Текст книги "Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ)"

Автор книги: Nicols Nicolson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– Подумаю над твоими словами.

– Когда мне выезжать?

– Лучше отправиться завтра.

– У меня слуга серьезно ранен.

– Ты же его заштопал, не помрет. Медлить тебе не стоит. Наймешь кого-то в Вероне. А когда твой слуга поправится, то доберется в Верону.

– Моя ссылка надолго?

– Никакая это не ссылка. Пока все не уляжется, тебе лучше в столице не мелькать.

– Налоги мне платить в Вероне?

– Конечно. Наместник познакомит тебя с судьей. Не переживай, все будет хорошо, за особняком здесь присмотрят, ничего не пропадет.

После ухода судьи я озаботился созданием тайника, тащить с собой золотые цехины посчитал опасной затеей. Тихо отодвинув шкаф, поднял несколько плашек паркета, и в образовавшуюся нишу переложил мешочки с богатствами. Все вернул на место. Даже при очень тщательном осмотре, найти тайник затруднительно. Себе оставил двести цехинов, думаю, на первое время хватит. Затем собрал все инструменты и настойки, одежду, оружие. Вроде бы брал самое необходимое, а поклажи оказалось много, две вьючные лошади загружу полностью.

До Вероны доехал в составе купеческого обоза, в одиночку путешествовать не рекомендовано, иногда на дорогах случаются нападения. Мне повезло, никаких недоразумений не случилось.

Наместник провинции сеньор Мишель Сантинелли принял меня радушно, прочитав послание от Бруни. Аудиенция продлилась недолго, максимум полчаса, в том числе произошло знакомство с судьей Сильвио Дранлускони. По ее окончании, какой-то клерк местной администрации сопроводил меня к сеньоре Элизе Андриотти, которая согласилась выделить свой немаленький дом под лечебницу для нового лекаря. Интересно, а когда она успела выразить такое согласие? О моем прибытии наместник узнал только сейчас. А, ладно, не буду забивать голову лишними вопросами, главное, чтобы эта сеньора не мешала мне плодотворно трудиться, и не доставала меня своими болячками.

Встретившая на пороге дома сеньора Андриотти смогла меня удивить, приятно удивить. Женщина, лет двадцати с хвостиком, была очень симпатичной. Примерно среднего роста и великолепно сложена, весьма. На мой взгляд, грудь немного великовата, так и желает разорвать тесное платье. Черты лица правильные и приятны любому мужскому взгляду, могущему по достоинству оценить женскую красоту. Волнистые от природы каштановые волосы заплетены в толстую косу, и уложены в замысловатую прическу, покрытую платком вдовы. Черные пушистые брови подчеркивают блеск любопытных карих глаз. Чувствительные, чуть полноватые губы, по цвету напоминали мне спелую клубнику.

Познакомились. Позвав слуг, сеньора Андриотти приказала отнести мои вещи в комнату для гостей. Все распоряжения выполнялись быстро, почти бегом. Чувствуется: сеньора Элиза держит прислугу в «ежовых рукавицах». Затем была экскурсия по дому. Мне было предложено на свое усмотрение определяться с функциональным назначением каждой комнаты. Личные апартаменты сеньора Элиза оставила за собой, и находились они в левом крыле уютного одноэтажного дома, имели отдельный вход, поэтому она с больными пересекаться не будет. Я выбрал самую светлую комнату под операционную, а еще три комнаты, для организации стационара, если потребуется выхаживать больных после операций.

Все меня устраивало, но, к сожалению, места общего пользования находились во дворе, а под кроватью стоял вместительный ночной горшок. Но больше всего меня расстроило то, что термы находились в запущенном состоянии, ими длительное время не пользовались. Хозяйка дома пользовалась исключительно деревянной бадьей небольшого размера. Естественно, я на состояние терм обратил внимание, чем вызвал некоторое недоумение в глазах сеньоры Элизы. Пришлось объяснять. Выслушав меня, спорить не стала, а моментально приказала к вечеру привести все в порядок, и наполнить крохотный бассейн водой. Я намеревался испытать терму, помыться с дороги, бултыхаться в бадье желания не было.

Обедом меня накормили, и надо сказать, он был очень вкусным, особенно мне понравилась свинина на кости под соусом, в меру острая. Кофе не подавали, а пили ароматнейший травяной чай с маленькими сахарными пряниками. Вкусно, не передать.

Потом с помощью плотника я установил в операционной стол, оборудовал его привязными ремнями. Слуги в комнаты, выбранные под палаты, принесли простенькие деревянные кровати, бросили на них набитые соломой матрацы, и застелили простынями и одеялами. Пока шла перестановка и оборудование, я успел пообщаться с местным рисовальщиком, именно с рисовальщиком, а не с художником, он писать портреты не умел, зато отлично писал разного рода вывески и объявления. К вечеру у двери дома весела вывеска, гласившая, что здесь размещается лечебница. Также сеньора Элиза сообщила мне, что уже оповестила все близлежащие дома об открытии новой лечебницы.

Вечером я проводил испытание терм. Конечно, не то, что в особняке в Венеции, но для провинции нормально. Привыкнут слуги поддерживать термы в рабочем состоянии постоянно, переживут они как бы второе рождение. Так, что помылся я на славу, переоделся, одежду отдал прачке в стирку.

Хорошо лежать на чистой постели, когда ты вымыт и сыт. Завтра приступлю к работе, перед ужином сеньора Андриотти сообщила, что на прием записались семь человек, это я рекомендовал ей посадить человека с амбарной книгой, и вести учет посетителей. Это сделано на всякий случай, вдруг судья предъявит мне претензии по уклонению по уплате налогов, а так каждый человек будет учтен.

Уснуть я не успел. Чуть скрипнув, отворилась дверь, и в мою комнату проскользнула женская фигура. А у сеньоры Элизы, оказывается, сервис поставлен на высшем уровне, посетила меня мысль. И каково же было мое удивление, когда я увидел сеньору Андриотти собственной персоной.

– Не гоните меня, Васент, – прошептала Элиза, присев на край кровати, – я целый день боролась с этим искушением, и ничего не смогла с собой сделать. – Вы заполонили все мое сознание, от вас исходит такая необъяснимая мужская сила. Я женщина очень слабая. Две недели назад закончился мой трехлетний траур по моему безвременно почившему мужу. Мне так хочется мужского тепла и ласки, чего я была лишена длительное время.

– Не будет ли посещение моей комнаты уроном вашей чести и добродетели? – хриплым голосом спросил я, чувствуя, как мое тело уже отреагировало на присутствие Элизы.

– У меня все слуги выдрессированы отлично, и в мои дела свой нос совать не будут, тем более, к вам я пришла через потайной ход. Он ведет из моих покоев, и выходит в комнату, рядом с вашей.

Больше не говоря ни слова, я сгреб Элизу в объятия. Платок и ночная сорочка улетели на пол, и мы набросились друг на друга подобно диким зверям. Какие там предварительные ласки!? Ничего подобного, сплошная страсть. Желания и темперамента Элизе не занимать, ведь три года постилась, а вот с техникой секса серьезная проблема. Я, по мере сил, старался ликвидировать этот пробел. Скажу так, все хорошо, если бы не прикрывать лицо сеньоры подушкой, уж очень громко она стонала и рычала, достигая пика наслаждения. Естественно не отставал от нее и я, но не кричал, зато изливался в Элизу не сдерживаясь, накопилось, знаете ли, у меня много. Пусть простит меня любимая Людмила, но длительное воздержание, очень негативно сказывается на мужском здоровье, это я, как многоопытный доктор говорю. Где-то к середине ночи, женщина стала вести себя более раскованно, охотно принимала предложенные мной позы, так как знала, что я стремлюсь доставить ей максимальное удовольствие. В общем, к утру мы измотались до крайности, но остались довольны проведенным вместе временем. Уходя, Элиза заявила, что не возьмет с меня ни единого медного бона за аренду, проживание и питание в ее доме, лишь бы я иногда дарил ей минуты счастья. Такая постановка вопроса меня полностью устраивала.

Первый месяц работы в Вероне я почти не запомнил, одна сплошная работа, а по ночам настоящие сражения в постели с Андриотти. Правда, вру, одну операцию я хорошо запомнил. Я впервые в этом времени удалял аппендицит. Молодой купец привез свою жену в плохом состоянии. Естественно, анализы провести я не мог, но и проверки хватило, чтобы диагностировать острый аппендицит, симптомы и опрос больной подтвердили мое предположение. Надо сказать, что работал я уже не один, взял в обучение двух девушек, вот они и выполняли функции операционных сестер. К сожалению, мой слуга Лука, по неизвестным причинам, не приехал в Верону. То, что доставленная девушка очень молода, я увидел сразу, а когда узнал возраст, чуть не начал ругаться последними словами. Четырнадцать лет пациентке, и уже год она замужем. В мое время, парня бы законопатили в тюрьму за растление малолетки, а здесь ранние браки вполне нормальное явление. А собственно, чего это я тут выступаю? Надо на себя посмотреть. Людмила моя тоже не возрастная особа, едва пятнадцать исполнилось, а мы с ней почти разметали в разные стороны стожок на поляне. Вот-вот, в своем глазу бревна – то я и не замечаю. Операцию провел я вовремя, еще бы два-три часа, и пришлось бы бороться с перитонитом, а так обошлось. Девушку оставили в лечебнице, и мои помощницы обеспечили за ней уход. Ее муж первые два дня тоже оставался в палате, я не гнал его, пусть его присутствие помогает в быстрейшем выздоровлении.

Уплатив налоги, подвел итог месячного адского труда. Чистая прибыль составила две тысячи сто золотых цехинов. Солидно, однако. И это стоит отметить, что приличные суммы я брал только с состоятельных больных, а с менее платежеспособных граждан, и парой венетов довольствовался.

По ночам, в минуты отдыха, Элиза докладывала все городские, государственные и мировые новости. Она для меня стала чем-то вместо ходячего говорящего радио. От Элизы узнал, что католики получили нового Папу Римского, им стал кардинал Алонзо Торнетти.

Я здесь развлекаюсь с женщиной, а к реализации урока отца Ионы не приступил, зудела совесть. Я ее успокаивал тем, что стараюсь слиться с венецианским обществом, набраться опыта, завоевать кое-какое имя, а потом отправлюсь в Рим, зарабатывать деньги, и готовить базу для устранения Папы. В этом деле торопиться не следует, нужно подготовить надежную почву. Иначе можно легко и бесславно лишиться головы. В настоящее время у Папы начались некие разногласия с союзниками, предмет разногласий банален: нет средств в достаточном количестве. Правда, это информация не Элизы, а судьи Дранлускони. А где он – этот предел достаточности? Вряд ли даже Папа знает его.

В честь праздника Святого Зиновия – покровителя Вероны, в церкви Сан-Дзено Маджоре отслужили торжественную службу, а потом все население города, согласно сложившейся традиции, отправилось в ближайшие леса и перелески на пикники.

Элиза, я и пятеро слуг поехали в лесок на трех повозках, изрядно загруженных провизией и напитками. В этот день принято угощать всех желающих, даже если они пришли к вашему столу из других городов и деревень. Обычно в этот день к местам пикников стягивается население со всех уголков республики. Еще бы! Покушать и выпить бесплатно и обильно, любой пожелает. А потом до следующего года будут рассказывать, какие вкусности потребляли на празднике.

Пока слуги разжигали костры, а Элиза командовала, я прогулялся по окрестностям, любуясь природой и слушая щебет птиц. Удивительно, но птицы не пугались такого большого количества людей, казалось, они на них не обращали никакого внимания. Выйдя на опушку леска, я остановился ошарашенный. Здесь тянулись к солнцу заросли дикой рицины, очень ядовитого растения. Не надо ее путать с рициной культурной, из которой делают много полезных вещей, в том числе масло для космических нужд, как в моем времени. Если в организм человека попадет концентрированный сок дикой рицины, то через пять-десять минут он погибнет от спазма сердечной мышцы. А если из корня рицины сделать прививку под кору или в стебель, любому растению или дереву, то растение не погибает, а начинает кормить полезными веществами подсадку. Через месяц дикая рицина полностью овладевает растением, не меняя его внешний вид.

Важно понимать следующее, а именно этим я и вознамерился воспользоваться. Все живые организмы дышат. В процессе дыхания осуществляется распад более сложных органических веществ на более простые и неорганические. Смысл дыхания в том, что в результате происходит выделение и запасание энергии, которая необходима для различных процессов жизнедеятельности.

Подавляющее число организмов для окисления органических веществ используюткислород, который берут из воздуха. Одним из конечных продуктов дыхания являетсяуглекислый газ, который должен выводиться из организма в окружающую среду.

Таким образом, растения, также как и животные, дышат. А для этого они поглощают из воздуха кислород и выделяют в воздух углекислый газ. Однако у растений, в отличие от животных, есть процесс фотосинтеза, при котором газообмен обратный: растение поглощает из воздуха углекислый газ, а выделяет в него кислород.

После того, как дикая рицина становится главной в этом растительном тандеме и начинается самое неприятное. Хотя… смотря с чьей точки зрения… Дело в том, что месте с выделяемым кислородом, растение или дерево, приютившее рицину, начинает выделять ядовитые вещества. Накапливаясь в организме при вдыхании, невидимые глазу вещества вначале вызывают общее недомогание, расстройство сна и пищеварения. Затем, по мере роста концентрации, ядовитое действие усиливается, вплоть до расстройства рассудка, и последняя стадия воздействия веществ рицины, легочная и сердечная недостаточность, вследствие чего, наступает смерть.

Это я удачно набрел на это место, надо срочно накопать два-три корня. Во влажной среде их можно сохранить в течение целого года без потери ядовитых качеств. Запастись таким «полезным» для меня растением не помешает. Сходил к повозке, взял мешок, а потом кинжалом, действуя с особой осторожностью, выкопал три корня. Вернусь в Верону, аккуратно почищу корни, и приготовлю из них прививочный материала, так на всякий случай, а еще сделаю настойку высокой концентрации, она сохраняет свои свойства не менее полугода.

Второй месяц позади, и еще с лучшим финансовым результатом. Я расширил спектр предоставляемых услуг. Двум местным матронам подправил носы, и начал практиковать лечебный массаж, разгонять, так сказать, накопившиеся соли по организму. Также, с помощью травницы стал готовить травяные сборы для очистки организма. Откровенно говоря, чистка, как таковая не производилась, но комбинация трав повышала тонус организма и в целом действовала благотворно. Заодно создавалась иллюзия, что человек в действительности избавился от телесной скверны.

В этом месяце меня откровенно достал епископ Пауль, часто бывающий наездами в церкви Сан-Дзено Маджоре. Все ему не так. Заставляю людей мыться, лечу не так, не плачу церкви со своих доходов, не исповедуюсь, и многое другое. Я с ним общался исключительно вежливо, он человек образованный, а еще вредный, мне обострение отношений с церковью не нужны, хотя иной раз, хотелось Пауля удушить.

Отужинав, я собирался помыться и отправиться к себе в комнату. Элиза обещала продемонстрировать мне сегодня выученный урок по усладе души и тела. Одним словом, я был в предвкушении. Слуга сеньоры Элизы выступил в роли «кайфоломова». Оказалось, ко мне просится на прием молодой человек со сломанной рукой. Скрепя зубами, пошел, хотя часы приема давно прошли.

Прилично одетый молодой человек, еще по дороге в операционную начал терять сознание, пришлось его поддерживать и приводить в чувство.

– Не бережете вы себя молодой человек, – заявил я позднему посетителю, после того как сложил сломанную в двух местах руку, благо переломы были закрытыми. – Давно нужно было ко мне прийти, а вы тянули с этим.

– Так вас, Васент, не оказалось в Венеции, и я вынужден был поспешить сюда, – слабым голосом ответил мужчина. – Разрешите представиться, Горацио Квартероки.

– Очень приятно. Мне, я так понимаю, представляться не следует?

– О вас все говорят и только хорошее, вот и я поспешил к вам в надежде, что вы спасете мне руку.

– Где вас так угораздило сломать ее, да еще в двух местах.

– Я вам по секрету скажу, что я не сам сломал руку, а мне ее сломали, ударив палкой несколько раз.

– Бандиты или разбойники?

– Нет, партнеры.

– Осмотрительней надо быть в подборе партнеров, а то случайно проснетесь, а ваша голова смотрит на вас с блюда на столе.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Горацио, было заметно, что он поплыл от воздействия спиртово-опийной настойки. – Мы вместе работали, разные бумаги поставляли заинтересованным людям: векселя, грамоты, любовные письмо, собственно, все, что пожелает заказчик.

– Гонцом работали?

– Нет. Мы эти бумаги изготавливали.

– Писали фальшивки?

– Не фальшивки, а шедевры, которые не могли отличить даже сами авторы.

– И много платили?

– По-разному. Иногда сущие копейки, а иногда несколько сотен золотых цехинов.

– И вам кто-то отплатил таким образом, – указал я на руку Горацио в лубке.

– Поступил заказ, написать любовное письмо молодой девушке от ее воздыхателя, в котором сообщить о разрыве отношений. Такой заказ сделал его отец, принес образец почерка. Я принял заказ и стал дома подбирать текст и приноравливаться к стилю написания букв и слов. Два моих партнера тоже получили аналогичный заказ от этого же человека. Не пойму, зачем ему это нужно было? Не суть важно, главное, я сделал все быстро и качественно. Отнес заказчику письмо, и получил солидное вознаграждение, которым хотел поделиться с партнерами, треть от суммы планировал отдать. Наивный, мнимые друзья возжелали всю сумму, указав, что их заказчик на порог не пустил, заверив, что работа Горацио его устроила полностью. После словесной перепалки, партнеры пустили в ход палку, сломав мне руку. Одно не учли, я не пишу правой рукой, я левша. И вот я здесь у вас.

– Доведется побыть у меня в лечебнице два-три дня, я вас понаблюдаю, а потом отправляйтесь, куда вам угодно.

– Нет, я так долго задерживаться у вас не могу, по моим пятам идет отец девушки, получателя письма, мои партнеры ему обо мне сообщили.

– Тогда, оплатите услуги, и я вас не смею задерживать.

– Денег у меня нет, но я изготовил для вас почти настоящее свидетельство лекаря, выданное королевской канцелярией Франции. Свидетельство настоящее со всеми защитными знаками, и с настоящей королевской печатью, датировано декабрем пошлого года, я только вписал туда ваши данные. Отличить оригинал от моей работы невозможно, я полностью повторил состав чернил и стиль письма. Берите свидетельство, оно вам пригодится, у меня нечем с вами расплатиться, три венета я вам не предлагаю, для вашей работы это оскорбительно. А свидетельство стоит не менее четырехсот цехинов. Таким образом, мы в расчете.

– Не будь я лекарем, то сломал бы вам еще и обе ноги, – хищно улыбнулся я. – Так и быть, оставляйте свою бумагу, и убирайтесь, пока я не передумал.

– Спасибо, Васент, знайте, в моем лице вы всегда найдете друга. Если понадобится выправить какой-то документ, найдете меня в доме с красной черепичной крышей, что на Рыболовном канале. Только там я появлюсь месяца через три, когда все уляжется.

Горацию ушел, а я стал внимательно рассматривать свидетельство. Оригинала я никогда не видел, а тот документ, что держал в руках, выполнен очень красочно на «фирменном» королевском бланке с красной сургучовой печатью и оттиском королевской печати. Как ни вертел, найти следы подделки не смог. Свернув свидетельство, поместил в тубус, пусть лежит до лучших времен, вдруг пригодится.

Элиза заждалась меня до такой степени, что уснула. Пришлось ученицу разбудить, я желал знать, как она усвоила урок. Могу сказать, прогресс налицо.

Еще два месяца пролетело, от судьи Бруни не поступало никакой информации. А может и не следовало мне уезжать из Венеции, а сеньор Гаспаро умышленно отправил меня в Верону, чтобы я был подальше от Кьяры. Возможно, сеньора Мартина ему нашептала, что Кьяра жалеет о том, что не отдалась мне на острове, и он во избежание непоправимого заслал меня сюда. Мое информационное бюро Элиза о свадьбе дочери судьи не сообщала, хотя новости из Венеции к ней поступают регулярно, лишь с некоторым запозданием. В принципе, нормальная у меня получилась версия, имеет она право на жизнь. Надо будет нацелить Элизу на сбор информации о судье, да и процессах вокруг Большого совета.

В Вероне я приобщился к прогрессу, поместил денежки в недавно образованный банк «Республика». Взамен золотых цехинов мне выдали векселя на мое имя, на общую сумму десять тысяч. Вернусь в Венецию, обменяю на звонкую монету, домой с бумагой возвращаться нет смысла там банка «Республика» точно нет, а золото всегда в ходу.