Текст книги "Коридор (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Название: Коридор.

Авторы: rakugan&alleanza.

Бета: Ddodo.

Гамма: Vija.

Категория: джен.

Рейтинг: R.

Предупреждение: AU.

Персонажи: Гарри Поттер, Рудольф Лестрейндж, Беллатрикс Лестрейндж, Темный Лорд, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор и вообще все-все-все.

Саммари: в 1982 году Лестрейнджи выходят на свободу из Азкабана и усыновляют Гарри Поттера. Описанные в тексте события происходят с 1991 по 1996 год, во время обучения Гарри в Хогвартсе.

Примечания: POV Рудольфа Лестрейнджа.

КОРИДОР

На острове Нетинебудет есть пещеры, на дне которых протекают реки, и еще – принцессы, у которых к тому же есть шесть старших братьев, и заброшенная хижина в лесу, и еще – очень старая старушка, и нос у нее крючком. С этим было бы не так сложно справиться, однако это не все. Там еще помещается первый день учебы в школе, и пруд, и убийцы, и вышивание крестиком, и глаголы, требующие дательного падежа, и воскресный пудинг, и так далее, и так далее.

Дж.М. Барри. Питер Пэн*

ПРОЛОГ

I.

26 сентября 1983 года.

– …Мы же договаривались, что…

– Мы договаривались на “после победы”, правда? И где она, эта победа?! Но ты, Красотка, славно придумала. Самое время усыновлять ребенка, когда мы только-только из Азкабана.

– Полгода.

– Неважно. Аврорский надзор, ни денег, ни работы…

– Мы ведь не умираем с голоду.

– Скоро будем, если так дальше пойдет! Я не могу устроиться даже охранником. От нас все шарахаются, как от зачумленных.

– У нас же есть сколько-то в Швейцарии.

– На крайний случай, и эти счета я трогать не стану, даже не надейся.

– А братец, значит, не поможет? Конечно, я так и знала, что он пальцем не шевельнет!

– У Рабастана я больше занимать не буду. Что значит “пальцем не шевельнет”? Мы и так живем за его счет, если ты не в курсе.

– Перебьется, не обеднеет! И Люциуса надо еще разок потрясти. Помнишь, как он боялся, что его имя где-нибудь всплывет? Вот и пускай платит за молчание! Сначала все лучшие друзья, а потом разбегаются, как крысы…

– С Люциуса я уже брал дань в этом месяце. Но его тоже нельзя доить бесконечно, понимаешь? Белла, если они содержат нас, это не значит, что будут кормить неизвестно кого.

– Почему неизвестно? Известно.

– Ты что, уже присмотрела ребенка? Быстро… И кто же это?

Белла как будто не услышала вопроса. Мечтательно улыбаясь в пространство, она ответила:

– Я думаю, ему у нас понравится. Знаешь, я с ним однажды разговаривала через ограду, когда он замерз и звал тетку, а та не пришла. Он не видел меня под разиллюзионным, но смотрел в мою сторону, и улыбался, и…

– Да кто – он? И какую тетку звал? Я думал, речь идет о сироте. Если у ребенка есть родственники, как ты собираешься его усыновить?

– Они маглы! Представляешь? Маг-лы!

– А сам ребенок – волшебник?

– Да, конечно. Руди, хватит задавать тупые вопросы!

– Если бы ты внятно объясняла, я бы не переспрашивал. Как получилось, что ребенок из магической семьи оказался у маглов?

– Ты же знаешь. Это было во всех газетах.

– Откуда я могу знать, если до сих пор не понял, о ком… Стоп!

Я замолчал.

Белла, как ни в чем не бывало, потянулась налить себе еще огневиски.

– Красотка, если это тот, о ком я думаю… Ты свихнулась? Совсем мозги себе залила?! Ты…

Белла замешкалась всего на долю секунды – должно быть, хотела выплеснуть мне в лицо огневиски, да пожалела выпивку. Так или иначе, я успел перехватить ее запястье.

– Руки убери!

– А ты сиди спокойно, да?!

Я отпустил ее, и Белла принялась растирать руку.

– Нечего называть меня сумасшедшей, понял? Будь я в форме, я бы тебя…

– По стенке размазала, я знаю. Но кто же виноват, что после Азкабана ты не просыхаешь? Скоро палочку поднять не сможешь.

– А то ты сам к бутылке не прикладываешься!

– Не до такой же степени… Ладно, неважно. Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты выкинула эту дурь из головы. Знаешь, что случится, если тебя там заметят? Поттер наверняка под наблюдением! То, что это магловский район, еще не значит…

– Ничего ведь не случилось.

– Это пока! А если завтра там окажется наряд авроров? Хочешь нарваться на новую ходку в Азкабан? На аваду без предупреждения?

– Я же ничего плохого…

– Это ты аврорам будешь объяснять.

– Руди, мы должны забрать его оттуда.

– Мелкого Поттера? Да, конечно, прямо завтра.

– Я не шучу.

Я понял, что пора и мне выпить. На трезвую голову такие разговоры вести невозможно.

– Красотка, ты серьезно? Решила усыновить ребенка, из-за которого погиб Лорд? Давай заодно откроем приют для бездомных кошек, раз тебе не терпится заняться благотворительностью…

– Начнем с того, что Лорд не погиб. Он бессмертен, чтоб ты знал.

– Тем более.

– Я думаю, он воплотился в Поттере.

– Что?!

Я чуть не подавился выпивкой.

– Что слышал, – спокойно ответила Белла. – Иначе почему бы он мне улыбался? И когда меня увидел…

– Ты что, ему еще и показывалась?

– Да. Один раз, на минутку. И он сразу пошел к изгороди, будто ждал меня. Этого мало?

– Давай теперь считать Лордом всякого ребенка, который к тебе подойдет!

– Обычно дети меня боятся.

– И правильно делают. Просто этот – особо тупой, что неудивительно. Получить авадой в лоб…

– Неправда! Тебе надо на него посмотреть. Ты сразу поймешь. Он не такой, как все.

– Я его не видел и видеть не хочу.

– Я думала, ты меня любишь.

– И потому должен поощрять каждую твою блажь? Мы уже достаточно наигрались в твои “хочу” с Лонгботтомами. Знаешь, с меня хватит!

– Чудесно. Я с тобой развожусь.

– Скатертью дорога, любимая.

– И займусь усыновлением сама. Понял, милый?

– Да ради Мерлина. Думаешь, тебе удастся?

– Если не удастся, я покончу с собой.

– Очень умно…

– А для чего мне жить? – Белла поднялась. – Раньше у нас был Лорд, была надежда на победу. Теперь уже нечего ждать, не на что надеяться. Знаешь, как иногда хочется обрубить одним махом все концы… Да ладно, какая разница? Прости, что побеспокоила. Спокойной ночи, дорогой.

– Подожди!

Я придержал ее за руку. Белла остановилась, глядя на меня сверху вниз.

– Ладно, уговорила. Я схожу с тобой посмотреть на Поттера. Если нас там арестуют – что ж, сами напросились… Но на этом все, Белла, ты меня слышишь?! Посмотреть – и все!

– Конечно, любимый. Конечно, только посмотреть, и все…

II.

10 октября 1983 года.

– …Слушай, кончай уже крутить. Как Элла, как дети – это все прекрасно, но я же понимаю, что ты не за тем пришел.

– Почему? Еще узнать, как мама.

– Спасибо, с мамой все замечательно. Очень любезно с твоей стороны о ней вспомнить, когда ты чуть не угробил ее, попав в Азкабан. Какая нежная сыновняя любовь!

– Не паясничай, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

– Опять на мели? Ладно, говори уже – сколько?

– Не в том смысле. Черт, это так глупо звучит… Видишь ли, Красотка хочет ребенка.

– Как трогательно! Но я-то здесь причем? Она замужем за тобой.

– Ты же знаешь, что Белла бесплодна. Если раньше еще оставались шансы, то после Азкабана… Так что мы решили кого-нибудь усыновить. Точнее, у нас уже есть один на примете.

Пауза.

– Ты серьезно?

– В высшей степени.

– Хм… Хочешь, скажу тебе, что я думаю? Это бессмысленная затея.

– Почему?

– Хотя бы потому, что у вас с Беллой была судимость.

– Обвинения сняты, если ты помнишь.

– Еще бы не помнить! Чьими трудами… Так вот, насчет обвинений – как ты прекрасно знаешь, они были сняты только и исключительно за недостатком улик. Зная вашу репутацию, ни один министерский чиновник в здравом уме не позволит вам взять ребенка.

– Не думаю, что все так трагично.

– Хорошо, пускай. Но я еще только начал. Твоя жена пьет, как лошадь…

– Если с усыновлением все получится, она перестанет пить. Я об этом позабочусь, и Красотка сама понимает, что…

– Она? Понимает?! Моргана-владычица, я начинаю думать, что в Азкабане Беллу подменили.

– Хватит язвить, прошу.

Пауза.

– Руди, это я тебя прошу. Ну, какие из вас родители? Подумай сам: два покалеченных жизнью боевика…

– Я не был боевиком.

– А твоя жена была. И ты хочешь сказать, что она полностью нормальна?

Я поднялся.

– Ладно, мне пора. Извини. Я понимаю, что зря пришел.

– Сядь!

Заклятье швырнуло меня обратно в кресло, да так резко, что коленом я ударился об стол.

– Руди, ты бы нервы подлечил, а?! Такой чувствительный стал, прямо юная девица! Ладно, я промолчу. Белла идеальна, ты тоже, и вообще меня окружают одни ангелы небесные.

– Я не об этом хотел поговорить.

– Да помню, помню… Но почему ты так уверен, что вы с Беллой способны быть родителями?

– Мы разве не люди? Все способны, а мы нет?

– Руди, это не так просто, как тебе кажется! Тем более когда дети не свои, а приемные. Еще неизвестно, что там за наследственность…

– Известно. Нормальная наследственность. Могла быть и получше, но в целом я ничего страшного не вижу.

– Может, ты и прав, но в любом случае я никогда не занимался такими делами, это не мой профиль. Могу порекомендовать хорошего адвоката по семейным вопросам.

– А я-то надеялся сэкономить на гонораре… Если серьезно, то возникает ряд сложностей, поэтому мне нужен не просто хороший адвокат, а лучший в магической Британии. То есть, ты.

– Ой, не надо такой грубой лести…

– Это констатация факта.

– Хорошо, будем считать, что я размяк и готов тебя выслушать. Пока только выслушать, заметь. Так что там за сложности?

– Начать с того, что ребенок живет у маглов…

– Он что, не волшебник?!

– Да нет, с этим все в порядке. Просто его мать была грязнокровкой, и когда она умерла, ребенка передали родственникам по ее линии. Других родных нет – только крестный, но он в Азкабане.

– Так это сын кого-то из наших?! Тогда другое дело… Слушай, – брат даже отложил сигарету, – а это не отпрыск Розье?

– Если бы это был ребенок Ивэна, я бы не стал ждать три года, чтобы его усыновить.

– Понятно… А кто, кстати, крестный? В Азкабане, говоришь? Долохов… Трэверс… Малсибер…

Я наконец решился:

– Сириус Блэк.

– Этот? И кого же, интересно, он мог крестить? Явно не ребенка приличных людей…

Брат вдруг замолчал, глядя на меня так, словно увидел привидение.

– Руди, уж не хочешь ли ты сказать, что…

Я сделал глубокий вдох.

– Да, именно. Ты не ошибся, это Поттер. Гарри Джеймс Поттер.

Теперь я не смотрел на брата, а он не смотрел на меня. Только долго-долго курил, выпуская дым колечками.

– Руди, скажи мне, что это шутка. Пожалуйста.

– Нет.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты не заболел?

– Басти, послушай меня внимательно. Принято считать, что Лорд погиб. Но как? Мы прекрасно знаем, что это невозможно, да и метка не исчезла. Куда же он девался? Тело осталось, но где его душа, личность?.. И тут мы видим младенца Поттеров, который выжил после прямого попадания авады. Тебе ничего не кажется странным?

– Кажется, и всегда казалось. Но ведь никто толком не знает, что там случилось.

– Это и есть лучшее доказательство. Как ты думаешь, почему Дамблдор сделал все, что мог, лишь бы замять дело? Почему не позволил провести расследование?

– Я не уверен, что ребенок вообще к этому причастен. Мы не знаем, кто там был и кто в итоге угробил Лорда.

– Да, верно, но есть еще кое-что. Мальчик узнает Беллу, он ей улыбается. Как будто давно ее знал.

– Руди, что за чепуха! Мало ли кто кому улыбается! Может, она ему просто кого-то напоминает, того же Сириуса, например, они ведь похожи.

– Сириуса он последний раз видел в годовалом возрасте. Думаешь, он его помнит?

– Почем я знаю? Я не специалист по детям. А более существенные доводы у тебя есть? Как метка реагирует на его присутствие?

– Никак, но он ведь совсем маленький. И кстати, он змееуст. Я проверял – наколдовал гадюку, и он заговорил с ней. А в роду Поттеров змееустов не было, это совершенно точно.

– Хм-м…

Басти задумался.

– Если личность Лорда и вправду каким-то образом перешла в Гарри Поттера – ты ведь на это намекаешь, так? – почему Дамблдор оставил его в живых? Ты считаешь, он идиот и ни о чем не догадывается?

– Я думаю, Дамблдор все отлично понимает, вот и решил обернуть дело себе на пользу. Суди сам: если у Поттера сохранились таланты Лорда, он может стать необыкновенно сильным волшебником. При этом он не помнит свою прошлую жизнь. Сейчас это чистый лист, на котором можно написать, что угодно. Именно поэтому Дамблдор и держит его у маглов, чтобы ребенок не узнал лишнего. А к тому времени, как Гарри отправится в Хогвартс, у директора уже будет наготове какая-нибудь красивая сказочка. Дальше он сыграет роль мудрого наставника – он это умеет, – а когда мальчишка проникнется к нему доверием, Дамблдор натравит его на своих врагов… Ты представляешь себе, что это будет?

Басти забарабанил пальцами по столу.

– Все равно я не вижу оснований ввязываться в авантюру. Руди, из-за тебя вечно неприятности, сколько я тебя помню. Когда ты только появился – как я уговаривал родителей отнести тебя, откуда взяли! Будто сердцем чуял… Ладно, помолчи, дай мне подумать.

Я и молчал. Даже дым старался выпускать как можно тише.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я попробую помочь.

– Спасибо.

– Но никаких гарантий, что дело выгорит, дать не могу.

– Понимаю. Просто сделай все возможное, хорошо?

– Понадобится справка о доходах, медицинское обследование… Руди, с этого дня никаких эскапад, понятно?! Вы с Беллой добропорядочные обыватели, живете тихо и спокойно.

– Да.

– Белла должна немедленно перестать пить, и ты тоже. Одна капля спиртного – и я выхожу из дела.

– Хорошо.

– То же касается посещения притонов, драк в пабах, приводов в аврорат и тому подобного.

– Конечно.

– Тогда я даю вам неделю, чтобы привести в порядок себя и дом. За это время подберу материалы, подумаю, на чем построить дело, а потом начнем готовить документы.

Он откинулся на спинку стула и обреченно вздохнул.

– Знал бы ты, как я жалею, что тридцать лет назад не утопил тебя в детской ванночке…

– Теперь уже поздно, – заметил я.

– Вот именно, – мрачно ответил Рабастан. – И потому я обречен мучиться с тобой всю жизнь. А теперь, я так чувствую, еще и с этим… Поттером, будь он неладен.

Я улыбнулся, когда брат на меня не смотрел.

Басти согласился – хорошо. Значит, полдела сделано.

III.

20 января 1985 года.

Нарцисса сидела в плетеном кресле, накинув плед на колени, и выжидательно смотрела на меня.

В оранжерее было тепло, даже жарко, но по Нарциссе это было незаметно. Она всегда мерзла, будто снежная королева.

– Да, – ответил я на ее невысказанный вопрос. – Да, ты права. Мне страшно.

– Почему? Суд ведь оставил за вами опекунство… Который это иск, кстати?

– Третий.

– Так чего ты боишься?

– Не знаю. Сам себя, наверное. Выиграть-то выиграли, а радости никакой… У меня уже была шальная мысль – может, провалить дело было бы к лучшему. Иначе опять эта каторга. Понимаешь, Цисс, в книгах по педагогике ведь не говорится, что дети – это на всю жизнь. А стоило бы писать большими буквами на первой странице!

– Открыл Америку… Руди, хватит себя жалеть. Все мужчины страшные эгоисты и думают только о себе.

– Понимаешь, я ведь раньше не представлял, что такое дети.

– Да знаю, знаю… Люциус такой же. Сначала его раздражали детские болезни, теперь – бесконечные вопросы. Драко залезает ему на руки, хочет, чтобы с ним играли. А папа у нас возвращается из Сити такой уста-авший…

Она прикурила от палочки тонкую длинную сигарету.

– Пойми, Белле гораздо сложнее. Если у тебя не получится – что ж, никто особо не удивится. А женщинам от природы полагается иметь материнский инстинкт. Ей любой промах поставят в вину… Но ты и вправду выглядишь измотанным. Тебе бы съездить куда-нибудь, развеяться. Или ты до сих пор поднадзорный?

– Куда я уеду, Цисс? У меня четыре работы одновременно. Семью-то надо кормить.

– Мерлин великий… А Белла всегда отвечает, что все в порядке. Вам нужны деньги?

– Спасибо, Цисс, мы справимся. Люциус и так нам очень помогает.

Да, в обмен на то, что я не замечу, как глубоко он после падения Лорда запустил руку в организационную кассу. Но Нарциссе этого знать не стоило.

– У Гарри же должны быть свои деньги, наследство от Поттеров.

– И что? Их я трогать не собираюсь. Кто я такой, если не в состоянии прокормить своего ребенка?

– Глупость, по-моему, ну да ладно… А где ты сейчас работаешь?

– Много где. В частности, в больнице Святого Мунго.

Нарцисса рассмеялась.

– Наглядным пособием?

– Переводчиком. Туда часто приезжают иностранные колдомедики. Ну, знаешь – на всякие конференции, симпозиумы, демонстрационные исцеления… А по-английски говорят далеко не все.

Работу эту я получил из-за странного стечения обстоятельств, о чем тоже не собирался рассказывать Цисс. Давно, еще в 1980 году, когда умер отец, я решил сделать пожертвование в память о нем для клиники Святого Мунго. Встретился с главным целителем – естественно, под обороткой и не называя своего настоящего имени.

Глава клиники долго рассказывал мне о нуждах детского отделения, о том, что требуются дорогостоящие ингредиенты для зелий, оплата консультаций с частными “звездами” колдомедицины…

– Десять вас устроит? – спросил я.

Он как-то разочарованно заморгал, стал говорить, что, конечно, любая сумма ценна сама по себе… До меня не сразу дошло, что мы по-разному понимаем сказанное.

– В смысле, десять тысяч, – быстро поправился я. – Или этого недостаточно?

– Нет, конечно же, достаточно, – тут он растерялся еще больше. – Но это очень много! Вы уверены, что…

Я выписал ему чек на предъявителя с одного из наших номерных счетов и забыл об этом.

А полгода назад, летом 1985-го, когда я был совсем на мели, тот же целитель навестил меня дома.

– Я знаю, кто вы такой, – начал он без обиняков. – Догадался еще тогда. Слышал, что у вас денежные затруднения…

“Что, уже вся Англия знает?” – подумал я с досадой. А колдомедик тем временем принялся расспрашивать, говорю ли я по-французски и по-немецки.

Так я и стал переводчиком за десять галлеонов в день.

Наверное, пациенты Святого Мунго не обрадовались бы, узнав, что по коридорам шляется бывший Пожиратель смерти, по чистой удаче не застрявший в Азкабане. Но в светло-зеленой больничной мантии на меня никто не обращал внимания. Человек в униформе не существует, это маска, оболочка.

По вечерам, после шестичасового беспрерывного перевода, я уже не понимал, на каком языке ко мне обращаются и что говорят. Настолько, что, когда однажды пришлось переводить в палате Лонгботтомов, я этого даже не заметил. Только через пару дней сообразил, почему целитель, положив руку на голову пациента, сказал: “Что-то у нас Фрэнк сегодня беспокоится”.

А Фрэнки, значит, узнал мой голос.

Жаль, я не посмотрел, какое у него при этом стало лицо…

– …Отправь их куда-нибудь погулять, – говорила тем временем Цисс, – что ж они там безвылазно в лесу?

– Куда? В Косой переулок, чтобы мгновенно сбежались репортеры? Представляю, что они напишут… «У Мальчика-Который-Выжил стихийная магия срабатывает каждые полчаса!».

– Сколько?! Как у годовалого, Мерлин великий! Теперь я понимаю, почему Белла “немного не высыпается”. Но он это перерастет, Руди, просто позже, чем…

– Чем нормальные дети, ты хотела сказать? Не надо так смущаться, Цисси, я все понимаю. Целитель говорит, что Гарри не умственно отсталый, просто им никогда не занимались, вот и приходится наверстывать. Но я не знаю, что из него вырастет.

Цисси, кажется, начала злиться. Сигарету она затушила нервным резким движением и подалась вперед.

– Ах, вот почему ты так расстроен? Потому что это обычный ребенок, а не то, на что ты рассчитывал?! А был бы уверен, что растишь гениального волшебника, – ходил бы гордый, задрав нос? Все вы, мужчины, одинаковы! Смотрите на детей, как на щенят, – этот, мол, чего-то стоит, а этого лучше сразу утопить! Что ты на меня так уставился?

– Ничего, Цисси, – я засмеялся. – Считай, что правда глаза колет.

– Все будет в порядке, – примирительно сказала она. – Я понимаю, почему тебе трудно с Гарри. Мужчинам становится интересно с детьми, когда те уже большие. Люциус, например, только сейчас начал обращать внимание на Драко. И то если проводит с ним больше получаса в день, уже чувствует себя героем и участником войны с Гриндельвальдом!

– Я его понимаю.

– Все будет хорошо, – продолжила Нарцисса, но уже как-то рассеянно. Чувствовалось, как ей хочется сейчас побыстрее оказаться рядом с Драко. Обнять его покрепче, порадоваться тому, что это ее ребенок, настоящий, родной, а не приемный…

– Прости, – я поднялся, – я и так тебя слишком задержал.

– Ничего страшного. До свидания. Удачи…

_________________________

* Здесь и далее цитаты из «Питера Пэна» (слегка сокращенные) приводятся в переводе Ирины Токмаковой.

Глава 1

Один из Двойняшек подошел к Питеру.

– Папа, а что, если мы потанцуем?

– Начинай, сынок!

– И ты с нами!

Питер был прекрасным танцором, но он притворялся, будто смущен такой просьбой:

– Я? Греметь старыми костями?

11 августа 1991 года

– Так ты и есть знаменитый Гарри Поттер?

Только кто-то из нашей ненормальной семейки мог задать такой вопрос.

Строго говоря, Ли Харт стала частью семьи только вчера. Зевая за утренним кофе, я пытался сообразить, кем она мне теперь приходится. Двоюродная невестка? Внучатая сноха? Как вообще принято называть жену племянника?

Свадьбы забавнее всего ранним утром. Светает, эльфы снуют по дому, собирая пустые бокалы и грязные тарелки, последние гости, уже слабо понимающие, что происходит, валятся спать куда попало или с третьей-четвертой попытки уходят через камин – один Мерлин знает, где они в итоге оказываются.

Гарри, привыкший рано ложиться, накануне стойко продержался до полуночи, но потом уснул на скамейке в саду, не обращая внимания на музыку и шум. Чтобы не будить, я отлевитировал его в спальню и уложил в постель.

Что было дальше, я помнил смутно. Мы с Беллой, в кои-то веки оставшись без ребенка, кажется, хватили лишку. Ближе к четырем часам утра Белла пришла в романтическое настроение и потащила меня осматривать сад – не иначе с целью найти укромное место, чтобы заняться любовью. Я честно предупредил ее, что ничего не выйдет, потому что я слишком пьян, но Белла была настроена оптимистично.

На самом деле я бы с радостью погулял просто так. Мне всегда нравился Седжтон-парк – старинное поместье Говардов, мамин родной дом. Пока были живы дед с бабушкой, мы с Басти каждое лето приезжали сюда в гости. Потом Басти поселился здесь уже с женой, а лет десять назад, после смерти отца, мама переехала к ним и с тех пор почти не бывала в Торнхолле – слишком маленьком, тесном и слишком наполненном для нее воспоминаниями по сравнению с Седжтоном.

Сад здесь был поистине огромный, и можно было уйти подальше, чтобы ни на кого не натолкнуться. Белле понравился бывший каретный сарай. Я сказал, что это и вправду прекрасный образец архитектуры позднего барокко, но она этим не удовлетворилась и отправила меня посмотреть, что внутри.

На мое счастье, сарай оказался занят. Мой племянник – не Реджи, который женился, а шестнадцатилетний Ральф – и еще несколько юнцов уединились там, чтобы покурить. Они передавали по кругу сладко пахнущую самокрутку, которую при моем появлении попытались выдать за индийское средство от кашля.

Я собрался было прочесть им лекцию о вреде наркотиков, но тут на аллейке, ведущей к сараю, появился Рабастан, и Ральф, умоляюще посмотрев на меня, сунул мне “средство от кашля”.

Подростки попрятались по углам среди всякого хлама. Рабастан, войдя в сарай, долго принюхивался, спросил, один ли я здесь (я уверенно кивнул), а также – когда я поумнею. В ответ я угостил его самокруткой и спросил, что он думает о внешней политике России в свете падения железного занавеса. Рабастан заявил, что ему есть, о чем подумать, кроме России, а вот мне, кажется, уже хватит…

Когда он ушел, мы с Беллой отправились дальше и дошли до высокой садовой ограды. Красотка решила, что будет невероятно смешно забраться на нее и обойти сад по периметру. Самое удивительное, что она все же сумела туда вскарабкаться, прямо как была, на каблуках и в длинной юбке. Шагов пять ей удалось пройти, потом она свалилась в заросли жимолости, где мы в итоге и остались наслаждаться природой.

Белла заявила, что старая, поросшая мхом кладка стены выглядит очень романтично. Но тут же поняла, что лежит на муравейнике, да еще разозлилась из-за того, что я не в состоянии выполнить супружеский долг (а ведь я предупреждал), так что от романтического настроения и следа не осталось. Домой мы вернулись в мрачном молчании.

***

Проснулся я в полдень и вскочил с гудящей головой, в ужасе от того, что не помню, куда вчера девался Гарри. Белла спала сном праведницы. Я впопыхах умылся – в зеркало смотреть побоялся, – и бросился искать ребенка.

Гарри я нашел очень быстро, в столовой. Он сидел рядом с моей мамой, которая пыталась пригладить ему волосы (зря; еще никому не удавалось), пока Гарри набивал рот тостами с джемом.

– Он такой худенький, – сказала мама, когда я появился. – Вы его не кормите?

– Конечно, нет. А зачем? Мы экономим.

Гарри покосился на меня и взял стакан с соком. У меня мелькнула мысль пойти еще поспать, раз ребенок найден в целости и сохранности, но я мужественно отогнал ее и сел за стол.

Трапеза представляла собой не то поздний завтрак, не то ранний обед. Народу в столовой было немного – большинство гостей, включая родителей невесты, еще спали. Мой братец, такой аккуратный и свежий, будто и не провел всю ночь на ногах, читал газету. Элла лениво ковыряла жареные почки. Ральф, бледный и помятый, с тоской смотрел на яичницу. Вот оно, вредное влияние травки и алкоголя на неокрепший организм! Один Реджи, обнимая невесту, сиял, как начищенный дверной молоток.

Ли тоже выглядела неплохо – накануне она единственная не пила. Что неудивительно, учитывая пятимесячную беременность… Если моя новая родственница ради свадьбы еще уступила требованиям приличий, надев белую мантию с цветами и лентами, то сегодня уже была одета, как обычно – в брюки и просторную блузу защитного цвета. Хит сезона, стиль милитари. Тим Эйвери рассказывал, что старшая дочка выпросила у него чудом сохранившийся со старых времен “патронташ” – пояс, какой носили в боевой группе, с кармашками для ампул с ранозаживляющими и обезболивающими зельями. В модных лавках такие шли по сто галлеонов. Интересно, маски и татуировки в виде черепа со змеей тоже скоро начнут продавать?

Выпускница Рэйвенкло и бывшая загонщица факультетской квиддичной команды, Ли отличалась легкой сумасшедшинкой. Впрочем, нормальная девушка вряд ли связалась бы с кем-то из Лестрейнджей. Именно она при первой встрече поинтересовалась у Гарри, не тот ли он знаменитый Поттер. Реджи предостерегающе тронул ее за плечо. Ли кивнула в знак того, что не будет развивать опасную тему, но тут же спросила:

– А у тебя шрам болит?

– Нет, – ответил Гарри и быстро добавил: – И не отковыривается.

Ну и правильно, а то уже находились желающие отковырять… Правда, они были помладше Ли, но от студенток Рэйвенкло можно ждать чего угодно независимо от возраста.

Ли только в этом году закончила Хогвартс. С Реджи она начала встречаться, когда еще училась на четвертом курсе – сам он был тогда на седьмом. Потом Реджи приезжал к ней в Хогсмид, и все каникулы они проводили вдвоем, обычно где-нибудь в Европе. На Пасху в этом году они ездили в Италию, и после этого выяснилось, что Ли ждет ребенка.

Однако как изменились времена… Мы с Беллой сразу после Хогвартса стали жить вместе, не будучи женаты, и из этого вышел невозможный скандал. Еще бы, такой плевок в лицо обществу! Но прошло каких-то двадцать лет – и в подобной ситуации никто не видел ничего ужасного. Ли беспокоилась только о том, что не смогла сыграть в квиддич перед ТРИТОНами, хотя это был финальный матч сезона.

Ральф в красках пересказывал, как Ли наступала на ошарашенного профессора Флитвика, требуя объяснить, почему он запрещает ей играть. Пришлось позвать на помощь школьную целительницу и совместными усилиями убеждать мисс Харт, что встреча с бладжером на скорости сто миль в час не лучшим образом скажется на младенце в утробе…

Беседа в столовой шла вяло и вращалась в основном вокруг прошедшей свадьбы. Потом Гарри, разделавшийся наконец с тостами, засыпал двоюродных братьев вопросами о Хогвартсе:

– А Снейп – это декан, да? Он очень злой?

– Да как тебе сказать… – Ральф поморщился, пытаясь сосредоточиться. – В основном, ничего, хотя любит все контролировать. Обожает явиться на факультет заполночь, чтобы проверить, кто не спит. А если что-нибудь натворишь, вызывает к себе, велит нарезать какие-нибудь ингредиенты или мыть пробирки, а сам в это время подробно рассказывает, какой ты идиот. Приходится слушать.

– Иногда это полезно, – наставительно заметила Элла.

– Ой, мам, а если два часа подряд?! Потом ни на что сил не остается, только добраться до спальни и упасть. Правда, он нас защищает от остальных. Пускай только кто попробует снять баллы со Слизерина – Снейп сразу бежит разбираться, и крик стоит на всю учительскую.

– Да, и еще он в кои-то веки вытянул факультетскую команду по квиддичу, – вмешался Реджи. – Я же помню, что было, когда я учился на первом курсе. Жалкое зрелище… Тролли, и те лучше летают! А Снейп – он всего второй год был деканом – дневал и ночевал на поле, притом что сам играть не умеет. И всегда отпускал ребят с уроков, если у команды тренировка, а потом на экзаменах подсовывал им готовые пробирки с зельями – лишь бы сдали и перешли на следующий курс.

– Кстати, – Ральф с энтузиазмом взмахнул вилкой в воздухе. – Гарри, вот увидишь, какая у нас теперь команда! Капитан, Маркус Флинт, просто монстр. Гоняет ребят с утра до вечера, зато как они играют! Слизерин семь лет подряд берет кубок школы, представляешь?

– Ой-ой-ой, – иронически сказала Ли. – Между прочим, в этом году Рэйвенкло и Слизерин шли нос к носу. И если бы я не ушла перед самым финальным матчем…

– Ну да, конечно, – засмеялся Ральф. – Реджи молодец, постарался ради родного факультета.

Реджи поперхнулся чаем и показал младшему брату кулак.

Ральф торопливо заговорил, обращаясь к Гарри:

– А видел бы ты последний матч против Гриффиндора в этом году – это было нечто! Такая жесткая игра, сто лет такого не случалось. На пятнадцатой минуте Пьюси таранил Джонсон, у нее метла разлетелась в щепки! С нас, конечно, сняли баллы, хотя это была чистая случайность. Но все равно гриффиндорцы продули со счетом 200:40. У них раньше был неплохой ловец, Чарли Уизли, но куда ему до нашего Хиггза! Терри ловит снитч виртуозно. Он, наверное, после школы уйдет в профессиональный квиддич, его уже в два клуба приглашали… Кстати, он сейчас перешел на седьмой курс, так что в следующем году будут искать нового ловца. Мне кажется, Гарри, тебе тоже стоит попробоваться, ты же хорошо летаешь.

– У меня папа был ловцом в школе, – сказал Гарри.