Текст книги "Мертвец Его Величества Том 3 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 27

– Его Величество Йозеф Второй настоятельно советует вам прекратить любое сообщение с Проклятым Королём, прекратить все поставки оружия и товаров. Только так у вас появится шанс избежать гнева Его Величества и отвести от себя угрозу полного уничтожения, – закончил посол свою речь.

Отсрочки закончились. То, что мне сейчас объявили, по факту ультиматум. Последняя попытка ослабить нас через дипломатические каналы до начала настоящей резни.

Нет, наши соседи идиотами вовсе не были. Всё это время, все прошедшие месяцы, на нас давили. В первую очередь, конечно, на Алана. Вампира пытались убедить, купить, убить. Алан вдохновенно убеждался, с радостью продавался, только убивать себя не давал. А заодно с усердием готовился к войне. Сложнее всего было с собственными дворянами, те тоже охотно убеждались и продавались. Только если Алан отлично понимал, что гости из-за рубежа придут и всю местную аристократию гарантированно помножат на ноль, его вассалы это понимать отказывались. Вампир собрал верных людей и обучал их пользоваться нашим оружием. Пока по нашим прикидкам у него хватит сил и на разборки с предателями, и на отбиться от первой волны противников извне.

Видимо, недоброжелатели поняли, что мы их дурим, выигрывая время. Всем стало ясно, что пора вводить войска. Ультиматумы были, вероятно, последней попыткой. Все отлично понимали, что ничего не получится, но почему бы не попробовать. Собственно, никаких размышлений на тему ультиматума у меня и не было, всё и так понятно, мобилизация и начало военных действий. Размышлял я о другом.

– Что ответит Лорд Предела?

Вот же привязалось прозвище.

– Я размышляю, стоит вам снять голову с плеч, засолить и в таком виде отправить вашему королю. Или просто пинком выставить за стену.

Посол нахмурился.

– Как вы смеете⁈ Вы понимаете, что с вами сделают после такой выходки?

Киваю.

– Прекрасно понимаю. Ничего.

Хочется ответить красивым жестом. А отрубленная голова – жест красивый. Но, к сожалению, нельзя. Посол никаких законов не нарушал. Формально. Даже не оскорблял меня ничем. А я всерьёз взялся создавать новое общество, в котором будут действовать, руководствуясь разумом, а не эмоциями. И если хочу требовать разумности и взвешенности от своих людей – сам обязан соответствовать.

Нет, оправдать убийство посла можно легко. Оправдание, оно как дырка в попе, есть у каждого. И у людей такой жест даже вызовет одобрение. Ведь мы, как общность, уже чувствуем себя сильной державой. Именно мы, и именно как общность. Этот момент психологии я уже сломал. Средневековое мышление, в котором государство было неотделимо от личности государя, я сломал. Я ввёл элементы самоуправления с возможностью вносить предложения на рассмотрение Верховному Совету. То есть мне и моим советникам.

Серьёзно, любая крестьянская община (правда, сильно изменённая, но всё равно община), могла написать некоторое предложение или вопрос мне или Совету. И мы обязывались на это ответить. Вроде бы дурость, завалят нас всякой ерундой, и можно круглосуточно сидеть, отзываться на эти записки. Только не всё так просто. Под руку с правом шла и обязанность, вместе с возможностью стояла и ответственность.

Поэтому локальные вопросы можно решать на уровне пониже. Не обязательно писать сразу нам, по вопросам дорог, например, можно написать в местную управу, где этим и занимаются. А уж если они внятно ответить не смогут – тогда нам. Ну и за пустое бумагомарательство община временно лишалась права новые записки отправлять. Систему только ввели и совершенствовали, но самим жестом я добился ключевого.

Людей, и без того постепенно осознающих, что живут они в каком-то новом обществе по каким-то новым правилам, внезапно ударили обухом по голове. Каждый, каждый без исключения вдруг осознал, что имеет полное право обратиться лично ко мне, вроде бы правителю всех здешних земель, со своей проблемой, и я обязан как-то на обращение отреагировать, не имея возможности просто отмахнуться. Система существовала буквально месяц, документооборот только начался, мы всего несколько писем рассмотрели и приняли по ним какие-то решения, но цели и достиг.

Каждый мой подданный – член общности. Все защищают каждого, каждый готов защищать всех. Пресловутое: «один за всех и все за одного». Причём работу этого правила люди уже видели, потому что случились первые прецеденты с нападениями на стражников. В вотчине Ады, кстати. Дурной парнишка, младший сынок городского головы, с друзьями по пьяному делу хотели развлечься с девочками. Девочки не хотели, стражник за них вступился. Молодые горячие люди забили стражника до смерти.

Мой карательный отряд даже дойти не успел, Ада сама (вместе со «счастливым» отцом, публично отрёкшимся от собственного сына) показала пятерых молодых преступников всему городу, рассказала, что они сделали, и сняла всем головы. Эрст, успевший только на самую концовку, от меня добавил, что закон в лице стражников защищает всех без исключения. Будь ты хоть посудомойкой в самом дрянном кабаке, никто не имеет права силой у тебя что-то забрать и к чему-то склонить. А я, Арантир, в лице верховной власти, за стражников буду рвать глотки, невзирая на чины и регалии. Таких случаев было всего три (в двух последующих случаях работу выполнял уже мой отряд), в разных частях моих земель (сам удивляюсь, как после первого случая остались наивные, считающие, что вот их-то регалий точно хватит, чтобы остаться безнаказанными), но они были.

Теперь каждый разумный знал, что в моих землях он не бесправный никто, а человек. Человек с правами (и обязанностями, но это уже детали). А придут сюда чужаки – они разрушат общность. Всё будет, как было раньше. А раньше жирно и тепло жилось ой как далеко не всем. Ну, может быть, я слегка оптимистичен, но в целом настроение склонялось именно к защите новой родины. Дворяне, к слову, совсем уж обижеными тоже не были. Им я открыл новые горизонты и новые возможности. Раньше они были главными прыщами в своём курятнике, что, конечно, прикольно, но не более того. При мне они становились аристократией нового государства, и их проблемы я также буду решать, если потребуется – силой. Предоставляю готовые предприятия – только работайте, а уж коли взялись – от всяких посягательств я прикрою. Впрочем, дворянство от всего числа людей было даже не процентом. Да, пока это самые образованные люди, но не настолько, чтобы над ними трястись.

По факту у меня есть карт-бланш на любые действия, направленные на защиту государства. Прикончить посла, считающего, что кто-то там может ставить ультиматумы нам? Да за милую душу! Но! У нас верховенство закона, а закон един для всех. Относится он даже к послу, поэтому его не убьют. Потому что убийство посла – слишком низко для нас. Надо воспитывать правильную гордость.

Все эти мысли довольно быстро пронеслись у меня в голове, посол даже не успел ничего ответить.

– Не волнуйтесь, посол, с вами ничего не произойдёт. Вы спокойно вернётесь к вашему королю и доставите моё устное сообщение. Передайте Его Величеству, что я считаю его…

Дальше следовало письмо казаков турецкому султану. Не, ну а что? Пусть посол попробует всё это устно передать. Если войны всё равно не избежать, пусть у моих врагов будет чуть больше мотивации бездумно бросать свою армию в бой.

– И напоследок, посол. Если вы начнёте войну, я закончу её в вашей столице.

Красный аки рак мужчина нас покинул, а я собрал военный совет. План на стратегическом уровне был прост дальше некуда. Алан должен был сидеть в обороне и держаться, большего от него сейчас не требуется, и по хорошему большего ему и не достичь. Хаарт может делать, что хочет и как хочет, с большой вероятностью он вытянет войну, вопрос времени и затраченных ресурсов. Задача, что стояла передо мной – первым добраться до Йозефа. Да, я собирался провести наступательную операцию, и тому было множество причин.

Первая, не самая важная, но всё же имеющая место. Генералы готовятся к прошедшей войне. Я провёл успешную компанию от обороны, и от меня будут ждать повторения чего-то подобного. Просто маленький штришок. Если противник будет уверен в своём численном превосходстве, то ожидание игры от обороны с моей стороны только усилится. Вторая причина: я не собирался вести войну на своей земле. Слишком много сил вложил в развитие. Исходя из этого я обязан встретить противника прямо на границе, не пуская его дальше. И здесь срабатывает два момента: граница длинная, раз, и отсутствие внушительной оборонительной фортификации два. Играя от обороны, я отдам инициативу и буду вынужден реагировать на удары. То есть получится всё то же полевое сражение, только в непредсказуемых условиях. И третья причина: стратегическая. Я планирую быстро вывести герцога как-там-его из игры, чтобы соседняя республика отправила войска не против Хаарта, а против меня.

Сражение же так и так планируется полевое, надо проверять новое оружие в действии.

– Товарищи, соратники, друзья. Этот день был неизбежен, и он наступил. Мы долго готовились к этой войне, пришло время проверить – достаточно ли было наших усилий. Уже сейчас можно сказать, что это будет тяжёлое противостояние. Оно потребует от нас выдержки, стойкости, решимости.

Обвожу притихших и впечатлённых советников.

– Да ладно, что вы приуныли? Шучу я! Нарабатываю ораторское мастерство. Расслабьтесь, ничего они нам не сделают!

Советники переглядываются. Кто-то улыбается, у кого-то на лице желание меня стукнуть.

– Полевая армия укомплектована и готова, – продолжаю я. – в резерве заготовлено спящих гвардейцев ещё на две такие же армии. С оружием, правда, будет уже не так хорошо, но это не страшно. Если противники и смогут уничтожить первую армию, то это будет Пиррова победа, мне останется поднять вторую армию, догнать и покарать выживших.

Преувеличиваю, нет у меня такого запаса мертвецов, гвардейцев на вторую армию хватит в притык, как бы не пришлось часть войска формировать из скелетов попроще.

– Так стоит ли вообще проводить мобилизацию? – спросила Алиса.

Вот что-что, а в военном деле моя жена разбиралась… местами и то посредственно. Ей, впрочем, и не требовалось.

– А здесь, моя милая, вступает в силу простая истина. Лучше перебдеть и не вступить в бой, чем быть застигнутым со спущенными штанами. Поэтому готовимся согласно разработанным планам, за неисполнение караем самым жестоким образом.

Получив подтверждение, что все всё поняли и будут выполнять со всем рвением, опустил взгляд на карту. Оставался последний узкий момент. Начинать компанию самому, или дать возможность противникам выступить агрессорами. Чисто репутационный момент, на самом деле, и, в общем-то, ничего не решающий. В соседних землях о нашем королевстве и так ужасы рассказывают, насколько фантазии хватает. Что у нас здесь только исключительно мертвецы ходят и всё в таком духе. Так что попытка сохранить лицо будет фикцией. Сколько бы наши торговцы ни объясняли всем желающим, какова жизнь в землях Лорда Предела, толку от этого не было. Нас рисуют страшными агрессорами.

Возможно, пора воплотить их страхи в жизнь?

Глава 28

– Я не отрекусь от своих слов! – с горячностью, свойственной юности, заявил юноша.

Тайра мысленно вздохнула. Подобный инцидент случился впервые, но в будущем ей, как и другим членам Верховного Совета, ещё не раз придётся разбираться в подобных ситуациях. Бывшая королева перевела взгляд на «счастливого отца», барона Ферза.

История, достойная дамского романа. Молодой, симпатичный юноша, конюх барона. Дочка барона, молодая, красивая, немного наивная. Они внезапно встретились, он готовил для неё выездных лошадей, ей нравилась его улыбка. Чистые романтические чувства и любовь людей, которым не суждено быть вместе. Было бы так, но Арантир взял да и отменил сословные ограничения. Буквально: все его подданные равны, и в рамках закона никто не может запретить девушке и юноше обручиться, если они оба этого хотят.

Если бы всё было так просто.

Юноша, Рафил, воодушевлённый открывшейся возможностью (девушка, Ларена, вроде как тоже была совсем не против) набрался смелости и обратился к барону с предложением руки и сердца. Ферза, ожидаемо, видеть зятем простого конюха не желал. Рафил обратился в Верховный Совет в надежде отстоять своё право. И теперь Тайре предстояло разрулить этот инцидент, никого не обидев в процессе.

– Это возмутительно! Я не позволю какому-то конюху… – выражал свой негатив барон.

– Папа! – умоляла дочка.

– … – Рафил насупился, но упрямо ожидал ответа Тайры.

Казалось бы, ну какая ерунда. Арантир там с войском к границе выступил, а она решает какие-то мелкие бытовые проблемы. Тайра однако отнеслась к ситуации со всей серьёзностью.

– Барон, прошу, успокойтесь.

Мужчине было сложно себя сдерживать. Ещё несколько лет назад он бы отходил наглеца кнутом, а теперь вынужден был терпеть его присутствие. К счастью, кретином барон не был, законы соблюдал, силы справиться с собой нашёл. Сел, недовольно пыхтя, успокаиваемый дочерью. Тайра удовлетворённо кивнула.

– Давайте разберёмся, – мягко заговорила она. – Вы, барон, желаете своей дочери лучшего, хорошей жизни, счастливой, верно?

– Да, – процедил барон.

Он явно хотел сказать что-то ещё, но Тайра не дала ему, сразу продолжив.

– Рафил действительно всего лишь конюх, имеющий только маленький домик и простую работу.

Парень обиженно насупился.

– Лорд Арантир…

– Помолчи, – приказ прозвучал ударом хлыста. Тайра умела одной интонацией ставить слуг на место, сейчас этот навык был уместен. – Да, мы все равны перед Лордом и самой смертью. Но свататься к дочери хлебопашца, дочери кузнеца и дочери деревенского старосты, это не одно и то же, согласись?

Барона перекосило, сравнение ему не понравилось, мягко говоря. Рафил, однако, ничуть не смутился.

– Важно только, что мы любим друг друга! А раз перед смертью мы все равны, я хочу жить с моей возлюбленной, или умру без неё!

Тайра покачала головой.

– Слова, красивые, но всего лишь слова, Рафил.

Парень вновь обиженно насупился и хотел что-то ответить, но под взглядом бывшей королевы промолчал.

– Для начала я спрошу у юной леди, взаимны ли чувства этого юноши? – перевела Тайра взгляд на девушку.

– Да, госпожа! Я всем сердцем его люблю!

– Ларена! – возмутился барон.

– Любимая! – просветлел Рафил.

Перебранка понеслась по новому кругу. Тайра их не прервала, размышляя, что делать. Резко отказывать парню нельзя, Арантир такого решения не примет. Лич придёт и сам выдаст девушку за парня, наплевав на все условности. Ну, может, и не сделает так, он бывает невероятно проницательным и в целом порой показывает, что понимает жизнь на глубоком уровне, недоступном никому из смертных. Однако решить всё должна она сама. Просто отдавать девушку парню тоже нельзя, аристократию слишком резко давить тоже нельзя. Нужно хитрое решение, которое удовлетворит всех.

Раз барона не удовлетворяет конюх, надо позволить Рафилу возвыситься. Быстро возвыситься, причём так, чтобы это были личные заслуги парня, а не подачка, ведь за такими подачками потянутся все подряд.

– Кхм, – Тайра заткнула перебранку, возвращая внимание своей персоне. – Рафил, твоя избранница привыкла жить в комфорте, она не крестьянка…

Молодые люди в один голос начали убеждать Тайру, что ради любви готовы на всё и так далее и тому подобное. Бывшая королева выразительно на них посмотрела, заставив замолчать.

– И ты, Рафил, если желаешь ей счастья, обязан обеспечить не только комфорт, достаток, но и достоинство. Стать женой конюха – не то, чего эта красивая юная леди заслуживает.

– Я сделаю всё необходимое…

– Госпожа Тайра! – возмутился барон, начиная по новой: – Он всего лишь конюх…

– Барон, а кто, по-вашему, я?

Мужчина осёкся, а Тайра продолжила.

– Сейчас у меня нет ни титулов, ни земель. Откровенно говоря, у меня есть только несколько платьев и свои покои в крепости. Я беднее этого конюха. Но не это имеет значение, барон. За свои знания, за умения, я являюсь членом Верховного Совета. Это не титул, барон, я не передам его своим детям. Формально я даже не могу вам приказать, лишь посоветовать. Но отчего-то вы меня слушаете. Не потому, что я ранее была королевой, хотя, возможно, и поэтому тоже. Однако сейчас имеют значение только мои дела. В землях Предела судят по делам, а не по происхождению, барон. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне продолжить.

Барон склонился.

– Я прошу прощения за эту вспышку эмоций. Конечно же, продолжайте, госпожа Тайра.

Женщина вновь вернула внимание Рафилу.

– Итак, ты сказал, что сделаешь всё необходимое.

– Да, госпожа, – согласился парень.

– Что именно? – уточнила Тайра.

– Что угодно! – горячо отозвался Рафил.

Во взгляде женщины блеснула сталь.

– Что конкретно, парень? Я спросила, что конкретно ты сделаешь, чтобы из конюха стать чем-то большим? Мне не нужны пустые обещания, слова – это всего лишь слова, пока за ними не стоит материальных гарантий.

Рафил стушевался, пытаясь что-нибудь придумать. А ведь ничего и придумывать не надо, Арантир предоставлял массу возможностей возвыситься, продвинуться, выбиться. Но мальчик, при всей горячности, был ещё слишком юн и наивен. Что же, придётся подтолкнуть.

– Начинается война, Рафил. Солдаты Арантиру не нужны, но нужны артиллеристы, командиры орудий.

– Я готов! – воскликнул юноша.

Чем вызвал лишь усталый вздох.

– Это не простая работа, Рафил. Желания и горячности мало, придётся учиться. Много. И проявить себя в боях. Это твоя возможность. Твой шанс. Конюх недостоин юной Ларены. Прославленный офицер, отмеченный самим Арантиром – вполне. Верно, барон?

Мужчина, явно с очень большим нежеланием, но всё же согласился.

– Да, верно. Возвращайся в мой дом героем, и тебя встретят со всеми почестями.

Дальше были радость, прощания, и прочие важные для молодых, но бесполезные в своей сути действия. Тайра не ушла сразу, оставшись с бароном наедине.

– Не волнуйтесь, Юртес, всё не так плохо.

Тот, наливая себе вина, вздохнул.

– При всём моём уважении к вам и к Лорду Арантиру, это слишком. Моя любимая дочь и какой-то конюх! У вас же есть дочь, Тайра! Хотели бы вы для неё такого мужа?

Женщина терпеливо кивнула:

– Я всё понимаю, Юртес. Потому и направила его на такую стезю. Если их чувства мимолётны, какими бывают влюблённости юности, разлука эти чувства погасит. Если по возвращении ваша дочь не ответит парню взаимностью – никакого брака не будет. Никто не может помешать влюблённым обручиться, но никто не может заставить девушку выйти замуж против её воли, понимаете?

Барон немного повеселел.

– Что же… Да. Проверка разлукой – очень действенна. Да и парень может из похода…

Он замолчал, одёрнув себя.

– Простите, не должен я так говорить. Зла я ему, всё же, не желаю. Пусть он и конюх, но он не совратил мою дочь тёмной ночью, а пришёл ко мне, как и подобает.

– Арантир довольно щепетилен к людям, так что Рафил имеет весьма хорошие шансы пережить компанию. В то же время Арантир весьма требователен. Да, Лорд Предела охотно награждает за заслуги, но Рафилу придётся себя проявить, он там такой будет совсем не один. Я бы сказала, что Рафил получит какую-нибудь награду, проявит себя, но заслуг, чтобы встать вровень с вашей дочерью, набрать не успеет. И не посмеет возвращаться, продолжив службу. В то же время вернись парень героем, он уже не будет конюхом, верно?

Барон без радости, но всё же признал правоту бывшей королевы.

– Да. Благодарю вас, Тайра. Решения Лорда Арантира, законы, им принимаемые, нередко пугают своей резкостью. Я рад, что за резкими формулировками скрывается разумный, взвешенный подход.

Тайра понимающе улыбнулась, хотя внутреннее нервно смеялась. Арантир имел очень своеобразное представление о том, что такое «взвешенный подход», чаще всего оставляя советникам задачу сглаживать острые углы. Тайра признавала, что сам путь, избранный Арантиром, давал невероятную отдачу. Лич понимал людей, понимал их желания и чаяния, но и что? Понять людей было не так уж и сложно. Люди хотели работать, быть сытыми, жить в безопасности и растить детей. Простые вещи, очевидные. Но сколько скрытых смыслов лежало в этих простых словах? Тайра могла лишь представить, но не могла полностью это осознать.

– Я рада, что смогла помочь, – скромно ответила Тайра на все благодарности.

Уже на улице она увидела, как Рафил переговаривается с её сопровождением. Женщина смотрела на наивного мальчишку, а видела молодого сквайра, осмелившегося украсть сердце молодой принцессы. Сквайр писал принцессе стихи, тайком присылал цветы, посвящал свои победы на всех турнирах, в каких мог участвовать. Им не суждено было не просто быть вместе, даже встретиться и поговорить. Самое близкое расстояние, на которое мог приблизиться юноша – подойти к королевской трибуне для поклона после победы. Прошли годы, юноша, ставший рыцарем, давно сложил голову в одном из походов, а принцесса сохранила того сквайра в своём сердце.

– Капитан, нам пора отправляться, – позвала она командира сопровождающего её отряда.

Хоть она и сказала барону, что формально титула у неё нет, это было в каком-то смысле обманом. В новом мире, что строил Арантир, значение имели не титулы, а должности. Людям, далёким от системы управления землями Предела, это слово мало что говорило, должность и должность. Арантир же вкладывал в это слово вполне конкретный смысл. Тоже, как умел, многозначный смысл, подразумевающий как возможности, так и ответственность. А должность члена Верховного Совета тянула за собой огромную широту возможностей. И соответствующую ответственность. Цена их ошибок очень велика.

– Мы готовы, госпожа, – кивнул всадник, поглаживая висевший в седельной сумке мушкет.

Работы впереди было ещё много.