Текст книги "Там, Где Садится Солнце (СИ)"

Автор книги: Nina16

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

========== Часть 1 ==========

По своему обыкновению, в конце учебного дня Имперский Колледж кишел людьми: уставшие ученики неуклюже спешили к главному выходу, то и дело задевая друг друга своими громоздкими сумками и портфелями. Брайан же не спеша плелся на последнюю за сегодня лекцию по квантовой механике, с легким раздражением думая о том, что сразу после нее ему предстоит отпахать еще четыре часа в пабе отца, а потом за одну ночь успеть сделать всю практическую работу. Никто никогда не спрашивал, было ли у Брайана время и силы работать пять раз в неделю, одновременно учась на научной специальности в одном из самых престижных колледжей Англии. Однако он настолько привык к такому образу жизни, что уже и не думал о том, «а каково бы это было, если бы не приходилось так много времени тратить в пабе».

«Должность» официанта, да и менеджера в придачу, он получил еще в пятнадцать лет – как раз тогда, когда его отец открыл этот «ресторан». По крайней мере, вначале из этого места планировалось сделать ресторан, но в итоге все это вылилось не то в забегаловку, не то в паб, так как у отца, Гарольда, не было ни особых навыков ведения бизнеса, ни большого капитала, чтобы сделать из этого всего «конфетку». На самом деле, Гарольд был неглупым человеком, но его личностные качества – безмерный эгоизм и слепота по отношению к собственным недостаткам – всегда стояли на его пути не только в карьере, но и в отношениях с людьми вокруг. Он требовал и брал от других, но никогда не предлагал ничего взамен.

Если бы хоть кто-нибудь соизволил спросить, а чем, собственно говоря, Брайан хотел бы заниматься в свободное от учебы время, он бы не задумываясь ответил – музыкой. Да что уж греха таить, при первой же подвернувшейся возможности Брайан хватался за свою излюбленную гитару, носившую гордое имя «Red Special». Гитару они с отцом соорудили саморучно, тогда ему было около семнадцати лет. Конечно, дело не обошлось без длительных и нудных уговоров, но Брайан-таки добился своего, и в руках оказался его собственный изящный инструмент, эта прекрасная гитара. С тех пор Мэй окончательно и бесповоротно влюбился в музыку, усердно тренируясь каждые выходные после работы под строгим взглядом отца, который полагал, что за это время, пока Брайан «бесполезно тренькал на своем таком же бесполезном инструменте», он мог бы сделать множестве более важных вещей.

Безусловно, Брайан грезил наукой с самого раннего детства – должно быть, с тех пор, как впервые увидел ночной небосвод. То, что открылось его взору тогда, было настолько прекрасным, настолько далеким и загадочным, что он, будучи еще ребенком, твердо решил связать свою жизнь с этими крошечными мерцающими огоньками где-то там в бескрайнем космосе. Он любил учиться и всегда выкладывался по полной – как, в общем-то, Брайан делал относительно любого дела. Однако, когда его мысли не занимала учеба, разнос еды и напитков, мытье посуды и полов, хотелось проспать до полудня в субботу вместо того, чтобы корячиться на изматывающей и на то время неоплачиваемой работе в пабе; хотелось бегать с ребятами по мокрым от дождя улицам вместо того, чтобы часами сидеть за домашней работой по более сложному курсу математики, на котором, конечно же, настоял в свое время Гарольд; хотелось хоть раз в жизни безответственно прогулять школу, не боясь встретиться с тяжелым взглядом отца по приходу домой. Но все, чем Брайан мог довольствоваться – была великолепная, пахнущая деревом и краской «Red Special». Она охотно составляла ему компанию в те несколько часов свободного времени в неделю, на которые он мог рассчитывать.

А еще был Скотт, парень годом младше самого Мэя, что молчаливо шагал справа от него. Скотта Брайан знал, сколько себя помнил. Большинство его знакомых не понимало, почему они двое были так близки, то и дело задавая Брайану до ужаса бесячие и бестактные вопросы о том, как «такой, как он» мог столько времени проводить с кем-то вроде Скотта. Должно быть, манера друга не надевать доброжелательную маску просто ради приличия отталкивала значительную часть людей. Но Брайану было плевать на то, кто и что мог подумать об их дружбе, он смело мог бы послать их всех к черту. Скотт был почти что его семьей, и если говорить откровенно, он являлся единственным человеком в жизни Брайана, которому он мог безоговорочно доверять. А еще Мэй знал наверняка, что «колючесть» парня, пугающая их общих знакомых, была всего лишь, своего рода, защитной реакцией.

– Эй, Брайан, ты это видел? – спокойный голос Скотта вырвал его из размышлений, и Мэй, проследив за взглядом друга, заметил какой-то довольно броский постер, занимающий треть доски для объявлений. То ли его глаза настолько устали после пяти часов занятий, то ли несчастное зрение упало-таки ко второму курсу, заставляя Брайана близоруко жмуриться.

– Да Господи, подойти ты уже ближе, – хмыкнул Скотт, подталкивая Мэя в сторону объявления.

– Прослушивание для гитаристов? – удивленно переспросил Брайан, читая надпись на постере, чувствуя, как его сердце непроизвольно начало биться чаще. – Это, что ли, те ребята, которые выступали на фестивале осенью?

Мэй так и не смог попасть на тот фестиваль в честь Дня Всех Святых, задержавшись допоздна в пабе, однако он не раз слышал о том, что группа, выступившая на открытии, была весьма неплоха. Брайан особо не вслушивался в подробности, запомнив лишь название коллектива: оно не представляло собой ничего особенного, но почему-то отложилось в его памяти – «Helix». Он и не думал, что парни были еще студентами, и тем более, студентами его собственного колледжа.

– Понятия не имею, где они играли, если честно, – протянул Скотт, окинув друга внимательным взглядом, наверняка подмечая, как у того загорелись глаза и порозовели щеки. – Ну, что скажешь?

– Да что я могу сказать…

Брайан действительно не знал, стоило ли ему даже пытаться, учитывая нелюбовь отца к музыке, работу и необходимость держаться в топ пяти процентах класса, чтобы не потерять стипендию. Черт, конечно же, он безумно хотел пойти на прослушивание, раз уж подвернулась такая возможность, но сможет ли он тащить на себе еще и это?

Губы Брайана сами по себе расползались в глупой улыбке, когда он представлял себя гитаристом в настоящей группе, когда его воображение вырисовывало яркие картинки, где он с оглушающей громкостью бил по струнам на сцене, или записывал соло собственного сочинения в студии звукозаписи. Пусть «Helix» и далеко до «The Rolling Stones», но это уже что-то, это способ наконец заняться тем, что приносило бы ему настоящее удовольствие. Не может же Брайан всю жизнь разгребать дерьмо отца. К тому же, его еще никуда не взяли, ничто ведь не мешало просто попробовать, так ведь? В крайнем случае, у него всегда будет возможность передумать.

– А знаешь, Скотт, я все-таки попробую.

***

Роджер раздраженно покосился на часы, мечтая о том, чтобы поскорее добраться до дома. Все бы ничего, если бы он так сильно не устал, и если бы Тим соизволил вовремя притащить свой зад на прослушивание, о котором они все знали еще три недели назад. Роджер и сам не был примером организованности, но он и правда не понимал, что заставило Тима опаздывать на гребаных полтора часа. Конечно, им с Томасом было «не сложно» все это время проторчать здесь, слушая совершенно бездарную игру трех первокурсников, решая, какой из них будет наименее худшим вариантом для группы.

А еще Роджер был жутко зол на Оливера, который без каких-либо предварительных заявлений решил уйти из группы, оставив их троих с подписанным еще в ноябре контрактом, но уже без гитариста. И как они, мать твою, могли выбрать хоть кого-нибудь, способного сыграть их репертуар? Ладно просто сыграть, группе нужен был человек, способный сыграть так, чтобы им не пришлось потом краснеть до конца жизни.

– Думаешь, кто-то еще придет? – спросил Томас скучающим голосом, и Роджер увидел в его глазах намек на то, что тот, как и сам Тейлор, думал о том, что, возможно, они оба просто теряли свое время, сидя здесь.

– Ну, я надеюсь, – фыркнул Тейлор, нащупывая помятую пачку «Marlboro» в кармане своей куртки. Он не любил курить в студии, но сегодняшний день был настолько раздражающим, что руки Тейлора сами потянулись к очередной сигарете – делать-то все равно было нечего. – Должен прийти еще кто-то на шесть, – коротко бросил Роджер, кидая Тому блокнот со списком всех «желающих» пополнить ряды их группы.

– Что будем делать, если и этот облажается? – спросил Томас, озвучивая то, что было на уме у Тейлора последние полчаса.

– Да хер его знает, – Роджер глубоко затянулся, чувствуя привычный горький табачный привкус на языке. Свободной рукой он ловко словил брошенный обратно блокнот. – Пусть Тим разбирается, он же у нас солист.

Тейлор не знал, чем именно был вызван такой поток раздражения в сторону Тима: может, мерзкая сырость на улице окончательно испортила Роджеру настроение, а может, просто день было какой-то херовый, но Тейлор никак не мог перестать злиться, испепеляя взглядом дверь. Он терпеть не мог безответственности Тима – порой даже эгоизма – по отношению к группе, да и к Тейлору лично.

– Чувак, остынь…

Он собирался ответить что-то колкое, как чертова дверь, которая, должно быть, уже покосилась от этого буравящего взгляда голубых глаз, наконец, отворилась. В комнату зашел высокий парень лет двадцати, и первым, что привлекло внимание Роджера, была объемная копна кудрявых волос, казалось, «зашедшая» в комнату раньше своего обладателя. Тейлор переглянулся с Томасом, подавляя рвущийся наружу смешок – такой шевелюрой даже Роберт Плант похвастаться не мог.

– Ты у нас… – начал было Роджер, пытаясь расшифровать корявый почерк в своем блокноте.

– Брайан Мэй, – ответил парень спокойно, несмотря на то, что щеки его пылали румянцем, а зеленые глаза возбужденно блестели, сполна выдавая волнение парня.

– Что ж, привет, Брайан Мэй, – Тейлор ухмыльнулся, услышав столь официальное представление: обычно люди довольствовались просто именем. Было что-то неловкое и забавное в этом пареньке, хотя Роджер не мог отрицать того факта, что Брайан имел довольно привлекательную внешность. Он лениво потушил сигарету о пепельницу, вставая из-за стола, протягивая руку для рукопожатия. – Роджер Тейлор, – ладонь Брайана была шершавой, а хватка на удивление крепкой. – А это Томас, – он кивнул в сторону брюнета, который поспешил к ним, чтобы тоже поздороваться с только что пришедшим студентом.

Роджеру казалось, что он видел парня прежде, но они явно учились на разных факультетах, так как с любовью Тейлора к различным вечеринкам и мероприятиям, он знал почти что всех своих однокурсников и всех их друзей в придачу. Честно говоря, Роджер с трудом мог представить этого Брайана в роли рок-звезды. Тейлор еще раз внимательно глянул на паренька – тот был неброско одет, но в то же время довольно стильно: черная фланелевая рубашка с небольшой вышивкой на воротнике, расширяющиеся книзу джинсы, что выгодно подчеркивали длинные худые ноги, и черные ботинки, каким-то образом все еще чистые, учитываю всю эту «кашу» снаружи. И как бы то ни было, Роджер никак не видел Брайана на сцене, слишком уж интеллигентно он выглядел со своими умными глазами: другого прилагательного Тейлор почему-то не находил, – и сдержанной улыбкой.

– Рад встречи, – улыбнулся Брайан, вдруг нахмурившись, как показалось Роджеру, от резкого запаха сигарет, стоявшего в помещении, но сам Тейлор уже давно его не замечал.

Курил Роджер класса с десятого, а может, и того раньше. Сначала это случалось довольно редко, «за компанию», так сказать; потом он понял, что без курения в привычной рутине чего-то заметно не хватало, ну, а закончилось это все многолетней привычкой. Он даже несколько раз пытался бросить, больше беспокоясь о музыкальной карьере, нежели о своем здоровье. Но всегда, когда он в очередной раз просыпался с навязчивой мыслью завязать, случалось какое-то дерьмо, которого в жизни Роджера было более, чем достаточно.

– Взаимно, – вежливо улыбнулся Тейлор, оглядываясь на Томаса. – Проверишь еще раз комбоусилитель? – спросил он, до сих пор неуверенный, была ли проблема объема звука связана с плохо настроенным устройством или же «плохо настроенными» руками предыдущего претендента.

– Ну, у меня с собой моя гитара, – неловко пробурчал Брайан, и Роджер только сейчас обратил внимание на черный чехол за спиной парня. – Если вы не против.

– Да нет, не против, конечно, – ответит Томас, садясь на корточки возле усилителя, настраивая какие-то параметры перед тем, как подключить инструмент. Роджер от чего-то не мог перестать ухмыляться – каким-то чудным был этот парень, по-хорошему чудным.

Они с Томом терпеливо дожидались, пока Брайан, едва ли не пунцовый от неловкости и волнения, достанет из чехла свою гитару. Тейлор прекрасно понимал желание парня использовать собственный инструмент. Все же, материал, вес, да и просто привычка оказывали огромное влияние на качество игры; он сам до конца этого не понимал, пока не накопил на просто охренительный комплект ударных, без которого теперь не обходилось ни одно выступление.

Когда гитара наконец увидела свет, Роджер и Томас одновременно восхищенно выдохнули: настолько изящным и красивым был инструмент. Тейлор заворожено провел рукой по блестящему коричневому, с бордовым отливом корпусу, на секунду забыв, что эта вещь ему не принадлежала и трогать ее без проса было, по меньшей мере, невоспитанно. Гитару явно любили – Роджер мог поклясться; она выглядела настолько безупречно, что складывалось ощущение, будто Брайан полировал ее сутки напролет.

– Прости, – покачал головой Тейлор, отдернув руку. – Она очень красивая.

– Еще бы! – Томас тоже подошел поближе, пристально рассматривая инструмент. – Ты где купил?

Брайан еще сильнее покраснел – хотя, казалось бы, куда сильнее, – смущенно улыбаясь. Его глаза радостно горели, в них ясно читалась гордость за такие комплименты в адрес гитары, как будто они хвалили его ребенка, а не какую-то деревянную вещицу.

– Спасибо, – сказал Мэй воодушевленно, позволяя Томасу рассмотреть свое творение поближе. – Я сам собрал ее, – добавил он, встретившись с двумя удивленными парами глаз.

–Да ладно? Чувак, это очень классно! – Томас покосился на свою гитару, стоящую в углу, состояние которой было далеко от идеала. Подарили ее Кингсли около года назад. Денег на что-то более презентабельное у него никогда не было, а одалживать у Тима на новый инструмент (с учетом того, что прошлый подарил именно Стаффел наполовину с Тейлором) Томас, мягко говоря, не хотел: он ненавидел быть в долгу. То, что Брайан сумел самостоятельно собрать инструмент такого качества, вызывало искреннее восхищение. – Надо будет взять у тебя мастер-класс.

– Извините, ребят, но думаю, пора начинать, – перебил их Роджер. Не то, чтобы он не хотел поболтать с этими двумя, ему даже было отчасти любопытно расспросить Брайана о его гитаре, но вот только домой ему хотелось еще больше. Тейлор раздражено заправил за ухо выбившиеся светлые пряди, которые за последние пару месяцев сильно отросли и иногда доставляли ему неудобство, но состригать их он категорически не желал, не смотря на все подколы друзей и знакомых. Пару раз Роджера даже сочли за женщину, и все эти разы как назло случались в присутствии Тима, который и по сей день не переставал стебать Тейлора на этот счет, пуская язвительные комментарии по типу: «Я почти что девушку трахаю».

– Будешь играть что-то определенное?

– Я хочу сыграть свою песню.

– Окей, – Роджер хлопнул в ладони, усаживаясь на стул. Он не особо любил авторские композиции, так как чаще всего люди переоценивали свои возможности и, не набравшись опыта, начинали сочинять какое-то откровенное дерьмо. – Ну что, готов? – спросил он, кивая в сторону черной платформы. От чего-то Тейлор и сам чувствовал, что волнуется, будто бы это он сейчас должен был сыграть партию перед двумя незнакомыми людьми, а не Брайан. Его волнение, скорее, было вызвано тем, что если Мэй окажется очередным гитаристом-любителем, их всех ждет самый настоящий Ад, и пока что никто не знал, как из этого всего можно было выйти.

Он искренне надеялся, что хоть в этот раз их с Томасом не ждал очередной провал. И черт, весь этот поиск нового члена группы просто ужасно выматывал, создавая еще больше дурацких конфликтов, отнимающих у них драгоценное время. Роджер чувствовал, что «Helix» нужен был кто-то еще, кто-то, кто смог бы дать коллективу свежее дыхание.

Нет, конечно, они с Тимом и Томасом сперва неплохо сработались, но в последнее время находить общий язык становилось все труднее. Каждый раз, когда они садились за написание какой-то новой композиции, все буквально шло по накатанной. У всех троих были различные друг от друга вкусы, различное видение их общего творчества и подхода, а договориться между собой о компромиссном варианте они – трое взрослых людей – почему-то не могли. В глубине души Роджер понимал, что нужно было что-то с этим решать, иначе нихрена из их творчества не выйдет.

– Да, – кивнул Брайан, занимая удобную для игры позицию.

– Тогда удачи, – Роджер подмигнул парню, откинув голову на жесткую спинку стула. У него не было особых ожиданий или слишком завышенных требований, не в этот раз. Тейлор просто хотел выслушать выступление Брайана и сойтись на том, что он играл достаточно сносно, чтобы спасти их задницы на предстоящий концерт.

Мэй окинул парней задумчивым взглядом и, выдохнув, опустил глаза на гитару; его пальцы зажали струны, а лицо стало весьма сосредоточенным. Роджер в нетерпении закусил губу, от чего-то в его груди впервые за этот месяц зародилась уверенность в том, что в этот раз все пройдет многим лучше, чем в предыдущие. Тейлор не особо верил в такое понятие, как шестое чувство, но Брайан не выглядел безнадежным идиотом – это факт. На звезду рока Мэй тоже, конечно, не тянул, но возможно, он хотя бы был способен играть без явной фальши – этого бы им с головой хватило.

Уже через мгновение комнату заполнила музыка: медленная и негромкая поначалу, она постепенно набирала силу, становясь все звонче и отчетливее. Она разливалась по всем углам студии, и всю усталость Роджера словно рукой сняло: он застыл, прикованный к полу то ли слишком идеальным звучанием, то ли магнетизмом Брайана, который с первых же секунд своего выступления преобразился до неузнаваемости. Тот играл с такой невообразимой легкостью, будто бы все его действия были продиктованы инстинктами, а не годами тренировок, а звук был таким чистым, что Роджер невольно переглянулся с Томасом, который сидел в таком же шоке: на лице его светилась широкая улыбка. Мэй расслабленно двигался в такт мелодии, все былое напряжение куда-то испарилось. Казалось, он даже не думал о том, что делал, а, скорее чувствовал, как нужно играть. Его тонкие губы были растянуты в полуулыбке, кучерявые волосы разлетались из стороны в сторону и теперь выглядели еще более распатланными, чем прежде. Создавалось ощущение, что Брайан уже даже и забыл о присутствии других людей, погрузившись в свою атмосферу.

Роджер просто не мог отвести от него взгляда – Господи, да он был великолепен. Глаза Тейлора опустились на длинные пальцы, ловко двигающиеся вверх-вниз по грифу гитары, с одного лада на другой. Это было даже больше, чем они могли ожидать, – это было лучше, черт возьми, всех предыдущих «музыкантов», вместе взятых.

– Ох, блин… – выдохнул Роджер, чувствуя, как по его спине пробежал холодок. Наверное, за всю свою жизнь он прослушал десятки гитарных соло, даже несколько раз пытался сам что-то сыграть, но Брайан… Он звучал настолько живо, настолько по-особенному, что Роджер теперь даже на секунду не мог представить той ситуации, что Брайан мог бы играть в какой-то другой группе.

Тейлор, широко улыбаясь и чувствуя, как быстро билось его собственное сердце, поднялся на платформу, садясь справа от Брайана возле своей ударной установки. Тот, увидев Роджера, обернулся в его сторону: длинное лицо Брайана напряглось, но играть он не прекратил, продолжая слегка удивленно коситься на Роджера. Их глаза встретились, и Тейлор, светящийся от радости, как последний идиот, лишь махнул головой, в первый раз ударив по барабану, давая Брайану понять, на что он был настроен.

Тейлор начал бить по своей установке, забыв о том, что еще десять минут назад засыпал на своем месте, почти сразу же подстраиваясь под мелодию – звуки накладывались друг на друга, сливались в одно целое, создавая нечто прекрасное. Играть было так, блин, легко, что Роджер слабо понимал, что делал, но, черт, как же ему нравился процесс. Он будто бы прочувствовал то, чего ему так не хватало: свежести, экспериментального звука, импровизации.

Каким-то образом Роджер понимал и предугадывал песню Брайана, хотя и был уверен в том, что не слышал ее никогда прежде. Тейлор был почти что пьяным от осознания того, насколько же охрененно гармонировали их инструменты. Он продолжал, как сумасшедший стучать, по барабанам, а в голове все крутилась одна мысль – это было оно.

***

– Брайан, мы тебя берем, – сдавленно проговорил Роджер, чье дыхание было до сих пор сбито, а кожа блестела от пота. Сердце продолжало стучать в непривычно быстром темпе, напоминая ему об эйфорическом состоянии сразу же после концерта – это были ощущения лучше всякого кайфа, ради той пьянящей радости Роджер был готов возвращаться на сцену снова и снова.

– Серьезно? – глаза Брайана расширились от удивления, он широко улыбнулся, выглядящий таким же восторженным и воодушевленным, как и сам Тейлор.

– Даже не обсуждается, парень, – Роджер похлопал того по плечу, чувствуя расслабление, расплывающееся по телу от того, что им удалось найти такого прекрасного гитариста. – Было охеренно! – добавил Тейлор, сам еще не осознавая того факта, как же удачно они остались этим вечером в студии и решили все-таки прослушать последнего претендента. – Если ты согласен, то ждем тебя в понедельник на это же время, в том же месте.

– Конечно, спасибо, – Брайан был все еще немного оторопевшим от шока, но до безумия счастливым: он улыбнулся Роджеру и Томасу и начал упаковывать свою гитару обратно в чехол. Его руки заметно подрагивали от переизбытка эмоций, и он не с первого раза смог застегнуть молнию чехла. – Тогда до встречи? – Мэй забавно помахал им рукой на прощание, и Роджер, не сумев сдержать смеха, помахал ему в ответ.

– Ага, до встречи, Брайан.

Роджер все еще удивлялся тому, как в таком, с первого взгляда, тихом и спокойном человеке, больше напоминавшем забитого отличника, было столько музыкальности, драйва и таланта. Это еще раз подтверждало то, что нельзя было судить о человеке по первому впечатлению.

На выходе Мэй окинул взглядом комнату и, кивнув кому-то за спиной Роджера, вышел в коридор, наклоняясь, чтобы не удариться головой о дверную раму. Шевелюра на его голове смешно подпрыгнула.

– Да неужели? Так вот просто: «Брайан, мы тебя берем»?

В голосе Тима отчетливо слышались нотки раздражения – даже, скорее, неприязни.

Тейлор громко вздохнул, мысленно досчитав до десяти, понимая, что сейчас было не лучшее время для того, чтобы устраивать скандал.

Роджер совсем не заметил того, что Тим зашел в студию и, видимо, стал свидетелем их игры. В любом случае, хрена с два Тейлор собирался учитывать его мнение, беря во внимание тот факт, что Тим явился в студию под самый конец и еще, видите ли, был чем-то недоволен.

К тому же, Стаффел по факту не любил людей, которые в чем-то превосходили его самого, и Роджер прекрасно об этом знал. В этом и заключалась причина того, что Тим прицепился к его решению взять Брайана в группу.

– А тебя что-то не устраивает? – спросил он холодно, разворачиваясь лицом к Томасу и Тиму. Роджер спрыгнул со сцены и прошел к столику, на котором все еще лежала почти пустая пачка «Marlboro». Тейлор достал еще одну сигарету, явно лишнюю после стольких выкуренных за последний час: от никотина уже мутило. Однако, почему-то, когда он пребывал в настроении «поссориться», без сигареты или косяка это не обходилось.

– Всего лишь то, что ты не обсуждаешь такие важные решения с нами, Роджер, – раздраженно отозвался Тим.

– Ну пиздец, – Роджер глухо засмеялся, пораженный абсурдностью этих слов. Он недовольно чиркнул зажигалкой, прикуривая. – Я, наверное, чего-то не понимаю, но, может быть, тебе стоило бы заявился хотя бы к середине отбора, чтобы потом участвовать в выборе участников? Где тебя носило?

– Дела, – сухо бросил Тим, явно не желающий развивать эту тему. Он и сам знал, что опоздания не были его козырем, однако порой были «дела» поважнее всех этих великих музыкантов, что пробовались в их группу.

– М-м-м, теперь-то все прояснилось, – Роджер выдохнул табачный дым, подходя вплотную к Тиму и смотря на того насмешливым взглядом. – Спасибо.

– Господи ты Боже мой, прекратите петушиться, – Томас встал между двумя парнями, что было, в общем-то, привычным для него делом, так как он всегда занимал нейтральную позицию, в то время, как они с Тимом стабильно выясняли отношения. – Этот парень просто нечто, чувак! – обратился он к Стаффелу, упираясь руками в их плечи. – Серьезно, Роджеру и спрашивать не надо было, все итак прозрачно.

– То есть, со мной это обсуждать не надо? – поинтересовался Тим, сложив руки на груди, на что Роджер лишь многозначительно закатил глаза, посмеиваясь. Смешно было наблюдать за тем, как Тим, которому, по сути, было наплевать на то, кто будет играть позади него, устроил сейчас здесь чуть ли не истерику, делая вид, что очень озабочен их выбором.

– Может, если бы ты пришел вовремя и был бы в состоянии оценить игру Брайана, я бы с тобой «обсудил», – фыркнул Роджер, делая шаг назад, к столику, где лежала забитая окурками пепельница – он даже смотреть не хотел на эту недовольную физиономию.

– Да хватит уже, – Томас зло зыркнул на обоих, тяжело вздохнув. Роджер в какой-то мере ему сочувствовал: наверное, тяжело было выдерживать их ангельские характеры и каждый раз приводить их в чувства. – У меня встреча с Джоулин через полчаса, постарайтесь не разнести студию, пока будете разбираться, кто чье мнение должен был учесть.

– С Джоулин? – Роджер присвистнул, услышав знакомое женское имя, которое Томас произносил минимум десяток раз за день. Как настоящий верный друг он делал вид, что ему абсолютно не надоело выслушивать про то, как Джоулин посмотрела на Томаса, и с кем Джоулин села за ланчем, и какая «охринительная задница» была у Джоулин. Хотя, честно говоря, ему было поебать на личную жизнь чужих людей – даже друзей, – чаще всего, ничего путного ему не рассказывали, а лишь утомляли бессмысленными разговорами. – Она согласилась с тобой пойти? – он удивленно приподнял брови, ухмыльнувшись. Роджер и не думал, что Том уломает-таки ее на свидание – настоящий прогресс, что тут скажешь.

– Да, согласилась, – невозмутимо ответил Кингсли и бровью не поведя, будто бы это не он еще с начала осени бегал за этой смазливой блондинкой с третьего курса, думая, как начать с ней разговор. – Все, Тейлор, потом, мне пора, – он накинул свою излюбленную кожаную куртку, быстро поправляя прическу перед небольшим зеркалом у выхода. – И, черт возьми, мы же нашли гитариста! Так что, повеселее, ребятки! – обнадеживающе воскликнул Томас, встретившись с каменно серьезным лицом Стаффела и глазами Роджера, в которых бегали искорки. – До скорого!

Дверь за Томасом захлопнулась, и Тейлор потушил сигарету, делая вид, что он не замечал пристального взгляда Стаффела. Он хотел просто встать и уйти: слишком уставший для того, чтобы с кем-то собачиться – с другой стороны, Роджер знал, что никуда не уйдет, впрочем, как и всегда. Он молча опустился на стул, вздохнув.

– Ты успокоишься сегодня, нет? – наконец не выдержал Тим, и Роджер усмехнулся: он все думал, когда тому надоест эта игра в гляделки.

– Да я спокоен.

– У меня правда были дела.

– Тим, мне как-то насрать, честно, – соврал он.

– Роджер, я не хочу ссориться, – сказал Стаффел уже спокойнее, на что Тейлор лишь фыркнул. Вот так происходило изо дня в день: они ссорились, грубили друг другу, раздражались, а потом Тим неожиданно теплел, и Роджер вдруг терял всю свою злость где-то за пределами комнаты, с радостью соглашаясь на примирение, которое почти всегда заканчивалось сексом. Каждый раз Тейлор обещал себе, что в следующий раз это не сойдет Стаффелу с рук так просто, а затем…

– Так определись, чего ты хоче…

Вместо ответа Тим резким движением пододвинул его стул и, притянув Роджера за подбородок, накрыл пересохшие губы своими. Его руки собственнически «шастали» по телу Тейлора, и Роджер после недолгого сопротивления начал отвечать на поцелуй, грубо кусая Стаффела, чувствуя, как они оба начинали заводиться. Моменты «любви» от Тима вставляли не хуже наркоты, а ссора только «подкручивала» страсть. Это было их своеобразным ритуалом: переходить от скандала к сексу за доли секунды. Такая особенность их отношений и утомляла, и затягивала одновременно.

Внезапно за дверью послышались приближающиеся шаги, и Стаффел резко отстранился от Тейлора, за мгновение оказавшись в нескольких метрах от стула. Он схватил блокнот со столика, опуская глаза в одну из исписанных страниц, пытаясь придать себе беззаботный и заинтересованный вид относительно непонятных каракуль, написанных Роджером. Тейлор лишь отрицательно покачал головой, отворачиваясь от Тима, чувствуя, как в нем вновь закипает раздражение.

– Фух, это не к нам, – облегченно выдохнул Тим, вытирая рукавом кофты свои губы, когда в студию так никто и не зашел.

Их с Тимом отношения были весьма специфичными: все началось со случайного секса, когда выяснилось, что все взгляды, ужимки и флирт по отношению к друг другу, все-таки не выдумка каждого из них; и закончилось это каким-то подобием на отношения. Долгое время они не затрагивали тему того, что между ними было: просто довольно часто после репетиций или даже в те вечера, когда их группа не встречалась, Роджер заезжал к Тиму – или наоборот, – и они отлично проводили время, трахая друг друга. В общем-то, их обоих это устраивало, потому что им обоим было безразлично на личную жизнь другого, на измены, чувства и прочее, пока это каким-то образом не переросло в настоящие отношения.

Они стали встречаться, и не только для того, чтобы удовлетворить свои физические потребности, а также для того, чтобы просто поговорить хотя бы о том, как у кого прошел день; так же они любили включать музыку и молча слушать ее либо же самим играть; да и вообще, собраться они могли просто для того, чтобы посидеть у камина в холодные вечера. Роджер оценивал их теперь, как «пару», и только, и даже думать не хотел об изменах со стороны Тима.