Текст книги "Коридор (СИ)"

Автор книги: rakugan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

В гардеробной я переоделся, швыряя на пол одежду, в которой был в доме Уизли. В стирку, немедленно! Хотя, может, стоило бы сжечь. Мне казалось, что запах тушеной капусты, нищеты и вульгарности пропитал меня до костей.

Потом мы ушли в сад пить чай. Неподалеку под деревьями выстроились ящики с яблоками – Динки упаковывала их в стружку, чтобы сохранить на зиму.

– Не могу поверить, что мы вернулись, – Белла с наслаждением вдыхала запах яблок. – Я думала, что задохнусь в этой «Норе». Ну и свинарник!

Она потянулась обнять Гарри, но тот вывернулся и отошел на шаг, укоризненно глядя на нее.

– Что случилось?

– Мам, не надо так, ладно? О вас в «Норе» ничего плохого не говорили.

Белла недоверчиво хмыкнула, но не стала лезть в спор, чему я только обрадовался. И вправду было слишком хорошо, чтобы портить такой день. Гарри после некоторых колебаний все же подошел, устроился с Беллой рядом в плетеном кресле и, прижавшись к ее боку, принялся грызть яблоко. Хаски лег рядом на земле.

– Значит, Уизли тебя не обижали? – спросила Белла.

Гарри замотал головой:

– Нет, мам, что ты! Наоборот, было очень весело. Фред и Джордж все время что-нибудь придумывали. Мы с ними устраивали фейерверки, играли в квиддич, а еще дрессировали упыря. Кстати, он такой прикольный! Почему у нас на чердаке не живут упыри?

– Из-за собак. Нечисть их не любит… А что вы еще там делали?

– Вылезали по ночам в окно и бегали купаться, – стал перечислять Гарри, – играли во взрывные карты, искали клад… Кстати, – его мысли неожиданно приняли другое направление, – от Драко письма не было?

– Нет. Что у вас там вышло во «Флориш и Блоттс»?

– Да глупости, – Гарри вгрызся в яблоко. – Пришли за книгами, а в магазине к нам подошел Драко и стал цепляться к Джинни: мол, у нее учебники потрепанные, с распродажи. Меня как будто вовсе не замечал. Я сказал ему, чтоб прекратил, а он ответил, что я бы лучше помолчал. Мол, я сам такая же дешевка, раз дружу с Уизли. Не знаю, чем бы дело кончилось, но тут появился дядя Люциус и стал ругаться с мистером Уизли. Тот его ударил, они принялись драться и повалили стеллаж. Как-то все так глупо и… Не знаю. Мне почему-то кажется, что если бы не я, Драко бы вообще к ним не подошел, и ничего бы не случилось.

Это было похоже на правду. Драко, видно, до сих пор не мог простить, что Гарри выбрал себе в друзья кого-то другого.

– Драко и Рон терпеть друг друга не могут, – сказал Гарри, словно отвечая на мои мысли. – Будто сговорились, честное слово! Как представлю, что опять придется быть меж двух огней, – хоть в Хогвартс не возвращайся.

– Ты не хочешь в школу? – спросила Белла как бы невзначай.

– Да хочу, конечно, это я так, – Гарри отмахнулся. – Просто надоело разводить их в разные стороны. Если не поладят – перестану дружить с обоими, я их уже предупредил!

Он умолк и принялся гладить Хаски. Видно было, что тема для него неприятна.

– О чем вы с Роном разговаривали, пока ты жил в «Норе»? – спросил я.

– Пап, да разве все вспомнишь… И про квиддич, и про школу, вообще про все на свете. Знаешь, смешно даже – целый год проучились вместе, а, кажется, ни о чем поболтать толком не успели.

– Не ссорились?

– Один раз, – сказал Гарри. – Несерьезно. Рон ляпнул что-то вроде: «Ты же не виноват, что у тебя такие родители». Я спросил: «Рон, а если я так же скажу?.. Я ведь не позволяю никому плохо говорить о твоих родителях. Так что и ты уж потерпи моих». Он сначала надулся, но потом согласился. Я спросил: «Рон, ты будешь защищать мою семью, как я твою? Ты мне обещаешь?», а он ответил: «Да, буду».

Интересно… Белла бросила на меня выразительный взгляд. Гарри, к счастью, не заметил паузы, потому что как раз кормил собак пирожками. Спайк ловил их на лету, громко щелкая зубами, а вот Хаски угощение проигнорировал. Ему было душно, и он тяжело дышал, высунув язык.

– Не знаю только, что думать про мистера Уизли, – сказал Гарри. – Он вроде бы не злой, интересно рассказывает про маглов, и вообще с ним занятно поговорить. Но я так испугался, когда он в самый первый день пришел с работы и говорит: «Сегодня было девять рейдов»… Я думал, умру прямо за столом! Помните, я тогда через камин спрашивал, не приходили ли к вам авроры? И вообще не понимаю, как это так – человек провел девять обысков и спокойно приходит домой. Завтракает, с детьми разговаривает…

– А ты думал, у таких, как он, клыки до подбородка? – расхохоталась Белла. – Это только в сказках злодея сразу видно. В жизни они люди как люди. Встретишь на улице – нипочем не догадаешься.

– Я потом спросил его про рейды, – сказал Гарри. – Не надо было, да?

– Ну, спросил и спросил… И что он ответил?

– Сказал, что это, мол, только так громко называется. А на самом деле они просто обследуют разные исчезающие ключи и взрывающиеся туалеты. Я спросил: «Сколько человек вы арестовали?», он посмеялся и говорит: «Нисколько. Троих оштрафовали, и все».

– Врет, – заявила Белла.

– Не знаю, – Гарри почесал в затылке. – Рон тоже говорит, что его отец никого не арестовывал. В общем, я пока буду ему верить, ладно? Можно?

– Нашел, кому верить! Он стукач!

– Я же просил…

– Нельзя быть таким наивным!

– Мама, перестань!

– Гарри, лучше скажи, что тебе подарила Джинни? – вклинился я, чтобы не дать им поссориться.

Гарри шумно выдохнул, счастливый, что разговор перешел на другую тему.

– Пап, представляешь: дневник! Ну, знаешь, такой, с числами, чтобы записывать что-нибудь на каждый день. Она что думает, я девчонка?

– В смысле?

– Дневники ведут только девчонки, – авторитетно заявил Гарри. – У нас в школе все на этом свихнулись. Носятся с ними, пишут туда разную ерунду, потом показывают друг другу и хихикают. Я однажды заглянул в дневник Лаванды Браун. Ой, ну там и бред! «Моя любимая подруга – Парвати, она самая лучшая! Мое любимое время года – лето, любимый цветок – роза, любимая модель метлы – Нимбус». Вот можно подумать, Лаванда что-то понимает в метлах! А еще она все страницы разрисовывает цветочками и сердечками и вклеивает картинки. Или сворачивает листок вот так и пишет: «Секрет, не читать». А если откроешь, там написано: «Ну, какая ты свинья, ведь секрет читать нельзя!»… Вот чушь, правда? Мам, ты вела дневник, когда училась в школе?

Белла вдруг смутилась:

– Нет, конечно!

– А ты, пап? – Гарри обернулся ко мне.

– Даже если бы хотел, не стал бы. Никогда ведь не знаешь, кому он попадет в руки.

– Ага, – согласился Гарри. – Но я не буду писать лишнего. Я туда буду заносить расписание тренировок по квиддичу, и результаты матчей, и все такое. Или вообще ничего, не знаю пока.

Тут явилась Динки и сказала, что меня вызывают по камину. Оказалось – заказчик. Поговорив с ним, я не сразу вернулся в сад, а остался в библиотеке, чтобы покурить и подумать спокойно.

Пока все, кажется, шло удачно. То, что Гарри верит Рону и старается думать о его семье хорошо, нам только на руку. Учитывая то, что я знаю от Люциуса, обыски неизбежны, и Артур Уизли будет участвовать в них с вероятностью девять из десяти. Как только Гарри об этом узнает – на семействе Уизли можно ставить крест.

Но мне не очень понравилось, что он связывает себя клятвами. «Будешь защищать мою семью, как я твою?». Глупость, конечно, детская игра, но все-таки…

Когда я вернулся, Гарри как раз договаривался с Беллой, чтобы она никому не говорила о летающей машине Уизли.

– …Да кому нужна их магловская таратайка, еще не хватало о ней болтать! – отмахивалась Красотка. – Ты бы лучше поинтересовался тренировками! До конца каникул всего-ничего, поэтому будем заниматься дважды в день.

– Мам, ты хочешь меня угробить, – страдальческим голосом заявил Гарри.

– Ничего подобного! Ты еще плохо уходишь от заклятий, это надо хорошенько отработать. И защиту палочки при падении – это, между прочим, очень важно, так что зря смеешься…

***

Свое слово Белла сдержала – из оставшихся двух недель она выжала все возможное. Для начала соорудила в саду помост (Гарри прозвал его «эшафотом»), под которым высилась наколдованная куча сена. Раз за разом Гарри приходилось взбираться на помост и прыгать оттуда в сено, так, чтобы не сломать при этом карандаш, спрятанный в рукаве. Карандаш изображал палочку.

После одной из тренировок Гарри с Красоткой сидели на куче сена и болтали, поедая яблоки.

– Похвали меня! – требовал Гарри. – Я сегодня ни разу не сломал карандаш. Я молодец? Ну, правда же?

– Молодец, – согласилась Белла. – Но сильно не задавайся. Это же самое простое.

Гарри запустил огрызком яблока в высунувшегося из кустов гнома.

– Кстати, мам, покажи пульсирующую атаку. Ты обещала.

– Ну, хорошо… Дай мне твою палочку.

Белла поднялась и направилась к кустам чертополоха, оккупировавшим дальний угол сада. Динки не хватало времени с ними бороться, и огромные, выше человеческого роста кусты не только разрослись вдоль всей живой изгороди, но и покрылись пушистыми корзинками семян.

Я даже окно открыл, чтобы лучше это видеть. По дороге Белла слегка встряхнула палочки в руках. Потом внезапно перед ней развернулся жемчужно-белый магический щит – и тут же рассыпался веером золотых лучей. Красотка все так же шла вперед, не торопясь, словно на прогулке, а мерцание – то белое, то золотое – становилось все быстрее, сливаясь в сплошную сверкающую стену. В саду стоял гул, как от сильного ветра, ветки деревьев и кустов бешено раскачивались, остро пахло срезанной травой. Когда Белла наконец остановилась, участок сада шириной в сто ярдов был скошен подчистую – впереди простиралась свалка из срезанных стеблей, поломанных кустов и выдранной с корнем изгороди.

– Круто, – сказал Гарри, глядя на Беллу с восхищением.

– Что здесь такого? – отмахнулась она. – Чертополох, знаешь ли, не сопротивлялся. К тому же я просто шла – а ты попробуй на бегу! Вообще пульсирующая атака – очень полезная штука, когда у тебя несколько противников. Но загвоздка в том, что левая и правая рука должны действовать независимо. Все равно, что… Скажем, одной рукой играть на рояле, а другой вышивать крестиком. И важно не сбить темп: поставить щит – снять, поставить – снять, – иначе твои собственные заклятья отразятся от него рикошетом.

– Я когда-нибудь научусь? – жадно спросил Гарри.

– Конечно, – с полной уверенностью ответила Белла. – Но придется потрудиться, а как ты хотел?

Закрывая окно, я подумал, что как боец Белла, может, и не знает себе равных, зато во всем остальном ума у нее ни на кнат. Семена чертополоха разлетелись теперь по всему саду, а значит, в следующем году придется продираться сквозь джунгли.

Впрочем, в следующем году мы все равно не будем здесь жить, так какая разница…

Глава 19

К тому же у Венди был ручной волк, которого родители покинули в детстве.

После возвращения Гарри из «Норы» покоя нам не дали. Часа в два ночи я проснулся от шума: за дверью раздался хлопок, как от аппарации, кто-то пронзительно закричал, раздался яростный лай. У Беллы, как всегда, реакция оказалась лучше – я еще только глаза открыл, а она уже слетела с кровати, схватила палочку и выбежала из спальни. Я кинулся следом.

На галерее второго этажа, освещенной тусклым огоньком люмоса, я увидел Хаски. Пес рычал, шерсть на нем поднялась дыбом. Рядом стояла запыхавшаяся Динки в мятой наволочке, служившей ей ночной рубашкой. Вокруг дождем сыпались искры – Белла швыряла заклятья во все стороны в поисках невидимого противника.

Стоило мне выскочить, как она крикнула: «Проверь Гарри!». Я рванул туда. В спальне Гарри было темно, тихо и спокойно, сам он ворочался в постели, должно быть, услышав шум, но не просыпался.

Я стоял рядом с палочкой наготове, пока не услышал голос Беллы:

– Все, отбой!

В дверях мы столкнулись с Хаски – выполнив свой долг, пес возвращался на место. Он бесцеремонно толкнул меня боком, прошел к кровати и, шумно дыша, развалился на коврике.

На галерее уже горели все лампы. Белла спустилась вниз и осматривала холл. Динки осталась стоять, где стояла.

– Что здесь случилось? – спросил я.

– В доме быть чужой эльф! Он ходить по галерее, заглядывать во все комнаты! Я его хватать, тут выскочить Хаски, и он сбежать!

Я наклонился и почесал Динки за ухом, чтобы успокоить.

– Не беспокойся, чужой эльф уже ушел.

– Что он тут делать?! Зачем приходить?! – ее голос, и без того высокий, срывался на визг.

– Тихо, тихо… Не знаю. Может, аппарировал к нам по ошибке. Ты его узнала?

– Нет! Я его первый раз в жизни видеть! Как это по ошибке? Он что, сам не знать, куда ему надо? Пусть только еще явиться, я его тогда!..

Когда эльфиня пискливым голосом выкрикивает угрозы и трясет маленьким кулачком, это невероятно смешно. Но смеяться сейчас было совсем некстати, Динки смертельно обиделась бы.

В холле погас свет, на лестнице послышались шаги Беллы.

– Динки, хватит вопить, – раздраженно сказала она. – А то молодой хозяин точно проснется. В доме никого нет, все чисто. Ступай спать!

Красотка ушла в спальню. Когда я присоединился к ней, спровадив наконец Динки, Белла сидела на подоконнике открытого окна.

– Не нравится мне эта история, – сказал я, доставая сигареты. – Чего ради какой-то эльф явился сюда среди ночи? Шпионить?

– Ой, Руди, перестань, – она скривилась. – Тебе везде мерещатся шпионы. Просто хотел что-нибудь стащить, обычное дело. Должно быть, хозяин – алкоголик, вот и посылает эльфа воровать на выпивку.

– Почему именно у нас?

Белла пожала плечами.

– Да потому что дурак! Думал, раз дом большой, значит, деньги водятся. Долго бы он искал… Хотя, с другой стороны, где ему еще красть? В «Норе», что ли? – она усмехнулась. – Руди, успокойся. Переустановишь завтра сигнализацию, и дело с концом.

– А смысл? – возразил я. – Эльфам никакие чары не помеха.

– Ну, как-нибудь, не знаю. В любом случае у нас есть собаки. Кстати, эта Пушинка, которую Гарри собрался привезти, – хороший сторож?

– Э-э… Вообще-то я ее не видел, но думаю, что да.

Уж в этом можно было не сомневаться. Если в доме живет греческий цербер, чужие к нему и близко не подойдут. Хотелось бы, конечно, чтоб мы сами могли подойти…

Белла потерла глаза и слезла с подоконника.

– Все, я ложусь спать. Если ты собрался сидеть до утра, размышляя, кто нам подослал эльфа, – вольному воля, мешать не буду.

Насчет «до утра» Красотка ошиблась, меня хватило только на час. За это время я придумал дюжину вариантов, все были одинаково правдоподобны, и ни один нельзя было проверить. Наконец мне надоело ломать голову. Если эльф-домушник объявится снова, может, удастся его изловить, тогда все и узнаем.

***

До приезда Пушинки оставалась всего пара дней, и Гарри пребывал в радостном возбуждении. Как я и думал, Беллу он ни о чем не предупредил. Ладно, будет знать, что за вранье и умолчание отвечать надо самому.

Собаку должны были доставить двадцать четвертого августа, к пяти часам вечера. К торжественной встрече мы подготовились заранее. Спайк не высовывался, а Хаски мы заперли в спальне Гарри. Он был не из тех собак, которые станут донимать хозяев скулежом, так что с достоинством прошествовал в комнату и улегся на ковер, даже головы не повернув в нашу сторону. Обиделся, что ему не доверяют… Интересно, как долго Гарри придется заглаживать вину?

Пока мы в полном составе ждали на веранде, Гарри то и дело бросал виноватые взгляды на свое окно. Погода стояла пасмурная, Белла куталась в болотного цвета шаль. Ее черные волосы шевелились от ветра, как щупальца глубоководной медузы. Красотка сейчас была особенно похожа на ведьму из сказки, ту самую, что с подозрением выискивает в небе домик, который должен свалиться ей на голову. Не помню уже, где я читал что-то подобное… Там еще девочка отыскала в пещере ведьмы зачарованные туфельки и надела их на себя. Впрочем, на обувь Беллы вряд ли кто позарится.

Наконец из облаков вынырнул небольшой фургончик. Он снижался так быстро, что на мгновение показалось, будто он сейчас и вправду рухнет нам на головы. Из-за сильного ветра фургончик сносило. Можно было представить, какое сейчас лицо у водителя и как он бешено тыкает палочкой в приборную доску, выравнивая курс.

Уже можно было различить шум мотора, когда фургончик притормозил, завис над садом и мягко опустился среди деревьев. Гарри кинулся к нему. Из кабины выбрался недовольный водитель – грузный волшебник в замасленной рабочей мантии, с незажженной сигаретой в зубах.

– Видали, какой ветер? – спросил он таким тоном, будто мы были в этом виноваты. – А вас поди разыщи. Еще лес этот! Думал, прямо на деревья сяду.

Он сплюнул на землю и развернулся к парню, который вылезал с соседнего сиденья. Судя по виду молодого ветеринара, в полете ему пришлось худо.

– Как Пушинка? – спросил Гарри.

Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле кузова, прислушиваясь к звукам, которые оттуда доносились. Я подошел ближе и достал палочку. Кто знает, как псина себя поведет?

– Все замечательно, – сказал ветеринар, отдышавшись, и даже попытался улыбнуться. – Собака прекрасно перенесла полет. Перед отправкой мы дали ей успокоительное зелье, так что она совершенно не волновалась…

Голос у него звучал неубедительно. Белла, кажется, почувствовала подвох, спустилась с крыльца и встала рядом с водителем, который прикуривал от палочки. Ветеринар тем временем достал палочку, чтобы отпереть фургон. Руки у него дрожали.

Когда дверцы открылись, я сначала не увидел ничего, кроме съехавшего на бок одеяла и перевернутой миски из-под воды. Где-то у дальней стены зашевелилась с угрожающим ворчанием огромная туша. В доме тут же зашелся лаем Хаски.

– Пушинка! – Гарри проскочил мимо меня и ловко прыгнул в фургон. Белла, настороженно хмурясь, направилась к нам, и я тут же полез следом за Гарри, решив, что рядом с цербером будет безопаснее.

Внутри было темно, но греческого цербера даже в сумерках трудновато не заметить. Гарри не ошибся – пес действительно был похож на мастифа, если, конечно, бывают трехголовые мастифы высотой с лошадь в холке.

Пушинка лежала, но даже в такой позе была чудовищно огромной. Уши размером с громадные лопухи беспокойно подрагивали, толстенные лапы скребли по полу кузова. Живот, похожий на здоровый барабан, с шумом поднимался и опускался, три языка почти синхронно облизывали носы. Мерлин великий, а ведь это совсем молодая собака, она еще будет расти!

Когда Гарри приблизился, Пушинка вяло зарычала, потом заскулила. А эти еще хвастались: «Все для комфорта собаки, никаких неудобств!»… Гарри протянул к ней руки, и Пушинка, втянув носами знакомый запах, слабо завиляла хвостом, который ударялся о стенки фургона, как железная цепь.

– Ты меня помнишь? Пушинка, хорошая моя!

Я напрягся, но Пушинка не выказала агрессии, лизнула руку Гарри и открыла все шесть глаз. Из-под опущенных надбровных дуг взгляд казался очень жалобным. Собака поднялась, и фургон накренился набок. Мы с Гарри выпрыгнули наружу, следом, пошатываясь, выбралась Пушинка.

Стоило ей выйти, как ее тут же вырвало прямо под ноги подошедшей Беллы. Но Красотка и бровью не повела. Собака ее не напугала – Блэки уверены, что это их самих все должны бояться.

Белла стояла, скрестив руки на груди, и мрачно разглядывала Пушинку. Потом перевела взгляд на Гарри:

– Это и есть та самая собака?

– Да, мамочка, – Гарри изо всех сил старался сделать вид, будто Пушинка маленькая и трогательная. – Тебе нравится?

Белла не сочла нужным ответить. Наградив Гарри долгим-долгим взглядом, она развернулась и ушла в дом.

Гарри вздохнул и пробормотал:

– Ну все, завтрашнюю тренировку я не переживу…

– Что ж, кажется, все в порядке? – бодро спросил подошедший ветеринар. – Подпишите, пожалуйста, здесь и здесь. Отлично! Спасибо, что воспользовались услугами нашей фирмы, будем рады видеть вас вновь, а теперь с вашего позволения нам пора.

Он явно не хотел у нас задерживаться. Зато водитель никуда не спешил и опять завел разговор о том, какая сегодня плохая погода и как тяжело было найти наш дом. Должно быть, он рассчитывал на чаевые, но ошибся – я был не в самом щедром настроении. Наконец водитель раздраженно хлопнул дверцей кабины, ветеринар сел с другой стороны, и фургончик взмыл ввысь, оставив посреди нашего сада гигантскую трехголовую псину.

***

Когда Красотка потребовала от меня отчета – почему я не предупредил ее о размерах Пушинки, – я честно ответил, что до нынешнего дня в глаза ее не видел. Гарри же оправдаться было нечем.

Очередную тренировку он, конечно, пережил, но пришлось ему несладко. Когда на следующее утро Белла вышла из дома в сапогах для верховой езды, взмахивая палочкой, словно хлыстом, Гарри понуро плелся следом – ни дать ни взять строптивый жеребчик, которого сейчас будут гонять на корде. Почти так оно и вышло. Сначала полумильная пробежка, потом полчаса на отработку Expelliarmus, затем, без передышки, прыжки через хлесткую «скакалку», которая оставляет рубцы на ногах, если окажешься недостаточно проворным, затем отжимания («Корпус прямо! Не опирайся на колени!»). Потом Белла загнала Гарри на «эшафот», заставляя сразу после падения вскакивать и бегом подниматься обратно.

Я наблюдал за ними из окна, и чем дальше, тем больше мне казалось, что она слишком нажимает, а Гарри уже устал и дело может кончиться травмой. Когда счет падений перевалил за дюжину, я решил вмешаться и направился к ним, предчувствуя скандал: Белла не выносила, когда я лез не в свое дело. Но тут, на мое счастье, Гарри после очередного кувырка лег на гору сена и заявил, что больше не может.

Пару секунд Белла смотрела на него, склонив голову набок. Гарри лежал с закрытыми глазами и, видно, ждал, что сейчас ему достанется на орехи. Но Белла вдруг сказала:

– Ладно, мир, – и протянула руку, чтобы помочь ему встать.

Впрочем, до отъезда в Хогвартс она все равно не давала ему расслабиться. От усталости после тренировок Гарри даже начал спать днем, чего с ним не случалось с пяти лет.

Тем временем Пушинка обживалась в Торнхолле. Мои намерения поселить ее в саду потерпели крах. Оказалось, что собака панически боится открытых пространств и нормально себя чувствует только в надежных каменных стенах. Выманить ее из дома днем было почти невозможно, гулять она соглашалась только ночью, как привыкла в Хогвартсе. Да и то, едва ступив на траву в саду, начинала беспокоиться и скорей бежала на веранду, чтобы ощутить под лапами ровный пол.

Временно мы поселили Пушинку в холле. Правда, все шло к тому, что он станет ее постоянным местом обитания. Все равно ни в одной другой комнате она не помещалась. Мебель из холла пришлось убрать, зато я раздобыл большой ковер, чтобы Пушинке было, где спать. Повсюду валялись теперь ее игрушки, мячики и искусственные косточки, увеличенные раз в двадцать. Порядка от этого не прибавилось, да еще надо было следить, чтоб Пушинка не пыталась спуститься в кухню (она застревала там в дверном проеме) и не поднималась на галерею второго этажа. Не хватало еще, чтобы пол галереи проломился и собака рухнула вниз с пятнадцатифутовой высоты.

Из семьи Пушинка, естественно, больше всех любила Гарри. Меня она скорее терпела, а Беллы явно опасалась. К Динки собака относилась настороженно, потому что при первой встрече попыталась на нее кинуться и хорошенько получила от меня заклятьем по носу (одному из трех). Пушинка отнесла это на счет самой эльфини и с тех пор старалась с этим непонятным существом не связываться.

Что касается собак, то Спайк Пушинки страшно боялся. Его храбрости хватало только на то, чтобы облаять ее и сбежать со всех ног, стоило Пушинке на него глянуть. Когда мы выходили гулять, Спайк скулил и пятился, боясь проходить мимо церберши, так что приходилось тащить его волоком или нести на руках.

Зато Хаски сразу дал понять новой знакомой, где ее место. При первой встрече они, казалось, были готовы убить друг друга. Я с трудом удерживал рычащего пса на поводке, а он так рвался в драку, что пена летела с губ. Пушинка, прикованная цепью к наколдованному кольцу в стене, захлебывалась гулким низким лаем. Потом Хаски потянул меня к Пушинке. Я позволил ему подойти на два шага, от чего Пушинка внезапно попятилась, вжимаясь задом в стену холла. Несмотря на разницу в размерах, она все же чувствовала себя слабее, поскольку была на чужой территории, где Хаски вел себя как доминант.

Наконец Пушинка позволила ему понюхать себя и сама потянулась к нему всеми тремя носами. Вдумчивое обнюхивание заняло с четверть часа, после чего Хаски, видно, решил, что общество дамы в Торнхолле будет не лишнее, и милостиво позволил Пушинке остаться.

Глава 20

Сейчас они кружили в свободном полете, не жалели времени даже на то, чтобы облетать колокольни и острые шпили зданий.

За хлопотами с собакой последняя неделя августа пролетела, как один день. Пора было отправлять Гарри в Хогвартс – как мы надеялись, всего на семестр.

Первого сентября с утра зарядил такой дождь, что сад превратился в сплошную лужу. Спайк, которого выпустили облегчиться, не захотел мочить лапы и сделал свои дела прямо на веранде. Пока я ругал его и тыкал носом в это безобразие, из дома меня позвала Белла:

– Руди, где ты шляешься? До поезда полчаса!

Куда она спешит? Путешествие по камину занимает три секунды. Что, охота мокнуть на платформе?

Но, как выяснилось, спешил Гарри – он договорился встретиться с Роном возле Хогвартс-экспресса. Белла в сотый раз проверяла, все ли уложено. Чемодан, котел, сумка с ингредиентами для зелий, метла… По крайней мере, хоть клетки с совой в этот раз не было – Гарри наотрез отказался брать ее в Хогвартс.

Сам он тем временем прощался с собаками. Погладил Хаски, тот лизнул его в щеку и величественно отстранился. Ну и правильно, долгие проводы – лишние слезы. Пристыженный Спайк не показывался, зато Пушинка, сидевшая в холле, заметно нервничала от перспективы остаться с нами одной, без Гарри. Она жалобно скулила – звук, правда, больше напоминал вой ветра в трубах, – и пыталась забиться в угол под лестницей, так что, того и гляди, могла снести перила.

Неизвестно почему, пока я смотрел на Пушинку, меня посетила одна мысль. Я сбегал наверх и принес Гарри мантию-невидимку.

– Зачем? – он отодвинулся. – Не хочу.

– Держи. Мало ли что, вдруг понадобится? А нам будет спокойнее.

Не слишком охотно, но Гарри все же сунул ее в сумку с ингредиентами.

Последние объятия с Динки, у которой глаза были на мокром месте, пакет домашних пирожков на дорогу… Все, можно было отправляться. Я взял вещи, вошел в камин, произнес: «Платформа 9 и 3/4» – и услышал в ответ мелодичный голос: «Извините, каминная сеть перегружена».

Да черт бы все побрал! Ну, конечно, этого следовало ожидать в такой день и тем более в такую погоду. Я сделал еще две попытки, но безуспешно.

– Видишь? – тут же завелась Белла. – А я говорила, что опоздаем!

– Слушай, ты можешь помолчать хоть минуту? Придется аппарировать, делать нечего.

Гарри поежился. Он терпеть не мог аппарацию, после которой его тошнило. С детьми так часто бывает. Но сейчас у нас другого выхода не было.

Аппарировать с багажом – то еще развлечение… От чемодана, уменьшенного до размеров детского кубика, карман мантии зловеще затрещал. Ладно, это ненадолго. Захватив метлу в чехле, я вышел под ливень и крутанулся вокруг своей оси.

Через мгновение, встрепанный и в мокрой мантии, я уже был на платформе 9 и 3/4 и извинялся перед какой-то толстой мамашей, которая чуть не шлепнулась, когда я неожиданно возник перед ней из воздуха.

Вокруг царил настоящий бедлам, но по крайней мере здесь была крыша, защищавшая от потоков воды. Рядом со мной с громким хлопком возникли Белла с Гарри. Гарри тут же бросился к краю платформы и наклонился над ним. Его рвало. Красотка, придерживая его за плечи, временами оглядывалась, проверяя, не придет ли кому-то в голову засмеяться или возмутиться. Но, судя по бледному виду некоторых детей, Гарри сегодня был не один такой.

Отдышавшись и попив воды, Гарри тут же куда-то убежал, но вскоре вернулся растерянный.

– Их нигде нет! Рон говорил, они поедут на отцовской машине… Может, не добрались еще? Пойдем, подождем их за барьером!

Сквозь барьер, отделявший платформу 9 и 3/4 от вокзала, то и дело проходили люди. Видно, из-за неполадок с камином многие сегодня добирались магловскими способами. На Гарри, который несся навстречу потоку, они бросали удивленные взгляды.

Выскочив наружу, Гарри стал озираться, разыскивая Рона и его братьев среди пассажиров. Мы с Беллой остановились возле самого барьера, чтобы не выходить за границу антимагловских чар. Дождь здесь лил, как из ведра.

– Гарри, пошли! – крикнула Белла, накидывая капюшон мантии. – Осталось десять минут, в поезде встретитесь.

– Подожди, мам, вон они идут!

Гарри побежал туда, где среди толпы мелькало несколько рыжих голов. Показался Артур, который вез тележку с чемоданами, за ним уже знакомый нам Перси и двое мальчишек-близнецов, одинаковых, как две капли воды. Следом спешила Молли в своем нелепом зеленом берете. За руку она вела рыжеволосую маленькую девочку – наверное, это и была та самая Джинни.

– Добрый день, – на бегу поздоровался Артур. К счастью, он был занят тележкой и не пытался протянуть руку для пожатия. Я кивнул, радуясь, что знакомых поблизости нет и никто не увидит меня дружески беседующим с Уизли.

– Рон, я занесу вещи Джинни и вернусь за твоими! – крикнул Артур и устремился к барьеру. Близнецы расхохотались. Один сказал: «Ой-ой-ой, маленький Ронни сам не поднимет свой чемоданчик», но Молли одернула его и заставила поторопиться. Все семейство исчезло за барьером.

– Ф-фух, – Рон остановился рядом с Гарри, вытирая пот со лба. – Я думал, мы вообще не доберемся! У маглов, наверное, миллионы этих машин, все дороги забиты…

Тут он заметил нас с Беллой, осекся и пробормотал:

– Драсте.

Из-за барьера показались нога и рукав потрепанной куртки. Артур выскочил к нам, тяжело дыша:

– Осталось пять минут! Рон, давай мне чемодан, остальное вези на тележке! Пошли!

Рон кивнул и направил тележку на барьер. Гарри шел вслед за ним, а мы с Красоткой замыкали процессию. Вдруг раздался ужасающий грохот, Артур крикнул:

– В чем дело? Поаккуратнее нельзя?

– Не знаю, – Рон поднялся на ноги, растерянно глядя на перевернутую тележку. Свалившийся с нее котел с грохотом крутился на асфальте. – Барьер не пропускает.

– Не выдумывай! – Артур толкнул плечом кирпичную стену. – И вправду не пускает… Да что такое-то?

– Подожди, – я отодвинул его и сам прижался боком к барьеру. Ничего не произошло, только рукав промок от соприкосновения с влажной стеной. Я вынул палочку и попытался открыть барьер вручную, но тот отозвался на мои попытки лишь мерзким звоном.

– Заклинило, – пробормотал запыхавшийся Артур. Он тоже вынул палочку и тыкал ею в барьер. – О чем они только думают… в транспортном управлении… знают же, что первого сентября здесь будет полно народу… почему не проверить…