Текст книги "Веретено Миров. Земная Любовь (СИ)"
Автор книги: Птичка Певчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
Леса, окутанные дымкой, горы, казавшиеся ей низкими холмами, тонкие нити рек оставались позади, исчезая из вида в считанные минуты. Девушка поняла – она проделает свой путь в десятки, сотни раз быстрее, чем если бы шла пешком или даже ехала на лошади.
Ее спутник молчал, даже не поворачивал головы. Ей иногда казалось, что он забыл о ее присутствии. Она размышляла, искал ли он дочь или жену. Почему-то в том, что это была женщина, Таи не сомневалась.
До Белого пруда оставалось рукой подать. Они пролетели над двумя городами-близнецами, действительно выглядевшие с высоты полностью идентичными, вплоть до башенок по периметру, расположения центральных улиц и базаров и огромной площади в центре. За спиной маячила и широкая степь, растекшаяся, словно золотое море, между цепочками остроконечных горных хребтов. Согласно карте, где-то среди зарослей леса, покрывавшего каменистые склоны, будет располагаться маленький пруд неправильной формы. Его воды отражают заснеженные вершины гор, а потому кажутся белыми.
Таи чувствовала, как затекли ноги от невозможности переменить позу, как от холода и усилия не отпускать талию мужчины онемели руки. Она жутко хотела есть. Но даже и не думала о том, чтобы дотянуться до сумки на боку и начать грызть черствый хлеб.
Когда что-то внизу блеснуло, она немного отклонилась в сторону, чтобы за крыльями разглядеть покатый горный склон, который казался темно-голубым из-за росших на нем деревьев. Пруд, расположившийся на плоском уступе, напоминал кляксу, соскочившую с чьего-то пера.
Мужчина потянул уздечку влево и зверь резко спикировал вниз.
Поверхность пруда была идеально ровной. Таи даже показалось, что вода замерзла, а лед отполировали до зеркального блеска. От взмаха огромных крыльев зверя не появилась рябь, не пошли от берега волны. Белый пруд словно застыл.
– Я ничего не вижу, – сказал незнакомец, вышагивая по песчаному берегу и всматриваясь в окрестности.
– Я знаю лишь то, что вход находится где-то здесь, – беспомощно пролепетала Таи.
– Может быть, есть какие– то приметы?
Таи отрицательно помахала головой.
– Надеюсь, нам не придется нырять, – мужчина еще сильнее сжал тонкие губы.
Таи никогда не путешествовала, не знала, как обнаружить портал, но отец рассказывал ей, что очень часто рядом с ними устанавливают магические ловушки или же проход охраняют стражники. В этом месте не было ни души. Чаща вокруг была такой густой, что вряд ли им удалось бы обследовать прилегающую к водоему территорию. Таи в отчаянии начала ломать руки.
– А может быть, нам стоит пролететь несколько раз над прудом? Мы заметим что-нибудь необычное и так определим вход?
Фигура в черном какое-то время не двигалась на фоне белоснежной глади, видимо, размышляя, а потом решение было принято.
Таи поспешила занять свое место на летающем монстре. Они стремительно неслись над водой, так низко, что края крыльев задевали ее поверхность. Таи смотрела по сторонам, надеясь увидеть, а может быть почувствовать таинственный вход в другой мир. Какое-то движение на берегу привлекло ее внимание.
В глухой чаще леса ничего невозможно было разглядеть, только темные тени, зловещие очертания коряг и бурелома, превращавшегося при затейливой игре света в … Таи прищурилась. Боги-Прародители! Зверь с темно-синей шкурой там, на берегу, прячется в густых зарослях. Ее сердце забилось часто-часто, она чуть не свалилась в воду, пытаясь разглядеть его, не упустить из виду. Но они в очередной раз совершили маневр и развернулись. Таи больше не видела жестокого преследователя. Лес был неподвижен, как гладь пруда. Она начала сомневаться в том, что видела. Может быть, от голода и усталости ей начала мерещиться всякая всячина?
– Вон! – прокричал ее спутник.
– Что?
– Там, впереди, озеро рябит, хотя везде вода словно застыла.
– Вижу.
Примерно на середине пруда образовалась своеобразная прорубь, на воде появлялись странные узоры, они менялись, исчезали, стертые невидимой рукой, и снова тревожили водную гладь.
Таи еще раз обернулась в сторону берега. Массивная фигура уже не скрываясь металась у кромки воды. Девушка была потрясена – мало того, что он выжил, так еще и каким-то невероятным образом сумел появиться здесь. С какой же скоростью он двигался? Он шел за ней? Если да, то зачем?
У Таи кружилась голова от всех этих мыслей и от того, что они начали входить в портал. Пространство вокруг замерцало, начало искажаться, один мир просачивался в другой, давая ложные, нереальные картины. Вот уже нечетко проявились невероятные просторы Страны Рек, чистое небо, но Таи усомнилась, было ли все это настоящим, потому что у горизонта она видела лесную чащу и берег, по которому из стороны в сторону носилось чудовище. И Таи почему-то казалось, что она не в последний раз видит его.
Ее тело странно растянулось, хотя боли она не чувствовала, не слышала хруста костей или треска мышечной ткани. Но всем своим существом ощутила сопротивление невидимой субстанции между мирами. Наконец, грань поддалась и влажный, свежий речной воздух ударил в лицо.
Река была широкой, она текла между пологими берегами, едва видневшимися вдали. Под лучами солнца вода блестела, как рифленое серебряное ожерелье, только что вышедшее из-под руки мастера.
Русло извивалось и петляло, хотя если бы Таи шла вдоль берега, наверное, и не заметила бы этого. Река была огромной.
Летающее животное несло их вперед с огромной скоростью. Через несколько минут наездники увидели, как одна река впадает в другую, синие и практически черные воды смешиваются в единый пенный поток, который потом становится не таким шумным и быстрым, постепенно замедляет ход и, в конце концов, распадается на семь мелких речушек. Недалеко от развилки незнакомец и посадил своего зверя.
Оказавшись в новом измерении, Таи жадно впитывала каждую мелочь, каждую деталь.
Она впервые была за пределами известного ей мира. Ей казалось, что воздух здесь легче и насыщеннее, солнце более яркое, а небо какое-то серебристое. Но земля такого же цвета, как и у нее на родине, деревья крепко держатся за нее корнями, на ветках звонко перекликаются птицы и трава имеет зеленый цвет.
Таи вытащила из сумки сухарь и вгрызлась в него с жадностью, рожденной длительным голодом. Провизии у нее почти не осталось – только кусочек плесневелого сыра и половина фляги с травяным чаем.
– Ты знаешь, где конкретно находится рынок?
– Нет. Карты у меня нет. Но в этом месте должны пересечься пять рек.
– Никогда такого не видел.
– Тогда, я уверена, что мы не пропустим это.
Мужчина неторопливо подошел к дереву и привязал поводья.
– Как вас зовут? – вырвалось у Таи.
– Зови меня Нод.
– А откуда вы, Нод?
– Я из мира, который далеко отсюда. Там добывают самые красивые в мире камни, – его голос сух, лишен всяких эмоций, будто добывать драгоценные камни то же самое, что и коров разводить.
– Кого вы ищите? – крошки падали за воротник и на землю, драгоценные крошки, но Таи слишком торопилась насытиться, не могла заставить себя есть аккуратнее.
– Дочку.
– Ее похитили?
– Думаю, ее выманили из дома обманом, она ушла, не зная, куда попадет.
– Ее обманули?
– Да. – Нод отвернулся и пошел в лес.
В любое другое время Таи посчитала бы это грубостью. Так резко оборвать разговор – ужасные манеры! Но сейчас она думала о том, что в горе не до соблюдения формальностей. Вот сама она сидит на земле и ест свой черствый ломоть хлеба, даже не предложив Ноду кусочек. Может быть, у него и есть еда, а может и нет. Но ей было все-равно. Она не собиралась делиться, потому что сама рисковала умереть с голоду.
Жуткая зверюга на привязи поймала мелкую добычу, которая сначала пронзительно запищала, а уже в следующее мгновение была проглочена.
Таи закрыла глаза и чтобы успокоиться попыталась представить лицо Илии, его мощные плечи кузнеца, сильные руки, невысокую крепко сбитую фигуру, которая почему-то волновала ее. От него пахло железом, дымом, слегка потом, но все эти запахи были приятны ей. И еще Таи часто вспоминала их поцелуй. При мысли об этом у нее тряслись коленки. Он знал, как обращаться с девушкой. Таи хотела, чтобы и она когда-нибудь ощутила на себе силу его убеждения.
Нод вернулся с уже освежеванной тушкой неизвестного зверька с шестью лапами. Таи развела костер, соорудила простенький вертел и время от времени переворачивала их ужин. Молчание начало давить на нее. Нод, казалось, вообще не испытывал потребности в общении. Таи же было одиноко, она успокаивалась от одного звучания человеческой речи.
– Скажите, Нод, сколько лет было вашей дочери?
– Твоего возраста, – нехотя ответил он, закручивая шнурок вокруг горлышка своей фляги.
– Какая она?
– Красивая, похожа на мать. Косы касаются земли и поет замечательно, – слова словно преодолевали невидимый барьер, пробирались сквозь него с трудом. Но он все же продолжал, испытывая острую необходимость вербального подтверждения того, что его дочь до сих пор дышит, ест или спит где-то в Веретене Миров, что она до сих пор жива. – Ее часто звали петь на собрания или свадебные обряды, и почти всегда на похороны. Потому что от звуков ее голоса хотелось плакать, и родным усопшего казалось, что все вокруг скорбят так же, как и они.
– Как получилось, что ее похитили?
– Она пошла за мужчиной, – горюющий отец презрительно скривил губы, – думала, что он любит ее, маленькая дурочка!
– И он продал ее?
– Иначе как бы она попала в рабство?! – Нод возмущенно начал расхаживать вокруг костра, а Таи думала о том, что все это – лишь догадки. Нод не знает, как пропала его дочь. Но злиться из-за того, что это случилось.
– А есть ли какой-то след?
– Нет. Ее пока нигде не видели.
– А почему вы тогда решили, что ее продали в рабство?
– Неподалеку от той деревни, куда она направилась, прошла шайка разбойников. Половину селян перебили, вторую – забрали в плен.
– Может быть, ей удалось спастись?
– Тогда почему же я не нашел ее?! – Нод оказался неуравновешенным мужчиной, когда дело касалось его дочери. Сдержанный на протяжении всего путешествия, сейчас он едва мог совладать с эмоциями.
– Расскажите мне, что это за мужчина, который увлек ее?
– Один ловкач, музыкант с другой стороны леса. Пришел к нам как-то в пору свадеб, чтобы заработать, увидел ее и почему-то решил, бездарь, что я отдам ее.
– А что она?
– А ее никто не спрашивал! – гневно вскричал Нод. – Я вырастил ее после смерти матери, я определял ее судьбу. Много всяких шарлатанов и глупцов хотели заполучить мою дочку, но уступи я ее кому-то из них, уже через год она была бы нищей, несчастной, а возможно, и брошенной девицей с ребенком на руках.
– Вы хотели выдать ее замуж?
– Конечно, я бы сам нашел ей достойного мужа.
– Так может, в этом и кроется причина ее исчезновения? Она не была согласна с этим?
– Я воспитывал свою дочь послушной девочкой, покорной моей воле, благоразумной. Ей просто запудрили мозги!
– А вы не пытались искать ее на той, другой стороне леса?
– Конечно, искал. Но ее там не было.
– А музыкант был?
– И его не было.
– Возможно, не все так плохо. Может быть, они убежали вместе?
– Я предпочел бы узнать, что она попала в рабство, а не стала обычной потаскушкой, – он сплюнул на землю и отвернулся.
Таи все больше убеждалась в том, что Нод не найдет своей дочери ни на одном рынке. Она сбежала с тем музыкантом. А отец не смог смириться с ее предательством. Ему проще думать, что ее захватили, чем признать, что она вовсе не жертва обмана, а влюбленная девушка, решившаяся на отчаянный шаг.
Но Таи не собиралась ему ничего говорить. В ее интересах добраться с ним на рынок рабов в Стране Рек, а может, и еще дальше.
Звезды мерцали на темном полотне неба. Таи лежала у огня, закутавшись в свой плащ, Нод стоял на берегу, всматриваясь в далекий горизонт. Мелкая галька глухо похрустывала под его ногами, тихий плеск волн успокаивал. Таи почти провалилась в сон, когда короткий пронзительный крик разнесся над водой.
Она подскочила, ничего не видя спросонья.
– Нод! – громко позвала она, озираясь по сторонам. – Нод! Где вы?
Со стороны реки послушался громкий всплеск, будто что-то большое упало в воду. Таи потянулась за своим кинжалом, хотя прекрасно понимала, что защититься им не сможет, если на нее сейчас нападут. Крылатый зверь выл и метался на привязи.
Таи медленно подошла к воде. Глаза привыкли к тусклому свету звезд. Нода нигде не было. Тишина давила на нервы, руки девушки начали дрожать. Она старалась ступать как можно мягче. Может быть, Нод решил искупаться? Таи тут же отмела эту глупую мысль. Но честно признаться себе в том, что вероятнее всего произошло, было страшно.
Когда из реки вдруг поднялось что-то огромное, девушка не убежала. Она от неожиданности просто шлепнулась на свой зад, будто ее толкнули в грудь.
Чудовище исполинских размеров затмевало своей фигурой звездный небосвод. Неровные контуры тела не давали четких представлений о том, как именно выглядит хищник, но у Таи почему-то мелькнула мысль, что это рыба с ногами. Ей показалось, что блеснула в тусклом свете чешуя. Никаких звуков это создание не издавало, просто медленно раскачивалось перед неподвижно лежащей девушкой. Сильный запах рыбы, тины и гнили ударил ей в ноздри, когда тварь широко разинула пасть. Таи подумала, что настал ее конец, она вскрикнула и закрыла лицо руками. С низким рыком что-то большое пролетело у нее над головой и врезалось в рыбу-монстра.
Таи поползла от берега, от того места, где сошлись в схватке два чудовища. Она была твердо убеждена, что борьба идет за нее. Но ничьим ужином она быть не хотела.
Девушка так и не привыкла к тому, что кругом подстерегает опасность. Ее тело плохо справлялось с притоком адреналина. Руки-ноги практически не сгибались, каждая мышца была напряжена, ее трясло, как в лихорадке. Но постепенно удаляясь от берега реки, она приходила в себя. Звуки ударов становились все тише, и у Таи появилась надежда на спасение.
Она встала на четвереньки, потом с трудом поднялась на ноги. Привязанный к дереву зверь смотрел на нее испуганными глазами, его крылья были расправлены, он находился на взводе и был напуган.
– Тише, тише, – она протянула ему руку, будто там было угощение.
Он потянул к ее ладони лохматую морду, и тогда она ухватила его за узду. Таи вскарабкалась на мощную спину, неумело держа поводья, и оглянулась назад. Звуки борьбы сменились другими: чавкающими, хлюпающими. Видимо, победитель поедал побежденного. Из темноты блеснули яркие желтые глаза.
– Пошел, пошел, вперед, – закричала Таи, понукая животное ногами, как это делал Нод.
Она не увидела низкую ветку, когда разворачивалась, и та полоснула ее по левому плечу. Таи не почувствовала боли, ей нужно было сейчас улететь с этого проклятого места. Но животное не слушалось, лишь отошло на небольшое расстояние от места стоянки, и принялось беспокойно скулить, роя землю когтистой лапой.
– Ну, же, миленький, давай, нам нужно взлететь, – шептала Таи, то так, то эдак подгоняя зверя, но он отказывался лететь в темноте, а близость хищника заставляла его нервничать и то и дело подпрыгивать при малейшем шорохе метров на десять.
Левая кисть у Таи онемела, пальцы сами собой разжались и выпустили поводья. Девушка с удивлением обнаружила кровь на одежде.
Голова от страха закружилась. У нее никогда не было серьезных ран. Она покрепче ухватилась за луку седла правой рукой, но непослушное животное решило в очередной раз перелететь на несколько десятков метров в сторону и совершило резкий подъем.
Таи свалилась на землю, как мешок с зерном, больно ударилась раненным плечом и стукнулась головой.
Ей показалось, что ее смертный час настал. Здесь, на незнакомом берегу, пропахшем речной тиной, она испустит свой последний вздох.
Желтые глаза замерцали в темноте, всего в нескольких шагах от нее. Ее, беспомощную, истекающую кровью, растерзает чудовище!
Таи всхлипнула и задрожала всем телом, ощущая резкий мускусный запах, исходивший от хищника. Он двинулся к ней, оскалившись, но вместо клыков, погружающихся в ее плоть, она ощутила прикосновение его шершавого языка, зализывающего ее рваную рану на плече.
Его лапа пододвинула ее ближе. Длинная черная грива коснулась щеки и шеи. Монстр накрыл ее своим телом, жарким, пульсирующим, и когда ее разум погружался во тьму, она все еще чувствовала движения его рта на своей коже.
Леа гуляла возле покоев Шакту, привычно ожидая, пока та не выйдет в сад вместе с дочкой. Девушка привыкла к своему существованию во Дворце, все эти слуги и рабы, стражи и наложницы стали чем-то обыденным, словно в этой среде она родилась и больше не знала никакого другого жизненного уклада. И ее это пугало.
Невысокое каменное ограждение, отделяющее низкие деревца от дорожки, по которой неспешно прохаживалась Леа, нагрелась под лучами солнца. Она расположилась на нем, обхватив колени, и зажмурилась от удовольствия, как кошка на крылечке.
Мимо прошла девушка в одеждах рабыни. Она осторожно несла в руках кувшин, видимо, с очень ценной жидкостью. «Наверняка для ванн Шакту,»– подумала Леа. Из дальнего входа в сад показалась группа стражников. Они спешным шагом направлялись в сторону центральной площади во дворе, где сейчас был задержан какой-то чужестранец, что переполошило всех обитателей дворца, а Леа дало надежду на то, что есть еще неохраняемые лазейки и слабые места, которыми можно воспользоваться при побеге.
Неосторожный страж задел рабыню с кувшином. Она попыталась удержать равновесие, но следующий охранник оказался еще большим грубияном и со всей силы оттолкнул девушку. Она слабо вскрикнула и рухнула в заросли цветов, выронив сосуд с драгоценным содержанием.
– Что же мне теперь делать?! – глухой, безжизненный голос передал всю глубину ее отчаяния.
– В чем дело? – властно спросила Шакту, вышедшая на шум.
– Простите меня, о, простите, – рабыня попыталась дотянуться до расшитых золотом мягких туфель госпожи.
– Колчерукая раззява! – Шакту была довольно вспыльчивой женщиной.
– Она не виновата, – вступилась за плачущую рабыню Леа, – ее толкнули стражники.
– Стража! – тут же закричала Шакту. Было видно, что она сильно разозлилась.
Тут же к ней подошел начальник ее охраны.
– Кто здесь проходил только что?
– Дежурный отряд.
– Верни их сюда и немедленно!
– Но они выполняют приказ Терея, – растерялся начальник охраны.
– Верни их, – выговаривая каждый слог с особой злостью, повторила Шакту.
– Да … сейчас.
Пока он возвращал грубиянов, Леа поинтересовалась, что было в кувшине.
– Это молоко очень древнего, священного животного. Мне везли его через тысячи миров. Я ждала его около года! – Шакту была в ярости. – Оно возвращает силу, красоту и молодость.
– Наверное, очень редкая вещь.
– Очень. И кто-то заплатит своей кровью за то, что я лишилась его.
В сад вошли те самые стражники, недоуменно поглядывая на Шакту.
– Кто толкнул мою служанку? Кто сбил ее с ног? – вопрос был задан ледяным тоном, от которого пробирало до костей.
Ей ничего не ответили, мужчины, похожие на каменные глыбы, замялись, как девушки.
– Кто?! – закричала Шакту.
– Не знаем, она просто шарахнулась в сторону, когда мы проходили, – осмелился ответить один из них.
Шакту в мгновение оказалась рядом с ним, в ее руке блеснул нож, и уже в следующую секунду из рассеченной щеки стража хлестала кровь.
– Не смей лгать мне!
Ее глаза сверкали, фигура вытянулась, Шакту казалось, возвышалась над всеми присутствующими. Глядя на нее Леа подумала, что эта женщина никогда не была и не будет просто наложницей, рабыней. Она – негласная госпожа этого Дворца.
– По какому праву наложница смеет поднимать руку на стража? – вспылил раненый. Его гордость пострадала сильнее, чем лицо.
– Наложница?! Твой поганый язык вырвут твои же подчиненные по моему желанию!
– Я не подчиняюсь тебе.
– Но это не значит, что я не могу лишить тебя жизни, – прошипела Шакту, – и мне за это ничего не будет.
Он ее улыбки у стражника изменилось лицо. Сейчас эта красивая женщина была абсолютным злом, не знающим пощады существом.
– Что здесь происходит? – властный голос Мора прогремел в тишине, разнесся эхом среди колонн и арок.
Шакту вздрогнула и обернулась.
Ее бывший возлюбленный стоял на верхней ступени, полы его длинного красного кафтана были распахнуты, белая рубашка разошлась на груди, показывая красивые ключицы.
Шакту застыла. В ней замерло все – стройная шея, полураскрытые губы, руки с занесенным кинжалом, даже волосы, не потревоженные порывами ветра. Только глаза жили на ее лице. В них плескалась нечеловеческая боль, в них жила любовь, пульсировала страсть, сверкала обида. Этот взгляд обжигал, возвышал того, на кого был направлен, до невероятных высот и тут же сбрасывал в бездну в надежде, что приземление будет смертельным. Такой Леа ее еще ни разу не видела.
Мор тоже замер при виде ее. Но его лицо было подобно маске, которую надевают комедианты. Оно выражает только одну единственную эмоцию, в случае с Мором – презрение.
Рядом с ним стоял Терей. Он обеспокоенно смотрел на взволнованную Леа, застывшую Шакту. Его взгляд отметил кинжал в руке хозяйки покоев и глубокий порез на щеке стражника, заплаканную служанку и еще тысячи мелочей.
– Что здесь происходит, я спрашиваю? – Мор все больше злился.
Шакту взяла себя в руки. По ее гладкому, лишенному морщин лицу словно прошла волна. Она стерла все признаки мыслей и чувств.
– Я разбираюсь с прислугой, – высокомерно заявила она.
– Тогда почему ты задержала мою стражу?
– Потому что они повинны в проступке, за который ответят как следует.
– Это не твоя охрана. Это гарнизон Дворца.
– Это смерд, возомнивший себя ровней мне.
– Ты здесь не госпожа, – процедил сквозь зубы Мор. Его взгляд жадно окинул ее фигуру, зрачки вспыхнули похотью.
– Но я и не наложница, – парировала Шакту.
– Кто же ты?
– Когда-то я спросила у тебя об этом. Ты назвал меня гостьей, которой не придется уйти.
– Гости могут претендовать на хорошее к ним отношение только тогда, когда они ведут себя подобающим образом.
– Не делай из меня глупую наложницу, Мор, и не пытайся записать меня в рабыни. Я не той крови! Если ты забыл, кто я и откуда, то могу напомнить.
– Я ничего не забыл, – Мор замолчал. – А вот ты, по-моему, кое что забыла. Мне подчиняются все, кто в этом Дворце, все, кто живет на этой земле и подвластных мне территориях других миров.
– Но не я, – слова вылетели из ее рта подобно плевку.
Мор зло усмехнулся и тут заметил Леа, смирно стоявшую позади Шакту.
Его брови нахмурились. Он силился вспомнить, откуда знает эту девушку, но ему это не удалось.
– Кто это? – кивнул он в сторону побелевшей Леа.
– Она развлекает меня, – как можно небрежнее ответила Шакту, хотя руки ее сжались в маленькие кулачки.
Терей стоял неподвижно, наблюдая за разворачивающимися событиями. Он понял, что Леа оказалась в западне, но ничего не мог поделать.
– О, я вспомнил ее, да-да, только развлекать она должна меня, – протянул Мор, неприятно улыбаясь.
– У тебя тысячи таких, почему бы и мне не найти себе новую забаву, – бесстрастно сказала Шакту.
– Не среди моих наложниц.
– Одной больше, одной меньше, Мор. Какая тебе разница? Она, между прочим, спасла твою дочь.
– И это не дает ей никаких привилегий в моем гареме.
– У тебя есть еще тысячи бесполезных племенных кобыл. Вот иди и делай с ними детей, а на мою территорию не суйся.
Терей покачал головой. Неправильная тактика, слова, брошенные сгоряча. Сейчас разразится буря.
Ноздри Мора затрепетали, глаза сузились.
Он в одно мгновение оказался рядом с бывшей любимой, только теперь, смотря на них со стороны, невозможно было и вообразить, что когда-то они любили так же сильно, как и ненавидят сейчас.
Мор схватил Леа за волосы, резко дернул к себе, не отводя при этом взгляда от Шакту.
– Я здесь властелин надо всем и всеми. И только мне решать судьбу ее или твою. Может быть эта темная лошадка именно то, что мне нужно?
– Тебе нужны мозги, больной ублюдок! Тр*ахать наложниц и рабынь гораздо легче, чем просто смириться со своим мужским проклятием. Ну не суждено тебе иметь сына. Смирись! Но нет! Ты уничтожаешь все, что может принести тебе радость, ты не хочешь собственного счастья из-за глупых предрассудков и тщеславных надежд. Сына у него нет! Зато была женщина, которая любила тебя, боготворила, могла вознести на небывалую высоту, дать все, чего ты бы не пожелал.
– Но не наследника.
– И никто не даст! Время уже показало это!
– Я никогда не оступаюсь от своих целей. И у меня будет наследник, который прославит свой край, вознесет на небывалую высоту славу о нем!
Мор сильнее дернул обмершую от страха Леа и облизал ее щеку. Шакту взвизгнула и бросилась на него с кинжалом. Мор перехватил ее руку и выкрутив, заставил бросить оружие.
– Бесишься, что на ее месте не ты?
– Ненавижу! – визжала Шакту. – Как же я ненавижу тебя.
Подоспевший Терей что-то шепнул Мору, но тот отмахнулся.
– Я хочу, чтобы ее держали, чтобы она видела каждое мое движение, чтобы ничего не пропустила, – он исходил злобой.
– Повелитель, лучше вам уйти отсюда, она же не в себе.
Но Мор уже никого не слушал. Им завладело жестокое чувство разочарования. Его любовь к этой женщине, когда-то полыхающая огнем, делавшая его непобедимым, особенным, сейчас обернулась желчным чувством мести. Он хотел наказать ее за то, что она разбила все его надежды, что не выполнила свое главное предназначение, за то, что он так и не смог разлюбить ее до конца, за то, что она до сих пор могла ранить его.
Стражник держал вырывающуюся и кричащую Шакту, грубо скрутив ее руки за спиной. Мор повалил Леа прямо на садовую дорожку, гравий больно впивался в ее щеки, царапая нежную кожу. Она издавала какие-то странные, нелепые звуки, задыхаясь от ужаса. Глазами нашла Терея, который с каменным лицом наблюдал за тем, что с ней делал Мор.
Ее платье было разодрано и задрано вверх. Она просыпалась от подобных кошмаров, только сейчас все происходило в действительности.
Леа содрала себе ногти на руках, когда ею овладели против воли, когда снова заставили испытать нечеловеческую боль, унижение, бессилие, страх.
Слезы застилали глаза, она жалобно кричала. Хотела, чтобы эти звуки застряли у нее в горле, но не могла совладать с собой. Как это возможно, когда твоим собственным телом овладевает кто-то другой?
Шакту не то рыдала, не то вопила, охранники издавали грубые смешки и похабные замечания, только Терей хранил гробовое молчание. Леа едва различала его застывшую, напряженную фигуру. Ей казалось, наверное из-за слез, что пространство вокруг него изогнулась, как если бы она смотрела через сильную линзу, и начало странно отсвечивать. Как бы ей хотелось, чтобы он помог ей, чтобы сбросил тяжелое тело, придавившее ее к земле, осквернявшее ее, чтобы очистил от грязи, но она знала – против Мора никто и никогда не шел. Только дураки спорят со смертью.
В этот раз все закончилось быстро. Содрогнувшись в ней последний раз, Мор встал, отряхнул свою одежду, и молча покинул сад. Воющую Шакту служанки под руки почти внесли в покои. Стража исчезла.
Гравий зашуршал под его медленными шагами. Он опустился на колени. Леа хотела одернуть платье и прикрыть поруганное тело, но Терей перехватил ее руку. Остатками платья он прикрыл синяки на белой коже, следы крови и спермы на бедрах.
Ей было стыдно и противно, она отвернулась, не желая видеть его лицо. Она бы не вынесла жалости и умерла бы, если б заметила отвращение. Она знала, что он не мог помочь, никто не мог, но как же она ненавидела его за то, что он смотрел на всю эту грязь, стоя всего в нескольких шагах.
Терей поднял ее, прижал к себе и забормотал что-то на незнакомом языке. Его глаза стали мягко светиться, аура вокруг поменялась, воздух наэлектризовался от волшебства.
Он нес ее по коридорам, ярко освещенным факелами и висевшими прямо в воздухе огненными языками, проходил через огромные залы, но никто даже не повернул голову в их сторону. Словно его твердые шаги не отдавались эхом в каменных переходах.
Леа взглянула не его жесткое, неподвижное лицо. Он что-то сделал! Он заколдовал их, сделал невидимыми.
Когда двери его обители распахнулись, он положил ее на свою огромную квадратную кровать. Слуга приблизился к нему, внимательно выслушал хозяина и исчез. Через пять минут рабы внесли в покои огромный чан и наполнили его горячей водой.
– Я уйду ненадолго, но скоро вернусь. Полезай сюда – горячая вода снимет боль.
Ей не хотелось ни в ванную, ни в кровать. Ей хотелось оказаться далеко-далеко, пролететь через тысячи миров, затеряться в них, чтобы никогда больше не видеть тех, кто наблюдал за нею несколько минут назад, чтобы забыть о сияющем великолепии Дворца и ужасных вещах, творившихся в его стенах, чтобы почувствовать, наконец, дыхание ветра, вдохнуть свободу полной грудью в надежде, что этот живительный воздух очистит ее, вернет силы и желание жить дальше.
Леа отвернулась от Терея.
– Ты больше не встретишься с ним. И ни с кем из тех, кто был там.
– Неужели? – она больше не верила ему.
– Ты останешься здесь. И я не дам никому ни малейшего шанса хотя бы прикоснуться к тебе.
Он вышел, не дождавшись от нее ответа.
Леа какое-то время лежала на постели, вдыхая экзотический аромат, темный и пряный, которым были пропитаны простыни. Мысли вылетели из головы, на душе было пусто и мерзко. Едва передвигая ногами, она добралась до массивного чана с водой, забралась в него и, откинув голову на бортик, уснула.
Когда Терей вернулся, он осторожно вынул девушку из остывшей воды. Положил на свою кровать, завернул в шелковые простыни и присел рядом на корточки. Ее рука напоминала сорванный цветок лилии – хрупкая, красивая, белая. Он едва ощутимо прикоснулся к ней пальцами. Но она почувствовала. Вздрогнула, открыла испуганные глаза.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, еще раз переживая происшедшее, стараясь избавится от мерзких воспоминаний.
– Я не мог ничего изменить, – наконец произнес Терей.
– Я понимаю, – голос Леа ничего не выражал.
– Я действительно не мог. Когда-то очень давно, когда я жил далеко отсюда со своими родителями, наша семья попала в беду. Мои родители были влиятельными Волшебниками. Отец – видный политик, один из лидеров клана, мать – мастерица слова, с помощью звуков могла сотворить любое заклятие. Но они совершили огромную ошибку – откровенно не поддержали Магнуса, когда тот решил захватить Талисман.
– Талисман Богов? – Леа слабо встрепенулась.
– Да. И за это они поплатились жизнью. Однажды ночью к нам в дом ворвались, мать вытащили из постели, отца выволокли на улицу, даже не дав накинуть на себя одежду. Меня заставили смотреть на расправу над ними. Их убили чуть позже, после того, как долго мучали. На их крики сбежались все, кто жил в нашем селении. Но никто не пошевельнул и пальцем, не произнес ни одного заклинания. Все просто стояли и смотрели на их казнь, публичную расправу. Все боялись повторить их судьбу.
