Текст книги "Восход Акроникса (СИ)"

Автор книги: Последний Эон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 75 страниц)

После, заказав ещё пару кусков вырезки, решил присоединиться к игре. К этому моменту трое уже окончательно проигрались и с видом истинных мастеров наблюдали за сим процессом со стороны, а потому, входить пришлось сразу с больших ставок, впрочем это повелителя костей не особо смущало. Более того, пару первых раундов он даже проиграл, чем расположил к себе остальных игроков, несомненно сделав это, чтобы те с большей охотой ответили на интересующие его вопросы.

– Эх, что-то сегодня боги не жалуют меня своей благодатью. Жаль здесь нет нашего товарища, любимчика госпожи удачи, с которым мы тут кстати и должны были встретиться. Но что-то я его нигде не вижу, опаздывает видимо. – Ялазар снова заозирался, будто ища кого-то, а после, передавая только что проигранные десять монет, как бы невзначай поинтересовался. – Вы, случаем, такого серолицего великана, с лицом без носа не видали?

– А как же! – сипло хохотнул орк, сгребая со всего поля выигранные деньги. – С неделю тут уж сидел, со сворой горбунов мутировавших. Вроде как верховодил над этим поганым сбродом. Да токма ты опоздал. Его вчера, поутру раннему, отсюда бежавшие гладиаторы, едва ли не силком, выволокли. Ещё играешь?

Ял согласно кивнул и цветные камушки снова разошлись между играющими.

– Да какие гладиаторы? – встрял едва ворочавший языком тот, что все это время не переставал заливать себе за воротник. – Рабы простые, с подземелья вырвавшиеся.

– Такие уж и простые? – подал голос третий. – Магией швырялись, как заправские боевые маги, к побегу подбили почти всех, кто по клеткам сидел, весь город взбаламутили и сквозь ряды часовых прорубились, словно стадо обезумевших берсеркеров. Да ещё этот чертов мародер, будто ошпаренный, с какого-то ляда бросился им помогать.

– Мародер? – переспросил Вик. Тут Ял, под изумлённые взгляды окружающих, начал сгребать только что выигранный банк, хотя казалось, что он вот-вот снова проиграет.

– Агась, – немного ошалело от такого поворота, ответил все тот же орк, – вырвался из залов ублажения и на пару с чернокожим гигантом начали своими здоровенными хреновинами махать, стража тока и успевала, что отрубленные руки да головы собирать. Они, ну бежавшие то есть, этого серомордого за химо и схватили. Тот было сначала упирался, даже за меч схватился, а после, они ему что-то сказали и вроде как дальше тот сам пошел, без принуждения. Ну и вся его окривевшая братия, что уцелела в резне, вслед за ним. Он, я так понял, наемник, видать по пути им оказалось, а может предложили больше, хотя чего там рабы-то предложить могу, ума не приложу.

Так вот кто был причиной разрушений в городе, а заодно видать и новых ворот на входе. Оказывается, Баал со спутниками сами ещё недавно являлся невольниками, а ни какими не господами. Серолиций, что видимо с удобного ложа наблюдал за тем, как авгур бился на арене, ушел из Хрустящего Черепа, если и не пленником, то уж явно вынужденным выполнять приказы тех, на чью смерть пришел сюда посмотреть. Это в очередной раз напомнило, как изменчив Кеплер и что любая ситуация может перевернуться с ног на голову за считанные мгновения.

Четырехрукий гигант закрыл лицо ладонью, поняв, что зеленокожий только что выболтал информацию, за которую можно было выменять немалые деньги. Впрочем лур, сам чуть раньше в пух проигравшийся, видимо не горел желанием помогать разорившим его, а потому ехидно осклабившись, промолчал.

Ялазар видя произведенный эффект, решил закрепить успех, а заодно, пока другие не успели оправиться от так неожиданно подмигнувшей ему фортуны, принялся выигрывать партию за партией. Он играл нечестно, это понимал даже неискушенный в подобном Викариан, но уследить за руками повелителя костей не мог, сколько не пытался, при этом от души радуясь, что сэзэрит предпочитает смотреть, а не участвовать в игре, иначе могли быть серьезные проблемы.

– Да, неудачно получилось, – даже не глядя на разбросанные перед ним рунные камешки, задумчиво промолвил Ял, – я то надеялся его застать. А ты не заметил, наш товарищ ни с кем не говорил до того, как все это произошло, ну или хотя бы с кем пришел в город не видел? Я не имею в виду его ручных мутантов. Дорогу, по-нынешнему времени, только с ними он бы не осилил.

– Да как не знать, с Воландом они пришли, хозяин караванов местных. Тот часто по дальним землям шляется. – грустнея все больше после очередного проигрыша, ответил орк. Он явно хотел избавиться от такого удачливого оппонента и потому с надеждой добавил. – У южных ворот он сейчас, у него можешь поспрашивать, должен знать про серомордого вашего, уж явно больше моего.

Внезапно рука, холодно взиравшего на происходящее Торунга или как его ещё тут называли, Мрачного, метнулась к запястью повелителя костей и резким движением вывернула то кверху. С внешней стороны защитного браслета оказались прилеплены камешки с сильнейшими рунами, вернее это были кости, но выглядевшие точь-в-точь, как те камни, которыми сидящие вокруг играли в Рунир.

Их взгляды встретились, но вопреки ожиданиям, Торунг даже не улыбнулся, в его глазах было только раздражение и усталость. Однако остальные оказались более эмоциональны, тут же с криками повскакивая со своих мест, выхватив клинки. Кажется, второй раз за вечер постояльцам бражного дома предстояло насладиться чьей-то смертью. Девушки обеспокоено зашептались, переживая за судьбу осчастливившего их сегодня красавца. К счастью для последнего, Мельхиседек, без сомнения самый опасный из присутствующих, оставался все так же недвижим и лишь угольки глаз за узкими щелями забрала внимательно следили за происходящим вокруг.

Серебряноглазый, не отпуская руку Ялазара, произнес:

– Жульничать можно, попадаться нельзя. За такое здесь отрубают руки.

– А посмотрим, насколько ты честный? – на лице пойманного на мошенничестве повелителя костей, заиграла какая-то уж через-чур мерзкая ухмылка. Он резко вскочил, при этом без труда подняв и самого Торунга, который был не многим меньше Ялазара. Того правда такой фокус не впечатлил, зато вот окружавшие их стали кричать чуть тише, по-достоинству оценив силу противника.

Но не это было самым главным, а то, что из широких пол кожаного плаща, укрывавшего колени Мрачного, высыпались целые пригоршни точно таких же фальшивых, игральных камешков.

Ял не прекращая улыбаться, слегка склонил голову, как бы спрашивая поймавшего его: «ну и что будем делать дальше?». Хватка на его руке разжалась, а сам Торунг тут же выхватил из ножен кривой меч, выкованный из самой настоящей каменной стали. Однако вместо того, чтобы броситься на повелителя костей, он обернулся к наступавшей теперь на них обоих толпе.

Надо сказать, в свершении правосудия теперь решили поучаствовать и большая часть остальных завсегдатаев, отчего ситуация приобретала крайне скверный оборот. Двадцать человек хотели выпустить им кишки, а единственный выход вот-вот окажется перекрыт и тут Вику в голову пришла дурацкая, но довольно интересная идея. Он уже успел стать объектом сегодняшних баек и превратится в жуткого, кровавого убийцу, которому не требуется даже оружие, чтобы лишить человека жизни, лишь шмат мяса. Парень, не теряя ни секунды, тут же схватился за недоеденный Ялом кусок, правда второй рукой, для верности, все же вытянул из ножен меч.

Впрочем, последнего уже не требовалось, ибо все вокруг застыли, как вкопанные. К самому Вику они претензий не имели, но поняли, что этот вымазанный с ног до головы в чужой крови мальчишка, снова готов подтвердить полученное им совсем недавно прозвище «мясного убийцы». Никому не хотелось разделить судьбу пьянчуги и потому троица, пятилась к двери не встречая сопротивления. Вскоре парни скользнули за облезлые шкуры, перекрывающие ход и пригнувшись, бросились прочь. Они крались между заполнявших узкие коридоры тел и этого вполне хватало, чтобы скрыться от вывалившейся вслед за ними пьяной, гомонящей толпы, толкающейся, переругивающейся и мешавшей самой себе.

– А дальше-то куда? – выкинув уже покрывшийся холодным жиром кусок мяса, раздражено спросил Вик. Он рассчитывал отдохнуть после целого дня пути, а в итоге, Рабский Рынок не принес ему ничего, кроме крови, боли и очередного бегства в попытке спасти свою жизнь.

– К Воланду! – как ни в чем не бывало, ответил Ялазар и на этот раз от его непосредственности перекосило не только Викара, но и пробирающегося рядом с ними Торунга.

– На кой черт ты вообще начал жульничать!? – едва не взорвался Вик, откровенно не понимая, зачем было продолжать испытывать терпение богов, когда им и так рассказывали все, что они хотели знать.

– Я? – искренне удивился повелитель костей. – Там все этим занимались!

– Да. – подтвердил Мрачный. – Но никто не делал этого так явно и открыто, как ты. Во всем нужно знать меру. Я жил тут уже три месяца и горя не знал, пока вы не заявились.

– Нечего причитать. Ты раскрыл мой обман, я раскрыл твой. Боги свидетели, тебе не в чем меня упрекнуть. К тому же, ты не похож на дурака и должен знать, что в Рабском Рынке по три раза за год случается грандиозная бойня, а в связи с грядущим Праздником Чистых Небес, тут бойня будет пуще прежней. Так что лучшего времени сменить место обитания, ты не найдешь.

Торунг, если и испытывал какие-то эмоции, совершено не показывал это, хотя лицо его трудно было назвать безжизненной маской. Взгляд ученого жизнью хищника, точно такой же, как и у Ялазара, как впрочем и внешний вид, выдавали в нем опытного авантюриста. Однако в его голосе все же послышалось недоверие, когда перепрыгнув с ходу клубок попавшихся у него на пути дерущихся тел, он заговорил вновь:

– Про неизбежную резню я знаю, не первый год местные корольки выясняют, кому из них править всем этим недополисом. Потому, как раз с тем самым Воландом и собирался уходить, правда лишь завтра. Но с чего ты взял, что Праздник Чистых Небес принесет в Рабский Рынок смерть? Жрецы конечно горазды брехать, но даже мудрый люд толкует, что этот праздник должен разогнать тучи и дать солнцу напитать землю своим теплом. А то, что с каждым годом зимы все более лютые, да и света все меньше, спорить сложно.

– Смерть принесут звери. Их становится слишком много, они уже начали сходить с ума от холода и голода. А те хлипкие стены, что защищают Каменные Когти, не устоят, когда тварей вокруг станут тысячи.

– Тысячи? – едва не остановился от удивления Торунг. Кажется впервые за все время, Вик заметил его на его лице тень эмоции. Удивления, но не испуга. – Откуда столько?

– Просто поверь, мне доводилось слышать рассказы тех, кому удалось пережить этот кошмар. – Ялазар больше не выглядел веселым или шутящим и их мрачный спутник, кажется, внял его совету, а потом и вовсе стал показывать дорогу. Верил он им или нет, не играло такой уж большой разницы, оставаться в Рабском Рынке им все равно было невозможно.

Здесь, под землей, понять ночь сейчас или день можно было лишь по количеству попадающихся на пути людей. Сейчас их было на много меньше, чем когда они прибыли в Рабский Рынок, а чтобы не попасться в руки преследователей, приходилось изрядно петлять по узким переходам, избегая тупиков, проходя некоторые лавки и бражные дома насквозь. Торунг прекрасно ориентировался в городе, оказавшись бесценным проводником, потому совсем скоро они выбрались из лабиринта, оказавшись, видимо в одном из выходящих на поверхность когтей. Однако этот вход отличался от того, через который парни вошли прошлым вечером.

Широкая, не меньше сотни шагов в поперечнике, пещера располагалась в полой утробе дырявого, словно сыр, скального шипа. Здесь не было даже намека двери или ставни, что могли бы закрыть обитателей от лютых ветров, потому разгорячённая душным, теплым воздухом подземелий кожа Викариана тут же принялась леденеть от остывающего пота. К стенам притулились кособокие, глиняные домишки, около которых стояли целые вереницы связанных между собой, укрытых шкурами, телег. Часть из них была поставлена на необычные, упругие, белые сферы, чем-то напоминающие гигантские, паучьи коконы, а под днищем виднелись грязные ноги тех, кто сидел внутри и должны были толкать всю конструкцию, так как тягловых животных видно не было.

– Ого, фуражные обозы, да они никак на войну собираются? – тихо присвистнул Ял. Чуть поодаль стояли запряженные кособокими, мутировавшими созданиями повозки, до краев набитые замерзшим мясом, обвешанные мешками, котелками, сушеными приправами и прочими принадлежностями походной кухни.

– Переход до Кхидрина займет не меньше месяца, так что без запасов провизии не обойтись. – сообщил Торунг. – Только это не фуражерки, а труповозки. Воланд не из тех, кто тратится на лишние удобства для наемников.

К сожалению, он оказался прав и вскоре Вик понял, что куски мяса внутри, не что иное, как порубленные тела. Зачем их тащат с собой было очевидным, а парень в очередной раз поблагодарил богов за умницу Беату и её заботу о нем.

Торунг вел их прямо к повозкам, с которыми, если повезет, им предстояло двинуться в дальний путь. По этому времени случайных прохожих оказалось немного и потому, скоро стало ясно, что среди охраны каравана выделяются четыре основные группы. Они держались обособленно друг от друга, но при этом не отходили далеко от имущества их хозяина.

Больше всего бросался в глаза небольшой отряд, одетых в тяжелые, кожаные кирасы бойцов, увешанных самым разнообразным оружием с ног до головы. Каждый из них при себе имел не меньше четырех мечей, с десяток метательных топоров, пилумы, кинжалы, а двое держали под рукой ещё и тяжелые, резные посохи мастеров силы Великого Океана. Несмотря на их немногочисленность, едва ли восемь человек, абсолютно все старались обходить их стороной. Случись кому из прохожих подойти слишком близко, войны тут же вскакивали со своих мест и выхватив оружие, бросались на бедолагу. Вокруг их костра земля уже изрядно напиталась чужой кровью, а отрубленные части тел и доспехов валялись то тут, то там.

– Дети Солнца. – заметив их, поморщился Ялазар. – Какого черта они тут делают? И с каких пор эти мясники стали наемниками?

– Дети Темного Солнца. – поправил его невозмутимый Торунг, старательно огибавший психованных берсеркеров.

Повелитель костей, не отрываясь, разглядывал буйную группку, чем вызвал глухое рычание тех самых «детей» и шелест вновь доставаемого оружия. Даже на приличном расстоянии эти звери явно не терпели лишнего внимания.

– А в чем разница? – наконец отвернувшись, поинтересовался Ял.

– Бездна их знает. Как по мне, никакой, но эти себя называют именно так и работают они не за звонкую монету, а за молодых рабов. – ответил Торунг, явно кого-то ища глазами. – Они забирают пятую часть товара за сопровождение и охрану, и уже который год ходят вместе с Воландом. Тот их очень ценит, хотя при этом побаивается.

Ял усмехнулся:

– Разумно, этих психопатов стоит опасаться. – он видимо хотел добавить ещё что-то из своего прошлого в ордене, но вовремя спохватился и закончил новым вопросом. – И тем не менее, я ни разу не слышал, чтобы они служили кому бы то ни было. На кой ляд им это, если они могут и так купить рабов без лишних трудностей? Судя по тому, как они одеты и вооружены, в чем в чем, а вот в деньгах у них нужды точно нет.

– Это Дети Солнца. – пояснил, как бы само собой разумеющееся, их проводник. – Ну, то есть Темного Солнца, в общем, неважно. Главное то, что у этих буянов всегда были большие проблемы с нахождением общего языка со всеми, кроме себе подобных. Им проще прийти и устроить тут резню, при этом в итоге сдохнув самим, чем бросить перед купцом мешок монет и увести невольников. Так что Воланд для них эдакий посредник между их кровожадностью и цивилизованным миром. Предвидя твой вопрос, на кой им вообще нужны рабы, того я не знаю, да и не особо хочу знать. В своей жестокости эти твари мало чем отличаются от некромантов, а потому я даже не спрашивал. Каждый раз, когда мы прибываем в полис, они забирают положенное им и исчезают на некоторое время, а после, возвращаются весьма довольными, уже без скота.

В этот момент они проходили мимо второй группы стражей, скорее напоминавших охотников из Храма Бога Вечной Переправы. Обмотанные в рваные шкуры, скрепленные гнилыми бечевками и вооруженные корявыми дубинами из шип-древа. Эти немытые и крайне зловонные дикари не обратили на них особого внимания. Они больше напоминали свору оборванцев, непрерывно рыгающую и портящую воздух вокруг себя. При этом, к какому роду они принадлежат, разобрать под коркой засохшей грязи на их лицах, не представлялось никакой возможности. Парни миновали дикарей как можно быстрее, ибо терпкий запах мочи, исходящий из булькающего над их костром котелка. отбивал всякое желание присутствовать рядом, когда те наконец начнут свою трапезу.

– Впрочем, если вы собираетесь покинуть Рабский Рынок с парнями Воланда, то скоро узнаете, среди них не только Дети Солнца работают за живую плоть.

– Ты часто ходил с этим караваном? – поинтересовался Вик, стараясь хоть как-то отвлечься от непереносимого зловония.

– Почти весь последний год. Платят исправно и требуют просто, чтобы выполнял свою работу, без всякой дурости, которой нередко страдали иные мои наниматели. Хозяин даже предлагал мне присоединиться к его постоянному, если можно так сказать войску. – Торунг кивком указал вперед, где располагался очередной отряд стражей.

Группа самая многочисленная и одетая в однотипные, кожаные туники, обшитые нахлёстками из сероватого, стального древа, окружала цветастый шатер. Тот оказался установлен на подвижной основе и в него были впряжены пара мощных кобу: крупных, безрогих животных, под шерстью которых скрывалась твердая, словно камень, кожа. Стражи окружали пристанище своего господина несколькими кольцами и возглавлял их здоровый, седой мужчина, закованный в полный, боевой панцирь. Стальное дерево, по прочности, не уступало железу, но при этом гораздо лучше выдерживало удар дробящего оружия, было крайне лёгким, из-за чего толщина пластин могла достигать фаланги пальца. Такую броню силой пробить почти невозможно, а весила она раз в десять легче стали. Но был у него и минус, в отличие от изделий кузнецов, повреждённые элементы нельзя было перековать, а потому, даже с немалого расстояния, Викар видел насколько сильно посечены старые доспехи командира, больше напоминая кору древнего дуба.

– Я так понимаю, ты отказался? – снова заговорил парень, мимоходом отметив, что Торунг ведет их к одному из охранников, держащему в руках восковую табличку. – Но почему?

Тот пожал плечами:

– Если бы я хотел служить кому-нибудь, давно бы подался в стражу полиса, там и работа безопасней, и денег, если знаешь как, награбить с путников можно на порядок больше. Но это не по мне.

За душой у этого человека таились свои секреты. Как и Викар с Ялом, он был обречен скитаться, движимый лишь ему одному ведомой нуждой. Несмотря на их недолгое знакомство и довольно мрачную манеру общения, парни отчего-то чувствовали что-то, вроде доверия, к их новому знакомому. В Торунге без труда угадывался бывалый воин, привыкший полагаться на себя и живущий не ради денег, потакания своим желаниям или тому, что движет большинством детей Кеплера. Молчаливая целеустремлённость вела его к чему-то большему, чем просто жизнь ради себя.

К этому моменту они преодолели остаток пути и оказались возле стражника с табличкой. Тот стоял рядом с растопленной жаровней. Короткий, стальной стилус, наконечником зарытый в алые угли, то и дело вынимался им из огня и что-то черкал на тут же плавившейся восковой поверхности. Холодные, серые глаза придирчиво оглядели новоприбывших:

– Странник, мы уходим лишь завтра, какая нелегкая тебя сюда привела? Дебилушки тока приперлись, вон до сих пор бесятся. – он кивнул на Детей Солнца. – И наш набольший ещё кхаз свой полирует с тремя шлюхами.

Вик наклонился к Ялу и тихо спросил:

– Что такое «кхаз»?

– Помнишь я тебе говорил, что такое прак, так вот кхаз, это тоже самое, только у самца между ног.

Их короткий разговор привлек внимание стража и тот, не дав Торунгу рта раскрыть, спросил:

– А этих ты зачем притащил? У нас уже достаточно дармоедов.

– Охраны много не бывает, особенно по-нынешнему времени, Орт. – спокойно ответил Мрачный. – Я пришел раньше, чтобы, как в прошлый раз, вы не ушли без меня, а насчет этих, спроси у хозяина, вряд ли он будет против.

Но державший табличку, лишь покачал головой:

– Говорю же, мест нет. Я спрошу, но на сотню монет в день старик не подпишется и так вон уже больше полсотни стражей на примерно столько же телег. Да и сам подумай, ежели к концу, как в прошлый раз, сдохнут лишь двое, то Воланд погонит караван рядом с Долиной Столпов или того пуще, Логовом Чертей, чтобы как можно меньше нас добралось до Кхидрина. Оно тебе надо, башку в петлю добровольно совать?

Видя, что разговор не складывается, Ял решил вмешаться, по своей привычке нацепив на лицо очаровательную улыбку, которая растапливала женские сердца и пугала мужчин:

– А что, если мы по прибытию в Кхидрин поделимся с тобой половиной нашей доли? – и видя, что страж хотел снова возразить, быстро добавил. – А Воланду ты сообщи, что мы готовы работать за пятьдесят монет в день.

Так и не издав ни звука, охранник с щелчком захлопнул рот, надолго задумавшись. В конце концов, жадность пересилила и он, шмыгнув носом, приказал ждать тут, а сам отправился к шатру на колесах, по пути о чем-то быстро переговорив с командиром.

Долго ждать не пришлось, видимо начальник каравана все же оказался не прочь пары лишних клинков, да ещё пожелавших присоединиться к ним за полцены.

– Ладно. Странник, ты как всегда идешь в отряде с Клахом, а вот с кем пойдут твои дружки, сейчас узнаем. – Орт развернулся к Ялазару с Виком и окинув их взглядом, с пренебрежением продолжил. – Ты, блондинчик, явно чего-то стоишь, броня сгодится, да и оружие твое вижу. А вот этот вспотевший кусок свалявшейся, кровавой шерсти, меня что-то не впечатляет. Как по мне, ему с одичалыми самое место, покажи хоть, чем биться будешь.

Повелитель костей хотел снова встрять в разговор, но Викар уже выхватил меч и довольно ловко крутанув клинком перед носом охранника, прижал оружие к горлу того:

– Не переживай, для сражений у меня есть меч и я умею им пользоваться. – парень сильно сомневался, что четыре оставшихся кинжала хоть кого-то впечатлили бы, как и не хотел разделять ужин, с вонявшими человеческими экскрементами, оборванцами, а потому решил положиться на наглость. Он увидел одобрение, промелькнувшее во взгляде Торунга и расплывшуюся во всю ширь улыбку Яла.

– У тебя не меч, а скорее тесак-бронелом с кливцом. – слегка севшим голосом, ответил Орт, двумя пальцами, аккуратно, отводя от себя лезвие.

– С чего ты взял? – немало удивившись, спросил Вик.

– Меч всегда заточен с двух сторон, а у тебя, лишь с одной, потому это тесак. К тому же, стальные зубья и костяной «клюв», как у серпа, явно предназначены для рубки противников в тяжелых доспехах, о которые хорошо заточенное лезвие просто раскрошится. Впрочем, мне все равно, главное, что у тебя не рассохшаяся дубина.

– Отец называл это мечом. – упрямо ответил Вик, убирая оружие в ножны.

Стражник безразлично пожал плечами, не желая препираться. Впрочем, он кажется был удовлетворен и потому, накарябав на восковой пластике ещё пару черточек, указал в сторону выхода из скального когтя:

– Вы, трое, пойдете в отряде Клаха, ему выпала «честь» возглавлять наш поход, так что сами понимаете, настроение у него на редкость поганое. Постарайтесь не доводить его, иначе он может поотрывать вам головы. Пока Небесная Гора бушует на горизонте, Дети Солнца будут идти с караваном, потому разведка пути полностью на вас и одичалых, по крайне мере, первые дни. Оплата, сорок монет в день, по приходу в Кхидрин вы мне отсчитываете половину и мы становимся хорошими друзьями.

Их явно дурили, но спорить стало бы не лучшим решением, когда уже сумели договориться. Кисло друг другу улыбнувшись, мужчины разошлись. Как оказалось, Клахом именовали огромного, даже по меркам его собственного племени, орка, легко державшего в лапищах полутораручный тесак и стеновой щит, украшенный привязанными к нему боевыми черепами-трофеями. На макушке был точно такой же высокий хвост волос, туго перехваченный веревкой, как и у Торунга, но при этом, ещё с насаженными на него, словно на копейное древко, тремя клыкастыми черепами.

Характер у зеленокожего был премерзкий и едва завидев пополнение своего отряда, он начал поносить новоприбывших, явно пытаясь вывести тех из себя и спровоцировать драку. Пятеро мужчин бандитского вида за его спиной и горбатый, сухой, словно ветка, гоблин-подручный, с готовностью хохотали над не смешными, оскорбительными шутками, вдосталь потешаясь над «беспомощностью свежего мяса». Но если Торунг не обращал на насмешки внимания, а Викариан слишком устал, чтобы думать хоть о чем-нибудь кроме сна, то вот быстрый на язык Ялазар не заставил себя ждать с ответом. В итоге, благодаря ему, знакомство с командиром отряда вышло хуже некуда и орк, злобно сверкая глазами, от всего сердца, обещал совершить с ними все мыслимые и немыслимые половые извращения, которые только смог придумать. К несчастью, повелитель костей был более подкован в искусстве любви, не преминув поделиться своим опытом. В общем, через несколько минут уже сам Клах был готов ринуться на белобрысого обидчика и разорвать того голыми руками, но из-за пристально следящего за происходящим главы охраны каравана, так и не решился пустить кровь, отчего озверел ещё больше и принялся вымещать злость на собственных подхалимах.

«Поход начинается многообещающе», – сквозь накатывающую дрему, подумал Викар и получив уверение от Яла, что тот побудет на страже, тут же провалился в крепкий сон без сновидений.

* * *

Решение идти с караваном оказалось на редкость удачным. Опасностей в пустошах и в обычное-то время хватало с головой, а в эти дни прибавилось настолько, что смертельно опасные, зимние штормы, пожалуй, были меньшими из них. Зверье сбивалось в огромные стаи, нападавшие на всех подряд, совершено не заботясь о собственном выживании. Появляющиеся из ниоткуда инферналы, захватывавшие тела и вселявшиеся в предметы, превращали каждый день пути в игру со смертью. Омуты сырой магии, рождающие чудовищ, мертвецы, безумные маги и боги знает кто ещё, стали ежедневной рутиной, и если в прошлом Викар старался избегать встречи с подобными вещами, то теперь у него не оставалось выхода, кроме как сражаться.

За первые семнадцать дней пути пришлось вступать в битву более десяти раз. Их отряд понес первые потери на девятые сутки. Во время схватки с тремя колдунами около Ведьминой Тени, небольшого, спрятанного в густой чащобе рода. Клах, чтобы отвлечь врагов, сильным пинком пустил в полет своего слугу гоблина. Кровавые-красные вены заклятия вонзились в коричневую плоть, пробивая ту насквозь тугими, пульсирующими узлами, оплетая конечности жертвы. Второго выстрела чаротворцы сделать уже не успели, сражённые стрелами, кинжалами и огромным тесаком орка. Тушу убитого впоследствии, вопреки ожиданиям Вика, не пустили на ужин, а и дальше некоторое время использовали, как чучело, чтобы отвлекать врагов. К сожалению недолго, уже через день стая бродячих вурдалаков разорвала труп в клочья, чем сильно испортила настроение Клаха.

Впрочем, им ещё повезло. Одичалые к этому времени умудрились потерять убитыми почти двенадцать человек, а оставшиеся трое оказались так изранены и напуганы, что согласились влиться в отряд Детей Солнца, только бы не отправляться разведывать путь самим. Их можно было понять, когда после очередной стоянки, стражи Воланда заметили, понуро плетущихся вслед повозкам, двух зомби, в которых с трудом, но угадывались недавние члены отряда дикарей. Не по себе стало даже Ялу. Обглоданные остовы в обрывках шкур, уныло и протяжно завывая, тянули свои переломанные руки к теплой плоти живых, а в их пустых глазницах плясало голубое пламя дикой магии. Кеплер забрал бессмертие у этих несчастных, навсегда сделав их пленниками эфира.

В одно утро парни проснулись от необычной тишины и даже успели испугаться, не произошло ли чего недоброго. Однако вскоре стало ясно, Небесная Гора, все это время затмевавшая бурей горизонт, истаяла, оставив после себя лишь изорванные штормом обрывки туч. Впервые за долгое время парень увидел улыбки на лицах окружающих, оттого, что хотя бы этот кошмар закончился, правда тонкий мир ещё почти неделю выворачивало наизнанку. Но самыми лучшими в их путешествии оказались те моменты, которые они проводили в лагере, под надежной защитой бойцов Воланда, прекрасно вооруженных и обученных, располагавшихся на крышах телег, укрытых шкурами. Посреди этих подвижных, сторожевых башен можно было не волноваться о безопасности. Ни одной твари не удавалось подобраться достаточно близко, чтобы схватиться врукопашную. Магических же созданий истребляли алхимическими эликсирами и заклятиями.

Вик, не искушенный в подобных походах, постепенно стал замечать, что стал гораздо меньше отвлекаться, думая о Кхидрине, когда их небольшой отряд отправлялся авангардом перед караваном. Те дни были полны напряжённого молчания, разбавляемого лишь едкими, оскорбительными насмешками Клаха. Вообще, он будто бы намерено пытался вывести парней из себя, но у него все никак не получалось. Это бесило его и орк принимался орать, да так, что привлекал к ним опасности со всей округи. В конце концов, даже его собственные люди стали звереть, недобро поглядывая на предмет недовольства их вожака, о чем-то шепчась, а то и откровенно намекая, что мертвыми бы троица чужаков была бы предпочтительней.

Долго так продолжаться не могло и напряжение в отряде вскоре достигло апогея.

На семнадцатый день, идущим впереди парням чудом удалось избежать встречи с блуждающей ватагой мертвяков. Сквозь лес их вел самый настоящий некромант, которого Вик хоть и не видел, но поверил на слово буквально переставшим дышать Ялазару с Торунгом. Те вжались в землю и старались не дышать. Молодой человек молча последовал их примеру, а видя состояние товарищей, решил пока не спрашивать, чего это они так испугались каких-то бродячих трупов, коих им уже довелось за время путешествия порубить не меньше пары десятков. Ради интереса он заглянул за грань, открыв око инфернала и вот тут-то ему стало многое понятно.

Черный след, словно гангрена, расползающаяся по лесу, пересекал их путь. Это была даже не магия смерти, а какое-то искривлённое, изуродованное колдовство, смешавшее в себе стихии и эмпирии. Сила изменений, тянувшаяся от разверзшегося портала в глубины дикого эфира, что лежали далеко за горизонтом не то что астрала, но даже варпа. Она изменяла, убивала, а после вновь возрождала все, чего касалась, создавая жуткие аберрации жизни, не способные к самостоятельному существованию. Вот тут-то на помощь приходило дыхание загробного мира, превращая порожденных монстров в верных, бессмертных слуг того, чьей волей творилось это зло.