Текст книги "Мертвец Его Величества Том 3 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 45

Серая Цитадель оправдывала своё название полностью. Во-первых, это действительно была цитадель, построенная одним из кланов подземного народа. Каскад крепостей, встроенных прямо в гору, делал крепость практически неприступной. Любой, кто видел цитадель, признавал, что для её взятия придётся пролить очень много крови. Учитывая, что защитниками цитадели по большей части были мертвецы, кровь проливать предстояло атакующим. Во-вторых, цвет. Магия защиты и укрепления стен, добытая тенями цитадели, шпионами и разведчиками, давала стойкий серый цвет, не меняющийся от погоды и прочих явлений.

Некроманты стали хозяевами Цитадели семьдесят лет назад. Довольно немного, и имей место классический захват власти с попыткой привести всех окрестных дворян к присяге, некроманты получили бы массу проблем с нелояльным населением и постоянное противодействие этих самых аристократов. Вопрос был решён радикально – аристократов обратили нежитью, на землях ставились управляющие, проходившие постоянные проверки. Просто и эффективно. Все эти игры в происхождение, аристократию, иерархию и прочее некромантам Цитадели казались блажью, наследием Тёмных веков. В Цитадели считали, что власть принадлежит магам. Маги одарены силой, а искусство магии требует ума и воли, значит – маги априори лучше простых людей. А аристократ, простой человек или крестьянин – какая разница?

В Цитадели, конечно же, обитали не только маги смерти, но остальные не так охотно принимали правильные взгляды на мир и жизнь. Что до простых смертных… Совет Цитадели низвёл их практически до рабов. Всё, что требовалось от смертных – обеспечивать самих себя. Удел их – рано или поздно стать материалом для некромантии, либо послужить для иных магических манипуляций. При этом маги Цитадели установили – состояние здоровья и интеллект человека при жизни никак не влияет на качество поднятой нежити. А значит, и тратить ресурсы на смертных нет необходимости. Живут и воспроизводят себя – этого более чем достаточно. Даже с дисциплиной не было проблем, любое преступление имело одно наказание – превращение в нежить. Страх обеспечивал нужный порядок.

Глупцами маги Цитадели не были, в самой цитадели рабов не держали. До определённого момента выращиванием пищи для магов занимались сами маги, ученики и те, кто не отличался большой силой. Это не было повинностью или наказанием, эта работа не считалась грязной или позорной, ни в коем случае! Молодые ученики обеспечивали безопасность Цитадели, гарантировали, что пища, поступающая на столы, будет качественной и выращенной со всей тщательностью. Ученики ели за одним столом со всеми, разницы в статусе между учениками и старшими магами не было. Ученики – это будущие старшие маги, только и всего. Поэтому общность Цитадели была прочна, небольшое замкнутое общество обеспечивало своих членов всем необходимым. Как насущными вещами, так и возможностью творить магию! Армия, защищавшая Цитадель, состояла из мертвецов, поддерживаемых самими магами. Желающие попробовать стены на зуб находились, но никто пока не достиг в этом деле заметного результата.

Когда пришли первые слухи о личе, защищающем форт Предельный, это вызвало у Цитадели некоторый интерес. Этим вопросом занимался лично Нерус, опытный маг смерти, в силу возраста уже потерявший запал к исследованию нового. Нерус принимал и фиксировал всю информацию, поступающую о личе, Арантире. И первые сведения были… противоречивы, хотя и не лишены интересного содержания. Арантир применял нежить для простых работ. Идея понравилась магам Цитадели, но они не сразу смогли обойти проблему влияния эманаций смерти. Да и когда обошли поняли, выращиванием пищи всё равно лучше заниматься магам, эффективность выше.

Когда церковь начала гонения на магов, и многие пришли в Цитадель за защитой, на некоторое время это нарушило мирный и спокойный уклад жизни крепости, но сейчас всё снова пришло в порядок. Хорошо ещё, за пределами Цитадели мало кто знает, как здесь устроены дела, об этом маги позаботились. Окружающие в своей ничтожности воспримут вполне естественные порядки Цитадели варварскими, но лишь потому, что не осознают разницы между высшими разумными существами, наделёнными магией, и низшей кастой, к которой сами и относятся.

Нерус спустился в лаборатории. Маги занимались здесь исследованиями, для чего пришлось сильно переделать Цитадель. Часть переделок была произведена уже при Нерусе, маг помнил, сколько трудов вложено в эти помещения, чтобы сделать их удобными, и чтобы крики подопытных не мешали работать другим. Поэтому сейчас Нерус шёл по тихому, хорошо освещённому и чистому коридору. Навстречу ему двигался Халлас, маг воды, в сопровождении трёх молодых помощников и нескольких подопытных. Обменявшись с товарищем приветствиями, Нерус зашёл в другую лабораторию, к магу огня Рексу.

Мужчина проводил эксперимент по привитию некоторых свойств элементаля живому человеку. Распятая на каменной плите женщина корчилась от боли и беззвучно открывала рот. Вырезанные голосовые связки не позволяли ей кричать. Руки женщины до самого локтя горели магическим пламенем. В идеале это пламя не должно причинять вреда носителю, чтобы применяться в качестве оружия. Элементали сильны, но держать их в тварном мире безумно тяжело, да и приказам они не подчиняются. Цитадель в работе Рекса рассчитывала получить новое оружие, мощное и эффективное, но пока Рекс топтался на месте. Женщина вспыхнула, сгорая на глазах у магов, магия поглотила её.

– Намного лучше! – Рекс был воодушевлён. – Девять минут и сорок три секунды! Думаю, закреплю результат, достигнув десяти минут, и перейду к контролю. Стабильность соединения уже есть… Какая-никакая. Думаю, если воля подопытного будет направлена на контроль, а не только на крик боли, получится лучше.

Нерус согласился.

– Да. Хотя я бы не ждал от этих ничтожеств настоящей силы воли. Потребуются эликсиры.

– Конечно! Я даже уже подобрал несколько, – Рекс потерял всякий интерес к уже обратившейся в скелета, но ещё живой подопытной.

Магия смерти не давала ей умереть, пока есть кость. Учитывая, сколько потребуется магическому огню, чтобы уничтожить кости, она проживёт ещё минут двадцать.

– А с материалом, что тебе доставили, поработал? – спросил Нерус.

Рекс жестом пригласил следовать за собой, и маги переместились в другую часть лаборатории.

– Очень интересный состав, крайне горючий. Полагаю, все эти сумки и бумажные обёртки, пропитанные маслом, служат для защиты. От воды, в первую очередь. При создании точно применялась магия, но какая и как – не знаю. Но я понял – зачем! И это, демоны, гениально! Смотри!

Рекс продемонстрировал обычную трубку, вставил в неё плотный комок шерсти, засыпал немного чёрного порошка, положил фитиль и плотно зажал шерстяной тканью. Зажёг фитиль. Когда он прогорел, комок шерсти вылетел из другого конца.

– Порошок при сгорании образует очень много дыма, способного вытолкнуть те металлические штуки с, я полагаю, огромной скоростью, раз они способны пробивать человека вместе с доспехом. Никакие арбалеты не могут и близко таким похвастаться! Отличное оружие! Оружие, которое нам обязательно надо повторить!

– Сообщи об этом Совету, – Нерус воодушевления не разделил. – Им потребуются хорошие новости после моего доклада.

Рекс очистил часть стола и выставил бутылку с парой кружек.

– Всё плохо? – в лоб спросил маг огня.

– Принц Давид отправился в Предельный на переговоры. Королевство осознало, что лич им не по зубам и нужно выходить из войны как можно быстрее.

– А контрибуция?

– Лучше потерять много денег, чем лишиться власти и жизни, – пожал плечами Нерус. – Арантир обещал закончить войну у них в столице, я не вижу ничего, что сможет его остановить.

Рекс согласился кивком, разливая вино.

– И что ты думаешь об Арантире? Стоит нам с ним говорить?

Нерус протянул руку к кружке, выпил. Рекс терпеливо ждал его ответа.

– Нет. Он слишком щепетилен, слишком держится за мнимую человечность, не осознаёт, какой дар получил, и как этот дар возвышает его над смертными. Он просто наивный глупец, который никогда не примет истину. А заблуждающийся дурак хуже врага.

Рекс заглянул в содержимое кружки.

– Это он сейчас наивный. А если что-то произойдёт? Что-то, что заставит его пересмотреть свои взгляды? Помнится, ты сам говорил, что Арантир не склонен к косности. А это для нас намного важнее временных заблуждений, верно?

Нерус вопросительно посмотрел на друга, и тот широко улыбнулся.

– Не спеши с выводами. Ты опытен и умён, но всё же не так хорошо разбираешься в людях. И в том, что может людей изменить. А ещё…

Рекс снова разлил содержимое бутылки.

– Не будь как человек. Это люди ищут себе оправдания. Смертные – заложники обстоятельств, а мы должны прогибать мир под себя. Я считаю, надо помочь Арантиру воспринять нашу картину мира. Ведь она правильная, единственно правильная, а значит, доводы, логика и опыт приведут его к нам, рано или поздно. Рано. Если мы поможем.

Нерус поморщился.

– Он нянчится с бездарными…

– Так мы тоже, Нерус! Только мы делаем это рациональнее. Как ты там рассказывал? Когда Арантир начинал, у него была только его сила и кучка смертных. Что ему ещё оставалось? Время само покажет ему, что смертные – всего лишь материал. Сотня лет, и он сам поймёт, что бездарные рождаются, живут и умирают, не оставляя следа в истории и его собственной жизни. Но можно и не ждать. Войны легко стирают человеческие жизни.

Маг смерти немного помолчал, размышляя над словами друга.

– Не знаю, Рекс. Всё это слишком зыбко. Совету нужны решения, результаты, а не игра на вероятностях.

– Ничего сложного, мой друг. Иди. Докладывая совету. Скажи, что Арантир сам не примет нашу сторону. Что нам не стоит с ним связываться и налаживать контакт.

Нерус нахмурился.

– Ты что-то задумал?

– Скорее, я кое о ком вспомнил, – улыбнулся маг огня. – О подходящем человеке.

Нерус послушал своего друга. Через несколько часов маг смерти предстал перед советом, отчитываясь об итогах компании. О массовом использовании гвардейцев, например. По опыту Цитадели, такое применение не было эффективным, в свалке, во время боя, гвардейцев уничтожали лишь немногим меньше, чем других, затраты силы на их подъём не оправдывались. Арантир доказал, что при выполнении определённых условий формировать армию полностью из гвардейцев имеет смысл. Было и множество других наблюдений, но вывод Неруса не изменился с прошлого доклада.

– Арантир в плане личной силы обычный лич, пусть и чрезвычайно выносливый. Помимо оригинальной переработки рыцаря смерти, Арантир использует только стандартное классическое поднятие мёртвых. Его армия полностью состояла из гвардейцев, не одного нестандартного творения. Вне войны он применял нестандартную нежить в единичных случаях, для решения узких задач. Его опыт в некромантии я рассматриваю как бесполезный для Цитадели. Куда больше внимания требуют его не магические наработки, но этим вопросом нужно заниматься не мне.

Совет принял решение не идти на контакт.

Глава 46

Выражая своё желание провести переговоры, Давид рассчитывал на определённые почести, положенные члену правящего дома крупного и сильного королевства. Мужчина прожил всю жизнь с мыслью, что все и всегда обязаны выражать ему почтение, а когда Давид сам по себе стал влиятельным и сильным человеком, к происхождению добавились и личные заслуги. Его уважали подданные, его уважали друзья, его уважали враги. Тем, кто его не знал, рассказывали о нём. У Арантира имелся в окружении тот, кто должен был достаточно рассказать о Давиде, и о том, как и какое следует выражать почтение.

Арантир встретил Давида в походной палатке, в лагере рядом с городом. В столице герцогства имелись места, достойные для проведения подобных встреч, но лич почему-то выбрал самую обычную палатку. Пустую, если не считать небольшого стола. Давиду не предложили сесть, да здесь садится было некуда, только на землю.

Вокруг шла работа. Не военный лагерь с воинами, а лагерь рабочих. Пока шёл, Давид не смог определить, что именно все эти люди делали. Что, впрочем, не удивительно. Принц не слишком разбирался в работе черни. Стоя в палатке, Давид прислушивался к шуму снаружи, одновременно размышляя. Требовалось быстро перестроить разговор под новые условия…

В этот момент зашёл (влетел) Арантир, демонстративно игнорируя принца и глядя в какие-то бумаги. Документы были разложены на столе, и лич принялся быстро делать какие-то заметки. Давид разозлился, и несколько секунд ушло на попытки справиться с собой.

– Лорд Предела! – Давид вложил в свой голос скрытую угрозу и предостережение.

У любой наглости есть пределы. Однако Арантир лишь жестом остановил принца.

– Я закончу срочные дела и выслушаю вас, принц. Это займёт всего пару минут.

– Срочные дела? А я, по-вашему, пришёл с какой-то ерундой?

Лич кивнул.

– В целом – да. Мирный договор можно обсудить завтра или через неделю, это ничего не изменит. А теперь помолчите.

Давид вскипел от злости. Намеренно Арантир выводил принца из себя, или это была обычная для выходца из черни наглость и вульгарность, неважно. Принц заставил себя успокоиться. Он не опустится до уровня Лорда Предела.

Через некоторое время Арантир закончил делать заметки, собрал бумаги и вышел, отдавая какие-то распоряжения. Вернулся не сразу, но не заставил вновь долго себя ждать. Вернулся он вместе с рабочими, что принесли два простых кресла. Кресла были поставлены у стола, напротив друг друга. В одно лич и опустился, пригласив принца сесть.

– Это лучшее, что вы можете предложить? – процедил Давид.

– Мы можем сидеть в болоте по самую шею, посреди свинарника или на крыше замка, содержание разговора это не изменит, принц. А комфорт… Здесь можно сесть и здесь тихо, остальное – бахвальство ради бахвальства.

– Видимо, я прав и это действительно лучшее, что вы можете предложить, – Давид всё же сел.

– Нет. Но зачем я должен что-либо делать для вашего, принц, комфорта? Традиция выставлять напоказ роскошь древняя и имеет обоснованные причины, но мне не нужно хвастаться своим богатством. Беден я или богат – вы уже проиграли. И ублажать посла, чтобы он был более сговорчивым, мне не нужно. Вы уже проиграли, и я в довольно выгодном положении. Большего можно достичь только, если мои войска войдут в вашу столицу и приставят клинки к горлу всем вашим родственникам, Давид. Так зачем мне сейчас перед вами распинаться, принц?

Давид с превосходством посмотрел на Арантира.

– Затем, что отношения между нашими государствами не закончатся сегодня, завтра или через неделю. И, возможно, нам с вами предстоит вести переговоры не только в том качестве, в котором мы находимся сейчас. Его Величество мог быть вашим союзником в каких-то делах, а вы, Арантир, гробите возможные связи на корню, даже не успев ими обзавестись.

– Если мне когда-нибудь потребуется такой союзник, как вы, значит, я отвратительный правитель, – парировал лич. – И вообще, этот разговор пока – пустая трата времени. Я сказал вашему послу, что закончу войну в вашей столице. Пока не вижу никаких причин менять конечную цель похода.

– Вы хотите продолжать войну? Выкидывать в неё ресурсы и силы? Не обольщайтесь, считая, что мы обескровлены и не имеем силы продолжать.

Лич чуть качнул головой.

– Вовсе нет, я уверен, что у вас есть силы продолжать. Именно поэтому имеет смысл доводить дело до конца.

Принц не понял логики, и Арантир охотно пояснил.

– Не знаю, за кого вы меня держите, принц, но я отлично понимаю ситуацию. Сейчас вы хотите заключить мир. Однако мир – всего лишь промежуток времени между двумя войнами. Мы заключим мир, но что будет дальше? Вы подкопите силы и когда будете уверены, что сможете меня одолеть, нападёте снова.

Давид не понял, почему Арантир с таким пафосом произносит очевидные вещи. Да всё так, и никак иначе быть не может. Говорить о таких вещах открыто – дурной тон.

– Я предпочитаю более комплексный подход, принц. Войти в вашу столицу, не обращая внимания ни на что вокруг. А затем вырезать всю вашу семью, чтобы не осталось претендентов на престол. После такого либо ваше королевство развалится, либо после затяжного внутреннего конфликта новому королю будет не до меня. Вместо полумеры, настоящее решение проблемы.

Принц хмуро сжал кулаки.

– Это очень плохая шутка, Лорд Предела.

– Это не шутка, это заявление о намерениях. Я намерен полностью обезопасить себя от атак в будущем, и радикальное решение видится мне наиболее эффективным.

Давид сглотнул.

– Но… Вас возненавидят, как цареубийцу!

На что получил кашляющий смех.

– А так-то меня все безумно любят, конечно же! И, добравшись до меня, не попытаются убить на месте, верно?

Принц мотнул головой в резком отрицании.

– Сейчас с тобой ведут переговоры. После убийства короля ты станешь парией, изгоем. Никаких контактов, никаких переговоров. На войне есть правила, в бою убивай сколько влезет, но король – фигура неприкосновенная.

– Какая наивность! На мой взгляд, всё как раз наоборот. Короли развязывают войны, кладя людей тысячами по своему желанию.

– Такова участь солдата, – озвучил очевидное Давид.

– С чего бы вдруг? Человек жил, был чьим-то сыном, мужем, отцом, а вы послали его на убой. И ради чего? Что хорошего победа принесёт в его семью, в его дом? Ничего.

– Добыча честно распределяется между воинами, – ответил принц. – Ты говоришь о вещах, в которых ничего не понимаешь.

– И много этой добычи? Хватит, чтобы корову купить? Может, и да, но что делать с калеками? А с теми, кто погиб? Я смотрю на это и вижу, что ответственность должны нести не те, кто бьются в поле, а те, кто отдавал приказы. Вплоть до самого правителя. Каким интересным будет мир, если проигравший правитель будет отвечать за поражение своей жизнью и жизнью всей своей семьи?

– Ты спятил! – вскочил Давид.

– Вовсе нет, – спокойно ответил лич. – Вдумайся. Король, зная, что в случае поражения попрощается с жизнью, будет из кожи вон лезть, делая всё ради победы. Да и члены семьи тоже, верно? Войны станут куда жёстче, куда опустошительнее. Сначала. А потом ваши же подданные будут поднимать ваши задницы на колья, стоит только заговорить о войне. И вам придётся убеждать собственный народ, что война нужна, и что вы не прогадите её в первом же походе. Это будет настоящая потеха!

Принц сжимал и разжимал кулаки, пытаясь понять, почему Арантир завёл этот разговор. Зачем?

– Сядь, Давид. Прямо сейчас твоему мягкому месту ничего не угрожает.

Дождавшись, пока принц сядет, Арантир продолжил.

– Итак, я дал тебе перспективу. Меня ничего не удерживает, ничто не мешает мне продолжить поход. Мои союзники справляются сами, у меня развязаны руки. Моя цель – закончить войну так, чтобы ваше королевство и не подумало её повторить в ближайшем будущем. Путь первый: прийти и уничтожить всех, а землю посыпать солью. Радикально, зато гарантирует мир и спокойствие, потому что все соседи сто раз подумают, прежде чем начинать против меня военные действия. Путь второй – развесить по деревьям всё ваше семейство. Радикально, зато надёжно.

Арантир сделал ладонью разрешающий жест.

– А теперь ты, Давид, попробуй предложить третий путь. Расскажи, чем ты обеспечишь выполнение моих целей. Чем гарантируешь, что мне не придётся повторно поднимать армию и решать вашу проблему уже радикально и навсегда? Чем ты готов обеспечить долгий мир? Вот что я хотел у тебя спросить.

Принц задумался. Он понял, что Арантир не врал и не шутил. Лич, проклятая нежить, ставил перед собой не нормальные для живых задачи и методично шёл к выполнению. Какая глупость: обеспечение долгого мира. Нелепица. Но облачённый в доспехи, выгодно отличающиеся качеством от того, что носили даже вполне зажиточные рыцари, лич говорил абсолютно серьёзно. И теперь Давиду предстояло решить необычную задачу, над которой вряд ли много кто вообще задумывался.

– Можешь не изображать так настойчиво интеллектуальную деятельность, – прервал размышления Арантир. – Никаких вариантов у тебя нет. Никакая контрибуция ничего не изменит, да и вы банально можете отказаться её платить в любой момент, ведь так? Для династических браков я, по очевидным причинам, не подхожу. Остаётся, из очевидного, только какая-то общая цель, общий враг, общая проблема, которую надо решить. Есть идеи?

Несмотря на узкий эмоциональный спектр речи лича, издевательства в интонации не заметить было невозможно.

– У нас нет и не может быть общих целей! – слишком поспешно ответил Давид.

Всё же сорвался. Не смог сдержать эмоции.

– Я не тороплю, – продолжил насмехаться Арантир. – Ты подумай. Потому что четвёртый путь тебе не понравится, но вы будете вынуждены на него согласиться, иначе мы вернёмся ко второму.

И замолчал, действительно давая время. Форменное издевательство, потому что никаких общих целей не было, и возникнуть они могли только одним способом: сам Арантир их назовёт. И королевство очень быстро станет сателлитом, выполняющим приказы лича, сохраняя формальную независимость.

– Что за четвёртый путь? – с нотками обречённости спросил Давид.

Хуже всего было признавать – давить на Лорда Предела принцу нечем. Новый военный поход имеет весьма сомнительные шансы на положительный исход, а сама организация похода загонит королевскую семью в ещё большие долги. Им нужен мир. Давид понимал – переговоры не будут простыми, однако подразумевалось, что Арантир тоже не горит желанием продолжать, и что ресурсы его не безграничны и идут к истощению. И либо лич блефует, ведя себя показательно нагло, чтобы ввести принца в заблуждение и добиться своего, либо говорит правду. Во втором случае королевство будет обречено, а оснований считать, что это всё блеф, слишком мало.

– Всё просто. В столице будет установлены мои монолиты и гарнизон моих солдат. Переедет столица – переедет и гарнизон. Войск вашего королевства, помимо замковой стражи и минимально необходимой городской стражи, в столице быть не должно. Надёжная гарантия. Я просто сниму ваши буйные головы, если задумаете очередную войну.

– Это невозможно! – вновь вскочил принц.

– Или так, или второй путь. Горе побеждённым, Давид.