Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Последний Эон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 75 страниц)

Были тут и фрески, к сожалению, большая часть их оказалась разрушена, но на одной из них Викар, без труда, узнал улочки Кхидрина вокруг руин, в которых они сейчас находились, что были запечатлены словно бы с ныне отсутствующей вершины храма. Но вместо буро-зеленой жижи, которая ныне заполняла каналы, пронизывающие полис, внутри каменных желобов текла обычная вода, а над разноцветными полотнищами, скрывающими крыши домов, не поднимались отвратительные облака зловонных миазм. Видимо, до прихода Золотого Бубона, город выглядел куда красивее.

В самой середине огромного зала обнаружилась широченная, винтовая лестница, ведущая под землю. В плитах вокруг неё повелитель костей заметил необычные, сейчас заметённые песком, отверстия: четыре больших, толщиной в локоть и по восемь малых, вокруг них.

– Здесь когда-то были опорные столбы, видимо лестница вела не только вниз, но и вверх.

Вик оглянулся, но не смог найти остатков подъёма или каких-нибудь осколков.

– Можешь не крутить головой, подъем не ломали, видишь пазы не разбиты, крепежи аккуратно вынуты. – осторожно проверяя на прочность каменные ступени, ведущие во тьму, продолжил Ял. – Скорее всего, он представлял ценность или был из стали. Уж не знаю почему вандалы не разнесли местное убранство, может чего боялись, но видимо вид огромной, железной конструкции и жажда наживы, пересилила даже инстинкт самосохранения. Иного объяснения, я по крайне мере, не вижу.

Если догадка о железной лестнице была верна, то оставалось лишь гадать, какими же богатствами владели Воющие Ведьмы в пору своего рассвета. Впрочем, они пришли сюда не за этим. Двигаться вверх ни возможности, ни смысла особого не было, так как даже второй этаж почти не сохранился. А все что выше, вообще напоминало нагромождение поломанных, каменных зубов и мусора. Ну а раз так, то им оставался единственный путь, вниз.

– Ял, оставь своих стражей тут. – начав спускаться, попросил молодой человек. – Не хотелось бы встретить нежданных гостей, пришедших по нашим следам.

Россыпь мелких косточек веером разлетелась в стороны и короткое заклятие наделило их искрой силы, что предупредит хозяина, если вдруг кто появится. Сам же бывший подавитель бесцеремонно отломал ребро у одного из скелетов и обмотав один его конец сорванными с него же остатков тоги, принялся щелкать огнивом над импровизированным факелом. Ему на помощь пришел Тор, достав из своего мешка мягкий, кожаный, плотно закрытый, пузырек с темной жижицей внутри, от которой исходил едкий запах болотных огней. Он плеснул пару капель на ветошь и та занялась от первой же попавшей на неё искры.

– Удобная штука. Это сырой пламень? – поинтересовался повелитель костей.

– Он самый. – ответил Мрачный.

– Часто приходилось бывать в местах, лишённых света? – Ял встал с колен и подняв факел повыше, двинулся вперед.

– Случалось. Не все же время караваны охранять. – согласился Тор. – И уж поверь, нет ничего хуже, чем остаться в подземелье без огня. Не от зверья, так от холода сдохнешь.

С этим Вик был полностью согласен. Сам он не раз убеждался, что хищники – далеко не единственная опасность чертогов, скрытых под землей и сейчас, по привычке, высматривал выбоины и трещины в почти идеально гладкой стене, при этом стараясь не упасть через все чаще попадающиеся останки. Здесь погибло множество созданий разных рас, а в конце спуска их ждали три арки, украшенные изображениями Гуарона, Ваалы и Эннеры, лун Кеплера. Снаружи порталы оказались залиты, чем-то вроде толстого слоя смолы, словно закрытые гигантскими печатями. Возможно, это было сделано, чтобы никто укрывшийся внутри не смог выбраться наружу.

Здесь были десятки трупов. Ялазар, окинув побоище взглядом, заметил:

– Кажется, они пытались спастись внутри, но судя по запечатанным проходам, вряд ли участь оставшихся внутри много лучше.

Однако Торунг с сомнением покачал головой:

– Думаю те, кого подвесили на цепях над стеной, с тобой не согласятся. Куда дальше? – было ясно, что придется потратить немало времени, прежде чем удастся освободить двери из каменных тисков, а значит, заглянуть за все три, скорее всего, не удастся.

– Давайте попробуем сначала открыть проход с Гуароном. – предложил Викариан. Он пришел сюда, ища ответы о прошлом своей семьи, что незримыми нитями переплеталось с Праздником Чистых Небес, а небесный гигант, в отличии от своих младших сестер, имел к нему самое непосредственное отношение.

Спорить никто не стал и вооружившись сотворенными Ялазаром костяными долотами и валявшимися вокруг отколовшимися кусками каменных печатей, они принялись ломать запоры, освобождая деревянные створки. Работа оказалась тяжелой и довольно долгой, к счастью звуки ударов тут звучали приглушенно, а значит их хотя бы не услышат наверху.

Факел почти погас. И Ялу пришлось обмотать его новыми тряпками, смоченными в сыром пламени, но дело наконец было окончено. Двери с трудом поддались, позволяя протиснуться внутрь. В лицо дохнуло жаром и смертью, словно горный великан задержал воздух, а после, так и не выдохнув, умер. Пришлось некоторое время провести снаружи, продолжая раздвигать заклинившие створки, потому что внутри находиться оказалось просто невозможно, это было все равно, что засунуть голову под воду. Скорее всего, кто-то запечатал все вентиляционные шахты. В конце концов, какой смысл закрывать главный вход, если те, кого ты хочешь похоронить заживо, смогут выбраться из ловушки другим путем. Тоже самое, видимо, ждало их и в двух других комнатах.

Но стоило парням ступить внутрь и пройти по недлинному, широкому коридору, как они застыли в немом изумлении. Свет факела, зажатого в высоко поднятой руке повелителя костей, тысячами дрожащих бликов отражался вокруг них, будто сами камни ловили отблески пламени, заключая их в своей недвижимой плоти.

Торунг провел рукой по одной из таких стен и с неё, серым туманом, слетела многолетняя пыль.

– Это отражающий металл. – Мрачный не изменил себе, говоря сухим, сосредоточенным тоном, но молодой человек чувствовал, за маской безразличия скрывался интерес, а может и восхищение. – Он тут повсюду.

Ялазар с силой треснул обухом факела в огромную, металлическую пластину рядом с собой, да с такой силой, что та низко взвыв, скинула с себя саван тлена, передав свою заунывную песню соседкам, так же избавляя их от пыли.

– Чтоб мне провалится. – осипнув от сыпавшегося им на голову мертвого снега, прохрипел восхищённый повелитель костей, оглядывая помещение, в миг озарившееся светом. Один факел разогнал тьму, властвовавшую тут больше двадцати лет. Подобного Викар не видел даже в подземельях гномов, а уж на что те были горазды, создавать всякие чудеса. Он даже не стал высказывать Ялу опасения о том, что на звук, все ещё звучавшего низкого, стального эха, могли сбежаться слуги Галдариана.

Внутри оказалось невероятно просторно. Тут могло без труда уместиться несколько сотен человек. Комната оказалась гигантской залой с полукруглым потолком, из центра которого свисала чаща с тонкими желобами-лучами, отходившими от нее в стороны и видимо служившая подвесным светильником. Если уж один единственный факел позволял без труда разглядеть рисунки и символы, начертанные на каменных тронах, стоявших вокруг, то пожалуй эта конструкция должна была давать свет едва ли не больше, чем бывало на поверхности в самый солнечный из дней.

Каскады амфитеатров, лож и рядов вычурных кресел, водоворотом спускавшихся сверху-вниз, скользили мимо прохода, в котором сейчас стояли парни и из центра дальней стены выходил широкий балкон, гордо возвышаясь над всем остальным залом. Там находилось несколько наиболее вычурных престолов, расположенных полумесяцем возле заваленных книгами и ворохами пергаментов столами. За ними виднелся огромный, бронзовый диск и висящее рядом с ним стенобитное орудие, предназначение которого Вику было непонятно, но вряд ли как остальные щиты, покрывавшие стены, он использовался для освещения. Длинные, в пару десятков шагов, кожаные полотнища, с начертанной на них невероятно точной картой Кеплера, свисали с этого балкона так, чтобы каждый присутствующий мог их разглядеть. Там, на месте древнего Фариза, в чьем чреве скрыт Хроногресс, был начертан знак необычного механизма, окруженный семью печатями– коронами. Вику в голову пришла мысль, не обозначают ли они случайно тех семь королей, о которых вещал «мудрец».

Карта была точно такая же, как и в Атласе Крига, только более полная. Молодой человек без труда ориентировался в границах Долов, нанесённых на неё, почти в каждом из них замечая строго по одному обозначению древней машины. Он знал, что Хроногресс был не один, читал об этом, но чтобы их было так много, даже не догадывался. Кроме того, на карте были указаны особые пометки, в виде драгоценных камней и один из них находился точно в том месте, где лежал найденный Баалом осколок этого механизма.

Под ногами противно хрустело и Вик впервые посмотрел вниз. Здесь было настоящее кладбище. Сотни пустых глазниц тоскливо смотрели в пустоту и сквозняк сдувал с блеклых от пыли костяков остатки истлевших одежд.

– Храм Гарайя, храм О’этхана, храм Бо. – Торунг проходил среди мертвецов, разглядывая знаки, начертанные на скамьях и ложах. – Да тут символы почти всех культов Пантеона. Даже вон, Ялиха и Рама Пожирателя, уже лет пять, как уничтоживших друг друга в междоусобице, они никогда не ладили, но здесь, по-видимому, забыли разногласия. Когда вор вчера рассказывал о паломниках я представлял, что собрались слуги богов побратимов, ну или в крайнем случае, просто искатели откровений. Однако я даже подумать не мог, что старые враги шли сюда, дабы вместе что-то обсудить или предпринять. Никогда ни о чем подобном не слышал.

С другого конца зала раздался голос Ялазара:

– Тут не только храмы. Вот знак Ждущих Приливов и Башни Алых Снегов, а тут, Избранные Мьелы, королевы некромантов. Это оракулы, колдуны и маги, они никакого отношения к Пантеону не имеют.

– Зато имеют к Празднику Чистых Небес и сбору сил для Хроногресса. – догадался Викариан. Он зашагал к центральной ложе, где видимо должны были сидеть те, кто собрал всю эту разношерстную братию. – Раз в столетие происходит это событие. Есть ждущие его и те, кто стремится не дать ему произойти.

Торунг кивнул, оглядываясь, небрежно откинув сапогом со своего пути скелет в высоком, рогатом шлеме:

– Видимо первые начали готовиться заранее. Детальность написанной ими карты впечатляет, они явно что-то планировали.

– А вот в этом я не уверен. – с сомнением откликнулся повелитель костей, проходя мимо, вырезанной из цельного ствола дерева, руки сжатой в кулак, которую они сначала приняли за стенобитное орудие, видимо ей били в бронзовый гонг, чтобы привлечь всеобщее внимание. – Я конечно не служитель культов и не адепт ордена магов, но все же кое-что знаю о всей этой мистической чертовщине. Да, есть временные союзы, но они заключаются уже на пороге Праздника, а никак не за четверть века до него.

Пока Мрачный бродил внизу, Ялазар с Викаром исследовали заваленные столы в верховной ложе. Здесь оказалось множество манускриптов и древних фолиантов. К сожалению, большая часть из них была написана на бумаге или разбитых вдребезги восковых табличках. Первые, по каким-то причинам превратились в хрупкие, словно сделанные из песка, нагромождения мусора, рассыпающиеся от легчайшего прикосновения. Невесомые ручейки тлена проскальзывали меж пальцев, даже не позволяя перевернуть страницу. А на то, чтобы собрать мозаику разбитых табличек мог уйти не один день.

Единственными, более ли менее сохранившимися, оказались четыре циклопических тома, таких размеров, что даже пара дюжих мужиков смогла бы унести их с большим трудом. Они уцелели, так как полностью состояли из тонко выделанной кожи. Вернее такими были три из них, а вот четвертый фолиант, черный, как сама ночь, внутри походил на труп, сшитый из сотен лоскутов различных существ. Подойдя к нему, Вик не увидел ни единой буквы, лишь когда рядом встал Ялазар с ярко пылающим факелом, на жутковатых страницах стали проступать строки рунической вязи. Видимо огонь пробуждал древние чары, заключенные в книге. Молодому человеку язык был не знаком:

– Что это?

Повелитель костей, сгребавший в заплечный мешок стоявшие неподалеку толстые свечи из настоящего воска, пригляделся внимательнее:

– Видимо наречие служителей Гелоса, Отца Пламени, первого и сильнейшего из богов Пантеона, появившегося во времена Века Ночи. – он взглянул на остальные уцелевшие фолианты. – Полагаю, это история Праздника Чистых Небес, от начала и до конца. Вернее четырех из них, что были после падения Теневой Горы.

– Я же говорю, не просто так все эти фанатики тут собрались, они что-то искали, а может быть нашли. – снова донеслись слова Тора.

В отличие от трех других, черная книга была для Викара загадкой, он не понимал ни слова, а потому обратился к стоявшему рядом Ялу:

– Ты можешь прочитать, что тут написано?

Тот поморщился, с сомнением глядя на тускло сиявшие строки, вытравленные на грубо сшитых лоскутах потертой, старой кожи. Его губы беззвучно шевелились, проговаривая про себя древние слова, но не было похоже, чтобы те были ему понятны. Наконец, повелитель костей покачал головой:

– Я узнаю руны. Они, как я и говорил, относятся ко временам ещё до падения Теневой Горы, но слова сильно искажены. Да и судя по книге, в отличие от подобных ей трудов, записи делались явно позже Праздника. Гелос появился только к середине Века Ночи, а тут язык тех, кто принял его учение и пошел за ним сквозь ледяной мрак смерти. Наречие видимо менялось, часть знаний оказалось утеряно, а часть наоборот, являлось порождением нового мира и никакого отношения к изначальному диалекту не имеет. Потребуется очень много времени и ничего обещать не могу, честно говоря, я даже не подозревал, что подобная книга вообще существует.

– А остальные три? – уточнил Викар.

Пламя факела скользнуло по старым, но удивительно хорошо сохранившимся корешкам:

– Это хронология, она есть практически у любого крупного культа или ордена, но как я помню, её вели где-то с семисотого года после Рубикона. Все, что писалось прежде, считалось потерянным, когда бастион последних стражей Старых Богов был уничтожен, так как большинство знаний хранилось именно в Теневой Горе. За последующие после этого три сотни лет, мало кто заботился написанием исторических трактатов. Не до того было, все пытались хотя бы просто выжить.

Сзади послышался стук падающих костей, говорившие отвлеклись от разговора и обернулись. Возле скелета, напоминавшего останки человека-осьминога с вытянутым, овальным черепом, стоял Торунг и пытался вытащить из лап какой-то сверток. Мрачному едва хватило сил, чтобы вырвать футляр твердой кожи, украшенный драгоценными камнями, из четырёх костяных лап.

– У него на поясе перо и чернильный мешочек. – пояснил смотревшим на него парням Торунг. Он указал на расколотую височную кость. – Это хронист или писарь и судя по тому, что он в первую очередь защищал свои записи, а не жизнь, возможно в них есть что-то важное.

Серебряноглазый зачем-то надел маску, прицепив её удерживающие стяжки к столбику своих туго сплетённых волос и подошел к ним, по пути аккуратно размотав закупоривающую сверток пробку. Возможно, он опасался яда или ещё чего, но вопреки опасениям, ловушек внутри не оказалось. Зато там был второй, так же накрепко завязанный, мешочек.

– Ты уверен, что то, что внутри, не рассыпется прахом, как большинство находящихся здесь свитков? – спросил Викар.

Торунг неопределённо пожал плечами, поглощённый распутыванием хитроумных узлов. Повредить находку он не хотел, потому не давал её в руки вызвавшемуся было помочь Ялазару.

– Пока не откроем, не узнаем, но я думаю не должно, на футляр наложены заклятия, видимо как раз защищающие от подобных неприятностей. К тому же, я бы больше волновался, как бы тут ненароком наши покойные друзья оживать, внезапно, не принялись.

Сила, переполнявшая храм, здесь и вправду пронизывала все, и почему древние костяки не превратились в шаркающие гротески, было совершено непонятно. Даже око инфернала сейчас помогало слабо, вокруг текло слишком много сияющих рек и энергий. Впрочем, долго размышлять над этой странностью не пришлось, так как Торунг справился с завязками и осторожно достал рулон плотно свернутой кожи.

Ни Вик, ни Ял языка не знали, а вот их спутник, напротив, оказался сведущ в нем. Он читал быстро, четким, хорошо поставленным голосом, словно всю жизнь не скитался по миру, охраняя караваны, а служил глашатаем или каким-нибудь чтецом при дворе правителя. Впрочем, что в действительности они знали о Торунге, подумал молодой человек, да почти ничего. И хотя тот преследовал лишь ему одному известные цели, пока причин не доверять ему не было. В конце концов, он помог справиться с Клахом, не выдал их слугам Галдариана и предупредил о ворах в харчевне. А потому, им не оставалось ничего иного, кроме как молча внимать.

– В год 960 от Рубикона, храм Сокрытых Глубин посетил вестник Воющих Ведьм. Он сообщил о великой находке, что совершили Владыки Эфира, отыскавшие и сумевшие перевести большую часть Хроник Праздника Чистых Небес, времен Века Ночи, до той поры считавшихся утраченными или даже не существовавшими. – все трое бросили взгляд на черный том, исписанный сияющими письменами. – И сказано было, будто вновь обретенная правда о произошедшем в те мрачные годы, вынудила требовать созыва всех слуг Пантеона, Мастеров Эфира и прочих, кто так или иначе заинтересован в том, чтобы машина предтеч, великих колдунов-алхимиков, была запущена в срок. На вопрос же, почему не передать эти знания просто словами, посланник воззвал к клятве предвечных, говоря, будто открывшееся настолько важно и странно, что не должно звучать где попало, и лишь на Великом Совете, когда соберутся все те, кому не безразлична судьба Праздника, сие может быть произнесено.

Ялазар поднес факел поближе, чтобы щурящийся Тор мог разглядеть следующую часть написанного, а заодно заметил:

– Опять эти Владыки Эфира, орден магов Кхидрина, в котором некогда состоял Рах. Кажется наш кристаллический старикан знает столько же, сколько было известно тем, кто собирал всех присутствующих тут мертвецов. Если даже не больше.

Жаль, что они сами не знали об этом раньше, согласился про себя Викариан. Теперь, с новообретенными знаниями, им стоило как можно быстрее попасть в Храм Бога Вечной Переправы, чтобы задать анархомагу вопросы напрямую, от которых он уже не сможет увильнуть, как делал это обычно. Мрачный тем временем продолжал:

– В те дни мы, как и большинство иных культов, лишь начинали готовиться к предстоящему празднеству, и мы не видели причин, почему должны внять посланнику недостойных, пускаясь в путь через полмира, дабы услышать некую «страшную тайну». К тому же, это могла быть ловушка. Пожалуй, мы бы отправили голову вестника обратно Воющим Ведьмам, отдельно от его тела, если бы одному из оракулов не явился сам Владыка Дарующий Приливы и не приказал отправить самого достойного из наших аколитов, дабы выслушать слова этих детей лжи и опаляющего зноя. Кхидрин, город песков, худшее место, что можно представить для нашей расы и когда выбор совета пал на меня, я не знал, радоваться мне за оказанное великое доверие или рыдать от жестокой насмешки судьбы, обрекшей меня на долгие месяцы мучений в пути по суше, да ещё в пустынях. Впрочем, решение было принято и получив благословение от старейшин, я, с моими стражами-рабами из сухопутных, недостойных никакой иной жизни, как в неволе, двинулись в путь.

Дальше шло красочное и полное стенаний о своей нелегкой судьбе описание путешествия от южного побережья материка до Долин Натриара. Четырехрукий писец оказался на редкость наблюдательным, хотя и пробыл большую часть пути в хрустальной амфоре-паланкине, завешенной шорами, до краев наполненной соленой, океанской водой. С удивительной точностью он описывал все, что касалось причинённых ему неудобств и связанных с этим страданий, причем настолько увлекался, что вскоре парни от всей души желали ему поскорее уже сдохнуть и не мучиться. Полису, как и прибытию в сам храм, отводилось всего пару строк и те были связаны с выражением недовольства относительно неподобающей пышности встречи важного гостя, прибывшего издалека.

– Мое первое, негативное впечатление очень скоро усугубилось ещё больше. Оказывается, на зов Воющих Ведьм откликнулось большинство культов и магических орденов Кеплера, прислав в Кхидрин своих посланников. Как можно было допустить такое, ведь многие из нас открыто враждовали, а рядом с ублюдками, служащими молодым богам-выскочкам, оказались почетные носители слова древних демиургов. Вроде меня. Более двух сотен ряженных, словно скоморохи, уродцев толкались, орали, негодовали, требуя объяснить что происходит. Хотя бы в этом, наше с ними мнение совпадало, я конечно же кричал громче всех, ибо когда говорит Ждущий Приливов, все остальные обязаны благоговейно внимать!

Дальше Торунг начал читать перечисление имен и рангов всех, кто присутствовал на собрании. На втором десятке Ялазар не выдержал и потребовал, чтобы эта часть была пропущена, однако Мрачный пояснил, язык подводного народа построен так, что пропуск даже части написанного может полностью изменить последующий смысл всего текста. По этой причине, собратья убитого предпочитали записывать свои наблюдения не в огромные книги, а в свитки, посвящённые строго одному событию.

Недовольный повелитель костей, отдав факел Вику, отошел к ближайшему трону, бесцеремонно скинув с него изрубленные останки кого-то, в особенно богатых одеждах и устроившись на его месте, продолжил слушать. Молодой человек же просто оглядывал помещение магическим зрением, стремясь проникнуть взглядом сквозь толстые стены и понять, что же было спрятано в других двух комнатах. К сожалению, ничего из этого не вышло. Сила, разлитая вокруг, буквально слепила, не позволяя долго вглядываться в астрал.

Надо сказать, что монотонное бормотание Торунга все же пошло им на пользу, так как в середине списка прибывших, они внезапно услышали, «Герольд Черного Короля Долин Натриара, Ульф, Отмеченный Бездной».

– Что? – развернулся Вик. – Герольд Черного Короля?

Мрачный оторвался от чтения, подняв глаза на парня:

– Да. – и заметив сжавшиеся кулаки Вика, подметил. – Кажется, вы с ним знакомы?

– Там ещё что-нибудь про него есть?

Тор снова посмотрел на строчки текста и отрицательно покачал головой:

– Только имя. Чем, если не секрет, он разгневал тебя?

– Эта тварь убила мою семью. – ответил молодой человек, отвернувшись и стараясь взять себя в руки. Теперь он знал имя своего врага и хотя он пока не понимал, как сможет использовать полученное знание, это все же было значительным шагом вперед в его поисках.

Мрачный некоторое время смотрел за реакцией Вика. Казалось, он понимал жгучее желание парня вонзить клинок в сердце убийцы и молчал, давая парню время пережить, перебороть внезапный гнев от воспоминаний. Лишь когда ладони, смявшие сухой прах древних книг, разжались, высвобождая облачка пепла, а напряжение покинуло стан молодого человека, Тор продолжил читать.

Вскоре перечисление гостей закончилось.

– Мы слушали речь матриарха Ведьм, восседавшей на центральном престоле высшей ложи, будто она имела власть над всеми нами. – парни оглянулись на место, о котором говорилось в записях и обнаружили там откровенно скучающего Ялазара, закинувшего ноги на резной подлокотник и передразнивавшего говорившего Тора черепом, надетым на руку. Заметив всеобщее внимание, он быстро выкинул свою игрушку.

– Чего? – притворно удивился он.

Откашлявшись и возведя горе очи, Мрачный вернулся к чтению:

– Как и сообщил нам вестник, Эфирным Владыкам удалось отыскать записи о Несостоявшемся Празднике Чистых Небес и Веке Ночи, последовавшем вслед за ним. Долгие часы перед нами пели хвалебные оды мудрости колдунов и божественному проведению Пантеона, откровенно испытывая терпение присутствующих. По крайне мере, так мне показалось сначала, однако вскоре я стал замечать, будто рассказ плавно приобретает все более и более подозрительные, схизматические нотки. В тот момент мне первый раз почудилось, что нас не изводят нетерпением, а готовят к чему-то и я знал, что это «что-то» мне, как и многим прочим, может сильно не понравиться. Долгие дни нам вещали истории и так известные каждому, кто был допущен до знаний о Хроногрессах. Где искать древние машины, места падения осколков и даже о тех ересиархах, что мечтают о гибели Кеплера, созданного нашим великим Владыкой Приливов, пусть некоторые глупцы и говорят обратное, полагая Гелоса прародителем всего, даже Пантеона. К этому моменту уже не только я, но и иные гости начали испытывать откровенное раздражение происходящим, словами отрицания всего, чему нас учили с детства. Происходящее все больше напоминало дурную проповедь отступников. И когда гнев уже готов был воплотиться насилием, двери залы отворились и шестеро рабов внесли черную, словно смоль книгу, сшитую из тысяч лоскутов кожи. Голоса стихли и все молча смотрели на этот древний артефакт, от которого исходила такая аура первородной силы, что даже самые недовольные были вынуждены замолчать. В тот момент я почувствовал страх. На страницах этой книги нас ждало откровение, подтверждавшее ересь, которую мы были вынуждены слушать на протяжении всего пребывания в храме Воющих Ведьм. А возможно, там было что-то ещё, более ужасное. Ведь не даром матриарх так не хотела говорить все сразу, оттягивая обнаруженную ими правду до самого последнего момента.

Тор оторвался от чтения, размотав следующую часть свитка и смочив пересохшее от пыли горло добрым глотком воды, заговорил вновь:

– Едва прозвучали первые слова, запечатленные на страницах сего древнего тома, две сотни глоток, как одна, возопили о немыслимой ереси и в этот раз я был истово рад, что мы оказались столь единодушны в нашем праведном гневе, ибо словами этими были: «Заклинаем Вас, уничтожьте Хроногрессы, уничтожьте их все до единого! И то зло, что несут они в себе.»

Вик с Ялазаром переглянулись, начав слушать ещё внимательней, это не укрылось от их спутника, но он не стал отвлекаться, оставляя вопросы на потом:

– В окружавшем гвалте, я пытался докричаться из своего бассейна, специально вырытого для меня внизу, до тех, кто посмел высказать идею, которая испокон веков вела наших вечных врагов, вроде Подавителей и им подобных. Но помещение здесь было выстроено так, что звуки сверху неостановимым дождем падали вниз на нас в то время, как наши собственные голоса гасли, не в силах подняться к свету, будто тонули в темных пучинах забытых вод. Ярость растекалась в воздухе, но все равно, присутствующие оставались вынуждены слушать схизматиков, что говорили и говорили. То что они рассказывали нам, о их якобы «истине» и том «зле», что живет в творениях колдунов-алхимиков, ядом просачивалось в умы и души, а я с ужасом наблюдал, как недовольные голоса вокруг становились тише, проникаясь чудовищной ложью. Чем бы ни был этот темный гримуар, что откопали проклятые Эфирные Владыки, он не мог быть правдой! Не должен был ей быть, но оказался написан так грамотно, так легко соединял ранее непонятные, казалось несвязанные друг с другом факты, будто насмехаясь над всей моей прежней жизнью и верой. Чем больше я слушал, тем сильнее мое горло сдавливали рыдания, а грудь, тиски страха, что все это может оказаться правдой! Я не верил в это, но не мог найти ни единой лазейки, которая бы опровергла сказанное. И тогда те, кто испытывал схожие с моими чувства, рванулись прочь, не желая боле слушать матриарха, но предатели оказались готовы к этому, не дав покинуть залу, сражая беглецов клинками и заклятиями на самом выходе. К счастью, стражи храма Воющих Ведьм явно не ожидали, что почти полторы сотни великих жрецов и магов не поверят их лжи, а потому, даже находясь в цитадели своего поганого божества-предателя, они не сумели остановить поток, не поверивших им. Их смели, заплатив огромную цену, но мое сердце пело. Запертый в бассейне с соленой водой внизу, я знал, что свершившаяся здесь анафема не останется неузнанной, а значит, возмездие неизбежно. Мне же и тем кто остался, по малодушию ли своему или слабоверию, судьбой уготовано было смириться со своей участью, внимая проклятым предателям.

В зале находилось немало скелетов, однако они лежали повсюду, а не валялись штабелями у входа, да и было их намного меньше, чем бежавших, о которых говорилось в свитке, от силы больше полсотни.

– Странно, мне казалось, что те, у дверей, как раз наоборот пытались попасть внутрь, а не выбраться наружу. – заметил Викар, снова оглядывая помещение.

– Это ещё не конец записи. – напомнил Торунг. Он развернул последнюю часть рукописи. – Вынужденный остаться, я слушал гнусную ложь, ересь, которой мои руки не посмеют осквернить сей дневник странствий. Да будут прокляты Эфирные Владыки, да будут прокляты Воющие Ведьмы и те, кто послушают их. Да будет проклят тот, кто написал черный том Века Ночи, а нашедшего мои записи, заклинаю, сотвори катарсис, уничтожь лжеучение. Не читайте его, не пытайтесь перевести, просто уничтожьте. Я знал, что даже за то, что не по своей воле мне суждено было остаться в этом проклятом месте, меня неминуемо настигнет кара и когда вода в бассейне внезапно начала мутнеть, наполняясь гноем и ядами, я не удивился. Галдариан Тухлый, роком богов, обрушился на полис. Мне удалось выбраться из резервуара, когда наверху началась бойня и те, кто пленил нас здесь, теперь сами бежали к нам в подземелье, дабы спастись от солдат Золотого Бубона. А проклятый матриарх все продолжал порочную литанию, она словно выплескивала в мир «правду», нежно взлелеянную ей самой и её цепными псами. Песок, жар, мучения, что никогда ранее не доводилось испытывать моему телу, худшее для обитателя океанских просторов. Я умираю, высыхаю посреди мельтешащих тел, внезапно осознавших неизбежность своей кончины и единственный вопрос, который не покидает разум даже на пороге смерти, почему мой владыка, как и предвечные повелители иных храмов, велели нам отправиться в это путешествие. Они не могли не знать о задуманной проклятыми Ведьмами схизме. О горе мне, ответ очевиден, слишком многое объяснила черная книга, слишком многие тайны открывала, однако я никогда не произнесу их, ибо в таком случае признаю, что Воющие Ведьмы на самом деле правы, а еретики как раз мы.