Текст книги "Убийство в Квель'Таласе (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Наги – понятно, они еще в Азероте союз заключили, а вот как Иллидан и принц получили помощь Кирин-Тора? Те вспомнили, что мама принца входила в Совет Шести, извинились за предательство и недавнюю резню? Бред. Но не похоже, чтобы Иллидан врал, когда говорил, что в любой момент может вызвать в столицу отряды даларанских чародеев. Кирин-Тор больше не нейтрален, им до всего есть дело, и навести свои порядки в одной из ордынских столиц они будут только рады. Удивительно, что Роммат такое сотрудничество одобрил. Или его и не спросили?

Роммат, разумеется, торжествовал. Он по-прежнему ходил с непроницаемым надменным видом, да и поднятый почти до самых глаз ворот чародейской мантии не позволял толком разглядеть выражение его лица. Но Лор’Темар прямо физически ощущал, как за этим ало-золотым воротником губы великого магистра слегка кривятся в довольной или сардонической ухмылке, в зависимости от того, на кого он в этот момент смотрел. Даже предателем его не назовешь, по большому счету Роммат правильно делает, что служит принцу. Только почему спокойно смотрит, на то как «Владыка Иллидан» вертит мальчиком? Надеется, что это временно, принц подрастет и станет самостоятельным? Демон тогда просто найдет другой способ контролировать его. Видит в кал’дорее достойного сильного лидера? Мышление чародеев, помешанных на магической силе, было для Терона по-прежнему непредсказуемым.

Из Иллидана вышел очень достоверный син’дорей, даже стука копыт и шелеста крыльев не слышно. Терон и не знал, что маги умеют создавать настолько долгоиграющие и точные иллюзии, тем более, на постоянно движущийся объект. Даже мимика была вся продумана. Скорее всего, это артефакт или чудовищная сила полудемона, по крайней мере, Лор’Темар на это надеялся. Тайные способности магов, магия разума и иллюзий, у Терона иногда вызывали страх и отвращение своей способностью обмануть, отнять у эльфа волю, прерватить в марионетку.

В своем маскировочном облике кал’дорей пока старался молча держаться в тени его высочества. Принц не бросал на своего сюзерена вопросительные взгляды, спрашивая, что делать. Говорил уверенно, очевидно, все основные моменты они уже обсудили заранее. Или обещал принять решение на следующий день, и Лор’Темар ни капли не сомневался, что это вовсе не пауза для спокойных раздумий.

Не плохо, что принц вернулся, раз уж он здоров. Плохо, что Иллидан им вертит. Роммат-то ладно, он своей стране не навредит… Если его высочество опять не вляпается в очередную авантюру. Тогда лояльность Роммата будет толкать его либо пытаться спасти принца, если опасность будет очевидна, либо поддержать. Для Терона верность – это в первую очередь верность Квель’Таласу и населяющим его эльфам, а потом уже королевской династии и лично малолетней головной боли Каэль’Тасу. Для Роммата – наоборот. Но об основных возможных проблемах Роммат заранее знает – кровожадный Гаррош и населенная сводящими с ума существами Пандария. Хорошо еще, что Клан Сумеречного Молота удалось обезглавить…

Иллидан и Каэль’Тас давно не были в Квель’Таласе. Если они вообще в Азероте прятались, а скорее всего – в Запределье. Союзников у них тут нет, кроме бывших Иллидари. Во внешнем мире тоже, если не считать какой-то связи с Кирин-Тором и аполитичных морских змей. Иллидан считается на родине предателем, а Каэль’Тас ребенок, какие с ним союзы. Наверно, пока они будут сидеть тихо, изучать обстановку.

Надо суметь объяснить им все нормально, а то еще поддадутся на захватнические речи и обещания добычи Гарроша и кинутся воевать с Альянсом. В Пандарию, кстати, тоже могут отправиться: Иллидан жаден до мощных артефактов, мальчишка тоже, да еще и любопытен сверх меры. Археологов Реликвария из Пандарии за уши не оттащишь. А там эти ша… А ребенок так восприимчив к чужому влиянию… И здравствуй, новый Квель’Данас. Надо категорически не пускать принца в Пандарию, пусть Иллидан один едет, может, его там и прикончат…

Лор’Темар надеялся, что в этот раз Роммат за принцем присмотрит. Он бы и тогда присмотрел, если бы Каэль’Тас согласился забрать его обратно в Запределье. По всему выходило, что проблема опять в кал’дорее.

Справиться с Иллиданом… Повелителя Запределья свергали большим отрядом элитных бойцов, да и то, проведя их тайными ходами и напав из-за спины, насколько докладывали Терону. Тут не так-то просто будет его победить. Войска в столицу ввести? Но против принца они не пойдут, вон, счастливые ходят, «служу Солнечному Скитальцу» говорят, как раньше, а не «Квель’Таласу», как положено.

Через два месяца назначена коронация принца. Хотя мальчишка когда-то, увлекшись своими планами в Запределье, пафосно заявлял, что Анастериан будет последним королем. Передумал? Или взрослые дяди решили иначе? В столице, осознав, что кровавых выяснений отношений между принцем и его бывшим наместником не будет, все ходили веселые, на улицах и во дворце царили предвкушение праздника и перемен. Некоторые из бывших Иллидари даже решили наконец-то вернуться в Квель’Талас из Запределья, радуясь появлению его высочества. Маги вообще в своем чванстве скоро под ноги смотреть забудут.

Халдарон делал хорошую мину при плохой игре. Хотя ему-то как раз не за что переживать, своего приятеля принц в обиду не даст, и с остальными он со временем сумеет поладить. Когда Лор’Темар начал рассказывать Каэль’Тасу про конфликт с квел’дореями, тот ответил, что в курсе, так как Роммат и Халдарон уже объяснили ему мотивы их изгнания. О суде за предательство речь не шла – как уж тут Халдарон сумел все убедительно объяснить, Терон мог только гадать. Сам бы он в свои объяснения на его месте не поверил.

Терон как никогда был рад, что у него есть обаятельный пройдоха Светлое Крыло, который благодаря умению располагать к себе любую власть спасает им обоим шкуры. Принцу еще можно было все рассказать честно, а вот почему так пренебрежительно отнесся к внутренней безопасности демон?

Еще до событий на Квель’Данасе Терону приходило в голову, что Иллидан и его высочество любовники. Тогда он отмахнулся от собственных подозрений, сочтя их неправдоподобными до нелепости, а теперь убеждался, что напрасно. У принца не только мозгов нет (И как его в Даларане считали одним из лучших выпускников? Банально за способности к магии? Или он, как его дед, умен в очень узких областях? Скорее всего, последнее, вроде бы эта его магия Пустоты до него вообще не была исследована, да и ментальная тоже не особо, раз вокруг его записей чуть ли не секту образовали.), у него еще и вкуса нет. Этот тип ведь даже на эльфа не похож… фиолетовокожий здоровенный крылатый демон-кал’дорей… для такого извращения, наверно, даже слов не существует.

Верзила-Иллидан обнимал его высочество за плечи, а недотрога-принц даже не вздрагивал. Они, по большому счету, не особо-то и скрывались, но почему-то Роммат и Халдарон думали, что это просто дружеские отношения. Терон видел, как кал’дорей тянет свои дикарские ручищи к принцу. Так обнимают свою собственность: уверенно, по-хозяйски. Но в то же время ласково, как и положено обращаться с юным любовником. Иллидан его балует, и, похоже, потому принц и позволяет себя за ниточки дергать.

Терона передернуло от отвращения, но уже привыкший к политическим интригам разум начал искать способы извлечь из замеченного выгоду. Интересно, а если нанять принцу учителей по государственному управлению, экономике и прочему, начать постепенно вводить в курс дел в Квель’Таласе?… Отказаться они с Иллиданом не должны, они же вроде пытаются поддерживать видимость самостоятельности принца. Перед большой публикой им это пока удается, возмущений по поводу выскочки чародея Ирниана Терон не слышал… Если принц будет более компетентен, а, погрузившись в дела своего народа сам, – и более отвественнен, возможно, ему удастся влиять на решения кал’дорея, хотя бы в тех же беспечных моментах постельного трепа после секса.

Мерзость какая, чего он от принца ждет… А с другой стороны, учиться-то все равно надо, а Терон же его в постель кал’дорею не подкладывал, сам решил…

А решил ли? У Иллидана столько возможнстей принудить было… Каэль’Тас не выглядел жертвой насилия, но дети и молодежь всегда легче приспосабливаются к, казалось бы, ужасным обстоятельствам. Когда у них это началось? Когда скрывались после потери власти? Или еще раньше, в оплату за обучение волшебному потоку? Ребенок хоть понимает, что это плохо, предлагать и соглашаться на подобное?

Надо аккуратно выяснить, добровольна ли эта связь. Но с Тероном принц наедине не оставался, был всегда с охраной. Стражу во дворце демонстративно сменили, поставили магов Ярости Солнца и немного бывших следопытов из того же клана. Иллидан или Роммат всегда находились рядом с Каэль’Тасом. Они, что, думают, что Лор’Темар попытается убить его высочество? Или боятся, что он перетянет принца на свою сторону? И то и другое просто глупо.

Впрочем, даже если бы Терон и нашел возможность поговорить с принцем наедине, с его-то умением деликатно вести беседы выяснить правду не получится.

«Ваше высочество, а ваши родители вам рассказывали, кто такие растлители малолетних?». «Мой принц, а этот ваш сюзерен не заставлял вас делать что-то, что вам не хотелось? Нет, не лечиться и тренироваться в фехтовании…». «Каэль’Тас, если в Запределье с вами произошло что-то очень стыдное, вы можете мне рассказать, и я найду способ сделать так, чтобы это не повторилось. И я никому не скажу, несмотря на то, что это именно я решил предать гласности события на Квель’Данасе».

Халдарон, услышав о его подозрениях насчет связи принца с кал’дореем, был, определенно, шокирован. Терону и самому они, будучи озвученными, показались параноидальным бредом или домыслами светских бездельников. Его воображение отказывало, когда он пытался представить себе секс между тощим подростком и… этим, рогатым, которому эльфы до плеча едва доставали. То есть, не то что бы совсем отказывало, но любые извращения и экзотика быстро приедаются, а когда ощущение разнообразия теряется, на передний план выходят удобство и практичность.

– Ты уверен, Лор’Темар? Я думал Иллидан его так, опекает просто. Он же тощий и ершистый, его так и хочется угостить конфеткой и потискать.

Терон скептически посмотрел на генерала. Он думал, его высочество вызывал у Халдарона другие желания.

– Не, правда. Ты же сам видел, как вокруг него маги любят крутиться, – Халдарон в задумчивости почесал кончик носа, и тут его осенило: – А у него же магичка была, Праудмур. Он говорил, что они дружат до сих пор.

Надо же, Халдарон был настолько хорошо в курсе дворцовых сплетен. Или это свежая информация? Теперь понятно, откуда у Каэль’Таса связи с нынешней верхушкой Кирин-Тора. Нехило. И кал’дорей позволил?

– Я почти уверен. Попробуй сам понаблюдать за ними.

Халдарон притих, задумавшись: у него явно были свои планы насчет его высочества, и осознать, что его соперником является могущественный чародей, способный разнести своей магией пол дворца, было, наверно, невесело.

– Это у него в дедушку любовь к странным зверушкам? – хмыкнул Светлое Крыло.

Лор’Темар скривился. Кстати, о Верре’Тасе, что это его не слышно? Почему упускает возможность заявиться во дворец со своим гаремом и напомнить следопытам кто тут родственник его высочества, светило магической науки и высокоцивилизованный старый развратник?

Халдарон пообещал попытаться выяснить природу и добровольность связи его высочества с кал’дореем. У него возможностей было больше: принц ему более-менее доверял, да и шпионам он мог дать задание просто проследить. Поговорить с Каэль’Тасом сразу у Халдарона не получилось: тролли вылезли из-за стен Тор’Ваты, и следопытам пришлось спешно выдвигаться на помощь тамошним отрядам. Как главнокомандующий, Халдарон вообще мог отдавать приказы прямо из столицы, но одна из причин, почему молодого генерала Светлое Крыло так любили рядовые следопыты и офицеры, было его стремление всегда прибыть на место конфликта и сражаться вместе со всеми, не отсиживаясь за безопасными стенами. Терон объяснял эту склонность наличием острого инородного тела в заду, а следопыты – храбростью и незазнайством. А теперь, несмотря на то, что возвращение его высочества на родину прошло вроде бы мирно и бескровно, лояльность армии как никогда была нужна Халдарону и Лор’Темару.

Халдарон вернулся через две недели, сэкономив время на обратном пути при помощи телепортации в столицу. Маги не слишком охотно сотрудничали с военными, опытный в боях клан Ярости Солнца Терона и все, что с ним связано, подчеркнуто игнорировал, поэтому о магической поддержке чаще всего приходилось договариваться в частном порядке. Халдарон вернулся довольный, с победой, не замедлил покрасоваться перед его высочеством и подарить ему трофейный амулет, снятый им с собственноручно убитого тролльского колдуна-вудуиста. Через пару дней генерал заявился в кабинет Лор’Темара и бесцеремонно уселся прямо на его стол, спасибо, хоть не на документы.

– Для начала я позвал его высочество в бордель развлечься по-взрослому, с девушками, – начал он свой рассказ совершенно будничным тоном, как будто ничего шокирующего в таком предложении особе королевской крови, да еще и несовершеннолетней не видел.

– Ты позвал его высочество в бордель? – переспросил Терон, заподозрив, что ему стал отказывать слух.

– Ну да! Я знаю хороший, обслуживание на уровне, – чуть не облизнулся молодой генерал и недоуменно покосился на изумленного собеседника. – Лор’Темар, ему же сто семьдесят! Ему, может, и сравнить-то не с чем было! В Даларане своем все над книжками сидел… Ласки захотелось, а тут этот сам предложил и вот, пожалуйста…

Терон подумал, что ему так сложно понимать мотивы принца, потому что помимо разницы в призваниях у них еще и огромная пропасть в плане возраста. Вот Халдарон сразу сообразил, что кровь молодая, бурлит, кал’дорею ни принуждать, ни подкупать, возможно, не пришлось.

– А он? Отказался?

– Отказался, – подтвердил Халдарон. – Говорю, может тебе парни нравятся, тогда и ходить никуда не надо. Вон сколько у стенок молодых и красивых стоит, только выбирай.

Снять с поста стражников, чтобы устроить небольшую оргию? Лор’Темар иногда просто диву давался, как такому безалаберному эльфу как Светлое Крыло удавалось поддерживать в армии приемлемую дисциплину.

– Смеется, головой мотает, – продолжил пересказ беседы Халдарон. – Кто-то есть у тебя, спрашиваю.

– Ничего себе ты прямой, он тебя к троллям не послал?

– Иллидари, бывшие и нынешние, посылают к Саргерасу, – наставительным тоном поправил он Лор’Темара. – Каэль’Тас сказал, что раз я слишком любопытный, то отчего ж карьеру ученого не избрал. Я говорю, тебе рано еще серьезные отношения заводить, даже мне-то, пожалуй, пока рановато. Надо опыта набраться, с разными эльфами попробовать, а ему и с людьми в Даларане можно хорошо время провести, они ж фигуристые такие…

Генерал изобразил руками в воздухе очень рельефный женский силуэт. Лор’Темар скривился. Халдарон, конечно, не мог спросить у принца прямо, какие у него отношения с кал’дореем, но предлагать его высочеству собственный беспутный образ жизни…

– Спрашиваю, а твоя ревнивая? – продолжил генерал. – Смеется, но не отрицает. Ждала тебя столько лет или там уже завел? Познакомишь? Вот тут он меня к саргерасу и послал.

– Странно, что раньше этого не сделал. Я тебе говорил поделикатнее узнать…

– А как тут еще? – пожал плечами Халдарон. – Я говорю, чего такой скрытный, ты имя не говори, а так расскажи. А он крепкий, зараза, смеется, но не признается. На меня давай разговор переводить. Ну, я рассказал ему пару историй из жизни взрослых. Засмущался, но шокированным не выглядел.

Халдарон продолжал сидеть у Терона на столе, это раздражало, но Лор’Темар его не одергивал. С ним это бесполезно, со стола-то слезет, а еще какую-нибудь ерунду придумает.

– Я опять к его личной жизни возвращаюсь, говорю, это Праудмур? Нет, они только друзья. Роммат?

– Ты все не угомонишься?

После событий на Квель’Данасе Халдарон перестал цепляться к великому магистру, но теперь, раз принц жив, мог вернуться к старым привычкам. Зря, их противник – Иллидан, да и не в том положении они пока, чтобы злить тех, кто в фаворе у его высочества.

– А чего они одинаковые серьги носят? – обиженным тоном возмутился Светлое Крыло. – Как парочка сладенькая.

– Не заметил. Посмотрю, – нахмурился Лор’Темар.

– Может, ты ошибся насчет Иллидана, – напомнил ему Халдарон. Разумеется, думать, что соперником является Роммат, сильный, но более-менее знакомый и вменяемый эльф, для генерала было бы проще.

– Может… – задумался Лор’Темар. – Мало ли какие манеры у дикаря, ко всем руки тянет… Ты же вот тоже тролль знает что себе позволяешь…

– Мне можно, – возразил Халдарон. – Я симпатичный.

– И скромный. Дальше давай.

– А что дальше? Он глазенки вытаращил, говорит, ты свихнулся что ли. Наставник Роммат не такой, и давай мне про это средоточие лучших эльфийских качеств рассказывать. И все, говорит, хватит сплетничать, мне работать надо, гуляй отсюда.

Наставник Роммат «не такой» – стало быть, Каэль’Тас понимал, что спать со столь юным эльфом неправильно. Теоретически, принцу было бы достаточно просто попросить Халдарона о помощи и… Ввести войска в столицу, воспользоваться глушащими магию гоблинскими устройствами, не дать кал’дорею открыть портал и сбежать. Если бы его высочество позволил им действовать от его имени, с Иллиданом можно было бы справиться. И клан Ярости Солнца их бы поддержал, наверное. Не всесилен же этот демон, с Кил’Джеденом даже справились как-то…

Но Каэль’Тас ничего не сказал. Или связь была добровольной, или кал’дорей мог чем-то пригрозить ему. Думать о кал’дорее как о враге, грязном растлителе или насильнике было проще, чем признать, что в ситуации с «болезнью» его высочества дикарь повел себя достойнее, правильнее и благороднее, чем сам Лор’Темар, сразу отказавшийся от надежды на восстановление дееспособности принца и списавший его со счетов.

– Ты узнал, где они скрывались все это время? – резким тоном спросил он.

– Принц отказывается говорить. Великий секрет и военная тайна, – покачал головой Халдарон.

– Кто-то из син’дорай с ними?

– Он упоминал, что леди Каперниан жива и не одна она.

– То есть, они могут быть своего рода заложниками… – задумчиво проговорил Лор’Темар, постукивая пальцами по столу.

– Это маги-то? Они телепортироваться могут…

Могут, но только если нет мешающего этому купола, наподобие того, что не позволял сбежать Похитителям Солнца по время даларанской резни. И не все в клане Ярости Солнца – маги.

Словом, они так ничего точно и не выяснили…

========== Глава 9. Каэль’Тас Солнечный Скиталец: Союзники или противники ==========

Каэль’Тас поправил капюшон мантии, чтобы лицо было полностью скрыто, и телепортировался в Даларан. Пусть Кирин-Тор и пообещал признать нейтралитет Квель’Таласа, рядовые маги и стражники об этом еще не знали. Да что там, даже бывший наместник, а ныне просто советник с неопределенными пока полномочиями, лорд Терон, не знал о готовящемся выходе из Орды.

Стрелу в мешке не утаишь, и, раз Совет Шести знал о намерениях принца, рано или поздно об этом узнают и остальные. Каэлю осталось встретиться с главой Серебряного Союза, договориться о мире и возвращении квел’дорай домой, и провести переговоры с лидером Альянса, Варианом Ринном, чтобы тот признал Квель’Талас нейтральной стороной. Было бы весьма неприятно выйти из Орды и узнать, что народы Альянса не готовы забыть старые обиды и собираются мстить оставшимся без поддержки син’дорай. Кирин-Тор, конечно, вмешается, но лучше договориться заранее и избежать политических кризисов.

Джайна, получившая магического вестника, уже ждала его в своей башне. Отпустив пару ехидных комментариев по поводу миролюбия принца, превратившего в свое время надменных и изнеженных эльфийских магов в дисциплинированную и боеспособную армию Ярости Солнца, а теперь старательно избегающего любых жертв при возвращении себе власти, леди перешла к делу.

– Я думаю, нужно действовать так же как с Советом Шести. Я сначала сама побеседую с главой Союза: подтвержу, что вы не виновны, сообщу, что Квель’Талас – будущий союзник Кирин-Тора. Или лучше сюрприз сделать? Люди и эльфы, когда сильно удивлены, легче поддаются влиянию…

– Видно опытного дипломата, – язвительно ухмыльнулся принц.

Леди поиграла бровями и оскалила зубки в ответной усмешке. Они с принцем сидели на диване в ее гостиной, в центре находящегося рядом стола на белой кружевной салфетке возвышалась ваза с шоколадными конфетами. Каэль не сомневался, что это было сделано преднамеренно и с намеком.

– Вам виднее, Джайна. С одной эльфийкой я как-нибудь справлюсь, – позволил ей решать Каэль. После испытания в кругу человеческих магов встреча с одной все еще официально своей подданной его не пугала. – Расскажите мне о главе Серебряного Союза. Как мне лучше планировать беседу с ней?

– Я думаю, беседа у вас пройдет без особых проблем, – загадочно улыбаясь, ответила Джайна. – Вы с ней неплохо знакомы.

– В самом деле? – изогнул длинную бровь Каэль. – Кто-то из даларанских магичек?

– Лучше, – Джайна улыбалась, как будто собиралась сделать Каэлю подарок. – Невеста ваша.

– А-а-а. Да, должны договориться, – кивнул принц. В свое время они весьма эффективно посотрудничали против матримониальных козней Анастериана и Сильваны.

Вообще-то принц знал Верису Ветрокрылую не очень хорошо. Его отец дружил с ее старшей сестрой, генералом следопытов леди Сильваной, потому и решил обручить сына с младшенькой. Помолвка – еще не свадьба, несовершеннолетие потенциальных жениха и невесты никого не смущало. Протесты тоже.

Вериса не то что бы совсем не нравилась Каэлю – симпатичная, веселая, немного капризная, как и большинство младших детей в больших семьях, ничуть не похожая на воинственную Аллерию или умную и расчетливую Сильвану, талантами которой так восторгался Анастериан.

Тогда еще не похожая. Возглавить фракцию отступников, устроить кровавую зачистку в Даларане, удерживаться у самой верхушки власти ничем следопытке не обязанного Кирин-Тора… Это семейное, определенно. Теперь Серебряный Союз выполнял для чародеев роль стражи и армии, мнение его главы наверняка имело немалый вес, особенно в силовых акциях. А младшенькая Ветрокрылая делает карьеру быстрее сестер. На счету Серебряного Союза уже участие в громких победах: ЗулАман, Нексус, Король-Лич, насколько Каэлю было известно.

Но в то время она еще жила в тени героических родственников и жаждала доказать, что достойна носить гордое имя своего рода. Каэль в этом чувствовал в ней единомышленника, чего было достаточно для того, чтобы поддерживать мирное общение. Но жениться на следопытке? Кстати, отнюдь не горящей желанием выйти за мага. Правда, в итоге как раз за чародея-то она и пошла, что странно, после всех ее презрительных замечаний в адрес неженок в платьях.

Надо же… Вериса молодая, едва-едва совершеннолетняя, но уже вдова и мама двоих детей. Близкое общение с людьми, определенно, ускоряет темп жизни эльфов. Возможно, ее увлечение человеческим магом с самого начала было ради сохранения свободы, а потом закрутилось всерьез. Настолько всерьез, что ради мести за его смерть она решилась выполнить приказ об уничтожении множества эльфов, чья вина была не определена и не доказана.

Каэль с трудом мог себе представить эту девушку в роли кровожадной маньячки. Но жажда мести может и не такое сотворить с эльфом. Вериса лишилась дома, вырастившей ее сестры, потом и мужа. Достаточно ли для нее будет возвращения на родину и воссоединения с еще одной Ветрокрылой, леди Аллерией, для того, чтобы она оставила мысли о возмездии и начала строить новую жизнь ради своих детей?

Точно, ее муж. Анастериан и Сильвана давили с помолвкой, Каэль объявил, что любит Джайну, Вериса тоже нашла себе человека – мага Ронина, ученика Краса. А Ронин – бывший глава Кирин-Тора. Влияние Верисы в Кирин-Торе, должно быть, ослабло после смерти ее мужа. Но она сумела восстановить его, удалив из Даларана своих давних противников – Похитителей Солнца. А месть ли была мотивом…

Каэль вздохнул. Они уже несколько раз успели поругаться и помириться с Джайной по поводу ее и Союза действий против Похитителей Солнца, Джайна была готова признать ошибку, когда эльфы выйдут из Орды, подтвердив тем самым непричастность к захватническим планам Гарроша.

Эта история с Колоколом с самого начала была какой-то подозрительной. Представители разных фракций несколько раз похищали его друг у друга. А крайним почему-то объявили архимага Этаса, который этот Колокол в глаза не видел, в похищении не участвовал и даже отказался изучать потом. Каким образом действия эльфов в Дарнасе являлись предательством Даларана, Джайна внятно объяснить не могла, но судя по всему, любое сотрудничество с Гаррошем уже было в ее глазах агрессией против нее лично и Азерота в целом. Каэль уже думал, что сбросить эфириальскую бомбу на Огриммар и закрыть навсегда проблему одиозного орка будет проще, чем объяснить подруге, что особого выбора у син’дорай не было.

– Каэль, – вырвал его из раздумий голос Джайны. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы договорились полюбовно. Но если нет – знайте, Серебряному Союзу в любом случае придется смириться с возвращением син’дорай. Мне есть чем прижать Верису.

– Я думал, вы с Серебряным Союзом дружите…

– Так и есть, но… Наверно, я должна вам все-таки сказать об этом… – замялась Джайна. – Это в большей степени внутренне дело эльфов… Но обещайте мне, что никто кроме нас об это не узнает.

– Хорошо, – кивнул Каэль.

– Вы не расскажете ни Этасу, ни вашему великому магистру, ни даже Иллидану. Вообще никому. Это очень важно, – настаивала леди Праудмур. Она выглядела крайне серьезной.

– Обещаю. Вы меня заинтриговали, Джайна.

Нервно покусав губы, леди начала рассказывать.

– Когда… происходила вся эта история с изгнанием син’дорай… Никто не должен был быть убит. Я не отдавала приказа устроить чистку. Серебряный Союз должен был арестовать некоторых конкретных подозреваемых и верхушку Похитителей Солнца. Остальных следовало переправить вниз, в Лес Хрустальной Песни и отпустить с миром.

– То есть вся эта резня была инициативой Серебряного Союза? – нахмурился Каэль.

– Я… могу понять Верису, как женщину, – печально проговорила леди. – Она потеряла мужа из-за Гарроша и предательства Талена, ее дети остались без отца. Она хотела мстить и воспользовалась такой возможностью.

– Почему… Почему вы разделили ее вину?

Принц чувствовал себя растерянным. Джайна, сверкая гневными глазами, столько раз пыталась доказать ему, что действия квел’дорай были оправданы, а теперь говорит, что это было прямым нарушением ее приказа…

– Она моя союзница и в некоторой степени моя подчиненная, я все равно отвечаю за ее действия, – развела руками Джайна. – И мне не хотелось создавать у других мнение, будто в Кирин-Торе нет лада и единства. Я думала все объяснить в замке вашего деда, когда этот ваш Роммат стал разбрасываться обвинениями и уговаривать вас из-за этого не связываться со мной. Но… тогда у син’дорай и квел’дорай вообще не будет шансов помириться…

– Вы сделали это ради нас, – потрясенно произнес Каэль. Взять на себя вину в такой ужасной кровавой трагедии, намеренно не открещиваться от чудовищных обвинений магистра Роммата…

– И вы, Каэль, и Вериса, очень важные для меня эльфы. Я очень люблю вас обоих, да и вообще… высших эльфов слишком мало, чтобы вам враждовать друг с другом… Не рассказывайте никому, ладно? И син’дорай, и квел’дорай одинаково ваши подданные, но остальные эльфы будут воспринимать все иначе, они могут еще сильнее возненавидеть другую часть своего народа.

– Да, я понимаю. Джайна… – Каэль не находил слов. – Спасибо вам. За то, что не отдавали приказа убивать эльфов. И за то, что покрываете Верису и квел’дорай.

– Я не могла поступить иначе, – мягко проговорила Джайна.

– И спасибо, что рассказали об этом. Мне… – у Каэля перехватило дыхание, – мне было больно думать о вас, как об участнице… произошедшего.

Джайна придвинулсь ближе и обняла его, позволив наклониться и уткнуться лицом в ее шею, погладила по волосам. К глазам подступили слезы. Разреветься перед подругой было бы не очень стыдно, но тогда она, ставшая совсем взрослой и зрелой женщиной, окончательно утвердится во мнении, что ее союзник еще ребенок. Джайна обнимала его долго, достаточно, чтобы он сумел взять себя в руки.

– Спасибо, – снова прошептал Каэль.

– Я на вашей стороне Каэль. Всегда была. Помните об этом, – ласково произнесла леди.

Серебряный Союз – это еще не все высшие эльфы, но равняться будут на них. Беседа с Верисой должна пройти без затруднений: Каэль ей ничего плохого не делал. Последний раз они виделись мельком в прежнем Даларане еще до нападения Плети и перекинулись несколькими фразами как старые знакомые. А сейчас он предложит простить их преступление против соотечественников, смуты в Квель’Таласе и разрешит вернуться домой. У нее нет причин отказываться, квел’дореям вряд ли нравится роль приживалок и цепных псов Кирин-Тора.

Каэль сначала думал в начале беседы выразить соболезнования по поводу гибели ее мужа, но решил не провоцировать возможную агрессию. Хотя вообще-то Вериса потеряла мужа потому, что он нарушил нейтралитет Кирин-Тора и влез в войну на стороне Альянса. Будет ли для Верисы важным, что Квель’Талас выходит из Орды, убившей ее супруга? Если она не готова к жертвам на войне – то нечего соваться в битву… Сейчас Каэль и Джайна хотели создать что-то вроде миротворческой армии, они будут пытаться предотвратить конфликты, но неудачи и жертвы все равно неизбежны. Жертвы среди эльфов в том числе…

Вериса вошла в гостиную Джайны и изумленно округлила голубые глаза. Видимо, подруга все-таки передумала и выбрала вариант с сюрпризом. Глава Серебряного Союзана несколько мгновений застыла как статуя, вгляделась принцу в лицо и неуверенно произнесла:

– Каэль’Тас? Вы… Живы?

Каэль подумал, что было не очень удачной идеей внезапно «воскресать из мертвых» перед сестрой королевы банши, наверняка переживающей из-за непривычного и пугающего посмертия Сильваны. Надо было сразу сказать Джайне, что Верису следует предупредить, но тут уж сам виноват, не додумал.

Начали с науки: обвинение каэлевых син’дорай в создании технологии мана-бомбы, на основе которой создали ту самую бомбу, уничтожившую Терамор и Ронина, принц принимать отказался. Он поначалу был в ужасе, когда осознал, что город Джайны опустел из-за изобретения Шарта Волдуна, работу которого одобрил сам Каэль, решивший, что оружие лишним не бывает, тем более такое, сохраняющее стены крепости почти нетронутыми. Ему и в голову не приходило, что технология с использованием труднодоступных даже в Запределье деталей эфириалов может попасть в Азерот и наделать беды. Но! Мана-бомба не могла иметь такую разрушительную силу. В Городе Огнекрылых, когда ворен’талевы диверсанты спровоцировали взрыв опытного образца бомбы, эльфы погибли лишь в центральной части города. Это было ужасной трагедией, но город выдержал эту потерю. Верисе-то все равно, но если бы хоть половина тераморцев выжила, Джайна не переживала бы так сильно.