Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Последний Эон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 75 страниц)

Эти мысли не на шутку встревожили парня, заставив задуматься о том, какие секреты скрывает сей неприметный и совершенно обычный на первый взгляд человек. Размышляя над этим, он не заметил, как их телега остановилась позади Камень Жизни, с раскинувшимся у его подножья поселением. Впрочем, никто не стал возражать. Старичок торопился добраться домой, да и парней время поджимало, путь ещё предстоял неблизкий, а узнать о Силике можно и в любом другом месте. Правда теперь Викар поглядывал на Даниэля, пытаясь понять, что же в его жизни или в нем самом так напугало Зверя, отчего тот решил оставить своего носителя.

– Эх! – вздохнул Ялазар. – Как жаль, что нам пришлось оставить тех прекрасных девушек греться в одиночестве у огромного костра, вместо того, чтобы составить им компанию.

Гнас улыбнулся и морщинки изрезали его светлое чело, такое отличное от их собственных, темных, обветренных ледяными буранами, лиц.

– Ну, тогда мил человек, вам всенепременно, первым делом стоит посетить Приют Странников. Нельзя же идти против своей природы. Добром это, сами знаете, не кончается.

– Что за Приют Странников? – спросил повелитель костей, чем привел старика в неописуемое удивление:

– Вы не знаете? Ну как же, неужели у вас на севере их нет?

Все трое парней покачали головами, а Гнас хлопнул себя по колену и захохотал:

– Не удивительно, что вы выглядите столь безрадостными, уж простите, диковатыми. Впрочем ваша родина живет под сенью трех богов, не допускающих в свои земли свет наших прекрасных повелительниц. Одним лишь ученым мужам ныне ведомо, как давно всевысшим указом было повелено, в каждом населенном пункте благословенных земель возвести Приют Странников, где любой желающий мог отдохнуть и получить все, что требует его тело и дух.

– Кабак что ли? – не понял Ялазар.

– Да причем здесь это, – замахал руками старичок, правда задумавшись, тут же поправился, – хотя нет, кабаки без сомнения дело-то тоже хорошее, но толкую я о другом. Наши тела нередко требуют комфорта, живот хочет вкусной пищи, вина, а чресла, общения с противоположным полом, дабы сбросить груз мирских проблем и тревожных дум.

– А, так ты о борделях … – протянул повелитель костей, – я отчего-то думал, что у вас их тут нету.

– Каких борделях? – переспросил Гнас.

Тут уже настал черед Ялазара удивится:

– Ну местах, где мужчины платят деньги, чтобы провести ночь с женщиной.

Ямщик покачал головой:

– У нас за такое никто не платит. Приют Странника это место, где раз в день ты можешь получить пищу и выпивку абсолютно бесплатно. Ну а ежели тебе требует отдохновение али женская ласка, то кровать и любовь ты можешь получить там вообще в любой момент. Вы и в правду издалека сынки. Это же один из основных законов наших земель.

Ялазар ошарашено глядел на него, не в силах выдавить из себя ни звука, а потому Вик собравшись с мыслями и на время выкинув из головы размышления о том, какой же секрет хранит Даниэль, задал повисший в воздухе вопрос:

– И женщины что, согласны ублажать всех подряд. Даже тех, кого они впервые в жизни видят?

– Во-первых, не только женщины, но и мужчины, – поправил его Гнас, – а во-вторых, они же жрецы Чары, Мелитты и Таиры, богинь любви, страсти и сострадания, так что это их выбор. Мне, честно говоря, ни разу не приходилось слышать от них жалоб на судьбу. Да и жену свою я встретил, когда дорога привела меня в Приют Странников в Фиале.

Прежде чем вернуться к своим рассказам, Ялазар просто завалил Гнаса вопросами насчёт странных нравов, когда женщины по своей воле готовы согреть постель любому мужчине, пожелавшему это. Оказалось, что такого понятия, как «шлюха», в Вардеме нет в принципе, впрочем как и понятие измены. Причем последнее, видимо было связано с необычными брачными ритуалами, в которых явно не последнюю роль играла магия, ибо заключались браки лишь под сенью Чары и самой Верховной Богини, хранительницы домашнего очага. Более того, именно в Приюте Странников многие находили своих будущих супругов, в то время, как другие оставляли там свои проблемы и печали. Не стоит и говорить, что повелитель костей сиял от счастья, когда вновь продолжил сочинять байки об их якобы жизни в северных пределах, явно уже предвкушая, куда он направится первым делом, оказавшись в Снежном.

Глубоко за полночь они добрались до следующей деревни, что звалась Солнечная. К этому времени тракт покрылся редкими огоньками фонарей, подвешенных на обода телег, а сон стал смаривать даже двужильного Ялазара. Оказалось, что это и было то место, куда так стремился сегодня доехать Гнас. Старик был очень благодарен попутчикам за то, что те скрасили его путь и с надеждой предложил им остановиться у него на ночь, на что парни с радостью согласились, ибо не спали уже вторые сутки и устали так, что ни о каком продолжении пути сегодня не могло быть и речи.

Когда они въезжали в деревню, та большей частью спала, лишь на окраине, где располагались постоялые дворы, стойла и прочие заведения, приветствовавшие усталых чужестранцев, в окнах горели огни и даже звучала тихая музыка. Викар стал убеждать Ялазара, намеревавшегося немедля посетить так заинтересовавший его Приют Странников, что времени у них не так много и тратить завтра полдня на его поиски по всему поселению неразумно. Однако тот пообещал вернуться засветло, а заодно разузнать насчет Силики, так сказать совместив приятное с полезным и Вик вынужден был сдаться.

Дом ямщика оказался небольшим, каменным строением с широким подворьем и вместительным амбаром. На пороге его уже встречала взволнованная старушка, что увидев гостей, сразу захлопотала об ужине и ночлеге для них. Те же в свою очередь с радостью помогли Гнасу разгрузить поклажу, пару раз крепким словом помянув хитрого Ялазара, успевшего скрыться до того, как они въехали во двор. Через час, когда усталые беседы за быстро разогретым жарким затихли, гостей проводили на второй этаж, где для них хозяйкой дома уже была приготовлена пара кроватей. В ту ночь Викар уснул не раздеваясь, едва его голова коснулась подушки, смыв остатки тревог минувшего дня.

* * *

На следующее утро, подпрыгивая на гораздо менее удобных, чем вчерашние козлы бревнах, Вик размышлял о предстоящем. Нельзя сказать, что новый средство передвижения было пределом мечтаний, но все же это оказалось лучше, чем идти пешком с его-то ногой. К тому же, в столь ранний час, длинная многоколесная телега, толкаемая двумя могучими животными, напоминающими лосей, но с гораздо более толстыми ногами и пушистыми ушами, свисающими чуть ли не до земли, была единственной на всем тракте. Оказалось, что эта повозка принадлежала семье лесорубов, везущих с десяток толстых и длинных стволов на продажу. На этот раз, рядом с возницей сел снова начавший напевать Даниэль, чем не сказано порадовал того.

Как Ял и обещал, он вернулся ещё до того, как солнце встало, при этом на гладко выбритой физиономии, сияла улыбка человека абсолютно довольного жизнью. О деталях его ночных приключений решили не расспрашивать, да и будить хозяев дома, все ещё крепко спавших тоже не стали, тихо собравшись и уйдя. Вик оставил серебряную монету, мысленно поблагодарив бабу Клару и немного загрустив, что вряд ли удастся навестить старушку в этот раз. И вот они, отбивая седалища на необтёсанных бревнах, на пару с повелителем костей, смотрели на выбегающую из-под широкого основания телеги дорогу.

– Что-нибудь узнал о Силике? – более ли менее устроившись, спросил молодой человек, все ещё ерзающего по другую сторону стволов Ялазара.

– Немного, – честно признался тот, – однако мы на верном пути. Надо сказать, эту Силику очень любят, она для местных просто таки воплощение добродетели. Последний раз хозяйку некой послушницы Беатрисы видели именно в Снежном.

Викар вздрогнул, посмотрев на Яла. Он не рассказывал тому про девушку, к которой так стремился. Парень не был уверен, стоит ли сознаваться в своем влечении к ней или лучше попытаться разыграть непонимание, о чем говорит его спутник. Тот же все это время смотрел в сторону, якобы разглядывая пробуждающийся после зимы мир, но и дураку было понятно, он ждет, какая же последует реакция. Наконец Вик решил, что нет смысла скрывать то, что и так станет очевидно, едва он встретит Беату, а потому, просто спросил:

– Как ты узнал?

Ял повернулся. Он улыбался:

– А я уж понадеялся, что ты начнешь юлить и мы сможем повеселиться, но раз уж ты не стал врать, то отвечу тебе честно. Нетрудно понять, о ком идет речь, когда после первого же вопроса о Богине Шелковых Дюн тебе рассказывают не только о ней, но и о её вечно грустной фрейлине, что якобы когда-то влюбилась в жутковатого странника с севера. Однако тот исчез прямо у всех на глазах и вот уже несколько лет никто не может его найти, ни она, ни её повелительница, ни даже старшие сестры этой самой богини. Ты кстати, под описания загадочного сердцееда подходишь идеально. – он задумался, а потом поцокав языком, скривился. – Вернее подходил, пока твою морду не пересек шрам. А левый глаз не превратился в блеклое, слепое бельмо. Красавец, нечего сказать!

Вик и сам знал, что выглядит не так, как раньше, но до этого момента особо не задумывался над этим. Выживание в Кеплере физической красоты не требовало. Однако теперь он приуныл, поняв, что Беатриса может и испугаться его нового облика.

Неожиданно, прямо перед его носом, появилась красивая, костяная перевязь, с втравленной в неё небольшой пластинкой, призванной закрывать раненый глаз. Ялазар, перегнувшись через верхнее бревно, протягивал ему повязку:

– Надень. Мне от сломанной рукояти меча толку немного, а для тебя эта девчушка явно что-то значит, как и ты для неё. Так что советую не пугать её с ходу своей страшной рожей, а дать время немного привыкнуть.

Он ухмыльнулся и Вик ответив ему тем же, с благодарностью принял перевязь. Она была сделана из подвижных чешуек, точь-в-точь таких же, из которых состоял пояс самого повелителя костей, а закрывающая слепой глаз пластина оказалась как раз в пору, да ещё носила на себе некий витиеватый орнамент, будто бы была призванная украшать, а не скрывать страшное увечье.

– Спасибо Ял. – ещё раз поблагодарил парень

– Да без проблем. – беззаботно ответил тот, возвращаясь к созерцанию утреней красоты.

Внезапно до Вика дошел смысл только что услышанного:

– Ты сказал, меня ищут уже несколько лет!?

– Ага, три года вроде.

Получалось, что пока он находился в Вардеме, время в его мире замирало, ну или шло настолько медленно, что не имело большого значения сколько он отсутствовал. Однако когда Вику приходилось скитаться по Кеплеру, то здесь дни летели словно осенние листья, гонимые ветром. Получается, что он оставил Беату так ничего её не объяснив, а сейчас, по прошествии нескольких лет, вдруг возвращается в надежде, что она будет рада его видеть. Наивность такого предположения показалась смешной даже ему самому. Увидев печаль на лице своего товарища и мгновенно поняв, что причиной тому была упомянутая им особа, вернее долгая разлука с ней, Ялазар решил немного приободрить того:

– Не переживай так. Что-то мне подсказывает, что женщины в этом мире готовы ждать своих мужчин, не кидаясь на шею первому встречному, едва муж выходит за порог. Сколько вы с ней уже вместе?

Вик замялся, не зная как ответить:

– Да мы в общем-то не пара. Я встретил её, когда попал сюда в прошлый раз. Знакомы были едва ли больше суток, когда меня выкинуло обратно в Кеплер.

Повелитель костей несколько секунд удивленно пялился на него, после чего разразился громким хохотом:

– Я уж думал, она твоя жена ну или хотя бы любовница, а ты раскис по девчонке, с которой знаком пару дней? Ну ты даешь! – впрочем он постарался взять себя в руки и скрыть улыбку. – Я так понимаю, дело серьезное, раз так загорелся желанием увидеть её снова. Хотя как мне помнится, даже одухотворенный желанием вновь увидеть эту Беатрису, ты не отказал себе в удовольствии насладиться обществом рыжей милашки Длау.

Он вновь засмеялся, едва не сверзившись с повозки, а Викар отвернувшись от повелителя костей, уставился в другую сторону, наблюдая как они все ближе приближаются к удивительно высокой и сочной полоске молодой зелени, что разделила поля, полные тающего снега, на две части. Это было странно, словно изумрудная черта являлась гранью невидимого барьера, отделявшего уже легко различимый Снежный, с его высокими башнями стен и ступенчатыми пирамидами за ними, от остального мира. Несмотря на то, что вокруг все ещё было довольно прохладно, им пришлось распахнуть плащи, едва они въехали в эту необычную зеленую границу, шириной почти в сотню шагов. Пока весь остальной мир ещё укутался в зимнюю стужу, тут правила балом уже поздняя весна, а среди высоких стеблей мелькали яркие краски витиеватых соцветий и порхали бабочки. Ялазар тоже обратил на это внимание, окончательно уняв смех:

– Ну ладно, извини, я не хотел тебя обидеть, просто сама ситуация довольно забавная.

– Ничего забавного, – огрызнулся Вик, – ты не хуже меня знаешь, что эта рыжая тварь одурманила меня. Она же чертов охотник и в ней я видел именно Беатрису, а не просто женщину, пытавшуюся меня соблазнить.

– Знаю, – подтвердил Ял, однако на этот раз не стал добавлять лишнего, – ну тогда ты хотя бы расскажи про предмет своего воздыхания, как встретились. Да и вообще, что ты тут в прошлый раз делал. Ехать нам ещё долго и пока наш добрый возчий явно поглощён музыкальными этюдами Даниэля, мне было бы интересно узнать побольше о Вардеме.

Чтобы ненароком не упомянуть о браслете на своей руке, Викару пришлось начать с момента, когда он уже вошел в Тишь. Ему было немного не по себе, что он скрывает часть правды, но таковы были нравы Кеплера, однако чем больше он вспоминал, тем быстрее испарялось плохое настроение и уходили темные мысли. Парень рассказал о радушной встрече, о том, что его приняли будто родного, не попросив ничего взамен, о самой деревне и её прекрасных жителях. Впрочем, о доброте и открытости здешних людей повелитель костей узнал ещё вчера, однако все равно продолжал внимательно слушать не перебивая и Викар настолько увлекся этими приятными воспоминаниями, что сам не заметил, как на его лице появилась улыбка. Когда же парень дошел до описания застолья и количества выпитого в тот вечер, Ялазар облегченно выдохнув, произнес:

– Хвала богам. А то я уж думал, мне придется учиться радугой срать, дабы не выделяться среди этих святых аборигенов.

Это ещё больше подняло им настроение. Когда же Викар дошел до места, где он впервые встретил Беату и её госпожу, то у него вдруг перехватило дыхание. От воспоминаний о красоте и том непередаваемом чувстве счастья, что он испытал, робко касаясь бархатной кожи, у него защемило сердце. Тонкий, едва различимый аромат весенних трав, которыми благоухали пурпурно-изумрудные волосы девушки, ворвался в его воспоминания печальным напоминанием о тех непередаваемых мгновениях, что они провели вместе.

Тяжелая рука ободряюще легла ему на плечо. Вик повернул голову, но не заметил в глазах Яла ни намека на былую усмешку, в них было лишь молчаливое сочувствие и поддержка. Складывалось впечатление, что он понимал Вика гораздо больше, чем сам бы хотел то показать. Тут же вспомнился рассказ об убитой им девушке в той злосчастной, скрытой жутким болотом деревушке, повлиявшей на судьбу подавителя и заставившей отказаться от предначертанной ему судьбы. А ещё во взгляде повелителя костей появилась какая-то уверенность, будто молодой человек, сам того не ведая, в чем-то его убедил.

– Тебе ведь не безразличен этот мир? – внезапно спросил Ялазар, убирая руку.

– Конечно… – немного сбитый столку, ответил Вик, не совсем понимая, к чему был задан этот вопрос.

Однако его собеседник не стал продолжать, лишь кивнув своим мыслям и отвернулся в сторону укрытых, наметенными белыми барханами, озимых полей. Парню показалось, будто Ял ещё буркнул себе под нос, что-то вроде, «тогда ты поймешь», но возможно, то был лишь тихий напев ветра, игравший пушистым снегом у обочины дороги, а потому решил не переспрашивать, что же он должен был понять. Вместо этого, Вик решил поразузнать о странствиях самого бывшего подавителя, ведь тому довелось немало попутешествовать и увидеть своими глазами множество чудес, и опасностей.

Тот не был против и даже казалось, стал более открытым, с готовностью поведав ещё немного о своем прошлом. Он рассказал о том, что после свершенной мести, ему недолго удалось побыть предоставленным самому себе. Довольно скоро повелитель, что даровал ему власть над костью, направил его в Долины Натриара, родную землю Викариана. О том, как он встретил собрата своего господина и вынужден был выполнять уже его поручения, что ему, надо сказать, не особо-то понравилось. Этому человеку, если он конечно был таковым, бывший подавитель должен не был. Кроме того, новый владыка требовал, чтобы его называли «хозяином», а получив отказ, пришел в ярость, однако убить Ялазара не решился, так как тот все же являлся слугой другого. Но после того случая, он принялся изводить повелителя костей почти невыполнимыми и что гораздо хуже, омерзительными для самого Ялазара поручениями. Но того связывала клятва и потому ему пришлось исходить как сами равнины, так и близлежащие земли вдоль и поперек, выполняя прихоти этого мерзкого подонка. Уточнять ничего он не стал, а Викар решил не бередить прошлое и потому Ял, явно благодарный, что не последовало лишних вопросов, продолжил.

Бывали правда иногда и довольно интересные поручения, одним из которых, стал поход к Стальному Нимбу, что находился за южной оконечностью леса, в котором жил и охотился сам Викар. Когда же парень услышал о темном обелиске, своей вершиной пронзающего рыхлое брюхо мутных облаков и парящие вокруг него идеально гладкие, будто отполированные сколы его собственной каменной плоти, то окончательно понял, что слышал о чем-то подобном от своего отца. Сам однако, он там не бывал, ибо для этого пришлось бы пересечь Гиблые Топи, а их старались избегать даже самые опасные лесные хищники. Впрочем, заинтересовала-то Ялазара вовсе не сама конструкция, которая едва в тучах появлялся просвет, тут же покрывалась вязью постоянно меняющихся рун, которые по поручению и следовало было записывать в течение месяца. Таких чудес разбросано по Кеплеру в достатке. Гораздо интересней оказалось то, что у подножья этого монументального строения виднелся проход под него, а у самого входа лежало несколько пустых доспехов. Словно кто-то данным давно погиб у порога этого лаза и тела несчастных, истлев в прах, оказались развеяны ветрами, в то время, как их древние латы до сих пор лежали не тронутыми.

На вопрос Вика, почему же он не попытался добраться до добычи, Ялазар хмыкнул, сообщив что «предоставил» такую возможность пойманному им неподалеку упырю. Благо сила повелевать костью позволяла заставить того хоть и медленно, но все же идти в нужную сторону. Однако, не пройдя и половины пути, мертвяк был испепелен в пыль магией, охранявшей то место. Это ещё раз напомнило Вику о необходимости всегда быть настороже и не верить в легкую добычу. Закончил повелитель костей рассказ тем, как удивительно менялся тонкий мир возле Стального Нимба, едва в тучах у его вершины появлялся просвет. По его словам, это не было похоже ни на что, виденное им ранее. Будто из конусообразной пики, в оголовке обелиска, возникало магическое торнадо, что с невероятной мощью принималось собирать все реки силы и течения стихий в радиусе целого дня пути, полностью опустошая магический пласт реальности. После такого не было ни единой возможности произнести даже самое слабое заклятие, но при этом, обелиск являл миру огромные, сияющие белым серебром, отчетливо видимые на темных плитах строения, знаки. Письмена, значения которых повелитель костей не знал, но которые явно были созданы при помощи всей той силы, что удавалось собрать за недолгое время, пока истерзанная земля могла наблюдать, казалось давно позабытое всеми небо.

Рассказ о путешествиях был очень интересный и Викар бы продолжал его слушать, если бы их внезапно не накрыла тень. Парни повернули головы и тут же были вынуждены задрать носы вверх, с открытыми ртами разглядывая огромную, в несколько десятков человеческих ростов, стену. Та выходила из скальной плоти основания, а сверху оказалась увита ручейками лиан, с выделяющейся на фоне серого старого камня бахромой опаловых соцветий. Широкая лента тракта проходила рядом с заросшим небольшими деревцами овражком, опоясывающем всю стену и упираясь в оживленный разъезд, делилась надвое. Одна её часть, скрываясь за домами, построенными в предместьях города и высокими сугробами, уносилась на восток, в сторону Фиала. Вторая же, вокруг которой раскинулись оживленные, пышущие красками рыночные площади и торговые ряды иногородних торговцев, скрывалась в жерле высоких врат. Те были выполнены в форме арки, над которой нависал гигантский стальной «клюв». В отличии от всех виденных Викаром врат, эти, в случае опасности, должно быть обрушивались вниз своим изогнутым стальным телом, вонзаясь в сейчас незаметный, явно укрытый плитами дороги широкий паз, на манер гигантского крюка. Пробить тараном этот монолитный стальной барьер, сломать его или даже просто сдвинуть с места, вряд ли представлялось возможным, уж проще было разрушить саму стену, что шириной оказалась не меньше двадцати шагов.

Ямщик, согласившийся их подвести, не стал заезжать в город, ибо его путь, как оказалось, пролегал дальше, к Облачному Городу и он очень сожалел, что не может и дальше разделить дорогу с певучим Даниэлем. Впрочем, Викар тут же предложил жрецу продолжить путь и посетить прекрасный Фиал. На вопросительные взгляды, он, отведя своих спутников чуть в сторону, просто ответил:

– Мне неведомо, сколько нам суждено пробыть в Вардеме и я не уверен, что тебя Даниэль, как и меня прежде, не вышвырнет обратно в наш родной мир. Однако мы с Ялом вынуждены пока остаться в Снежном, а после, скорее всего и вовсе двинемся на север, чтобы вернувшись в Кеплер, оказаться у Провала Обреченных, где по словам Измаила нас ждет деталь Хроногресса. Тащить тебя с собой туда, мне бы не хотелось, полагаю дело предстоит не многим безопасней, чем наша встреча с приспешниками Агониса, а оставлять здесь, значит обречь на скитания во многих днях пути от храма, да ещё в окружение взбесившихся перед Праздником Чистых Небес хищников. Фиал находится очень близко к обители Бога Вечной Переправы. Вернувшись, тебе останется всего лишь направиться строго на север, уже через пару часов ты вновь окажешься в безопасности.

Все согласились, что это очень здравая мысль и крепко пожав на прощанье друг другу руки, они разошлись по разным дорогам. Даниэль, забравшись обратно на крепкие козла гужевой телеги, посекундно оглядывался и махал рукой, вынуждая парней отвечать тем же, пока Ялазар наконец не выдержал и не потянул Вика через ворота.

По краям широкой арки прохода, в углублениях, виднелись дуги подъемных механизмов. Молодой человек уже видел нечто подобное, когда лазил по подземельям гномов и был поражен, насколько местная цивилизация искусна в тайнах механики. Видимо здесь было принято достигать вершин в любом мастерстве, за которое бы не брались и это действительно поражало. С обратной стороны ворот-клюва находилось вылитое изображение могучего воина с непокрытой, лысой головой и сияющим за ней нимбом, сражающегося с наседающими на него тварями. Первое существо было похоже на василиска, второе, имело костяной гребень и легко различимые роговые наросты, без сомнения являлось драконом. Возможно, это был знак города, его герб, подумал Викар.

– Гляди. – произнес повелитель костей, указывая куда-то за головы впереди идущих людей.

Изнутри Снежный оказался поделен на ступенчатые пирамиды, каждая из которых состояла из пяти уровней. Они были разделены просторными улицами и гораздо реже встречающимися, удивительно узкими проулками, где даже пара людей разошлась бы с большим трудом. В последних правда почти никого и не было.

Первый этаж занимали склады, подвозы и мастерские, двери в которые даже никто не пытался закрывать, по крайней мере днем. Второй уровень почти полностью оказался жилым. Было видно, что многие местные жители держали собственные таверны и постоялые дворы, отчего этот ярус казался наиболее обитаемым. Ещё выше располагались десятки лавок и магазинчиков, украшенных искусной лепниной и дорогими, вычурными навесами. Из пекарен разносился соблазнительный запах свежего хлеба, что вплетался в аромат посаженых, буквально на голом камне и каким-то образом не увядающих видимо круглый год, пышных садов. Здесь не было смрада, так привычного в полисах Кеплера, но витало благоухание красоты, скрывшей первоначальный облик города. Четвертая «ступень» больше походила на небольшие дворцы, с высокими стрельчатыми окнами и богатыми, даже по меркам Вардемы, подворьями. Там было уже гораздо меньше людей.

Крыши нижних этажей стали в террасами, соединёнными между собой висящими на тонких пилонах деревянными мостами. Они сильно диссонировали с монолитной тяжестью каменных блоков, по которым гуляли закутанные в пышные шубы с меховыми отворотами жители Снежного.

Короной венчавшей каждую пирамиду был пятый ярус, нежилой, но при этом отмечавший все строение своей собственной уникальной чертой. На одном это было реющее на высоком флагштоке алое знамя, на другом великолепное дерево с алебастровой корой внутри, которой словно застыли пойманные в ловушку солнечные лучи и серебряными листьями, присыпанными нисходившим здесь снегом. Ближайшую к ним вершину этих рукотворных скал занимал огромный золотой круг, состоящий из шестерёнок, пружин и рычажков, с начертанными по его окружности штрихами. Посередине располагались две черные стрелки, украшенные вензелями и красивым орнаментом.

– Что это? – удивлено спросил Викар, который не мог понять предназначения сего странного золотистого круга, который встречал всех гостей города своим сияющим драгоценным ликом.

– Часы. Чтобы считать время. – ответил Ялазар, видимо уже встречавший нечто подобное и не сильно впечатленный, а потому пояснивший. – Ты не на них смотри, а дальше, над кронами деревьев.

Викар так и поступил, вглядываясь вдаль, пока наконец не увидел того, отчего у него просто опала челюсть. Верхний ярус той пирамиды, что привлекла его внимание, был утаен от глаз разлапистыми ветвями, но они не могли скрыть несколько тянущихся к ней толстых канатов, спускавшихся с парящего в небесах корабля. Парень лишь пару раз и то, лишь в Атласе Крига встречал упоминания об этих рукотворных гигантах, что могли рассекать по волнам неведомых океанов. Тут же пузатая конструкция, покрытая позолотой, вычурными статуями и выраставшими прямо из палуб балконами, со спускавшимися по их бортам широкими полотнищами, толи стягов, толи просто красивых, шелковых полотен, была подвешена на десятках тросов к огромному шару. Парусов он не видел, но вся конструкция вдоль кормы, куда вливались смотровые галереи, изобиловала необычными конструкциями, напоминавшими сложенные крылья гигантской птицы.

Надо сказать, что вид этого чуда заставил остановиться даже Ялазара и теперь парни, как к слову сказать и многие иные гости города, замедлили свой ход, не в силах оторваться от увиденного. Без сомнения, это зрелище, даже по меркам Долины Цветов, являлось уникальным, однако Викариан напомнил себе, что они прибыли в Снежный по делу и мягкое, но настойчивое «сердцебиение» его браслета вернуло его с небес на землю.

– Ладно. – через силу отрываясь от парящего в небесах корабля, произнес парень. – Сначала дело, потом будем разглядывать достопримечательности.

– Согласен, – кивнул Ялазар, – главное тут не потеряться, город-то явно раньше был военной цитаделью.

– Трудно не согласится, – Викар заглянул в один из узких проходов, что каменными змеями вились сквозь плоть пирамид, создавая в их глубинах настоящие лабиринты. Они выходили на верхние ярусы и спускались под землю, создавали балконы над узкими тропами и вообще больше напоминали трущобы полисов Кеплера, чем творение рук мастеров Вардемы. Тем не менее, чистота в них поддерживалась идеальная. Не было ни гор мусора, ни грязи на стенах и изредка в них мелькали высокие, широкоплечие фигуры, которые парень безуспешно пытался разглядеть за бесконечными извивами проулков.

– Что ты там высматриваешь? – наконец спросил Ялазар, когда тракт под их ногами превратился в широкую мостовую.

– Там кто-то ходит. – ответил молодой человек.

– Это стража, скорее всего обычный патруль. – он кивнул наверх. – Их тут полно. Снежный, старая крепость, явно призванная противостоять очень серьезным угрозам. Думаю прошло уже не одно столетие с тех пор, как местным приходилось браться за оружие, чтобы действительно защищать свои жизни, но все равно минуло не достаточно времени, чтобы окончательно вытравить из них былые обычаи и расхолодить солдат, сделав их ходячими церемониальными принадлежностями. Взгляни на их броню, даром что от её блеска ослепнуть можно, это шедевр военных кузнецов, уж я-то знаю, поверь и носят её явно настоящие войны, а не мальчишки, решившие покрасоваться перед своими подругами.

– А разве они не могут оставаться профессионалами, без кровопролития. В конце концов, они же явно обучаются военному ремеслу, к тому же, я заметил, что все за что берутся жители Вардемы, они стараются довести до идеала, добиться вершин мастерства.

– Без участия в настоящих битвах? Сильно сомневаюсь, хотя кое в чем, ты прав. – он ещё раз внимательно посмотрел на стражников. – Обычно, чтобы превратить войска из грозной силы в смазку для мечей врага, требуется два, три поколения, а тут кажется не было войны уже несколько веков и все равно, они не превратились в рохлей. Странно.

Ялазар отлично разбирался в военном деле и очень точно подметил детали, как самого города, так и тех, кто хранил его покой. Высокие, статные, сильные, они были закованы в составные панцири с золотой окантовкой на сочленениях, под которыми угадывалась плотная кольчуга. У широкого, стального горжета, переходящего в высокие наплечники, защищавшие шею, вился белый, меховой ворот плаща, двумя серебряными отрезами, на манер крыльев, спускавшегося по спине до окованных сапог. Недлинный татбард был того же цвета, что и плащ и выходил из-под литой пряжки, на котором виднелись украшенные серебряной вязью ножны. Голову солдат венчал глухой, вычурный шлем, с узкой т-образной прорезью забрала, двумя золотыми утолщениями вившимися вдоль висков назад и оттуда превращавшихся в гребень на затылке, призванный лучше защищать от рубящих ударов. Лобовую броню венчала пластина голубого метала, явно отличающегося от материала, из которого был выковано все остальное. Повелитель костей оказался прав, это был шедевр кузнечного дела и Вик не преминул спросить его, не смог бы он сделать им что-то подобное, но Ял лишь покачал головой: