Текст книги "Dark and Dangerous Love (СИ)"

Автор книги: Molly Night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)

– Если любишь ее, отпусти. Если вернется, она твоя, если нет, то она никогда не была с тобой, – пробормотал Зейн слова Гарри, горечь сквозила в каждом его слове. – Отпустить, этого ты хотел, да? Отпустить, чтобы ты смог приударить за ней. Стайлс, я думал, что могу доверять тебе. Я думал, ты был предан!

Ярость застилала его глаза, как только он думал о Гарри, о чувствах Эв к нему. Гнев кипел в вампире.

– Я доверял тебе, – рычал Король, сжимая руль до такой степени, что кожаное покрытие начинало скрипеть. – Я, черт возьми, доверял тебе. Ты был моим другом, я дал тебе все, спас. Я твой создатель, господин. Как ты осмелился украсть единственную вещь, которая имела для меня значение на протяжении трех тысяч лет? Эвелин моя. Она всегда была и будет моей.

Эти слова отрицания были как опиум для разбитого сердца, способные забрать немного боли, но не способные излечить проблему. Эвелин была единственным способом во вселенском масштабе, чтобы убрать демонов Зейна.

“Ты не заслуживаешь ее. Почему ангел, подобный ей, должен подобрать кого-то настолько сломанного, эгоистичного, бесчестного, бессердечного, бездушного и трусливого? Ты хоть знаешь, что такое любовь? – шептал голосок из глубины Зейна, который он не слышал уже очень давно. – Отпусти, отпусти бедную девчушку. Выпусти Эвелин из этого бардака, освободи. Ты знаешь, тебе придется. Держаться за нее, как удерживать воду. Рано или поздно она сбежит из-под твоей руки. Нет смысла предотвращать неизбежное, чем сильнее ты пытаешься ухватиться, тем быстрее приближаешь судьбу”.

– Заткнись! – прошипел Зейн, сглотнув, испугавшись и дав волю слезам. – Заткнись, заткнись, заткнись! – шептал он в гневе. – Она моя, она принадлежит мне. Она никогда не уйдет без моего разрешения. Потерять стакан воды не страшно, если тебе принадлежит океан. Она моя, куда бы Эвелин не сбежала, я поймаю. Она не сбежит, весь мир принадлежит мне!

Голос не ответил, но Зейн практически слышал его саркастичное подсмеивание.

– Я король, – прошептал Зейн, – я бессмертен. Я Зейн Малик. Я самый властный мужчина на Земле, и Эвелин принадлежит мне, в смерти и жизни… она моя.

“Вот и нет, она не любит тебе. Этан, Гарри или одиночество, но твоей она не будет. Ни деньги, ни власть не смогут уменьшить ее ненависть к тебе. Ты не способен любить. Мы не умеем любить. Наша участь проклята. Если мы по-настоящему любим ее, то должны отпустить. Пусть она будет с Гарри, Этаном или кем пожелает…”

Зейн прислонил макушку к рулю. Его голова была наполнена голосами добра и зла, сражающимися за контроль. Пока он пытался слушать голос зла, добро покидало его, тьма сгущалась и связывала.

Страшные картинки будущего захватили его мозг.

Тела Гарри и Эвелин были переплетены между собой под сатиновым покрывалом. Их пальцы были связаны, туловища соединены, сладкий запах страсти наполнил воздух. Она сжалась вокруг Гарри, ахая и стеная, пока он занимался с ней любовью, пока его губы ласкали нежную кожу ее груди. Ноги девушки были вокруг его талии, руки царапали спину, она теряла себя в страсти и удовольствии.

Их бедра двигались в унисон, заставляя обоих изнывать от желания и нужды.

– Гарри! – простонала Эвелин имя протеже Зейна, имя того, кому Зейн, казалось, могу доверять, кого Зейн поставил для ее защиты, успокоения.

Слеза скатилась из глаза Зейна, а потом он издал громкий, сотрясающий землю стон боли. Все больше слез стекало из его глаз.

Он начал всхлипывать.

Зейн чувствовал злость, страх, ненависть, раскаяние, вину, печаль, раздражение… эмоции, которые он раньше никогда не испытывал. Он никогда не чувствовал что-то настолько сильное.

Ту боль, которую он чувствовал, увидев, как Эвелин обхватила ногами пояс Этана под вишневым деревом, казалось, Зейн испытывал в Раю.

Это чувство же было невыносимым, другим, невозможным для описания, чтобы понять его, надо было прочувствовать самому. Пока не испытаешь этот скрежет внутри, ты не осознаешь. Боль, которая была хуже смерти, хуже, чем прожить миллиард смертей.

Комментарий к Боль грешника

И все-таки мне очень, очень его жалко.

Особенно после этой главы :с

========== Часть 106 ==========

– Уходи! – крикнул Люк в последний раз после того, как выставил Эвелин наружу и с шумом захлопнул дверь.

Эштон уже видел, как тьма накрывает тела невинных мужчин и женщин и добрыми душами множество раз за свою человеческую жизнь. Иногда он был причиной их ярости, иногда – другие люди разных возрастов. Пока объект их злости обладал меньшим влиянием и властью, логика и мораль никогда не действовала.

Слова бешенства отражались от стен, когда Люк выкинул Эвелин из апартаментов. Хоть он и видел много зла за свою жизнь, Эштон все-таки отшатнулся в испуге от этой сцены. Что-то было в глазах Люка, когда тот выпроваживал девушку, нечто противоположное обычной злости, агрессии…

– Люк? – пробормотал Эштон своего не всегда приятного друга. – Люк, мне казалось, ты хотел поспрашивать Эвелин? Зачем ты вышвырнул ее? Она бы помогла нам найти Кайнзиуса. Я думал, тебе нужна была инфо…

– Заткнись, – наполнившимися водой глазами Люк посмотрел на Эштона, вытащив нечто, что парень принял за кусочек горной породы, из заднего кармана.

Он, используя вампирские преимущества, оказался перед человеком, положив предмет ему в ладонь. Это была блестящая черная пуля. Подпаленная и деформированная от нужной формы, но это была именно она.

“Кто-то использовал эту пулю”, – подумал Эштон, вертя кусочек металла в руке.

– Не знаю, стоит ли это чего-то, – торопливо выпалил Люк, переминаясь с ноги на ногу; его руки немного дрожали, – но сука сказала, что это дал ей Зейн для самозащиты, потому оно, вероятно, все же имеет цену.

– Откуда ты взял ее? Что происходит, Люк? Я думал, ты собирался спросить Эвелин и понять, где находится Кайнзиус?

– Слишком поздно, я никогда не должен был помогать ей. Надо было оставить ее умирать. Не могу поверить, каким я был глупым! Эта девчонка – зеница ока Зейна, конечно, он бы не выпустил ее из поля зрения без охраны. Как я мог быть таким глупым?

– Люк! – прошипел Эштон имя вампира. – Что происходит? Скажешь?

– Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Иди в комнату Кайнзиуса, ты знаешь код. Спрячься там и не высовывайся. Что бы ни случилось, не высовывайся! – рыкнул Люк. – Это мои проблемы, моя ошибка. Ты не должен страдать из-за моей глупости. Иди, – он грубо подтолкнул парня по направлению к спальням.

– Нет, – возмутился Эштон, – если с тобой случится что-то плохое, я помогу. Я не оставлю тебя, если… – человек не успел окончить свою героическую речь, полную справедливости, дружбы, этикета, кулак Люка ударил его по скуле.

– Слушай сюда, маленький панк, это не то время, когда ты будешь философствовать со мной. Кыш! Если думаешь, что останешься здесь умирать, пока я сбегу к горам, то так оно и будет. Зейн все равно должен был заметить меня, когда Эвелин входила. Теперь я мертвец. Мне бы хотелось затащить тебя с собой, но мне нужен кто-то, кто бы продолжал следить за Кайнзиусом и присматривать, – последовал очередной удар. – Кыш, жалкий человек.

Даже под страхом смерти Люк не изменял своим привычкам.

– Люк… – пробормотал Эштон. – Я не оставлю тебя умирать.

– Иисус тебя подери, у нас нет времени на упрямство, – зарычал Люк, схватив волосы Эштона в кулак и потянув его в комнату Кайнзиуса. – Глупый непослушный ребенок.

Люк был прав, времени у них и вправду не было. Пока они ругались, Зейн наблюдал, как Эвелин выходила из здания. Он слышал биение ее сердца и дыхание, будто видел наяву.

Зейн наблюдал, как смотрели стражи на его ангела. Она точно не знала, что за ней шпионит Король, точнее, смотрит целый день. Он шел за ней на небольшой дистанции, и Эвелин даже не подозревала об этом.

Вампир практически обогнал ее тем утром, когда она внезапно выпрыгнула из машины. Тогда, когда ее тело выпало из черного автомобиля, он понял, что сердце Эвелин не сможет сражаться с ее желаниями.

Зейну было интересно, какова же была ее мотивация для чувств к Гарри, каково будет любопытство и потребность в его удовлетворении, чтобы проверить честность Малика.

Зейн знал свою Эвелин, которая была слишком умна, чтобы поверить в его ложь, слишком внимательна. Единственной причиной, по которой она не ловила его на каждом вранье, была ее привычка врать себе, чтобы защититься.

Правда была холоднее и больнее, чем веселящая ложь. Зейн не выпускал ее из внимания.

Ему хотелось выбежать из машины, взять ее за шею и пригрозить жизнями всех людей, шантажировать, как и раньше… но угрозы и шантаж?.. Зейн, конечно, не боялся опять воспользоваться этим.

Он понимал, жестокость и агрессия не помогут выиграть ее сердце. Зейн знал, но они были его единственным оружием. Злость и бесчестность его натуры были тем, что не давало ему стать влюбленным щенком, ее слугой, рабом, бесхребетным существом.

В очередной раз рука сжалась вокруг руля. Разбитое сердце жгло его глаза своей жидкой формой, все частички его тела кричали, рычали, но беззвучно, эта агония добивала его. Зейн подавил всхлип:

– П-почему?.. – он не мог закончить вопрос. Слово было разбито, как и он.

Вампир смотрел, как она идет к нему. Человеческое зрение не позволяло смотреть сквозь тонированные стекла и видеть разбитого мужчину внутри Мазерати, всхлипывающего из-за нее. Зейн был рад, что Эв не могла увидеть его. Он не хотел, чтобы она смотрела на него в таком состоянии.

Никогда, потому что он не мог рисковать, чтобы она видела его хрупким и жалким парнем, когда дело доходило до нее. Если Эвелин потеряет страх перед ним, то Зейн останется без козырей; он мог только угрозами сдержать ее.

Как только угроза спадет, ее сердце будет свободно, расправит крылья и улетит далеко от него. Зейн мог сдержать ее рядом целую вечность, но сердце, душа и мысли всегда были бы в другом месте.

– Я не потеряю тебя, – пообещал Зейн, пока Эв проходила мимо.

Зейн смотрел, как его любовь уходит, сдерживаясь, чтобы не схватить ее за руку и не забрать куда-то далеко, где никто их не найдет, и запереться вместе в девушкой в клетке. Место, где они никогда не увидят дневного света, где она будет видеть только его, слышать и трогать только его.

Когда Король убедился, что она ушла слишком далеко, он вышел из машины, готовый исцелить свои раны кровью невинных.

Королевский дворец

– Отвратительно выглядишь в красном и черном, – заметил Джон, осматривая Гарри с ног до головы.

– Мне идет все, иначе бы меня не звали Гарри Стайлсом, – засмеялся вампир.

– О, ты еще способен шутить. Я думал, Эвелин забрала и это вместе с твоими яйцами, положив далеко в сумочку, – смеялся Джон, погладив Гарри по голове словно собаку. – Молодец, Гарри, я поглажу твой животик, если хорошо проведешь первый день в роли стража, Хазз.

– Нам животики тоже погладишь? – Аарон прервал разговор Джона и Гарри, они с Этаном сидели слева от лорда-вампира. Несколько дюймов отделяли трех мужчин в черных и красных униформах. – Потому что если не сделаешь так, то получится, что Стайлс твой фаворит. Ты ведь не хочешь выглядеть несправедливым командиром, правда? – сделал обиженное выражение лица Аарон, и Джон удержался, чтобы не ударить его.

– Не волнуйся, Г*, я лично удостоверюсь, что ты стоишь подальше от волка. Ты, может, и в черной книге Зейна, но ради нашей столетней дружбы я сделаю так, чтобы ты не провел столько дней в компании с таким паразитом.

– Волки – высшие создание, друг, почему же я паразит? – изобразил вздох Аарон. Этан пытался сидеть ровно, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Твоя маленькая подружка Элис, кажется… Знаешь? Элис Валерио – жена Маркуса. Да, если не закроешь свой грязный рот, я нанесу этой стерве визит… Поверь, я не делаю из жизни Эвелин ад только из-за Зейна. Маркус тоже мой хороший друг, но он не Зейн. Я не обязан щадить его жену. Да и сомневаюсь, что когда он узнает о делишках своей возлюбленной, то захочет, чтобы я нормально с ней обращался.

– Держись подальше от Элис, – зарычал Аарон.

– Тогда закрой свой чертов рот, проследи, чтобы этот мальчишка выжил, – он мотнул рукой в сторону Этана, – и я посмотрю, что сделаю. Я никогда не обещаю. Но, поверь, малыш, со мной не стоит ругаться. Я могу убить тебя в любое время, сомневаюсь, что Зейн прослезится. Эвелин не будет рада, но ты достаточно глуп, чтобы поверить, что я забочусь о ее мнении? Хоть реку выплачет – наплевать.

– Тронь Элис, и я убью тебя.

– Посмеешь угрожать мне? Дорогой, ты правда подначиваешь меня. Может, я найду время и посмотрю на нее обнаженную. Беременные женщины быстро заводятся, да? Если она развела ноги перед таким паразитом, уверен, со мной у нее проблем не будет.

Аарон хотел двинуть рукой и ударить Джона, но вампир легко увернулся, рассмеявшись:

– Лучше не играй со мной.

Комментарий к

*Г – сокращение именни Гарри, но в оригинале звучало бы H (Harry), думаю, как “Эйч”, но это слишком криво при переводе с:

========== Часть 107 ==========

В этом мире Зейн наслаждался еще несколькими вещами, кроме убийства и вымещения злости на людях, достойных наказаний.

Ему нравилось чувствовать и вкушать теплую кровь людей и вампиров, пропитавшую воздух и стекающую по его пальцам. Ему нравилось, как его молят о пощаде, как они кричат от боли, а потом посылать их в ад. О, Зейн любил хорошую резню, три тысячи лет было большим сроком, чтобы сделать его мастером в искусстве убийства.

Кроме секса именно убийства были его излюбленной формой снятия стресса.

Стражи Королевского Пурпура не поняли, кем был Зейн, когда великий Король вышел из Мазерати и приблизился к четырем вампирам, которые до этого смеялись и унижали его любимую. Кулаки Зейна стиснулись, он прекрасно знал, который из тех охранников дотрагивался до Эвелин, а какие стояли в стороне и наслаждались ее болью. Зейн хотелось взять всех четверых во дворе, подвесить их в пыточных за ноги и хлестать плетью дважды в день до скончания времен. О, Зейн так хотел этого. На удачу тем стражам, Королю срочно требовалось найти цель, а их смерти наступят чуть раньше.

Пока вампиры успели понять, что происходит, успели закричать или отреагировать, три головы и безжизненные тела упали на холодную землю. Один из двоих, кто стоял на вершине лестницы, покатился по ступенькам.

Зейн умышленно оставил одного вампира, который больше всего переступил ему дорогу, жить дольше всех.

Никто из них не кричал, никто не видел, как красивый мужчина в обыденных черных джинсах и пиджаке подошел. Зейн двигался быстро, как и закончил с жизнями трех вампиров, потому что они не были его главной целью, она находилась на десяток этажей выше.

– Привет, – Зейн улыбнулся тому охраннику, который посмел ударить Эвелин.

Он кинул три окровавленных сердца из своих рук, друг за дружкой они падали о бетонную поверхность у ног Зейна. Маленькие капельки крови разлетались в сторону, но ни одна не коснулась одежды или туфель Зейна, будто понимали, что не стоит вызывать еще большую злость безжалостного убийцы.

Охранник ахнул, открыв и закрыв рот, даже не выпуская ни единого звука, становясь похожим на жалкую золотую рыбку.

– Ты тронул кое-что, принадлежащее мне. Мне не нравится, когда другие трогают мое, – его окровавленный палец дотронулся до грубой кожи мужчины. – Ничего личного, но никто не может обижать мою девочку кроме меня.

Пока испуганный вампир понял, что происходит, пальцы Зейна впились сквозь его одежду, ткани, мышцы и сосуды, дойдя до сердца. Улыбка Зейна увеличилась, когда он нежно сжал хрупкий орган, играя с безнадежно жалким охранником.

– К-кто ты? – последние три слова, которые смог сказать мужчина.

– Твой Король, твой худший кошмар, – мягко ответил Зейн, вырвав бьющееся сердце из его тела и засмеявшись. Его глаза потемнели и заблестели от удовольствия, зная, что он отомстил за ранее оскорбление Эвелин. – Не надо было трогать мою девочку.

Зейн играл с маленьким сердце несколько секунд, пока тело его предыдущего владельца не упало на землю. Он закинул орган через плечо без интереса, поднимаясь по лестнице и вступая в Королевский Пурпур со все еще теплой кровью, покрывшей его руки. На его рукавах была одна-две упрямые капли, но Зейн не уделял им внимания, как и администратор с посторонним мужчиной не смотрели на Зейна.

Большие рыбки съедают маленьких. Нет ничего особенного, что может сделать муравей, столкнувшись со львом. Когда лев размажет маленького муравья когтями, другим беднягам будет бесполезно роптать.

Зейн слушал голоса своих целей, когда Люк и Эштон спорили, надо ли человеку спрятаться или нет, думая, что Зейн не найдет его.

– Глупые дети, – вздохнул Зейн, – вечно недооценивают меня.

Приятная мелодия играла в лифте, пока Зейн добирался до пункта назначения.

– Люк, нет, – возражал Эштон. Человек рьяно сражался против Люка, когда тот буквально вбил его голову рядом с железной дверью сейфа Кайнзиуса.

– Открой чертову дверь или я убью тебя. Поверь мне, Эштон, это ради тебя, ты не знаешь Зейна Ноктюрна Малика, как я. Он настоящее воплощение дьявола. У тебя будет лучшая участь, если ты откроешь эту дверь и спрячешься.

– Нет, – упрямо мотнул головой Эштон, – я не оставлю тебя умирать.

– Лучше умру я, чем оба! – воскликнул Люк. – Открой чертову дверь, Эштон.

– Нет.

– Ты ничуть не лучше куска дерьма, – глаза Люка разгорались от ярости. Но, не обращая внимания на внутреннее раздражение, он отпустил Эштона, медленно отстраняясь.

Тело человека упало на поверхность, он жадно вдыхал воздух. Сражаться с Люком всегда было тяжело. Больше, чем часто, он использовал жестокость в битвах, но Эштон был единственным победителем.

– Теперь, когда мы закончили, скажешь, что происходит? – проворчал Эштон, потирая голову. Хоть он никогда не проигрывал споры с Люком, в итоге на его теле всегда были синяки и ранки.

– Что происходит? – рассмеялся Люк. – День Суда настал, малыш. Зейн идет по лестнице. Впрочем, может, он уже почти поднялся.

– Что? – ахнул Эштон. – Зейн, который Зейн Малик, Король Зейн, Кайнз…

– Да! – крикнул Люк. – Тот самый Зейн. Теперь, если у тебя есть минутка подумать между бесполезным геройством, то открой чертов сейф и спрячься. Он был здесь все время, пока у нас была Эвелин, думаю, он видел, как ее атаковали стражи, да и наш с ней разговор. Ты знаешь, что он сделал с парнем-Редферном и Гарри, его любимым протеже после Джона, все из-за их разговоров с ней. Эштон, я умру и не хочу, чтобы ты пошел в ад вместе со мной. Ради Бога, единственный раз в жизни, послушай меня и подумай головой.

– Зачем Зейну убивать тебя? – нахмурился Эштон. – Ты ничего не делал с ней, только поговорил. Разве за такое убивают? Почему ты считаешь, что он здесь? Эвелин знала?

– У нас нет времени, – ответил Люк, рыкнув. – Я слышал его голос. Если это было не рычание Зейна Малика, то наверняка это был предсмертный крик животного… Если я узнал что-то от Кайнзиуса о нем, то я уверен, что он ищет способы, что компенсировать боль от разбитого сердца.

– Что?

– Вы, люди, такие глупые. Мне надо все объяснять тебе? Зейн взбешен. Думаю, что-то не так с Эвелин. Она либо нарушила его правила и выбежала, чтобы увидеть Гарри, либо он специально дал ей шанс, чтобы протестировать. Какое бы объяснение не подходило к этой ситуации, но тест она провалила. Ей повезло, она слишком дорога его сердцу, чтобы быть убитой, поэтому страдают парни вроде меня, мы – последствия ее иррациональных решений. И, отвечая на твой вопрос, нет, я не думаю, что она знала о его присутствии. У тебя есть десять секунд: жизнь или смерть.

– Я не буду прятаться как трус, – гордо ответил Эштон.

– Глупец, – с отвращением сказал Люк, схватив Эштона за майку и ударив друга по лицу, выбивая из него дух. – Все будет хорош, мой друг.

Через секунду он услышал громкий звук. Это был Зейн, Люк чувствовал запах свежей крови в воздухе и пробивающую до мурашек ауру великого Короля.

С последним грустным взглядом Люк отвернулся. Маска бессердечного вампира на секунду слетела, но только на секунду. Казалось, что Люк бы всхлипнул, но он так не сделал.

– Зейн Ноктюрн Малик, – харизматично и с деланной радостью заговорил он. Улыбка появилась на его лице. – Что привело моего уважаемого Короля в Королевский Пурпур?

– Прекрати спектакль, малыш. Не играй дурачка, – усмехнулся Зейн.

– Хочешь убить меня, да? Хочешь убить, потому что я говорил с твоей девушкой? – улыбка Люка моментально исчезла.

– Ты? Кто говорил, что я хочу убить тебя?

========== Часть 108 ==========

Люк смотрел на Зейна, слегка приподняв бровь, смущенный и сбитый с толку.

– Ч-что ты говоришь? Т-ты слышал? Ты слышал, что Кайнзиус пропал, и пришел поэтому? – возбуждение послышалось в голосе Люка, но та радость была за Кайнзиуса, не за себя.

Люк только мог представить, насколько восторженным будет Кайнзиус, если об его исчезновении узнал Зейн.

– Кайнзиус?.. – пробормотал Зейн с незнакомыми нотками в голосе. – Почему я должен заботиться об этом ребенке? Ему больше трех тысяч лет, он уже давно не дитя и может позаботиться о себе.

Люк позволил рыку сорваться с его губ, поступок был как храбрым, так и слишком глупым, импульсивным.

– Прости, что говорю это, малыш, но твой создатель не богоподобное существо, в какое он заставил тебя верить. Кайнзиус чертов трус, он сделает миру одолжение, если просто исчезнет с лица Земли.

– Как ты можешь говорить что-то такое злое и неправдивое о том, кто боготворил тебя с рождения? У тебя нет сердца, Зейн Малик? Ты такой же беспощадный и черствый, как заставил поверить весь мир? Ты правда не способен чувствовать? За твоей маской нет ни грамма сострадания или любви?

– Маской? – засмеялся Зейн, вежливо покачав головой в недоверии, пока раздражение и бешенство не появились на его лице. – Маска? Ты думаешь, я ношу ее? Зачем бы? Зачем мне, Зейну Малику, Королю чертового мира, носить маску? Ты так же глуп, как твой создатель? Мне не нужна причина, чтобы носить маску и притворяться кем-то. Все, что ты видишь, – я. Злой, монстроподобный, тиран – все это не маска. Это моя личность, придурок, – в мгновение ока Зейн оказался перед Люком, их тела разделяло несколько сантиметров. Вампир схватил горло Хеммингса руками с удовлетворенной улыбкой. – Страшно?

– Нет, – в глазах Люка светилось похожее бешенство.

Он знал, ему нет причин преклоняться перед Зейном как щенок и молить о жизни, когда тиран хотел наказать и убить его. Он хотел уйти, сделав подобие взрыва. Вампир хотел спалить эго Зейна, пронзить Короля максимальным количеством вспышек.

– Почему же тебе не страшно? – смеялся Зейн, пальцы стискивались все сильнее.

Ему всегда нравилось играть с жертвами. Ничто не могло удовлетворить Короля больше, чем безнадежные попытки вырваться перед смертью. Зейну нравилось наблюдать за их борьбой, слезами, мольбами о пощаде, схватка за небольшой шанс на жизнь.

– Думаешь, я боюсь убить тебя из-за отношений с Кайнзиусом, так как ты один из его протеже? Думаешь, это делает тебя особенным?

– Кто ты такой, чтобы врываться в мои апартаменты и угрожать мне? Ты можешь быть Королем, Зейн, но ты не Бог! Несмотря на твои силы, ты не можешь угрожать людям как Кайнзиус и я, будто мы грязь на твоих туфлях.

Удар. Люк услышал, как его челюсть хрустнула, затем он почувствовал боль от кулака Зейна.

– Ты выбрал ложный день для храбрости. Я пришел, чтобы пощадить твою жизнь, но вариант с твоей смертью и окончанием этой жалкой жизни кажется мне все более ожидаемым.

– Давай. Зачем тратить время на разговоры, если можешь исполнить? Что дает тебе такое сюсюкание? Ожидал, что я налью тебе пива, пока мы будем обсуждать проблемы твоей жалкой девушки? – смеялся Люк, обнажая зубы. – Я бы с удовольствием, если бы пресса интересовалась этим. Давай, друг, сколько раз Эвелин отвергла тебя, опустила и сказала, что она не сможет полюбить такого, как ты? Она не влюбится в тебя, пойми… – вдохновленная речь Люка прекратилась, когда Зейн опять ударил его по челюсти.

В обычной ситуации жертвы Зейна стояли бы на коленях и молили о пощаде. Смелость Люка обошла все представления Короля. Но то, как младший вампир бросал вызов контролю Зейна, заставляло его бурлить изнутри, а этого Люку добиваться не стоило.

– Как я и говорил, ты выбрал не тот день для испытания пределов храбрости, – прорычал Зейн, поднимая тело Люка с земли.

– Посмотри на себя, – рассмеялся Люк. – Посмотри, каким жалким ты стал, каким слабым она тебя сделала. Что случилось с Зейном, который не принимал отрицание за ответ; с Зейном, который ничего не боялся; с Зейном, которые своими руками убивал целые города просто так? Ты не можешь звать себя Королем, не можешь заставлять остальных видеть в себе Бога, если ты бесхребетный парень, который влюбился в девчонку, ненавидящую тебя. Посмотри на себя, Зейн, ты жалок.

Улыбка Зейна исчезла, он показал Люку клыки. Каждый тезис Люка достигал своей цели. Гордость Зейна была уязвлена, требовался каждый грамм самоконтроля Короля, чтобы не оторвать мальчишке голову.

– Слабый? Я? Ты хоть понимаешь, с кем говоришь? – рычал Зейн. – Не делай ошибку, мое отношение Эвелин не является слабостью. Я не слаб. Я не трус, и я точно не буду обсуждать это с таким, как ты. Ты знаешь, как легко я могу убить тебя? На самом деле, если бы я хотел, то Кайнзиус оказался бы здесь через час и убил бы тебя добровольно. Скажи мне, Хеммингс, хотел бы ты быть убитым своим создателем?

– Ты недооцениваешь Кайнзиуса. Он больше не ребенок, каким был века назад. Он не склонится перед тобой как щенок. У тебя нет власти над ним, как и над Эвелин, мной, Гарри… Смирись, Зейн, ты стал слабым, этакой шуткой. Чтобы твой собственный протеже… – и опять слова Люка были прерваны. Правда не насилием со стороны Зейна, а его отсутствием.

Люк еще не успел понять, что Зейн планировал, когда Король промелькнул перед ним в старую спальню Кайнзиуса и вытащил бессознательного парня со светлыми волосами: Эштон.

– Я сказал, я не собираюсь убивать тебя, – его жестокая улыбка опять появилась. – Я здесь, чтобы убить этого бедного и невинного паренька.

– Пусти его, Эштон не пешка в этой игре. Он невинен и не имеет цены. Пусти. Убивать его будет бессмысленно. Ты настолько отчаялся, что будешь убивать кого-то настолько бесполезного? – слова вылетали спокойно и расслабленно, будто Люку было скучно. Каким бы он ни был хорошим актером, даже его лучшее представление не могло отвлечь Зейна.

Он сделал то, что не стоит делать в вампирской, криминальной или невероятно удачливой истории – показывать слабость. И этого было достаточно.

– Если он настолько неважный, почему он здесь? Почему, Люк? Я никогда не видел, чтобы ты уделял внимание мужчинам… Я не знал, что ты поменялся местами в командах.

– Он не мой любовник, – рассмеялся Люк. – Он еда. Я держу его здесь, потому что его кровь очень вкусная. Попробуй.

– Вставай, милый мальчик, – улыбнулся Зейн, жестоко ударив Эштона по лицу.

– Я уже сказал, он не может быть пешкой в этой игре.

– Не думаю, Кайнзиус ведь решил оставить его здесь? Не делай из меня глупца, Люк, просто потому что мне не интересны действия Кайнзиуса, не значит, что я бы позволил этому мальчишке делать все, что угодно, не убедившись, что он предан Вампирской Нации.

Люк издал рык. Он понял, что глупо будет доводить Зейна до предела, когда жизнь Эштона могла закончиться через секунду.

– Кайнзиус держит здесь Эштона, потому что сочувствует ему, потому что он напоминает Кайнзиусу его самого в детстве, из-за его ностальгии и желании создать семью. Ему нужна любовь. Вы с Кайнзиусом похожи в этом, вы оба цените любовь, – честно заговорил Люк. Он говорил медленно, чувственно, надеясь пробудить в Зейне симпатию.

– Кто может полюбить такого неудачника? – рассмеялся Зейн, а Эштон постепенно начинал просыпаться.

– Знаешь, вместо поисков любви от девушки, которая того не хочет, почему бы не поискать того, кто будет восхищаться тобой, кто станет твоей семьей? Почему ты настаиваешь, что Кайнзиус порождение трусости и зла? Почему ты не видишь, как он любит тебя? Ты – его единственная семья. Пожалей его!

– Пожалеть Кайнзиуса или ребенка? – подшутил Зейн. – Ведь я не сделаю ни того, ни другого. Что в нем особенного?

– Я уже сказал тебе! – закричал Люк. – Кайнзиус держит здесь Эштона, потому что он напоминает ему его самого, почему ты не веришь мне?

– Было бы слишком просто для Кайнзиуса соврать тебе, как ты делаешь со мной. Ты видишь в нем Бога. Я не так глуп, я знаю истинную природы того ребенка, и я не поверю, что он держит рядом человека по такой глупой причине. Интересно… – Зейн осмотрел Эштона. – Давно я не видел Дреянского гена… Что ж, думаю, надо проверить самому.

Зейн вонзил клыки в плоть Эштона, из-за чего человек всхлипнул.

========== Часть 110 ==========

Потрясающе, невероятно, как генетическая информация может передаваться из поколения в поколение в обыкновенных соединениях нуклеотидов. Нет ничего проще, чем комплекс ДНК. Давным-давно, когда Зейн еще не появился на свет, две древние цивилизации узнали о могущественном секрете, скрытом в их клетках.

Цивилизации Дреян и Атлантов были невероятно развиты, именно они столкнулись с вымиранием много миллионов лет назад. Некоторые скажут, что они страдали от обратной стороны знания, создания и введения различных приборов, другие промолвят, что их наказала высшая сила, пожертвовавшая знаниями ради вселенной и пытающаяся скрыть законы природы с помощью изменения их генов.

Мы знаем и историю, и об исчезновении этих цивилизаций, настолько близких по расположению и воспаривших над конкурентами, слишком долго выискивавшими информацию, чтобы считаться с ними. В отличие сведений, исходивших из ртов людей, которые видели разрушение обоих цивилизация не пять лет спустя.

Дреяны узнали о секрете ДНК задолго до людей Атлантиса. Что ж, технически население Атлантиса не владело информацией о секрете, это больше походило на попытки утилизации сведений из трупов Дреян. Как бы то ни было, жители Атлантиса вынесли намного больше пользы из этого. В конце концов именно они создали вампиров.

Когда Люк услышал слово о Дреянском гене, он сразу же подумал, о чем говорит Король. Но вопрос исчез сам собой, когда Зейн впился клыками в шею Эштона.

Остальное было своего рода инстинктом. Эштон, возможно, был самым близким человеком к понятию брата или сына для Люка, который знал его с детства и наблюдал, как тот рос на его глазах больше пятнадцати лет.

Этот срок не так долг для тех, кто подобен Люку; кто прожил более сотни лет, но родительские инстинкты и братские эмоции к Эштону взыграли над жизнью Люка, став необратимыми.