Текст книги "Убийство в Квель'Таласе (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Все дело было в Радужном Средоточии. А с его мощью никакая мана-бомба не нужна, заклинания огненного столба было бы достаточно или ордынские заклинатели могли призывать нескольких огненных элементалей. Было бы еще хуже, защитники морской державы погибли бы не мгновенно, а горели заживо и задыхались в дыму. Гаррошу просто захотелось произвести эффект или, как вариант, он планировал со временем использовать тераморскую крепость как свой оплот в южном Калимдоре.

Вроде бы убедил.

Перешли к идейным разногласиям: Вериса, как и большинство квел’дореев, ненавидела син’дорай, поглощающих магию. Каэль напомнил ей, что отношение к волшебному потоку – личное дело каждого эльфа. Никто не заставляет квел’дорай поглощать энергию, если они не хотят. Объяснил, что теперь в поглощении магии у эльфов необходимости нет, и это просто привычка, от которой многие, возможно, избавятся в будущем. Вериса была непреклонна.

Син’дорай в Азероте не могли получать при помощи волшебного потока магию из воздуха, земли и растений. Здесь им нужна была жертва. Кто-то использовал расплодившихся маназмеев, кто-то похищал магию у разумных существ. Каэлю как-то не приходило в голову раньше, что в Азероте использование волшебного потока будет связано с аморальными поступками. Не очень правильное поведение, но с другой стороны, лучше поступить некрасиво и опустошить магический резерв у другого, восстановит же потом, чем сходить с ума или умирать. Когда Каэль изложил эту мысль Верисе, она расхохоталась. Горько и презрительно.

– Восстановит! Ваше высочество, это вам Терон такую сказку рассказал?

Каэль с трудом удержал бесстрастное выражение лица. Он чувствовал себя невероятно глупо, снова не владея какой-то важной информацией. Разве вытянутая волшебным потоком магическая энергия не восстанавливалась? Это как?… Магический резерв уменьшался навсегда? Это бред с научной точки зрения! Отнятая волшебным потоком мана ничем не отличалась от потраченной на заклинание, просто могла быть взята против воли носителя и не была оформлена в плетение.

– Были зарегистрированы случаи уменьшения магического резерва чародея после попадания под воздействие волшебного потока? – тщательно подбирая слова, чтобы сходу не обвинить противницу в глупости или лживости, спросил принц.

– Каэль’Тас, мертвые не восстанавливают резерв. Син’дорай попросту убивали тех, чью магию выпили.

Сереброволосая красавица выглядела сейчас так же раздражающе снисходительно, как в те далекие времена, когда рассказывала, сколько стрел успеет выпустить следопыт в чародея, пока тот соизволит его заметить, сплести боевое заклинание и попасть в противника. Раньше Каэль позволял себе едкую насмешку в разговорах со следопыткой. Теперь ему надо помнить о королевском великодушии к заблудшим подданным.

– Вериса, вы хотите мне сказать, что Квель’Талас переполнен серийными убийцами? – мягко произнес Каэль.

Вериса кивнула.

– И почему же они до сих пор не поубивали друг друга?

– Потому что убивают других, – не задумываясь ответила Вериса. – Путешественников, торговцев, врагов…

– Толпы путешественников и торговцев рвутся в Квель’Талас, зная, что он переполнен кровожадными убийцами?..

– Но я… – начала она, но замолчала на полуслове. До следопытки понемногу стала доходить абсурдность предъявленных син’дорай обвинений.

– Вериса, вы разумная и взрослая женщина, вы же наверняка понимаете, что все это не более чем предрассудки и страшилки обывателей.

– А син’дорай – воплощение миролюбия и никогда никого не убивали? – скривилась Вериса.

Кажется, она ожидала, что Каэль сейчас согласится с ней, и тогда она приведет в качестве неоспоримого аргумента какое-нибудь легко доказываемое убийство.

– Среди всех рас бывают миролюбивые и особо кровожадные представители. Вы ведь не собираетесь приписывать целому народу преступления и качества отдельных личностей? – сейчас его очередь говорить снисходительным тоном.

– Только что-то слишком много среди син’дорай разного рода предателей и подлецов! – воинственно сверкнула глазами Вериса.

– В самом деле? Эльфы всю жизнь были нормальными, а десять лет назад кардинально изменились? Вы же без проблем сотрудничали с Халдароном в Зул’Амане, видели, что син’дорай остались теми же, что и прежде.

– Это смешно, – фыркнула младшая Ветрокрылая. – Когда мы сражались вместе с син’дорай против троллей Амани, нам приходилось каждое мгновение быть готовыми получить удар в спину. Разве вы не ненавидите всех квел’дорай, отказавшихся от вашей мерзкой магии?

– Уверяю вас, Вериса, син’дорай боятся вашей агрессии сильнее. Не вы ли устроили резню из-за цвета глаз в Даларане?

Изначально Каэль не собирался припоминать главе Серебряного Союза те события, это бы только настроило ее против него, но раз уж она сама завела такой разговор…

– У нас были причины! – надменно вскинула она сереброволосую голову. – А теперь и нас за одни голубые глаза в Квель’Таласе убивать начнут. Не для того ли нас туда заманиваете, ваше высочество?

Совершенно в стиле Верисы. Огульные обвинения, презрительное фырканье и полное нежелание замечать и признавать собственные грешки. Раньше слабовольными, жадными до силы и коварными были чародеи, в отличие от следопытов, теперь – син’дорай, в отличие от квел’дорай.

– Что за бред, – возмутился Каэль. – Моя мама не пользуется волшебным потоком, у нее голубые глаза!

– Леди Фелориэль? – удивилась Ветрокрылая. – Она жива?

– Да… И леди Аллерия тоже. Эмм… Наверно, с этого и надо было начать, – смущенно произнес принц, глядя в изумленные глаза Верисы.

Планируя разговор, он как-то упустил, что младшая сестра талантливой главы следопытов леди Сильваны, о которой отец прожужжал ему все уши в свое время, является также родной сестрой и маминой приятельницы Аллерии. Ветрокрылые были большим кланом до нашествия Плети, а Каэль, несмотря на планы Анастериана, общался с этой семьей потомственных следопытов нечасто. Вспомнил об этом только за несколько минут до встречи, и так и не придумал, в какой момент будет лучше сообщить Верисе, что ее сестра жива и по-прежнему является верной подданной Солнечных Скитальцев.

Эмоции сменялись на лице эльфийки так быстро, что Каэль не мог понять, о чем она думает.

– Аллерия… Не поглощает демоническую магию?

Голос Верисы был напряженный, пальцы нервно сжаты. Она что, готова отречься от сестры, если Каэль скажет, что та использует волшебный поток? Леди Аллерия владеет техникой, но не использует ее. Да на Кареше и нет в этом необходимости для тех, кто не восстанавливается от магической зависимости…

– Не поглощает, но и не имеет ничего против тех, кто это делает, – ответил Каэль. Получилось резче, чем он хотел, но эта девица, пытающаяся строить из себя бесстрашную непримиримую воительницу, а на самом деле остающаяся хорохорящейся узколобой следопыткой, стала его раздражать. Определенно, вежливая беседа о погоде двух благовоспитанных молодых эльфов – это единственная приемлемая форма взаимодействия с этой… Недавно с дерева слезшей…

– Это все звучит просто великолепно, ваше высочество. Квел’дорай вернутся в Квель’Талас, начнут жить в мире с син’дорай, а те постепенно перестанут поглощать Скверну, – странным тоном произнесла Вериса.

– Кто захочет, – поправил Каэль.

– Да. Кто захочет, – согласилась она. – Я не виню вас в притеснениях высших эльфов, вас в это время не было в Азероте. Но что если вы снова… отправитесь исследовать новые миры? Лор’Темар или Роммат на этот раз с нами расправятся быстро.

Под пристальным взглядом Верисы Каэль растерялся. Они с Иллиданом так и не решили, будет ли принц возвращаться на Кареш, но в любом случае сидеть безвылазно в Азероте, вершиной научной мысли которого являлась всего лишь мана-бомба, требующая питания от могущественного магического артефакта – ужасно скучно.

– Я не допущу нового раскола в своем королевстве, – начал он, стараясь говорить увереннее.

– Если будете здесь, – безжалостно отрезала Вериса.

Саргерасовы портянки! Каэль собирался оставлять вместо себя за главного магистра Роммата, а его «теплые» чувства к Серебряному Союзу ни для кого не были секретом. Верисе нужны гарантии безопасности ее подчиненных, это разумно, но Каэль был уверен, что слова будущего короля достаточно.

«Отправитесь исследовать новые миры», произнесла Вериса, но Каэль отчетливо услышал несказанное «бросите нас». Он никого не бросал, он сражался с Плетью, искал спасение от странной убивающей эльфов тоски, а потом работал над созданием запасов энергии и над проектом восстановления Солнечного Колодца! Он оставил вместо себя достаточно надежных эльфов, которые лежащее в руинах и полное нежити королевство превратили в пригодный для жизни и процветающий дом. Проблемы, конечно, были, как без них, но в целом, ни о каком брошенном, несчастном народе речь не шла! Но…

Но если он сейчас заключит союзы и раздаст обещания мира и защиты, а потом надолго покинет Азерот, оставив вместо себя Триумвират, то… То по возвращении может застать куда большее число недовольных эльфов, а союзников у него уже не будет. Навести порядок в Квель’Таласе и снова отправиться по своим делам – не вариант. Сказать, что никуда не уедет? Да он сам в это едва ли верил…

– Леди Аллерия! – выдохнул принц. – Она прежде командовала следопытами и может снова занять эту должность. Квел’дорейка на таком высоком посту, в распоряжении которой будет армия – это достаточная гарантия!

Прости, Халдорон, придется тебе немного уступить своих полномочий. Все равно Иллидан и Роммат в два голоса доказывали принцу, что продолжать держать на должности главы армии эльфа, лояльного Терону – самоубийственная глупость.

Вериса внимательно смотрела ему в лицо, будто раздумывая над высказанным предложением, но Каэль откуда-то знал, что именно этого она и добивалась своими намеками, с тех пор как услышала о том, что сестра жива.

Эта следопытка что… переиграла его? Заставила уговаривать принять ей же нужное условие?

Нет, она не позволяла торжествующей ухмылке расплыться по ее лицу. Глава Серебряного Союза с достоинством кивнула, соглашаясь. Каэль тоже никак не проявил своего недовольства.

– Как прошла беседа? – спросила Джайна, когда Вериса ушла.

Каэль поморщился. Он хотел показать, что син’дорай великодушно прощают квел’дореев, а в итоге самому пришлось отбиваться от нападок и идти на уступки. Впрочем, еще вопрос, кому выгоднее возвращение Аллерии. Леди была предана принцу, обладала суровым характером и наверняка сумеет вправить мозги своей много о себе возомнившей сестричке.

– Решили больше не враждовать, – не стал вдаваться в подробности принц.

– Рада за вас обоих, – улыбнулась Джайна. – И за всех эльфов вообще.

– Всем эльфам понадобится время, чтобы привыкнуть, что мы больше не враги…

Джайна хитро стрельнула глазами на Каэля, пряча улыбку.

– Я знаю способ ускорить этот процесс, – загадочно произнесла она.

– Мне он уже заранее не нравится. У вас слишком ехидный вид, Джайна.

– Ну что вы, Каэль. Способ… весьма приятный.

Принц настороженно воззрился на эту лисицу.

– Покажите пример своим подданным: женитесь на квел’дорейке. Верису, помнится, ваш отец в свое время одобрил…

– Джайна! – Каэль скривился, как от лимона. – Не смешно!

Сотрясающаяся от сдавленного хихиканья Джайна явно считала иначе. Теперь у нее новая тема для подколок. Точно!

– Джайна, – произнес принц серьезно, – не вздумайте проболтаться при Иллидане, что Вериса – моя бывшая невеста.

Леди фыркнула, развеселившись еще больше.

– Каэль, сохранять это в секрете долго не получится, не от меня, так от кого-нибудь другого узнает, – тоном мудрой взрослой женщины произнесла она.

– Да, но когда уже познакомится с ней и убедится, что она ни на что не претендует, – возразил принц.

– Ревнивый? – спросила Джайна, сочувственно погладив его по плечу.

Каэль закатил глаза к потолку. Благодаря демоническому зрению Иллидан видел отношение эльфов к нему и замечал даже совершенно мимолетные непристойные желания. А из-за своей подчас параноидальной подозрительности, ревновал Каэля даже к тем, с кем у них была просто обоюдная симпатия, сотрудничество и уважение. Принц был в шоке, когда узнал о том, что Иллидан видит чужие эмоции. Полудемон и не собирался никому об это говорить. Каэль сам, задавая ему вопросы, чтобы понять принцип действия саргерасового дара, предположил, что Иллидан мог бы видеть и в тепловом, и в эмоциональном спектре. По уклончивым ответам полудемона понял, что тот что-то скрывает, и задал вопрос уже в лоб. Впрямую Иллидан врать не стал. А до этого спокойно, никому не сообщая, нарушал чужую приватность. Они сильно поругались тогда, это было еще в Запределье, тогда Каэль вообще был соврешенно несдержанный. Это было… фейерично.

***

Корабли эльфов использовали силу ветра, пойманную в парус, и магическую тягу. Маленький легкий кораблик, несший на борту двух сильнейших син’дорайских чародеев, теоретически мог разогнаться до скорости летящей стрелы. Но сейчас Каэлю было не до гонок. Место, куда он направлялся, вызывало у него неоднозначные чувства.

Солнечный Колодец. Сердце магии эльфов, их защита и надежда, сила и уязвимость. Уничтоженный Каэлем и им же восстановленный. Восстановленный совсем не для тех целей, для которых он выкачивал энергию из Круговерти Пустоты. Когда принц похищал Анвинну и призывал Кил’Джедена в Азерот, его собственная воля не принадлежала ему и такого понятия как «цель» для него, по большому счету, не существовало.

Солнечный Колодец. Место гибели Му’уру, друга Каэля и всех син’дорай, мудрого собеседника и бескорыстного целителя. В каком-то смысле, Солнечный Колодец был его могилой. В каком-то – новым воплощением, следующей жизнью.

Сойдя с корабля, маги сели на крылобегов и уже через полчаса достигли белых башен окружающего Колодец дворового сооружения.

– В гибели Му’уру нет вашей вины, Каэль’Тас, – его спутник так хорошо знал принца, что ему не составило труда, догадаться, что его гнетет.

Нет вины… Принц слышал эти слова уже тысячу раз. Он никогда бы не пожелал смерти этому наару, но если бы он не решил захватить Крепость Бурь… Если бы он не предложил Му’уру посмотреть страну эльфов и помочь тамошним целителям с последствиями войны с Плетью и потери источника магии… Если бы не поддался на уговоры друга, что отнимающие его магию Рыцари Крови скоро сами одумаются и прекратят это делать, а сразу забрал его обратно в Запределье…

– Му’уру заранее знал, что его ждет здесь гибель.

– Знал? – Каэль удивленно поднял глаза на собеседника.

За пределами дворца великий магистр опускал высокий воротник своей мантии, и с ним становилось гораздо проще разговаривать. Иногда принцу казалось, что за годы его отсутствия в Квель’Таласе, извечная сдержанность магистра Роммата начала принимать уже какие-то нездоровые формы. Он был все время насторожен, словно находился в окружении врагов, и только наедине с принцем или в замке его деда, среди «своих», позволял себе проявлять качества живого эльфа.

– Почему вы думаете, что он все знал?

– Мы с ним говорили о деятельности Рыцарей Крови, – ответил магистр Роммат. – Му’уру сказал, что будет давать им энергию добровольно, потому что «видел, что скоро произойдут события, во время которых их умение исцелять понадобится син’дорай». Когда я думал, что вы погибли, я был уверен, что Му’уру об этом тоже был в курсе заранее, но принял как необходимую жертву. А он, гаденыш кристаллический, знал, что вы выживете, но ничего не сказал.

Каэль присел на бортик колодца.

– Эти создания Света те еще интриганы, да?

– Точно, – негромко рассмеялся магистр Роммат.

Каэль только недавно осознал, что совершенно не помнит, откуда вообще узнал о корабле наару и дренеев, находящемся в Пустоверти, когда он сам в это время был то в Долине Призрачной Луны то в Террокарском лесу, на другом краю Запределья. От мысли, что захват син’дореями Крепости Бурь было спланирован самим Му’уру, по позвоночнику пробежали мурашки. А если наару еще и могли видеть будущее так ясно…

– Зачем Мууру было жертвовать собой, если он мог предупредить меня о Делриссе и Кил’Джедене? – все не мог понять Каэль. – Тогда я сам, избежав ранения и отравления Скверной, восстановил бы Солнечный Колодец при помощи магии Пустоты или Анвинны!

– Хммм… – великий магистр сощурился. – Получается, что Му’уру руками Иллидари убрал Кил’Джедена.

– Его же не убили, только ранили, – возразил принц.

– В любом случае ему дали отпор и надолго закрыли доступ в Азерот.

– Угу. Только теперь Иллидан для Искусителя – враг номер один, – пробурчал Каэль.

Принц зачерпнул в ладонь воды из Колодца – жуткое святотатство по мнению большинства эльфов, но он был уверен, что магистр Роммат не станет ругать его и никому не расскажет. Каэль полюбовался, как, мерцая золотыми искрами, она стекла обратно в водоем.

– Что же ты задумал, Му’уру? – задумчиво произнес он.

– Вы думаете, что его интрига еще не окончена?

Принц вздохнул.

– Я думаю, что в противостоянии Легиона и наару мы все не более чем пешки. И понять всю глубину их многоступенчатых планов…

– А’дал говорил, что в этом противостоянии син’дорай сыграют особую роль.

Каэль’Тас приподнял бровь.

– Вот как? А’дал, значит…

– Вы собираетесь ему мстить?

Принц невесело рассмеялся.

– Что вы, наставник Роммат! Му’уру, возможно, раскрутил всю эту историю на пару с А’далом, и тот все это время поддерживал противостояние с Иллидари с какой-то целью.

– С какой, например? Убрать Кил’Джедена проще было, сотрудничая с нами.

Каэль вздохнул: если бы он знал. Наару, возможно, были древнее Саргераса, по крайней мере, Му’уру однажды упоминал, что раньше Пылающий Легион возглавляли натрезимы, а не падший титан. Цель наару – победить Легион или спасти от него максимальное количество миров. Иллидари очистили от демонов Кареш, целую планету. Да и Запределье стало куда более пригодным для жизни после того как Иллидан закрыл врата и уничтожил Магтериона, взяв под контроль большую часть демонов и орков.

– Иллидан стал гораздо сильнее… Там, в нашем новом доме. Мы все там стали сильнее…

– Вечно всякие источники силы находят вас, ваше высочество, – подколол магистр Роммат.

Принц улыбнулся. Он опустил кончик указательного пальца в воду и принялся рисовать крылья феникса – символ высших эльфов и син’дорай.

– Син’дорай – единственная известная мне раса, представители которой могут использовать и Свет, и Скверну. В смысле, один и тот же заклинатель – обе противоположные силы.

Жрецы и паладины вытягивали светлую силу наару и, при помощи волшебного потока, демоническую энергию. А некоторые сильнейшие жрецы и специализирующиеся на Огне чародеи могли не только вытягивать светлую магию, но и создавать на ее основе заклинания. Сам Каэль был ярким тому примером. Его феникс наполовину состоял из магии Света, а швыряться сгустками Скверны в бою принц научился еще когда Роммат был с ним в Запределье. И отточил свое умение в новом убежище Иллидари.

Магистр Роммат задумался:

– Пожалуй, это так, – согласился он. – И о чем нам это говорит?

– И это возвращает нас к тому, что создания Света те еще интриганы, – буркнул юноша.

Му’уру, зараза кристаллическая, неужели обязательно надо было умирать и использовать Каэля, син’дорай и Иллидари втемную? Принц не сомневался, что из всех возможных вариантов будущего, наару выбрал самый оптимальный по сочетанию результата и гуманности. Не получится вести войну совсем без жертв, даже если ты могущественное и мудрое создание Света. У принца были тысячи вопросов к Му’уру, но тот больше не мог на них ответить.

Каэль почувствовал, как от близкого контакта с очищенным энергией Му’уру Солнечным Колодцем проходит много лет терзавшее его чувство вины перед другом, а ощущение потери становится менее острым.

Принц вытащил три хрустальных алхимических колбы, наполнил их водой из магического источника, тщательно закупорил пробками и протянул один наставнику.

– Спрячьте где-нибудь у себя. Не во дворце.

Магистр Роммат внимательно посмотрел на Каэля и бережно принял из его рук наполненную колбу. Он без сомнения понимал, какое доверие оказывал ему принц, вручая на хранение источник магии син’дорай, пусть теперь, когда они умеют отбирать магию у других, и не являющийся залогом их выживания, но по-прежнему составляющий часть их жизни и культуры.

– Третья колба Лор’Темару? – не удержался он от любопытства. В его голосе было что-то еще, но разве эмоции великого магистра можно так просто прочесть?

Принц негромко рассмеялся.

– Генерал у себя, наверно, штук десять таких фиалов по тайникам рассовал. Дедушка у себя в замке спрячет.

– Прятать колбу в лабораториях алхимика – хитро. Только он же на эксперименты пустит и взорвет пол Квель’Таласа.

Каэль улыбнулся. Бывший наставник наконец-то перестал изображать из себя Цитадель Ледяной Короны, как прозвали его маги Ассоциации, и расслабился, вернувшись к тому тону общения, который был между ним и принцем до нападения Плети.

– Я скажу, что этот фиал единственный, и он отнесется к нему более бережно.

Магистр Роммат скептически хмыкнул, но возражать не стал. Они посидели молча у Солнечного Колодца еще несколько минут, прежде чем принц поднялся.

– Shorel’aran, Му’уру.

Каэлю показалось, что магия Колодца на миг окутала его плотнее, отвечая на прощание.

========== Бонус. Великий магистр Роммат ==========

Роммат и Каэль’Тас вышли на пристань и направились к кораблю, который должен перевезти их на материк. Оба были магами и могли сразу телепортироваться в столицу, но его высочеству после долгих лет в лишенном морей Запределье и в новом доме Иллидари, где с водными развлечениями тоже были какие-то сложности, захотелось продолжения морской прогулки. Вернувшись во дворец, они направились в чародейское крыло. Там принц хотел посмотреть записи Лиадрин и Асталора Кровавая Клятва в лабораторном журнале о ходе экспериментов по получению энергии наару.

– Магистр Роммат, – позвал Каэль’Тас, когда они вошли в парковую часть дворцового комплекса.

– Да?

– А что будет, если выпить воду из Солнечного Колодца?

– Превратитесь в кристаллический узор и научитесь плести многоступенчатые интриги, – не задумываясь, ответил великий магистр.

Каэль’Тас фыркнул.

– А на самом деле?

– Скорее всего, эльф просто умрет, разорванный магией изнутри. Или превратится во что-то совершенно невообразимое… – Роммат покосился на собеседника. – Боюсь, что фиал Верре’Таса пустит на эксперименты не он…

Его высочество слегка улыбнулся и отрицательно мотнул головой.

– Когда Делрисса вживила мне кристалл с концентрированной энергией Скверны, я превратился во что-то наподобие презренного, и, если бы процесс продолжился, и я от него не умер, то я стал бы инферналом.

Роммат вздрогнул. Каэль’Тас был ученым, и его интерес к теме был естественен и понятен, но то, как спокойно сын Фелориэль говорил о своей едва ли не худшей чем смерть возможной судьбе, несколько пугало. Хотя, у него было время все пережить и обдумать.

– Инферналы – элементали Скверны, – продолжил юноша.

– Вы хотите сказать, что выпив воды Солнечного Колодца, эльф постепенно превратится в элементаля Света? – скептически приподнял бровь Роммат.

Принц кивнул.

– Как вариант. Вы когда-нибудь слышали об элементалях Света? – спросил он.

Великий магистр покачал головой:

– Самые близкие к подобной сущности создания – это ваш феникс, ангелы из человеческой мифологии и…

– Наару, – закончил за него Каэль’Тас. – Ваша шутка была не в бровь, а в глаз, наставник.

– Элементали обычно неразумны, – возразил Роммат.

– Но Свет – необычный вид энергии.

Великий магистр кивнул. Управление Светом давалось далеко не каждому заклинателю, одних способностей и знаний было недостаточно.

– Вы еще не предположили, что наару – предки Высокорожденных, и поэтому мы так сильно зависим от светлой магии изначального Источника Вечности, сила которого течет на наших телах?

Принц рассмеялся:

– Намекаете, что я куда-то не туда зашел в своих рассуждениях?

Роммат пожал плечами.

– Мы крайне мало знаем о наару…

– Ммм… – задумался Каэль’Тас, а потом ошарашил его неожиданным вопросом. – Наставник Роммат, а почему демоны Пылающего Легиона всегда пытались пробраться в наш мир через источники магии Света и арканы? Мало ли других мощный источников… среди вулканов или на том же элементальном плане…

– Каэль’Тас, ваше умение задавать вопросы, которые ставят опытных магов в тупик – это то, за что я вас так люблю, – покачал головой Роммат и с удивлением обернулся, почувствовав на себе тяжелый взгляд.

Этас Похититель Солнца, теперь снова живший в Даларане, но часто наведывающийся в Элун’аран, стоял, прислонившись плечом к стене одной из парковых беседок, и мрачно смотрел на переговаривающихся магов.

– Здравствуйте, архимаг Этас, – дружелюбно поприветствовал его принц. – Что нового в Кирин-Торе?

– Ваше высочество, – даларанский маг склонил голову в легком вежливом поклоне, но продолжил сверлить сердитым взглядом их обоих. – Великий магистр. Джайна Праудмур настоятельно просит поторопиться с действиями.

– Я обязательно свяжусь с ней в ближайшее время, – заверил его принц.

Роммат нахмурился. Какого саргераса Этас позволяет себе подобный тон и столь непочтительные взгляды в адрес его высочества? Каэль’Тас, видимо, тоже заметив недружелюбное к себе отношение, сказал магистру, что возьмет у Асталора записи сам и, подозвав одного из стражников, удалился в чародейскую башню.

– Возвращение в Совет Шести вскружило вам голову, Этас? Вы уже забыли, кто это возвращение организовал? – ледяным тоном осведомился Роммат.

– Не забыл, – тихо произнес, почти прошипел Этас.

– Тогда почему позволяете себе…

– Лучше скажите, почему вы позволяете себе! – перебил его кирин-торский маг.

– Позволяю что? – процедил Роммат.

– Я собственными ушами только что слышал, как вы признавались его высочеству в любви! Это, по-вашему, нормальное отношение к будущему королю и несовершеннолетнему эльфу?

– Этас. Вы – идиот? – спокойно осведомился Роммат.

Тот вспыхнул, но возмущенного взгляда не отвел. Кажется, кто-то молодой и наглый снова так и напрашивался, чтобы его хорошенько проморозили и повозили лицом по траве во время магической дуэли.

– Вы только что обвинили меня в попытке совращения его высочества? – тихий и бесстрастный, голос советника звучал оттого еще более угрожающе, и он был прекрасно об этом осведомлен.

– Нет! – воскликнул Этас.

В чем дело тогда? Великий магистр молчал, давая ему возможность объясниться.

– Это правда, то, что вы сказали? – спросил кирин-торский маг уже спокойнее.

– Что именно? – нахмурился Роммат. Непонятное поведение и странные претензии собеседника раздражали.

– Что вы любите его высочество.

В тоне рыжего чародея великому магистру почудилась обреченность.

Роммат неслышно вздохнул. Что с ним такое сегодня? Вроде бы частично переросший свой наивный идеализм после истории с кражей Колокола, Похититель Солнца в последнее время был воплощением адекватности и разумности. Пока не согласился снова сотрудничать с Праудмур. Но тут Роммат мог его понять: когда Каэль’Тас, с надеждой глядя на собеседника огромными серьезными глазами, о чем-то просил, отказать ему было совершенно невозможно.

Чего же сейчас Похитителю Солнца неймется? Ссориться с бывшим подчиненным Роммат не имел ни малейшего желания.

– Этас. Вы пьяны или переутомились. Идите отдохните, и мы поговорим на эту тему завтра, – твердо объявил великий магистр.

– Ответьте, – тихо произнес Этас.

– Единственная правда, которую вам надо уяснить: его высочеству сто семьдесят, и никаких грязных мыслей в его адрес в вашей голове быть не должно. Это понятно?

– А в вашей голове? – никак не мог угомониться кирин-торский чародей.

– Идите к саргерасу, Этас.

========== Глава 10. Каэль’Тас Солнечный Скиталец: Недетское дело ==========

– Таким образом, твоя задача проследить, чтобы все отряды син’дорай вернулись в Квель’Талас или, по крайней мере, были в безопасности от мести Орды, когда будет объявлено о нашей независимости. Есть идеи, под каким предлогом это лучше сделать?

– Придумаю. Не напрягайся, – отмахнулся Халдарон.

Всего трое в Азероте называли Каэля просто по имени и на «ты»: дед, любовник и самый непочтительный генерал в истории Квель’Таласа. Из приближенных принца, Халдарон был ближе всех ему по возрасту – неудивительно, что они быстро сдружились еще на руинах Элун’арана. Но его манера общения Иллидану и магистру Роммату казалась неподобающей. Как генералу удавалось оставаться веселым и непринужденным под мрачными и недовольными взглядами этих двоих, Каэлю оставалось только гадать.

Когда Халдарон ушел, принц вернулся за свой стол и просмотрел список сегодняшних визитов. Этот день у него был отведен под прием подданных, так что уже скоро надо будет идти в Круглый зал. Насколько Каэль помнил из случаев своего присутствия на подобных беседах у Анастериана, время можно было заранее считать потраченным впустую.

Сегодня к нему придет некий Формир Золотой Лист, крупный торговец, и будет предлагать какое-то предприятие, которое потребует сдать ему в аренду дома на до сих пор толком не заселенной Рассветной улице. Вежливо поулыбаться и ничего толком не сказать – это то единственное, чему Каэль хорошо научился, помогая отцу. Принц пообещает подумать, а сам перепоручит проблему – кому? Незаменимому эльфу Лор’Темару Терону, который, будучи военным, ухитрялся решать вопросы экономические и даже юридические. Кому теперь принадлежали дома, не разрушенные Плетью, хозяева и наследники которых так и не объявились за десять лет, Каэль понятия не имел.

Следующей будет Альнира Утренняя Звезда, следопытка и изобретательница, которая хочет рассказать ему о проекте одноместного летательного аппарата. Альнире нужно финансирование испытаний ее разработки, и она пишет, что аппараты можно будет использовать вместо боевых дракондоров – шума битвы не пугаются, еды не требуют.

Каэлевы представления о магоинженерном деле были очень фрагментарны, из технологий наару он более-менее прилично изучил энергетические двигатели, которые легли в основу манагорнов, и конденсаторы, используемые в мана-бомбах. А вот принцип работы антигравитационного артефакта, например, так и не успел толком выяснить.

Технологии эфириалов были еще сложнее, во многих из них принц разобрался, но именно каких-то общих базовых знаний ему здорово не хватало. Мо’арги изготавливали приборы и оружие, но технологиями их создания не делились. К устройствам наару получить доступ можно, но без помощи разумных кристаллов шансы разобраться в них невелики. Слово «эфириал» вообще произносить нельзя.