колется! Сразу видно, что недавно работает, раз не знает простых приемов: надо как бы невзначай поставить на стул раскрытую сумку, чтобы я мог так же невзначай «уронить» туда мешочек с галлеонами…

Другой вопрос, что взятку я ей давать не собирался.

Когда мисс Стредлинг увидела палочку у меня в руках, то рванулась к двери, но было уже поздно. Одно легкое движение – купольная заглушка. Потом по правой руке пробежала знакомая теплая волна. Imperio…

Девушка вздрогнула и тупо уставилась на меня.

– Дайте ваши записи, – сказал я.

Она без слов повиновалась.

Я пролистал блокнот, потом приказал:

– Садитесь за стол. Пишите…

Под мою диктовку она исправила свои пометки так, чтобы оттуда явствовало, какие мы замечательные будущие хозяева для Пушинки. Три-четыре несущественных придирки я оставил, чтобы отчет не выглядел слишком идеальным.

– Мисс Стредлинг, вы осмотрели дом, и вам все понравилось. В отчете вы напишете положительную характеристику…

– Хорошо, – послушно сказала она.

– Подробностей нашего разговора вы не помните. Запомнили только, что впечатление было благоприятное.

– Да…

– Когда будет решение комиссии?

– В двадцатых числах августа, – ответила она механическим голосом. – Сейчас все в отпусках.

– Поэтому вас и прислали?

– Да.

– Отлично. Забирайте свой блокнот и пойдемте.

Я провел ее в гостиную.

– Сейчас, когда я скажу «три», вы забудете подробности нашего разговора и то, что вообще были в моем кабинете.

– Да, – повторила она, будто кукла.

– Ну, вот и хорошо. Раз, два… Три!

Мисс Стредлинг растерянно заморгала.

– Так жарко, – сказала она, обводя бессмысленным взглядом комнату. – У меня что-то голова закружилась…

– Наколдовать вам стакан воды? – заботливо спросил я.

– Н-нет, не надо… Мне пора.

– Вы сможете аппарировать? Или воспользуетесь камином?

– Пожалуй, камином… Спасибо. Отчет о проверке я представлю в комиссию, потом мы сообщим вам о решении. Могу сказать, что очень довольна инспекцией. Есть небольшие недостатки, я о них говорила… Но это мелочи, так что я уверена, решение будет положительное, – она протянула мне руку. – Было приятно познакомиться.

– Взаимно, мисс Стредлинг. До свидания.

Когда она исчезла в вихре зеленого пламени, я стал «чистить» палочку. Обычно это делают, много раз чередуя Lumos и Nox, но мне так было скучно, поэтому я принялся просто гонять туда-сюда мячик. Спайк в восторге бегал за ним, сшибая те предметы обстановки, которые еще оставались на своих местах. Беспорядок у нас тут, видите ли…

***

Визитерша так меня разозлила, что я только через час сообразил, что Гарри с Беллой слишком долго нет. Хотел уже отправить Красотке патронуса, как увидел их обоих идущими по тропинке из леса. Должно быть, гуляли где-то, а потом добирались на «Ночном рыцаре».

Но шли они не рядом – Белла впереди, а Гарри мрачно шагал за ней. Когда Красотка бурей ворвалась в дом и, не говоря мне ни слова, взбежала по лестнице на второй этаж, стало окончательно ясно: по дороге они успели поссориться.

Гарри домой не спешил, а на пороге замялся, будто не знал, стоит ли возвращаться. Из раздумий его вырвала эльфиня:

– Молодой хозяин входить или нет? Динки не держать дверь открытой до вечера!

Когда Гарри появился в холле, я вышел ему навстречу.

– Привет. Что у вас случилось?

– Ничего, – хмуро ответил он, разглядывая пол.

– А честно?

– Да вправду ничего, пап… Можно меня не допрашивать? Что вам всем от меня надо?

– Да ничего, не волнуйся! – я тоже разозлился. – Посмотрите на него, пуп земли нашелся!

– Пап, ну хоть ты не кричи, – Гарри пошел на попятный. – Честно, ничего не случилось. Я только спросил, можно ли мне поехать в гости к друзьям. Но мама уже объяснила, что я неправ, и я все понял. Так что и обсуждать нечего, поэтому…

– К каким друзьям? – я напрягся, но решил, что лучше пока прикинуться идиотом. – Неужели в Малфой-мэнор? Если да, Гарри, то мама права, это очень серьезно. Боюсь, за одну эту мысль мне придется выжечь тебя с родового древа!

Гарри озадаченно уставился на меня. Мерлин великий, до чего он иногда похож на Красотку… Но все-таки он умница – меньше, чем за десять секунд, сообразил, что это была шутка.

– Пап, – осторожно возразил он, – у нас нет гобелена с родовым древом.

– Ради такого дела заведем, – пообещал я, увлекая его в холл. – А то за всю историю семьи Лестрейнджей с него еще никого не выжгли. Стыдно людям рассказать.

Гарри поневоле улыбнулся.

– Пап, я не собираюсь к Малфоям.

– Неужели? – спросил я, заводя его к себе в кабинет. – Динки, принеси нам чаю!.. Гарри, разве ты не хочешь в гости к Драко? Что может быть лучше, чем просыпаться ранним утром под вопли павлинов в саду?

Гарри сбросил ботинки и забрался с ногами в большое кресло. Он уже немного расслабился – тактика «забалтывания» принесла плоды.

– Ага, павлины, – подхватил он игру. – Как же я о них забыл? М-м, обожаю… А прогулки в парке с Драко под присмотром эльфа? «Молодой хозяин, нельзя лезть на дерево! Молодой хозяин, нельзя лежать на газоне! Молодой хозяин, нельзя говорить: «Троллева мать!». Мистер Поттер влиять на вас плохо, я сказать вашим родителям…»

– Вот-вот, – поддакнул я, взял у появившейся Динки поднос с чаем и поставил на стол. – Тебе побольше молока?

– Ага, – рассеянно ответил Гарри – мысленно он был в Малфой-мэноре. – А тетя Цисси, которая вечно так смотрит, будто я сейчас превращусь в чудовище? А бабушка Друэлла, которая каждые три минуты напоминает о хороших манерах?.. Кстати, я возьму еще кусок сахара?

– Главное, не забывай при бабушке лазать руками в сахарницу, вот как сейчас, – посоветовал я. – Это сразу расположит ее к тебе.

– А как мне расположить к себе дядю Люциуса?

– Ну, это совсем легко… Когда он будет показывать тебе новую гоночную метлу за пять тысяч галлеонов, просто скажи: «У нас дома точно такая же с распродажи».

Гарри так смеялся, что чуть не подавился чаем. Потом внезапно перестал.

– Пап, если честно, я хотел в гости к Рону Уизли.

– Ну, не знаю, – ответил я. – Там вроде бы нет павлинов.

Но Гарри даже не улыбнулся, всем своим видом показывая, что это уже не смешно.

Я молчал. Собственно, я этого ждал с самого начала, но чтобы вот так прямо…

– Поэтому мама рассердилась? – спросил я наконец, чтобы выгадать время.

Гарри кивнул.

– Ну да… Но потом она объяснила, в чем дело, и я понял, что зря туда хотел.

– А что она сказала?

Гарри покрутил чашку в руках.

– Что меня туда зовут, чтобы выведать побольше о нашей семье… Что мне там могут подсунуть веритасерум или потихоньку меня «считать». Что это слишком опасно. Что у Рона отец стукач, и я могу подставить всех – у нас же много кто бывает, и разговоры всякие ведутся…

Я задумался. Первым побуждением было согласиться с Беллой – тошно становилось от одной мысли, что Гарри дружит с кем-то из семейки Уизли. Но с другой стороны… Может, пусть и вправду посмотрит на них вблизи? Когда хочешь отвадить ребенка от дурной компании, иногда просто не надо ему мешать. А если я правильно представляю себе жизнь Уизли, то за пару дней желание якшаться с ними пройдет навсегда.

Вдобавок мне не верилось, что они пойдут на применение веритасерума или легилименции – слишком рискованно. Вот что станут выспрашивать Гарри, так это к гадалке не ходи. Но он ведь не такой дурак (хочется верить), чтобы болтать лишнее.

– Ты сам-то хочешь туда поехать? – спросил я.

– Не знаю, – Гарри поерзал в кресле. – Какая разница? Мама же не зря сказала, что не стоит. Да и Пушинку скоро привезут.

– Нескоро, – возразил я. – Как выяснилось, не раньше, чем через месяц. Кстати, раз уж речь об этом зашла – ты ничего не хочешь мне рассказать насчет этой собаки?

Он смутился.

– Ну-у… Пап, тебе же нравятся редкие породы?

– Например, греческие церберы? – перебил я.

Гарри покраснел.

– Ты уже знаешь, да?

– Я все знаю, – внушительно сказал я. – Но вот ты почему соврал?

– Я не врал!

– Просто умолчал кое о чем. Так, мелочи… А умалчивать – все равно что врать.

– Неправда, – пробормотал он, но развивать тему не стал.

– Гарри, а если я сейчас откажусь от обещания? Это нечестно, ну так и ты не ведешь себя честно.

– Пап, но если бы я сразу сказал, ты бы не согласился! А Пушинку нельзя там оставлять, она ведь пропадет!

– И кто будет виноват?

Гарри опустил голову, старательно изображая раскаяние. Но надкушенное печенье в руках, видно, мешало как следует войти в образ, так что он украдкой положил его на блюдце. Мне стало смешно.

– Ладно. Что уж теперь, мы все равно ввязались… Но учти, это последний раз. Если попытаешься еще что-нибудь такое выкинуть – например, сказать, что берешь котенка, а в дом протащить мантикору, – я вышвырну эту тварь на улицу!

– Вместе со мной, – шепотом закончил Гарри и опять схватил недоеденное печенье.

Вот уж кому все, как с гуся вода!

– Не думай, что тебе это так просто сойдет с рук! В наказание напишешь двести раз в тетради: «Я должен все рассказывать родителям». Понятно?

– А я правда должен все-все рассказывать? – поинтересовался он.

– Все без исключения! – рявкнул я.

– Тогда, пап, тебе интересно будет узнать, – торжественно начал Гарри, – что у меня порвался носок. А в кармане размазалась тушеная морковка, которую я спрятал туда за завтраком, потому что Динки обижается, если я не ем полезную морковку. Я хотел ее выкинуть, но забыл, и она до сих пор у меня в кармане. Показать? А еще я не помню, где оставил мешок с лягушками, которых наловил для змей. Но ничего, когда лягушки протухнут, мы сразу узнаем, где они были. А еще…

– Хватит! – я зажал уши руками.

– Ты все еще хочешь знать мои маленькие грязные тайны? – ухмыльнулся Гарри.

– Где ты только набираешься таких выражений?! Нет, не хочу. Все, проваливай…

Он слез с кресла и принялся обуваться. Носок у него и впрямь были с дыркой.

– Кстати, – сказал я, – насчет Уизли…

Гарри замер с ботинком в руках.

– Что?

– Я не думаю, что все так серьезно, и не вижу, почему бы тебе к ним не поехать. Если мне удастся переубедить маму, значит, можно будет. Если нет – не обессудь.

– Ага, – сказал он. – Спасибо.

После его ухода оказалось, что немного тушеной морковки все-таки просыпалось на кресло. Одно хорошо – в доме Уизли на такое наверняка никто и внимания не обратит. Это же не Малфои…

***

С Беллой совладать оказалось не так-то просто. С моими доводами – что Гарри вряд ли рискнут расспрашивать под веритасерумом, – она нехотя согласилась. Но сдаваться не собиралась, и по всему выходило, что она намерена упрямиться до Мерлинова вторника.

– Пускай так, – заявила она. – Но ты же не веришь, что Гарри просто так пригласили? Неужели ты еще не понял, что на уме у этой семейки?