Текст книги "Там, Где Садится Солнце (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Роджер, просто скажи, что проблема в том, что они не настолько хороши, как Тим, – просто, без обвинений сказал Брайан, посмотрев на листок со списком участников, который так и не пригодился. Он уже понимал, что вся эта затея – поговорить с Тейлором снова – была провальной, и Мэю насточертело размусоливать тему Тима в который раз.

Роджер посмотрел на Брайана с долей удивления от того, что Брайан все же это сказал. Тейлору хотелось возразить в ответ, однако он не знал, как это сделать, и просто молча сидел напротив Мэя, хлопнув глазами, думая о том, какие бы такие слова подобрать, чтобы, конечно же, опровергнуть эту гипотезу.

– Я не… – Роджер нервно заправил светлую прядь за ухо, облизав пересохшие потрескавшиеся по краям губы. Он поднял чашку с кофе, чтобы отпить, но она была пуста. Он неловко поставил ее обратно. – Я не пытаюсь найти копию Тима, Брайан. Просто мне чего-то не хватает.

Ему был неприятен тот факт, что он совершенно не мог справиться с собственными проблемами, и теперь они влияли на группу и его восприятие. Бывали моменты, когда Роджеру было стыдно за то, что он на первое место ставил себя и свою личную трагедию, а потом уже шел Томас с Брайаном и все к этому относящееся. А еще Тейлору почему-то было стыдно перед Брайаном, который, как оказалось, не так уж и плохо разбирался в людях.

Тейлор совершенно не привык получать такие вопросы и, уж тем более, на них отвечать. Когда кто-либо позволял себе лезть в его личную жизнь, Роджер выходил из себя и просто игнорировал все расспросы и выводы, намереваясь оставить свое при себе. Однако на Брайана он не злился, хоть и не особо хотел отвечать. Не потому что

Брайану он не доверял, а потому что вообще редко оголял душу перед людьми, даже самыми близкими, будто бы стыдясь того, что его терзало. Это был внутренний барьер, возникший еще в детстве, но за все эти года Роджер так от него и не избавился.

Стоило ли принять тот факт, что Тим уехал?

Господи, да конечно, блять, стоило. Он сам это понимал и делал все возможное и невозможное для того, чтобы представить, что Стаффел вообще никогда не появлялся в его жизни.

– Это, к сожалению, сложнее, чем я предполагал, – почти что прошептал Роджер быстрее, чем к нему пришло осознание того, что его слова были услышаны кем-то еще.

Взгляд у Брайана был спокойный и понимающий: со стороны могло показаться, что он был взрослым человеком, который знал чувства и переживания подростка, сидящего перед ним, и пытался помочь тому. Он не знал, хотел ли Роджер выговориться, однако Брайану до сих пор казалось, даже спустя эти недели с момента измены Тима, что Роджер все еще держался за него и, может быть, жил прошлыми воспоминаниями.

– Не можешь его отпустить? – тихо спросил Брайан, внимательно глядя на Роджера.

– Я не знаю, – выдохнул Роджер и до боли закусил губу, все еще крепко сжимая ручку уже пустой чашки. Ему захотелось оградиться не столько от Брайана, сколько от этого разговора, возобновляющим в нем все эти мысли и переживания. – Мне все это так надоело, – сквозь зубы выдавил он, и брови его сошлись на переносице.– Я могу его отпустить, и я хочу это сделать, но как-то нихрена это у меня не выходит, понимаешь?

– Да. Я понимаю, – голос Брайана был ровным, и говорил он в строгой манере, однако глаза его были теплыми, они с нескрываемым переживанием и жалостью смотрели на Роджера. – Но тебе нужно идти дальше. Он уехал, Роджер. Все.

Несколько секунд он молчал, затем перевел взгляд на теплый желтоватый свет лампы и более мягко добавил:

– Но это никак не отрицает того факта, что ты его по-настоящему любил, и что между вами была целая история.

«Он уехал, Роджер. Все» – эти слова ударили куда-то в район солнечного сплетения, и дышать стало невыносимо тяжело. Тейлор часто заморгал, сидя с таким ошарашенным видом, будто бы Брайан сказал что-то, чего он сам не знал.

Все кончено, пути назад не было, способа вернуть Тима или то, что между ними было, тоже не существовало. Тейлор понимал, что сам же позволял себе убиваться по Стаффелу, сам возвращался мыслями к их отношениям, сам боялся поставить уже эту чертову точку.

– Спасибо, Брайан, – сказал Роджер искренне, и слабая улыбка тронула его уставшее лицо.

Брайан кивнул и повернул голову в сторону слегка запотевшего окна, наблюдая за тем, как по улицам туда-сюда шастали вечно занятые чем-то горожане, они будто не замечали ничего вокруг. Ему всегда казалось, что все эти люди упускали счастье просто потому, что пробегали мимо и стремились к каким-то своим целям, более «важным».

– Сам момент принятия того факта, что все окончено, очень тяжелый, – неспешно начал он, вернув свое внимание Роджеру. – Ты, вроде бы, и понимаешь, что назад уже ничего не вернуть, однако постоянно борешься за что-то, пытаешься «догнать» прошлое и думаешь, что склеишь эту разбитую вазу.

Брайан знал это не понаслышке, и сколько бы времени ни прошло, и как бы тепло он не относился к Сабине, и не называл ее своей подругой, очень часто он останавливал себя при мысли о том, что скучает по ней, и что иногда хочет набрать ее, просто чтобы услышать ее нежный голос, как будто от этого на его душе стало бы легче.

– У меня знаешь, как все было? – продолжил Брайан, не замечая приглушенных разговоров за соседними столиками, смеха и людей на улице, которые до этого так притягивали его внимание. Он смотрел на Роджера, который мучился от «драмы» в личной жизни, и сам понимал, что еще не до конца отошел от своей собственной. – Мы довольно долго общались, – он хмыкнул, подумав, как легко он обесценил три года их отношений, – и все было хорошо, мы были почти что одним целым. У нас хотя и были разные интересы, но мы всегда друг друга понимали. Знаешь, как это бывает, с одного слова, – говорил он, сделав еще глоток кофе. На губах у него остался мокрый след от напитка. – А потом… я начал понимать, что она от меня отдаляется. У нее появились какие-то новые друзья, частые встречи, она часто была занята, а я не хотел мешать ей.

Он замолчал, вспоминая те бесконечно долгие дни, когда он, приходя с учебы, с работы, ждал ее дома, а ее все не было. И на все его предложения пойти в кафе, погулять в парке или просто посидеть дома, как раньше, когда они часами болтали до ночи, пили холодный какао и листали страницы книг, делая вид, что увлечены текстом, а не друг другом. На все предложения она всегда находила какие-то оправдания, ведь «у меня собеседование», «мне надо к родителям съездить», «там компания собирается», и почему-то он перестал быть желанным гостем в ее компании.

– А потом она как-то сказала, что хотя я и хороший человек, – на его лице появилась слабая улыбка, – но все же не ее. И уже через пару дней я увидел ее с другим, – закончил Брайан, потупив взгляд.

Никто не знал этой истории, кроме Скотта, и Брайан и не подозревал, что даже после такого количества времени, ему все еще может быть неприятно обсуждать эту тему.

Роджер внимательно слушал Брайана, несколько удивленный таким откровением. Было видно, с каким трудом тому давались слова о бывшей девушке. Еще в первый раз, когда Тейлор спросил у Мэя о том, придет ли кто-то важный на их концерт, уже тогда он знал, что для Брайана эта девушка все еще многое значила. Такие вещи сразу видны каждому, кто хоть когда-то любил.

Ему было очень жаль Брайана, учитывая то, сколько лет они были вместе, и как печально все, в конце концов, сложилось. Роджер отвел взгляд, понимая, каким же, наверное, нытиком он выглядел со стороны.

– Значит, так должно было произойти, – задумчиво протянул он, не сумев скрыть сочувствия в глазах. – Знаешь, я много об этом думал и, может, это даже хорошо, что я узнал о том, что Тим кого-то трахал за моей спиной уже сейчас, а не через лет пять. Это произошло бы рано или поздно. Так и в твоем случае – рано или поздно ты бы, возможно, сам пришел к выводу, что тебя не ценят. Ты действительно замечательный человек, Брайан, и мне очень жаль, что все так сложилось. Но жизнь порой такая сука, – Роджер криво усмехнулся, переводя взгляд на широкое окно, за которым виднелась оживленная улица и прекрасное закатное небо, отливающее всеми оттенками красного и оранжевого.

«Тим любил закаты», – пронеслось у Роджера в голове, и губы его дрогнули. Он подумал о том, что, наверное, во Франции закаты красивее.

– Так что? – Брайан заелозил на месте, пододвигая бумаги ближе к Роджеру: ему не хотелось продолжать тему о Сабине. – Подумаешь на счет этих двоих еще раз?

– Подумаю, – кивнул Роджер и улыбнулся: ему вдруг показалось, что эти парни действительно были очень даже ничего. – Как насчет мороженого на десерт? Я знаю просто охренительное место! – заверил он Брайана, доставая из бумажника помятые купюры, чтобы расплатиться за кофе, у которого даже не было вкуса – так ему тогда казалось.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся Брайан, и заплатив за счет, они вышли на ровно уложенную брусчатку. Оба подумали, что погода была слишком уж холодной и ветреной для мороженого, однако заканчивать разговор почему-то не хотелось.

***

Брайан и Роджер неспешно шли по мощеной дороге, ведущей в небольшой парк недалеко от офиса продюсера, куда они наведались в надежде подписать контракт на выпуск их первого альбома. Встреча не увенчалась успехом, однако ни для кого это не стало неожиданностью. Честер, их так называемый потенциальный продюсер, ясно дал понять, что пока не готов взяться за столь «сырых» артистов. Он сказал, что сперва должен услышать хотя бы парочку готовых авторских треков, прежде чем «вкидывать бабло в невесть кого».

К счастью свершилось то, к чему они шли несколько последних недель: группа окончательно выбрала солиста, и Брайану снова начало казаться, что у «Hendrix» все-таки был шанс на то, чтобы когда-нибудь появится возможность выступать где-то за пределами душных дешевых пабов. Он не мог не заметить предвзятое отношение Роджера к новому участнику, но надо отдать ему должное, на людях Тейлор этого почти не показывал – по крайней мере, не в той степени, чтобы Сэм что-то заподозрил. Брайан лишь иногда замечал то, как недовольно были поджаты губы Роджера, когда Сэм находился рядом; как он раздраженно закатывал глаза на все его шутки, которые, кстати говоря, не были так уж и плохи; и каким было выражение его лица, когда Сэм, еще не успевший выучить слова всех песен, ошибался, и приходилось заново играть одно и тоже.

Солнце уже почти село, погружая Лондон в густые сиреневые сумерки, а на небе начали проявляться первые блеклые звезды, напоминая своим тусклым свечением о том, что зима была совсем близко. Парк был полностью опустевшим, и они шли мимо голых деревьев, на некоторых их которых каким-то образом все еще висели сухие листья. Да и вообще, парк выглядел как-то заброшено, от чего Брайан чувствовал себя слегка неуютно. Он любил вечерние прогулки, но предпочитал выбирать более знакомые и оживленные места, особенно в солнечную погоду, которой ему с детства так не хватало. А вот Роджер, идущий по правую руку от него, выглядел абсолютно расслабленным: в его длинных пальцах была зажата только что зажженная сигарета, а худое лицо не выражало и тени беспокойства. Как бы сильно Брайан не ненавидел табак за все его неполезные свойства, но Роджер всегда выглядел очень привлекательно, когда курил, будто бы персонаж, сошедший со страниц какой-то книги, и Мэй невольно улыбнулся мысли о том, сколько девочек сходили с ума по таким персонажам.

– Тебе это место не кажется жутким? – спросил Брайан, поежившись от резкого порыва ветра, который, впрочем, тут же утих, превратив до этого относительно аккуратно уложенные волосы Тейлора в самый настоящий бардак – Брайан снова не смог сдержать улыбки.

– Да нет, мне тут нравится, – Тейлор медленно затянулся, бросив насмешливый взгляд на друга: наш милый Брайан испугался?

Конечно, этот парк трудно было назвать «приятным», но Роджера иногда даже привлекали такие вот отчужденные клочки Лондона, в котором, казалось, везде и всегда были люди, за исключением таких вот мест; а вот весь внешний вид Мэя просто кричал о том, что тому здесь было некомфортно, и Роджер, в принципе, понимал, чем это было вызвано.

– Нравится? – переспросил Брайан, его брови изогнулись в удивлении, и Роджер хмыкнул. – Ты, должно быть, шутишь…

– Да брось ты, я же не впал шок, когда узнал, насколько сильно ты тащишься от астрофизики.

На самом деле, у многих могло сложиться ошибочное представление о Роджере. Да, он любил повеселиться, выпить и просто отлично провести вечер в шумной компании, но он также любил проводить время наедине с собой, чуть ли не больше, чем все эти тусовки и пьянки. Жизнь в городе утомляла: в Лондоне даже ночью было шумно, даже ночью по узким улочкам туда-сюда сновали пешеходы, а по дорогам то и дело проезжал очередной автомобиль; и Тейлор сам себе не мог бы объяснить, от чего эти автомобили так сильно раздражали его иногда. Поэтому Роджер время от времени и выбирался в какие-то укромные места, чтобы отдохнуть от вечной суеты и остаться один на один со своими мыслями, хотя сейчас оставаться одному ему было почти что противопоказано.

Тим никогда не одобрял этих «походов», особенно после того, как Тейлор однажды вернулся домой в два часа ночи с разбитой губой и фингалом под глазом, а еще без бумажника, в котором, к счастью, было запрятано всего десять долларов.

– Я думаю, это не то, что вводит людей в шок, Родж, – хмыкнул Брайан, отметив, как красиво отливают серебром волосы Роджера в лунном свете. Освещение сегодня вообще было необычным, холодным, однако от чего-то это делало его каким-то сказочным.

В последнее время, они с Тейлором все чаще стали куда-то выбираться вдвоем: иногда в пабы, не смотря на то, что Брайан не питал страсти к алкоголю, однако выпивая с Роджером он ловил себя на мысли, что пить действительно могло быть весело; иногда они просто гуляли по городу, сбивая оскому в те немногочисленные дни, когда Мэй не отрабатывал свою очередную смену у отца или делал домашку, или торчал в колледже. Несколько раз они даже оставались у Брайана дома, чтобы сделать вместе домашнее задание, хотя Роджера надолго не хватало, и уже через полчаса он доставал друга вопросами, ежеминутно менял позу и раздраженно вздыхал, поглядывая на часы.

А еще они с Тейлором стабильно «грызлись» на репетициях по поводу и без, казалось, противоречивость их мнений была столь же явной, какой она была между Роджером и Тимом, когда второй еще состоял в группе. Но перепалки сходили на «нет» также быстро, как и зарождались, обиды никто друг на друга не держал, однако нервы Томаса от этого явно страдали, и однажды он чуть ли не запустил свою гитару в Роджера. Брайан терпеть не мог весь этот, как он полагал, инфантилизм, когда люди дням не разговаривали друг с другом и строили недовольные гримасы – чего у них, к счастью, не было. Роджера мало волновало то, что они выговаривали друг другу во время выяснения отношений, к тому же, «Hendrix» наконец сдвинулись с места и почти закончили работу над двумя новыми композициями, сильно отличающимися от их прошлого репертуара. Было непонятно, чем все закончится, но это было уже хотя бы что-то.

– Ну, физика может быть интересной, – протянул Роджер, вытирая рукавом куртки слезящиеся от холода глаза. – Все эти твои коты Шриденгера.

– Шредингера, – усмехнулся Брайан, исправив его и удивившись тому, что Роджер вообще запомнил какого-то кота какого-то «Шриденгера», про которого Мэй разок упомянул, когда они оба готовились к зачетам.

– Да похер.

Роджер пожал плечами и, предварительно потушив сигарету, бросил ее в урну. На нем была надета легкая серая футболка и короткая кожаная куртка, явно непригодная для поздней осени, однако, Брайан уже понял, что Роджер входил в список людей, которых имидж порой волновал больше удобства.

– Слушай, а тебе стоматология вообще интересна? – спросил Брайан, у которого с каждым днем все больше и больше укреплялось мнение о том, что Роджер буквально заставлял себя учиться на этой специальности. Он, можно сказать, чувствовал на каком-то подсознательном уровне, что тот боролся со смертельной скукой и внутренними противоречиями. Тейлор явно не относился к тем, кто стал бы делать что-то против своей воли, и Мэю было любопытно узнать, что же до сих пор заставляло его отрабатывать диплом дантиста – да и что вообще привело его на этот факультет.

Роджер облизнул тонкие губы.

– Не сказал бы.

– Тогда почему не переведешься?

Роджер замедлил шаг, разворачиваясь лицом к небольшому озеру, в котором зеркально отражалась громадная луна: на холодной земле, под небольшим наклоном, стоял небольшой домик, в котором жили лебеди. Одного из них даже было видно: белое пушистое крыло торчало из небольшого окошка в домике.

Брайан подошел к парню со спины, становясь рядом, и внимательно смотря на нахмуренное лицо. Роджер протяжно выдохнул, не отрывая взгляда от гладкой воды.

Мэй пришел к выводу, что даже после всех этих недель Тейлор был для него закрытой книгой. Если поначалу он и думал, что Роджер – весьма эмоциональный человек, чувства которого не так уж и сложно прочитать, то сейчас Брайан все чаще замечал, что Роджер каждый раз отсекал любые темы, касающиеся чего-то личного, или просто темы, которые ему не нравились – угадать, что именно тому нравилось, было так же нелегко. Тейлор сразу же хмурился, как и сейчас, уходя в свои мысли, подолгу думая над ответом, но, в конце концов, так ничего толком и не рассказывал.

– Это сложно, Брай, – сказал Роджер тихо, опустив голову так, что теперь светлые пряди полностью закрывали его лицо от Брайана. Еще одна привычка Роджера, которая безумно раздражала, и Мэй вздохнул. Он скрестил руки на груди, поежившись от холода.

– Ты так часто уходишь от ответа, – он не сразу осознал, что сказал это вслух, а осознав, с беспокойством покосился на Тейлора, который даже не моргнул после его слов. Порой вести беседу с Роджером было просто невыносимо, и Брайану хотелось растормошить того, потрепав за плечи. Однако, осознав, что каждый человек сам решает, чем он готов поделиться, а чем – нет, и не стоит этому раздражаться, Брайан поджал губы и сказал:

– Черт, это не мое дело, наверное, – он неловко положил руку на плечо Роджера как бы в дружеском жесте. Тот был все еще очень худым после недавних событий – Брайан чувствовал это даже сквозь одежду, – однако выглядел Роджер уже многим лучше, чем месяц назад, когда Тим только уехал. На его впалых щеках появился природный розоватый оттенок, и он больше не выглядел по цвету, как стена; глаза, хотя и оставались безумно грустными, иногда «смеялись».

– Я на этом факультете из-за отца, – ровный голос Роджера разрушил долгую тишину, и Брайан кивнул, не сильно удивленный ответом. – У меня был список специальностей, на которые он согласился бы дать мне деньги. Ни на одну из них желания у меня идти не было, так что, можно сказать, выбирал наугад.

Это был первый раз на памяти Брайана, когда Роджер хоть как-то упомянул родителей. Тема семьи особо не поднималась в их беседах, а когда поднималась, Тейлор лишь вежливо слушал, а затем переводил разговор в другое русло.

Они с Роджером были знакомы, считай, совсем ничего: конечно, Брайан не мог винить его за скрытность, однако почему-то он надеялся на то, что Тейлор будет делиться своими мыслями в ответ. Мэй не раз рассказывал ему что-то личное, стараясь построить между ними какое-то доверие, но Роджер по прежнему лишь слушал. Безусловно, Брайан понимал, что не все люди горели желанием выворачивать душу наизнанку кому-то другому, однако у него складывалось ощущение, что Роджер мог подолгу сдерживать все внутри, а потом это выливалось в очередную беду.

– У вас сложные отношения?

– Вроде того.

Ответил он, и кривая улыбка ненадолго мелькнула на его лице, лишенная и толики искренности. Роджер потянулся к пачке «Marlboro», желая достать оттуда очередную сигарету, Брайан не знал, какую за день, и невольно перехватил его предплечье, останавливая.

Мэй ненавидел склонность Роджера к саморазрушению, которая, чем больше он сближался с Тейлором, тем она становилось очевиднее, и создавалось впечатление, что легкая зависимость к вредным веществам – а Брайан не знал, кончалась ли эта «легкая зависимость» одним алкоголем и сигаретами, – начинала перерастать в настоящую болезнь. И если в первые недели после измены Тима, Брайан и мог понять, почему Тейлор уподобляется этой ужасной привычке, в какой-то степени жалея себя и пытаясь забыться, то сейчас Мэй уже начинал всерьез беспокоиться о том, что дело было вовсе не в Стаффеле. А еще его удивляло то, что Томас, кажется, не обращал на это никакого внимания, и никакого воздействия на Тейлора, по сути, не было.

Холодные голубые глаза быстро поднялись на лицо Брайана, и Роджер вопросительно приподнял бровь, чувствуя руку Мэя на своем предплечье. Его пальцы все еще сжимали вожделенную пачку, и отпускать ее он не собирался.

Не успел он открыть рта, как внезапно откуда-то сзади послышался протяжный скулеж, и оба парня инстинктивно оглянулись. Уже потемнело окончательно, и разглядеть что-то было почти невозможно, как бы Брайан не пытался приглядеться.

– Ты слышал? – спросил Роджер, и Брайан согласно кивнул, делая шаг в ту сторону, откуда исходил звук: он изо всех сил жмурил глаза, как будто это чем-то могло помочь.

Прямо перед ними стояло невысокое здание, огражденное металлическим забором, с окнами, некоторые из которых были выбиты, без гардин: в глубине дома виднелась только темнота. Вряд ли здесь кто-либо жил уже на протяжении долгого времени, разве что какой наркоман или пьяница не забрел сюда.

Подойдя поближе, им удалось прочесть ярко-красную прямоугольную табличку, слегка перекосившуюся от времени и сильных ветров; она гласила: «Частная собственность. Вход строго запрещен».

– Кажется, нам пора уходить, – Брайан нервно засмеялся, поджимая губы и чувствуя, как сердце начинало непроизвольно ускоряться. Не то, чтобы он чего-то там боялся – этого бы Брайан точно в себе не признал, – однако ему стало уж совсем не по себе не только от этого пустого парка, но еще и от полуразрушенного дома, который, ко всей прочей прелести, еще был чей-то собственностью.

– Тебе совсем не любопытно? – ухмыльнулся Тейлор, с издевкой смотря на Мэя, глаза которого беспокойно рыскали от здания к лесу и обратно. В глазах Тейлора, наоборот, засветился интерес, и это еще больше не понравилось Брайану, который сразу же заметил этот недобрый огонек.

– Знаешь, отню… – странный скулеж опять повторился, обрывая Брайана на полуслове, гулким эхом разносясь по парку, на этот раз, громче. Мэй с точностью мог сказать, что источник звука находился в нескольких ярдах от того места, где они стояли. – Похоже на животное, нет? – с надеждой спросил он, желая изо всех сил найти там милое существо.

Роджер поморщился и засунул пачку «Marlboro» в задний карман джинс: в его пальцах была зажата новая сигарета.

– Вот сейчас и проверим.

Роджер зашагал вперед, стараясь не издавать слишком много шума, а Брайан, чертыхаясь себе под нос, последовал за ним. Последнее, что он хотел делать, это «проверять», что же там происходило, хотя здравый смысл подсказывал ему, что кто-то мог нуждаться в помощи, и он, переступая через свое нежелания исследовать новое, оглядываясь назад, шел дальше.

Дом стоял здесь явно не первый год: деревянная дверь, казалось, уже на последнем вздохе висела на петлях, и когда Роджер потянул за ручку, она заскрипела так громко, что Брайан не удержался и еще раз ругнулся. Если здесь был посторонний человек, то вероятность того, что он их услышит, выросла в несколько раз. Однако дверь, по сравнению с прогнившем полом, оказалась еще самой крепкой во всем этом доме, напоминавшем здания, которые обычно описывали в страшилках. Пол во многих местах был кривым, кое-где досок вообще не было, и там красовалась дыра, которая вела не понятно куда. Внутри стояла кромешная тьма, и Брайан не видел дальше своего носа.

– Может… – хотел было он предложить уйти отсюда как можно быстрее, однако что-то проскулило в третий раз, и звук был так близко к нему, что Брайан дернулся от неожиданности и отступил на пару шагов назад.

– Тише. Что ж ты так боишься? – даже в такой темноте Брайан не то увидел, не то почувствовал, какая самодовольная улыбка озарила лицо Роджера, и его щеки покраснели.

– Я вовсе не боюсь, – прошипел он в ответ, и когда он сделал очередной шаг в сторону, его каблук наступил на что-то мягкое, после чего послышался еще более громкий писк, и Брайан, поняв, что это все-таки было животное, и что он напугал это бедное создание еще больше, шикнул на самого себя за неосторожность.

Он не мог разобрать, что это было, однако, исходя из размера существа, которое Мэй увидел, когда присел на корточки и протянул руки к животному, было не особо большим. Он мог бы предположить, что это был барсук, кот, лисица или, может быть, небольшая собачка, однако еще до того, как Брайан успел коснуться напуганного существа, послышались приглушенные шаги, а затем луч света ударил Тейлору в лицо.

Роджер стоял уже в двух-трех метрах от Брайана, что-то изучая, когда на него направили яркий фонарь, и он, пытаясь от него закрыться и не видя абсолютно ничего, начал пятиться назад.

– Кто здесь? – раздался хриплый голос незнакомца, которому, как, по крайней мере казалось Брайану, было больше сорока. – Я сейчас в полицию позвоню! Стив, здесь посторонние! – крикнул он громче, явно призывая кого-то на помощь.

Брайан почувствовал холодный страх, что сдерживал его на месте и не давал сдвинуться. Он застыл в этой странной позе, слыша, как пищит животное, видя этот луч фонаря, где-то глубоко внутри себя понимая, что нужно бежать что есть мочи, и прямо сейчас, однако его как будто парализовало от неожиданности произошедшего. Он увидел темный силуэт, двигающийся на него, и Роджер, дернув того за плечо и сделав это неуклюже: так, что Брайан покосился в сторону, едва удержавшись на ногах, и Роджер сказал почти что спокойным голосом:

– Валим!

Брайан, чьи руки теперь упирались в пол, нащупал тельце животного, которое от испуга выло уже невозможно громко, попытался поднять того, однако это показалось труднее, чем он думал. Видимо, существо застряло в дырке или между досками и не могло самостоятельно освободиться, так что Брайан уже с большей силой потянул легкое животное на себя, слыша, что шаги сторожа приближались.

– Ты издеваешься, что ли? Быстрее! – услышал он голос Роджера уже откуда-то издалека, и дернув туловище со всей силы из дыры, Мэй поднялся на ноги и что есть мочи устремился в след за Роджером, слыша возмущенные оклики и угрозы, что полиция уже едет.

***

– Я больше никогда… – указательный палец Брайана поднялся вверх, прямо около глаз Роджера, и лицо Мэя приобрело самый серьезный вид. Однако он не закончил, обернувшись на маленькую рыжую лисицу, которая, видимо, по случайности забрела в темный старый дом и не могла выбраться; теперь же ее длинный хвост несколько раз мелькнул перед ними, а затем обладательница этого хвоста скрылась из виду, спрятавшись где-то за толстыми деревьями парка.

Брови Роджера насмешливо поползли вверх, и он, так и не дождавшись окончания фразы Брайана, хмыкнул.

– Можешь записать этот поступок в свой список добрых дел, – и он, наконец, подпалил сигарету, о которой думал последние десять минут.

– Но у меня нет никакого списка… – нахмурившись, ответил ему Брайан, но Роджер уже не слушал его, смотря на очертания «дряхлого дома», возле которого все еще ходил сторож, с небольшой горки, на которую они успели вбежать. Лондон погружался в легкий туман, и Тейлор подумал о том, что этот дом стоил того, чтобы в него вернуться.

Комментарий к Часть 5

Дорогие читатели, приятного прочтения. Прошу прощения за небольшую задержку, а так же за то, что под прошлой главой немного преждевременно заявила о кардинальном изменении жизни Роджера: это произойдет в следующей части (обещаю :D).

Буду рада Вашему мнению :)

========== Часть 6. Война ==========

Небо в этот день было каким-то особенно ярким: насыщенный голубой цвет казался почти что нарисованным, а белое солнце приятно грело макушку. Брайан отметил то, что такие вот деньки были большой редкостью для дождливого и неприветливого ноября. Он бы с удовольствием прогулялся по приятным улочкам Центрального Лондона, посидел бы в каком-нибудь небольшом кафе, чтобы хоть как-то отвлечься от предстоящих экзаменов, которые, честно сказать, высасывали из него последние силы. Однако вместо этого Брайан сломя голову мчался в сторону отцовского паба, где ему предстояло отработать вечернюю и ночную смену: за себя и за Скотта, который слег с ангиной, поэтому об отдыхе можно было забыть.

Часы за его спиной отчетливо щелкнули, а затем громкий звон заполнил огромную шумную площадь, заставляя десятки копошащихся туристов с любопытством оглянуться. Брайан, длинный и слегка неуклюжий, лишь раздраженно вздохнул, пытаясь пробить себе путь сквозь эту бесконечную толпу: у него оставалось всего двадцать минут до начала смены, а все станции метро в это время были забиты людьми.

– Извините, – виновато пробормотал Мэй, когда пожилая низкорослая женщина направила свой тяжелый возмущенный взгляд на него, как бы «упрекая» в том, что тот задел ее локтем.

Лестница, ведущая в метрополитен, уже появилась в поле зрения. Брайан ускорил было шаг, будто бы эта жалкая разница в несколько секунд могла помочь ему доехать до работы вовремя, как его внезапно оглушила взрывная волна. Брайан, словно пьяный, пошатнулся, отчаянно прижимая ладони к ушам, в которых теперь звенело так, что складывалось ощущение, что его черепная коробка сейчас разорвется к чертовой матери.

Он разлепил глаза, которые тут же заслезились от едкого дыма, в нос ударил удушающий запах, и Брайан невольно схватился за внезапно скрутивший живот, пытаясь оглядеться по сторонам. Он не слышал почти ничего, кроме частого биения собственного сердца, которое все еще напоминало ему о том, что этот кошмар происходил на самом деле. По щеке стекало что-то теплое, и Брайан провел по ней рукой, ощущая маленький кусочек стекла, застрявший в его коже – свежая кровь окрасила его пальцы в ярко-красный.

– Господи Боже, – прошептал Брайан, когда его взгляд остановился на высоком столбе ослепительного красного пламени буквально у него за спиной – там, где еще минутой раннее как ни в чем не бывало били старинные часы.

Страх тисками сжал Брайану шею: нерушимые веками достопримечательности его родного города, памятники искусства, пережившие, как минимум, две мировых войны, сейчас прямо перед ним превращались в бесполезный пепел.