Текст книги ""Посмотрим..." (СИ)"

Автор книги: Ola.la

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Поболтав в воздухе так быстро опустевшей бутылкой, реднек резко поднялся, стукаясь головой о верхнюю койку и громко чертыхаясь. Слабоватое какое-то вино оказалось, нужно еще взять. Не замечая, что он уже еле передвигается, шатаясь на каждом шагу, мужчина вывалился в темный тихий блок и попытался сообразить, в какую сторону ему нужно идти. Спустившись вниз, Мэрл снова стал оглядываться, почесывая затылок пустой бутылкой и натыкаясь взглядом на одну из камер.

Прогулявшись по ближайшим помещениям, он вернулся на то же место. Сделав шаг в камеру Мишонн, Диксон еще раз оглянулся на пустой блок и тихо прикрыл за собой решетку. Вот ведь, даже дверей толковых нет в этой тюрьме, и как тут жить? Но на размышления времени не было. Придавив телом тут же попытавшуюся сонно вскинуться женщину, Мэрл одним движением надежно накрыл ее губы клейкой лентой, предусмотрительно только что прихваченной в блоке.

– Ну что, крохотуля, пришло время отдавать долги,– выдохнул он в лицо Мишонн запахом дешевого вина. – Развлечемся?

Ответом ему был лишь отчаянный взгляд широко распахнутых глаз.

========== Часть 12 ==========

Устало добравшись до своей камеры, Мишонн упала на койку, пытаясь расслабиться. Как, оказывается, сложно после длительного времени в лесу видеть вокруг столько лиц, слышать столько голосов, слов, вопросов, разговоров. Еще и оказаться вдруг героиней праздника. Возвращаясь в тюрьму, женщина не раз задумывалась о том, как ее встретят. О том, что ей скажут. Быть может, они разочарованы, что сделка сорвалась? Быть может, Филипп им отомстил за это? Быть может, они никогда не хотели видеть ее в своих рядах, и просьба о выдаче была спасительным предлогом избавиться от настораживающей новенькой?

Но нет, лишним и изгоем здесь оказался Диксон, а не она. И потому Мишонн было неловко. Неловко перед группой уставших, испуганных, разочарованных и отчаявшихся людей, которым в присутствии реднека неуютно и неприятно находиться. Неловко перед Мэрлом, который, как бы ни хорохорился, все же был живым человеком, способным на эмоции. И она уверена: особой радости находиться здесь, в окружении презирающих и недолюбливающих его людей, мужчина не испытывал. Даже самое наплевательское отношение ко всему происходящему не выдержит подобного.

Рик, чувствующий свою вину перед ней, на Диксона глядел, словно на самую большую свою проблему в данный момент. Глен, болтающий со всеми, старался даже не смотреть в сторону брата Дэрила, но когда тот попадал в его поле зрения, не скрывал искренней ненависти и затаенной обиды. Мэгги, тихо крутящая на пальце обручальное кольцо – символ того, что любовь живет даже среди смерти, болезни, грязи и ужаса, незаметно косится в сторону реднека, так, словно это он пытался ее обесчестить. Бедная Бет, которая только и мечтает, что о мире во всем мире, просто боится этого непонятного человека с его железной рукой и похабными шуточками. Упрямо поджимающий тонкие губы Карл переводит взгляд с отца на Мэрла, будто только и ждет того момента, когда шериф прикажет «взять» чужака.

Лишь старик, тихо покашливая в бороду, с любопытством поглядывал на вернувшегося гостя, слушая его байки, ну и младенец, тоже, кажется, ничего против нового человека в группе не имел. Андреа с Милтоном находились в похожем положении знакомых, но еще не пользующихся полным доверием людей, и потому общались с Диксоном скорей как с равными, хотя нужно признать, что лучше всех с ним ладила блондинка, которую шуточки реднека не пугали и порой даже веселили.

Где же носит этого Дэрила? В его присутствии старшему братцу было бы все равно, что кто говорит и думает. Было бы. Но сейчас подозрительно и пренебрежительно оглядывающийся Мэрл только хмурился и стискивал свой кулак, едва удерживаясь от того, чтобы не взорваться. Быть может, не все это замечали, но Мишонн казалось, что уж она-то понимает мужчину. В конце концов, в своей недоверчивости они даже похожи. Интересно, что стало причиной подобного поведения, давно сросшегося с ним, словно вторая кожа, у Диксона? Такой вот вредный и противный характер? Вряд ли, стоит только посмотреть на его замкнутого братца. Такие разные оба – один балагур, другой слова лишнего не скажет. И такие одинаковые – никому не верят, полагаясь только на себя и друг друга. Наверное, у них есть на то свои причины. Как и у нее.

Услышав сквозь сон тяжелые шаги в блоке, Мишонн лишь приняла более удобное положение, снова засыпая. Какая разница, кого черти по тюрьме носят после сытного ужина с небольшим количеством алкоголя? Шаги были знакомые, а потому тревоги не вызвали. Как оказалось, бояться стоило любых шагов, услышанных в ночи, если ты спишь не за запертой дверью. Тяжесть, накрывшая все тело, попытка вдохнуть или закричать, дернуться и высвободиться. Но Диксон был слишком силен. А еще пьян и зол. И пусть ненависть эта была вызвана всеми остальными, пострадать в итоге должна была именно Мишонн. Очередные попытки освободиться из-под мужского тела привели только к нескольким порезам о его кинжал на протезе и задранной почти по шею футболке. Нет. Он не сделает с ней этого. Нет! Только не снова…

***

Вынув из волос шпильку, сдерживающую дреды в офисную прическу, молодая женщина встряхнула головой и улыбнулась, наблюдая за пробегающим мимо ребенком с мороженым в руках. Жизнь казалась сказкой: теплое летнее солнце, давно обещанное и, наконец, свершившееся повышение на работе, сделанное неделю назад предложение. И пусть Зак сейчас в отъезде, даже вынужденная разлука с любимым не могла испортить радужного настроения. В конце концов, зачем еще придумали мобильные телефоны и интернет, как не для того, чтобы даже расставшись ненадолго, люди все равно были вместе?

– Миш, привет! Мне катану, наконец, прислали! Ту самую, помнишь, я тебе в каталоге показывал? Настоящая, из Японии! – широкой, слегка пьяной улыбкой встретил ее Росс, снимающий соседний дом и увлекающийся коллекционированием восточного оружия.

И пусть коллекция парня была еще довольно скромной, мечтал он широко и с размахом, заходя в гости к соседям на пиццу и с таким восторгом рассказывая о японских мечах, что Мишонн, заразившись его интересом, даже взяла несколько уроков владения этим, несомненно, прекрасным оружием. Взглянув на дверь своего пустого и тихого дома, она махнула рукой, шагнув к соседу и слегка поморщившись от запаха алкоголя.

– Ну, показывай, делись радостью!

Зайдя в накуренную комнату, Мишонн переступила через коробки от заказываемой еды, полные окурков, неодобрительно взглянула на несколько бутылок в углу, свидетельствовавших о том, что сосед празднует уже не первый день, и восхищенно застыла у стены, на которой красовалась катана.

– Можно? – тихо спросила она, прикасаясь пальцем к ножнам и не решаясь взять оружие без позволения лучащегося счастьем хозяина.

– Конечно! Ты только посмотри на нее: линия закалки, изгиб, а какая сталь! Красавица, правда?

– Красавица с красавицей, – раздался пьяный смешок из дальнего угла и Мишонн, держа в руках оружие, слегка повернулась в сторону незнакомого голоса.

– Ах да, знакомьтесь, Мишонн – моя соседка, Нэд – мой друг. Ладно, ребята, чего мы стоим? Миш, садись, сейчас отпразднуем это дело. Кстати, а Зак где? Я его давненько не видел, – суетился парень, освобождая кресла от наваленной на них одежды и коробок и выкладывая на стол закуски.

– Уехал по делам, через неделю будет, – улыбнулась женщина, с легким вздохом возвращая катану на законное место и поглядывая в сторону выхода. – Я, наверное, пойду.

– Ты что? Ну куда ты? Все равно не ждет никто! Посиди с нами, составь компанию, – канючил Росс, скорчив жалобное лицо. – Ты же знаешь, как я ее ждал! Раздели мою радость.

– Полчаса, ребят, – опустилась на предложенное место Мишонн, отводя взгляд от нахально подмигивающего ей дружка соседа – пренеприятнейший тип.

Глупые и пошловатые шутки, невкусная дешевая еда, такого же качества алкоголь – вечер нельзя было назвать удачным, и женщина начала прощаться, ища сумочку и машинально выпивая глоток предложенного ей вина, показавшегося совсем странным на вкус. Темнота перед глазами наступила уже у выхода из дома, а дальше только провал, к сожалению, слишком короткий.

Пересохшие губы, с трудом разлепляющиеся, словно налитые свинцом веки, гудящая голова, которой она, кажется, обо что-то приложилась – что же было вчера? Попытавшись пошевелиться и что-то разглядеть в темноте, Мишонн услышала звук цепи, которая охватывала ее руки и ноги. Только холодный металл и больше ничего. Сознание расплывалось, мысли не могли собраться, взгляд не был способен сфокусироваться ни на чем и с трудом распознавал знакомые очертания соседской комнаты.

– Блин, какого хрена? Чем ты ее накачал? Ты уверен, что она не ничего не запомнит? – испуганный и возбужденный голос Росса где-то рядом.

– Не парься, чувак, на, еще выпей. Ничего она не запомнит, решит, что ужралась до беспамятства и соблазнила соседа. Сама же молчать будет – не в ее интересах признаваться в такой любвеобильности ее женишку, – хохотнул второй, и вдруг горячая рука тяжело опустилась на обнаженный живот пленницы.

Прерывающееся сознание выхватывало ощущение чужих мерзких пальцев на своем теле, потных тел, резких движений, смешков, хриплых стонов, капающей слюны, боли, сумасшедшей резкой боли. Попытки кричать заканчивались лишь живыми кляпами во рту, попытками не захлебнуться собственной рвотой и новой болью. Болью, которая, казалось, будет вечной. Это не было похоже на страшный сон, это не казалось фильмом ужасов: каждая секунда, каждая минута были реальностью, чувствующейся гораздо отчетливей, чем обычно, прочувствованной всем телом, каждым уголком души, каждой мыслью о смерти, которая впервые за столько лет показалась избавлением.

Слишком яркий свет, слишком сильная боль в истерзанном теле, слишком большая жажда мести. Родные стены вокруг, засохшая кровь на кое-как прикрытом одеждой теле, наполовину опустошенная бутылка с водой рядом – ее принесли в дом, бросив прямо в прихожей на пол. Сколько прошло времени – несколько часов, сутки? Попытки встать на ноги увенчались успехом лишь через час, если можно было верить висящим на стене часам, стрелка на которых, казалось, двигалась медленней, чем обычно. Еще вода, вызывающая новый приступ пустой рвоты, ванная, попытки отмыть потемневшее от ссадин тело, снова сочащееся кровью из успевших затянуться ран, телефон, не отвечающий номер полицейского участка, молчащий номер больницы.

Кошмар не заканчивался и, найдя в себе силы, наконец, выйти на улицу, Мишонн сама не заметила, как снова оказалась дома, подпирая дверь спиной и тяжело оседая на пол. Радио сообщало об эпидемии, опасности и эвакуации. О срочной эвакуации. Но как же Зак? Женщина ждала. Сидя у окна, ежедневно пичкая себя противозачаточными таблетками и антидепрессантами, которые ей хотелось забрасывать в себя горстями, она просто смотрела на улицу. На проходящих мимо мертвецов. На людей, поедаемых заживо, на маленькую девочку, которая оказалась облитой зловонной жижей из вспоротого живота одной из тварей. Впрочем, на мертвеца этот удар не подействовал, и отважная мать ребенка стала замечательным обедом для нескольких уродов. А малышка, растирая кулаками слезы по грязному лицу, побежала по улице мимо ходячих, которые не обращали на нее внимания.

Ждать дольше нельзя было. Нужно было признать и понять, что тот человек, который приходит к ней с наступлением темноты, кладет руку ей на плечо, аккуратно гладит ее истерзанное тело, исцеляет поцелуями ее покрытые корочками губы и шепчет ласковые слова, рассказывая об их скорой свадьбе, – мертв. Он не вернется, он плод ее воображения. Она одна. Она должна жить. Почему? На этот вопрос ответа не было. Но он и не нужен был. Все вокруг стало безумием. Может быть, она однажды проснется и увидит перед собой потолок больничной палаты? Может быть. А пока нужно было что-то делать.

Собравшись в дорогу, Мишонн вышла из дома и вздрогнула при взгляде на соседний дом. Сделав несколько шагов вдоль улицы, она замерла. Оружие. Ей нужно оружие, которым можно лишить мертвецов головы – дни, проведенные у окна, даром не прошли. Сглотнув и открыв незапертую дверь, женщина на минуту застыла, борясь с рвотными позывами от нахлынувших воспоминаний и царящих тут запахов. Несколько шагов на пределе возможностей, протянутая рука, приятная тяжесть катаны и глухое рычание за спиной. Крутнувшись и оттолкнув ногой наступающего на нее соседа, Мишонн одним движением меча снесла запястья бывшему соседу, приставляя клинок к шее мертвеца. Рассеянный взгляд в сторону цепей. Тех самых. Воспоминание о маленькой девочке, прикушенная губа, удар в челюсть – эта тварь ей еще пригодится. Как и вторая, уже спешащая на звук из соседней комнаты. Месть не удалась, смерть поквиталась с ними раньше. А ее личный ад останется с ней рядом, продлевая ее не нужную никому жизнь, день за днем.

***

Смешавшиеся мысли, слезы, против воли закипающие в глазах, пальцы, пытающиеся схватиться, расцарапать, оттолкнуть, взгляд, полный ненависти. Шершавая рука, шарящая по телу, зубы, прикусывающие кожу на плече, мочку уха, винное дыхание, обжигающее шею. Силы заканчивались, перед глазами плыли круги, но спасительная темнота не приходила, только тело безвольно обмякло под тяжестью второго. Довольный смешок, рука, торопливо нашаривающая ширинку на ее штанах. Если он это сделает, лучше будет ему сразу ее и убить. Для него самого лучше.

========== Часть 13 ==========

Возня с этой дурацкой одеждой совершенно сбивала Диксона с настроя. Вот ведь придумают глупостей всяких, с которыми нормальному мужику даже с пол литрой не разобраться. Еще и эта брыкается! Взгляд на лицо: ревет, что ли? От неожиданности Мэрл замер, вглядываясь в глаза женщины в темноте. Точно ревет. И даже, кажется, совсем не от счастья. Блин, и че ей не так уже?! Ну придавил слегка, поцарапалась вообще сама, ну рот заклеил – так это ж все для того, чтоб она спросонья не заверещала и не созвала толпу зрителей на бесплатную порнушку.

– Ты че? Не хошь? – буркнул он, нахмурившись.

Недоверчиво посмотрев на судорожно замотавшую головой Мишонн, из глаз которой катились слезы-горошины, реднек обиженно засопел, приподнимаясь.

– Совсем? Или ты ломаешься, шоколадка? Цену типа набиваешь, и все такое?

Тщетно пытаясь прочесть в расширенных глазах ответ на свой серьезный вопрос, Мэрл лишь спустя пару минут догадался содрать с губ придавленной им к койке женщины клейкую ленту, даже не задумываясь, что делает ей больно таким резким движением.

– Убью, – шипит Мишонн в лицо реднека, пытаясь приподняться и отодвинуться от него.

– Вот ведь, блин, нервная какая! Не, ну так бы и сказала, крохотуля… мол, так и так, я тебя хочу и все такое, просто дни у меня сегодня не те, и совсем не годятся для любовных утех. Че, я не человек? Че не понял бы, что у вас, у баб, вечно все не к месту происходит? – возмущенно сопел Диксон, освобождая самурайку от своего близкого общества и пьяно падая на соседнюю койку, не прекращая бурчать. – Не же, сразу угрожать надо… бабы, блин… Все у вас не по-людски…

Устраиваясь поудобней и закрывая глаза, пьяный вдрызг Мэрл уже не видел вскинувшейся со своего места женщины, которая в одно мгновение достала свою лежащую наверху катану и вынула ее из ножен дрожащей рукой. Несколько безумно долгих минут колебания. Пальцы, не чувствующие ничего, кроме холодной рукояти, вкус крови во рту от прокушенной насквозь губы. Судорожный вздох, пара шагов, звякнувшая решетка двери в камеру. Лучше она переночует на вышке, освободив дежурящего сегодня Рика от его обязанностей. Пусть отдохнет, ей ведь все равно больше не уснуть.

Шериф сидел на перевернутом ящике и, потягивая из бутылки спиртное, смотрел куда-то вдаль. Непроизвольно отпрянув на пару шагов и вжавшись в стену при виде еще одного пьющего мужчины сегодня, Мишонн нахмурилась – не похож был Граймс на любителя злоупотребить алкоголем.

– Иди спать. Я подежурю, – наконец предложила она, понимая, что ее появление так и осталось незамеченным.

Рик торопливо вскинулся, позволяя почти пустой бутылке упасть и разлиться по бетонному полу дурно пахнущим дешевым вином, и подозрительно уставился на самурайку. Потерев глаза пальцами, он вздохнул.

– Почему ты не спишь? Что случилось? – несмотря на количество выпитого, голос Граймса был вполне трезв.

– Ничего. Не спится. Хочу побыть на воздухе, – коротко пояснила женщина, осматривая территорию. – Иди!

Встав с места и удивленно посмотрев на снова отшатывающуюся и обходящую его дальней дорогой подругу, Рик взъерошил волосы, останавливаясь и пытаясь разглядеть что-то на лице самурайки.

– Что тебя разбудило? Какие-то звуки? Голоса? – настойчиво спрашивал он.

– Ничего, говорю же тебе, просто бессонница, – едва не прошипела раздраженно Мишонн, усаживаясь на нагретое шерифом место и отворачиваясь от него – напряженная, сжимающая рукоять катаны, готовая броситься, готовая защищать себя в любой момент.

Тихие шаги за спиной и стук двери. Сделав глубокий вдох, женщина устроила лицо на сомкнутых руках и бездумно проследила взглядом за передвигающими в темноте серыми тенями за оградой – ходячим спать не хотелось никогда.

***

Пробуждение оказалось малоприятным. Голова с размаху врезалась в верхнюю койку, во рту было подобие самой большой в мире пустыни, как там ее, хотя какая разница, за дверью снова шумели бодрые и до противного жизнерадостные голоса, а младенец ритмично вопил, словно петух, возвещающий о давно наступившем рассвете.

– Твою… Че за хрень? – потирая макушку, бормотал Диксон, оглядываясь в камере и с недоумением видя вокруг чужие стены и вещи.

С любопытством покопавшись в задвинутой под койку сумке, он достал двумя пальцами бюстгальтер, явно ему никогда не принадлежавший, и прищелкнул языком, суя в чашечку кулак и пытаясь определить размер груди, которой предназначалось это чудо дизайнерского искусства, а заодно и его владелицу. И что за цаца сбежала от него после столь удачно проведенной ночки, интересно было бы знать? А, может, она за завтраком умчалась? Ну правильно, баба должна быть шустрой и находчивой – поднос, чашка кофе, вода холодная, похавать чето… Откинувшись на грязную подушку за спиной, Мэрл прикрыл глаза, раскручивая на пальце найденный лифчик и перебирая по очереди всех имеющихся здесь девиц, пытаясь предугадать, которая из них сейчас появится в дверях в игривом фартуке.

– Мишонн, завтракать идешь? Черт побери… – нижняя челюсть китаезы едва не стукнулась об его заляпанные внутренностями ходячих кроссовки. – Ты что здесь делаешь? В чужих вещах копаешься?

– Э, пацан, не гони. Я тут на правах гостя, – буркнул реднек, чьи шикарные мечты так нагло прервали на самом интересном месте. – Че, завтрак, говоришь? Ну идем…

Смяв в руках лифчик самурайки, Мэрл чуть не поддался искушению сунуть его в карман, а потом с невинным видом заявить, что стырил вещицу пронырливый китайчик, но все же одумался и швырнул его на койку. С недоумением покосившись на валяющийся там же кусок клейкой ленты синего цвета, он сморгнул, отгоняя какие-то дурацкие мысли о полных слез и ненависти глазах Мишонн, которую он чуть не… Блин, какого хрена! Он не насильник. Вот ведь приснится… Надо пить почаще, а то совсем разучился – от пары глотков вина кошмары снятся, нет бы приличная эротика, тьфу!

Сунувшись на кухню, Диксон тут же вцепился в бутылку с водой, жадно отпивая и окидывая взглядом собравшихся, которые с монотонным звуком орудовали ложками. Шоколадка с каменным лицом сидела в дальнем углу, не глядя ни на кого покрасневшими глазами и уныло ковыряясь в своей тарелке. Че, и правда чето было? Блин, вот непруха-то… Опять извиняться, чтоль?

– А сколько грамм соли нужно бросать на пятилитровую кастрюлю каши? Что значит – на глаз? Щепотка – это сколько? – раздался нудный голос Милтона от плиты, заставляя Мэрла повернуться в ту сторону.

Картина была презанятнейшей: белобрысая мелочь, спихнув ребенка на хихикающую за столом Андреа, моталась от плиты к плите, а за ней неторопливо передвигался Милтон в каком-то цветастом фартуке и с такой же банданой на голове. Уткнувшись взглядом в блокнот, он быстро записывал рецепты приготовления их обычных блюд, явно собираясь повторить женский подвиг и тоже встать у плиты. Как же блонди его уговорила на подобное? Или это нововведение касается всех? Ну уж нет, Мэрл, конечно, как вечный холостяк, мог приготовить себе что угодно из чего угодно: ну, пиццу там заказать, хот-дог купить, пюре в порошке кипятком залить и все такое, но позориться на тюремной кухне он не собирался!

Диксон опустился на стул и подтянул к себе свою порцию, быстро придумав гениальнейший план, на случай если его запихнут на кухню: молча согласиться, в одну харю умять весь дневной запас хавки на всю группу и с невинным видом прикинуться дурачком. Ну типа братца, который только кивает как болванчик, глядя на всех честными преданными глазами. После такого ему точно не доверят куховарить… если не сожрут на обед…

– Я тут никак не пойму… – противный японский голос, блин, испортил весь аппетит. – А что происходит между Диксоном и Мишонн? Мы должны понимать… на всякий случай.

Самурайка только вздрогнула, хмурясь еще больше и не отводя глаз от своей так и не тронутой каши, не обращая внимания на обращенный на нее подозрительный взгляд Глена и все остальные – удивленные.

– Ты о чем? – хмыкнула Андреа.

– Ну, они спят в одной камере, и я так понял…

– Понималка у тебя явно не работает, – с деланным безразличием буркнул Мэрл, решив хотя бы таким способом извиниться перед и без того обиженной жизнью Мишонн. – Че, баба твоя тебе не дает, чтоль, что ты тут своими эротическими фантазиями честь порядочных людей мараешь? Эй-эй, это я тебе за такие слова морду бить должен, тихо…

– Да ты! Еще хоть слово про Мэг, ты! – вопил азиат, бросаясь на нагло ухмыляющегося реднека и уже через пару секунд пытаясь вырваться из хватки как раз вошедшего Рика и подоспевшей шерифу на помощь Андреа, которая не могла спокойно смотреть на любую драку, происходящую без ее участия.

– Что ты ему сказал? – хмурился Граймс, убеждаясь, что оказавшийся в объятьях своей девушки Глен начал успокаиваться. – Какого черта, Мэрл, мы же договорились, что ты моих людей не задеваешь…

– Он сказал, что Мэрл ночевал у Мишонн! – ломающийся голос прищуренного Карла дрожал от далеко не самых позитивных эмоций – а этой мелочи-то че не нравится?

– Ну перепутал камеру спьяну, че, с вами такого не бывало ни разу или че? – окинул удивленным взглядом отрицательно махающую головами компанию Диксон. – Какие вы скучные, блин…

– Мишонн не ночевала у себя, она дежурила на вышке вместо меня, – оборвал шепот и любопытные взгляды в сторону самурайки Рик, садясь за стол. – Глен, поговорим позже.

– Ну вот, расстроили шоколадку только, эх вы, мужики, блин, – посетовал, не отрываясь от завтрака, Мэрл в тишине, воцарившейся после того как Мишонн, с грохотом отодвинув стул, выскочила из помещения.

***

Шагая по тюремному коридору и насвистывая себе под нос одну из песен прошлой жизни, Диксон оглядывался по углам в надежде отыскать еще что-то интересное, кроме найденного вчера спиртного. А что? Кто ищет, тот всегда найдет! Кажется, это утверждение оказалось правдивым. Аккуратно выходя в очередной дальний незащищенный еще коридор, реднек с удивлением прислушивался к звукам: кажется, тут кто-то азартно мочил ходячих. Интересно, почему они до сих пор не заделали пролом в стене? Тут дел на пару дней зачистки и пару дней работ, если собрать всю группу, кроме младенца и старика, конечно.

– Эй-эй, крохотуля, это я! Меня-то за что? – приподнял руки Мэрл перед тяжело дышащей женщиной, которая уже замахивалась на него испачканной в крови и мозгах катаной.

– Не за что? – хмыкнула Мишонн, отходя на несколько шагов и замирая. – Иди, куда шел.

– А че сразу – иди? Я, может, тебе на помощь пришел… Не женское это дело руки в кишках протухших марать, – с притворной обидой уставился на самурайку Диксон.

– Уйди, – отвернулась та. – Твоя помощь мне не нужна.

– Ну ты че, обиделась, да? Ну блин, забухал я… Че я, не человек, чтоль? То есть, не мужик? То есть, мужик я, да, но не насильник. Я вообще-то люблю, чтоб и ба… тел… женщина удовольствие получила, че за кайф на сопли, разводимые в процессе, зырить? Ну хошь, я тебе шерифовскую нычку с вином сдам? Я вчера нашел, думал сам тягать, когда совсем тоскливо станет, но так уж и быть… – потер затылок мужчина.

Истерический смех Мишонн, вырвавшийся из ее губ, вдруг прервался. Нахмурившись, она подняла руку вверх, не позволяя реднеку выдать новую речь, которая, по всей видимости, должна была подразумевать под собой новый поток обид и сомнительных извинений. Звук стука по железу повторился. Кажется, где-то вдалеке прозвучал даже мужской голос. Смутно знакомый им голос. Насторожившись, парочка подготовила оружие, сворачивая в один из блоков, откуда и был слышен звук. Тихо ступая, они приблизились к дальней камере, оказавшейся тщательно запертой, и замерли.

– Не понял… – протянул Диксон, хмурясь.

– Блин, я думал, они тебя грохнули и тихо прикопали, че раньше не явился?

Переглянувшись, Мишонн с Мэрлом снова перевели полные изумления и непонимания взгляды на мужчину за решеткой.

========== Часть 14 ==========

Придерживаясь за обмотанный бинтом бок, давно не бритый Мартинес широкой дружелюбной улыбкой пытался показать Мэрлу, как рад видеть его. Не додумавшись отойти подальше и дать мужчинам спокойно поговорить, Мишонн приблизилась к решетке вплотную, внимательно изучая камеру: миска со свежей кашей, свидетельствующая о том, что кто-то недавно кормил пленника, бутылка с водой, одеяло.

– Ну, ты меня откроешь, или как? Что значит, ты без ключа? Блин, – сплюнул мужчина, вцепившись пальцами в металлические прутья и внимательно оглядывая Диксона. – Слушай, да ты похоже вообще не в курсе… да?

– Того, что ты попался в эту… мышеловку? Да уж, почему-то наш шериф нам об этом нихрена не сказал. Что бы это значило, крохотуля? Или ты… может, в курсе была? Одного меня, как особо опасного элемента, не просветили? Ну и как ты дошел до жизни такой?

– Ты с ней? – хмыкнул Мартинес, кивая на все еще хранящую молчание самурайку, только отрицательно мотнувшую головой на предположение о том, что она что-то знала. – Ну… того? Или как?

– Блин, чувак, ты сидишь тут за решеткой и интересуешься кто, че, с кем? Быстро у тебя крыша поехала… – разочарованно протянул Мэрл, косясь на фыркающую женщину.

– Да это я так… чтоб расклад понимать, – пожал плечами пленник и уже более серьезным взглядом окинул парочку. – Так ты что, и про брата, значит, не в курсе?

– Че? – молниеносно подобрался реднек, делая шаг к камере. – Что с братом? Ну, начал, говори! Что ты знаешь?

– Нда, ну у тебя и новая компания, чувак… Неразговорчивая. Как же так, о таком важном не рассказали, разве так можно, – нарочно издевался Мартинес, отходя подальше от двери при виде вытаскиваемой Мишонн катаны и не торопясь делиться информацией.

– Ты будешь говорить или нет? – процедил Диксон, готовый в любой момент срываться и бежать пытать этого гребаного блюстителя порядка, который врет, как дышит.

– Тише ты… Этим делу уже не поможешь. Брат твой у Филипа, в гостях, можно сказать. На том же положении, что и я… Хотя, зная Губернатора, я бы не стал обещать, что положение у него такое же… – усмехнулся мужчина, оглядываясь в камере. – Думаю, братцу твоему там гораздо веселей приходится.

– Какого хрена? Моего брата опять взяли? – недоверчиво бросил Мэрл.

– Не взяли. Сам вызвался! – все еще улыбался Мартинес. – Я попался вашим, с ранением. А мы взяли девчонку белобрысую с младенчиком в охапке. Но твой брательник герой, блин, бросился меняться местами. Там у вас кого-то грохнули, еще и вас похоронили с легкой руки Губернатора, вот он видимо с горя и решил послужить жертвенным барашком.

– Во дебил, – растерянно оглянулся на Мишонн реднек. – Его че? Контузило? По башке двадцать раз ударили? Или че?

– Я слышал, он вашему шерифу там чето про план впаривал какой-то и все такое. Месть за брата и все дела. Но судя по тому, что прошло уже дофига времени, а брательника твоего тут нет, план накрылся медным тазом. И неудивительно… Не думаю, что у него там есть все нужное для побега и мести за покойного братишку Мэрла, – пожал плечами пленник.

– План?! Блин, я щас этому копу-ублюдку его план засуну по самые… – вцепился пальцами в решетку Диксон, сжимая побелевшие от ярости губы. – И главное, с каким честным видом вещал о том, что брательник по лесу круги наматывает, распугивая белок.

– Он жив? – задала самый важный вопрос Мишонн, хмурясь.

– А фиг его. Гарантии не дам. Но обмен пленниками состоялся под пылкие заверения о том, че мы станем гарантом временного перемирия и прочая туфта. А там сами думайте. И да, меня-то возьмешь братца спасать? Я там все знаю, проведу… Я тут посидел эти дни подумал, чем я хуже тебя? Тоже могу к этим чаморошным в тюрьме переметнуться. А что? Кормят тут будь здоров, бить не бьют, по ерунде не пристают…

– Слышь, я от новости головой не поехал еще, я и сам там все знаю, получше некоторых, – бросил Мэрл и, разворачиваясь к выходу из блока, бросил. – А че с тобой делать… Я подумаю.

Торопясь за Диксоном, который в таком состоянии мог натворить не самых добрых дел, Мишонн пыталась разложить всю полученную информацию по полочкам. С Дэрилом все ясно, получив весть о смерти брата, он решил спасти младенца и Бет и заодно попытаться отомстить. Глупо, необдуманно, но понятно. Почему им ничего не сказали тоже ясно. Если там есть договоренность, Рик явно на что-то рассчитывает, а Мэрл, узнав о пленении младшего братишки, бросится тому на помощь, смяв под силой своего гнева пол Вудберри, получив с десяток пуль во все части тела и нарушив все перемирие. Но атмосфера в группе не была похожа на ту, которой она должна была быть. Андреа не была бы такой спокойной, зная, что друг в плену. Бет, ради которой пожертвовал собой Дэрил, не ходила бы с беспечной улыбкой, Хершел бы не общался так спокойно с Мэрлом… А вот Глен, кажется, был в курсе всего… Кстати, а вот и он. Черт! Она ведь даже не решила еще, что… Что лучше сделать и как поступить? Просто смотреть на то, как Мэрл в ярости выскажет все группе и окажется раненым или за решеткой, покалечив еще кого-то? Уйти просто так ему вряд ли дадут в такой ситуации, да и сам он по-тихому свалить явно не желает – вон, даже трясется весь от гнева. Помочь? Снова связаться с человеком, который… От которого хотелось бы держаться подальше…