Текст книги "Веретено Миров. Земная Любовь (СИ)"
Автор книги: Птичка Певчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
– Называй, как хочешь. Но вряд ли вам двоим удастся убедить Мора идти войной на соседей.
– А мне и нужно этого, – Шакту вилась вокруг него, как кошка. Она мурлыкала ему на ухо: – видишь ли, мне абсолютно все-равно, кто и с кем пойдет воевать. Это ваши мальчишеские забавы.
– Тогда что же тебя интересует?
Но она только злобно сверкнула глазами и оскалилась. Терей смотрел вслед негласной повелительнице Дворца и думал, что она и военный советник объединились против общего врага в борьбе за влияние на Мора – против него. А уж потом, когда Терей не будет представлять больше опасности, Шакту не задумываясь избавится и от Эдара.
Леа открыла глаза. Что-то было не так. Ее прошиб холодный пот, голова была одновременно легкая и тяжелая. Она попыталась подняться из постели, но как только ее босые ступни коснулись холодного пола, ее вывернуло наизнанку.
Девушка мучительно согнулась пополам, пока спазмы заставляли желудок сокращаться вновь и вновь, хотя рвать было уже нечем. Она потянулась за кувшином воды, стоявшем на круглом столике. Едва сделав пару глотков, она снова резко подалась вперед, чтобы не запачкать сорочку.
Через несколько минут тошнота утихла. Слабая и растерянная Леа упала на кровать, отирая лицо влажным полотенцем.
Отравили? Но Терей говорил, что ей нечего бояться. К ней никто не входил, ее никто не видел. Каким-то образом ему удалось сделать так, что о ней забыли. Во всяком случае, если ее и спохватились, то никому бы в голову не пришло искать ее здесь.
Мор, наверняка, вовсе забыл о ней. Ведь женщины тысячами проходил через его постель. А она была с ним дважды лишь потому, что во второй раз попалась под горячую руку. Была с мужчиной…
Леа замерла, потом вскочила и бросилась к зеркалу. Всматриваясь в свое отражение, она пыталась вспомнить, сколько времени прошло тех пор, когда Терей принес ее сюда на руках. Воспоминания ускользали, она тогда потеряла счет дням и ночам. Время перестало существовать для нее. И все же… больше месяца? Меньше? Ее раны в самых сокровенных местах тела уже зажили – времени было достаточно, чтобы она больше не испытывала боли или дискомфорта. Но вот ее регулярные женские дни – их не было! Не было за все время ее пребывания здесь.
Леа в отчаянии заметалась по комнате. Сердце колотилось, словно животное в предсмертной агонии. Невозможно, только не это!
Почти машинально девушка подошла к месту, где стоял таз, а рядом, под деревянной крышкой, скрывавшей круглое отверстие в полу, негромко шумел подземный источник. Он торопливо бежал под покоями Терея. Загородившись ширмой, Леа в последние дни регулярно купалась. Мыльную воду она выливала в специальный сток.
Таи вымыла пол. Села на кровать. Опять встала. Начала снова ходить по комнате, постепенно ускоряя шаг. И когда она стала походить на ослепленную огнем бабочку, исполняющую безумный танец вокруг яркого светила, двери неслышно распахнулись, и в комнату вошел Терей.
Она бросилась к нему, до крови вцепившись ногтями в его руку.
– Терей, дай мне ту жидкость, что давал в первый раз, – прохрипела она.
Черные глаза долго и пристально смотрели на бледное лицо, походившее на маски древних, украшающие покои Мора. Повелителю нравилось смотреть на гипсовые слепки, сделанные с живых людей по время пыток, казни, в последние предсмертные минуты. Жестокая традиция древнего края. Зато как реалистичны были эти лики, являющие собой воплощения боли, ярости, отчаяния, отрешенности.
Терей понял, о чем его спрашивает Леа. И он был почти уверен, что знает ответ и без волшебного состава.
Когда капля крови Леа упала в сосуд, жидкость сменила цвет. Леа закричала. Она кричала долго, пока ее вопли не перешли в рыдания.
Терей молча стоял у окна, всматриваясь в очертания высоких стен дворца.
Он не хотел заводить разговор первым, потому что знал – когда Леа будет готова, она сама спросит его.
– Я могу избавится от ребенка? – ее голос был абсолютно безжизненным. Так в пустыне шелестел раскаленный песок, подгоняемый слабым порывом ветра.
– Да.
– Ты поможешь мне сделать это?
– Да.
– Это больно.
Терей несколько секунд молчал, потом ответил:
– Да.
Леа откинула голову назад. Она смотрела на причудливые тени, ползущие по потолку, на сероватую побелку, солнечного зайчика, дрожавшего в темном уголке.
Она думала о ребенке, как о зле. Это было лишь исчадие ада, которое станет питаться ее жизненными силами, возможно, воплотит в себе те демонические черты характера, которые преобладали у его отца. А что будет с ней, если ее положение раскроется? Леа вздрогнула. За ней будут наблюдать день и ночь, пока ее живот не надуется до невероятных размером, а потом, сквозь дикую боль на свет появится что-то ужасное, наглядное доказательство ее унижения, свидетельство ее отчаяния и напоминание о самых кошмарных переживаниях в жизни.
– Как? – просто спросила она, не глядя на Терея.
– Эликсир. – На этот раз он повернулся и посмотрел на нее в упор. – Тебе будет казаться, что внутренности разрываются. Будет так плохо, что захочешь умереть. Опять много крови. Опять мучительная агония. Ты уверена, что хочешь этого?
– А как еще я могу избавиться от того, что у меня внутри?
– Например, ты родишь ребенка. И как это обычно бывает, родится девочка. Даже если Мор об этом узнает, существует большая вероятность, что от злости он бросит ребенка в Красную реку.
Терей сказал это с холодным спокойствием. Леа бы испытать облегчение от услышанного, но эффект был обратным. Она представила маленького беззащитного малыша, которого держат за крохотную ножку, а потом по приказу с размаху бросают к смертельный красный поток. Она не увидела ничего демонического в маленьких пальчиках, в розовой коже, зато ее сердце дрогнула, когда она представила себе, как пронзительный крик ребенка потонет в шуме воды.
Голова опять закружилась. Сухой спазм снова заставил ее согнуться, словно старуху. Слезы выступили на глазах.
Леа тупо смотрела на свои ноги. Нельзя думать о том, что растет у нее внутри, как о ребенке. Она никогда не хотела его. Она знала, что не сможет полюбить его. Не стоило даже пытаться – матери редко растили здесь своих детей. Выбранные ею вариант был единственно правильным.
– Давай свой эликсир.
Терей молча подошел к шкафчику. На его полках он нашел пузырек с ядовито-зеленой жидкостью и протянул его Леа.
Ее пальцы нагрели тонкие стеклянные стенки. Ей почудился тонкий смех, зазвеневший где-то в саду? Леа посмотрела на свой живот. Такой же плоский, как и обычно. Но часть ее тела уже не принадлежала ей. Крохотный закуток в ее плоти был занят. Там скрывался захватчик, непрошеный гость, чудовище.
Эликсир ничем не пах. Как и полагается яду.
Будет много крови? Что она почувствует? А что почувствует ребенок внутри нее? Леа раскрыла губы и первые жгучие капли упали ей на язык.
Солнечный зайчик на потолке заметался и потух.
Шакту металась по своим покоям. Она была зла, но вся злость, словно яд, медленно выходила из ее пор, оставляя лишь возбуждение.
Терей скрывает у себя эту девку! Да к тому же еще и беременную от Мора. Шакту опять зарычала от гнева на Леа, на Мора, на весь белый свет. Но она заставила взять себя в руки.
Разговаривая с Тереем, ей удалось незаметно прикрепить к его плечу тонкий лоскут ткани. Это было ее изобретение. Кусочек материи она опускала в специальный раствор из жидкого летучего вещества. Немного магии – и она заставляла вещество застывать на некоторое время на лоскутке, превращая его поверхность в гладкое зеркало. А когда чары рассеивались, то растворялся в воздухе и магический состав, не оставляя на ткани и следа.
Леа забеременела, но приняла правильное решение– избавится от ребенка. Во-первых, это не делало ее больше опасной соперницей. Во-вторых, узнав о том, что самый приближенный и надежный, по мнению Мора, человек помог его наложнице избавится от беременности, укрывал ее и, возможно, даже спал с ней, повелитель так разозлится, что Терею не сносить головы.
Он давно уже был костью в горле для Шакту. Он препятствовал ее зазеркальному шпионажу и являл серьезную угрозу ее силам, которые сдерживал в пределах разумного, конечно. Но она не могла влиять на Мора. Ее колдовство разбивалось о заклинания Терея, составленные с таким изяществом и умением, что ей оставалось только шипеть от злости.
Ну, теперь-то Терею придет конец!
Шакту крикнула слуге, чтобы он позвал в ее покои военного советника. Они с Эдгаром продумают все свои поступки наперед, чтобы у Мора не возникло сомнений в отношении того, кто его настоящий враг.
Плот легко и стремительно скользил по воде. Таи сидела на краю, наблюдая, как свет теряется в серой глубине.
Мужчина работал длинным веслом в одном темпе, делал размашистый гребок с одной стороны, потом с другой. И так уже несколько часов. Они преодолели несколько небольших притоков и сейчас плыли по широкой артерии реки, которая, как надеялась Таи, приведет их к заветному городу.
Таи смотрела на сильные загорелые до черноты руки, на игру мускусов под кожей, но от этого зрелища ей стало жутко, и она отвернулась.
Ее пугала его мужская сила. В самом начале своего путешествия она часто думала о том, что было бы с ней, если бы ей встретились разбойники или ее спутником оказался подлец.
Она помнит рассказы старух о временах, когда набеги на их поселение были частными и кровавыми. Мужчин убивали, женщин насиловали, детей угоняли в рабство. Возможно, годы стерли из памяти женщин ужасные подробности, и потому они так спокойно говорили о тех страшных днях, но Таи запомнила, как после нашествия разбойников женщины стыдились своих животов. Поговаривали, что их сосед – хороший охотник, но отшельник – был зачат именно во время такого набега.
Как должна себя чувствовать обесчещенная женщина, Таи представляла смутно. Ее растили в атмосфере любви и уважения, и плохого обращения она не знала, не говоря уже о какой-либо форме насилия.
Но идя по дорогам, пытаясь отыскать след сестры, Таи впервые в жизни отчетливо ощутила животный страх. И это чувство заставляло ее прятаться и не доверять мужчинам. Она их боялась.
Только один встреченный ею человек не внушал ей опасений – кузнец Илиа. Думал ли он о том, что с ней, вспоминал ли? Она надеялась на это.
Плот качнулся сильнее обычного. Таи посмотрела на разбушевавшиеся волны. Ветер дул все яростнее, заставляя хрупкое сооружение подпрыгивать и падать. Девушка вцепилась в бревна, занозив пальцы. Она боялась, что не удержится и утонет.
Мужчина стоял, как привинченный к плоту. Таи хотела сказать ему что-то, но не посмела – она боялась привлекать к себе внимание лишний раз.
До берега было далеко, и сколько охватывал взгляд, виднелись только плоские скалы да леса – никакого признака обитания людей. Ее охватывало отчаяние.
– Нам нужно причалить. Надвигается шторм. Посмотри на небо! Сейчас разразится гроза, мы утонем! – паника накатывала на Таи, подобно волнам, пытавшимся захлестнуть их плот.
Ответа не последовало. Он даже не взглянул в ее сторону.
– Как там тебя?! Мы утонем, если ты не повернешь к берегу!
– Не утонем, – он, наконец, посмотрел на нее из-под густых бровей. – Аким.
– Что? – ветер свистел в ушах, унося с собой звуки.
– Аким. Зови меня Аким.
– Таи.
– Хорошо, Таи. Видишь вон там – излучина реки. За поворотом может быть поселение или даже небольшой город.
– Почему ты так в этом уверен?
Он не ответил, только пожал плечами. Потом велел ей расположиться посередине, чтобы не смыло волной. А сам, как ни в чем не бывало, продолжал грести, придерживаясь выбранного направления.
Когда русло изогнулось, как тетива лука, Таи действительно увидела нечто потрясающее.
Сначала ей показалось, будто она попала в океан – огромное количество воды, ни конца, ни края этому простору. Бурые, синие, зеленые, бирюзовые, коричневые бурлящие потоки сливались воедино, образуя огромное водное пространство. На этих пенных, неспокойных водах их маленький плот казался щеткой, попавшей в горный поток. Но вдали, сквозь туманную дымку брызг, виднелся город. Его башни стремились к небу, зубцы на каменных стенах напоминали широко раскрытую хищную пасть. Он стоял на острове посреди кипучего, неуправляемого хаоса. На пересечении пяти рек. Таи была у цели, и от радости ее сердце подпрыгнуло к горлу.
Она знала, что нет никакой гарантии найти хотя бы маленький след своей сестры. Но надежда согревала ее заставляла двигаться, жить дальше. И в тот момент, когда на ее лице появилась слабая улыбка, плот вздрогнул и взмыл вверх.
Вода сомкнулась над головой. Сквозь мутную толщу воды она разглядела движение чьего-то тела. Аким?
Вода была грязной, с огромным количеством взвеси. Таи отчаянно гребла, чтобы выплыть на поверхность и глотнуть воздуха. Но когда ей это почти удалось, она почувствовала дикую боль. Что-то схватило ее за щиколотку. Она закричала и непроизвольно сделала вдох.
Вода, попавшая в легкие, была тяжелой и обжигала. Тело дергалось в конвульсиях, чьи-то клыки все глубже впивались в ногу. Сознание начало ускользать от Таи, она медленно погружалась в пучину. Смерть почти забрала ее, когда обмякшее тело окатило волной. Что-то быстро и сильно двигалось рядом с ней.
Под водой шла борьба. Ее ногу, зажатую капканом чьих-то зубов, вдруг отпустили, и она застыла, как оторвавшийся кусок водоросли. Ее руки и ноги парили в невесомости, волосы медленно клубились вокруг лица. На задворках сознания появлялись и тухли картинки, как два существа рвут друг друга в клочья, как вода становится красной от крови, как пузырьки воздуха медленно ползут вверх.
Таи поглотила темнота, из-за нехватки кислорода она практически лишилась сознания, когда ее выбросило на остатки плота. Она едва ощущала свирепые удары по спине. Ей казалось, что это последние конвульсии, и ее душа, наконец, улетит к звездам.
Таи пришла в себя на камнях. Вокруг копошились маленькие речные блохи, холодные скользкие водоросли густо покрывали поверхность скалистых берегов. Она лежала на животе, ее голова находила ниже, чем остальное тело. И дышать ей было тяжело и больно.
Вокруг ни души. До высокой каменной стены, окружавшей город, идти не меньше получаса. А сейчас она не в состоянии даже пошевелить пальцем.
Иногда она снова впадала в тяжелое забытье. И ей чудилось, что она лежит на опушке леса, а вокруг бегают девушки из соседних домов, и весело щебечут, в ожидании своих парней с охоты.
За девичьи голоса она приняла пронзительные крики птиц, летавших вдоль линии прибоя в поисках мелких рыбешек, подхваченных сильной волной.
Когда Таи смогла встать, солнце уже почти село. Ее шатало от слабости, но она карабкалась по каменистому берегу вверх к каменной стене города в надежде найти приют и помощь.
Судьбу Акима Таи не знала, но решила, что встречу с чудовищем, напавшим на их плот, он не пережил.
Когда уже окончательно стемнело, ей все-таки удалось найти вход в город. У ворот горели десятки факелов, освещая путь торговцам, сошедшим с кораблей в маленькой гавани. Вьючные животные неторопливо шли, груженые мешками и тюками, за ними следовала живая цепь людей, руки которых были связаны, лица и тела изранены.
Таи смотрела во все глаза, пытаясь увидеть черты каждой девушки, проходящей мимо.
– Эй, а ты что здесь делаешь? – грубо окрикнул ее невысокий мужчина с рыжей бородой. На его поясе висела короткая изогнутая сабля, торс был защищен костяными пластинами. Скорее воин, чем торговец.
– Мое суденышко затонуло недалеко. На нас кто-то напал. Мне удалось добраться до берега, и сейчас я ищу место, где могу остановиться на ночлег и отдохнуть.
– А деньги у тебя есть?
– А разве в город на пяти реках стоит заходить без денег?
Рыжебородый рассмеялся.
– Тогда иди сразу к корчме Мавки. Это недалеко. Как зайдешь – держись правой стороны. Когда пройдешь площадь, увидишь ее заведение. Такое не пропустишь.
Таи побрела по незнакомым улицам. Несмотря на позднее время, они кишели людьми: торговцы, рабы, горожане, моряки, продажные девки, воры смешались в одно живое месиво.
Таи шла, прижимаясь к стенам, держа руку на худеньком кожаном кошельке, чудом удержавшемся на ее поясе. От постоянного движения вокруг рябило в глазах. Она несколько раз упала на колени, но справившись с дурнотой, продолжала идти.
Площадь, о которой ей говорил мужчина, была выложена белым кирпичом. Массивные колонны венчали скульптуры, изображавшие незнакомых ей животных. На лавочках отдыхали пожилые люди и шумная молодежь. Из маленького источника, бившего прямо из широко разинутой пасти рыбы, Таи напилась ключевой воды.
Корчму Мавки действительно было сложно не заметить. И в первую очередь из-за удивительных запахов, вылетавших из распахнутых настежь дверей.
Двухэтажное сооружение было и таверной, и гостиницей. Здесь находились также бараки для животных и рабов. К стенам были прикреплены факелы, выхватывающие все заведение из темноты. И на этот свет слетались, словно ночные бабочки, люди.
Таи зашла в общий зал. Между столами женщины в фартуках разносили еду и напитки, захмелевшие посетители громко смеялись, кто-то затягивал песню, кто-то начинал всхлипывать.
Таи остановила прислугу и спросила, где ей найти хозяйку. Ей указали на маленькую смуглую женщину, чьи косы спускались ниже талии. Она энергично указывала в строну подсобных помещений и хмурила брови, когда слушала, что ей говорят в ответ.
Таи приблизилась к ней, выжидая удобного момента, и робко спросила:
– А не могли бы вы дать мне комнату?
– Конечно, дорогая. Что с тобой случилось? – Мавка участливо осмотрела девушку, отметив и ее изодранную одежду, и рану на ноге.
– На нас напало чудовище недалеко от берега.
– Да, тут такое часто случается. И что же ты, совсем одна?
– Я ищу свою сестру. На наше село напали.
– Что же, здесь рабов нескончаемая река. Завтра пойдешь, может и узнаешь что. Если повезет, сможешь выкупить. Только не надейся сильно. Вон как глазки заблестели. Ну ладно, пойди-ка Сохия, покажи девушке комнату, ту, что выходит на бараки. Маленькая, но зато тебе по карману.
– Я смогу заплатить.
– Тогда, наверное, хочешь еще и подкрепиться?
– Да. Чего-нибудь горячего я бы поела с удовольствием.
– Сохия принесет тебе горячей воды и ужин. Нечего такой молоденькой девушке сидеть среди пьяных проходимцев.
Таи поселили в крохотной комнатушке, куда не долетал шум из общего зала. Она смогла помыться горячей водой, и буквально проглотила дымящееся мясное рагу. Она даже не заметила, как провалилась в сон.
Не слышала Таи, как среди ночи замок на ее двери тихо заскрипел, как негромко застучали сапоги, и только когда ей закрыли рот и завернули в простыню, девушка проснулась и попыталась сопротивляться.
А в это время черноокая Мавка клала в руку бородачу пару монет. И тот, довольно улыбаясь, направился в переулок, где его облепили сразу несколько женщин, демонстрируя свои прелести.
Глава 27
Сколько они не спали, Кира уже не помнила. Знала только, что впереди остался последний рывок – один портал, отделявший ее от прежнего мира, теперь такого далекого. Аргус не мог передвигаться с той же сверхъестественной скоростью, как и раньше. Когда Кира поняла это, у нее чуть не подкосились ноги от охватившей ее паники и страха. Он терял силу, а вместе с ней из его тела уходила и жизнь.
Они нашли каких-то летающих тварей на ближайшем рынке и неслись на них от портала к порталу. Кира меняла уставших животных на переправах и постоялых дворах.
Аргус старался скрыть, насколько быстро заклятье Волшебников завладевало им, проникало к жилы, как яд. Он видел глаза Киры, испуганные и огромные. Иногда в них отражалось ночное небо, отблески костра на привале, но не эти огни заставляли их светиться изнутри. Каждый раз, когда у нее появлялась возможность, она старалась коснуться его, провести рукой по плечу, прижаться губами к щеке. Невидимый барьер между ними исчез. Но он не знал, радоваться этому или, наоборот, жалеть, что ее чувства проявились только сейчас. Он не видел шансов на успех. Аргус смирился со своей судьбой – что толку паниковать? Лишь отравить последние дни жизни.
Он помнил рассказы о том, как ушел его отец. Медленно, испытывая нечеловеческую боль. Это была пытка. Волшебники мстили за нарушение условий контракта.
Что ж, Аргус был готов. Он лишь жалел о том, что им с Кирой не удалось по-настоящему узнать друг друга, неспешно делить дни, полные новых открытий, и ночи, упоительные ночи любви.
Они лишь слегка попробовали на вкус то чувство, которое сейчас стремительно набирало обороты, освобожденное от предрассудков, всего наносного и несущественного.
Но поступить иначе он просто не мог. Если бы он отдал Киру Волшебникам, пока он искал бы выход, от нее могло ничего и не остаться.
Мимо пролетали реки, леса, горы, города мелькали, как картинки из книг. Но окружающее Аргус воспринимал как-то отрешенно, будто он уже начал отдаляться от всего этого. И только одна Кира по-прежнему волновала его, притягивала взгляд, заставляла сердце томно вздрагивать и ныть.
В жаркой пустыне мира Низших, шагая по красному песку под небом, на котором неподвижно висело два солнца и четыре луны, Кира вдруг остановилась и резко обернулась к нему.
Здесь она впервые поняла, что мир, действительно, не ограничивается только ее планетой. Здесь она была ранена и Аргус нес ее, пока рана не затянулась под воздействием волшебного порошка. Здесь разбилось ее представление не только об устройстве Вселенной, но и о самой себе. Она начала долгий путь к новой девушке, проницательной, сильной, смелой, девушке, которая полюбила и теперь могла потерять того, кого только недавно обрела.
– Не смей умирать, Аргус, – сказала Кира так резко и отрывисто, будто отдавала приказ.
– Как скажешь, – усмехнулся он.
– Ты теперь все, что у меня есть.
– Не говори так, малыш, – Аргус заправил ее выжженные солнцем волосы под легкую зеленую накидку, которую она набросила на голову, спасаясь от палящих лучей.
– Знаешь, когда ты нес меня через эту дикую землю, а моя кровь капала прямо тебе под ноги, я ненавидела тебя.
– Знаю.
– Никогда не думала, что все так круто переменится.
– Я тоже. Но знаешь, я не жалуюсь, – он провел пальцем по ее потрескавшимся от невыносимой жары губам.
Кира отвернулась, пытаясь скрыть брызнувшие из глаз слезы, и пошла, печатая шаг.
Аргус догнал ее в несколько шагов, развернул и впился в кровоточившие губы, ощущая соленый привкус крови и ее слез. Смерть стала такой реальной, что он дорожил каждой минутой жизни. И несмотря на протестующие возгласы и легкое сопротивление, он уложил Киру на землю, нащупал ее грудь, и, продолжая целовать, опустился сверху, ощущая ее хрупкое, но податливое тело под собой. Столетия казались одним мгновением, каждый следующий вдох – последним, а потому и близость имела необыкновенный вкус жизни – острый, пьянящий, желанный. В ее глазах был страх и надежда, желание и отчаяние. Этот коктейль пускал сердце в галоп, отдаваясь пульсом в ушах. И хотя она не принимала его ласк, боясь, что это последние их мгновения вместе, что он дарит ей воспоминания напоследок, он не мог отступить. Или ты берешь от жизни все и сейчас, или ты не живешь. Он поступал так всегда и не собирался сейчас изменять своим принципам. И вскоре она уже льнула к нему, впиваясь зубами в его шею и плечи, когда он ритмично и резко двигался внутри нее.
Они преодолели ловушки расставленные у входа в портал, и их словно затянуло невидимыми нитями в искаженное пространство прохода.
Лес стоял мрачный и словно уснувший. В Крым пришла зима, хотя и теплая, но безрадостная.
Знакомый запах морозной свежести и хвои ударил в ноздри. От резкой смены температуры Кира задохнулась. Аргус стряхнул темноволосой головы сухие сосновые иглы.
Оказавшись на родной планете спустя долгие месяцы странствий, Кир не испытала облегчения или радости. Стало немного спокойней оттого, что оказалась в родных местах, но не более.
Им нужно было добраться до цивилизации. Но, насколько она помнила, они долго ехали сюда на машине… Машина!
Они оставили ее когда-то у внизу, там, где дорога заканчивалась. Сложно было поверить, что она и сейчас оставалась там, но надежда была.
Они спускались около двух часов. Но к огромному разочарованию девушки, машину на месте не нашли.
– А она мне нравилась. Немногие миры используют не колдовство и не животных для передвижения.
– Мне тоже она нравилась, – разочарованно протянула Кира.
– На трассе поймаем попутку.
– А далеко отсюда трасса?
– К вечеру доберемся.
Машину им удалось остановить не с первой попытки, и даже не с десятой. Кому захочется подбирать в такой глуши здоровенного детину и молоденькую красотку, да к тому же еще эксцентрично одетых? Точно с ними что-то не в порядке.
Когда Кира и Аргус добрались до одиноко стоящего у дороги отеля, они были голодными, уставшими и злыми. Казалось, каждая минута, каждое движение секундной стрелки играли против них. Но Кира находила в этой ярости один положительный момент – она заставляла действовать, отчаяние же лишило бы их сил.
В теплом холле на стенах, обшитых деревом, висели шкуры и головы оленей, а чуть дальше, слева, у большого электрического камина стояло несколько пустых столиков.
– Зимой у нас опять людно только на Новый год, – пожаловалась полная невысокая женщина.
– А сейчас какое число? – спросила Кира.
– Восемнадцатое, – женщина оторопело посмотрела на странную постоялицу и добавила – декабря.
– Нам бы поесть, – сказал Аргус, отвлекая толстушку от выявления психических отклонений у Киры.
– Да, да, конечно, – ответила она и ушла на кухню.
– Здесь должен быть свободный wi-fi, – Кира бы не обратила внимания и на космонавта, грохнувшегося с неба ей под ноги. Не то, что на взволнованную женщину-администратора.
– И что?
– Ты прав. Толку от него, когда нет ни мобильного телефона, ни компьютера. Ладно, сейчас что-то придумаю.
Кира оглянулась назад, на прозрачную входную дверь, через которую была видна стоящая невдалеке заправка, и вышла из зала. Аргус расположился за ближайшим к камину столиком и устроился лицом ко входу. Он смотрел на удаляющуюся женскую фигурку, решительно вышагивающую по дороге, и думал, как же сильно она изменилась. Раньше, ходя по этой планете, Кира слегка покачивала бедрами, но никогда не двигалась стремительно, так, будто все вокруг в ее власти. Ее осанка стала более прямой, а поворот головы – слегка надменным. Жрица Богов, ведунья, у которой впереди годы, а может быть столетия, полные открытий, невероятных событий и видений о судьбе миров и народов. Аргус не хотел умирать, внутри него шла яростная борьба, которую он, однако, проигрывал, потому что знал – смерть неотвратима. Он больше не мог передвигаться с невероятной скоростью Более того, на его теле проступили синяки и кровоподтеки от недавних травм. Регенерация не происходила.
Ему вспомнился отец. Все чаще его образ являлся Аргусу за последние часы. Агония, читавшаяся на лице, медленно убивала только недавно спасенную от смерти мать. Она горевала так сильно, что ее сердце, в конце концов, не выдержало.
Лицо Аргуса стало угрюмым. Он не хотел такой судьбы для Киры и решил, что когда станет слишком тяжело, и не останется никаких вариантом, он просто уйдет.
Смерть никогда его не страшила. Будучи молодым Охранником, он полагал, что неуязвим для врагов. Позже он узнал, что и их вид погибает. Магия – могущественная сила, зачастую непреодолимая. Охранники не могут ей сопротивляться – от нее не убежишь, как бы быстро ты не двигался, каким бы сильным не был твой удар.
И к середине своей жизни Аргус стал считать смерть чем-то вполне естественным. Она может прийти внезапно, или подбираться долгие годы. Главное – достойно ее встретить. А это его народ умел – никто и никогда не стоял на коленях, умоляя о еще одном шансе.
И он не станет.
Что было бы, если Кира действительно обнаружила Талисман? Смогла бы управлять им по собственному желанию? Самым могущественным жрецам это оказалось не под силу.
Аргус запрокинул голову, пытаясь отогнать мысли о будущем, а вернее, о его отсутствии. Он жил достаточно долго, упиваясь каждым прожитым днем. Он путешествовал, сражался, пил и ел в удовольствие, его любили женщины и, наконец, он сам полюбил. Не лучшее ли это время для того, чтобы уйти? Так, как любил уходить его народ – с честью, выполнив свой долг.
Народы Веретена Миров смотрят на смерть иначе, чем в этом странном мире, который называется Земля. Они цепляются за никчемные жизни, короткие и, зачастую, бессмысленные. Может быть, это связано с тем, что земляне не поделены на четкие касты? Кроме как выраженного деления по национальностям, никакого другого у них нет. И, рождаясь, они не знают, кем им предопределено быть. Сами ищут свою судьбу, ошибаясь и редко попадая в цель.
Кира вернулась минут через пять. В ее руках был большой белый смартфон.
– Где добыла?
– В соседнем кафе у парня.
– Отобрала? – Аргус иронично вздернул бровь.
– Обменяла, – фыркнула Кира. – Здесь тоже ценятся драгоценные камни.
– И как он тебе поверил?
– Оказался бывшим работником ломбарда– сидел на приемке.
Кира присела рядом и принялась быстро водить пальцами по экрану.
– Нужен пароль, – проворчала она. – Эй, кто-нибудь! – бесцеремонно закричала она в сторону кухни.
Появилась администратор с меню и заторопилась в их сторону.
– Сейчас, сейчас.
– Какой пароль от wi-fi?
– В меню на последней страничке указано.
– А пока моя подруга занята, принесите мне большой кусок мяса.
– Какого? У нас нет баранины и крольчатины – не заказывали.
– Да хороший стейк сойдет. И пару салатов посытнее. И вина красного.
– А вашей спутнице?
Аргус взглянул на полностью потерявшуюся в интернет-просторах Киру.
– А ей принесите суп, овощей там всяких и тоже мяса.
– Сейчас повар займется. У нас только пять постояльцев, да и те не часто еду заказывают, – щебетала толстушка, отходя от столика.
– Ну что, нашла что-то?
– Ищу, – пробурчала Кира. – Круг в круге, археологические останки, древние постройки… Пока ничего похожего не вижу.
– Ты уверена, что это что-то древнее?
– Однозначно. Люди были одеты на стародавний манер.
– И почему ты решила, что это именно здесь?
– Считай меня провидицей, – хмыкнула Кира. Аргус усмехнулся. Тут уж не поспоришь.
Через пять минут им принесли бутылку красного вина и сервировали стол. Аргус с удовольствием пригубил терпкий напиток. Кира отхлебнула, не глядя.
Ее пальцы нервно двигались по экрану смартфона, она время от времени закусывала губу. Со стороны кухни стали доносится аппетитные запахи. Аргус подумал, что если бы не одно обстоятельство – проклятие, медленно отбирающее его жизнь – этот вечер мог бы быть одним из самых лучших. Камин, пусть и не настоящий, зато пышущий жаром, хорошее вино и еда, а главное – Кира рядом, такая прекрасная, что захватывает дух. Ее светлые волосы падали на темно-зеленый капюшон туники, темные брови хмурились, щеки раскраснелись от тепла. Аргус не мог отвести от нее глаз. Желание вновь зашевелилось в нем, растеклось по жилам тягучей смесью, начало туманить голову.
