Текст книги "Убийство в Квель'Таласе (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

До совещания оставалось еще немного времени, и Терон решил побеседовать с нынешним главой стражи. В каком тоне следовало общаться с кланом Ярости Солнца, Лор’Темар не знал. Предъявлять претензии он не собирался: клан сейчас у принца в фаворе, опального генерала даже слушать не станут, только склоку разведут. Однако нежничать тоже глупо: стража – это не украшение дворца, это вопрос безопасности. Прийти и отдать команду на правах старшего по званию? Спокойно указать на недосмотр и на обратном пути уже проверить, как исправлено? Решил демонстрировать уверенное миролюбие, пока не начнут огрызаться.

На практике все оказалось еще хуже, чем он думал. Капитан Элибер, паладин, как и многие бывшие Иллидари недолюбливающий Рыцарей Крови, а потому избежавший подозрений в пособничестве предателям, радостно оскалился при виде Терона. Надеялся, что опальный бывший правящий лорд теперь лишен власти полностью и ничего ему не сможет сделать, а потому будет отличной мишенью для его насмешек. Наивный. Лор’Темар никогда не был силен в пустом зубоскальстве, но осадить зарвавшегося салагу много ума не надо.

Между всеми этими взаимными оскорблениями Терон вычленил главное: у восточной стороны стража, по мнению Элибера, была. Трое магов и следопыт, а значит, ловко скрыться от посторонних глаз (обычно дворцовая стража стояла на посту открыто, но его высочество любил экспериментировать, вон даже магов в стражу набрал, так почему бы и не изменить традициям) они не могли. На уверения Лор’Темара в отсутствии оной, Элибер отреагировал ожидаемо: подлые козни гнусного узурпатора не пройдут, коварный план отвлечь стражу к внешней восточной стене не сработает, а самого его почему бы и не арестовать за попытку измены? Но вот того, что капитан стражи даже не потрудится послать одного-двух эльфов просто проверить слова Терона, бывший наместник никак не предполагал.

Кто поставил этого Элибера главным? Роммат? Как умудрился проглядеть такую вопиющую некомпетентность и мешающее работе самодовольство? Для такой должности одного рвения служить его высочеству недостаточно.

Пререкались они долго, Терон уже решил не связываться с ним и перепоручить проблему Роммату, раз тот так халатно подошел к выбору главы охранников. Пора уже было спешить на совещание, опаздывающих Лор’Темар сам терпеть не мог, да и не в том положении он сейчас, чтобы испытывать терпение принца и его «приближенных». Однако Элибер, смакуя мысль о том, что сумел раскрыть хитрый план изменника-Терона, отпускать его не собирался.

За спиной генерала, перекрывая путь к двери, встали два стражника, не надо даже уточнять из какого клана. Эльфы Ярости Солнца не носили специальных гербовых накидок, которыми многие любят подчеркивать свою принадлежность какой-либо организации. Но узнать их можно было и так, и вовсе даже не потому, что большая часть стражников была набрана как раз из них. Просто заклинатели этого клана имели бросающуюся в глаза военную выправку, обыватели осмеливались бросать на Терона беспрецедентно наглые и презрительные взгляды, а бывшие следопыты смотрели сквозь него, словно желая забыть, что когда-то служили под его командованием.

Те двое, что сейчас мешали Лор’Темару выйти, были маг и бывший следопыт. С ними и Элибером Терон мог бы справиться: первым внезапным ударом устранить мага, а потом не торопясь сразиться оставшимися двумя. До такого оскорбления, как запретить генералу носить во дворце оружие, клика его высочества, хвала Солнцу, не додумалась.

За годы малоподвижной работы правителя Терон форму не растерял. Регулярно тренировался и один и с Халдароном, также запросто мог заглянуть к любому отряду следопытов и, наугад выбрав противника или нескольких, помахать с ними мечами: и для тела полезно, и для укрепления лояльности армии. Но снова его парализовывала, не давала развернуться все та же мысль: он не в том положении, чтобы нарываться. Три трупа или просто раненных верных принцу стражников надо будет как-то объяснить, а веры ему теперь ни на медяшку. Воззвания к разуму Элибера результата не принесли: тот явно уже видел, как получает из рук его высочества награду за раскрытие заговора.

Раздался отдаленный грохот, а через пару мгновений звук повторился.

– Похоже на взрыв, – сощурился Элибер. – Ваших рук дело?

– Нет. Отправь проверить, – напряженно ответил Терон. Мало ли что у этих чародеев там могло рвануть, но… Дыра в защите, взрывы, а нынешняя стража сейчас куда менее квалифицирована и опытна, чем прежний состав…

– Это было бы ожидаемым действием, верно? – ухмылялся, довольный своей «догадливостью» капитан стражи. – Я не поддамся на вашу уловку.

– Отправь хоть одного, болван! – заорал Терон. – Я этого не делал, значит, кто-то другой! А если это покушение на принца?

Расправиться с этими и послать за своими следопытами? Официально лояльных Терону отрядов в столице и ее окрестностях не было, но на то они и следопыты, чтобы уметь скрываться и быть под рукой даже там, где их вроде как нет. Но тогда Лор’Темар сразу получит обвинение в измене, и кто будет слушать его оправдания, что он всего лишь беспокоился за безопасность его высочества. Наличие такого тайного отряда уже само по себе достаточное доказательство готовящейся измены, и никто не поверит, что он попросту не доверял компетентности пришедших к власти магов. Лучше бы достучаться до этих…

Тень сомнения мелькнула на лице капитана, но он остался непреклонен в своем самодовольном идиотизме. Отказал.

– Капитан! Позольте, я отправлю магического вестника его высочеству? – предложил страж-чародей из-за спины генерала.

Элибер задумался. Нашел время!

– Отправляй, – скомандовал Терон, проигнорировав злобный взгляд главы стражников, недовольного тем, что подлый заговорщик отдает приказы его подчиненным.

Маг поднял руку на уровень груди, сосредоточился, что-то прошептал, и на его запястье появился сияющий серебристым светом полупрозрачный сокол.

Секунды потекли мучительно медленно. Терон еще раз предложил Элиберу отправить к принцу стражу, но тот упрямо помотал головой. Сколько времени нужно вестнику, чтобы добраться до верхнего этажа дворца? Он же не как птица летит, крыльями машет, а быстрее. Принц получит послание и должен сообразить ответить сразу, а не уточнять у окружающих, чего это стражам вздумалось интересоваться, все ли у него в порядке. Потом обратный путь.

Терон так ясно представил себе путь магического вестника сквозь потолки и стены дворца, что прямо-таки воочию увидел, как его высочество ловит серебристого сокола и считывает послание, сидя за столом в полукруглом зале, где предпочитал устраивать совещания сам Терон. У принца определенного места для бесед со своими советниками еще не было, он мог и в своем кабинете принять их и вообще в любом помещении, заранее о месте не предупреждая, но два последних совещания проходили именно там.

Лор’Темара как кипятком окатило. Полукруглый зал. Северо-восточная часть центрального здания. У восточной стены не было стражей. Это не «может быть» покушение на принца. Это совершенно точно оно.

– Наверх, живо! Полукруглый зал! – рявкнул он, поворачиваясь к выходу.

– Сначала дождемся ответа, – надменно процедил Элибер ему в спину.

Терон оттолкнул с дороги следопыта, выхватил меч и понесся к выходу. Пусть только попробуют задержать его. Подчиненные капитана оказались умнее его самого – они побежали вслед за генералом, но не пытались атаковать его, а скомандовали встреченным по пути стражникам следовать за ними. Никогда еще коридоры дворца не казались ему столь бессмысленно длинными, винтовые лестницы – неудобными, а планировка – нерациональной.

На верхнем этаже, где был расположен тот самый зал, стражники были на месте: двое у лестницы, еще двое у входа в просторный холл, из которого ответвлялись коридоры в том числе и тот, что вел к круглому залу. Это правильно, когда раздается подозрительный шум, охранники не должны бросать свои посты и всей толпой мчаться посмотреть, что там случилось. Отправляют всего нескольких эльфов, а они уже разберутся сами или вовремя поднимут тревогу. Приблизившись к полукруглому залу, Терон понял: не подняли и не разобрались.

Стражники: несколько магов и один бывший следопыт, лежали на полу окровавленные и неподвижные. Задерживаться и проверять, живы ли они Лор’Темар не стал. Толкнул тяжелую дверь и ворвался в тот самый зал, в котором предполагал найти принца.

Первыми ему бросились в глаза трупы: мощные фигуры в огромных наплечниках и фрагментарных латных доспехах. Орки. Кор’Крон. Почему? Отделение от Орды только планируется, а убирать принца других причин у Гарроша не было.

Потом заметил столпившихся в дальнем углу эльфов: Халдарон, раненный, лежал на полу, принц и «Ирниан» сидели рядом с ним, а Роммат возвышался над всеми, небрежно прислонясь к стене. На Терона он смотрел с нечитаемым выражением лица, но держал в руке огненный шар, готовый сорваться в полет.

Дикарь хищно ухмыльнулся, встал и, поиграв своими парными изогнутыми мечами, двинулся навстречу Терону. Даже в облике цивилизованного син’дорея он выглядел жутко. В ненастоящих зеленых глазах горела жажда крови. Его, Лор’Темара, крови. Стражники расступились, освобождая вокруг генерала достаточно пространства, чтобы приближенный принца имел возможность расправиться, наконец, с ним. Терон спросил, что здесь случилось, но с удивлением заметил, что его губы шевелились беззвучно.

– Не сработало, да? – с притворным сочувствием поинтересовался Иллидан, медленно, предвкушающе, приближаясь к нему. – А план был не…

Звук голоса дикаря резко оборвался, будто Терон внезапно оглох. Да что тут происходит вообще?!

– Останови его, – хрипло выкрикнул Халдарон, вцепившись в мантию его высочества.

– Иллидан, постой, – послушно позвал принц, но, все еще разгоряченный недавней кровавой битвой, кал’дорей даже не обернулся.

Каэль’Тас подбежал к своему любовнику и буквально повис у него на руке. Он что-то говорил, но опять ничего не было слышно. Кал’дорей поморщился, шагнул к ближайшему мертвецу и сильным пинком отправил его в сторону. По разлитой на полу крови тело скользило хорошо, на несколько шагов. Срывает злость на трупах, что ли?

– Да это его рук дело! – снова обрел способность быть услышанным Иллидан. – Тут даже думать нечего.

Всего мгновение потребовалось Терону, чтобы выбрать между информацией о случившемся и возможностью оправдаться.

– Ваше высочество, я к этому не имею никакого отношения! – решительно заявил он, хвала Солнцу, вслух. Кто-то же тут любит говорить о справедливости и миролюбии? Так вперед, не позволяй дикарю самосуд устраивать. – Я убеждал капитана ваших стражников пойти и разобраться, что тут происходит, и это могут подтвердить.

– Это еще ничего не доказывает, – не хотел упускать шанс избавиться от него кал’дорей.

Принц выглядел как эльф, который уже вообще ничего не понимает в происходящем. Не то что бы сам Лор’Темар понимал больше…

– Целители есть? – раздался спокойный голос Роммата.

Когда его обожаемому принцу ничто не угрожало, великий магистр мог быть воплощением хладнокровия и разумности. Точно. Халдарон ранен, обвинения подождут.

Лор’Темар, опасливо косясь на кал’дорея, подошел к своему подчиненному. Рана на боку была глубокой, но кровь чародеи убрали, наверно, очищающим заклинанием, и каким-то образом ухитрились остановить. Один из стражей подошел, опустился на пол рядом с Халдароном, положил руки на его бок и призвал Свет. Золотистое сияние, согревающее воздух на пару шагов вокруг, заполнило рану. Напряженное лицо главы следопытов разгладилось: исцеление Светом безболезненно и даже в какой-то мере приятно, от него нередко клонит в сон.

Роммат, так и не погасивший свой огненный шар, внимательно следил за каждым движением Терона. Из нынешней власти он был самым адекватным. Лор’Темар хотел верить, что великому магистру важнее выяснить истинного виновника произошедшего, чем насолить бывшему лидеру. Принц и кал’дорей что-то обсуждали со стражниками. Терон надеялся, что маг и следопыт, находившиеся с ним в кабинете капитана Элибера, подтвердят, что все это время он требовал, чтобы стража отреагировала на прореху в защите и взрывы. Сам же он пересказал события Роммату, раз уж тот соизволил его выслушать. Поверил или нет – не ясно, но атаковать магией или требовать ареста не стал.

Лор’Темар попробовал вытянуть из великого магистра хоть какую-нибудь информацию, чтобы составить внятную версию произошедшего. Тот неохотно, но все же рассказал… Желание постучаться головой о стену Терон испытывал редко. Но последние десять лет оно всегда – всегда! – было вызвано безумными эскападами его высочества.

Принц не просто запланировал отделение от Орды без его, Терона, ведома. Он уже начал действовать! Роммат рассказал Лор’Темару о встречах Каэль’Таса с Советом Шести и королем Ринном. О том, что задание обезопасить войска Халдарон уже получил, Терон знал и так.

Он язвительно поинтересовался, за какие же проступки его высочество собирался бросить на произвол судьбы дипломатов, археологов и прочих мирных граждан, которые легко могут стать мишенью для мести разозленного их уходом Гарроша. Роммат же, спокойно ответил, что уже предупредил тех, кому доверял. И даже отправил им телепортационные артефакты, наподобие «Слезы син’дорай», которые могли переместить в Элун’аран даже сквозь защитный купол и даже того, кто навыком телепортации не владел.

Заклинатели Ассоциации постоянно тесно сотрудничали с Реликварием, интересуясь найденными магическими артефактами и помогая исследовать их свойства. Немало чародеев входило в обе организации одновременно, тот же археолог Фанлир Серебряный Шип, например, который в Пандарии достал Терона до печенки своими едва-едва уловимыми намеками, что Роммат был бы лучшим правителем чем он, Лор’Темар. Неудивительно, что великий магистр позаботился о них. Остальных должны предупредить прямо перед объявлением об отделении.

Оказывается, Роммат даже не потрудился принцу сообщать о его промашке, потому что «ему и так сейчас непросто». Явно так и собирался молча и безропотно исправлять его просчеты.

Благоразумие Роммата испарялось, когда речь шла о Каэль’Тасе. Он общался с принцем, вроде бы, держа почтительную дистанцию и иногда даже с показной строгостью, но на деле… Великий магистр, подстраховываясь от будущей мести Сильваны, поставил на Шар Транслокации запрет более одного перемещения за три часа. Сам, без приказа, потому что его высочество даже не озаботился мерами безопасности, а Роммат старался не перегружать ребенка проблемами, напоминая об упущенных им вопросах. «Научится», – пожимал плечами великий магистр. «Опыт придет со временем». Лор’Темар считал этого типа адекватным, а Каэль’Таса – небезнадежным? Похоже, напрасно…

Теперь стало понятно, почему на принца напали солдаты Кор’Крона. У Гарроша было много недостатков, но беспечность, нерешительность и медлительность среди них не значились. Шпионы – а их услугами Адский Крик не пренебрегал – донесли о планируемом отделении, и он сразу же отдал приказ уничтожить верхушку власти Элун’арана. Покинуть Орду – это совсем не то же самое, что выйти из Альянса: Анастериан мог в свое время прямо и надменно заявить, что люди кажутся ему недостаточно сильными и ответственными союзниками, и красиво уйти, без жертв, мести и кинжалов в спину. С вождем орков так не выйдет. Вряд ли он намеренно велел оставить Терона в живых. Целью был принц и не важно, кого еще убьют попутно. Кто бы ни пришел к власти потом, он бы поостерегся переходить дорогу вождю Орды.

Ситуацию надо было срочно брать в свои руки, а то эти разбирающиеся в заклинаниях, но мало что понимающие в политике и военном ремесле принц и его компания наворотят дел. Терон долго ломал голову, что же сделать, чтобы вернуть утраченное влияние на принца, и наутро его посетила та самая эротическая идея, которую, за неимением лучшего, он и решил воплощать в жизнь. Беда в том, что дело это не быстрое, а Гаррош был уже в курсе их планов и начал действовать. Кто помешает ему в следующий раз прислать отряд побольше? Стражники, но только если Терон получит право реорганизовать их.

А еще он беспокоился, что не только они с Халдароном будут управлять его высочеством, но и Каэль’Тас сможет влиять на молодого генерала. Сумел же он тогда подбить его на авантюру с останками Анастериана. И, несмотря на то, что принц легко попадает под чужое влияние, процесс этот хотя бы отчасти обоюдный. Сангвинар был по-прежнему верен Солнечному Скитальцу, отбил для него обратно эту их Крепость Бурь. Иллидан тоже в Запределье эльфов берег и использовал аккуратно, даже в провальную нордскольскую кампанию орков полегло в разы больше (Адскому Крику бы с него пример брать). Халдарон, конечно, только выглядит лоботрясом, но и Сангвинар с Иллиданом не наивные юноши. Про умение принца вить веревки из великого магистра, кажется, вообще не имеющего других слабостей, кроме потакания фокусам его высочества, и говорить нечего.

Поэтому будет лучше, если дергать за ниточки Каэль’Таса станет лично Терон. Пусть даже и через постель, как ни низко это будет выглядеть. Все равно… Адалассори не вернется. Хотела бы – вернулась еще тогда, когда стало ясно, что принц особо не держит на своего бывшего наместника зла. Да и в любом случае Лор’Темар не простил бы ее. Семья должна быть важнее политических взглядов. Легко задирать нос тем, кто ничего не делает и ни за что не отвечает. Конечно, у них чистенькие руки. А он себе такой поблажки позволить не может.

========== Глава 13. Каэль’Тас Солнечный Скиталец: Калдорайские родственники ==========

Из зеркала на Каэля недовольно уставился хмурый золотоволосый мальчишка. Ему сто семьдесят, выглядит он точно на свой возраст и не десятилетием старше. До своей болезни принц нередко использовал заклинание иллюзии, которое слегка меняло черты лица, прибавляя принцу взрослости. Может, снова начать применять его? Юный возраст Каэля здорово мешал ему общаться со своими советниками, которые, кроме Халдарона, продолжали считать его неразумным ребенком. С другой стороны, во время всяких дипломатических встреч гораздо проще было доказывать свою невиновность в сотрудничестве с Кил’Джеденом. Взрослые любят приписывать детям невинность помыслов, они были готовы поверить, что принц действовал не по своей воле, в крайнем случае, считали, что эредар его попросту коварно обманул.

В какой роли лучше предстать перед нынешними гостями Квель’Таласа, самостоятельным правителем или милым мальчиком, Каэль не знал. Он уже понадеялся, что сложные, нервные и непредсказуемые переговоры с лидерами различных азеротских сил закончены, но лорд Терон настаивал на еще одной встрече. Принц сомневался в аргументах бывшего наместника, встречаться с конкретно этими лицами не имел ни малейшего желания, но лорд настаивал, а потом и вовсе объявил, что нашел способ передать послание, и через два дня в Элун’аран прибудут гости.

Из Дарнаса.

Кал’дорай.

Верховный друид Малфурион Ярость Бури и Верховная жрица Тиранда Шепот Ветра. Брат-близнец и бывшая возлюбленная Иллидана.

Ну, по крайней мере, Каэль был почти уверен, что бывшая.

Если бы лорд Терон был в курсе отношений Каэля и Иллидана, принц решил бы, что эта пакость подстроена нарочно. Но генерал о заставляющей временами чуть ли не на стену лезть ревности к жрице знать не мог, значит, действительно просто беспокоился, как бы не вышло с кал’дореями конфликта.

О том, что Иллидан жив, в Азероте знал пока мало кто, но рано или поздно пронюхают многие, в том числе и ночные эльфы, которые запретили полудемону появляться в этом мире. Каэль резонно возражал, что изгонять соплеменника они имели право только из своих собственных земель, а за Квель’Талас решать не могут. Лорд Терон вроде бы с ним соглашался, но требовал сразу же объяснить им свою позицию, чтобы потом не было никаких неприятных сюрпризов. Да и вообще, всем будет проще, если бывшие соплеменники помирятся. Каэля мысль о примирении любовника со жрицей отнюдь не грела, да и сам Иллидан энтузиазма не проявил, а даже попросту велел лорду Терону… Ну, в общем, устроить с Саргерасом и его генералами особо разнузданную оргию.

После того как бывший наместник в подробностях объяснил Каэлю, какие его ошибки привели к предательству Рыцарей Крови и нападению Кор’Крона, он не решался игнорировать его советы. Тем более, что по его, Каэля, вине Халдарон до сих пор находился в целительском крыле дворца. Глава следопытов, правда, уверял, что уже в полном порядке, а жрецы просто в мирное время любят подержать пациентов в своих палатах подольше, дабы «понаблюдать» и продемонстрировать, кто тут все решает. Халдарон постоянно требовал к себе то одного подчиненного, то другого, раздавал какие-то указания, писал записки, доводя целителей до белого каления постоянными хождениями посторонних. Принц очень хотел бы сказать ему, что все дела подождут, но лорд Терон ясно дал понять, что процесс отделения от Орды Каэль непозволительно затянул, и обезопасить отряды в Пандарии нужно срочно.

Каэлю не раз уже хотелось наплевать на самостоятельность и гордость, прийти к лорду Терону и попросить «все исправить». Можно даже втайне от Иллидана и магистра Роммата, потому что бывший наместник все равно никому не расскажет, он не был тщеславен и никогда не выставлял своих заслуг на всеобщее обозрение. Лорд Терон в военном деле и нынешней ситуации в Азероте был осведомлен лучше всех, с самого начала нужно было советоваться с ним, но Каэль побоялся довериться ему. И теперь Рыцари Крови совершили предательство, Орда узнала о планируемом отделении син’дорай, и какие еще коварные планы противником уже начали приводиться в действие, оставалось только гадать. Словом, отмахиваться от советов лорда Терона Каэлю было не с руки, и на встречу с правителями кал’дорай пришлось согласиться.

Принц предлагал пригласить только Верховного друида, мол, зачем обоих соправителей с места сдергивать. Но деятельный генерал пригласил обоих, сказал, что иначе получится оскорбительно.

Формально целью визита было подтверждение грядущей независимости Квель’Таласа от Орды. Иллидан присутствовал как сюзерен принца, – хотя на Азерот присяга Каэля вроде бы и не распространялась, – и должен был подтвердить, что против независимости не возражает. Фактически же должен был убедиться, что кал’дорай не будут затевать против него войну, а если и будут – то не втягивая в это син’дорай. Как будто с Иллиданом, государство и армия которого находятся на недоступной и неизвестной планете, можно развязать войну без его на то активного желания!

Вот так и получилось, что Каэль никаких гостей не звал, но они приплыли, и не принять их теперь было бы скандально. Пока принц раздумывал, пришло уже время идти их встречать, а потому с иллюзией возраста возиться уже было некогда. Да и не факт, что она была бы эффективна против столь сильных заклинателей, как правители ночных эльфов.

На встрече присутствовали, помимо основных участников, советники Каэля, в том числе и отвоевавший у целителей свободу Халдарон, и еще пара кал’дореев. Сразу же после обмена приветствиями и напоминания о цели встречи, вниманием переговорщиков безраздельно завладел Малфурион Ярость Бури. Он обвинял брата в похищении и убийстве друидов, напомнил, что тому запрещено появляться в Азероте и далее в том же духе.

Иллидан вообще-то никогда за словом в карман не лез, а если и не знал, как ответить колкостью, то мог компенсировать недостаток язвительности громким пугающим рыком. Но сейчас почему-то отмалчивался. Каэль не мог понять, почему полудемон не пошлет своего невоспитанного братца к саргерасу. Почему не скажет, например, что если бы не его, Иллидана, вмешательство, Артас прошел бы со своей Армией Плети по всему Калимдору, а потом и Восточным Королевствам еще раз досталось? И народы Азерота не справились бы с Королем-Личом, не будь повелитель Тьмы и его армия уже ослаблены Иллиданом, сначала при помощи Ока Саргераса, а потом сражением в Нордсколе. Иллидари проиграли, но успели прилично потрепать тамошнее войско Нер’Зула.

Потом принц подумал, что, возможно, Иллидан сдерживается, чтобы не испортить ему переговоры, ведь это же ради благополучия его страны затеяна встреча. Тогда Каэль спокойным и по-королевски снисходительным тоном стал сам возражать всем нападкам Малфуриона. Спрашивал доказательства причастности Владыки Запределья к убийствам друидов. Заверял, что лорд Иллидан не появится в землях ночных эльфов и, скорее всего, вообще в Калимдоре, а присутствует в Квель’Таласе по внутренним причинам королевства и личному приглашению принца. Верховный друид, явно прибывший не независимость син’дорай обсуждать, а осыпать брата претензиями, сначала недоуменно косился на него: что это козявка там голос подает. А потом, поняв, что близнеца на скандал не спровоцировать, начал разговаривать с принцем. Когда друид уже совсем взъярился, стал обвинять Иллидана в связях с демонами и прочей бредятине, Каэль решил сменить тему.

– А я ведь не поздравил вас, Верховный друид, – с едва уловимой насмешкой протянул он.

– С чем? – попался зеленобородый. Ему бы еще сзади пару ног с копытами и будет вылитый жуткий мужик-дриада из рассказов Иллидана.

– С прибавлением. Вы ведь стали дядей.

Ошарашенный вид лохматого лесного чудища позабавил Каэля. В их первую встречу на руинах Даларана Каэль вообще остолбенел от вида такого древнего и могущественного существа, вот сейчас и отыгрывался. Дразнить его, находясь рядом с Иллиданом, способным защитить от любого нападения, было до безумия весело. Отогнав нарисованную воображением картинку мелкой шавки, облаивающей бойцовую собаку, храбро высунувшись из-за ноги хозяина, Каэль послал Малфуриону язвительную ухмылку. Да-да, в отличие от тебя, сонный мишка-друидик, твой брат-близнец стреляет не вхолостую.

Верховная жрица Тиранда тоже выглядела шокированной. Она в течение беседы тихо сидела рядом со своим мужем, и Каэль, весь предыдущий вечер кусавший губы от беспокойства и ревности, как-то не воспринял ее своей соперницей.

– И кто… мать твоего ребенка, Иллидан? – негромко спросила она.

Полудемон повернул к ней голову. Принц видел, как напряглись мышцы под фиолетовой кожей, но Владыка Севера не произнес ни слова.

– Высокорожденная, – любезным тоном ответил за него Каэль. У него мелькнула мысль, что за самодеятельность и длинный язык ему, возможно, попадет от любовника, но тот же не предупреждал, что леди Шариэль – это тоже секрет.

Верховная жрица выглядела раздосадованной. Каэль подумал, что слишком много слушал Вайши, если глядя на Тиранду, которая при первой встрече произвела на него впечатление дружелюбной и самоотверженной женщины, теперь в каждым ее жесте видел проявление коварства и завистливости. Она успешно управляла страной кал’дорай практически в одиночку в течение многих тысячелетий и, по слухам, была вполне любима народом. И держалась достаточно уверенно в окружении недолюбливающих кал’дореев эльфов. Еще много тысячелетий назад Высокорожденные были изгнаны из Калимдора, им было запрещено появляться в землях, объявленных владениями одних лишь кал’дорай, поэтому встреча правителей состоялась в Квель’Таласе. Змееледи, вероятно, ошибалась, считая, что без покровительства Элуны жрица ничего из себя не представляет…

– Каждый раз, как ты связываешься с Высокорожденными, ты попадаешь в неприятности, Иллидан, – заявил Малфурион.

Каэль задохнулся от возмущения. Это он почетную службу королеве Азшаре или совместную с нагами добычу могущественного Ока Саргераса имеет в виду? Или его, Каэль’Таса? Ведь друидов убивали ради его лечения… Верховный друид мог найти способ узнать о целях похищения своих подопечных.

– Зачем ты пришел, брат? – разлепил, наконец, губы Иллидан.

– Лорд Терон сказал, что Луносвет выходит из Орды и хочет заявить о себе как нейтральная сторона.

– Это так. Его высочество подтвердил тебе это. Цель вашего визита достигнута, – произнес полудемон спокойно и будто бы без намека, но несказанное «теперь убирайтесь отсюда» повисло в воздухе.

– Может быть, вы все-таки помиритесь? – с видом мудрой и смиренной жрицы спросила Тиранда.

– Мы не ссорились, – ровным тоном ответил Иллидан.

Малфурион скрипнул зубами, но возражать не стал. Кал’дореи церемонно попрощались с присутствующими и покинули зал.

Иллидан молча поднялся, кинул злой взгляд на лорда Терона и направился к выходу. Принц последовал за ним. Когда, миновав стражу, они остались одни, Каэль обхватил идущего в свои покои полудемона за талию и, прижавшись к нему всем телом, ввинтился головой ему под мышку, вынуждая того обнять принца за плечи. Если Иллидан сердится на него за дерзкое поведение на приеме его родственников, то лучше начать задабривать его сразу. Полудемон вздохнул и обнял принца обеими руками, ласково погладил по голове.

Каэль заглянул любовнику в лицо: тот не выглядел сердитым, скорее расстроенным. Это из-за встречи с братом или его женой? В уголках рта пролегли скорбные складки, лоб пересекли морщинки. Каэль поднял руку и погладил его по щеке. Когда Иллидан был в таком настроении, принц всегда терялся и не знал, как его поддержать. Подходящих слов не находил и мог лишь беспомощно обнимать любимого.

Обнявшись, они дошли до комнаты полудемона. Иллидан усадил принца к себе на колени, чтобы удобнее было обниматься, но гладить его по голове принцу мешали рога. Каэль был рад, что ему не влетит за переговоры, но не знал, что так расстроило Иллидана: недоброжелательность брата или вид бывшей возлюбленной рядом с ее мужем.

– Я не хочу ссориться с Малом, – тихо проговорил Иллидан куда-то Каэлю в макушку.

Принц вздохнул. Иногда правило «для ссоры нужны двое» не срабатывало. Он видел Малфуриона всего второй раз в жизни, но обе эти встречи наблюдал лишь безумные обвинения во всех вообразимых прегрешениях в адрес Иллидана. На взгляд Каэля, любящий брат должен был наоборот, спрашивать о мотивах, искать оправдания сомнительным поступкам, предлагать помощь.

– Ну, вы вроде как и не поругались, – неуверенно произнес принц.

Иллидан хмыкнул. Зато на Кареше тебя все любят, хотел напомнить ему Каэль, но промолчал. Подданные, союзники и даже любовник – это совсем другое дело, чем родной брат-близнец. Хотя, Шариэль-то ему родная, и тоже, наверняка, его любит, хоть еще и мелкая.

Каэль ревновал к леди Шариэль отнюдь не Иллидана, каждый раз бросающего на него напряженные и обеспокоенные взгляды, когда принц видел его с дочерью на руках. Владыке Севера все равно рано или поздно пришлось бы обзавестись наследником, так пусть лучше это будет дитя от однозначно заявившей, что не претендует на брак и внимание полудемона нагайны.