Текст книги "Коридор (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Хотят его зажарить и съесть? – предположил я. – Думаешь, у них так плохо с продуктами?

– Руди, хватит строить из себя идиота! Низлу ясно, что они просто хотят связать его магией гостеприимства!

Такого заковыристого аргумента я не ожидал.

– Какой магией? Это еще что за ерунда?

– Вовсе не ерунда! – возмутилась Белла. – Ну, ты же понимаешь – если Гарри станет делить с ними хлеб и кров, то не сможет потом обратить против Уизли палочку…

– Ну и хорошо. Их все равно так много, что всех не перебьешь.

– Оставь свои дурацкие шуточки! Неужели тебя не беспокоит, что он будет обязан отплатить за гостеприимство? Уизли могут потребовать чего угодно…

Тут до меня наконец дошло. Ну, конечно! Все эти истории о Тейрдале-путешественнике и владыке пиктов, о слепом Броухи и разбойнике… Кто же в детстве такого не читал?

– Bellissima, – осторожно поинтересовался я, – сколько тебе лет, что ты до сих пор веришь в сказки?

– Это не сказки!

– Красотка, никакого долга гостеприимства не существует!

– А ты сам по доброй воле стал бы гостить у Уизли?

– Нет, но…

– Вот видишь!

– Да причем тут это?

– При всем!

Я развел руками, показывая, что сдаюсь. Невозможно спорить с сумасшедшими.

– Гарри никуда не поедет, – подвела итог Белла, как припечатала. – Я уже сказала, и так оно и будет.

– У него скоро день рождения, – заметил я. – Представляешь, как он обидится за такой «подарочек»?

– Ничего страшного! – отрезала она, давая понять, что разговор окончен.

Я решил не настаивать. В конце концов, я предупреждал Гарри, что затея может провалиться. Жаль, конечно, но раз уж Белла готова приплести даже старые сказки, лишь бы настоять на своем, значит, костьми ляжет, а не согласится.

До вечера Красотка и без того успела вывести меня из себя, раз за разом повторяя свои доводы. Со злости я ушел в кабинет, якобы поработать, а на самом деле отдохнуть от всех. Но после пары бокалов коньяку я пришел в хорошее расположение духа, и меня посетила гениальная мысль: почему бы не проконсультироваться с Басти? Он же дока по всяким магическим долгам и обязательствам…

Не откладывая в долгий ящик, я немедленно вызвал по камину Седжтон-парк. Сначала никто не отвечал, потом в пламени показался эльф.

– Позови хозяина, – велел я.

Эльф как-то замялся, но я твердил, что это срочно, и он наконец отправился за Басти. Брат явился только минут через десять – ну да, чужое каминное время ему ведь ничего не стоит! Он был отчего-то в халате и все время зевал. Спал, что ли?

– Что еще случилось?! – рявкнул он вместо приветствия. – Во что ты опять вляпался?

– Ни во что. Все в порядке, просто мне нужно тебя кое о чем спросить…

– Другого времени не нашел?

– А который час?

Басти подозрительно посмотрел на меня.

– Почему у тебя язык заплетается? Ты пьян?

Я энергично помотал головой.

– Ничего подобного! Слушай, ты знаешь что-нибудь о магии гостеприимства? Такая штука вообще бывает, или это просто сказки?

Брат так долго молчал, что я счел нужным пояснить:

– Понимаешь, мы с Беллой поспорили…

То, что я услышал в ответ, вряд ли могло быть напечатано в «Вестнике магического права». В сокращенном переводе на литературный английский брат посоветовал мне забрать Беллу, уехать с ней на необитаемый остров и там сидеть до конца своих дней, чтобы не не трепать нервы нормальным людям. Потом он отключил камин. Зеленое пламя вспыхнуло и погасло.

– Но ты же так и не объяснил! – возмутился я, адресуясь к еще не остывшей каминной решетке. Но она тоже не захотела со мной разговаривать. Чувствуя себя отвергнутым и никому не нужным, я выпил еще коньяку и завалился спать на диване в кабинете.

***

Не успел я, как мне казалось, и глаза закрыть, как затрезвонил камин. Когда я в панике подскочил, чтобы ответить на вызов, оказалось, что уже рассвело.

В пламени показался Басти – выбритый, причесанный и до неприличия бодрый.

– Что случилось? – прохрипел я.

– Ничего, – ответил он, сладко улыбаясь. – Но тебе же нужна была консультация…

– Ты спятил? В такую рань?

– Всего-то семь утра. Мы с тобой беседовали в час ночи, вот я и подумал, может, ты еще не ложился.

– Ладно, ладно, ты мне отомстил… А теперь будь так добр, дай поспать!

– Нет уж! – брат высунул из пламени руку и вцепился в мою рубашку, чтобы не дать мне сбежать. – Сначала скажи, зачем тебе магия гостеприимства?

– Да низачем! – отбивался я. – Мы с Беллой вправду поспорили, вот и все. Чего ты взвился?

– С того, что у тебя вечно какая-нибудь дурь в голове! А мне она каждый раз дорого обходится … Что вы опять затеяли?!

– Ни-че-го! – я дернулся так, что от рубашки отлетели пуговицы. – Просто Гарри хотел съездить в гости к Уизли, а Красотка…

Услышав мой краткий пересказ, Басти немного успокоился.

– И только-то? Ну, хвала Мерлину, а то я уже чего только не надумал!

– Параноик, – буркнул я.

– От такого же слышу… В общем, я тут посмотрел кое-какие материалы. Магия гостеприимства действительно существует, но шанс, что она сработает, – один из ста. Это настолько редкий вид колдовства, что вряд ли кто-нибудь о нем помнит. Кроме, конечно, таких ископаемых, как Блэки.

– Почему редкий? – спросил я, зевая.

– Слишком непредсказуемая штука, – пожал плечами брат. – По идее долг гостеприимства возникает, если некий человек, не связанный с тобой ни родством, ни службой, добровольно и бескорыстно принимает тебя под свой кров и делит с тобой хлеб. Потом гость может вернуть ему долг сам, или это могут сделать супруг, родители, братья, сестры, дети или внуки должника… Слушай, может, впустишь меня? Так неудобно разговаривать.

Я разблокировал камин. Басти шагнул в комнату, недовольно поморщился, учуяв застоявшийся запах алкоголя, и принялся отряхивать мантию от сажи. Я кликнул Динки и велел принести завтрак в кабинет.

Басти уселся в кресло – к сожалению, не на просыпанную морковку, ее Динки уже убрала… Настроение у моего брата заметно улучшилось, как всегда, когда выдавался случай показать эрудицию.

– Итак, в теории все просто, – начал он, откинувшись в кресле и сплетя пальцы на животе. – Есть, однако, множество частностей, из-за которых магия гостеприимства может не проявить себя. Например, если у хозяина есть хоть малейший корыстный умысел относительно гостя. Поэтому, если Уизли намеренно хотят связать Гарри узами гостеприимства и зовут его с этой целью, у них ничего не выйдет. Кроме того, нет четких указаний, что именно может служить возмещением долга, а что нет. Вдобавок свидетелями его возврата, как в большинстве древних магических договоров, должны выступать горящий огонь и бегущая вода, а они не всегда под рукой. Как видишь, слишком много неопределенностей и случайностей, а значит, использовать этот вид магии почти невозможно. Последний прецедент, какой мне удалось найти, относится к пятнадцатому веку…

Динки тем временем принесла поднос с гренками и яичницей. От запаха еды меня замутило. Голова раскалывалась, я не понимал и половины того, о чем вещал Басти.

– Я тут сделал выписки, – брат зашуршал какими-то листками. – Итак, в 1475 году аптекарь Джон Бир из Хафсдейла попытался через Визенгамот взыскать с некоей Элизабет Мортон, торговки жабьей икрой, долг за гостеприимство, оказанное в свое время ее отцу. В качестве возмещения он требовал, чтобы Элизабет согласилась выйти за него замуж. Судьи приказали разжечь огонь в камине, а судебному приставу – лить воду из кувшина в таз. В присутствии горящего пламени и бегущей воды Джон Бир повторил свое требование. Если бы замужество и вправду было адекватным возмещением долга, то магия гостеприимства сработала бы, и, как здесь говорится, «уста означенной девицы Мортон немедля произнесли бы слова любви и согласия в адрес вышеуказанного Джона Бира». Но вместо этого они исторгли только «глумливые и непристойные выражения, отнюдь не подобающие девице». Поэтому Джону Биру в удовлетворении исковых требований было отказано. Также на него возложили уплату судебных издержек в размере трех галлеонов десяти сиклей, а девицу Мортон за оскорбление истца в зале суда приговорили к штрафу в размере…

– Хватит, хватит! – я замахал руками. – Басти, я сейчас свихнусь. Спасибо, более-менее понятно. А теперь остановимся на этом, ладно?

– Как знаешь, – слегка обиженно ответил он. – Кстати, было еще интересное дело в 1236 году. Послушаешь? Тут немного…

– Не надо! – взмолился я.

– Хорошо, оставайся невеждой, – согласился Басти и принялся за яичницу.

***

Для Красотки мнение моего брата всегда было не указ. Но через неделю она все же сдалась, после того, как Гарри бурно поблагодарил ее за подаренную на день рождения мантию Дай Ллевелина. Сам он, кажется, заподозрил, что с мантией что-то не то, но, чтобы сделать Красотке приятное, разгуливал в ней до вечера. Мантия была ему велика и волочилась по полу, поэтому Гарри напоминал домашнего эльфа-переростка, облаченного в полосатый чехол от матраса. Спайк боялся его в таком виде и каждый раз при встрече оглушительно лаял.

Зато Белла размякла и наконец позволила ему согласиться на предложение Рона. Вот так и вышло, что шестого августа, запасшись подарками для хозяев и выслушав длинную лекцию о том, как следует себя вести, Гарри отправился через камин к Уизли – они жили в Оттери-Сент-Кэтчпол, в доме с многозначительным названием «Нора». Динки под присмотром Беллы собирала чемодан с таким тщанием, словно мы отправляли ребенка в Букингемский дворец. Забавно, как нас больше волнует мнение врагов, чем друзей…

Гарри решительно заявил, что провожать его не надо – уж как-нибудь сумеет сам выговорить адрес. Должно быть, он боялся, что получится неловкая сцена. Но Белла, конечно, не собиралась отправлять его одного черт знает куда. Она поцеловала его на прощание, однако, стоило Гарри исчезнуть в камине, тут же аппарировала под разиллюзионным в Оттери-Сент-Кэтчпол. Надо же было убедиться, что ребенок прибыл по назначению, и посмотреть, пусть издалека, как его примут Уизли.

Я не стал ее сопровождать – меня ждали занятия поважнее. Дело в том, что накануне мне пришло письмо без подписи, с условного адреса Ткача. Он предлагал устроить общую встречу. «Мы имеем право знать, что происходит», – гласила приписка.

–

* Дэвид (Дай) Ллевелин – знаменитый игрок квиддичной команды “Кэрфильские катапульты”, известный отчаянным и безрассудным стилем игры. Погиб во время отдыха на о. Миконос в Греции, когда на него набросилась химера. В честь него названа палата в св. Мунго, где лечат укусы (в ней лежал Артур Уизли в ГП-5)

Глава 17

Он работал в банке и разбирался в таких вещах, как проценты и акции, а в этом чаще всего разобраться просто невозможно. Но он говорил: «Проценты растут» или «Акции падают» с таким видом, что всякий бы его зауважал.

Для встречи, куда я попал по присланному портключу, Уиган снял маленький коттедж в курортном городе Торки. Правда, в этот день отдыхающих, надо полагать, было немного – погода испортилась, лил такой дождь, что в двух шагах ничего нельзя было разглядеть. Зато крошечная кухня коттеджика выглядела теплой и уютной. Здесь было магловское электрическое освещение, слишком яркое, до рези в глазах, но Уиган предусмотрительно захватил свечи.

Когда я появился, помимо Ткача, в доме уже были Акушер, то бишь Причард, и Гвоздик, то есть Уиллоуби. Причард изменился мало, а вот Уиллоуби от спокойной жизни растолстел, как на дрожжах. Пока мы обнимались и хлопали друг друга по плечам, в кухню вошел Джем, левитируя перед собой поднос с бутылками пива.

– Все в сборе, – заявил Уиллоуби, устраиваясь на подозрительно хлипкой табуретке.

– «Гусеницы» не хватает, – заметил Причард.

– Кто такой Гусеница?– спросил я, и все заржали.

Как выяснилось, под этим именем был известен Северус Снейп, тот самый, что теперь вел у Гарри зелья. Воспоминания о нем я по большей части вырезал, так что теперь с интересом выслушал историю о недолгом пребывании Снейпа в разведотделе*. Поразительно, насколько случайное прозвище прилипло к нему, как родное. И вправду ведь похож на ядовитую гусеницу…

Впрочем, без Снейпа мы прекрасно могли обойтись. Сначала выпили за встречу, потом, в молчании, – традиционный тост за тех, кто не вернется. Поболтали о том, о сем, пока наконец Джем, взявший на себя обязанности председателя, не сказал:

– Ну что, ребята, давайте к делу…

Уиган ушел в соседнюю комнату и включил телевизор, чтобы создать дополнительный шумовой фон – хотя дом и так сто раз проверили на прослушивающие заклятия. Когда Ткач вернулся и сел, все уставились на меня. Я пересказал то, что знал о случившемся в Хогвартсе, и опустил в думосброс полученное от Гарри воспоминание.

Смотрели мы его несколько раз – и вместе, и поочередно. Мнения разделились.

– Это Лорд, – убежденно сказал Гвоздик.

– Похо-ож, – задумчиво протянул Акушер.

– Слушайте, вы у нас самые молодые и плохо его помните, – возразил Джем. – Ничего общего, я вам говорю!

– Да такой и был! – горячился Уиллоуби. – Вспомни последние годы… Он же под конец совсем свихнулся!

– Гадючка, что скажешь? – обратился Джем ко мне.

– Не он.

– Двое за, двое против, – подвел итоги Реннингс. – Ткач, твое мнение?

Фред Уиган молчал, задумчиво постукивая по столу длинными тонкими пальцами. Потом дернул кадыком и заговорил:

– Знаете, парни, что мне это напоминает? Плохо написанную программу. Вроде ничего, но временами подвисает.

Воцарилось молчание.

– Ты сейчас к кому обращался? – спросил наконец Гвоздик.

Фред улыбнулся.

– Да к вам, к кому же еще?

– Лично я по-китайски не понимаю… Ткач, объясни нормально, а?

– Вот говорил я вам: изучайте магловскую технику, – рассмеялся Уиган. – Программы – то, на чем работает компьютер. Что-то вроде… м-м… системы заклятий, без которых он превращается в груду ржавого железа. Так вот, если в них есть ошибки, программа будет работать со сбоями или вообще останавливаться. Это называется «зависать».

– Короче, что ты имеешь в виду? – вмешался Джем, сдувая пивную пену с усов.

Фред уселся поудобнее и наколдовал себе лист бумаги, на котором принялся чертить схему.

– Смотрите, что мы с вами увидели в воспоминании, – заговорил он размеренно, словно читал лекцию. – Во-первых, речевые особенности этого… м-м… существа. Постоянные повторы, затруднения со связной речью, длительные паузы, замедленная реакция…

– Ну-у, предположим, – согласился Гвоздик.

– Во-вторых, – продолжил Ткач, – пустопорожние разговоры. Будь это Лорд – он либо убедил бы Гарри, либо просто прикончил… Руди, извини.

Я только плечами пожал.

– У меня складывается ощущение, – резюмировал Уиган, – что это неудачная модель.

Никто ему не ответил. Все молчали, переваривая услышанное.

– Да ну, – сказал наконец Причард. – Не верю. Слишком много возни, а смысл? Предположим, Гарри не явился бы в подземелье – и где тогда зритель, на которого рассчитан спектакль? Уж скорее это сам, но еще сильнее тронувшийся после развоплощения, пусть он меня простит.

– Вот! – торжествующе сказал Уиллоуби и открыл очередную бутылку пива. – Я же говорю, что это он, и Акушер со мной согласен!

Я поднялся:

– Никто не возражает, если я пойду покурить? Простите, но вы-то слышите это в первый раз, а меня уже тошнит… И вообще меня больше волнует, что нам делать дальше.

– Ага, – неожиданно сказал Джем своим густым, басовитым голосом. – Ты иди, Гадючка, иди…

Когда я пробирался мимо него к выходу, моей руки коснулись мясистые пальцы, и я почувствовал в своей ладони что-то твердое. Очутившись в прихожей, открыл дверь на улицу – в лицо мгновенно полетели брызги дождя, – и лишь потом разжал ладонь. В ней лежала пробка от пивной бутылки.

Я задумчиво покрутил ее, потом коснулся палочкой и прошептал: «Aparetium».

Пробка запищала. Я поднес ее ближе к уху и услышал четкий, словно прямо у меня за спиной, голос Уиллоуби.

Умница Джем… Выставил меня из кухни, чтобы дать остальным спокойно поговорить, но при этом «зацепил» прослушивающее заклятье за первый попавшийся предмет, чтобы я был в курсе происходящего.

– …Парни, думаете, я не знаю, с чего вы так взвились? – судя по звукам, Уиллоуби расхаживал по тесной кухне – шаг от холодильника до плиты, шаг обратно. – И мне хочется верить, что это самозванец! И я бы не хотел, чтобы старик вернулся! Да пропади оно все пропадом… Но надо же смотреть правде в глаза!

– Мы и смотрим, – послышался ровный голос Ткача. – Взвешиваем все обстоятельства. А вот ты, друг мой, хватаешься за одну-единственную гипотезу и подгоняешь под нее факты.

– Этих фактов низл наплакал, что там подгонять?! Послушайте, я понимаю, отчего Гадючка всех убеждает, что это не Лорд. Гадючке надо, чтоб мы помогли прикрыть пацана, так?

– Предположим. А ты что, против?

– Да нет же! Но если это был все-таки сам? Вы же видели, что Гарри ему поперек горла! Вернется – не только Рудольфа, но и нас всех живьем закопает!

– Ш-ш, – вмешался Акушер, – не торопи события. Пока еще никто не вернулся и никого не закопал. А Гадючка с ним договорится, я уверен. Не в первый раз…

– Ты, Гвоздик, я смотрю, хочешь остаться в стороне? – тем временем с обманчивой мягкостью спросил Джем.

– Гармова мать, что ты сочиняешь?! Я этого не говорил! Я не отказываюсь помочь, просто надо же все обдумать…

– А что ж ты не обдумываешь? – зарычал Джем. – Разучился? Парни, вы мне всерьез хотите сказать, что никто не заметил главного?!

Воцарилось молчание. С визгом проехались по полу ножки табурета – видно, Гвоздик уселся.

– И что, по-твоему, главное? – спросил Акушер.

Раздался скрип, словно Джем всей своей немаленькой массой навалился на стол.

– Видели, – заговорил он тихо, – как этот Квиррелл вспыхнул? Как свечка, тролль его задери!

– Стихийная магия… – неуверенно начал Акушер.

– Ты когда-нибудь видел такую стихийку?!

Причард решил, что лучше промолчать.

– Дети мои, – рокочущий бас Джема теперь звучал убедительно, как никогда, – Гадючка у нас, конечно, псих, но при этом не дурак…

Спасибо за такую лестную характеристику. Всю жизнь мечтал ее услышать.

– И Гарри Поттера взял в дом не просто так, не из чистой благотворительности,– продолжал Джем. – Он будет вам плести много разного: что-де ничего от Лорда в мальчишке нету, что это ошибка. Может, врет, а может, у самого глаз замылен. Но что случилось с Квирреллом – вы видели. Что этот самый… который «программа»… рассыпался в порошок от одного прикосновения – тоже видели. Чего вам еще надо?

Потом все заговорили одновременно. Часть я не расслышал, потому что послышались шаги, и я спрятал пробку.

За моей спиной распахнулась дверь кухни, послышался голос Гвоздика:

– Руди, пойдем, ты нам нужен.

Когда я вошел в кухню, Уиллоуби пояснил:

– Мы решили устроить голосование.

– Ты же понимаешь, – сказал мне Джем, восседавший за столом, как гора, – что мы не можем делать ставки вслепую. Давай прямо, откровенно, здесь все свои: что ты сам-то думаешь? Гарри и есть Лорд, или как?

– Не знаю, – честно ответил я. – Все, что я могу сказать, вы и так знаете. Я уверен, что нет, но могу ошибаться. У меня глаз замылен, как тут верно подметили…

– Ага! – расхохотался Уиллоуби. – Я так и думал, что он все слышал! Кто ему кинул «ниточку», признавайтесь? Джем, старая хитрюга, ты?

Джем не успел ответить. Я потянулся за пивом, но тут послышался мягкий, спокойный голос Уигана:

– Мне кажется, в данном случае не имеет принципиального значения, кто такой Гарри Поттер. Пока вы спорили, я прикинул риски…

Он продемонстрировал схему на листке.

– Если коротко, то самое правильное, на мой взгляд, – увезти Гарри из Англии. До прояснения ситуации. Так будет лучше и для Рудольфа с Беллой, и для нас. При любом раскладе – кто бы ни был Гарри, – это наилучший вариант.

– Загвоздка в том, – заметил я, усаживаясь, – что как раз уехать-то мы не можем.

В наступившей тишине я рассказал о Райкрофте и о тупике, в который он меня загнал.

– Вербует он тебя, чего тут думать, – заявил Джем. – Понимает, что тебе сейчас деваться некуда.

– Слушайте, я вот чего не пойму, – вмешался Акушер. – Нам же «контора» всегда помогала, ну, негласно… А почему они сейчас мутят воду?

– Молоко на губах не обсохло, вот и не понимаешь, – буркнул Джем. – Куда им было деваться, как не помогать? Бывший начальник «конторы» Леонард Пикеринг и наш Лорд в свое время были, что называется, заклятые друзья. Организация-то создавалась с ведома и благословения Службы – дошло, да? А потом, когда игра зашла слишком далеко, «конторе» оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Представь, что всплыли бы документы, из которых ясно, что Служба, считай, своими руками вырастила боевую оппозицию… Да Визенгамот всю эту компанию мигом бы разогнал, а Пикеринг оказался в Азкабане!

– А, может, на Райкрофта надавить таким манером? – оживился Гвоздик. – В тайниках ведь наверняка остались архивные документы, а, Руди? Пригрозить, что устроишь вброс в газетах…

– Кому это сейчас интересно? – охладил я его пыл. – Пикеринг давно на том свете, прочие, кто имел с нами дело, тоже поумирали или на пенсии… Райкрофту будет ни холодно ни жарко от того, что я начну размахивать пыльными бумажками.

– Вот-вот, – прогудел Джем. – Зато он узнает, что у нас сохранились архивы, и после этого из Гадючки всю душу вытрясет. Уж проще самому эти архивы на блюдечке принести.

– Ясно, – разочарованно сказал Гвоздик.

– Какие еще будут идеи? – поинтересовался я.

– Вам с Гарри нужно спрятаться у маглов, – предложил Уиллоуби. – Их пятьдесят с лишним миллионов. Никто не найдет.

– И как прикажешь это сделать? – саркастически спросил я. – Райкрофт следит за каждым моим шагом.

– Мы сами этим займемся, – постановил Джем. – Обеспечим «чистое» жилье, деньги и поддельные документы. Причем так, чтобы ты до последнего не знал, куда вы отправитесь и под каким именем.

– Сейчас не стоит даже пытаться…

– А сейчас и не надо. К Рождеству, я думаю. Как раз Гарри вернется домой на каникулы.

Я кивнул. Это действительно был наилучший выход. Вряд ли за полгода в Хогвартсе с Гарри что-то случится – во всяком случае, хотелось в это верить.

– Ты думаешь, Райкрофт кретин? – спросил Акушер. – Он наверняка чего-то такого ждет.

– А что делать? – пожал я плечами. – Кто не рискует, тот не выигрывает.

– Ага, – кивнул Ткач, – Лорд тоже всегда так говорил.

Я покосился на него, но с Уиганом никогда толком не поймешь, когда он всерьез, а когда иронизирует.

Все равно другого выхода не было, так что на том и порешили.

***

Предстоящий побег мы с Беллой обсудили, гуляя по лесу. Дом, конечно, был защищен от прослушивания, но лишний раз рисковать не стоило.

Белла на удивление быстро согласилась с идеей. Жить среди маглов ей не хотелось, но раз уж речь шла о безопасности Гарри… Только спросила:

– На кого мы оставим дом?

– Закроем под Fidelius. Надо только решить, кого выбрать тайнохранителем.

– Динки? – предложила она.

Я задумался. Это было само по себе неплохо – любой эльф скорее умрет под пытками, чем откроет доступ чужаку. И мы такое уже пробовали: в последний год перед катастрофой тайнохранителем Торнхолла была Конни, наша старая эльфиня. Но вспоминать об этой истории было неприятно.

Загвоздка в том, что тайнохранителем, по условиям магического договора, может быть только свободное существо. Поэтому Конни пришлось дать одежду. Помнится, я долго не решался с ней об этом заговорить, а когда решился, почувствовал себя законченным мерзавцем. Конни жила с нами всю жизнь – и тут я так с ней обошелся!

Как назло, в голову полезли непрошеные воспоминания. Например, как однажды лет в шесть я отказался за обедом есть суп, из-за чего отец разозлился и заявил, что раз так, я буду питаться одним супом ближайшие три дня, пока не привыкну есть, что дают. А Конни, нарушив прямой приказ хозяина, тайком приносила мне в спальню оладьи с вареньем – можно себе представить, сколько раз ей пришлось из-за этого биться головой об стену…

Как и следовало ожидать, во время разговора эльфиня припомнила мне и эти оладьи, и многое другое. Я пытался ей объяснить, что после долгих лет верной службы никто и не думает выгонять ее из дома, что мы будем относиться к ней по-прежнему, а одежда – простая формальность. Но Конни была безутешна. Наконец она все же согласилась – а куда ей было деваться? – но потом до конца своих дней со мной больше не разговаривала.

От одной мысли о таком же тягостном объяснении с Динки у меня начинала болеть голова. Вдобавок Конни-то была уже старая и почти не выходила из дома. А Динки, как ни крути, придется отлучаться – за продуктами, углем, порошком для камина… Если кто-нибудь догадается, что она стала нашим тайнохранителем, проще простого будет подловить ее на улице и прикончить – тогда Торнхолл окажется открыт всем ветрам.

Нет, тайнохранителем должен стать человек, это ясно. Но кто? Басти или мама? Слишком очевидно. Джем или кто-то еще из разведки? Тоже нет, это потребует лишних встреч, а нас и так «пасут». Брать кого-то со стороны – ненадежно.

Да-а, хорошо я прожил свою жизнь, если людей, на которых я могу положиться, – раз-два и обчелся, да и с теми опасно видеться…

Красотке тем временем надоело слушать мои рассуждения.

– Подумаем об этом потом, – постановила она. – Время есть.

– Кстати, куда мы денем собак, когда надо будет бежать?

– Тоже мне, нашел проблему! – отмахнулась Белла. – Оставим дома, чтоб не таскать с собой.

– Не забудь, еще одну привезут из Хогвартса.

– Было две собаки, станет три – невелика разница!

– Гарри же тебе рассказывал о Пушинке? – осторожно поинтересовался я.

– Ну да. Какая-то дворняга, ее там держали на цепи… Значит, приживется. После школьного подвала ей Торнхолл раем покажется!

Понятно. Значит, наш милый ребенок решил и с Беллой не распространяться об особенностях Пушинки. Ладно, я тоже не буду. Пусть выйдет сюрприз.

***

Между тем о доставке собаки следовало позаботиться заранее. Нечего было и думать с ней аппарировать. Общая масса слишком большая, меня разорвет на куски при первой же попытке – если, конечно, псина не сделает этого раньше… Что-то мне подсказывало, что и в «Ночной рыцарь» с Пушинкой не пустят, даже за большие деньги. Я надеялся, что в Хогвартсе как-нибудь сами разберутся с перевозкой, но после недели тягомотной переписки стало ясно: школьный бюджет таких расходов не предусматривает.

Поначалу мне показалось, что это мелочи. Ладно, оплачу сам, дело-то плевое… Захватив с собой Динки – пусть прогуляется, – я отправился в «Magical Menagerie», большой зоомагазин в Косом переулке. Вроде бы, если верить рекламе, там можно было заказать перевозку любых животных.

Пробравшись по торговому залу мимо клеток с орущими воронами и террариумов с жабами, я разыскал отдел доставки. Им оказался крохотный закуток за занавеской, куда чудом втиснулась пара столов. Двое молодых длинноволосых волшебников (один из них, кажется, был девушкой; впрочем, в молодости все так одеваются, что не разберешь) над чем-то громко смеялись, когда я вошел. Не похоже было, чтоб они были перегружены работой. Впрочем, с моим появлением оба стали с деловым видом листать какие-то папки.

– Я бы хотел заказать перевозку собаки, – сказал я ближайшему юному существу неопределенного пола.

– Очень хорошо! – бодро отозвалось оно (судя по голосу, это был парень). – Вы обратились именно туда, куда нужно! У нас большой опыт в этой сфере. Вашему четвероногому другу будет уютно и комфортно во время путешествия, это приоритет нашей фирмы… Скажите, пожалуйста, сколько месяцев щенку?

– Вообще-то это уже не щенок… Года полтора.

Парень был слегка озадачен. В таком возрасте перевозку обычно не заказывают, потому что со взрослой собакой уже можно аппарировать. Ее потом будет тошнить, но в остальном это безопасно.

– Собака больна? – поинтересовался он. – Беременна?

– Здорова и вряд ли беременна.

Сомнительно, чтоб у Пушинки в подземелье нашлись кавалеры.

– Просто пес несколько… э-э… крупноват, – пояснил я.

– Ага, – парень кивнул. – Понятно. Что ж, не беспокойтесь, мы обладаем большим опытом по…

– Это греческий цербер, – перебил я.

– А такая порода бывает? – изумленно спросило второе юное существо.

Это определенно была девушка.

Парень шикнул на коллегу, а потом уставился на меня, как на пришельца с Марса.

– Вы уверены?

– Ну да, – раздраженно ответил я. – Мне виднее, какая у меня собака.

– Конечно, конечно, – собеседник, должно быть, припомнил правило: «Клиент всегда прав». – Какой у нее рост?

– Футов шесть в холке.

– А вес?

– Под сотню стоунов, я думаю.

Парень, кажется, стал подозревать, что я его разыгрываю. Тем временем девушка нашла описание церберов в справочнике и ткнула ему под нос. Глаза у парня округлились.

– «Ареал обитания – Балканы», – прочел он вслух. – А таможенные документы готовы?

– Они не нужны. Собака находится в Британии.

Парень с облегчением выдохнул.

– Где именно?

– В Хогвартсе.

– А, – понимающе сказал он. – Пес случаем не от Хагрида?

Я кивнул.

– Это многое объясняет, – с ухмылкой пробормотал он, но тут же принял серьезный вид и схватил карандаш.

– Перевозить будем в Лондон?

– Нет. В Торнхолл, это в Дербишире, недалеко от Шеффилда.

Парень оторвался от записей и посмотрел на меня.

– Не знал, что там открыли магический зоопарк…

– Это частный дом, – пояснил я. – Я там живу.

Теперь уже оба юных существа воззрились на меня, как на опасного психа, сбежавшего из Мунго. Ну, а кто еще станет держать дома греческого цербера?

– Ага, – протянул парень. – Хорошо, я сейчас… э-э… рассчитаю стоимость доставки. Минутку….

Кажется, он не мог решить, то ли сразу вызывать за мной санитаров, то ли еще погодить. Девушка сдавленно хихикала.

– Понадобится фургон, – парень быстро писал в блокноте, – сопровождение ветеринара, успокоительные зелья для собаки… Люси, посмотри по карте точное расстояние!… Плюс надбавка за работу с опасным животным… Итого триста двадцать восемь галлеонов девять сиклей, – он показал мне листок с расчетами.

– Сколько?!

Девушка уже давилась от смеха.

– Можем сделать скидку до трехсот, – предложил парень. – Если хотите, проверьте расчеты, вот список наших цен.

Они что, с ума посходили? Я-то рассчитывал самое большее на полсотни… Первым побуждением было послать их к черту, но здесь было единственное место, куда я мог обратиться. Я уныло полистал расценки – вроде все верно. Да я за такие деньги мог бы завести свору гончих… Ну, Гарри, ну, удружил, сынок!

– Ладно, – наконец сдался я. – Выписывайте чек. Дату перевозки я сообщу дополнительно.

Когда я вышел с чеком в руках, из-за занавески послышался взрыв хохота. Должно быть, «тот придурок», то бишь я, который готов держать у себя дома цербера, еще и платить за это бешеные деньги, надолго станет здесь притчей во языцех…

***

Оставив в кассе триста галлеонов и свое хорошее настроение, я стал озираться по сторонам, но Динки нигде не было видно. Вот, пожалуйста, еще и эта пропала! Можно было подозвать ее хлопком в ладоши, но вокруг было полно народу. А я был не в том настроении, чтобы вежливо извиняться, когда моя эльфиня аппарирует кому-нибудь на ногу.