Текст книги ""Посмотрим..." (СИ)"

Автор книги: Ola.la

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

Да уж, сможет. Да она даже сейчас в полном сознании не справилась бы и с одной из этих тварей. Хотя, с одной, быть может… Не хотелось, очень не хотелось умирать. Мишонн просто должна была выжить, хотя бы для того, чтобы узнать, что с ее новыми друзьями, которых она хотела однажды назвать своей семьей, все в порядке. Что они все живы: и запутавшийся в своих воспоминаниях и постоянному чувстве вины коп, и охотник, начавший новую жизнь с чистого листа, и смелый мальчишка, готовый на все ради своих близких, и влюбленная парочка, и мудрый старик и даже две няньки с их вечными кастрюлями и младенцем. Все они, сколько ни ожидала Мишонн подвоха, и как не пыталась высмотреть в них какую-то ложь и искусственность, оказались отличными людьми. А слова Мэрла о том, что они ее чуть не сдали… Не сдали же. Тем более, будь она на их месте, приставляй кто-то к горлу Андреа нож и предлагай ей отдать взамен кого-то чужого… Кто знает, как она бы поступила в такой ситуации. У людей дети, у людей дом, ради такого можно пожертвовать многим.

Андреа… Больше всего женщине сейчас хотелось знать, что с подругой все хорошо. Что она выбралась, что вернулась к своим, что все осознала и поняла. Прикрыв потяжелевшие веки, Мишонн вспомнила свою первую встречу с человеком, который стал для нее больше, чем просто подругой, больше чем сестрой, просто-напросто – всем. Хотя сама Андреа, наверное, этого и не знала, но она вообще мало что знала. Так ли уж был Мэрл неправ, когда шутил насчет ориентации Мишонн? Быть может, в каждой его шутке кроется доля правды, кто знает?

Тогда, спасая перепуганную блондинку, женщина и догадаться не могла, что проведет в ее обществе почти целый год. Справившись с тварями, обступившими девицу, Мишонн сбросила капюшон и изучающе посмотрела на свою находку. И что она только делала в лесу одна? Не похоже, что выживала в одиночку. Заблудилась, что ли? Блондиночка тоже молча изучала свою спасительницу, уделяя особое внимание ходячим за ее спиной. Наконец, не выдержав, она с опаской покосилась на катану и поежилась.

– Спасибо. Ты одна? Ну, только с ними? Почему ты молчишь? Ах да, я же не представилась – я Андреа. Мне нужно к дороге, ты не знаешь в какой стороне…

– Идем! – отрезала Мишонн, передернул плечом и загремев цепями.

Зачем она согласилась проводить эту болтушку до дороги, она сама не знала. Может быть, таким образом пыталась отделаться от нее наверняка, а может быть поняла, что женщина без нее не выберется из леса, кишащего ходячими. Рот у блондинки не закрывался. Немного придя в себя после случившегося, она задала сразу несколько десятков вопросов. Не смутившись отсутствием ответов, эта Андреа задвинула целую речь на тему недоверия в нынешнем мире и стала многословно рассказывать о своей группе, правда о таком количестве людей все равно что-то понять было сложно. Да и не очень-то верилось в несколько десятков вооруженных до зубов военных, которые каким-то чудом потеряли в лесу свою белобрысую подружку.

Добравшись, наконец, до места, где блондиночка ожидала встретить своих, Мишонн застыла у деревьев, позволяя удивленно оглядывающейся на нее Андреа выйти на дорогу. Сочтя миссию завершенной, женщина дернула за цепи, заставляя своих защитников развернуться. Но уйти далеко не получилось, всего через пару минут тишину прервал то ли крик, то ли рыдания, и проклинающая все на свете, а особенно свою добросердечность, Мишонн выскочила на проезжую часть, доставая оружие и предполагая увидеть как минимум с десяток ходячих. Но среди машин стояла только блондинка, которая застывшим взглядом уставилась на один из автомобилей с наполовину смазавшейся надписью.

– Смотри, все запасы… Ничего больше нет. Они все забрали и уехали. Они просто уехали, ты понимаешь? А как же я? – растерянно оглянулась на Мишонн ее находка.

Безразлично пожав плечами, женщина спрятала катану и, потянув верных провожатых за собой, свернула обратно в лес. Но Андреа не отставала, упорно тащась рядом, что-то недоуменно бурча себе под нос и все еще с подозрением поглядывая на ходячих на цепи. Пару раз она пыталась завести разговор, но замолкала, прерываемая жестом руки свой спасительницы, которая не хотела шуметь лишний раз в кишащем тварями лесу. Удалившись достаточно далеко от стаи, Мишонн, примотав своих дружков к дереву, начала заниматься костром, наконец получив возможность внимательней разглядеть свою спутницу. Вымотанная блондинка со стоном опустилась на землю и едва сдерживалась, чтобы не свернуться калачиком и не уснуть прямо там. Обведя мутным взглядом поляну и с трудом разлепив пересохшие губы, Андреа в очередной раз решилась завести разговор.

– А у нас есть что-то? Еда, вода?

Мишонн только молча восхитилась прыткостью своей находки, которая вот так вот запросто говорила «у нас», явно решив навязаться незнакомке, и подала ей воду и банку с фасолью.

– Может быть, ты все же представишься? – отпивая воду и усаживаясь поудобней, поинтересовалась блондинка. – Ты одна или где-то рядом твоя группа?

– Мишонн. Одна. Еще вопросы? – благосклонно поделилась информацией женщина, протягивая руки к разгорающемуся костру.

– Совсем одна? – не теряя времени, Андреа уже пыталась открыть банку с фасолью своим ножом. – Тогда ты, наверное, не будешь против моей компании? Мы можем поискать моих друзей, далеко они не ушли, скорее всего…

– Нет, – прервала Мишонн. – Я еще и насчет тебя-то не решила. С чего ты взяла, что я нуждаюсь в компании?

Удивленно хмыкнув при звуках столь длинной речи, Андреа усиленно заработала выданной ей алюминиевой ложкой, то и дело косясь в сторону устроившейся по соседству спасительницы, которая тоже не отставала и с аппетитом поглощала свою порцию.

– Ты права… искать их смысла нет никакого. Я даже не знаю, кто выжил и в какую сторону они могли направиться. А вот насчет компании ты не права. Зачем выживать в одиночку? Вдвоем, а еще лучше в группе, гораздо надежней: можно прикрыть друг друга, помочь, согреть, вылечить, да и просто вот так вот поговорить. Неужели тебе одной было хорошо? Не верю! – втолковывала блондинка свою точку зрения прикрывшей глаза спасительнице, которая уже успела все решить. Пусть остается, в конце концов, эта девица довольно… забавная.

Как оказалось, Андреа была не только забавной. Несмотря на свою внешность, женщина оказалась отличным бойцом, не боящимся сложностей и опасности, умеющим вполне сносно стрелять, а главное, имеющим к ходячим свои счеты. Как она вскоре рассказала, одна из этих тварей укусила ее младшую сестру прямо на ее глазах. Блондинка честно призналась, что после этого не хотела жить и даже пыталась покончить с собой. Но теперь-то она понимала ценность жизни и хваталась за нее цепкими пальцами, пытаясь урвать как можно больше дней, часов и минут для себя.

А уж болтовня по вечерам и вовсе вошла у них в традицию. Хотя «у них» – это, конечно громко сказано, признавала Мишонн, которая обычно во время этих посиделок предпочитала слушать, отмалчиваясь или неопределенно передергивая плечами в ответ на задаваемые вопросы. Бывшую группу Андреа упоминала очень редко, хотя вспоминала, кажется постоянно. Однажды, когда им посчастливилось укрыться от холода в одном небольшом магазинчике, запасы пива и чипсов в котором поражали воображение, немного опьяневшая блондинка посмотрела на устроившуюся у стены спутницу и начала хихикать.

– Я вдруг подумала, что было бы весело, если бы ты нашла не меня осенью, а Мэрла еще летом, – пояснила она в ответ на приподнятую в удивлении бровь Мишонн и продолжила. – Он был братом Дэрила, я тебе рассказывала, помнишь?

Женщина, вспомнив рассказы о Робин Гуде, убивающем белок и ищущем маленьких девочек в лесу, едва заметно кивнула, расслабленно отпивая пиво и прислушиваясь к гудению ветра за дверью. Надолго ли им хватит очередного убежища? Как скоро стая дойдет и до этого городка?

– Так получилось, что его тоже… ну, бросили. Тоже не специально. Оставили на крыше, прикованного там наручником, – запнувшись, Андреа сама поняла, как это прозвучало, и поторопилась объяснить. – Это все случайно вышло. Он был… тот еще придурок, в общем. Расист, сексист, шовинист, гомофоб – все, что можно сказать о хамстве и нетерпимости к другим людям – все о нем…

Воспоминания о зимнем вечере в магазине померкли в одну секунду. Интуитивно поджатые ноги, на которые кто-то наступил, пронзительная боль в раненой руке, черные круги перед глазами, постепенно сменяющиеся на кусок все еще синего неба и морду, потому что лицом это сложно назвать, ходячего прямо над ней. Судорожно вздохнув, Мишонн нашарила лежащий рядом нож и занесла руку вверх, надеясь, что успеет поразить противника, прежде чем он вопьется в ее плоть зубами.

========== Часть 5 ==========

Упрямо шагая вперед и напряженно вглядываясь вдаль, Диксон то и дело возвращался мыслями к брошенной или, если точней, оставленной им на поляне женщине. Без нее было гораздо легче и проще – это несомненно. Можно было не думать о том, что кто-то рядом нуждается в помощи, хочет пить и есть, может грохнуться в обморок или еще чего в подобном стиле придумать, лишь бы ему насолить. Но бросать своего человека в лесу на съедение ходячим… В том, что Мишонн та еще стерва, Мэрл, конечно, не сомневался. Но эта стерва лично ему ничего плохого не сделала, даже спину пыталась пару раз прикрыть, да и к братцу его непутевому относилась неплохо. Так что вполне своя деваха. И получается, что он ее спас только ради того, чтобы через пару дней оставить под деревом с бутылкой воды. Правда, ему в свое время даже воды не додумались выдать…

Тогда, отрезав себе руку и выбравшись с крыши, Мэрл прижег обрубок, с трудом понимая происходящее из-за невыносимой боли и нежелания принять, что он по милости этих ублюдков стал калекой. Диксон, натыкаясь на предметы, практически на ощупь нашел дверь и вывалился на улицу, щурясь от заходящего солнца и выискивая ходячих поблизости. Тварей было немало, но, благодарение богам, они все столпились у главного входа в супермаркет, только теперь начиная медленно поворачивать свои гнилые головы в его сторону. Рванув из последних сил в ближайший переулок, реднек прихваченным по дороге ножом поразил парочку ходячих, двигающихся ему навстречу и нырнул в какой-то небольшой магазин, оказавшийся давно разграбленной аптекой. Закрыв дверь и придвинув к ней тяжеленный стол, мужчина опустился на пол, выдыхая сквозь зубы. Боль была нестерпимой.

Но расслабляться и погружаться в столь манящую темноту, которая уже начинала проступать перед глазами, было нельзя. Затаив дыхание, реднек прислушался к звукам и, наконец, уловив шарканье ног, поднялся на ноги, покачиваясь, но крепко сжимая в целой руке нож. Одним ударом прикончив вышедшего из-за стеллажа ходячего, Мэрл оперся о стол, прогоняя головокружение, и, чертыхаясь и запинаясь на каждом шагу, обошел маленькое помещение, заглядывая в каждый угол в поисках сюрпризов. Убедившись, что он здесь один, если не считать заваленную тварь, валяющуюся на проходе, Диксон пару раз пнул тело ногой, пытаясь выместить злобу хотя бы на этом недоразумении, и начал шарить по полкам.

Увы, кто-то очень жадный уже успел растащить все самое ценное. Отбрасывая в стороны какую-то хрень для освежения дыхания, таблетки от диареи (блин лучше бы он гадил под каждым кустом неделю, чем без руки остался), памперсы, непонятного назначения лекарства от совершенно незнакомых Диксону болезней, бабские причиндалы и прочие пипетки, реднек, наконец, нашел завалившийся за прилавок бинт и торопливо открыл сунутую в карман мазь от ожогов. Кое-как обработав рану и матерясь уже на все помещение от пронзающей руку боли, он высыпал в рот какие-то витамины и не тронутую никем глюкозу и запил все это минералкой, которая обещала исцелить его желудок всего за неделю регулярного применения. Другой хавки тут просто не было.

– Кусок отбивной моему желудку больше бы понравился, – буркнул Мэрл пустой бутылке в руках и швырнул ее в голову лежащего неподалеку трупа.

Прикрыв глаза, Диксон некоторое время развлекался тем, что представлял себе, как вернется в лагерь и отомстит всем этим толстозадым ниггерам, латиносам и прочим китайцам за то, что они с ним сотворили. А еще этому ублюдку копу, который носит с собой наручники и считает себя умнее всех. Дерьмо собачье! Собралась шайка уродцев, которые ни хрена в нынешней жизни не смыслят, и указывать ему еще вздумали. Ну ничего, он им еще покажет, они еще узнают, кто такой Мэрл Диксон. Всю свою недолгую жизнь будут раскаиваться в том, что бросили его там помирать на солнцепеке в компании ходячих. Выродки!

И в компании этих гадов он оставил своего непутевого братишку. Как бы малец делов не натворил. Лет и лет Дэрилу, а все туда же: то пожалеет кого-то, то хавкой поделится, то спасать бросится, вот ведь ума ему при рождении недодали – все мозги на Мэрла ушли. Оставалось надеяться, что брательник ничего не натворит там, узнав, что с родственником приключилось. Хотя эти сволочи вряд ли осмелятся признаться Диксону младшему, что случилось на самом деле. С них станется заявить, что Мэрл пал в неравной борьбе против сотни ходячих, прикрывая чей-то китайский зад и горланя: «В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг…» Нет уж, он им такого удовольствия не доставит, брат должен знать правду, а то ведь парень без надзора старшего точно собьется с праведного пути и, вместо того, чтобы обчистить лагерь уже самостоятельно, будет там всем сопли подтирать, становясь трусливой шавкой на побегушках у копов. «Да ни за что!» – успел подумать Диксон, пытаясь приподняться, но в этот момент коварное сознание решило его покинуть.

Очнувшись, Мэрл тут же попытался вскинуться, но не смог пошевелить ни одной конечностью. С трудом повернув голову и прислушавшись к своим ощущениям, он понял только, что находится в каком-то фургоне, поскольку на аптеку это помещение походило так же, как на оперный театр. Темнота вокруг говорила о том, что, скорее всего, на дворе ночь. Пытаясь сообразить, кто и куда может его везти, Диксон уже успел подумать о том, что к добру его пеленание точно не приведет, и рвануться, чертыхаясь, из держащих его ремней, но возникшая вдруг возле него темная фигура что-то успокаивающе забормотала и вколола ему в руку какую-то дрянь. «Ни хрена не болит уже», – успел изумленно подумать Мэрл, снова погружаясь в сон, в котором его брат Дэрил мстительно отрубал каждому члену группы по руке, нанизывал их на проволоку и преподносил старшему Диксону в виде ожерелья.

Следующее пробуждение оказалось более приятным. Ремни отсутствовали, боль теплилась лишь на задворках сознания, а в стоящем на месте фургоне было светло. Не торопясь показывать, что он проснулся, Мэрл из-под опущенных ресниц быстро осмотрел кипы вещей и сумок, сваленных в углу, довольно большой запас лекарств на столе и сидящего неподалеку, изучающего какие-то инструкции, зажатого очкарика, который опасным с виду не казался.

– Че за спасательный корпус на колесах? – хрипло буркнул Диксон, пытаясь привстать на постели и с восхищением наблюдая за тем, с какой скоростью сидевший рядом мужик, оказывается, умеет передвигаться. Это ж надо!

– Эй! Ты куда? А напоить, накормить и побазарить? – крикнул реднек вслед очкарику в белом халате.

Но того уже и след простыл, только дверь хлопнула.

Снова окинув взглядом помещение в поисках воды, Мэрл недовольно покосился в сторону входа, откуда послышались шаги. Вместо пугливого доктора появился кто-то другой и, судя по тому, как мужик держался, он был явно не последним человеком в этой странной компании.

– Лежи-лежи, – приветливо сказал хозяин, увидев, что больной снова пошевелился. – Сейчас тебя накормят и напоят, я распоряжусь.

– Кто вы, черт побери, такие и на кой я вам сдался? – буркнул Диксон.

– Мы? Мы просто люди. Ездили в город за припасами и наткнулись на тебя, лежащего без сознания в аптеке. Не могли пройти мимо. Нас ведь и так мало, почему бы и не помочь? А насчет твоего второго вопроса… Тебя никто не держит. Полегчает – распрощаемся. Не захочешь уходить – оставайся, лишние руки не помешают, а у тебя, кажется, есть большой опыт?

– Руки? – хмыкнул Мэрл, помотав в воздухе своей культей, повязка на которой была сменена и сверкала белизной.

– А что тебя смущает? С этим мы что-то придумаем, было бы желание. Не торопись, об этом всем мы можем поговорить и позже. Приходи в себя, решить, как быть дальше, ты всегда успеешь.

Настороженно посмотрев вслед вполне довольному жизнью и собой хозяину фургона, Мэрл прикрыл глаза, пытаясь найти подвох…

Умел губернатор втираться в доверие и видеть людей насквозь. Как ни мерзко это было Мэрлу признавать, но его точно так же, как и остальных, просто использовали под видом благодетели и чуть ли не спасения жизни. Его не бросили валяться в аптеке и не добили исключительно в надежде на то, что он еще пригодится. Что ж, надежды сполна оправдались! Реши бы он тогда уйти от них, сказав этим ребятам большое спасибо, пристрелили бы за первым же углом. Ну, во всяком случае, попытались бы.

Ну а че, иначе теперь никак. Даже этот правильный коп решил пожертвовать Мишонн ради своих отпрысков, так что не ему предъявы бросать Мэрлу за сегодняшнее. Понимая, что он все еще пытается оправдать свой поступок, Диксон довольно улыбнулся при виде парочки ходячих, спешащих ему навстречу. Самое время снести кому-нибудь башку! Прикончив обоих, реднек поднялся на ноги и несколько раз пнул тела ногой, пытаясь выместить на них свое раздражение от идиотизма ситуации. Он уже целый час не может справиться с мыслями о какой-то бесполезной негритянке, которая в любом случае уже не жилец. Совесть – это точно какая-то зараза! Всего-то пара недель в обществе братца и прочих добропорядочных олухов и Мэрл уже начинает жалеть всех вокруг. Может, порыдать еще, обняв ближайшее дерево, для полноты-то картины? Сплюнув, он решительно переступил через трупы, торопясь вперед, подальше от того места, где оставил женщину.

Конечно, если хорошо подумать, можно было бы и Мишонн применение найти. Не настолько уж она и бесполезная, если честно, даже ничего такая, все при ней. Баба и баба, а то, что цвет немного не в его вкусе, так что поделать, можно представить, что она пережарилась в солярии. Спортивная, умеет, небось, много чего… интересного. Прикроет при надобности, не болтливая, не ревет по любому поводу, не придирается, даже мозги кое-какие имеются, как ни странно. Если она еще и готовить умеет – да цены ей нет, нельзя такое сокровище оставлять на дороге валяться! В конце концов, своя собственная баба в такое время – это дорого стоит. Ну а перебирать все равно не приходится нынче.

Словно в ответ на его мысли совсем рядом послышался плеск воды. Осторожно продравшись через кусты, Мэрл довольно хмыкнул – река! Ну, теперь-то можно и попытаться откачать шоколадку, шансы на успех при наличии хотя бы воды возрастают. Оглянувшись и присмотрев сразу несколько удобных местечек для небольшого лагеря, Диксон развернулся в обратном направлении и ускорил шаг, торопясь за валяющейся на поляне самурайкой, которую, быть может, еще не успели сожрать. Подгоняли реднека мелькающие перед его внутренним взором картинки с Мишонн в розовом с рюшиками фартуке на голое тело, стряпающей ему пироги один за другим и мимоходом убивающей проходящих мимо ходячих. Красота!

Запыхавшись, реднек выскочил на знакомую поляну, облегченно вздыхая при виде так и лежащей на прежнем месте спутницы. Кажется, жива. Во всяком случае, видимых следов обглоданности не наблюдается. Приблизившись к валяющемуся телу, Диксон пнул его ногой, и, не дождавшись должного эффекта, склонился над женщиной, собираясь уже что-нибудь нежно гаркнуть ей на ухо для скорейшего пробуждения. Но Мишонн, не дожидаясь крика в исполнении Мэрла, вдруг открыла глаза и, торопливо нащупав его же нож, резко вскинула руку, определенно намереваясь выколоть глаз своему спасителю. Вот так и помогай людям!

========== Часть 6 ==========

После того, как тело Мишонн, которая коварно расцарапала Диксону пол-лица ножом и с довольной улыбкой снова отключилась, пару раз ударилось о кочки, мужчина обреченно остановился. Прижимая протезом к лицу тряпку, которая должна была остановить все еще сочащуюся кровь из пореза, он второй рукой держался за щиколотку волочащейся по земле женщины. Но, кажется, таким образом всю дорогу ее пронести не получится: или башку себе расшибет обо что-то, или просто слегка сотрется о землю, что эстетичным и приятным уже выглядеть не будет. Присев на корточки над бессознательным и пыльным уже телом, Мэрл ощутимо ущипнул Мишонн за бедро, убеждаясь, что она не прикидывается.

Громкий картинный вздох, к сожалению, не мог услышать никто, кроме птиц. Мало ему мороки, так еще и самурайку на себе тащить нужно. Ладно бы хоть в благодарности был уверен! Но пока он получает от нее только проблемы и ранения. Кряхтя, реднек забросил женщину себе на плечо, придерживая под коленями, и упрямо зашагал вперед. Так он только к вечеру до реки доберется, блин! И че в ней столько весит, где столько хавки взяла так разъесться! Зато теперь можно не переживать о ее прокорме – диета дамочке явно не помешает!

– Ну все крохотуля, теперь ты мне пожизненно должна будешь, одной ночкой не отделаешься после такого! Да я, можно сказать, ради тебя… А уж за то, что ты мне лицо располосовала! Отрабатывать будешь всю жизнь, ну, или пока не найдешь себе достойную замену. Че, лучше найдешь, да? Ну тогда записывай: чтоб худая была, но все при ней, молчала почаще, за себя сама постоять могла, хавку сама ловила чтоб, сама потрошила, сама готовила, сама жра… Нет, сама пусть на диете сидит! О, черт…

Опустив Мишонн под ближайшее дерево, Диксон занес руку с ножом, пересчитывая выходящих им навстречу, и откуда только взялись в таком количестве, ходячих.

– Эй, да ты ведьма, шоколадка! Живых мне надо было, жи-вых, поняла?! – воскликнул мужчина с настороженным смешком, обозревая пять подгнивших девиц, которые, все как на подбор, были в мини-юбках и с длинными патлами. – Ну, крошки, кто первый? Идите, не стесняйтесь, счас дядюшка-Мэрл вас всех приласкает… и удовлетворит!

Приговаривая сквозь зубы насмешки над ходячими, реднек прицельными ударами в висок выбивал их одну за другой, не замечая, как шаг за шагом удаляется от лежащей под деревом Мишонн. Прикончив последнюю дамочку «легкого поведения», как он уже их окрестил, мужчина с довольным видом развернулся к своей спутнице. Ну и что, что она без сознания валяется, похвалиться все равно не грех! Но слова застряли в горле у реднека, когда он увидел «сутенера», блин, этих девиц, который уже почти подобрался к его, Мэрловой, почти что женщине!

– Эй, ублюдок, ты че к бабе лезешь? Че, со мной зассал связываться? Эй, я к тебе обращаюсь! – закричал мужчина, надеясь на звуки своего голоса привлечь тварь, которая упорно тянула свои руки к Мишонн.

Подбегая, Диксон только удивленно затормозил, когда женщина вдруг открыла глаза, молниеносным движением левой руки достала катану, отсекла голову ходячему, спрятала оружие и снова поникла головой.

– Не понял… – протянул Диксон. – Эй, не прикидывайся, я же видел что ты при памяти, а у меня, между прочим, плечо не железное!

Но женщина, которая снова погрузилась в забытье, ответить не могла, просто потому, что ничего не слышала и даже не понимала, что ее уже успели куда-то переместить с поляны. Последнее, что она помнила до отрубания головы ходячему, это то, как прошлой твари она довольно ловко попала ножом в голову. И, судя по тому, что до сих пор осталась жива, ей удалось прикончить ходячего, смутно похожего на Мэрла. Интересно, может быть, это еще один брат Диксонов? «Надо будет спросить, вдруг у них многодетная семья и братьев наплодилось с десяток и один другого хуже? Хотя нет, Мэрл точно является венцом творения по хамовитости и бескультурию», – думала сквозь сон женщина, уютно покачиваясь… непонятно почему.

Со вздохом взваливший свою ношу на начавшее уже ныть плечо, Диксон потопал вперед по проторенной дорожке, отмечая, что полпути уже позади. Говорить ему уже особо не хотелось. Все равно эта неблагодарная соня не слышит ни черта, чего силы тратить, которых и так маловато осталось? К счастью уже начавшего пошатываться под грузом реднека, ходячих больше на пути не встречалось, и он вполне удачно достиг заветного берега, бросив женщину прямо на землю. Умывшись и напившись, Мэрл отряхнулся и, что-то недовольно бурча себе под нос, занялся костром и ломанием веток со все еще не облетевших деревьев: нужно было устроить что-то вроде настила, чтобы и без того болезная самурайка окончательно себе задницу не отморозила на холодной земле.

Облегченно опустившись на край импровизированного ложа, Диксон покосился на устроенную рядом женщину, так и не пришедшую в себя. Решив, что такая продолжительная голодовка дамочке на пользу не пойдет, а выспаться она еще успеет, реднек, не задумываясь, плеснул самурайке в лицо водой, которой теперь у них было вдоволь. С улыбкой поглядывая на затрепетавшие ресницы женщины, Мэрл нанизал на нож кусок мяса из банки и поднес руку с едой к лицу спутницы, которая, наконец, распахнула глаза и тут же попыталась откатиться подальше.

– Эй, ты куда уже намылилась, крохотуля?

Мужчина насмешливо наблюдал за тем, как Мишонн пытается достать из-за спины катану и ощупывает свой пояс на предмет наличия ножа, все еще не вполне понимая, где она, и что происходит.

– Уж не обессудь, шоколадка, когда ты мне лицо разукрасила, я забрал у тебя твои столовые приборчики, а то ведь ты в бреду на все способна. Я видел!

На лице Мэрла действительно красовался свежий порез, проходящий почти через всю щеку. Неужели это она успела? Но когда и почему? Мысли в голове путались, вспоминалось только то, как Диксон ушел в тюрьму, а она осталась на поляне, укокошив парочку ходячих. Кстати, где тела? И где поляна? И откуда тут этот… добрый человек? Пытаясь не показать своего удивления, Мишонн коротко огляделась, отмечая реку и незнакомую местность.

– Почему ты не ушел? – хрипло спросила она, отворачиваясь от снова тычущего ей в лицо мясо реднека.

– Слушай, тебя тут, можно сказать, с ложечки кормят, а ты нос воротишь! Че, не нравится? Какого тебе еще надо? Блин, цаца, если хочешь быть моей женщиной, придется немного поумерить аппетиты, разносолов не обещаю.

Мишонн поперхнулась куском мяса, который уже сама выловила двумя пальцами из стоящей рядом банки и недоуменно уставилась на спутника. Даже в полнейшем бреду она не могла сказать ему, что желает быть его женщиной. Вот в то, что она ему лицо разукрасила или отрезала чего лишнего – это запросто! Могла еще и обозвать как-нибудь заковыристо, но чтоб в любви признаваться или на отношения напрашиваться?! С трудом сглотнув кажущуюся безвкусной пищу, Мишонн прикрыла веки, пытаясь удержать еду в желудке. Организм упрямо не хотел есть, но для поддержания сил следовало постараться не вернуть хотя бы уже проглоченный кусок. Сделав пару медленных и глубоких вдохов, она напилась прохладной воды из бутылки и без сил опустилась на ветки. Надо же, позаботился!

– Не хочу. Никем быть. И ты не ответил на мой вопрос. Где мы? Почему ты не ушел?

– А чего? Совсем не скучала по мне, шоколадка? Ну, это ты точно лукавишь… Уверена, что больше не будешь? Ну как хошь… – с довольным видом съел предлагаемое женщине мясо Диксон и разворошил костер палкой. – Ну, я тут подумал и решил, что баб у нас и так мало, а уж у меня и вовсе ни одной пока. Непорядок! Так что выхожу тебя, отмою, культуре обучу, и будет мне счастье!

Мэрл с ухмылкой понаблюдал за тем, как женщина с низким стоном приподнимается и снова пытается отыскать взглядом свое оружие, которое он предусмотрительно поместил подальше от костра, и заговорил уже более серьезно.

– Ладно, дорогуша, романтику оставим на попозже, у нас с тобой вся ночь впереди. Че ты там хотела? Вопрос еще о том, где мы… ну да… Любопытная ты моя, – подмигнул он снова скривившейся женщине. – Мы в лесу. А ты думала? Просто немного дальше забрели. Кстати, учти, я тебя на своем горбу полдня тащил! От деся… трех десятков ходячих отбил! Так что ты мне теперь как минимум три года должна. Отработаешь постелью, я не против. Но и от чего вкусного тоже не откажусь. Черт!

Небольшая шишка, непонятно где найденная глазастой Мишонн, угодила Диксону прямо в лоб. Прищурив глаза, он неторопливо потер место ушиба и, решив, что унизить в ответ он может и словами, смерил напряженную женщину преувеличенно похотливым взглядом.

– Да ты отдыхай, цаца, набирайся сил, то, что ты горячая штучка, я уже заметил, можешь лишний раз не похваляться своим темпераментом. Или уже не терпится, а?! Так я всегда готов помочь страждущей женщине. Сама разденешься или помочь, ммм?

Мишонн едва сдержалась от того, чтобы не попытаться еще каким-нибудь способом сбить эту идиотскую улыбку с мерзкого лица спутника, но вовремя вспомнила о своем состоянии. Пока не время было что-то предпринимать. Он ее за две минуты на лопатки уложит, а уж физический контакт на фоне шуточек мужчины и вовсе нежелателен. И угораздило же ее очутиться в лесу, раненой и больной именно в компании этого ублюдка! Она бы с большим удовольствием видела рядом даже беспомощную и ни на что не годную Бет, чем Диксона старшего. Хотя, нужно признать, будь с ней Бет, они бы обе уже, вполне возможно, пошли на корм ходячим. Как ни прискорбно было думать об этом, Мэрл ее все же спасает, пусть и таким препротивнейшим образом. Ну что ж, она достойно отблагодарит его за свое спасение – сохранность всех его конечностей, несмотря на ее жгучее желание лишить реднека чего-то лишнего, к примеру, языка, будет ему отличным подарком! И пусть только попробует не согласиться, что ее благодарность крайне щедра. А уж утереть нос этому нахалу она еще сможет… Нужно только выздороветь.

Удивляясь, что Мэрл молчит уже битых полчаса, Мишонн незаметно разлепила веки, находя взглядом спутника, уютно устроившегося у огня, который ему нужен был скорее для освещения, и с неприкрытым интересом изучавшего свой похабный журнал. Мужчина довольно улыбался и отпускал себе под нос ехидные замечания, адресованные моделям. Закатив глаза, женщина повернулась на бок и довольно быстро погрузилась в сон, который скоро был самым наглым образом прерван. Тяжелая рука, оказавшаяся на ее талии и по-хозяйски пододвинувшая сонное тело к себе, не могла принадлежать никому иному, кроме Диксона. Попытавшись дернуться, чтобы отодвинуться, женщина замерла, услышав недовольный хриплый голос прямо над ухом.