Текст книги "Убийство в Квель'Таласе (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

В Азероте тем временем набирала обороты очередная смута. Тролли, то их более-менее адекватное племя, которое вступило в Орду, подняли восстание против Гарроша. К ним постепенно стали присоединяться некоторые орки и таурены. Восставшая против своего вождя Орда захватила контроль над Степями и двинулась в Дуротар.

Леди Праудмур, искавшая на Острове Грома оружие как раз для борьбы с ненавистным ей Адским Криком, засуетилась. Она призывала Альянс помочь Орде разобраться с их невменяемым тираном, встретилась с Траллом и заключила с ним перемирие, отправила в Степи, где шли основные бои, отряд кирин-торских магов. И, разумеется, начала давить на Каэля, что син’дорай тоже должны расквитаться за историю с Колоколом, пренебрежительное отношение и, заодно уж, за Терамор и вообще нарушение спокойствия и гармонии в мире. Возражения, что талассийская армия вообще-то уже втянута в кампанию на Острове Грома, Джайна с самым непосредственным видом отмела, заявив, что лорд Иллидан вполне может помочь Каэлю своими войсками. А Кирин-Тор, в свою очередь, проследит, чтобы помощь демонической армии народы Азерота не воспринимали как вторжение.

Не успел Иллидан открыть рот, чтобы намекнуть леди, что Кирин-Тору и ей лично не помешало бы быть поскромнее в своих желаниях, как Каэль взвился на дыбы:

– Это внутренняя проблема Азерота! Не впутывайте сюда Иллидана!

– У вас есть еще какая-то армия? – поинтересовалась Джайна и принялась рассуждать: – Тралл сказал, что Сильвана обещала присоединиться к нему. В принципе, как только она отправит войска в Калимдор, вы сможете собрать еще следопытов, не боясь оголить границу…

– Джайна! Не хочется разрушать ваши радужные представления о количестве опасностей этого мира, – язвительно оборвал ее эльфенок, – но между Квель’Таласом и владениями леди Сильваны еще куча буйной и опасной нежити Плети. Следопыты защищают границу в первую очередь от них.

– В самом деле, – подумав, согласилась леди, вздохнула и повернулась к Иллидану. – Выходит, без вашей помощи Каэлю никак.

Джайна печально и беспомощно развела руками.

– Раз никак, так может, и нечего лезть туда? Большая часть Орды да весь Альянс – что, не разберетесь? – хмыкнул полудемон.

Уловки леди могли бы его позабавить, если бы Каэль не поддавался на них так легко. Роммат был абсолютно прав, когда запретил эльфенку встречаться с главой Кирин-Тора без присмотра. Впрочем, его высочество все равно не стал бы раздавать обещаний от имени Иллидана, не только потому что он теперь особо самостоятельный, но и потому что он в принципе никогда так не поступал.

Джайна покачала головой.

– Если бы дело было только в защищающих Гарроша Кор’Кронцах – разобрались бы. Этот монстр собрал в своей крепости поистине ужасающих тварей. И он использовал сердце древнего бога, чтобы усилить своих воинов. Каждый чародей на счету, тем более, что у син’дорай есть действительно сильные и опытные боевые маги. В самое пекло мы не полезем, там и без нас желающих хватает. Потому что, и это самое главное, – леди повысила голос и засверкала глазами, – когда Гаррош будет побежден, Орда и Альянс могут схватиться между собой. Наша задача – предотвратить бойню. Мы приведем туда нашу объединенную армию, и пообещаем выступить на защищающейся стороне. Против того, кто первый поднимет оружие.

Джайна смотрела них обоих прямо и решительно. Конечно, Иллидан сразу, соглашаясь на всю эту затею с возвращением короны, предполагал, что ему, возможно, придется притащить эльфенку в помощь армию с Кареша. Но ведь не для защиты чьих-то посторонних интересов, дурных Орды и Альянса друг от друга, и абстрактного мира во всем мире!

Каэль нервно заламывал пальцы и думал. А что тут думать? Оголять границу – не вариант. Заставить союзных наг в это влезть – так потом же не расплатится. На Острове Грома он Джайну без нормальной поддержки не оставит, а всем вместе оттуда уходить, бросая успешно начатую и уже близящуюся к победе кампанию – армия не поймет. На самом деле был еще один выход. Сложный, но, с учетом умения Иллидана открывать порталы, проблем не будет. Подсказать эльфенку или пусть сам думает? Не додумается и откажет Джайне – не беда, леди давно пора научиться умерять свои аппетиты.

– Джайна, – выдал, наконец, принц, – я попробую договориться о военной поддержке из Запределья. Но если генерал Сангвинар, который шесть лет назад от Квель’Таласа, по сути, отделился, мне откажет – то ничем помочь не смогу.

Догадался-таки. Умничка.

Леди попыталась возразить, взмахнула рукой в сторону Иллидана, не желая отказываться от надежды вынудить его помогать им, но Каэль не дал ей сказать.

– А если он все-таки согласится, то будет нужно, чтобы Кадгар и шаттратцы тоже прибыли в Азерот и во всем этом поучаствовали. Иначе генерал Сангвинар будет излишне рисковать, оставляя Пустоверть беззащитной. Заставьте Кадгара. И придется за ним следить, чтобы не затеял конфликт уже под Огриммаром.

Каэль выдвигал свое требование с таким решительным и серьезным видом, что Иллидан с трудом удержался от желания сгрести его в охапку и потискать. Не надо отвлекать. У ребенка большая политика. Действительно ведь вопрос важный.

Леди пришлось уступить, но сделала она это с таким видом, что было ясно: если Сангвинар откажет – она от Иллидана не отстанет. Ловкая человечка уже уяснила, что полудемон не оставит Каэля в беде. Бедой, правда, пока и не пахло, но у Джайны отличные связи по всему Азероту, расслабляться не следует. Да что там связи, ей достаточно устроить показательную панику, что сцепившиеся Орда и Альянс ее оставшуюся без поддержки армию попросту сметут, а она не может уйти в сторону и допустить кровопролитие. Угу, она-то и не может, как же! Но если ей будет грозить опасность, эльфенок кинется ее спасать, взяв в Калимдор все квель’таласские резервы, и защищать королевство от любых желающих воспользоваться моментом придется Иллидану. Неприятно осознавать, что наглая тридцатилетняя малявка может заставить Владыку Севера делать все, что ей потребуется.

К встрече с Молотом Крови эльфенок готовился тщательно. Нервничал, варианты сотрудничества продумывал. Полудемон уже и признался бы ему, что с Сангвинаром все давно решено, и уговаривать его не надо, достаточно приказать, но не хотел в ответ получить новое обвинение в неверии в самостоятельность его высочества. Это он-то и не верит?

Саргерас и все его прихвостни! Лучше б не верил…

Молот Крови не стал устраивать его высочеству экзамен на дипломатические навыки. Сразу поприветствовал, обращаясь, как полагается к правителю, и объявил, что по-прежнему в полном распоряжении его высочества. Поздравил с возвращением королевства, одобрил назначение главой армии леди Аллерию, командира, по его словам, куда более решительного, чем сменившая ее Сильвана. О смерти презираемого им Терона не сказал ни слова, как будто такого эльфа и не существовало.

Сангвинару, вообще-то, даже было выгодно возвращение принца: властью поступаться особо не придется, это все-таки другой мир, далеко, делить нечего. Потребуется иногда оказывать, вот как сейчас, военную поддержку, так генерал и не сторонник пацифизма. Зато теперь официальные полномочия укрепят его власть – не то, чтобы он в этом нуждался, но все же плюс. Наладится нормальная торговля. В Пустоверти были отбитые у Консорциума участки восстановленной земли под защитными куполами и оранжерея на одном из модулей Крепости Бурь, так что голодать не приходилось. Но множество других товаров, в том числе и обмундирование, книги, лекарства и предметы быта доставать было затруднительно.

Запредельская часть армии Ярости Солнца все эти годы использовала ало-золотые знамена син’дорай. Сангвинар, после исчезновения Иллидана и принца отказавшийся подчиняться правящему лорду, считал, что это не он и его эльфы отделились от Квель’Таласа, а прихвостни Терона предали Солнечного Скитальца и потеряли право сражаться под знаменами с крыльями феникса. Поэтому отличить запредельских эльфов от армии Луносвета было для посторонних вообще невозможно – разве что только Молота Крови или его офицеров узнать в лицо. Поэтому войско Сангвинара (по меркам Запределья – бунтовщики и опасные преступники) спокойно прошло через иллиданов портал в Степи – ближайшее к Огриммару место, координаты которого полудемон знал – и соединилось с силами осаждающих. Обязавшаяся проконтролировать взаимодействие син’дорай с остальными, Джайна не подвела: конфликтов с Кадгаром не было.

Армии Кирин-Тора и Луносвета захватили Престол Гроз, недурственно поживились трофеями и, прежде чем присоединиться к осаждающим Огриммар войскам, двинулась в Вечноцветущицй дол. Там сестрички Ветрокрылые разобрались с очередным ужасом, угрожающим миру, а археологи достигли вершины блаженства, найдя какие-то артефакты титанов. И только после этого отправились в Калимдор, соединившись с занятыми осадой частями своих армий.

Крепость Гарроша держалась несколько недель, а потом врата города пали, и Альянс с ордынскими повстанцами ворвались в орочью столицу. Кирин-Тор и син’дорайская армия, теперь вся носящая имя Ярости Солнца, вперед, как и договаривались, не лезли, поэтому обошлись без потерь. Адского Крика арестовали и увезли на суд. Орда, теперь возглавленная троллем, и Альянс сражаться друг с другом не стали, заключили настороженное, вооруженное, но – перемирие. Джайна даже отстала от Каэля с очисткой Лордерона от Отрекшихся, поэтому в ближайшее время у Квель’Таласа проблем не предвиделось.

Победив своего врага, леди Праудмур позволила себе быть снисходительной и великодушной. Она соглашалась на любой вид казни для него, можно даже не позорный, быстрый и безболезненный. Леди говорила, что правильнее было бы позволить Траллу самому исправить собственную ошибку и избавить Орду от своего недостойного приемника. Заявила, что орки, осудив и показательно казнив кровожадного маньяка Гарроша, смогут снова претендовать на роль разумного и вменяемого народа Азерота, с которым можно вести дело. Альянс и пандарены имели другое мнение насчет того, кто будет судить Адского Крика и приводить приговор в исполнение. Квель’Талас же такие нюансы вообще волновали мало. Главное, что безумец повержен и больше не угрожает Азероту.

Кирин-Тор, празднующий две славные победы подряд, устроил в Даларане праздничные гулянья. Потом едва протрезвевшие после многодневного загула чародеи телепортировались в Луносвет на коронацию Солнечного Скитальца.

Поучаствовать в предпраздничной суете нашлось много желающих. Син’дорай к пышным и ярким действам питали искреннюю и страстную любовь, поэтому подготовкой к коронации Иллидан не заморачивался. Во все эти графики мероприятий (когда королю принимать присягу армии, а когда выслушивать поздравления представителей союзных и нейтральных государств) и планы города (где пройдет парадное шествие, где будут угощения и ярмарка, а где – магические фейерверки) он даже не вникал. Торжество эльфенок велел организовать по принципу «меньше затрат, больше магии». Был парад особо героических отрядов армии, гонки на дракондорах, куча музыкантов. Представление огненных фигур и иллюзий в ночном небе над столицей было великолепно: Иллидан, сумевший полюбоваться им и в обычном, и в магическом спектре, решил завести такую же праздничную традицию на Кареше. Даларанские маги тоже оценили зрелище, но то ли от хмельной смелости, ведь талассийские вина они оценили не меньше, то ли это было заранее спланированным эффектным жестом, решили показать, что тоже не только наколдованные ватрушки создавать умеют. Завязалось своеобразное состязание с местными в оригинальности и эффектности образов, которое поначалу поддерживалось ободрительными возгласами и аплодисментами зевак, но вскоре успело всем надоесть, и под мягким, но решительным напором стражей порядка переместилось за стены столицы, на побережье.

Чародеи вернулись наутро: помятые, похмельные, с насухо выжатыми магическими резервами, зато многие красовались синяками и грязными изорванными мантиями. Как потом рассказали члены Ассоциации, когда мана стала заканчиваться, и состязание в магическом искусстве иссякло само собой, кое-кто из Похитителей Солнца, не рискнувших вернуться в Даларан после кровавых событий, пожелал высказать все наболевшее кому-то особо вспыльчивому из Серебряного Союза. У обоих нашлись сторонники, а человеческие маги Кирин-Тора в эльфийские разборки встревать не рискнули. Те из Похитителей Солнца, которые в эту организацию снова вошли и высказаться давно успели, вяло пытались увещевать участников свары, но вскоре, под влиянием расслабляющих эльфийских вин и теплого морского ветра, решили, что наблюдать за хорошей дракой интереснее, чем разнимать ее. Серьезно пострадавших не было, побитые разошлись без взаимных претензий, поэтому история продолжения не получила.

Коронация удачно попала на период редкого для Азерота политического и военного затишья. Представители разных народов и фракций между собой не перессорились, обменивались лишь вежливыми приветствиями и, если хорошо владели языками, несколькими малозначащими фразами. Хотя, возможно, вдали от лишних ушей кто-нибудь и воспользовался возможностью, не привлекая внимания, встретиться и устроить некий заговор.

Каэль, разумеется, нервничал, но надо было очень хорошо его знать, чтобы это заметить обычным взглядом. Иллидан никогда не понимал стремления син’дорай, особенно заклинателей, наряжаться в яркие вычурные тряпки, но, надо признать, в этот раз неудобные и непрактичные церемониальные одеяния Солнечного Короля выглядели уместно. Торжественно и величественно. Так, как и должно быть. Бесит. Сорвать бы с него все лишнее, открыть портал и на глазах у всей этой пафосной и разряженной толпы утащить обратно на Кареш. Домой.

Иллидан велел себе дышать медленнее: не хватало еще снова потерять контроль над магией и предстать здесь в истинном виде. Некоторые, конечно, уже в курсе, но зачем портить церемонию. Каэль так ждал ее. Всё магические зрелища придумывал, план мероприятий уточнял, выспрашивал у Роммата, что за чары тот накладывает на корону. Великий магистр так и не признался. Иллидан видел сияние сложнейших переплетений арканной магии, но действия артефакта определить не мог. Впрочем, зная Роммата, там скорее всего, столько охранных чар, что эльфенок не пострадает даже при взрыве мана-бомбы, если только не будет стоять в эпицентре. Именно великий магистр посоветовал Каэлю сделать новую корону, а не носить отцовскую. Мол, его величество Анастериан правил так долго, что его сына еще много веков будут частенько сравнивать с ним, так зачем это еще лишний раз провоцировать? Особого смысла в эдаком отмежевании Иллидан не видел, Анастериан-то все равно уже мертв, но на Каэля слова «самостоятельность», «свой путь» и «в соответствии со своими собственными взглядами» действовали волшебно. Эффектная корона получилась: без дурацких крылышек, с языками пламени.

Поздравить Каэля явились, в чем никто и не сомневался, Джайна, Калесгос в форме Кейлека и Совет Шести, за исключением Кадгара. Ринны присутствовали оба. Кажется, Вариан считал, что юный король Квель’Таласа нуждается в покровительстве и твердой руке взрослого политического лидера и был готов разделить эту роль с Джайной. Его сын Андуин явно был мыслями далеко отсюда, его что-то беспокоило, хотя без саргерасовго зрения Иллидан ничего бы и не заметил – разве что, присмотревшись, счел бы принца несколько рассеянным.

Малфурион не явился, была только Тиранда. Верховная жрица как-то раз сотрудничала с Каэлем во время Третьей войны и относилась к нему неплохо, не перенося грехи Высокорожденных, служивших Азшаре, а потом слишком вольно трактовавших законы ночных эльфов, на их далекого потомка. Эльфенок ревновал, но не подавал виду. Иллидан не раз говорил ему, что Тиранда теперь для него лишь подруга детства и жена брата, но ему ли не знать, что ревность не всегда поддается доводам разума.

От дворфийского Совета Трех Молотов прибыл Мурадин Бронзобород, по рассказам Верре’Таса – герой Альянса и хороший знакомый короля Анастериана. Мудрое решение, Курдрану Громовому Молоту Каэль бы не обрадовался.

– Как-то странно он на Каэля смотрел, – сказал Иллидан Роммату и Верре’Тасу, не упоминая, что для саргерасового зрения льдисто-белые оттенки ауры Мурадина показались очень непонятными и непривычными. В эмоциях дворфов он не понимал ничего, но оттенок почему-то ассоциировался с пронзительной тоской. Явно не то чувство, которое бородатый карлик должен испытывать к юному эльфу.

Син’дореи переглянулись.

– Они были знакомы, но достаточно поверхностно… – пожал плечами дед короля.

– Они оба знали Артаса и переживали, что не остановили его вовремя. Мурадин был другом и учителем Менетила, – бесстрастно заявил Роммат.

Хм. Общее чувство сожаления могло со временем пройти или же в будущем перерасти в базу для прочного политического союза. Но с другой стороны… Оба принца, человеческий и эльфийский, попали в ловушки демонов и, потеряв свою волю, стали угрожать миру. Каэля вовремя спасли Иллидари. Артаса не спас никто. Это могло вызвать что-то вроде зависти, мол, за какие заслуги помогли именно этому мальчику. Не очень логично, но чувства в принципе иррациональны, не случайно же бородач так распереживался, хоть и не подавал виду.

– Надо за ним приглядывать, – негромко проговорил Иллидан.

Верре’Тас удивленно и непонимающе приподнял бровь. Роммат коротко отозвался:

– Да.

Лидер гномов – то ли король, то ли механик, Иллидан толком и не понял, – был еще меньше ростом, чем дворф. Из его поздравительной речи, сказанной таким забавным голосом, что очень многие присутствующие на торжественной части эльфы внутренне развеселились, полудемон понял, что король гномов был знаком с отцом Каэля.

Пару слов сказал лидер еще одного королевства людей – седоусый мужик с очень внимательным взглядом. Оказывается, когда-то и он с Анастерианом был в союзе.

Все-таки с Альянсом у эльфов были куда более давние связи и традиции сотрудничества. Если бы все эти доброжелательные дворфы и гномы ушами не хлопали, когда человеческий маршал решил казнить Мстителей, то… Каэль вообще тогда попал бы в Запределье уже после открытия Темного Портала: стал искать Фелориэль и, возможно, считал бы полудемона врагом или же вовсе никакого отношения бы к нему не имел. Даже если сейчас все в итоге оборачивалось для Иллидана хуже некуда, он все равно не хотел бы никогда не встречать своего эльфенка…

Также присутствовал синий дренейский бородач Велен, кил’джеденов бывший дружок, которого на коронацию пригласили, как полагается, но увидеть не ожидали: в союзной Экзодару запредельской армии Расколотого Солнца син’дореев принимали, да и Солнечный Колодец Велен помогал очистить, но вот лично с Каэлем у гордых владельцев щупалец на лице были свои счеты. Именно он захватил у них Крепость Бурь, и только благодаря вмешательству Му’уру число жертв было небольшим. То, что они свой кораблик толком посадить не смогли, это, конечно, уже не эльфенка вина: на предварительной проверке исправности двигателей настоял сам наару, на старте с модулем все было в порядке. По поводу гибели Му’уру у Каэля с дренеями тоже была масса взаимных претензий, но, впрочем, они уже относились к запредельской части народа, не к веленовым подопечным. Велен говорил довольно долго, но если бы Иллидана спросили, о чем была его речь, он бы не смог ответить. Что-то там про Свет, общих врагов и мир в Азероте. Ну и А’дал с ним, с Веленом.

От Орды гости были не столь высокопоставленные. Тролли и орки прислали каких-то не особо важных шишек – но там понятно, в Огриммаре не до внешней политики. Зато с ними прибыли двое пандаренов: толстый, но весьма проворный весельчак со звонким именем, которого знали, кажется, все лидеры народов Азерота, и мелкая глазастая девчонка. Пандарен даже не пытался изобразить соответствующие ситуации серьезность и торжественность, но ему это прощалось, и даже всегда сдержанный и дисциплинированный Роммат величественно принял приглашение «выпить пивка» после официальной части.

– Познакомились при осаде Огриммара, – пояснил он потом Иллидану.

Каэль, впервые в жизни увидевший пандарена, был шокирован и очарован одновременно. Королевское выражение мордашки не удержал, но ничего удивительного: ошалело хлопали глазами все, когда пандарен добродушно и радостно заявил:

– Мне сказали, что вам, ваше величество, пить пиво уже можно. Раз у вас сегодня большой праздник, я сварил особый сорт. Ваш дед, говорят, тоже кое-что варит. Я могу и его научить…

Верре’Тас заинтересованно приподнял бровь. Его-то коньячок не для юных организмов.

Отрекшихся представляла неплохо сохранившаяся дама, которая уже несколько лет была эмиссаром Сильваны в Луносвете.

– Леди Сильвана желает вам править не менее долго и мудро, чем ваш отец, – просипела немертвая.

Эльфенок говорил, что Сильвана с Анастерианом очень дружила. Это намек, что в память об этом Темная Госпожа желает жить с его сыном в мире? Или обычная вежливость? Или попытка усыпить бдительность? После всех этих баек о коварстве Сильваны впору параноиком заделаться.

Вождь тауренов, Бейн Кровавое Копыто, говорил много и даже несколько усыпляюще. Он случаем Кенарию не родственник? Бейн был первым представителем Орды, кто признал нейтралитет Квель’Таласа, о чем и написал Терону и Каэлю. Его эмиссар так и осталась в Луносвете, и с ее помощью с Громовым Утесом было заключено несколько торговых соглашений. Особой роли для эльфийской экономики эти соглашения не играли, таурены вели довольно примитивный кочевой образ жизни и ничего интересного предложить не могли: продукты питания нет смысла тащить через пол Азерота. Но Бейн был известен как справедливый, благородный и миролюбивый правитель, не уступающий авторитетом Велену, поэтому сотрудничать с ним желательно уже с политической точки зрения.

Мелкий, но выше гнома, франтовато разряженный Галливикс, глава гоблинов, говорил быстро, эмоционально и радостно. Рожа у него была противная, а вот голос – неожиданно звучный. Рассказывал про золото рекой и перспективы совместной торговли. Старался держаться подальше от Бейна, что неудивительно: наступит и не заметит.

Как-то слишком много различных народов и политических сил в родном Азероте. То ли дело на Кареше: кто не нага, тот син’дорей или эфириал. Демонов и людей у них совсем немного, а кал’дореев вообще всего двое – Иллидан да Шари. Хотя кал’дорайского в них едва ли на половину наберется…

***

После коронации Иллидан стал собираться на Кареш. Он решил взять с собой Верре’Таса, чтобы тот сделал Шар Транслокации, соединяющий Дворец Вихрей и Дворец Ярости Солнца, но так, чтобы посторонние устройством воспользоваться не могли. Свое умение держать язык за зубами магистр Блеклые Сумерки уже доказал, восемь лет скрывая ото всех знание, что его внук жив, да и о том, что Иллидари теперь живут на Кареше ему уже было известно. Верре’Тас сможет вернуться в Азерот, как только закончит с Шаром. Также Владыка Севера договорился с мастером рун Дерианом, архимагом, членом Ассоциации, об установке рунных камней на Кареше. Напитать их энергией там – вообще не проблема, а защита лишней не будет. От Легиона рунные камни не помогут, но на Кареш также могут хлынуть другие эфириалы, не являющиеся подданными Шаффара, или очередные искатели приключений. Дериану придется задержаться на несколько лет, пока все основные виды защиты планеты не заработают, но его согласие на это полудемон уже получил.

– Веди себя хорошо, слушай Аллерию, – сказал Каэлю Иллидан, готовясь отправляться в Замок Блеклых Сумерек и оттуда – на Кареш.

Эльфенок рассмеялся.

– Не беспокойся. Все будет в порядке.

Будет. Конечно, будет. Полудемон даже не сомневался в этом.

Гаррош арестован. Предатель Терон мертв. Роммат и Аллерия вернулись в Квель’Талас, так что за Каэлем есть, кому присмотреть. Иллидану больше незачем оставаться в Азероте.

Он крепче прижал к себе эльфенка. Теперь его маленькое Солнышко – Солнечный Король. Каэль вернул трон своего отца, поставил на ключевые посты надежных эльфов, заключил выгодные политические и торговые союзы. Его генералы принесли син’дорайскому народу две громкие победы: над Лэй Шэнем и, совместную с основными народами Азерота, над Гаррошем. Каэля любят подданные – не просто как представителя королевской династии, символ процветания син’дорай, но и как показавшего себя достойным правителя.

Помощь Иллидана больше не нужна ему. Полудемону в принципе больше нечего ему предложить.

Раньше Каэль всегда находился в его власти, когда очень явно, когда в меньшей степени, но все же. Магический голод син’дорай, опасности и манящие перспективы Запределья, новые территории, неприятности с Кил’Джеденом и восстановление после болезни. На Кареше все эльфы вообще полностью зависели от воли Владыки Севера, у них не было собственных связей, сил и ресурсов для выживания там.

Теперь все иначе.

Иллидан больше не может рассчитывать, что король Квель’Таласа, единовластный правитель самого развитого государства в Азероте, будет относиться к дикарю-калдорею с пугающей демонической рожей как к равному себе. Иллидан ведь с самого начала понимал, что сможет удерживать лидера Высокорожденных рядом с собой, только пока с большим отрывом будет превосходить его в силе, власти и возможностях. Но думал, что закончив с делами в Квель’Таласе, они оставят Роммата за главного и вернутся домой, во Дворец Вихрей, где все будет по-старому. Когда эльфенок решил остаться в Азероте, Иллидан пришел к выводу, что, получив корону, Каэль все равно только сильнее начнет нуждаться в помощи сюзерена, чтобы сохранить ее. Азерот – это не мирный и тихий теперь Кареш, где все важнейшие мировые вопросы решались за пару часов спокойной и доброжелательной беседы с Шаффаром. Тут постоянно какие-то войны, опасности, угрозы – только успевай помогать.

Но эльфенок даже без карешской армии обошелся. Да, по большому счету, он тут все мог с Джайной и Ромматом и без помощи полудемона провернуть.

Все, что Иллидану теперь остается – это отпустить эльфенка. Он не хотел этого делать… Но у него больше нет никакой возможности удерживать его. Никаких рычагов давления… Конечно, если он сейчас озвучит это Каэлю, тот будет все отрицать. Эльфенку нужно время чтобы осознать и привыкнуть к мысли, что он больше не нуждается в Иллидане. Они пока прощаются не навсегда. Будут общаться, Каэль навестит маму, потом все син’дорай постепенно вернутся на родину. Туда, где и должны быть.

Они даже не соседи. Разные планеты, разные миры. Скоро их не будет связывать совсем ничего, и Каэль это сам поймет. Иллидан не хотел видеть, как он терзается сомнениями, боясь обидеть, но уже тяготясь этой ненужной, сковывающей его связью.

Сначала малыш начнет все реже заходить, сияя на весь Дворец Вихрей бело-золотым огнем. Перестанет, забыв о королевском достоинстве, рассказывать, захлебываясь от восторга, об очередном удивительном явлении или о планируемом эксперименте. Не будет утыкаться лицом ему в грудь и тихо замирать в его объятьях.

Иллидан зарылся носом в солнечные кудряшки. Не сейчас. У него есть еще немного времени. Может быть год или два, пока в Квель’Таласе все войдет в колею и эльфенок почувствует себя на троне действительно уверенно. Мало. Катастрофически мало.

– До встречи, Каэль.

Иллидан шагнул за сумрачный круг портала.

========== Эпилог ==========

– Каэль’Тас, – внезапно раздался тихий голос Халдарона прямо у него над ухом. Сколько раз просил не подкрадываться! Следопыт, саргерас его дери…

– А? – Каэль обернулся, отложив схему кровавого чернокнижного или загадочного пандаренского шаманского ритуала, которую ему один из бывших помощников лорда Терона пытался выдать за финансовый отчет.

– Ты вообще как к рыцарям смерти относишься? – ошарашил его неожиданным вопросом глава Странников.

– Отношусь в плане поизучать? Некромантия является запрещенным разделом магии…

– Относишься в плане нанять, – Халдарон выдвинул себе стул, сел на него, поджав ногу, и, небрежно сдвинув стопку с документами, облокотился на стол. – У меня тут двое со скелетом в Обитель заявились, говорят, имеют опыт борьбы с Плетью. Да я и сам вижу, что профессионалы, я одного из них при жизни знал. Какой официальный курс у нас по поводу рыцарей смерти?

Двое рыцарей смерти и скелет? Уж не те ли, про которых ему рассказывали леди Арантина и Иллидан? Что же задумала Сильвана? Теперь, когда лорда Терона уже нет в живых, ей здесь не на что рассчитывать. Кроме мести…

– Где они хотят служить?

– Говорят, где окажутся нужнее. Я думал, в Призрачные земли отправить, на самую границу, раз Отрекшиеся в любой момент могут уйти…

Халдарон сильно возражал, когда Каэль заявил ему, что войскам Отрекшихся больше незачем находиться на территории нейтрального, не принадлежащего Орде государства. Аллерия сомневалась. В итоге вопрос повис, и король надеялся, что Сильвана сама решит прекратить военную поддержку больше не союзного с ней государства. Однако Темная Госпожа бездействовала: то ли хотела быть уверенной, что на юге Квель’Таласа не строится база Альянса, то ли все-таки еще планировала рассчитаться за свою потерю репутации среди ордынцев.

А теперь эти трое… Готовы оказаться далеко от столицы, значит, их цель – не убийство Каэля, инициировавшего выход из Орды. Хотя близко ко дворцу их бы сейчас и не пропустили, а вот позже, в качестве прославленных солдат талассийской армии, героев сражений с Плетью…

– Квель’Талас – нейтральное государство, – осторожно проговорил Каэль. – Ты можешь пользоваться услугами наемников любых рас и… витального статуса, если сочтешь нужным.

– Ты их вблизи видел? Жуткие, да? – неправильно истолковал его раздумья Халдарон. – Прямо мороз пробирает.

– Не сомневаюсь, они у тебя через неделю с рук есть будут, – фыркнул Каэль, отбирая финансовую тайнопись у не замедлившего сунуть в нее свой нос Халдарона. Любопытством и бесцеремонностью командир Странников напоминал принцу Паталеона, а неизменным дружелюбием – леди Каперниан. Еще на руинах Элун’арана, когда все изумленно глазели на редко появлявшегося в свете, а потому никому из них не знакомого принца, и не решались с ним заговорить, Халдарон нагло оттер плечом Зеревора и попросил Каэля показать и разрешить пощупать его «огненную птичку». Веселый капитан сразу понравился не только фениксу, но и умудрился незаметно поладить с даларанскими чародеями, которые не морщили носы при виде конкретно этого следопыта. Если рыцари смерти в принципе способны испытывать эмоции и привязанности – а они явно способны, иначе чего бы им столько ругаться друг с другом, – то глава Странников скоро будет их добрым приятелем.