Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Последний Эон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 75 страниц)

Может быть Даниэль и не являлся смельчаком, но и дураком его назвать язык не поворачивался. Вик до сего момента вполне серьезно считал, что в храме будет безопасней, чем в руинах Фариза, однако после услышанного, уже не был столь уверен в этом. Торунг лишь молча покачал головой в знак согласия с доводами жреца и Ял видя, что остальные не против, наконец махнул рукой:

– Шут с тобой, иди с нами, хотя я на твоем месте лучше нашел бы среди уцелевших пару смельчаков и двигал в Дхаму, чем перся через Ведьмин Мост в неизвестность, что с нашим обычным везением может оказаться похуже смерти.

Даниэль лишь покачал головой:

– В живых осталось меньше пяти десятков душ, они ранены, опустошены потерями, к тому же воспринимают вновь появившийся над головой защитный купол храма, как проведение божие. Способных осилить путь до Дхамы по пальцам пересчитать, да и те не пойдут. С парой я уже поговорил – отказались, а прочие фанатики или просто трусы. Из всех кто тут ещё имеет хоть какие-то шансы уцелеть, это вы. – полы дареного плаща жреца взметнулись, когда порыв вновь набиравшего силу холодного ветра пробрал того до костей и он быстро добавил. – Я попробую сыскать себе одежду, да что-нибудь поесть и найду вас. Не уходите без меня, прошу.

Викариан согласно кивнул, промежду прочим поинтересовавшись:

– Послушай, мы Измаилу оставляли на хранение деньги, ты не знаешь где он их припрятал?

Потерев глаза, слезящиеся от витающего в воздухе пепла, Даниэль оглянулся и указал рукой в сторону развороченной вершины:

– В главном шатре полагаю, вместе с вещами братьев, но боюсь не видать вам больше монет. Там и шатра-то не осталось, что не сжег огонь, накрыло ошметками туши демона.

Услышанное не сильно удивило Вика, он в общем-то ни на что особо не рассчитывал когда спрашивал, но и не узнать было бы глупо, мало ли удача могла снова повернуться к нему лицом. Но не случилось.

Остаток дня под аккомпанемент плача и стенаний, что были вызваны не столько горем, сколь физической болью, выжившие собирали погибших. Пиетета к тем, сохранившие жизни везунчики, не испытывали, стаскивая тела в одну большую кучу у подножия холма, а иногда и просто раскрутив как следует за более ли менее сохранившиеся части, скидывали с уступов. Некоторым такое время препровождения похоже даже начинало нравиться, страх отступил и под гадливой, заискивающей улыбочкой, восхвалявших богов за милосердие, стала проявляться их истинная сущность. Эти люди вряд ли заслуживали спасения. Правда Вик сильно сомневался, что и сами погибшие были сильно лучше. Измаил не препятствовал творимому бесчинству, в конце концов, никто не пытался копаться во внутренностях мертвецов, как это сделал Тор. Даниэль надолго исчез, а больше жрецов не осталось. Вскоре, очищение холма превратилось в отвратительную забаву.

Единственного кого не постигла участь быть похороненным в канаве среди прочих, оказался Рах. Когда роняющий слюни и заливающийся смехом обожжённый одноглазый калека бросился к его останкам, стальная хватка повелителя костей сомкнулась на его горле и начала медленно сдавливать, убивая тут же захрипевшую мразь. Вокруг сразу раздалось веселое ржание и даже выкрики: «убей, убей!». Смертные, которые только что потеряли своих родных, да и сами чуть не отдали богам души, радостно приветствовали страдание собрата по несчастью. В этот момент Викара переполняло отвращение к этим животным, скотам, причем в отличии от рабов, коим дали схожее прозвище, эти твари заслуживали его куда больше. Как тут было не вспомнить их с Ялазаром разговоры о Семени Порчи и том, что она делает с душами, рожденных в Кеплере.

Повелитель костей не стал марать руки, с силой швырнув тощее тело в толпу, в ответ на него посыпались проклятия и оскорбления. Он полностью проигнорировал их, сложив из обрывков шкур, да найденной ветоши, погребальный саван, в которой они с Виком аккуратно завернули тело анархомага и отнесли к месту, где раньше стаял черный алтарь, а ныне осталось лишь его раскромсанное основание. К их безмерному удивлению, этот огрызок священного камня принял тело, как и дар, колдовской камень из тех, что Викариан добыл в пещере эфирного червя. Молодой человек сильно сомневался, будто Рах достигнет берегов Вечной Переправы, полагая что странный артефакт-паутинка вобрал его сущность в себя, но тем не менее и позволить телу старика быть брошенным в груду к остальным, на поживу диких тварей, не мог.

Остаток дня они провели латая доспехи и врачуя раны, благо те оказались не сильными, хотя хромали Вик с Ялом на пару. Нога повелителя костей опухла и начиналось заражение, однако сила алой звезды после смерти демона стала ослабевать, а Тонкий Мир быстро наполнялся реками свободных стихий, что оказались вполне пригодны для излечения. Торунг от помощи отказался, да и на не было видно, задели ли его вовремя боя или нет, хотя Викар готов был поклясться, что видел струйку крови, сочащуюся из-под маски. Но если к шрамам на мрачном лице и прибавились новые, распознать их не удавалось. Сам же молодой человек долго морщился, пока Ял правил ему кости лица и восстанавливал выбитые зубы, а после ещё и сам, как мог, подлатал порванную бровь. Вечером же они долго спорили, стоит ли осквернять и без того не отпетые тела мародерством или напротив, предать те огню, а может вообще трогать.

Ночь прошла тяжело. Когда потухли последние угли, холод наконец взял свое, но уставшая троица не обращала на тот никакого внимания, уснув в притирку друг к другу, положив меж собой небогатый скарб. Какой бы сволочью не оказался Измаил, его наука пошла впрок и теперь, вместо того чтобы потерять неделю, пластом отлеживаясь после тяжелого боя, уже через день парни чувствовали себя более ли менее сносно, чтобы продолжить путь, хотя их все ещё сильно покачивало. А путь предстоял неблизкий, к тому же снег снова славно припорошил земли и на нем уже появились первые следы зверей, страдающих голодом.

Прощаться с обитателями разорённого храма, как и с его настоятелем, парни не стали и наскоро перекусив купленной в Кхидрине снедью, уже вчетвером двинулись на север, к Ведьминому Мосту. Поспеть за Ульфом или Агонисом, шансов не было. Вполне возможно, что Отмеченный Бездной с самого начала все это планировал, да и не появившийся самолично Повелитель Порталов, явно ставил уничтожение Хроногресса выше мести мальчишки, оскорбившему его. К счастью, у этих двоих были виды на древнюю машину, причем совершено противоположные. А это значит, их пути рано или поздно пересекутся и очень может быть, они вцепятся друг другу в глотки. Викар совершенно не был против устранить одного своего врага руками другого.

Первый день пути прошел спокойно, зверье не показывалось, а Вечный Океан постепенно приходил в свое обычное, хаотическое, но относительно безопасное состояние. В небольшой долине попался звонкий родник, освобожденный из ледяного плена огненной поступью порождения зла, недавно прошедшего здесь и они тут же пополнили оскудевшие запасы воды. В тишине, нарушаемой лишь журчанием источника, Вик взирал на раскинувшиеся вокруг холмы с негустыми перелесками и надо сказать, вид спокойной, избавленной от кошмаров Кеплера природы, ему очень понравился, словно мир очистился от лишней жизни, став первозданно прекрасным.

К несчастью такое благолепие не продлилось долго и уже через сутки на них напал куст-притворщик, плотоядный клубок лиан, прикидывающийся обычным растением. От стрел, как и от заклятий, вреда созданию оказалось не много, ибо его внутренние органы постоянно перемещались под корой-чешуей и Ялазару пришлось изрядно помахать мечом, прежде чем гибкие плети, усеянные ядовитыми шипами, упали в запачканный бурым ихором снег. Только после этого парни смогли добраться до «корней» животного и оно, злобно шипя, отступило в глубины промерзлой земли. Однако эта встреча явственно показала – пустоши очень быстро оправились от демонической поступи, вновь наполняясь жизнью … и смертью. А раз так, то ночь было решено скоротать не в чистом поле, а поискать убежище понадежней.

Большую часть вечера парни провели в поисках подходящей пещеры. На их удачу таковая вскоре обнаружилась и они, перекрыв мокрым снегом неширокий проход на манер двери, оставив в той небольшое отверстие, дабы не задохнуться во сне, стали устраиваться на ночлег. Костер, правда, все равно решено было накрыть костяным плащом Яла.

– Надо будет раздобыть шкур. – устраиваясь у стены, так чтобы не выпускать из виду запечатанный снегом проход, заметил бывший подавитель. – А то Ио умыкнула с собой весь наш запас.

Вик согласно кивнул, доставая из сумки кусок сушёного промерзшего мяса. Он так устал и так хотел есть, что впервые за долгое время его не терзали размышления о том, не человечину ли ему подсунул торговец. Даже отвратительный привкус и запах не остановили его от того, чтобы жадно наброситься на еду, запивая её водой, набранной прошлым днем. Немного погодя, утолив мучивший его голод, Викариан задумчиво произнёс:

– Как-то слишком легко удалось сразить такую могучую тварь, как этот демон. Всего-то несколько ударов и вот он уже рассыпался, словно не скала и лава были его плотью с броней, а песок, да глина.

– Посланник Бога Вечной Переправы намного сильнее большинства демонов и даже древнейшие из них стараются не связываться с теми, кто удостоился стать провозвестником воли и силы нашего владыки. – Даниэль говорил с неподдельной гордостью и благоговением. Для него явившееся в храм создание стало живым олицетворением веры. Однако Викар, далекий от религиозного жара, с неким беспокойством уловил странное сходство между посланниками богов и герольдами Антемоса, ибо и те, и другие питались от силы своих господ. Однако вслух ничего не сказал. Жрец же продолжил. – Кажется, это был Кеа’Алон, хотя могу и ошибаться. Моя работа при храме сводилась к добыче, да разведке и я не был допущен до летописей, а потому не могу сказать точно. Но если это действительно он, то для него подобное порождение ада, что для Ялазара, к примеру, десятилетний босяк впервые в жизни взявший в руки меч. Нет, даже не меч, а портняжный нож или шило и решивший напасть на нашего здоровяка.

Широко зевнув, только что упомянутый, которому выпало сегодня стоять на посту последним, закутавшись в теплую накидку, сонно ответил:

– Ну, сравнивать этих двух я не возьмусь, однако замечу, что касается сражений людей с гигантами, то крупные создания опасны лишь для одиночек, против большого же числа противников они весьма уязвимы. Ну если конечно стадо муравьев не попытается просто затоптать эдакого слона, а чуть-чуть хотя бы мозгами пораскинет. Потому великаны, колоссы или какие-нибудь титаны, если конечно таковые ещё остались, в одиночку встречаются крайне редко.

К разговору присоединился Торунг:

– Мой бывший мастер, помнится как-то сооружал особенно крупного голема, размером с крепостную башню где-то. На это у него ушел почти год, а ведь он в то время не знал нужды в материалах и силе Вечного Океана. В итоге, махина вышла действительно впечатляющей, но в первом же бою четверо магов врага просто обрушили всю свою мощь на него и от стального остова осталась лишь расплавленная лужа пузырящийся ртути. В общем, подобных левиафанов нужно беречь, как зеницу ока, ибо первым делом пытаются уничтожить именно их. Агонис кстати, не дурак, знал это.

– Точно. – Ялазар сонно закивал, бормоча сквозь теплый ворот плаща. – Как я уже говорил, эффективны они разве что при поддержке иных войск или в больших группах, впрочем последнее мне видеть не доводилось, хотя байки всякие слыхал. Да и смысл-то сшибаться лоб в лоб с десятком таких здоровяков, если можно неделями изводить их террором, раня издалека, действуя небольшими группами, не давая ни минуты отдыха и вынуждая постоянно сражаться. Ходят истории, что иногда удавалось справляться вовсе не используя магию, одними лишь стрелами, да ловушками. Есть даже особая каста наемников, как раз и специализирующаяся на отлове или уничтожении гигантов, им ведомы многие секреты этого мастерства. О, кстати, раз уж заговорили о секретах. Тор, ты кажется заикнулся о своем прошлом, на этот раз тебе не отвертеться, давай рассказывай, че с нами увязался? И да, почему это Схирем назвал тебя помощником Апостола Бродячего Ужаса?

К немалому удивлению Викариана, Мрачный не стал отпираться, по своему обыкновению увиливая от ответа. Отложив начисто обглоданное ребро, он вытер губы тыльной стороной ладони и без затей начал рассказ:

– Много куда меня забрасывала судьба, немало дорог пришлось истоптать и не меньше ходил я под парусами по темным водам океанов. Моя лихая молодость прошла в далеких южных долах, где звонкая монета и сладость губ рабынь – все, что нужно молодому клинку. Чуть позже я захотел стать богаче, познать пение фанфар, почтение и славу, а потому отправился с иными ловцами удачи на кораблях в долгие походы по вечно неспокойным волнам. Я видел сокрытые в легендах острова и земли, о которых не помнят даже всезнающие боги. – от такого богохульства Даниэль скривился, но ничего не сказал, позволив Тору продолжать. – Но то – дела далекого прошлого, что лишь вели меня к месту моего последнего служения. Если вкратце, я был сначала наемником, потом морским волком, а после стал служить тенью при дворе одного из Тиранов.

– Тенью? – переспросил Викар.

– Шпион, убийца, называй как хочешь, сути это не изменит. Слышать о чем толкуют за спиной господина, знать намерения его врагов и делать так, чтобы они больше никогда не представляли для него опасности. Славная работа, платили хорошо, не засиживаешься на одном месте, да и вообще, разнообразие.

Ял захохотал, его сонливость тут же исчезла. Тор терпеливо ждал, когда повелитель костей отсмеется и наконец пояснит, что же его так позабавило. Тот не заставил себя долго ждать и немного успокоившись, произнес:

– Уж конечно прости, но ты как-то непохож на человека, шибко охочего до новых впечатлений, тяги к приключениям и умеющего получать удовольствие от жизни, с твоей-то вечно каменной рожей.

– Внешность может быть обманчива, хотя в этом ты прав, ныне мне чужды радости, тобою перечисленные. Но пелена бесстрастия не всегда окутывала мой разум и прозвище «Мрачный» не было дано мне от рождения. До того я служил при дворе одного из великих Тиранов, но как это часто бывает в Кеплере, истинное величие идет рука об руку с безумием и паранойей, кои с трепетной искусностью поддерживались придворным алхимиком Талтаном Проклятым. Ныне это имя забыто, но в прежние времена именно он обладал полной властью в городе, а вовсе не венценосный. Его стараниями крепли культы и армия, его же заботами подавлялись бунты и устранялись неугодные из знати. Иногда меня посещала мысль, кому на самом деле я служу, ему или трону, на котором сидит сумасшедший.

Окончательно проснувшийся Ял снова с интересом влез с расспросами:

– Дай-ка угадаю, это и есть тот самый Апостол Бродячего Ужаса? Этот Талтан?

– Ну можно и так сказать. – совершено не выказывая раздражения тем, что его перебили, ответил Тор. – Хотя до этого было ещё очень далеко, да и не так уж и плох он был на самом деле, но амбиции его выходили далеко за пределы городских стен. По крайне мере, он точно не желал превращать мир, которым хотел бы править, в обитель абсолютной смерти. Я подозреваю даже, что он являлся одним из пророков забытых, мертвых богов, ибо ни до, ни после, мне не встречались смертные равные ему в понимании взаимодействия реального и Тонкого миров. Такую мудрость могли дать разве что предвечные, но обычно они не делятся знаниями, способными навредить им самим. А этот алхимик обладал именно такими. Он смешивал живую плоть и инфернальную, сталь становилась продолжением тел людей, не причиняя последним никаких страданий, а разум от его эликсиров проникал за грань вероятного, позволяя буквально ходить в мире теней, вне пределов возможного. Мне не раз приходилось прибегать к его услугам, проходя тропами чужих миров, подкрадываясь к своей жертве или слыша, что шепчет заговорщик, находившийся в другом конце города. Тогда я и сам начал увлекаться алхимией, потихоньку практикуя простейшие зелья, в тайне надеясь когда-нибудь узнать откуда придворный мастер эликсиров черпает мудрость и вдохновение. В конце концов, именно знать, что сокрыто от глаз прочих и означало быть тенью Тирана.

Пара веток полетело в мерно горящий костер, а Викар, гревший над пламенем замерзшие руки, заметил:

– В твоем рассказе слышится восхищение этим человеком.

– Вряд ли человеком. – Тор задумался, вспоминая. – Но ты прав, я восхищался его знаниями и мастерством работы. Науку он превратил в искусство, а любые попытки подкупа, предложения дружбы или совместной работы от иных мастеров Вечного Океана отметал на корню, чем нажил уйму врагов. Себе и Тирану. Сами понимаете, для и без того помешенного на заговорах психопата с короной, это стало последней каплей. Он приказал разработать оружие, что могло бы сдержать армию в десятки раз большую, нежели его собственное войско, но на этот раз обойдясь без големов или иных монструозных конструктов. Это стало достойным вызовом гению мастера. Хотя надо признать, над поставленной задачей тот размышлял недолго, придя к выводу, что разумней всего будет не уничтожать противников, а обернуть их приспешников, солдат, чароплетов, да и прочих поданных, против них самих. Идея конечно не нова, некроманты вполне успешно пользуются схожими методами испокон веков, однако даже они были не всесильны. Как не странно, последнее вытекало из самого корня силы, которой повелители мертвых достигали желаемого и потому, Талтан решил зайти с другой стороны. Несмотря на то, что алхимия и магия почти одно и тоже, просто в разных формах, недуги, созданные первым способом, отчего-то не в пример страшнее и неизлечимее, чем чары болезней.

Послышался скептический смешок, от которого задремавший было под тихий, неспешный рассказ Даниэль, всхрапнув, проснулся. Ялазар, в это время правивший плащ, слегка пострадавший в последнем бою с хищным растением, не отрываясь от своего занятия, заметил:

– Ну не знаю, видал я много зелий, что в подметки не годились даже заклятиям Вика.

– Спасибо на добром слове, сам-то через раз заклятия сплетаешь. – улыбнувшись беззлобно, огрызнулся парень. Это было правдой, несмотря на несомненные воинские умения повелителя костей, в том что касалось колдовства, у него нет-нет да и случались провалы. Сказывался небольшой опыт управления эфирными потоками, не на много больший, чем был у самого Викара.

Торунг оставался как всегда каменно-строг, не обратив внимания на дружескую пикировку и ответил на высказанное сомнение, как ни в чем не бывало:

– Я говорю о работе истинного мастера, а не дилетанта травника из трущоб. Полагаю, ты в курсе, что даже самые великие из магов не брезгуют прибегать к алхимии. – Ял согласно кивнул и Тор удовлетворенный, что больше его слова не подвергают сомнению, продолжил. – По воле случая, мне довелось оказаться вовлечённым в процесс создания этого «оружия» и потому как-то само собой получилось, что большую часть времени я проводил в лаборатории, либо путешествуя в соседний дол, где и было решено провести испытания. Мне же выпало сомнительное счастье первым увидеть последствия, сотворенного алхимиком яда, того что в скором времени назовут Бродячим Ужасом. Вынужден отдать должное, Талтан оказался достаточно умен, чтобы не ставить опыты в своей лаборатории, сокрытой среди города мертвых машин. Хотя поступи он так, возможно творец этого кошмара стал бы первой и последней жертвой своего творения.

За безжизненной маской, словно вырезанного из белого мрамора, лица Мрачного треснул лед безразличия и в его голосе проскользнула тень неподдельной, глубокой печали. Он достал точильный камень, видимо чтобы занять руки, пока выуживал из глубин своего прошлого воспоминания, что явно не доставляли ему никакого удовольствия и стал водить им по волнистому лезвию клинка.

– Болезнь, которую вывел алхимик, не просто убивала людей, она меняла их, подчиняла своей воле. Эдакая помесь мутаций сырого эфира и черной магии некромантии, в своей абсолютной форме. Последствием же заражения стал Бродячий Ужас. Да простят нас боги. – рука с камнем на секунду остановилась, а на лице заиграли желваки, однако Тор быстро взял себя в руки, вернув обычное бесстрастное выражение и продолжив точить клинок. – И моя рука опустила склянку с чумой в реку, отравив города, стоявший ниже по течению. Я не знаю, как они назывались раньше и кем были населен, однако ныне это сердце земель Бродячего Ужаса, населенного так называемыми альфами, первым прото-поколением зараженных особей. По крайне мере, так их стал называть сначала тот, кто послал меня туда, а после и все прочие. Твари невероятной живучести, которых не брала никакая магия или оружие, не имеющие ничего общего с тем, чем были прежде. Не ведающие жалости и нужды никакой иной, кроме как убивать и ассимилировать своих жертв в себе подобных. Правда эти изначальные преображенные имели одну особенность, а именно, свивали гнезда глубоко под землей и практически не меняли места своего обитания. При этом убивая любого, кто ступал на их территорию, кроме подобных им, но не выходя на поверхность.

Вложив клинок, наточенный до бритвенной остроты, в ножны и задумчиво поскребя подбородок, Торунг, все это время не сводивший глаз с пляшущих языков огня, добавил:

– Думаю, это был дефект, целенаправленно заложенный алхимиком, чтобы пандемия не вышла из-под контроля и оставалась локализована в узком ареале под городами. Кстати, именно потому, что альфы практически не меняют своего места обитания, их и отделили от прочих собратьев, считая чем-то вроде триархов – правителей всего выводка. Они-то и создали второе поколение заражённых, уже без нашего участия, а те третье, следом появилось четвертое и так далее. С каждым новым циклом, ассимилированные создания оказывались все менее подвержены ограничениям, что заложил Талтан. Вторая волна зараженных растеклась по улицам полисов, начиная убивать всех, кого найдет. Третья, вышла за пределы стен, четвертая добралась до лесов, поглощая местную фауну. При этом, все они были просто невероятно опасны, кони не могли убежать от них, стрелы и магия не причиняли большого вреда, а отсечённые конечности отрастали вновь. К тому же оказалось, что они могут превращать в себе подобных создания из иных измерений и даже инферналов. Мы создали абсолютный мор.

Горло говорившего пересохло и Викар подал ему мех с водой, а пока Мрачный утолял жажду, парень задал внезапно возникший у него вопрос:

– А почему их назвали Бродячим Ужасом, если они настолько быстры, что даже верхом от них невозможно уйти?

– Пока эта тварь не видит потенциальной жертвы, она медленно бредет вперед, не шибко разбирая дорогу и не обращая внимания ни на что вокруг, но едва ей на глаза попадется тот, кого можно ассимилировать, тут же преображается в невероятно быструю, почти неуязвимую машину убийства. Полагаю, такое прозвище дали те, кто сумел выжить после встречи с орудием прото-поколения. Мы допустили страшную ошибку. Новообращённые альфами твари действительно оказались скованны узами подчинения, вот только слушались они не нас, а своих прародителей. От глобальной катастрофы Кеплер спасло то, что созданная нами зараза в каждом новом поколении проявлялась все слабее. Думаю, в том повинны прорывы Вечного Океана и Небесные Горы, которые постепенно запятнали изначально совершенную эссенцию, текущую в измененных болезнью телах. Удивительны тропы судьбы. Проклятие мира, рок древних времен стал спасением от неминуемой гибели. С каждым новым витком ассимиляции, от изначальных творений оставалось все меньше. В конце концов, сохранились лишь три отличительных качества. Воспроизведение себе подобных, бесцельное брожение, причем с каждым разом все больше расширяя ареал миграции и огромная скорость нападения. А вот неуязвимость плоти исчезла и распространение заразы постепенно сошло на нет. Однако перед этим, несколько долов были полностью уничтожены со всеми их обитателями, став страшным напоминанием о том, к чему может привести желание создать абсолютное оружие. Примыкающие к ним земли вынуждены отражать неослабевающий натиск кошмаров, живя в постоянном страхе и ожидании преображения, если хотя бы один заражённый сумеет проникнуть за стены города или цитадели. Родов же, малых поселений в тех краях уже не осталось.

– Но ты упоминал, что вы экспериментировали в соседнем доле, а теперь говоришь, что пали сразу несколько земель. Как вам удалось остановить болезнь у своих границ? – заметил молчавший до этого Даниэль, которого все почитали уже вновь уснувшим.

– Маг, создавая заклятие, знает где его слабое место. Кузнец, отливающий меч, едва закончив работу, чувствует в каком месте стальное тело его творения может дать слабину и алхимия в этом не отличается. Мы создали, нечто вроде антидота. Он не убивал Бродячий Ужас, но делал его уязвимым, ослаблял его, что позволяло удерживать границы без особого труда, хотя конечно и не обходилось без неприятных сюрпризов, но не о них сейчас речь.

Повелитель костей, наконец отложил свой чешуйчатый плащ. В его глазах угадывался интерес и даже возможно узнавание. По-видимому, он уже раньше слышал о чем-то подобном, но поданном под иным углом и теперь, когда история раскрывалась с обратной стороны, с наслаждением впитывал каждую её деталь. Ял, хитро прищурившись, поинтересовался:

– Выходит, у вас в руках оказалось спасение от пожиравшего ваших соседей ужаса? Но я так понимаю, делиться вы ни с кем не собирались?

Торунг согласно кивнул, а спросивший, явно довольный своей догадкой, продолжил:

– И, разумеется, те кто до этого просто не любил вашего повелителя, увидев, что лишь его земли остались нетронуты, тут же догадались, кто повинен в случившемся. А несговорчивость Тирана, не только не охладила их ненависти, но даже наоборот, ещё больше раззадорило желание вырвать тому сердце? И в итоге, когда стало окончательно ясно, что вы неспособны контролировать взращённый вами кошмар, они решили забрать эту чудесную вакцину силой, развязав войну.

Последовал очередной кивок.

– Разумно, я бы поступил так же. – откинувшись на спину и подложив под голову только что залатанный плащ, поставил точку Ял. – Шансов выстоять у вашего полиса не было и в итоге, у вас под стенами собрались армии нескольких правителей, да разного рода колдовская шваль.

– И армия наемников. – дополнил его слова Тор.

Повелитель костей без сомнения уже знал, чем закончится этот рассказ, видимо действительно слышал о тех событиях прежде.

– А скажи, это правда, что они к притащили с собой зараженных, а после, подперев врата города, дабы никто не смог их открыть и выбраться наружу, забросили этих созданий вам за стену?

– Да. – последовал бесцветный ответ. – Они перекидывали их катапультами, словно чумных коров, а те, оказавших на улицах, принялись жрать жителей города, превращая их в подобных себе. Три дня стояли крики, в который вплетался дьявольский рев пирующих чудовищ.

– Но как? – удивился Ял. – Не могли же нападавшие договориться с Бродячим Ужасом, да и если бы их связали, стража просто разрубила бы тварей на части, прежде чем путы спали.

– В бочках. Зараженных связывали, обливая жидким огнем и уже горящими засовывали в деревянную бочку. Ту клали на заряжаемое ложе катапульты и перекидывали через стену. Бродячему Ужасу огонь не страшен, а вот веревку пламя пережигает легко и когда дымящийся изнутри снаряд разбивался о землю, то заключенное в него создание уже ничего не удерживало.

Снаружи послышался скребущий звук. Разговор тут же прервался и все схватились за оружие, при этом стараясь не дышать. Свет костра снаружи был не виден, да и негромкая беседа легко заглушалась воющей метелью, но их убежище могли найти по запаху, а значит, появление оголодавших клыкастых гостей казалось вполне вероятным. Тишина. Ничего, ни шевеления, ни шороха, но на всякий случай парни ещё довольно долго молчали, не спуская глаз со снежной пробки, закрывавшей вход в пещерку.

– Хитро. – наконец прервал шепотом затянувшуюся тишину Ялазар, когда стало ясно, что никто сию минуту не собирается вваливаться в их уютный схрон и пытаться сожрать его обитателей. – Послушай, но я не совсем понимаю, как все это связано с тем, что ты увязался с нами?

Положив на колени обнаженную саблю и не сводя глаз со входа, Торунг так же шепотом продолжил рассказ:

– Падение полиса было предопределено. В тот день я сражался на улицах, пытаясь спасти своих жен с детьми. – уголки его губ дрогнули, едва не явив улыбку. – В пылу схватки меня достигла весть, что Тиран, в очередном припадке безумия и подозрений, ворвался в лабораторию к придворному алхимику, обвинив того в предательстве. Якобы его творения сейчас уничтожали город. На самом деле, то была попытка венценосного спасти собственную шкуру, ведь он с самого начала все знал, не таясь празднуя, когда мор начал пожирать земли врагов. Он боялся, что приближенные узнают правду о том, что именно с его подачи и по его приказу было положено начало этому кошмару. И тогда уж ему точно не сносить головы. Хотя как по мне, в тот момент это было последнее, о чем Тирану следовало волноваться. Когда я прибыл в лабораторию, она лежала в руинах, а сам алхимик, заигравшись с психопатом на троне, наивно почитая того своей марионеткой, был распят среди своих перегонных кубов, но ещё жив. Я был в ужасе, когда не обнаружил на месте ни единого эликсира и артефакта, которые мы с мастером создали за прошедшие годы. Исчезло все, а многие из вещей были почти столь же опасны, как чума, породившая Бродячий Ужас. Ко всему прочему, исчез и сам вирус, вместе со всем антидотом. Умирая, Талтан заклинал найти украденное и уничтожить, ибо без пригляда, эти шедевры его гения представляли страшную опасность. В последствии я выяснил, что Тиран, переодевшись, пытался в остатками армии прорваться через специально открытые осаждающей армией врата. Их встречали роты наемников, которыми можно было пожертвовать, если зараженные вырвутся из города, однако вместо безмозглых тварей, тем в лапы высыпала немногочисленная гвардия во главе с самим правителем и всей казной, в которой было и то, что он украл из лаборатории. В общем, беглецов перебили, а богатую добычу солдаты удачи поделили меж собой и с тех пор я странствую по миру ища тех, кто был среди этих наемников, а найдя убиваю их и уничтожаю творения моего … учителя. Большая их часть ушла на юг, в том числе в Долины Натриара, а значит и мой путь лежал сюда.