Текст книги "Убийство в Квель'Таласе (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

А вот жгучий интерес леди Фелориэль к будущей друидке, уже способной к трансформации собственного тела, вызывал глухое раздражение. Каэль нередко ловил себя на мысли, что ему хочется вырвать из рук архимагини малышку, вручить ее Вайши и внятно обозначить границы: это моя мама. Обычно в таких случаях он молча разворачивался и выходил из комнаты, чтобы не пугать девочку злобным сверканием светящихся Скверной глаз. Рано или поздно Фелориэль и Паталеон захотят своего ребенка, так что привыкать делить маму все равно придется. Раньше, до того как на два десятилетия потерял ее, Каэль спокойнее относился к этой мысли.

Принц не знал, что еще утешительного сказать полудемону. Он легонько потерся лбом о его губы, выпрашивая поцелуй, обнял за шею и прижался сильнее. Иллидан крепко стиснул его в объятьях, словно боялся, что Каэль исчезнет.

– Скажи, что всегда будешь со мной, – потребовал он.

– Всегда буду с тобой, – послушно повторил Каэль. Вероятность двум бессмертным эльфам остаться вместе навечно была невелика, но огненный маг не боялся соврать. Все равно, скорее всего, именно Иллидану первому надоест терпеть его черствость, невнимательность и эгоцентризм.

Какого саргераса Каэль считает себя таким умным, если не в состоянии придумать слов поддержки и ободрения?

– Даже если я совершу что-нибудь мерзкое?

– Среди присутствующих паладинов нет, – хмыкнул принц. Он с самого начала знал, что крылатый эльф не стесняется в методах, да и Каэлю, по вине которого в Азерот попали демоны и чуть не пролез в портал КилДжеден, поздно уже чистоплюйствовать.

Иллидан скривился. Он столько раз сказал переживающему из-за смерти Му’уру и превращению син’дорай в сквернокровных принцу, что в произошедшем нет его вины, что, похоже, и сам в это поверил.

Каэль принялся покрывать легкими поцелуями лицо любовника. Повязка, закрывающая почти треть лица, мешала, но убрать ее полудемон никогда не соглашался. Можно подумать, Каэль никогда магических ожогов не видел. Иллидан опрокинул принца на диван и, вроде бы забыв о своих печалях, затеял возню. Веселая возня с полудемоном – занятие, требующее большой аккуратности, подумал принц через несколько минут, потирая ушибленный твердым рогом лоб, и рассмеялся. Владыка Севера сгреб его в охапку и не выпускал из рук до утра. Каэль жалел, что не может хотя бы слегка подпалить Верховному друиду зеленую бороду, за то, что так расстраивает своего брата.

***

Посольство из Дарнаса, включавшее в себя помимо правителей еще два десятка кал’дореев, задержалось в Квель’Таласе на несколько дней. Малфурион и еще пара друидов долго изучали мертвую почву Шрама, а потом предложили син’дорай услуги Круга Кенария в восстановлении пострадавшей от огня, нежити и нечестивой магии Артаса земли.

Подавив рвущийся с языка презрительный отказ – на Кареше у Иллидари были худо-бедно обученные друиды и технологии эфириалов для создания любого климата в оранжереях, через несколько лет можно будет решить пробему своими силами – Каэль заставил себя войти в роль мудрого правителя и поблагодарить Малфуриона за любезность. Его личные претензии Верховному друиду кал’дорай, обижающему своей непримиримостью Иллидана, не должны влиять на международную политику Квель’Таласа. От всего лишь нескольких друидов процесс восстановления земли пойдет не так уж и быстро, но сам факт сотрудничества очень важен для признания всеми народами Квель’Таласа как нейтрального государства.

Джайна, видимо, не понимающая разницу между «сохранением нейтралитета» и «поддержанием паритета», хотела сформировать мощную нейтральную фракцию, эдакую третью силу, которая будет мирно сотрудничать и с Ордой и с Альянсом, но вмешиваться в военные конфликты на стороне подвергающейся агрессии, тем самым поддерживая равновесие в Азероте. Идея, на взгляд Каэля, была благородной, а вот вера в реальность ее исполнения попахивала идеализмом.

Магистр Роммат вообще предрекал полный провал этой затеи. Кирин-Тор и Квель’Талас не смогут вмешиваться в каждую мелкую стычку, а кого считать агрессором в конфликте, где отряд троллей отправился осаждать город калдорай в ответ на сожженную деревню? Вмешиваться только в большие войны – это поощрять тактику мелких нападений на мирное население.

Впрочем, вряд ли существовало единое правило на все случаи жизни, наверняка Каэль с Джайной смогут вырабатывать оптимальный план действий для урегулирования каждого отдельно взятого конфликта. Джайна была уверена, что после того как их новый союз уничтожит Гарроша, стычек и войн будет в Азероте меньше.

– Мал приглашал меня посетить Дарнас. Вместе с Шариэль – сказал Иллидан Каэлю, когда посольство уехало.

– Мм… Это же хорошо? – спросил принц, задирая голову, чтобы посмотреть обнимающему его со спины собеседнику в лицо.

– Наверно… Но я отказался.

– Ты же хотел помириться с братом.

– Я не хотел ссориться, – возразил Иллидан, запуская пальцы в волосы любовника. – А мирно ходить друг к другу в гости я пока не готов. Да и брат тоже. Я видел, как ему приходилось переступать через себя, чтобы сказать это. Лучше мы оба успокоимся и помиримся лет через двадцать, чем снова встретимся и окончательно разругаемся.

– За двадцать лет можно еще как успокоиться, – согласился Каэль. Он был бы совсем не против еще двадцать, а лучше даже сто лет не нервничать из-за Верховной жрицы кал’дореев.

Иллидан помолчал, в задумчивости ероша волосы принца, а потом медленно проговорил:

– Терон что-то задумал.

В объятьях полудемона было тепло и так уютно, что меньше всего Каэлю хотелось в очередной раз обсуждать надежность бывшего наместника.

– Я видел его разочарование во время переговоров. Что-то пошло не так, как он планировал…

– Вы просто друг другу не доверяете, вот и выдумываете оба саргерас знает что. Может, он просто надеялся, что вы с братом подеретесь, и он полюбуется твоим избитым видом? – фыркнул принц.

– Может быть…

***

Каэль послал Джайне магического вестника, сообщил, что на него напал Кор’Крон. Не сразу же, а уже почти через неделю: со всеми этими кал’дорайскими родственниками Иллидана принц совсем забыл поставить союзницу в известность. Сообщил, разумеется, не в форме жалобы «ой, меня злой Гаррош обижает», а по делу: нет ли у главы Кирин-Тора возможности узнать, уж не Кадгар ли виновен в утечке информации о выходе из Орды. Вряд ли, конечно, он признается, но вдруг?

Сразу же получил в ответ требование срочно явиться к Джайне в Фиолетовую Цитадель – у нее, оказыватся, тоже была важная информация. Дело было вечером, магистр Роммат уже ушел к себе домой, и беспокоить его Каэль не хотел. Иллидан же был сейчас занят с нагами рекой Элрендар.

Принцу было категорически запрещено отправляться куда-либо без толпы стражников, но в Даларане в плане Кор’Крона и прочих ордынских агентов совершенно точно безопасно. Каэль туда телепортируется из своей комнаты, а обратно – на Путь Старейшин, где стражников полно. Попросит парочку сопроводить его и все. Или можно у архимага Этаса его Похитителей Солнца попросить. Хотя, конечно, неловко будет признаваться эльфу, который и сам всего лет на сто старше принца, что ходить одному по собственной столице ему «взрослые не разрешают».

Составив такой простой и абсолютно безопасный план, Каэль перенесся в Даларан. Вышел из телепортационного зала на Площадь Руноплета и отправил магического вестника архимагу Этасу. Было неловко беспокоить несомненно тоже очень занятого и нуждающегося в нормальном отдыхе архимага так поздно, но… Извините, все претензии к магистру Роммату, связавшему принца обещанием не встречаться с главой Кирин-Тора наедине. А Джайна явно не просто по-дружески поболтать звала…

Каэль не знал, в какой форме магистр Роммат преподнес Этасу требование присутствовать на встречах принца с главой Кирин-Тора, но очень надеялся, что не под соусом «чтобы ребенок дел не наворотил».

Архимаг долго себя ждать не заставил. Появился в сопровождении двух стражей, разряженных так эффектно, что сразу видно – они не для охраны, а для престижа. Может и Каэлю себе таких же телохранителей завести? Будет выглядеть как правитель со свитой, а не как нуждающийся в присмотре ребенок. У них же на лбу не написано, что они еще и сражаться великолепно умеют…

Сам Похититель Солнца в массивных наплечниках, длиннополом плаще и шлеме выглядел куда выше и значительнее, чем в их первую встречу в замке Верре’Таса и потом, во дворце. Не увидев у фонтана Каэля, темный плащ которого сливался тенями в вечерних сумерках, Этас снял шлем и закрутил головой. Все-таки Похититель Солнца – удивительно красивый эльф, в очередной раз обратил внимание Каэль. И зачем он в Даларане скрывает лицо за шлемом? Разве дипломат не должен использовать по максимуму располагающую к себе внешность?

Хотя, надо заметить, шлем у архимага был наполнен очень мощной магией. Это не простые чары, которые можно в любой лавке артефактора наложить. Неудобно все время в шлеме ходить, но ради усиления заклинаний можно и потерпеть, особенно в городе, где совсем недавно син’дореям появляться было опасно для жизни.

Каэль скинул с головы капюшон и подошел к архимагу сам. Тот церемонно поприветствовал его и продолжил осматривать площадь, наверно, выискивая его спутников.

– Ваше высочество, вы один? – удивленно спросил Этас.

– Я с вами, – не моргнув глазом, отозвался принц.

Похититель Солнца был уже достаточно опытным дипломатом и к разного рода уловкам привык. Так просто его с толку не сбить.

– А до моего прихода?

– Во дворце полно стражи, – с уверенным видом заявил Каэль.

– А между этими событиями? – безупречно-вежливым тоном уточнил архимаг.

Вот что он докопался? Это же он еще про Кор’Крон не знает… или магистр Роммат ему рассказал? Сделать королевскую мину и послать к саргерасу? Или попробовать договориться?

– Донесете на меня великому магистру? – скопировал его тон принц.

– Он о вас заботится, – будто бы и без упрека сказал Этас.

Ну ты еще меня повоспитывай…

– Это да или нет? – от Каэля тоже не так просто отвязаться. Понятно, что после спасения из даларанской темницы, Этас будет благодарен магистру Роммату, но это же не повод о каждой мелочи ему сообщать!

Похититель Солнца задумался.

– С формальной точки зрения, – аккуратно подбирая слова, ответил он, – я уже не имею официальной должности в Квель’Таласе, я маг Кирин-Тора. Я служу вам, ваше высочество, просто как ваш подданный, а великий магистр Роммат в данный момент больше не мой начальник. Поэтому – нет, не донесу…

– Правда? – оживился Каэль.

Хмм… Воспользоваться возможностью избавиться от навязанного магистром наблюдателя и поговорить с Джайной без лишних ушей? Или честно нести наказание за свою ошибку, пока наставник не смилостивится или не осознает все неудобство от этой затеи?

– Но это не значит, что я буду врать великому магистру, если он прямо спросит меня, присутствовал ли я на встрече с леди Праудмур, – безжалостно разбил его надежды архимаг.

Трудно, что ли? Зануда.

– Похвальная честность, – отозвался Каэль, тщательно дозируя сарказм.

Этас покосился на него, но ничего не ответил. Несколько минут они шли молча. Миновали Торговый Квартал, повернули к устремившимся в темнеющее небо шпилям Фиолетовой Цитадели. Даларан – и в Восточных Королевствах и здесь, на севере, – оправдывал свое название: звезды сверкали над головой россыпью бриллиантов. Как разбитый на миллионы осколков кристаллический интриган А’дал. Каэль отыскал взглядом свое любимое созвездие – Чародейку, и чуть не свалился на каменную мостовую, разгуливая с задранной кверху головой.

Вести себя по-королевски в Элун’аране было проще: пусть дворец и был практически полностью перестроен, его стены все равно напоминали принцу о строгом Анастериане, требующем соответствовать гордому имени рода Солнечных Скитальцев. Даларан же всегда ассоциировался у Каэля со свободой. Как дети правителей, они с Джайной все равно позволяли себе меньше, чем их сверстники, но это была лишь десятая доля тех запретов, с которыми принц сталкивался во дворце. Теперь и в «городе звезд» придется изображать ледяную надменность… Или нет? Кто, собственно говоря, мог теперь принцу запретить вести себя так, как ему нравится?

Каэль шел и раздумывал над понятием «самодисциплина», а потом ему пришла в голову мысль провести время с пользой. Возможно, он сумеет вытянуть из архимага кое-какую информацию, от которой магистр Роммат и лорд Терон ненавязчиво старались держать его подальше. А с Джайной у них было так много тем для разговоров, что этой они коснулись лишь слегка.

– А вы бывали в Пандарии, архимаг Этас?

Архимаг усмехнулся.

– Ментальные щиты, которые вы разработали, против ша помогают мало, ваше высочество.

Ничего себе. Каэль настолько предсказуем даже для малознакомых эльфов?

– Значит, бывали? По своему опыту говорите?

– Не бывал. По опыту.

– Это как? – Каэль даже не пытался скрыть свое любопытство.

– Мы исследовали один из артефактов могу, который воздействовал на эмоции находящихся поблизости живых существ. Это чуть было не стоило мне жизни.

– Жизни? – удивился Каэль. – Разве ша не подчиняют себе волю других, заставляя служить им? Что это вообще такое – ша?

Этас покосился на принца. Он выглядел так, будто сомневался: говорить или нет… Его что, наставник Роммат специально предупредил держать опасное знание подальше от дитя неразумного?! Он не мог так поступить с Каэлем!

– Ша это… Физические воплощения переживаний. Но исключительно отрицательных: ненависть, отчаяние, злость, сомнение. Тут дело не в контроле воли: не появляется никакого стремления выполнять их приказы, они вообще ничего не требуют. Ша просто находят нужную им эмоцию и усиливают ее до максимума.

– И как это могло вас убить?

– Злость… Агрессия. Мы изучали артефакт вместе с магистром Ромматом. Мы с ним не то что бы конфликтовали, но имели серьезные политические разногласия. Этого оказалось достаточно, чтобы под воздействием ша я разозлился, что он не слушает моих доводов, попытался сначала просто напасть на него, а потом и убить.

– У вас бы не получилось, – фыркнул Каэль.

Этот архимаг, может, и весь такой талантливый и ловкий, но магистр Роммат целую тысячу лет практикуется в магии, причем и в боевой в том числе. Каэль видел его в сражениях с Плетью, и в Запределье, и даже в битве без магии, против опытных воинов Кор’Крона. Куда там этому Похитителю Солнца! Но радует то, что тот не хотел рассказывать из-за личных причин, а не потому что ему запретили. В попытке убийства, понятное дело, признаваться неприятно…

– О чем и речь… – отозвался Этас.

Они вошли в полную посторонних Фиолетовую Цитадель, поэтому разговор пришлось прервать. Стражники Похитителей Солнца остались у входа в Лиловую Гостиную, а Каэль и снова надевший свой шлем Этас вошли внутрь.

Вот только как Джайне объяснить, что с Каэлем теперь всегда няньки? Она ждала принца одного… К счастью, архимаг сам надменно заявил, что его высочеству нужна подобающая свита и скажите спасибо, что для начала только он один.

– Каэль… Вы специально выбираете в сопровождающих тех, кто меня, скажем так, недолюбливает? – поинтересовалась леди Праудмур, смерив Похитителя Солнца каким-то странным, изучающим и почти нежным взглядом.

– Как, вы еще не помирились с архимагом Этасом? Где же ваше хваленое обаяние, Джайна? – не удержался от шпильки Каэль.

– Этас все еще обижается на меня. Мне понадобится время, чтобы снова приручить его, – почти промурлыкала леди.

Джайна, как и Вайши, умела говорить совершенно обыденные вещи так, что это звучало непристойно. Каэль на месте архимага бы сейчас оторопел и засмущался. Похититель Солнца даже не пошевелился. А удобно вот так в шлеме стоять, наплевав на все правила приличия. Не надо утруждаться делать каменное лицо…

Подруга взяла принца под руку и вывела на балкон. Если она рассчитывала, что архимаг тактично не последует за ними и позволит побеседовать наедине, то напрасно. Этас не знал, что Джайна была невиновна в убийствах его эльфов, и потому не доверял ей. Он считал Гарроша истинным виновником случившегося, но и методов Кирин-Тора одобрить не мог. А леди Праудмур не могла ему все рассказать, так как в этом случае она подставила бы Верису Ветрокрылую, поэтому была вынуждена изображать из себя совершенно не стесняющуюся в методах правительницу.

Джайна покосилась на архимага, но никак не прокомментировала его навязчивость и принялась выспрашивать у Каэля подробности нападения Кор’Крона. Посетовала, что инженерные достижения гоблинов используются во зло. Пообещала разработать с Модерой и Верисой тактику боя против солдат с такими постоянно глушащими звук и магию устройствами. Поразилась кровожадности Гарроша, пожелавшего убить правителя эльфов, основываясь на непроверенной информации. Остановилась на этой теме подробнее… О том, какой Адский Крик злобный и мерзкий, Каэль наслушался еще за ту неделю, когда гостил у леди Праудмур нелегально.

– Джайна, да никто не защищает Гарроша! – прервал он ее излияния.

Леди недоуменно заморгала, словно забыла, что у нее есть слушатели. Но быстро собралась с мыслями и поинтересовалась, как продвигается процесс отделения от Орды. Каэль вздохнул. Признаваться, что с точки зрения советника Терона продвигается отвратительно, потому что изначально был спланирован кое-как, не хотелось. Сказал лишь, что син’дорай сейчас перегруппировывают войска и неприметно вытаскивают археологов с раскопок.

– Понятно. Нужно ускоряться, – она выглядела озабоченной и чересчур серьезной. – Каэль, я предоставлю вам войска Кирин-Тора, тогда вам не придется стягивать все свои отряды в одну точку. На объединенные войска Гаррош не осмелится напасть.

Каэль поморщился. Выход был разумным, но тогда син’дорай окажутся здорово обязанными Кирин-Тору…

– Мы сами справимся, – неуверенно произнес он.

– Каэль, не упрямьтесь. Я ничего не потребую взамен этой помощи, обещаю. Мне и самой нужно, чтобы выпоскорее отделались от Орды, потому что в Пандарии надо срочно все брать под свой контроль.

– Мы стараемся как можем, – раздраженно ответил принц.

– Да я не обвиняю вас, Каэль, – воскликнула леди. – Я, наверно, сама виновата, что торопила вас со встречей с Кирин-Тором, не дав разобраться с внутренними вопросами, выяснить лояльность ваших генералов. Но пора действовать! Гаррош совсем разум потерял, а еще на острове Грома происходят… неприятные события.

Леди сделала несколько нервных шагов, насколько позволяла длина балкона, развернулась к Каэлю и подняла указательный палец, подчеркивая важность своих слов.

– Смотрите: вы объявите о независимости, Альянс сразу же подтвердит это своим командирам, и ваши археологи смогут, не покидая Пандарию и никуда далеко не телепортируясь, просто отступить под прикрытие укреплений Альянса. А потом мы все вместе выбьем Адского Крика из Пандарии, и все ваши мирные поданные вернутся к своим делам.

Еще и Альянсу быть обязанными за помощь!

– Джайна, у меня такое ощущение, что наш с вами нейтральный союз – это просто уловка, чтобы заманить син’дорай в Альянс, – пробурчал принц.

– Нет! – возмутилась леди и привела весьма убедительный аргумент: – Я сама не восторге от идеи подчиняться Ринну, когда у меня есть альтернатива – все нормально решать с вами, Каэль.

Резонно. Солнечный Скиталец кивнул, подтверждая, что объяснение принято.

– Давайте поговорим с Ринном прямо сейчас! Скоординируем действия…

– Нет! – перебил Каэль. Он еще от прошлой беседы с этим грозным и опасным, как орочьи волки, королем не отошел.

– Мы не будем телепортироватся в Штромград. Мы отсюда с ним свяжемся, у меня есть способ, – воодушевилась леди, схватила Каэля за руку и потащила обратно в Лиловую Гостиную.

– Джайна, давайте не будем торопиться… – стал увещевать Каэль, следуя за ней.

Этас шагнул вбок, перекрывая им проход.

– Леди Праудмур. Вы не знаете, как следует вести себя в обществе его высочества?

О, архимондовы штаны! Только его не хватало! Похоже, у него от магистра Роммата были еще какие-то инструкции… «не позволять человеческой ведьме манипулировать ребенком» или что-то вроде этого. Какой позор! Саргерас с ним, авторитетом перед Этасом, какое Каэлю дело, что тот о нем думает, но как же стыдно перед Джайной… Надо срочно поговорить с магистром Ромматом! Это же невыносимо!

– Я знаю, как мне вести себя с моим давним другом,– с обманчивой мягкостью проговорила Джайна, сверкая глазами. – А вот ты, Этас, я смотрю…

– Только не ссорьтесь! – воскликнул принц, становясь между ними.

– Каэль, вы можете распускать своих подданных как вам вздумается, – повернулсь к нему подруга, так и не выпуская его руки, – но я пока что глава Кирин-Тора и не позволю…

– Джайна!

Надо объяснить ей, что архимаг не по собственному желанию встревает в их беседу. Магистр Роммат больше не состоит в Кирин-Торе, ему можно с его главой ссориться сколько угодно. А Этасу тут еще карьеру делать и, наверняка, всякие другие поручения великого магистра и Каэля выполнять. «Магистр Роммат велел архимагу Этасу за мной присматривать». У принца язык не поворачивался произнести это вслух.

Каэль, воспользовавшись тем, что Этас стоит позади него и не может видеть его лица, состроил печальную мордашку Джайне. Раньше срабатывало. На человеческих девушек и женщин в принципе отлично действовали умильные гримасы Каэля, чем он в годы учебы редко, но пользовался. Списать задачи по магическому праву, например…

– Вот не надо так на меня смотреть, – уже не столь уверенно произнесла леди.

Надо же, по-прежнему действует. Даже быстрее.

– Не надейтесь, что этот фокус пройдет у вас снова, – проворчала она и повела принца к перилам балкона.

Он чуть сжал ее руку, благодаря за понимание.

– Каэль, – взяла сверхсерьезный тон леди. – Я буду с вами откровенной. Я тороплю вас, не потому что нетерпелива. История с Божественным Колоколом вчера получила продолжение. Не буду вдаваться в детали, но Гаррош пытался использовать Колокол, что могло бы свести с ума всех, кто находился в Пандарии. Альянсу удалось остановить его, но пострадал принц Андуин. Пострадал очень сильно. Им сейчас занимаются жрецы. Альянс в ярости.

Леди замолчала, подбирая слова. Она смотрела с балкона вниз, на свой город и выглядела усталой. Каэль подумал, что со всеми этими событиями в Пандарии, помощью ему, военными действиями и планами против Гарроша, Джайна совсем не заботится о себе, истощая свой организм постоянными переживаниями и пренебрегая отдыхом. Куда этот ее синий Кейлек только смотрит?

Каэль успокаивающе погладил подругу по плечу. Похоже, от него она дождалась не помощи, а только забот… Ему хотелось обнять ее по-нормальному, но маячившая на периферии зрения фигура Этаса не способствовала интимности общения.

– Альянс в ярости, а Вариан не может подойти к каждому офицеру и шепнуть на ушко, что син’дорай больше им не враги, – продолжила Джайна решительно. – Каэль, ваши эльфы могут оказаться в ситуации, когда им будет угрожать опасность и со стороны Орды, и со стороны Альянса.

Каэль почувствовал, что до боли сжимает зубы. Угроза с обеих сторон. Худший из всех возможных сценариев… Если бы он только с самого начала делал все по уму, посоветовался со своими генералами и провернул с ними все мгновенно!

– Объявляйте о независимости немедленно, – убежденно проговорила Джайна, глядя Каэлю прямо в глаза.

Саргерас! Что же делать?

– Джайна, я не могу сейчас принять такое решение, – отозвался Каэль, проклиная себя за трусость и нерешительность.

Он невольно вспомнил, как Артас отчаянно просил его о помощи у ворот Стратхольма, а он побоялся влезать в политику, не получив четкого указания от отца. Ушел от ответа, сбежал в Даларан, понадеялся, что все как-нибудь само собой разрешится. А в итоге Квель’Талас был разрушен. Хотя еще неизвестно, какие были бы последствия, если бы Каэль и Джайна тогда остались.

Теперь же от ответа принца могут зависеть жизни его подданных в Пандарии, но поторопиться с действиями, как и затянуть с ними, казалось Каэлю одинаково опасным. Какой из него самостоятельный правитель, если он впадает в панику, стоит обстановке накалиться? У кого спросить, что ему делать? Предполагалось, что армией командовать будет леди Аллерия, но она все еще на Кареше, и даже если ее спешно доставить в Азерот, ей потребуется время, чтобы разобраться в происходящем.

– Я в нюансах военного дела некомпетентен, – голос, хвала Солнцу, не дрожал, и хотелось надеяться, что отчаяние тоже не проступило на лице. – Официально Кирин-Тор и син’дорай в состоянии войны, и я не знаю, как много нужно времени…

– Каэль, – Джайна взяла его за обе руки и четко проговорила, не отводя взгляда, – вам достаточно отдать приказ, а уж ваши генералы пусть думают, как это реализовать. Я за своих магов и Серебряный Союз ручаюсь. Они будут готовы сотрудничать через полчаса, после того как я получу от вас вестника, что Квель’Талас нейтрален официально. Нет, давайте лучше так: прямо сейчас я пойду объявлю своим, а вы – своим о нейтралитете от Орды и о нашем союзе.

Каэль пытался успокоиться. Соблазн позволить ей все решить за него был велик. Джайна сама предлагает ему помощь. Она теперь явно не страдала нерешительностью и не боялась брать на себя ответственность. Ему бы так уметь…

– Нам нужно соединить свои отряды с войсками Кирин-Тора и Серебряного Союза? – уточнил он.

Отвратительно было то, что Пандарию и ее размеры, численность и расположение своих, джайниных и гаррошевых войск Каэль представлял себе очень смутно… Да по большому счету никак не представлял, хотя Халдарон пытался ему объяснить, переставляя золотые, красные, фиолетовые и синие фишки по карте. Но от обилия странных звонких и будто чирикающих названий память Каэля отказалась воспринимать информацию.

– Лучше бы еще и с Альянсом. Надо смотреть по каждому соединению конкретно, куда вашим ближе отходить, и чья позиция удобнее.

Каэль на несколько мгновений прикрыл глаза.

– Завтра утром, – объявил он. – Джайна, я дам вам ответ завтра утром.

Хоть немного времени успокоиться и все обдумать.

– Завтра утром дадите ответ по Альянсу, – утвердительным тоном уточнила Джайна.

– По всему.

Каэлю очень хотелось спросить «Хорошо?», но прозвучало бы жалобно. Джайна, чуть сощурившись, смотрела на него.

– Хорошо, – мягко проговорила она. – Но помните, что сомнения, отказ или затягивание могут стоить жизни кому-то из ваших эльфов.

– Я помню. До завтра, Джайна.

Архимаг Этас и его стражники телепортировались с Каэлем в Элун’аран и проводили принца до дворца, где его сразу окружили охранники из клана Ярости Солнца. Теперь даже по дворцу нужно ходить с компанией.

Каэль думал о том, что у него были все возможности организовать выход из Орды самым аккуратным образом, а он испортил все, что только можно испортить, начиная с впечатления о себе у правителей Альянса и заканчивая безопасностью своих подданных.

Хорошо бы найти Халдарона, если он еще не отбыл в Пандарию, и вместе с ним телепортироваться в Даларан, чтобы они с Верисой могли скоординировать свои действия. Но генерал Светлое Крыло будет работать с теми, с кем скажет Каэль. А он еще не решил, безопасно ли принимать помощь Альянса, сотрудничество с которым в прошлый раз закончилось для эльфов заключением и смертным приговором. И не навредит ли он син’дорай еще больше, если сейчас спешно сдернет их с укреплений и заставит перебираться к тем, кого они пока что считают врагами? В пути они будут особенно уязвимы. Гаррош зол на них за уход, хотя еще и не уверен в правдивости слухов, но Халдарон уже, наверно, начал перемещать войска, это должно укрепить подозрения вождя. Альянс зол на всех ордынцев, и какой-нибудь особо фанатичный командир может проигнорировать приказ Ринна на эльфов не нападать. Долго ли провокацию устроить…

Как Каэлю теперь правильно действовать?

========== Глава 14. Лор’Темар Терон: Восстановление влияния ==========

Лор’Темар заработался допоздна, что с ним случалось нередко. Когда дома никто не ждет, почему бы и не уделить внимание еще какому-нибудь важному и срочному делу, которые имеют свойство никогда не заканчиваться. После возвращения принца в Квель’Талас забот прибавилось, а скорость решения вопросов упала: за каждым шагом Терона пристально следили, и ему приходилось постоянно проверять, нельзя ли истолковать его очередное совершенно невинное действие как подготовку к измене.

Устало вздохнув, Лор’Темар придвинул к себе лист гербовой бумаги и принялся сочинять исключительно вежливый ответ на послание вождя. Гаррош требовал Терона и принца к себе, чтобы ему представили Каэль’Таса. Срочно. Генерал вчера мальчику письмо показал, воспользовавшись тем, что бдил за ним Роммат, не взирающий на Терона с жаждой его смерти во взгляде.

Каэль’Тас предлагал тянуть время, отделываясь отговорками, Терон же сомневался. Тащить принца к этому маньяку, безусловно, никто не будет. Но получив сколь угодно вежливый и обоснованный отказ, Гаррош только укрепится в своих подозрениях. Попытка убийства принца провалилась, огласки не получила, Адский Крик и Элун’аран делали вид, что ничего не произошло.

В Пандарии сейчас не было никого, кто мог бы ответить на вопросы вождя об истинных намерениях эльфов крови. Это было и хорошо и плохо одновременно. Роммат подстраховал не всех, просто потому что не всем доверял.

Решится ли Гаррош мстить заведомо невиновным, тем, кто не принимал и не мог принимать решение о выходе из Орды? Не лучше ли проследить за ним? Терону не привыкать гасить вспышки злости и подозрительности Адского Крика. Тот считал син’дорай трусливыми слабаками, которые не рискнут показываться вождю на глаза, затеяв измену. Присутствие Терона должно усыпить его бдительность.

– А разве вам не опасно к нему ехать? – удивился принц, когда Терон высказал ему эти соображения.

– Расстроитесь, если меня убьют? – усмехнулся Лор’Темар. Хотелось надеяться, что Роммат не подсунет ему неработающую «слезу син’дорай»…

– Да, – ответил принц, явно удивленный такой постановкой вопроса.

Роммат же абсолютно бесстрастно заявил:

– Не обращайте на него внимания, ваше высочество. Генерал просто не может смириться, что какие-то процессы проходят без его контроля. Ему не дают следить за вами, так теперь надеется последить хоть за Адским Криком.

Ну, хоть в попытке сговора не обвиняет, и на том спасибо. После возвращения Каэль’Таса в Квель’Талас, Роммат так и не высказал Терону претензий в том, что тот обманул его, объявив принца погибшим на Квель’Данасе. Не высказал и, следовательно, не дал возможности оправдаться и снова завоевать его доверие.

Шпионы донесли Лор’Темару, что после нападения Кор’Крона великий магистр присутствовал на допросах арестованных Рыцарей Крови и слышал признание одного из подчиненных Лиадрин, что Кадгар не собирается останавливаться на достигнутом. Склонившись к версии, что информацию об отделении Гаррошу передал не Терон, Роммат стал общаться с ним чуть менее настороженно. В прежние, до Квель’Данаса времена, генерал счел бы слова магистра о контроле обычной беззлобной подколкой, теперь же приходилось гадать, что тот имел в виду.