Текст книги "Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ)"

Автор книги: Nicols Nicolson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

Эпилог

– Значит, Василий, не желаешь ты делиться со Святой церковью доходами? – сверлил меня взглядом архимандрит Иона. – Возгордился, а гордыня – грех.

– Не возгордился, и это вам хорошо известно. И на монастырь жертвую регулярно суммы немалые. Не надо требовать от меня лишнего. Сами знаете, я развиваю в Мироновке лечебницу и школу лекарей.

– Развиваешь, как же. Моего Герасима сманил к себе. Отринул он монашество, стал обычным мирским человеком. А нам как быть?

– Монастырь не бедствует, не пытайтесь меня убедить в противном. Всегда здесь водились денежки.

– Ты наших доходов не касайся.

– И не касаюсь. И вы моих не касайтесь, что положено, по закону и по совести, я церкви перечисляю. Ваши доходы состоят из таких, как мои, пожертвований. Мне самому достаточно того, что удается заработать, трудясь в поте лица, неся людям исцеление.

– Дак ты не только лечишь, ты еще и учить лекарей взялся с Герасимом на пару.

– Так это что, плохо? Что-то я перестаю вас понимать, отче! Чем больше будет грамотных лекарей в государстве, тем лучше. Или я неправ? Не будут люди умирать от самых простых болезней и увечий. А что не разбрасываюсь деньгами, так они мне нужны для закупки инструментов, трав и других составляющих для лекарств.

– Понимаю я все. Только не могу взять в толк, как ты смог так быстро разбогатеть? Уходил в поход голым, а вернулся с полными сундуками золота.

– Все время на чужбине трудился, и урок ваш выполнял. Никому это не воспрещается, любой может попробовать. Посмотрим, как этот доброволец вынесет все испытания и лишения, и как ему за красивые глаза наделят сундуком золота. Задаром никто никому не платит. И вообще, отче, чужие праведные доходы считать – неблагодарное и неблагородное занятие.

– Сомнительно мне, что ты к упокоению Папы Римского руку приложил. Там иные отроки орудовали. Ведь бесследно пропал ты в бою под Аслан-крепостью, потому и не торопился я обговаривать с тобой эту сложную и непонятную мне тему. Все оттягивал и оттягивал этот разговор, но все равно не удержался, затронул этот вопрос. Так ты, значит, все-таки добрался до Папы…

– Да, я видел, что у Папы сделали с нашим человеком. Я имею ввиду Игната, умер он у меня на руках. Не выдержало Игнатово сердце пыток в подземельях под собором Святого Петра, геройской смертью погиб он в руках палачей, на дыбе.

– Ты его видел своими глазами? – вскочил с лавки Иона. – Не врешь?

– Как вас сейчас, а во вранье не вижу смысла.

– Что он тебе сказал?

– Он умер от пыток, и католики не получили от него сведений. Ситуация тогда была настолько опасная для нас двоих, что не до разговоров было.

– Игнат был не единственным нашим человеком в Ватикане.

– Возможно, в своих поисках он продвинулся дальше всех, и его захватили. О других ваших посланцах ничего не знаю. Скажу так: враг нашей церкви и его ближние сподвижники один за другим ушли в небытие. Больше они нам не помешают. Разве не этот урок я должен был исполнить? А вы, отец Иона, наверное, до сих пор не доверяете моим словам?

– Враг нашей церкви сгинул. А вот от твоей ли руки – вопрос. Расскажи, как тебе удалось извести высших иерархов католической церкви?

– При всем уважении к вам, отец Иона, я об этом даже на исповеди не поведаю. Тяжело, сложно и очень опасно было исполнить ваш урок. Если вам интересно, то Папа находился в непосредственной близости от меня, мог протянуть руку, дотронуться до него, и у меня хватило выдержки не воткнуть ему в сердце тонкий кинжал. Ведь после этого и мне было не жить, и кардиналы – враги православия остались бы живы, продолжили бы нападки на нас организовывать. Ждал удобного случая, был всегда рядом с Папой, а когда случай подвернулся, использовал его. Способ я применил, так сказать, долгоиграющий. И так удачно, как и планировал – с Папой «ушли» многие его сподвижники. Как говорится: семерых одним ударом. Результат вам известен, и давайте не будет вновь ворошить прошлое. Мне кажется, это их Господь наказал за темные помыслы.

– Не на пользу пошло тебе скитание на чужбине в среде католиков и других схизматиков. Набрался у них всякой и разной скверны. Таишься ото всех. Моих посланцев из лечебницы гонишь, не даешь возможности посмотреть, что ты там творишь. А вдруг ты проводишь какие-то дьявольские обряды!?

– Я утро начинаю с молитвы, с молитвой всегда приступаю к лечению, с молитвой веду обучение. Да, и лечебницу вы же сами освятили. Какая может скверна твориться в таком месте? А что гоню ваших монахов, так правильно делаю. Они ничего не смыслят в лекарском деле, а пытаются поучать меня, Герасима и других уважаемых людей. Не зазорно принять помощь от сведущих людей, а неучей с грязными руками всегда гнать буду.

– А почто ты ведьму привечаешь в своем доме?

– Начнем с того, что Варвара Игнатьевна никакая не ведьма, а искусная травница. К тому же она мать моей законной жены, и бабушка моего сына Владимира. Они все – моя семья. Я и родную мать к себе перевез.

– Это хорошо, что ты о родных печешься, это богоугодное дело. Но, хочу предупредить. Если ты будешь уличен в бесовских делах, я буду просить Вселенского патриарха закрыть твою лечебницу.

– Не патриарх лечебницу открывал, и не ему ее закрывать. Король Дмитрий V именным Указом повелел мне поставить лечебницу в Мироновке и открыть при ней школу лекарей. Лет через пять мы сможем открыть там лекарский университет, и будем обучать способных молодых людей со всех стран. А это доход государству немалый. Не думаю, что король и патриарх захотят конфликтовать. Да и не знаю я в округе никого, кто бы мог сделать заключение о плохом лечении в нашей лечебнице.

– И, что прикажешь нам делать? – удивленно посмотрел на меня архимандрит.

– С чем? Что делать? Не понимаю, о чем вы опять? Нести просвещения крестьянам и ремесленникам. Угроза от католиков на некоторое время уменьшилась. Вот и открывайте в городках, деревнях и селах школы, учите людей грамоте и счету. Развивайте ремесла в монастыре. Кстати, кузница у вас хорошая, многие монахи владеют бондарским делом, а как известно, бочки нужны всем и всегда. Вот вам и дополнительная прибыль для церкви – здесь я помогу, куплю дополнительное оборудование и расходные материалы на первое время.

– Ладно, с этим и без тебя разберемся. Мне ясно, ты с намеченного пути не свернешь, и лишней деньги от тебя ждать не следует.

На том и расстались.

Если честно, не хотелось мне конфликтовать с Ионой, он и так не очень охотно со мной общается, я бы сказал немного сторонится, а причина мне была неизвестна. Странно все это было, да ладно, Бог ему судья. Но и роток они раззявили на мою лечебницу немаленький. Хотели получать половину от всех доходов. Интересные какие. Ни единого рубля не вложили, а кусень отхватить желают приличный. Кукиш им без масла, а не доход. Жертвую монастырю на праздники и этого достаточно.

Если вспомнить, как я упирался с этой лечебницей, то у меня и сейчас волосы шевелятся по всему телу.

Из Вены я выехал с королевским обозом. Потратил пять дней для маскировки своих денег. Все телеги загрузил рулонами тканей, в которых были наклеены монеты. Замучился с наклейкой, и старался, чтобы рулоны весом не превышали норму, и монеты не прощупывались. Возчиков мне выделили из числа королевских людей. Опасался, что начнут они рыться в моих вещах, потому все возки закрыл парусиной, пропитанной парафином, все увязал специальными узлами. Посмотреть груз можно, только разрезав парусину. К счастью, никто таких попыток не предпринимал.

За всю дорогу, а мы шли к Киеву почты сорок пять дней, я имел десяток встреч с королем Дмитрием V.

Самой важной была первая, которой я не мог дождаться. Постоянно тасовал имеющуюся информацию, рассуждал, в каком порядке ее преподнести монаршей особе, какие сделать акценты и в каких местах моего ожидаемого повествования.

А реально все произошло удивительно просто – я рассказал Его королевскому величеству абсолютно все, как он попросил в самом начале аудиенции, без утайки, обо всей своей жизни, начиная с того, как я, умственно недоразвитым мальчиком, очнулся в луже после удара молнии. Времени было достаточно, король меня не торопил, лишь внимательным отношением к моему рассказу поощрял его продолжать и продолжать. Было видно, что ему действительно все интересно. Я неспеша говорил и говорил, и понимал, к своему великому ужасу, что содержание того тайного послания и подробности многих событий не были доложены монарху, либо доложены в укороченном или извращенном виде. Я рассказывал и по умным глазам собеседника видел, что в его голове складывается неведомый мне пазл всей картины.

Я рассказал о реальных фактах, связанных с добытой случайно шифровкой и своих домыслах, предположениях, о событиях свершения которых я опасался, а также путях решения обсуждаемой проблемы, с моей точки зрения. Рассказал о задании архимандита и о том, как я его выполнил. Рассказал о гибели Игната, о встрече с «чайкой» и высказал надежду, что справедливое возмездие его-таки настигнет в папском парке, зараженного миазмами рицины.

ДмитрийV в конце этой беседы поблагодарил меня за ценную информацию, дал понять, что благодаря мне начал догадываться, о ком из его окружения шла речь. Кратко сказал, что теперь-то предателя точно выявим, он для этих целей даст команду верным людям провести разработку с применением активных мероприятий. Судьба этого человека будет решена позже, возможно его даже не накажут за все содеянное, а используют для продвижения за кордон дезинформации. Это дорогого стоит.

– А с вашей фамилией и именем я поступлю просто, – в завершении задумчиво произнес король, – мне выгодно, чтобы вы в разведывательных целях и в будущем выезжали за кордон, в те же Венецию и Австрию, где вас хорошо знают, как Васента де Ришара. Дружба – дружбой, а табачок врозь. Сегодня родственники – братья, а завтра? Кто знает…Интересы государства – прежде всего. Вы так и продолжите жить под этим именем. Но для решения возможных бытовых неурядиц – опознанию под именем Василия Гончара односельчанами, однополчанами по казачьему походу на Аслан-крепость, или по лечению людей во время обучения в монастыре, я вам выпишу именной документ, в котором укажу, что на основании данных государственных архивов Василий Гончар на самом деле является Васентом де Ришаром, потомком древнего французского рода де Ришаров, и ему за заслуги перед Отечеством пожалован дворянский титул, а его семья наделена определенными землями. Я позже решу какими и укажу в этом документе. Надеюсь, вы найдете, в какой удобной вам форме донести эту информацию до членов вашей семьи. Будет у вас двойная фамилия, одна для визитов за рубеж, а вторая для работы на благо королевства.

Также я подготовлю специальный секретный отчет о нашей беседе для своих потомков, который будет передаваться с личным архивом моим преемникам. Вас же я лично благодарю за все, что вы сделали для Южного королевства, а по вопросам развития лекарского дела поговорим завтра, времени у нас в пути достаточно, не будем терять его попусту, будем решать государственные проблемы.

Вот таким неожиданным образом завершилась история тайного послания, прочитанного мной на кожаном ремешке, намотанном на специальный цилиндр, сидя пенечке в лесной чаще, недалеко от тела убитого связника. Была тайной, тайной для меня и осталось, так как отчитываться мне о результатах расследования никто не стал. Ну, в самом-то деле, станет ли король отчитываться лекарю, пусть и талантливому о завершении или продолжении каких-то шпионских дел. Не его это, лекаря, дело. А других специалистов. Оставим за ними право решения задачи тем или иным способом. Теперь я был твердо уверен: справедливость восторжествует и переживать мне больше об этом не нужно.

За период общения с королем мне удалось его убедить, что наилучшее место для размещения лечебницы и школы лекарей глубинка, а именно село Мироновка, где в изобилии произрастает великое множество целебных трав и растений. В Киеве такого не сыскать, народу там живет много, и близлежащие леса порядком вытоптаны, травы погублены. Скрепя сердце король издал именной Указ об учреждении лечебницы и лекарской школы, назначив меня ее руководителем. Правда, король взял с меня слово, что через пару лет в Киеве должен появиться хотя бы один более или менее сведущий в болезнях лекарь. Я согласился, хотя и не уверен, что за два года получится подготовить толкового лекаря, но основные азы дать сможем. А со временем, может, и филиал учебного учреждения откроем в столице – все впереди, планов громадье!!!

В столице я с королем расстался, но все же выпросил себе в сопровождение до Мироновки роту кавалерии. Добрался без проблем. А вот когда встретил Герасима и Клавдию Ермолаевну, то до поздней ночи пытался уговорить их принять на временное хранение мои богатства, которое мы сможем вместе использовать в развитии и строительстве медицины Южного королевства. Очень опасались они за сохранность такого количества золота. Поступили просто. В погребке я выкопал яму в человеческий рост, куда мы поместили два сундука с монетами. Пол выровнял и застелил досками, лишнюю землю вывез в лесок. Решили, что до моего появления в лечебнице так будет надежней. Торопился я, очень сильно истосковался по своей любимой жене. Закончив с деньгами, купил верховую и вьючную лошадь, нагрузил подарками и поспешил к Людмиле.

В лесную избушку прискакал, используя последние силы коня, пусть простит меня животное – я спешил к семье. Людмила с ребенком играла у крыльца. Заслышав стук копыт, схватила сына на руки, и готова была скрыться в доме, однако остановилась, заслышав мой голос.

А я, что было сил орал:

– Люда, Люда, я иду к тебе.

На крик из избы выбежала теща, и все они оказались в моих объятиях, дав волю слезам. Господи, до чего же приятно обнимать любимую и любящую жену, держать на руках сына. В прежней жизни я уже проходил через это, но здесь и сейчас во много крат мои чувства были обострены. Подозреваю, что всему виной мое молодое тело и сознание человека, уже прожившего одну жизнь. Что было потом, я не стану описывать, отмечу, что любимая и любящая жена, истосковалась по мне, а я по ней, поэтому мы дарили друг другу любовь неистово и самозабвенно.

Неделю провел с женой и сыном, даже мать из Заречья привез в лесную избу на время. А потом наступило время воплощать в жизнь слово, данное королю: строить лечебницу. В Мироновке участок под дом и под лечебницу получил без проблем, староста – мужик нормальный, отписал, кому следует, получил соответствующие бумаги. Герасима и Клавдию Ермолаевну я уговорил присоединиться к реализации проекта. Космические путешественники не стали долго упираться, посчитали, что по истечении многих лет, никто их уже разыскивать не станет. Нельзя все время бояться и прятаться.

Полгода я дневал и ночевал на стройке, часто погода мешала строительству, приходилось ждать милости от природы. Как бы там ни было, дом, и лечебница были возведены и оборудованы всем необходимым с учетом времени, в котором я оказался. Кстати, проект был разработан с участием Герасима и Клавдии Ермолаевны, они привнесли в него конструктивные элементы из их далекой родины. Я ничего не имел против, здания получились красивыми и очень удобными и функциональными, ничего подобного в королевстве не строилось, и думаю, скоро и не построится.

В новом доме решил разместить всю свою семью, места хватало с избытком. С тещей проблем не возникло. Предложил ей переехать в Мироновку, она сразу же согласилась, сказала, что мужчина в доме глава всему, и она противиться моей воле не намерена, тем более будет ближе к внуку и если появятся еще дети, то поможет нам в их воспитании. Также согласилась учить искусству траволечения молодое поколение. Я хотел объединить умение тещи, жены и Клавдии Ермолаевны. Забегая вперед, скажу, что все женщины очень быстро нашли общий язык.

А вот с родной матерью пришлось повоевать. Не хотела она покидать насиженное место, упиралась. Согласилась переехать, когда я пообещал построить хозяйственные постройки. Пришлось нанимать три плотницкие артели. За месяц огромное подворье со всеми хозяйственными постройками возвели рядом с домом, благо места там достаточно, и староста села не стал возражал.

Пока был в Заречье, поинтересовался судьбой казаков, угодивших в полон. Домой вернулся только сотник Савелий Иванович, сильно увечный. Побывал я у него в гостях, вспомнили прошлое. Поведал он о горе, постигшем наших товарищей. Галера с пленниками попала в шторм, и в нескольких километрах от берега затонула. Спасать никто пленников не собирался, их бросили на произвол судьбы, ведь галера стала разваливаться под ударами злых волн морских. Савелию Ивановичу повезло, общая колодка, удерживающая пленников, внезапно лопнула, и старый казак вывалился за борт. Потом он ухватился за остатки рангоута и такелажа, что не позволило ему отправиться на дно. Первые дни считал, сколько его носит по волнам, а после трех суток сбился со счета. Выбросило его на крымский берег, где подобрали местные татары. Избили, сломали правую ключицу, чтобы не мог саблей махать, она у него срослась неправильно, и поставили приглядывать за овцами. Три месяца терпел унижения Савелий Иванович, готовился к побегу. Когда рука перестала болеть, он ночью вырезал всю татарскую семью, загрузил пару лошадей продуктами, и ушел в степь. Домой добрался через полгода, пешком, худой и голодный.

Я в лечебнице вновь сломал ключицу сотнику, и собрал правильно. Савелий Иванович поправился, но пока старается не нагружать правую руку.

Кстати, семью моего недруга Осипа, по настоянию Савелия Ивановича, из Заречья культурно спровадили с наказом больше никогда не появляться в этих местах. По моему мнению, это несправедливо – семья не должна отвечать за такого урода. Но решение уже принято и не мне его отменять.

Вот так в трудах и заботах прошло десять лет. У меня трое сыновей. Мироновка стала своеобразной медицинской Меккой Южного королевства. Местный люд как-то быстро привык к моему двойному имени и фамилии. Многие считали, что Василий Гончар, это тоже, что и Васент де Ришар, просто перевели имя на местный манер, чтобы было удобно для общения. Кстати, официальные бумаги из столицы направляются мне на фамилию Ришар. Отец Иона первое время кривил лицо, услышав мое второе имя, но когда я ему сказал, что для посещений стран Европы так будет лучше, отстал с расспросами. Больше никому эта тема не была интересна.

Успешно функционирует, известный всей Европе медицинский университет, где преподают специалисты из разных стран. Чего греха таить, не везде еще с пониманием относятся к медицине, во многих странах лекари остаются гонимыми. Таких мы вместе с Герасимом тщательно опрашивали и проверяли, выясняли объем знаний, и если находили возможным, то брали на преподавательскую работу, попутно обучали нашим умениям. За все время только один раз попался «засланный казачок». Его мы выявили быстро, и он немедленно покинул Мироновку, правда, далеко не уехал, волки напали.

Мы с Людмилой побывали в гостях у Кьяры с Ульрихом. Они предлагали стать крестными новорожденной девочке Джулии. С большим трудом мне удалось уговорить Ульриха отказаться от этой затеи, ведь люди, проживающие в православной стране не могут стать крестными родителями девочке-католичке, зачем создавать ей проблемы в будущем. Договорились, что мы будет Джулии дядей и тетей, а также двум сорванцам – Генриху и Францу, родившимся ранее.

Иногда, сидя на веранде дома, смотрю на звезды, и благодарю Господа, что он дал мне возможность прожить еще одну жизнь. Не скажу, что я катаюсь, как сыр в масле, но я счастлив, у меня есть семья, любимое дело, и у меня есть дом. Вторая жизнь. Вторая семья. Второй дом. А вот душа осталось та, прежняя, единственная. И я этому чрезвычайно рад.