Текст книги "Веретено Миров. Земная Любовь (СИ)"
Автор книги: Птичка Певчая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
– А ты?
– Я был тогда не ровней могущественным Волшебникам, маленький мальчик, так и не постигший науку магии до конца. К тому же, мою силу изъяли, заключили в сосуд, чтобы я не смог мстить за смерть родителей. А позже продали … Мору. Он получил и тот стеклянный шар, в котором хранилась мои магические способности. Привез меня сюда, но не превратил в раба. Не знаю, что он во мне увидел, но много лет назад он предложил мне служить ему, охранять Дворец и распоряжаться в нем. Я стал кем-то личного прислужника, наделенного особыми полномочиями. Я не хотел убежать, мне некуда было возвращаться, поэтому я исполнял все, что он хотел. Узнав меня на деле, он разбил шар, вернул мне мои силы. Но, как оказалось, не все. Я не знаю, то ли Волшебники так сделали, то ли некоторые мои способности где-то заблудились, или же Мор каким-то образом постарался обезопасить себя, но я не могу убивать, не могу полностью взять подчинить себе волю человека. Очень многое в моей власти, но я не окажу ему достойного сопротивления. Он знает это. Отчасти поэтому и доверяет. Я не мог ничего сделать, Леа, – он опустил голову и поднес руку девушки к виску.
Леа молчала. Долго смотрела в расписанный потолок, а потом повернулась к нему.
– Что ты намерен делать, Терей?
– Оберегать тебя, как самое большое сокровище Хрустального Дворца.
Глава 25
– Перенеси нас в такое место на этой планете, где мы будем в безопасности.
Кира выпалила свое требование, даже не оглядываясь на прекрасного мужчину, стоявшего за ее спиной.
– Я не слуга тебе и не слушаюсь приказов.
Его холодный тон все же заставил ее отвести взгляд от Аргуса. Тэри стоял, скрестив руки на груди. И вся его поза выражала недовольство. Глаза гневно сверкнули, когда заметили тонкую девичью руку на широкой окровавленной груди Охранника.
– Ты же сказал, что мне достаточно лишь произнести твое имя, чтобы ты оказал мне помощь.
– Я готов был помочь другу. Но ты не выказала никакого дружеского расположения. Такими, как я, не помыкают! Ты забываешься!
– Я ранена и в смятении, – Кира попыталась унять нетерпение и исправить свою оплошность.
Тэри смотрел на нее свысока, вздернув бровь. И казалось, что нисколько не смягчился от ее слов. Поэтому она продолжила, положив руку на его предплечье.
– Ты ведь друг мне, – ее голос звучал мягко.
– Но не ему, – он кивнул на Аргуса.
– Он мне нужен. Он охраняет меня и рискует своей жизнью.
– Все эти функции с большим успехом могу выполнять и я.
– Значит, ты отказываешь мне?
Тэри на минуту заколебался.
– Нет. Не отказываю. Лишь напоминаю, что мною нельзя вертеть, как заблагорассудится. Я не твой раб и не ровня тебе или ему. А о дружеской услуге просят иначе. И за нее выказывают определенную признательность.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу твоего доверия, – смягчился Тэри. Он улыбнулся, и даже несмотря на лежащего без сознания Аргуса, сердечко Киры затрепетало. Перед ним действительно невозможно было устоять.
– Оно уже у тебя есть.
– Нет. Ты боишься меня.
– Я плохо тебя знаю.
– Но разве я не доказывал тебе свои добрые намерения столько раз?
– Да, но все-равно я почти ничего о тебе не знаю. А как можно рассчитывать на человека, о котором знаешь лишь две вещи – что он красив и благороден?
– Неужели? – лесть действует на всех живых существ и Тэри не был исключением.
– Но этого все-равно мало для полного доверия.
– Но ему же ты поверила, – Экстериал головой указал на Аргуса и немного поморщился.
– Не сразу.
– Так и мы не впервые встретились.
– Хорошо. Что мне необходимо сделать?
– Пообещай мне, что не солжешь о том, о чем я спрошу тебя.
– Спрашивай!
– Не здесь, не сейчас, – тихо рассмеялся Тэри.
– Отвечу честно на любой вопрос, – выпалила Кира, внутренне спрашивая себя, что же помешает ей солгать, если вопрос окажется неуместным или слишком личным?
– Я пойму, – еще громче засмеялся Тэри. – Твое сердце своим стуком раскроет тайну, пульс укажет на ложь, сбившееся дыхание станет свидетельством волнения. Я читаю твои мысли в глубине глаз, а подрагивающие губы выдают невысказанные вопросы.
– Так ли нужно тебе мое обещание?
Кира скептически смотрела на мужчину, который, наверняка, обладал нечеловеческими способностями. Она задалась вопросом, а не читал ли он мысли? В его ангельской улыбке проскальзывало то лукавство, то надменность, то искренность. Глаза опять стало резать. Прекрасен! Однозначно!
– Мне важно, чтобы ты отдала мне что-то в обмен на мою помощь в качестве залога нашей дружбы. Люди не ценят того, что достается им бесплатно и легко. Им кажется, что раз они ничем не пожертвовали, то полученное ими, будь то услуга или вещь, ничего не стоит. А это ошибочное мнение. Простой жест – вовремя протянутая руки может спасти от гибели того, кто покачнулся у обрыва.
– Я даю тебе свое слово.
– Тогда моя рука протянута. Я предлагаю тебе помощь от чистого сердца.
– Здесь есть места, где можно укрыться?
– Ты же в стране, где рождаются фантазии. Конечно, есть.
– Тогда прошу тебя, как друга, помоги нам туда добраться.
Он подошел и присел рядом с неподвижным телом Аргуса. Взял ее за руку и прикоснулся ладонью к плечу Охранника.
Мир перевернулся и снова замер.
Стараясь избавится от головокружения, Кира потрясла головой. Вокруг все размазалось, будто на свежую картину, написанную акварелью, пролили стакан воды.
Но постепенно она начала различать зеленую лужайку и дерево, росшее прямо посреди нее. Широкая крона создавала густую тень, а ветки с тяжелыми плодами спускались почти до земли. Ствол был перекручен, кора потрескалась в некоторых местах, и сквозь нее проступила сладкая смола.
Кира удивленно охнула. Под этой грушей она находила в детстве успокоение и приют, когда родители пугали ее своим отчужденным поведением, стараясь не замечать ее странные выходки и слова, когда соседские дети дразнили ведьмочкой.
Сладкие плоды помогали убрать горечь слез.
– Почему сюда?
– Не знаю, – Экстериал пожал плечами, – здесь ты чувствуешь себя в безопасности.
– Мы на Земле?
– Нет. Ты же не хотела покидать эту планету.
Кира кивнула. Ее взгляд остановился на кровавом пятне, медленно растекавшемся по земле. Аргус не восстанавливался.
– А как же Аргус? Тэри, помоги ему. Я не знаю, что с ним.
– Магия. Обычная магия.
– Но он умирает.
– Он больше тебе не нужен. Ты скоро войдешь в священные воды и обретешь дар провидения.
– Но я … я не могу без него.
– Почему?
– Он умирает по моей вине.
– Он сделал сознательный выбор. К тому же, это судьба всех Охранников. Они были созданы, чтобы рисковать своей жизнью ради более слабых.
– Так нельзя! Это жестоко – оставлять его умирать только потому, что он тебе не нравится.
– А ты хочешь, чтобы я спас его только потому, что он нравится тебе? Мне-то с этого какой толк? Только больше головной боли.
– Но я люблю его, Тэри! – Кира замолкла, оглушенная своим собственным признанием. Ее голос прозвучал уверенно и твердо. Она не колебалась, не говорила сгоряча, на эмоциях. Она сказала то, что чувствовала. – Люблю, – повторила она тише, но с еще большей убежденностью.
– Какая странная вещь – человеческая любовь, – задумчиво произнес Тэри. – Вы осознаете важные для вас вещи тогда, когда теряете, но не цените, когда имеете. Нет, решительно, я не понимаю вас. Боги-Прародители не достигли совершенства в искусстве созидания. Наивысшая раса живых существ у них вышла наиглупейшей.
– Ты, видимо, совершенно не имеешь ничего человеческого, – с горечью бросила Кира красивому мужчине, на чьем совершенном лице не было ни жалости, ни злорадства. Он искренне не понимал людей. Но после ее слов как-то странно встрепенулся, взгляд его вспыхнул, но тут же погас, и лицо стало опять непроницаемым, безмятежным.
– Как знать, как знать. Так что же ты, хочешь заставить своего Охранника сознательно выбрать смерть?
– Почему это? Он придумает, как поступить, как остаться в живых!
– Так или иначе, он ведь считал это самым лучшим выходом из сложившейся ситуации. Если он не выполнит условия договора, умрет. А это он предпочтет варианту, когда ему придется отдать тебя Волшебникам. И кто знает, что они с тобой сделают. Эти мерзавцы не остановятся ни перед чем.
– Исцели его! Прошу тебя, ты же знаешь, я все сделаю, лишь бы он жил.
– Странно, но знаю, – Тэри задумчиво посмотрел на взволнованную Киру, – и одни лишь Боги понимают вас, людей. Ладно, оставим ему право упрекать тебя в глупости. Я помню твое обещание. И исцелю его. Но помни и ты, что сегодня говорила мне.
Кира кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Рубикон перейден. Она чувствовала, что каким-то образом решила свою судьбу.
Тэри тем временем провел рукой вдоль тела Аргуса, не касаясь кровоточащих ран. И из трепещущей плоти к раскрытой ладони потянулись темные нити, едва заметные, но все же вполне реальные. Кире стало жутко и зябко, будто повеяло могильным холодом, болотной сыростью. Она съежилась, не сводя глаз с посеревшего лица Аргуса, на котором отчетливей проступили голубоватые тени.
Аргус вздрогнул раз, другой, потом его тело основательно тряхнуло, словно через него пропустили разряд тока, и он застонал.
Тэри тем временем сделал незаметный жест, словно стягивая невидимые струны в кулак. Раны на теле Киры затянулись, кровь перестала струиться из плеча, ссадины на руках больше не ныли. Тэри закончил манипуляции, вытер ладони друг о друга, будто счищал грязь, и исчез так же внезапно, как и появился.
Аргус застонал, его глаза тускло светились, когда тяжелые веки, наконец, приоткрылись.
– Ты будешь жить, все хорошо, – Кира схватила его за руку, желая, чтобы ее сила влилась в ее верного стража.
– Что произошло?
– Нас выследили. Я не знаю, как, но, нас нашли Хораны. Ты спас меня.
– Со мной что-то было не так. Я не мог быстро двигаться…
– Волшебство.
– Агния, – губы Аргуса презрительно искривились. – Но как ты смогла меня вылечить?
– Не я. Один мой знакомый.
– Зачем? Что ты ему пообещала?
– Ничего конкретного. Просто свое дружеское расположение.
– Лучше бы я умер. Все-равно ведь …
– Замолчи! – Кира в гневе отбросила руку, которую так любовно сжимала. – Не смей ставить на себе крест.
– Все и так уже решено. Столько времени, а я так и не нашел выход. Я не выполню договор.
– У нас еще есть время. Ты окончательно поправишься, и мы обязательно что-то придумаем.
– Времени нет. Зеркальный источник найден. Это конец пути, – глухо сказал Аргус, устремив взгляд в сторону.
Кира обернулась. Сквозь тонкую просеку блестела вода. Удивительно, как она не заметила этого великолепия раньше. Сквозь тонкие ветки мерцали солнечные блики, отражавшиеся от гладкой поверхности. Вода чистая, прозрачная. Кира моргнула. И в тот же миг увидела не идеально круглое озеро, а грязное болото, над которым вились рваные туманные тени, превращаясь в призраков. Зеленоватые и бледно-голубые огоньки мерцали, появляясь то в одном месте, то в другом. Сквозь эту зловещую, нереальную картину на доли секунды проступала другая – очаровательное видение чистого озера под яркими солнечными лучами.
– Это что-то ненастоящее, нереальное, – прошептала Кира, а сердце ее стучало быстро-быстро.
– Каждый видит это место по-своему. Говорят, что только после того, как Провидица искупается в его водах, источник явится ей в своем истинном виде.
– В этом болоте?
– Ты хочешь сказать, в этом пенном горном потоке?
– Ты видишь его так? Хотя мне кажется, что на самом деле это вовсе не грязное болото, и не бурная река… – Кира замолчала, не в силах отвести глаз от Зеркального источника. У нее возникло острое желание искупаться, сбросить одежду прямо сейчас, несмотря на тину и мрачные летающие тени, окунуться с головой.
Она встала, оставив Аргуса сидящим на земле, и медленно пошла туда, где прояснится ее прошлое, где станет известно будущее, где решится настоящее.
Леа не знала, день или ночь за стенами комнаты, где она проводила все время. Круглые окна были зашторены. Она не вставала с кровати.
Из ее тела, казалось, ушли все силы. Остатки жизненной энергии она тратила на то, чтобы дышать, медленно и неслышно.
Терей незаметно подходил к огромной квадратной кровати, которую уступил своей гостье, прислушивался к дыханию, долго молчал, потом шептал заклинание, встряхивая пальцами, и опять исчезал.
Леа не знала, куда он скрывался, но какое-то время спустя заметила, что он остается где-то в комнате.
Его кровать, как и все помещение в целом, хранила печать его присутствия. Подушки пахли пряными специями, терпковатым ароматом леса и благовониями, которые курили во Дворце. Но запах на простынях был совершенно особенным, присущим только чернокожему гиганту, понять которого Леа не могла и не пыталась. Она забывалась, чувствуя этот фимиам вокруг себя, ей казалось, что он защищает ее не хуже каменных стен. Иногда ей чудилось, что она ощущает его присутствие где-то рядом, чувствует рядом с собой вытянутое мужское тело, почти прижавшееся к ней по всей длине, или прикосновение к волосам, едва ощутимое, успокаивающее. Однако покрывала рядом с ней никогда не были смятыми, а Терей, даже навещая ее, не позволял себе прикосновений.
В комнате было много зеркал. Круглые зеркала диаметром с ее руку от плеча до кончиков пальцев были развешены повсюду таким образом, чтобы направлять свет из оконниц, которые сейчас были плотно завешены вышитыми золотом гобеленами, по всему помещению. Леа помнила, как преломляясь, толстые солнечные снопы разлетался по комнате, освещая каждый темный уголок. Хотя об углах не могло быть и речи. В этом странном жилище их просто не было. Столики были овальными, полки на стенах закругленными, сами стены не встречались друг другом, а перетекали одна в другую. И только огромная кровать имела четыре угла.
Справа от кровати тоже весело зеркало. В нем отражалась вся комната. Иногда Леа замечала какое-то движение, но упрекала себя в глупости – ее собственное отражение пугало ее.
Шли дни. Раны тела зажили, но душевные продолжали кровоточить.
Еще несколько недель назад Леа думала, что справилась с собой, собралась, чтобы не сломаться, когда осознала, куда попала и что ее ждет.
Ее девственность взяли грубо и страшно, забрали силой, едва не лишив жизни. Но тогда она пришла в себя, не впала в уныние, не тронулась умом. Она знала, что ситуация может повториться, и ей казалось, внутренне была готова вынести все, чтобы выжить, чтобы найти шанс вернуться домой. Но в этот раз что-то давило на грудь, не давало сил подняться, хотя Терей позаботился о здоровье ее тела, лишало желания отодвинуть занавеси с окон и узнать, светит ли солнце или уже мерцают звезды.
Безучастно смотрела она, как высокая фигура хозяина апартаментов скрывается за полупрозрачной ширмой. Наверное, у него там стояла кушетка, где он отдыхал. Леа отворачивалась и проваливалась в забытье.
Как-то после пробуждения она заметила на столике белый цветок. Он издавал слабый аромат, его лепестки уже начали увядать. Леа стало жалко, что такая хрупкая красота так быстро уйдет, она встала постели и поставила цветок в высокий кубок с водой.
Постепенно Леа стала следить за Тереем. Когда он скрывался в дальней части комнаты, оттуда не доносилось ни звука. Ее интриговал тот факт, что он находится рядом, и в то же время, ничем не обнаруживает своего присутствия.
Однажды Леа не смогла уснуть. Темная тень великана бесшумно проскользнула мимо ее кровати. Леа слегка повернула голову, следя краем глаза за Тереем. Он словно растворился в полумраке. Ни движения, ни вздоха. Его словно не было.
Около часа Леа вертелась в постели. Пряный запах щекотал ей ноздри и напоминал о таинственном мужчине. Леа прикрыла глаза. С чего ей вдруг вспомнились его сильные руки, так легко несшие ее по коридорам Дворца?
Он был Волшебником. Обладай она хоть какими-то способностями, никогда бы не находилась в услужении, тем более, в таком ужасном месте. Но, видимо, ему не претили здешние нравы.
Леа перевернулась на другой бок. Терей не чувствовал себя рабом. И не вел себя как раб. Но и не был свободным. А это единственное, что имеет значение.
Леа вздохнула. Ей вспомнились родные места, деревянное крылечко ее дома, на котором она часто сидела, наблюдая за парнями и девушками из своей деревни, пытаясь решить, кто из них составит пару, кто кому нравится. Ей казалось тогда, что отношения между двумя представителями разного пола подобны игре: прощупывание слабых мест, определение, являешься ли ты причиной этой слабости, захватывающие мгновения флирта и тот момент, когда флирт становится чем-то большим, особенным. Леа не влюблялась, но несколько раз молодые люди пытались добиться ее благосклонности. Она смеялась над их наивными попытками.
Сейчас же ее представления о том, что так волновало умы всех невинных девушек – ее подруг, были развеяны самым грубым образом. Леа искренне недоумевала, что приятного может быть в интимной стороне отношений. Наверное, женщины терпят это, чтобы завести детей? Возможно, когда мужчина не груб, это не так уж и больно, но близостью этот акт Леа не назвала бы никогда. Обладание, в худшем случае – подчинение, проявление власти, жестокости.
И после всех этих заключений, в точности которых она не сомневалась ни на миг, Леа была сбита с толку тем фактом, что ее волнует присутствие Терея.
Она повернулась на другой бок и попыталась в очередной раз заснуть. Вспомнила своих родителей, сестру и брата, вспомнила ярмарки и деревенские праздники, веселые хороводы и игру, в которой молодежь по поцелую в щеку должна была угадать того, кто это сделал.
Леа вспомнила свой первый поцелуй, ощущение чужих губ на своих, горячее дыхание, щекотавшее уголки рта, волнение, поднимавшееся откуда-то из глубины существа. Пряный запах кружит голову, и сердце начинает выпрыгивать из груди…
Леа открыла глаза и резко села на постели. Пряный запах? Его она впервые услышала только здесь, только от одного человека.
Она спустила босые ноги на каменный пол. Из-за ширмы по-прежнему не доносилось ни звука. Ступая как можно аккуратнее, Леа приблизилась к загородке и заглянула за нее.
Маленький низкий топчан, на котором никогда бы не поместился крупный мужчина, круглый столик с благовониями, небрежно брошенный на стул пояс и рубаха с расшитыми по краям рукавами, и огромное зеркало, потемневшее по краям. На нее смотрело ее собственное отражение в большом зеркале во всю стену. Терея не было. Леа отступила назад. Где он? Потайной ход в стене? Люк в полу?
Она забралась в свою кровать, натянув покрывало до глаз. Волшебство, да и только!
Она не спит. Терей почувствовал это, когда вошел в свои покои. Она затаила дыхание и едва заметно напряглась.
Обычно Леа даже не замечала его присутствия. Что изменилось?
Поглядывая в сторону хрупкой фигуры, сжавшейся под простынями, Терей прошел мимо, ко входу в свои тайные покои.
Сбросив с себя рубашку, они еще раз обернулся в сторону огромной кровати. Она лежала к нему лицом. Полупрозрачная ткань ширмы этого не скрывала. Наблюдала ли она за ним? Наверняка.
Терей отступил глубже, в полумрак, сгущающийся у большого зеркала на стене.
Он секунду смотрел на свое отражение, потом перевел взгляд на то место, где была девушка, и шагнул вперед.
Плоскость зеркала пошла рябью и, словно вода, приняла его тело, пропустила сквозь непроницаемую гладь.
Он оказался в мире-двойнике, где реальным был только он один. Ну, во всяком случае, в своих покоях.
Он смело прошел по комнате, не стараясь заглушить звук шагов. Подошел к кровати и лег рядом с Леа.
Она лежала, открыв глаза, и изредка ее взгляд обращался к тому месту, где, как она думала, находился он.
Терей придвинулся к ней максимально близко. Как жаль, что она не ощутит его тепло.
В призрачном мире зеркал можно передвигаться всюду, где реальный мир имеет отражение. Можно остаться незамеченным, но самому видеть и слышать абсолютно все.
Терей давно овладел мастерством путешествия в зазеркалье. Но в этом Дворце у него был серьезный конкурент. Поэтому ему пришлось постараться, накладывая неприступное заклятье, благодаря которому вход непрошенных гостей в его комнату через дверь или зеркало был закрыт.
Девушка прикрыла глаза и тихо вздохнула. Ее ресницы подрагивали, и Терей еще раз подумал о том, какая она хрупкая и беззащитная. Он не мог понять, почему эти качества его не отталкивают, ведь еще со времен своей юности он ненавидел состояние полного бессилия перед обстоятельствами, острое ощущение уязвимости. Эти проявления слабости могут стоить жизни – собственной или близких людей.
Если бы они находились в одной реальности, он бы почувствовал сейчас кончиком своего носа прохладу ее разметавшихся вокруг лица волос. Но, находясь совсем близко, он не ощущал ее физическое присутствие, как и она – его.
Ее губы приоткрылись, маняще, словно для поцелуя. К щекам прилил румянец.
Леа почему-то вздрогнула и резко села на постели. Она взглянула прямо на него, будто могла видеть. В ее глазах читалось удивление и замешательство.
Она нерешительно встала с постели.
Наконец-то! Терей последовал за ней.
Его сердце почему-то забилось, когда она подошла к ширме, за которой, как она думала, находится он. Не обнаружив там хозяина комнаты, девушка попятилась к кровати, не в силах осмыслить увиденное, и скользнула под покрывало..
Терей опять прилег рядом с ней. Так он спал уже много ночей. И иногда ему казалось, что именно так должны проходить все его ночи
Таи чуть пошевелилась. Бок болел, она лежала на чем-то жестком. Просунув под себя руку, она нащупала узловатые корни, вышедшие наружу из-под земли.
Серое небо предвещало близкий рассвет. Тихо шелестел слабый прибой, от реки воняло тиной.
Таи приподнялась и оглянулась. Монстра нигде не было.
Ее плечо сквозь разодранный рукав выглядело абсолютно здоровым. Кожа была розово-белой, нетронутой.
Таи ощупала голову, готовясь обнаружить, по крайней мере, огромную шишку. Но волосы слиплись не из-за крови, а из-за грязи и полусгнивших водорослей, на которых она спала.
Несмело ступая, девушка попыталась приблизиться к воде, обманчиво спокойно лизавшей берег. Таи хотела пить, хотела смыть грязь с рук, лица и шеи. Но остановившись в нескольких шагах от линии прибоя, она еще долго всматривалась в прозрачные глубины, затаив дыхание. Она боялась тварей, живущих там.
Кое-как приведя себя в порядок за считанные секунды и отхлебнув с ладоней несколько глотков, Таи побрела к месту своей вынужденной ночевки в надежде, что сможет там найти хоть что-то из своих вещей.
Когда она запрыгнула на летающего зверя в надежде спастись, она не захватила с собой свою сумку. Перепрыгивая с одного маленького островка суши на другой, они преодолели немалое расстояние.
Таи надеялась, что, возможно, хотя бы какие-то вещи, привязанные к луке седла, свалились с животного вместе с нею. Сумка с провизией, мешочки с волшебными снадобьями и порошками, кошелек.
Она обыскала все в округе, но так и не нашла ничего, что могло бы ей пригодиться.
Таи оказалась на одном из тысячи маленьких островов, разбросанных по течению реки, словно бусины. Берег, или то, что она считала сушей, был в зоне видимости, однако доплыть туда Таи не рискнула бы. Слишком сильным было течение, слишком опасными оказались обитатели реки.
Странный мир, где над сушей преобладали водные просторы, пугал ее и лишал твердости духа.
Таи обошла весь небольшой остров, на котором оказалась, по периметру. Это заняло не больше получаса. Редкие деревья иногда смыкались в густую стену, загораживая обзор. Их ветки были высоко, девушка не смогла взобраться по стволу, чтобы понять, куда ей стоит двигаться.
Поборов страх, она приняла решение переплыть несколько небольших проливов, отделяющих ее от места, где на них напало чудовище. Таи надеялась, что туда может вернуться летающее животное. Ей хотелось верить, что его ранили, а не съели, разодрав в клочья. Ведь она не нашла ни единой обглоданной косточки на берегу.
Полдня у нее ушло на то, что у летающего животного заняло от силы десять минут. Иногда расстояние между островками можно было перейти вброд, иногда течение было таким сильным, что Таи возвращалась назад, отдыхала, и пыталась добраться на другой клочок суши снова и снова.
На месте стоянки остался пепел от костра. Нод, как Таи и боялась, так и не появился. Его кожаная походная сумка лежала рядом. В его судьбе сомневаться не приходилось – его действительно растерзала дрянь, живущая в реке.
Его летающего питомца также нигде не было. Таи присела на камень, нагретый солнцем, и едва подавила желание разрыдаться. Ей придется здесь умереть. До берега ей никогда не добраться.
Даже найденный в пепле полусгоревший клубень картошки не разогнал ее мрачное настроение. Она не стала есть – какой толк продлевать мучения?
Да, она проживет какое-то время. Тот остов, где она сейчас находилась, был достаточно большим. Они решили приземлиться для ночевки, когда было уже темно, поэтому рассмотреть остров толком и не удалось.
Густая лесная чаща начиналась в нескольких метрах от берега. Складывалось впечатление, что ей нет конца и края. Наверняка лес кормит каких-то животных и птиц. Возможно, здесь даже есть ягоды и орехи. Таи не знала и не хотела выяснять это. Единственным ее желанием было растянуться у воды, ожидая, когда жуткий ночной монстр вылезет и сожрет ее, как Нода, прекратив мучения.
Возможно, она бы так и поступила, если бы не назойливое беспокойное чувство, нараставшее в груди. Это чувство шло наперекор ее желанию умереть, оно не давало ей окончательно сдаться, терзая измученную душу. Это была безотчетная надежда. И когда Таи поняла, что было причиной, она вскочила с камня и бросилась прямо в густые заросли.
Она бежала, царапая ветками лицо и руки, даже не стараясь защититься. Она несколько раз подала, цепляясь за коряги, вставала и снова бежала. Иногда она останавливалась и замирала, глубоко втягивая воздух носом.
Таи почувствовала запах дыма. На этом острове был кто-то кроме нее.
Когда она, наконец, услышала звук ломающихся веток, подбрасываемых в костер, и волшебный аромат жаренного мяса, она едва не пренебрегла осторожностью и не выпрыгнула на небольшую поляну, на которой развел огонь незнакомец.
Она наблюдала за ним сквозь ветки. Мощный, как гора. Он так сильно раздался вширь, что Таи сначала даже не заметила, насколько он высок.
Никакого изящества в фигуре – уверенные движения человека, обладающего исключительной физической силой. За косматыми густыми волосами ей не удалось рассмотреть его лицо. Запястья перехвачены широкими кожаными браслетами, на поясе, украшенном металлическими заклепками странной формы, напоминающими хищных зверей или птиц, висели ножи. Темная туника неопределенного цвета едва не трещала на бугристых плечах.
Незнакомец ходил, уверенно ставя большие ноги в невысоких сапогах прямо в заросли колючего кустарника. Он ломал голыми руками ветки, усеянные шипами, и бросил в огонь, отчего вокруг распространялся удивительно приятный запах. Должно быть, в древесине этого растения было много особенных смол.
Таи несколько раз попыталась уловить очертания подбородка и скул, но за иссиня-черными космами ей было не разобрать лица мужчины.
– И долго ты будешь там стоять? – от его громоподобного голоса она подпрыгнула на месте и едва слышно взвизгнула. – Я спрашиваю, долго ты будешь пялиться на меня и мой кусок мяса?
Таи сообразила, что чем-то выдала себя. Но понятия не имела, как он ее обнаружил. Она стояла без движения, даже дыхание старалась сдерживать, чтобы он не услышал ни единого шороха. Потом Таи намеревалась подобрать объедки, оставшиеся от его ужина, и, когда он двинется в путь, незаметно пойти за ним. Ведь сама она не знала, как отсюда выбраться.
– Я говорю, выходи, пока я сам не выволок тебя из кустов.
Сдерживая дрожь в коленях, она выбралась из своего укрытия.
Таи шла, не поднимая глаз. Ей было страшно смотреть на мужчину, который с каждым ее шагом словно становился все больше и больше. От его грубого голоса, больше похожего на рык, у нее встали дыбом волосы. Она чувствовала, что он смотрит на нее, потому что ее кожа зудела, будто он ощупывал ее шершавыми руками, которые сейчас небрежно лежали на рукоятках кинжалов.
Когда Таи остановилась в двух шагах от великана, она все же рискнула встретиться с ним взглядом. Из-под густой неровной челки, свисавшей почти до подбородка, на не смотрели злые темные глаза. В их глубине мерцали искорки, готовые разгореться при первой же возможности в неуправляемое, яростное пламя.
– Что ты здесь делаешь?
– Я … я просто оказалась здесь вместе с моим знакомым. Но его, как и его средство передвижения, по всей видимости съели. И я осталась одна.
Мужчина издал какой-то звук, похожий на скрежет металла, и отвернулся от девушки, продолжая ломать ветки колючего кустарника.
– И чего ты торчишь тут, возле меня, уже полчаса? – спросил он, не оборачиваясь.
– Я … я не знаю. Поняла, что здесь есть кто-то еще и вот… пришла.
– А ты не подумала, что этот кто-то еще сможет сожрать тебя так же легко, как чудище, слопавшее твоего друга?
– Я решила, что если вы сначала жарите свою пищу, то у меня будет возможность хотя бы объясниться.
Скрипучий рык повторился. Мужчина замолчал, подбрасывая тонкие прутики в огонь, потом достал из сумки еще один кусок мяса и бросил на раскаленные камни. Таи переминалась с ноги на ногу, не зная, что ей делать, как поступить. Она испытывала такую робость рядом с незнакомцем, что сомневалась в правильности любого своего поступка.
Не испытывая никакой неловкости из-за нее, великан с видимым удовольствием съел огромнейший кусок мяса, разрывая его зубами, словно дикое животное. Таи едва не захлебнулась слюной, так сильно ей хотелось мяса, жаренного на костре. Но ей не предложили даже присесть, не говоря уже о еде. И по поводу своих ужасных манер мужчина не испытывал ни малейших угрызений совести.
Наевшись до отвала, от довольно заурчал, потянулся и раскинулся на земле.
От обиды Таи едва не разрыдалась. Она уже подумывала развернуться и уйти, как из могучей груди пророкотало:
– Так и будешь стоять? Присядь, поешь, а то свалишься от голода прямо здесь.
Более «приятного» приглашения на ужин Таи еще не получала, но страх и голод настолько подавили ее гордость, что она молча, почти бегом, приблизилась к костру, вытянула из угасающих углей подсохший кусок мяса и набросилась на него точно так же, как и ее новый спутник несколько минут назад.
Таи надеялась, что теперь сможет продолжить свое путешествие с этим мужчиной, потому что он был ее последней надеждой. Он не прогнал ее, не повалил на землю, как те дикари, что напали на их деревню и насиловали беззащитных девушек прямо посреди улиц, на глазах у родителей, мужей, детей.
