Текст книги "Близнецoвoе Пламя (СИ)"

Автор книги: Моона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

На возвышении учитель объяснял им простейшую арифметику. Мэл пыталась сосчитать детей, но уже могла сказать, что их в несколько раз больше, чем бывает в херувимских школах. Она бросила эту затею и пошла дальше, иногда выглядывая из-за поворотов и стараясь никого не потревожить.

Стук дерева о дерево был слышен издалека. Мэл никак не могла пройти мимо него: путь оказался всего один. Она уже собиралась развернуться и потопать обратно, но битва за поворотом слишком притягивала взор.

Бедуинка, будто вырубленная из скалы, двигалась с быстротой гепарда, не тратясь на лишние движения. Её соперник ничем не уступал. Он уклонился от атаки, уходя ей за спину. Бросок через бедро. Она упала наземь и перекатилась. Сабли скрестились. Её каштановые кудри извалялись в пыли. Положение было неудачное: требовалось гораздо больше сил, чтобы сдерживать чужое оружие. Она упиралась, не уступая ни миллиметр.

– Можем остановиться.

– Нет.

Она увела его саблю в сторону, проскользнула между ног соперника и ударила под коленом. Оказавшись за его спиной, приставила лезвие муляжа между лопаток. Мэл чувствовала что-то странное в её взгляде, но не могла понять, что именно.

– Вижу, ты уже поправилась, херувимка, – голос, как рёв водопада, разлетелся по пещере.

Мэл вздрогнула. «Почему она обо мне знает? Это Хеяра?».

– На сегодня всё. Спасибо, Сараби, – бедуинка обхватила его ладонь, и они притянулись друг к другу, касаясь плечами.

Она расхлябанной походкой направлялась к Мэл, оставив по пути тренировочное оружие. Прятаться за поворотом уже не имело смысла. Мэл вышла, опираясь на костыли сильнее прежнего и смотря под ноги. Она понятия не имела, как следует обращаться к этой женщине.

Тем временем, та поравнялась с ней, но стояла боком.

– Что же в тебе особенного? – она оглядела её сверху-вниз.

– Я-я вижу странные вещи, – Мэл на миг посмотрела ей глаза в глаза и тут же их опустила.

Одна радужка незнакомки была медово-карей, как и у большинства бедуинов, а другая – голубой.

– Какие же? – она смотрела с прищуром, с игривым вызовом: «Удиви меня, херувимка».

– Морских существ с телом человека и хвостом рыбы, которые…

– Русалки, – перебила она.

Мэл подняла взгляд. Впервые у кого-то нашлось для них название.

– Вы что-то о них знаете?

– Не больше твоего, – её брови сдвинулись к переносице, образуя складочку. – Скажу Хеяре. Думаю, завтра она тебя посмотрит.

Бедуинка отвернулась от неё и возобновила шаг, более ничего не сказав. Херувимка на костылях так и не двигалась, глядя ей в спину, закрытую густыми кудрями. «Ну же, Мэл, кто общается с Хеярой лично, великолепно дерется и не привык представляться?». Она набрала в лёгкие побольше воздуха.

– До свидания, Верховная Воительница!

Бедуинка на мгновение обернулась, продолжая шагать спиной назад, и подмигнула ей голубым глазом.

***

Её звали Лариша. Это последнее, что Мэл узнала от своей целительницы – на следующий день после той встречи её освободили от обязанностей. Теперь Мэл пришлось самой приводить себя в порядок негнущимися пальцами, самой добираться до трапезной залы дворца.

Херувимка постоянно путалась в коридорах и чувствовала, что доползёт, когда обед уже закончится. Она не так боялась остаться голодной, как разгневать Их Верховенства: в трапезную залу допускались не все, а кто имел приглашение – непременно им пользовался.

По запаху ли, но Мэл нашла вход. Его арка была в несколько раз выше предыдущих и украшена витиеватым растительным узором, как и стены круглой залы, поднимающиеся ввысь через несколько этажей. В куполе виднелось блюдце неба. Свет из него столпом падал вниз, ударялся о многочисленные плоскости стекла и рассеивался по всему помещению.

Внутри кольцами расставили низкие столики, за которыми полагалось есть, сидя на коврах и подушках. На отдельном возвышении располагались два места для Их Верховенств – к радости Мэл, одно из них было ещё не занято. Значит, она не слишком припозднилась.

– Мэл? – голос сочный, как хруст яблока.

– Таяна! – окрылённая присутствием знакомой, гостья заторопилась сесть рядом.

Ближайший к помосту круг заполнился бедуинками в возрасте. Некоторые из них были настолько стары, что нависали над своими тростями и сидели на табуретах за высокими столами. Мэл вспомнился разговор о Демиурге. «Может, кто-то из них ещё застал её в Эр-Кале».

– Верховная Целительница задержится, как обычно, – сообщила Лариша и пару раз хлопнула в ладоши, – можем начинать.

На столы вынесли первые подносы – различные закуски и чаши с соусами. Мэл узнала некоторые из них и облегчённо выдохнула: не хотелось бы показаться невеждой с плохими манерами. Блюда сменились. Мэл растерялась: она могла опознать лишь запечённую с сыром картошку и тефтели, но и тут ошиблась – картошка оказалась сладкой, а тефтели – зелёными внутри.

– Кто они? – шепнула она Таяне, глядя на внутренний круг.

– Ковен, – соседка обмакнула зелёные шарики в нутовую пасту, Мэл повторила, – они выбирают Верховных, когда титул освобождается.

Мэл кивнула и опустила взгляд в тарелку, подбирая по одному гранатовые зёрна.

– А это правда, – Мэл замешкалась, почти передумав спрашивать, – правда, что Демиург жила в Эр-Кале?

– Да, – ответила Таяна так буднично, словно херувимка спросила, хочет ли она чаю.

Пустые подносы забрали. Мэл посмотрела на единственный незанятый стол – закуски и горячее почти не оставили места, чтобы поставить десерт.

В одном из коридоров послышался тонкий металлический звон, больше похожий на шелест листьев. У некоторых резко пропал аппетит, и они откланялись, спеша прочь. Все оставшиеся в зале притихли. Мэл обернулась на звук.

В арке нарисовалось очертание невысокой девушки, изящной, как бутон каллы. Фигура в платье из белого полотна выплыла из тени. Украшения из цепочек и золотых монеток заблестели на солнце. Они дугами спускались от шеи до плеч, с десяток тонких браслетов окольцовывали запястья и щиколотки, сложные переплетения подвесок огибали бёдра и звенели от каждого её шага. Даже поверх волос, заплетенных в колосок, было надето украшение.

Простые бедуинки встали и склонили головы в знак приветствия, Ковен остался сидеть. Только Лариша развалилась в горе подушек и улыбалась до ямочек на щеках. Мэл опомнилась и повторила позу за остальными.

Ей хотелось рассмотреть Хеяру получше, когда та будет проходить мимо. Мэл повернула голову и встретилась со взглядом янтарных, умудрённых глаз. Хеяра села за стол не по-бедуински. Солнечные зайчики от монеток заиграли на ее коже цвета гречишного мёда.

Трапеза возобновилась, но уже не была прежней. Все озадаченно глядели в блюдца, скребли приборами, болтали натужно. Мэл потягивала кофе и видела, как Лариша что-то сказала Верховной Целительнице, но та не разомкнула губ.

«Как ты себя чувствуешь?» – спросили мягким женским голосом.

Мэл вертела головой над толпой, не понимая, кто к ней обратился. Казалось, что никто больше не слышал вопроса, а ведь он мог касаться кого угодно. Наконец, Мэл замерла, выпрямив спину и впиваясь взглядом. Хеяра смотрела прямо на неё.

– «Ты не удивлена» – раздалось у Мэл в голове.

Гостья закусила губу, не зная, стоит ли отвечать ей вслух.

– «Вы разговариваете мысленно, я получаю видения. Мы обе удивительны».

Мэл успела пожалеть, что подумала это – звучало дерзко для неё, но мысли оказалось не так просто контролировать. Хеяра улыбнулась.

– «У тебя наверняка занятные воспоминания. Не боишься, что я их подсмотрю?»

– «Для этого я здесь, Ваше Верховенство» – Мэл кивнула в знак уважения.

***

«Что если я сумасшедшая?»

Мэл шла за звоном монеток. Тысячи иголочек будто покалывали кожу, она смотрела в спину Хеяре и не замечала ничего вокруг. Она причинила боль родным, проделала огромный, полный опасностей путь, задолжала многим людям за их доброту – всё, чтобы узнать правду. У неё не было пути отступления.

Она самоуверенно поставила на кон слишком многое. «Мне жаль, но ты сумасшедшая» – и всё, во что она верила, на что надеялась и лелеяла в своих мечтах обернётся прахом. А больше у Мэл ничего не было. Она не готова к такому. Это уничтожит её.

Мэл даже не чувствовала пол, по которому идёт: она споткнулась о порожек и чуть не ввалилась в мастерскую Верховной – вспыхнувшие крылья спасли её от падения.

Когда Мэл приземлилась, Хеяра смотрела на неё, затем бесстрастно пометила что-то на восковой табличке. Она указала ей на кушетку, стоящую посреди комнаты неуютным островом. Мэл послушно села.

– «Ты меня слышишь?»

– Да, конечно, – по привычке ответила она вслух.

Мэл поджала губы, ожидая, что Хеяра рассердится, но этого не случилось.

– «Отвечай мысленно. Так мы настроим канал связи и мне будет проще» – она зажгла палочку благовоний. – «И ради Демиурга, перестань так нервничать».

– «Вы чувствуете мои эмоции?»

Хеяра белозубо улыбнулась и подошла к ней.

– «Тут не нужно обладать эмпатией – ты вся в мурашках».

Эмпатия. Мэл это слово было в новинку.

– «Спрашивай. Любопытство направляет сознание и раскрывает его навстречу объекту».

– «Что такое эмпатия?».

– «Способность чувствовать чужие эмоции» – Хеяра опустилась на табурет и смотрела ей в глаза.

– «Но как тогда называется всё остальное?»

– «Всё остальное?» – её взгляд завораживал. – «Я называю это ментализмом».

Мэл не разрывала зрительный контакт. Казалось, в её глаза можно смотреть бесконечно.

– «Где Вы ему научились?»

– «Нигде», – она чуть прищурилась. – «Я его изобрела».

Отголоски разговоров в Зуслане долетели до Мэл и наконец обрели заложенный в них смысл. Фигуры речи, оказывается, имели вполне буквальное значение.

– «Покажи мне видение».

С открытыми глазами Мэл перебирала знакомые образы в голове, как свитки в шкафу, выбирая, какой из них достоин Верховной Целительницы. Её немигающий взгляд давил. Мэл чувствовала, что копошится слишком долго, и заставила себя остановиться.

Пятна цвета обретали четкие формы, девушка сосредоточенно погружалась в них…

Каменный мыс нависал над ванной. Речка, впадающая в неё, быстро текла по направлению к морю. Журчание. К центру собралась мягкая волна. Не успев отрастить пенный гребень, она утончилась к середине, напоминая песочные часы. Шлёп. От неё отделилась огромная капля и повисла в воздухе, а остаток волны растворился в течении. Сфера была нестабильна: перекатывалась-перетекала то в одну сторону, то в другую, сверкая то там, то здесь и бросая причудливые блики. Шар разделился пополам, каждая из половин разделилась ещё надвое и продолжила дробиться всё быстрее и быстрее, пока над ванной не зависло облако из капель, мерцающих как колье из звёзд. Бултых. Вода бесконтрольно обрушилась вниз, поднимая брызги. Яркая птичка снялась с насиженной ветки и хлопала крыльями совсем близко.

Мэл вынырнула обратно в реальность. Она глубоко дышала. Хеяра подскочила с табурета, он опрокинулся. Она была как натянутая тетива – готова сорваться в любой миг, но неведомой силой остающаяся стоять на месте.

Момент истины.

Собственное волнение было для Мэл пыткой. Сердце будто сжали в кулаке. Она уже готова была услышать какой угодно ответ, лишь бы знать хоть что-то наверняка. Глаза Хеяры оставались всё такими же большими, янтарными и гипнотизирующими. Но в них появилась искра чего-то ещё. Интерес. Мэл уже догадалась, но ей нужно было услышать эти слова.

– «Ты не безумна».

Хеяра бросилась к восковой табличке, писала на ней что-то, согнувшись над столом. Мэл оперлась сначала на руку, но та была такой же ослабшей, как и всё тело, так что она бесстыдно улеглась спиной на кушетку. Высокий потолок кружился. Она хотела сложить ладони куполом и крикнуть «Я не сумасшедшая!», чтобы эхо отлетало от стен и много-много раз повторило ей эти слова. Может, тогда она до конца в них поверит.

– Вы не сомневаетесь?

– «Нет. Твои видения – не видения вовсе» – Хеяра оторвалась от таблички чтобы поднять табуретку. – «Это чужие воспоминания».

Что-то неприятно кольнуло внутри. Мэл всегда считала видения своими. Это она плавает в прозрачных лагунах, она слушает болтовню русалок, она ныряет за жемчугом. Хеяра записала что-то ещё и продолжила:

– «Они как-то подселяются в поток твоих воспоминаний и встраиваются туда. Покажи мне что-нибудь из старых».

Мэл не хотела – она будто отрывала от сердца сокровенное – но села, вдыхая благовония и настраиваясь на нужный лад. Она, долго не думая, показала самое первое видение. Затем Хеяра снова посмотрела предыдущее – так вышло, что оно было самым поздним. Она взяла уже вторую табличку.

– «Воспоминания линейно привязаны по времени к основному потоку…» – она с целительницей всё ещё были в мысленном контакте, пока та писала. – «Уровень взгляда выше чем у пациентки… Ты это никогда не замечала?»

Мэл помотала головой. С чего бы ей обращать внимание на такие вещи в своих воспоминаниях.

– «У меня есть кое-какие предположения…», – Хеяра стучала стилусом по дощечке. – «Ложись» – она метнулась к сундуку.

Мэл подождала, пока Хеяра возьмёт что ей нужно и вернётся, и только затем легла, долго ища удобное положение. Верховной Целительнице не стоило перечить, но мигом выполнять всё, что она прикажет, уже не хотелось.

– «Закрой глаза и расслабься».

– Зачем?

Хеяра коротко выдохнула, как будто хмыкнула.

– «У тебя давно не было видений. Хочешь получить новое?»

Мэл прикрыла глаза. Там, в чужих воспоминаниях, был её маленький уютный мир, где можно было спрятаться от непонимания, осуждения и пустоты. Конечно, она соскучилась по нему. Мэл кивнула.

– «Ты всё ещё раздражена. Почему?»

Мэл чуть мысленно не прокляла эмпатию, но вовремя опомнилась.

– «Потому что Вы ничего мне не объясняете: что, кого, зачем… Я понимаю, что моим познаниям о мире никогда не приблизиться к Вашим, Верховная Целительница, но разве я не заслуживаю знать хоть немного?»

Мэл смотрела ей в лицо. Расплавленное золото её радужек застыло и потускнело.

– «Прости».

Музыкальный инструмент из сундука случайно издал грустное «трунь».

– «Со мной такое случается, когда я слишком увлекаюсь… О чём это я? Тебе надо попробовать медитацию. Если всё так, как я предполагаю: между тобой и носителем воспоминаний есть мысленная связь», – она подвинула табуретку ближе. – «Если медитация пройдёт успешно – ты сможешь попасть в его сознание и прожить новое воспоминание».

– «Значит, этот кто-то тоже видит мои?».

– «Может быть. А может канал односторонний».

– «Надеюсь – у меня в голове не на что смотреть. Беднягу уже тошнило бы от видений, где я копаюсь в огороде».

Хеяра улыбнулась, обнажив зубы. Мэл прикрыла глаза.

– «Я готова. Что делать?»

Комментарий к Глава 1

Мэл – булочка с корицей? Как вам Лариша и Хеяра?

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

TW: харрасмент

– «Ничего не вышло» – Хеяра сняла серёжку и положила на туалетный столик.

– «Она не смогла достичь нужного состояния?» – Лариша расчёсывала влажные волосы.

– «Смогла. Из-за этого я совсем запуталась», – её плечи опустились, – «Всё было так похоже на… ну ты знаешь», – она потянулась к черному кольцу на столике, но так его и не коснулась. – «Может, это и было моей ошибкой – ухватиться за что-то знакомое и отмести другие варианты».

– «И в чем же разница?» – Лариша уселась на кровать и прислонилась к изголовью.

Она не была ей помощницей в разгадывании тайн, но Хеяре помогали рассуждения вслух. И Лариша готова была слушать их вечно, не понимая и половины: ради искры в её глазах.

– «Источник связан с центром воздуха: я видела её крылья. Как маг она – цельная единица. Зачем тогда эта ментальная связь? Да ещё на самом глубоком уровне – воспоминаний».

– «Чтобы найти друг друга и обнаружить одинаковые родинки, прямо как потерянные близнецы из третьесортной сказки» – кривлялась воительница.

Хеяра сложила руки и прожигала её взглядом. Без злобы, конечно, она уже давно не могла на неё злиться.

– «Но в этом должен быть какой-то смысл».

– «Не начинай», – Лариша сложила руки на груди.

– «Мир создан по умыслу Демиурга. Значит, ей это зачем-то нужно», – Хеяра снимала браслеты по одному.

– «Дорогая, вот зачем нужны тараканы? Я уверена, что она не такая мазохистка, чтобы создать их намеренно».

Хеяра швырнула браслет в Ларишу, но он только упал рядом на простыни.

– «Может, у Мэл и есть метафорический близнец. Как вторая половинка. Близнецовое Пламя».

– «Источник», – исправила Лариша.

– «Да, точно… Столько лет в Садиже, а я всё не переучусь».

Она расправилась с браслетами, обнажая шрамы ближе к сгибу локтей, и потянулась к застежке за шеей.

– Не снимай.

Хеяра повернулась вполоборота к бедуинке. Лариша закатила глаза и сползла на подушки, неохотно признавая, что у неё есть некоторые фантазии насчёт этих переливающихся цепочек на тёмной коже. И не против ли они исполнить их сегодня?

Хеяра улыбнулась и села на двуспальную кровать, подтянув под себя ноги. Лариша поднялась, чтобы размотать и сложить полотна ткани, которые её жена каждый день превращала в платье. Она наблюдала этот процесс по утрам уже много лет, но никак не могла постичь его магию.

– Всё будет хорошо, душа моя.

***

Мэл пыталась сосчитать, сколько дней Хеяра пытается добиться от неё видения, и не могла: они все были похожи друг на друга, как один.

Каждый день она завтракала в трапезной зале, бродила по Эр-Кале, ухаживала за грифоном, спускалась к обеду обратно во дворец, откуда её забирала Хеяра, и до самой ночи сидела в мастерской с Верховной.

Хеяра билась над проблемой, будто это её личная война. И только в крайнем случае брала подсказки – дополнительные видения. Но в конце концов Мэл показала их все. Её маленький уютный мир препарировали и рассмотрели под лупой. И ничего не нашли. Он больше не принадлежал только ей.

Из монотонных дней она могла выделить только один – когда Таяна ушла.

Кто-то отдёрнул занавеску, и Мэл проснулась от света из коридора.

– Я заберу своих светлячков, ты не против? – целительница явно не нуждалась в ответе, потому что уже подхватила колбу со стола. – Вечером принесу других, обещаю.

Мэл протёрла глаза: девочка уже вышла, не потрудившись вернуть полог на место.

«Совсем на неё не похоже» – херувимка в полудрёме задернула ткань.

Но доспать ей не дали. Мимо то и дело кто-то ходил, что-то ронял и переговаривался, хотя лазарет был едва ли не самым тихим местом в Эр-Кале.

«Явно не сегодня» – подметила Мэл, пропуская стайки бедуинок по пути к трапезной зале. Они были с головой нагружены кто горшками с растениями, кто холщовыми мешками, жужжащими шкатулками, чирикающими клетками. Вся эта нескончаемая процессия шумела побольше базара за стеной. Мэл цепляла обрывки разговоров:

– Бежим скорее – пока не подошла очередь моего брата! Иначе придётся вставать в конец: он уже почти на середине реки.

– Он нам занял? Слава Демиургу, я-то проспала.

Две подруги рыбками проскользнули дальше в людской поток и затерялись. Херувимка не решилась отвлекать кого-либо расспросами: всем было явно не до неё. Мэл по стеночке двигалась в противоположном направлении, то и дело задевая рыжие стены.

«Может, подняться на пару этажей выше и посмотреть, из-за чего такой переполох?»

С лестницы народ валил лавиной, и попробуй она взобраться на своих двоих – получила бы ещё один перелом. К счастью, у неё были крылья.

«Добрый день, Ваше Верховенство», «Рады Вас видеть, Верховная» – только и слышалось из толпы. Мэл одолела ещё пролёт в надежде увидеть Хеяру и узнать, что же происходит. Но вместо колоска и сияющих украшений она едва не уткнулась в каштановые кудри.

Лариша поигрывала копьём, глядя в арочное окно, и оставалась при этом в тени. Хотя она и загораживала Мэл обзор, даже так было ясно: весь Эр-Кале высыпал сегодня на улицы. Они гудели, как полный улей, заглушая рёв бьющей ключом подземной реки.

– Добрый день, Верховная Воительница, – Мэл попробовала выйти из-за её спины.

– Добрый, – она преградила путь копьём. – Трапезная зала в той стороне.

Заранее подготовленные вопросы испарились из головы. Мэл замешкалась, не зная, стоит ли говорить что-нибудь или момент уже упущен.

– А-а не подскажете, где я могу найти Верховную Целительницу? Ваше Верховенство…

Лариша не спешила с ответом. Мэл уже пеняла на себя: «Может, сначала нужно было извиниться? Или интонация была недостаточно уважительная?»

– Хеяра будет занята весь день, не жди её на медитацию сегодня, – тон был такой, что отбивал желание заговаривать.

Мэл откланялась. Оставшись без ответа, она ничем не выказала своё недовольство. «Да что там такого важного? Мне даже краем глаза увидеть не дают» – ворчала она, петляя по коридорам и не замечая, как истончается встречный людской поток. Когда в ушах начало звенеть от тишины, она замерла в резной арке. Только один стол был занят.

– Таяна, я, что, опоздала? – эхо разлетелось по всему пространству.

– Нет, – она отсалютовала стаканом, – просто сегодня у всех есть дело поважнее.

– Кстати об этом, – Мэл пыталась сесть на бедуинский манер, что было едва ли проще, чем завязать ноги в узел, – что за бедлам происходит?

– О-о-о…– Таяна подняла подбородок. – Если я скажу, что к берегу подошла огромная черепаха – ты мне поверишь?

Мэл моргнула, протёрла глаза, взяла хурму и положила на место.

– То есть… весь этот балаган из-за просто большой черепахи?

– Эй, вообще-то я сказала огромной, – Таяна опять хитренько улыбалась.

– Насколько огромной? – Мэл не чувствовала – знала, что бедуинка хочет, чтоб её спросили.

Таяна подождала, пока девушка вернёт стакан на стол, и ответила:

– Настолько, что у неё на панцире целый остров. Или остров вместо панциря. Или…

– Ничего себе!

«Ничего себе, себе» – подхватило эхо и понесло ввысь. Мэл посмотрела на Таяну и прыснула смешком.

– Достойные херувимы сразу упекли бы меня в одиночную камеру, расскажи я такое. А, я поняла: это проверка на доверчивость, – Таяна не менялась в лице. – Ты же надо мной шутишь, да?

– Уже не веришь всем на слово? Похвально, – смешинка медленно растаяла в её глазах, – но Странствующая – это правда.

– И зачем же выстраиваться к ней в очередь?

– Чтобы оставить на панцире своё творение. А в странствии, знаешь, случалось разное: иногда растения привлекают на остров новые виды насекомых; иногда погибают, не выдерживая другую погоду; иногда опыляются от иноземного растения. Или какой-то зверёк приходит за едой, а потом обнаруживает себя посреди океана. Через год Странствующая возвращается к нашим берегам. Можно сказать, что это наша маленькая игра в Демиурга: изменять формы жизни и отправлять их в вольное плавание.

Мэл кивнула, принимая новые сведения. Девушки сосредоточились на еде, размышляя каждая о своём. «Почему же мы так мало знаем?» – крутилось в голове у Мэл уже не впервые. Она происходила из хорошей семьи, училась при дворе, закончила школу, встречала учёных херувимов, но один шаг за границу Теосийской Империи – и её картина мира изо дня в день подмалёвывалась информацией. От новых знаний ей бывало страшно и горько, радостно и волнительно, а иногда её мозг будто бился о черепушку, пытаясь всё осознать. Это было так непохоже на мирную вялотекущую жизнь в Теосе. «Может, поэтому другие херувимы и выбирают жить в неведении».

– Ну, как ты? Делаешь всё, что говорит Верховная Целительница?

– Да, но пока что у нас трудности.

Таяна нахмурилась и Мэл показалось, что она не это ожидала услышать.

– Странно, что Верховная не посчитала нужным рассказать тебе о Странствующей. Во-первых, из-за черепахи Хеяра занята весь день, – Таяна глянула в проходы и понизила голос, – во-вторых, на ней она приплыла в Садижу.

Это не заставило Мэл удивиться. Она понимала, что Хеяра неместная: ни у кого больше не было такой тёмной кожи – но успокоилась тем, что Целительница пользовалась магией жизни. А, как известно, Источник связывается только с одним центром в теле существа, и эту связь не изменить. Хоть ментализм и вызывал много вопросов, Мэл не могла брать его в расчёт, потому что сама обладала им в некоторой степени: ненамеренно обменивалась воспоминаниями.

Бедуинская еда радовала изо дня в день, но тогда херувимка не замечала её вкус. Она металась между желанием узнать от Таяны всё и не обсуждать Верховную у неё за спиной.

– И как это случилось? – наконец спросила Мэл.

– По традиции Ковен встречает черепаху на рассвете. В лучах встающего солнца она подплывает к берегу, а её тень наползает на тебя, – Таяна погрузилась в воспоминания и глядела в одну точку, затем обратилась к Мэл. – Я была там. Сопровождала Ковен вместе с другими. Лучи пробивались сквозь растения на острове, слепя глаза и подсвечивая силуэт… Хеяры, разумеется. Она сплыла на берег. Её платье было такого же кроя, как и всегда, коричневое в соляных разводах, – нож со скрипом проехался по тарелке. – Думаю, она пыталась отстирать засохшую кровь.

Мэл вздрогнула, но внимала каждому слову.

– Всё равно это было… как будто Демиург снова вернулась к нам. Величественно. Пока она не осознала, что потеряла голос. Окажись я на странствующем острове – говорила бы хоть сама с собой, но для Хеяры это было новостью. Она шевелила губами, хрипела, хваталась за горло, кричала…Ты когда-нибудь видела немой крик?

Мэл помотала головой: не видела. Потому что в такие моменты она не смотрела в зеркало.

– Жуткое зрелище. И ещё этот умоляющий взгляд, – женщина дёрнула плечами. – Но самое странное, что горло и связки у неё в полном порядке. Когда спросили её имя, она пыталась рисовать что-то на песке, впала в истерику, чуть не порезала себе ладонь и наконец, мы увидели образ перед глазами. Красная звезда.

«Хеяра» – повторила Мэл одними губами. Херувимы не дали ей имя: они больше всех почитали Эфир, держащий острова в небе. Астрономы как раз спорили, является ли Хеяра звездой или чем-то другим.

– И никто не знает, откуда она, что с ней случилось?

– Те немногие, кто знал – по стечению случайностей уже мертвы.

Мэл вздохнула и зажала рот рукой.

– Ты думаешь?..– спросила она шепотом.

– Я не знаю. Она доверяет секреты только Верховной Воительнице. Помнишь Эйшу?

Мэл закивала: такую забудешь.

– Её сестра соперничала с Хеярой за титул, но ты уже понимаешь, кого выбрал Ковен. Многие тогда бы недовольны. Некоторые до сих пор думают, что Хеяра захватила разумы старейшин, чтобы склонить чашу весов в свою пользу.

Мэл сидела, как в воду опущенная. Хеяра казалась ей загадочной, но не больше, чем умной или упорной, а не циничной Верховной, заметающей следы. Погоняв остатки еды по тарелке, Мэл подняла на Таяну потяжелевший взгляд.

– Зачем ты хотела мне это рассказать?

Бедуинка смотрела на неё, чуть наклонив голову. Обычно изогнутая в лёгкой улыбке, линия её рта была прямой как древко стрелы.

– Потому что лидеры всегда ведут свою игру. Не будь им удобной. Не позволяй делать из тебя пешку, птенчик. Это для твоего же блага.

Мэл непроизвольно сморщилась от последней фразы: уж больно часто она её слышала. Как приправу к любым запретам, любым наказам: делай так, а вот так не делай, это-для-твоего-блага. Все вокруг знали, как ей будет лучше, а Мэл о своих желаниях знала чуть больше, чем ничего. Да оно и было-то всего одно – узнать правду о видениях.

– А какая твоя игра? – спросила Мэл у Таяны.

– О, она очень простая и одновременно сложная: быть счастливой.

Мэл опёрлась на бархатный валик. С тех пор, как появились поток и пустота, счастье казалось ей таким далёким, как что-то безвозвратно ушедшее. Как детство. Злость – это когда горячая кровь приливает в кулаки и лицо, облегчение – когда всё тело приятно немеет, назойливые мысли растворяются в голове и сердце гулко бьётся. А как чувствуется счастье, Мэл не помнила.

– И какой будет твой следующий ход?

– Завтра я уезжаю: обещала дочке приехать домой к её дню рождения. Пониже Перешейка сделали переправу и, если всё получится, то как раз успею.

Мэл замерла, провожая взглядом каждое движение Таяны. Бедуинка поднялась из-за стола и взяла дорожную сумку, лежавшую за спиной. Таяна спасла её из пустыни, бережно колдовала над её телом, приняла её особенность и настояла на том, чтобы Мэл взяли в Эр-Кале.

– Ты так много сделала для меня… Спасибо, – глаза слезились, и Мэл рисковала опуститься до рыданий в подушку, благо их тут было навалом, – спасибо за всё! И удачи!

– Ну что ты, – она потрепала херувимку по макушке. – Идём, проводишь меня до поверхности.

Они шли в неловком молчании, как два человека, которые уже попрощались и внезапно им оказалось по пути. В коридорах было уже не так оживлённо: очередь устоялась, а те, кто занимал с самого утра, потихоньку возвращались назад. Люди вдоль реки вытягивали шеи наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха. Несмотря на жару, они держались плотно друг к другу. Мимо Мэл стражницы тащили женщину на носилках: та была без сознания. Толпа продвигалась в час по чайной ложке.

Раздался крик, следом – разбился горшок. Кровь на мгновение перестала течь в жилах. Мэл отшатнулась за спину Таяны. Она схватила её за руку.

– Поганец! – крикнула бедуинка и отвесила оплеуху кому-то в толпе. – Чтоб у тебя руки отсохли!

Очередь загудела. Стражницы пробрались туда и под локти вытащили мужчину средних лет. Люди вовсе не расступались перед ними: каждый считал своим долгом ударить нарушителя, или плюнуть ему в лицо, или хотя бы браниться последними словами. В этом гомоне тонули и рыдания девушки, которая следовала за конвоем тенью самой себя. Её ноги и юбка были испачканы землёй.

– Таяна, что случилось? Что он сделал, Таяна? – шептала Мэл, вцепившись ей в плечо так же крепко, как она – в её запястье.

– Он посмел нарушить её границы своими грязными лапами, – в голосе звучали рычащие нотки. – Это страшное оскорбление.

До того, как Лариша вышла с лестницы, её было слышно: эхо небрежных шагов и свист от игры копьём. Стражницы подвели к ней нарушителя, держа его руки заломанными за спиной. Подошла жертва и свидетельница. Верховная наконечником коснулась подбородка мужчины, заставляя его приподнять голову. Капилляры у него в глазах полопались красными пятнами на белке, отчего взгляд казался безумным.

– Ваше Верховенство, клянусь, произошло недоразумение! Это была случайность, – его слова оборвались сипением.

– Говорить будешь в судной зале, – Лариша убрала копьё от его горла.

На этом месте растянулась красная полоса. Верховная обратилась к потерпевшей:

– Как твоё имя?

– Ма-…Ман-, – она отрывисто вдыхала и не могла остановить поток слёз, от которого у неё влажно блестели щёки.

Девушка пыталась спрятать лицо, но по сторонам были стражницы и прохожие, сзади – целая толпа зевак. Везде люди. Они всё видели, они обсуждали, они придут домой и расскажут об этом своим семьям. Все будут знать, как её унизили.

Лариша вздохнула и кивнула свидетельнице. Та бойко представилась. По голосу Мэл узнала в ней первую бранящуюся.