Текст книги "Dark and Dangerous Love (СИ)"

Автор книги: Molly Night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 50 страниц)

– Пустите меня, пожалуйста, милорд, – прошептала девушка. – Я ничего не делала, клянусь!

Медленно Эвелин посмотрела на приятную девушку. Она ахнула, поняв, что Джон срывает с нее одежду.

– Что ты творишь? – крикнула Эвелин, быстро отвернувшись. – Прекрати ее раздевать и отпусти!

– Не будь ханжой. Посмотри на эту прелестную грудь и упругую задницу! О, а эти синяки, эти отметки от зубов…

Глаза Эвелин направили взгляд на девушку, стоявшую наполовину раздетую. Дыхание Блэкберн сперло от этого вида.

Ей показалось, что кто-то пнул ее под ребрами. На девушке было бесчисленное количество голубых, зеленых, лиловых и желтых пятен, были старые и новые синяки. Сотни укусов покрывали все тело служанки. На груди, шее, между ребрами. Казалось, что даже под нижним бельем будут отметки. Эвелин прекрасно понимала, что произошло с девушкой.

Эвелин была умна, забудем про высказывания Джона. Она знала, что случилось с бедняжкой…

– Тем лучше будет для всех, – повторил Джон, подводя итог.

Эвелин промолчала.

Ее руки сжались в кулаки.

Картинка, где она засаживает большой и острый кол в Зейна, промелькнула перед ее глазами.

========== Откровение ==========

Эвелин закрыла глаза, пытаясь не заплакать. Вина, грусть и ненависть медленно охватывали ее, кислород покидал легкие. Противное чувство появлялось в низу живота.

– Он поступил так с ней? – ее взгляд уперся в пол, девушка не могла больше смотреть на служанку или Джона. – Из-за меня?

Вампир усмехнулся, грубо пихнув бедняжку на деревянный пол. Она чуть вскрикнула, когда ее тело упало вниз. Этот звук стал похож на нож для сердца Эв. Она кинулась на колени, помогая девушке встать, но та отпрянула от прикосновения Эвелин как от заразы. Служанка отодвигалась от той, кто готов был помочь, приближаясь к Джону. В ее глазах был страх. Она смотрела на вампира, прося разрешения покинуть их.

– Можешь идти, – ответил он, девушка чуть ли не бегом покинула помещение.

– Я не знала… – пробормотала Эв. – Я не подозревала, что он избивает… – она глубоко вдохнула. – Та девушка единственная или нет?..

– В распоряжении Зейна все женщины дворца, ты считаешь, что одной девчонки хватит для его удовлетворения? Конечно, она не единственная. Когда ты сбежала с Этаном, он, кажется, воспользовался всеми особями женского пола во дворце, да и в городе… Когда ты решила убежать, что-то хлопнуло в сознании Зейна. Ты разбила его сердце! Как могла ты так унизить и предать его?

– Я не предавала его! – крикнула Эвелин, поднимаясь на ноги. – Не предавала. Предательство значило бы, что я замышляла что-то против него, но я ничего подобного не делала. Разбила ли я его сердце? Он забрал мою девственность, изнасиловал, унизил, забрал все. Он сделал меня своей собственностью. Никто не должен жить так, это неправильно. Он сумасшедший монстр…

Девушку прервала рука Джона, схватившая ее за горло. Его глаза были невероятно темного цвета, а выражение лица убийственное.

– Я хочу убить тебя, – прошипел он. – Зейн спас мою жизнь, дал мне все. Он сохранил сотни тысяч жизней! Я обязан ему своей жизнью, как и Гарри с Маркусом. Все Дворяне обязаны ему. Земля была бы планетой мусора, если не он. Он все спас! Он Король. Он важнее тебя, ты принадлежишь ему. Он лишь хочет твоей любви.

Эвелин вырывалась, пиналась, толкала, даже ударила Джона, но эффекта не было.

– Ты не можешь заставить полюбить, – пыталась говорить она

– Что ж, тебе лучше узнать формулу любви к нему, если ты еще раз причинишь ему боль, клянусь, я убью всех, кто дорог тебе. А начну с твоего любовника.

Он отпустил ее, тело Эвелин упало, голова стала тяжелой, а зрение стало расплывчатым из-за нехватки кислорода.

– Мы были обручены. Я любила его с детства, он всегда будет в моем сердце. Настоящая любовь не умирает, слышал такое?

– Но ты можешь полюбить другого, на этот раз любовь будет ярче. Я слышал, у тебя есть сестра?

– Не смей трогать ее! – яростно ответила она.

– Не могу обещать. Знаю, Зейн хочет, чтобы твоя семья жила, но я могу сделать им больно, не убивая. Ты будешь зла, если что-то случится с твоей сестрой?

– Я лично вгоню кол в твое сердце, если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, – прошипела она.

Девушка хотела встать и ударить его опять, но ее голова все еще была отяжелевшей. Она сомневалась, что смогла бы подняться. Еще Эвелин чувствовала, как на ее шее формируется синяк.

Она ненавидела это.

Ненавидела чувство слабости.

Эвелин устала от жизни взаперти, темноте и испуге. Ей хотелось стать сильной и способной защитить себя.

Джон уставился на девушку, сломавшую сердце его создателя столько раз, собственноручно кинувшую его лучшего друга на тропу разрушения. Он ненавидел ее. Однако, когда он увидел отпечатки своей руки на ее шее, искра вины мелькнула в нем. Конечно, он ненавидел Эвелин. Джон считал ее тупой, бесполезной, глупой, но она была предметом любви его создателя.

Вина не была вызвана болью Эвелин, Джон не мог заботиться еще меньше о самочувствии девушки, но он был виноват, ведь сделал больно той, о ком так заботился Зейн. Король любил Эвелин, а Джон боготворил его, он бы пошел на смерть ради Зейна без раздумий. Бесчисленное количество людей поступило бы так же. В его глазах Зейн был богоподобным существом, который дал сверхъестественному миру величие.

А люди? Вампиры видели их едой. Легко приручаемыми и бездушными животными.

– Позволь ему поцеловать тебя, – пробормотал Джон. – Или дай обнять. Прекрати упрямиться и сделай вид, что чувствуешь к нему что-то. Я никогда не видел его настолько сломленным, это причиняет боль всем Дворянам. Он стал нам отцом. Его боль – наша боль.

Эвелин отвернулась. Джон поднимал некоторую симпатию в ней. Она видела в нем Зейна и, убрав все, что он говорил раньше из контекста, она даже могла почувствовать уважение к нему.

Она бы чувствовала то же самое, если бы была на месте Джона, а Нора была Зейном. Ей бы хотелось, чтобы парень узнал взаимную любовь. Но Зейн сделал слишком многое. Его нужда в контроле была невыносимой.

То, что он сделал с ней, не было любовью, а являлось одержимостью. Темной, сумасшедшей и опасной одержимостью, пугавшей Эвелин.

“Смогу ли я полюбить его? Смогу ли заботиться или простить?”

– Ему надо многое изменить и загладить.

– Мне жаль, – наполовину искренне сказал Джон. – Я не люблю, когда люди плохо о нем говорят.

– Не худшее, что со мной делал вампир, – засмеялась она, прижав колени к груди. – Ненавижу это место, быть здесь… Я бы хотела вернуть время назад и не встречать его.

– Я могу поговорить о характере Зейна, как и сказать, что у всех нас плохие темпераменты. Я знаю, он ненавидит, когда ты говоришь, что ненавидишь дворец. Похоже на пулю в сердце, знаешь?

– Ты душил меня пару минут назад, а раньше назвал шлюхой. Почему ты резко стал нормальным?

– Я мил с тобой потому, что Зейн будет расстроен, когда узнает, что я обидел тебя. Считай это осознанной виной, какая разница?

– Ты сильно заботишься о нем? – спросила она шепотом, осторожно поднимаясь с помощью стены. Ее шея все еще была онемелой, но Джон не повредил мышцы или нервы. – Ты…

– Нет. Моя любовь к нему состоит из восхищения и уважения. Я не вру, когда говорю, что обязан ему жизнью. Для меня нормально ставить в приоритет его счастье, и ты столько раз делала ему больно, что заслужила многие слова.

– Он тоже делал мне больно, – вздохнула девушка. – Он причинял боль людям из-за меня? Почему?

– Сама знаешь. Это Зейн. Он переносит боль на злость, а злость в агрессию, она и проявляется на девчонках. Когда он делает больно тебе, то еще больше ненавидит себя. Когда трахает тех девушек, то мечтает, чтобы это была ты. Он пугает тебя?

– Страх – не то слово… – засмеялась она. – Хотелось бы мне поменяться с сестрой телами. Она бы убила, чтобы попасть сюда.

– Он хочет не твое тело, а каждую часть тебя, как и разум.

– Он контролирует все, явно одержим.

Оба пошли к ее комнате.

Девушке хотелось забраться в кровать и уснуть. День был длинен, она устала.

За один день она испытала угрозы, унижение, боль, услышала историю Зейна. Поняла, что жизнь Гарри в опасности, а Зейн знал, что она спала с Этаном. Осознала, что Зейн использует слуг, чтобы выместить злость, представляя ее на их месте. Девушка поежилась от последнего.

Впрочем, она поняла, что Гарри, которого точно можно было назвать спасителем, имел чувства к ней. Она не знала, как реагировать, не хотела ничего чувствовать. Ей лишь хотелось спасти его, чтобы тот был в безопасности, живым. Ее не волновало, увидятся ли они вновь. Главным было его счастье.

То же самое она чувствовала к Этану. Ей были важны его безопасность и жизнь. Она устала сопротивляться, сдерживать чувства.

“Может, Джон прав. Возможно, я тупа. Как я могла быть такой? Почему позволила быть в темноте так долго? Как не распознала чувства Гарри?”

Она боролась с Зейном, кричала и спорила, пыталась, чтобы он понял свои ошибки. Она сбежала с Этаном , надеясь избежать Зейна, но попытка провалилась.

Эвелин не видела Этана с последней встречи, не знала, жив ли он или мертв, но верила в первый вариант, Зейн бы не убил его. Вампиру нужен был кто-то, кем он мог шантажировать ее. Впрочем, похоже, он не страдал избытком таких людей.

“Может, пора сдаться. Мне стоит втянуться… Может, я могу… Не любить его, но попытаться простить? Возможно? Научиться дружить с ним? Некуда бежать и прятаться, я больше не могу рисковать. Наверное, пора смирится. Я обменяю свое счастье на их благополучие. Может, я смогу использовать проделки Зейна против него, шантажировать и заставить отпустить Гарри, Этана, Аарона и Элис? Если люди, которых я люблю, смогут прожить долгие и счастливые жизни, то попытка стоит того”.

Остаток дороги они провели в тишине, Эвелин наконец осознала размеры дворца.

“Ему обязательно быть настолько большим? Не мог он построить средний замок, а не тот, где до комнаты надо идти неделю?”

Она не попрощалась, когда вошла в комнату, явно не ожидая, что Джон остановит ее и не даст закрыть дверь.

Эвелин просто хотела избавиться от вампиров, принять горячий душ и забыть о настоящем времени на пару часов.

Он обыденно прислонился к двери, не показывая эмоций.

– Что ты хочешь, Джон? Я думала, ты не мечтаешь стать моей сиделкой.

– Я могу предложить сделку.

– Мне неинтересно. Как я и говорила, есть один человек, который может дать мне желаемое. Хотя одну вещь он никогда не отдаст.

– Ты хочешь свободы для Гарри и Этана? – слегка улыбнулся вампир.

– И Аарона.

– Кто это? Волк?

– Друг Элис.

– Очередная неверная человеческая девушка, – пробормотал он. Девушка промолчала, она слишком устала, чтобы спорить. Шея все еще болела от недавнего удушения. – Что, если у меня есть план освобождения Этана и Гарри? И, возможно, волка, но я не очень хочу помогать ему.

– Не хочешь помочь Аарону, но согласен освободить Этана?

– Заткнись, – закатил глаза Джон, раздраженный ее вопросами. – Хочешь услышать мою мысль или как?

Эвелин недовольно кивнула, незаморачиваясь словами.

– Почему бы тебе не умилостивить Зейна? Уделить ему время, отдохнуть, помочь снять стресс. Попробуй увидеть его другую сторону, дай полюбить.

– Ты хочешь, чтобы я занялась с ним сексом? – занялась она, рассматривая пол. – Секс в обмен на жизни двоих?

Джон взглянул на Эвелин так, что она почувствовала себя идиоткой.

– Хочешь увидеть это так, то, пожалуй, ты права. Я думал о том, чтобы ты научилась любить его, простила и начала все заново. Я думаю, ты поняла, что не сможешь сбежать, если только он не захочет… Как ты захочешь справиться с задачей – твой выбор, но ты можешь сделать вид, что заботишься о нем.

– Гарри и Этан живы? Ты можешь спасти их, если я выполню требуемое?

– Если пойдешь по плану, то я смогу убедить Зейна отпустить обоих из-за их ничтожности, но, если нет, то я уговорю его убить и Этана, и Гарри, – кивнул Джон, улыбнувшись.

– Нет… Пожалуйста, не надо.

– Зависит от тебя.

– Я сделаю это, – быстро ответила девушка. – Сделаю, просто убедись, что они оба живы и здоровы.

– Может, ты и не такая тупая. Хорошая девочка.

Она почувствовала унижение от его слов, но ей было наплевать. Эвелин волновали жизни Гарри и Этана. Девушка была готова сделать все, чтобы спасти их. Если это значило отдаться Зейну? Что ж, так и должно было случиться. Одна жизнь в обмен на две? Блэкберн была готова сделать это.

========== Стол Да Винчи ==========

– Что ж, – засмеялся Зейн, – деньги – не проблема. Какую бы сумму он ни предложил, удваивай. У всего есть цена. Я не верю, что этот имбицил не поведется, когда ты утроишь настоящую цену алмаза.

Это был конец длинного и насыщенного дня.

Теплый солнечный свет переметнулся на другую сторону Земли, заменив себя на острый полумесяц.

Кабинет Зейна Малика не был похож на фантазии увлеченного средневековьем. Скорее, он напоминал собой место для размышлений Шерлока Холмса.

Конечно, его нельзя было сравнить с Королевской Библиотекой, но двухэтажная комната была размером с два человеческих дома.

Зейн сидел за большим металлическим столом, рука его лежала на когда-то больших кусках разных драгоценных металлов. Каждый изгиб и наклон их был высчитан, сделан великим Леонардо Да Винчи. Он решил подарить это своему создателю пару лет назад, как рождественский дар.

Все же Зейн был немного сумасброден. Он специально поставил стол перед высокой стеной, сделанной из стекла. Постройка отражала его силуэт на деревянном полу. Зейну не хватало урчащего кота на коленях и злой ухмылки на лице, чтобы изобразить одного из величайших, коварнейших и наиболее упоминаемых злодеев истории.

И глубоко в душе его часть целилась на то клише и изображение. Мысль захватила ту его часть. Боже, какая ирония.

Большинство стен в кабинете было спрятано за тысячами книг, стоящих на модных стеклянных полках, которые Зейн заказал в Швейцарии несколько месяцев назад. Пару платиновых лестниц стояла на полу, чтобы можно было легко достать книги, находящиеся на вершине полок. Не то, чтобы Зейн нуждался в них, но он решил, что выглядели они мило.

Король удобно расселся в кожаном кресле, медленно и обыденно крутясь на нем, делая выводы и предлагая их одному из своих протеже – Александру, сидевшему на другом конце мира и слушавшего его по телефону.

Александр Македонский был вторым обращенным вампиром в истории, которого обратил Зейн. Значит, он был первым сделанным кровососом.

Джон сидел по другую сторону стола Зейна, читая военный доклад с тонкого планшета, включающий протесты борцов за права человека из Филиппин. Он смеялся, ведь люди считали, что у них есть шансы против вампиров. Джон считал, что пара людей со слабенькими снаряжением не справятся с вампирами, у которых были пистолеты и бомбы.

– Кинуть этих раздражающих активистов на плантации? – спросил Джон, показывая на планшет, на что Зейн кивнул. – Знаешь, нам стоит разработать план по продаже крови на Филиппинах и в некоторых частях Африки. Плантации кишат людьми. Мы можем осушить парочку и продать кровь по акции или…

– Джон, мир начнет возмущаться и будет протестовать. Почему бы тебе выйти из экономики и сосредоточиться на военных докладах? – Александр сказал что-то, и Зейн засмеялся. – Александр здоровается, если что.

– Знаешь, ты самый могущественный мужчина, когда-либо живший, когда Александр Великий становится твоим закупщиком. Серьезно, ты послал его в Италию ради алмаза? – усмехнулся Джон.

– Они не звали его Александром Великим за просто так. Если он может очаровать всех, то сумеет достать мне алмаз, – сказал Зейн, затем переключившись на мужчину. – Если он все еще будет отказываться, напомни, что со мной лучше дружить. Я могу положить конец его жизни щелчком пальца и забрать алмаз из его холодной, мертвой руки, не моргнув. Я очень добр, предлагая купить алмаз, а не убивая его.

– Влюбленный щенок, – пробормотал Джон, но Зейн все равно услышал его, дав порядочный щелбан по голове и подарив раздраженный взгляд.

– Ладно, – сказал он собеседнику, – если он не хочет по-хорошему, будет действовать по-другому. Впрочем, ты все равно должен принести мне камень. Пока, скоро увидимся.

Король и его протеже обменялись прощаниями и повесили трубку. Зейн обратил внимания на кучу бумаг, лежащих на его столе. Все было привнесено ему чуть раньше.

Серебряное приспособление для вскрытия писем было в его руке, он начал открывать их и читать содержание. После нескольких минут спокойной тишины он посмотрел на Джона краем глаза.

– Так ты насладился прогулкой с Эвелин?

– Да, черт возьми, – пропыхтел Джон, откинувшись на спинку стула и положив ноги на край бесценного стола. Зейн скорчил рожицу на поведение друга, но промолчал.

– Выходит, ты не хочешь заменить Гарри и стать ее сиделкой? – поддразнил он.

– Я лучше дам обет безбрачия на век, чем стану новым Гарри. Как ты смирился с ее человеческими ногами? Она так медленно идет! После этого дня я знаю, каково вывести черепаху на прогулку. А ее эмоции, Зейн, ты явно задолбал ее. Гормоны так и грозят показаться наружу. Я не видел такой девушки после той блондинки, когда в тысяча двухсотом ее… – Джон осознал, что говорит, быстро заткнувшись.

Хорошее настроение Зейна чуть снизилось, он знал, что чуть не сказал Джон, но все же засмеялся.

Оба молчали, каждый разбирался со своей работой: Зейн с письмами, а Джон с военными докладами.

Последнему хотелось сказать, как скучно и тихо без Гарри и Маркуса, но не хотел испытывать удачу и еще больше раздражать создателя.

Атмосфера была умиротворенной и расслабленной, пока Зейн не открыл конверт, на котором было красиво выведено его имя. Он узнал почерк. Вот, что было там написано:

Я не знаю, как начать. Стоит ли попросить слугу отнести сообщение или спросить самой? Впрочем, большинство помощников боятся меня, а мне не хочется, чтобы ты подстрелил посланника. Я не знаю, где найти тебя в этом огромном замке… Потому я решила, что письмом проще всего передать мое сообщение…

Зейн, не хочешь поужинать со мной завтра вечером в семь часов?

~ Эвелин.

Его рот открылся.

– Джон, о чем вы с Эвелин говорили вчера? – холодно спросил он, за словами чувствовалась угроза.

Джон отвернулся от планшета и посмотрел на старого друга, чье лицо выражало опасность.

– Мы… – пробормотал он.

– Не ври! – зарычал Зейн, его глаза потемнели, а руки вцепились в край стола.

Джон вздохнул и рассказал Зейну все. Он включил то, что она знает о плантациях и свой шантаж по поводу Короля. Вампир пропустил часть, где чуть не задушил ее. Впрочем, не из-за стыда, ведь стыдно ему не было, но потому, что он чувствовал себя виноватым, причинив боль возлюбленной его создателя. Не стоит забывать, Зейн выглядел так, будто был готов убить, и он бы поступил так, узнав, что Джон сделал с его девушкой.

– Так вот, что ты делаешь? – Зейн протянул письмо Джону. – Ты пообещал свободу Этана и Гарри в обмен на хорошее поведение? Как долго ты был на моей стороне, Джон?

– Почти три тысячелетия, – ответил младший вампир. Заносчивость, с которой он говорил с Эвелин, моментально испарилась в присутствии создателя. Впрочем, Джон не показывал страх. – Каждый день я чувствую благодарность к тебе за мое спасение той ночью в Риме. Ты спас меня от жизни гладиатора, дал еду, укрытие, имя, бессмертие. Я живу, чтобы служить тебе. Ты не только мой друг, но создатель и спаситель.

Джон положил письмо вниз и уставился на Зейна, не боясь смотреть ему в глаза. Он думал, что создатель будет счастлив увидеть изменения в поведении Эвелин. Он устал от надменности и упрямства девушки перед Королем. Джону просто хотелось видеть друга счастливым.

– Ты был со мной три чертовых тысячелетия. Ты ничего не узнал обо мне? – зарычал он, поднявшись из-за стола. Его глаза стали темными как ночь. – Что позволило тебе думать, будто ты сможешь что-то сделать для тех двух предателей? Эти пустые обещания просто уничтожат Эвелин. Мне безразлично, нравится ли она тебе, но я люблю ее. Я заслуживаю уважение и честность от тебя.

– Так и есть! – рыкнул в ответ Джон, его глаза так же потемнели.

– Не лги мне!

Не предупреждая, рука Зейна схватила Джона за горло. Он с силой опустил голову вампира на стол, когда же тело Джона упало на металл, большая трещина появилась там.

Джон молчал, пока создатель душил его. Он чувствовал исходящую от рук Зейна силу, когда они сжимали его горло в той точке, на которой уже невозможно дышать, а кислород уже не поступает в мозг. Ему бы следовало закричать, пытаться вырваться, начать драку, но он так не сделал.

Его создатель был зол, и Джон был счастлив стать козлом отпущения.

– Ты подарил ей надежду, когда сказал о плане. Твое пустое обещание лишь посеет больший хаос в итак разрушенных отношениях. Как думаешь, что она сделает, когда узнает, что я не готов отпускать этих паразитов? Ты идиот, если думал, что я выпущу их. Жизни Этана Редферна и Гарри Стайлса станут адом. Я лично постараюсь убедиться , что они пожалеют о дне, когда положили глаз на мою девочку. Эвелин Блэкберн принадлежит мне, и я убью любого, кто попробует забрать ее.

Зейн усилил хватку, на секунду тело Джона задрожало. Он видел темноту и взгляд, полный странного удовольствия.

Другая рука быстро схватила плечо вампира. Зейн поднял Джона за шею вверх, но удерживал его плечо, пытаясь обезглавить.

Когда его жизнь поставили на кон, Джону пришлось сопротивляться. Он быстро потянул рукой влево, схватив емкость с ручками и запустив ее в голову Зейна. Целью было не ранить, а отвлечь, чтобы суметь выбраться.

Как Джон и замышлял, Зейн поймал емкость. Его рефлексы работали лучше, чем у Джона, хоть он и был одним из старейших вампиров.

Король понял, что делает. Он гневно уставился на вампира.

– Выбирайся, – пробормотал он, отворачиваясь. – Прости, я потерял контроль. Пожалуйста, уйди. Я не хочу поранить тебя.

Не обращая внимание на предупреждение, Джон не покинул комнату. Он чуть повернул голову и расслабил плечи, направившись к маленькому холодильнику Зейна с кровью, вытащив вторую положительную. Он уселся в стул Короля, пока монарх стоял на одном месте, уставившись куда-то.

Джон сказал что-то о теплой и холодной крови, и Зейн был уверен, его протеже назвал его глупцом. Однако его мозг работал на пределе возможного, ему было не до шуток и сарказма.

Зейн смотрел на свои руки. Он не знал, на что сердиться больше: на себя, Джона, Этана, Гарри или то, что Эв наконец сдалась, но ради двух других мужчин.

Он почувствовал режущую боль в груди. Вампир не знал, что хотел от нее. Он был уверен только в том, что хотел Эвелин, ее тело, душу и разум. Ему хотелось просыпаться рядом с ней утром, видеть персоне лицо и ослепляющую радостную улыбку, которую будет видеть только он. Зейн хотел целовать ее, обнимать, наслаждаться, вкушать, делать с ней пошлые вещи…

Зейн хотел, чтобы Эвелин смотрела на него так, будто он ее мир, ведь именно так вампир смотрел на нее.

Он хотел быть единственным для нее. Мечтал сломать ее сердце на миллион кусочков и выкинуть те, которые принадлежали Этану и Гарри, а затем исцелить ее и вшить кусочки, которые принадлежали ему.

– Зейн, ты выглядишь нервным. Хочешь, чтобы я купил успокаивающие шарики? Я слышал, что они милые, – поддел друга Джон.

Король зарычал от раздражения, взяв емкость с ручками, которые Джон в него кинул. Одним грациозным броском красивые инструменты для письма полетели в вампира подобно дротикам.

Все они приземлились рядом с Джоном.

Некоторые попали в стеклянные панели и в мягкое кожаное кресло, буквально в миллиметрах от кожи дворянина.

– Убирайся, – повторил он.

– Ты расстроен, – грустно улыбнулся Джон.

– Убирайся.

– А если я скажу, что у меня есть план? Месть людям, обидевшим тебя, игравшим с тобой, как с игрушкой, сломанным твое сердце, мой Король?

Он нахмурился, но ему было любопытно. Король кивнул, чтобы Джон продолжил.

– Мой мастер, есть причина, почему я заявил, что смогу вытащить Этана и Гарри. Почему нам не вернуть их во дворец? Я мог бы использовать лишнюю пару стражей, чтобы те ходили вокруг…

Зейн должен был знать, Джон мог быть кем угодно, но не добрым вампиром. Когда он предложил Эв спасти двух пленников, Король должен был понимать, что за этим стоял коварный план.

========== Вино и блаженство ==========

Эвелин наблюдала, как слуги сновали по комнате, попутно укладывая вниз ароматизированные свечи, красивую скатерть, все виды экстравагантных устриц на деревянный стол, стоящий по середине комнаты.

Ей было интересно, заметит ли кто-нибудь, если она отпилит одну из толстых ножек, использовав в качестве кола… Впрочем, девушка решила не делать так, вспомнив, что должна быть мила с мистером Темным и Опасным.*

Спланированное нападение вряд ли даст ей баллов. Эвелин гадала, возможно ли убить Зейна деревянным колом. Она слышала легенды, что им можно убить вампиров, но Зейн не был обычным представителем своей расы. Он был одним из Семерки, Первородных… Конечно, понадобился бы больше, чем один заточенный кусочек дерева, чтобы убить его, да?

“Остановись! – приказала Эв себе. – Я должна постараться играть свою роль, а не пытаться убить его. Стой! Выкинь все эти планы из своей головы, замени их тем, как спасти Гарри и Этана”.

Девушка села на край кровати, которую, кстати, застелили новыми простынями, покрывалами и наволочками для подушек. В ванной были чистые полотенца и свежие розы любого цвета, лежали по всей комнате.

Аромат природы окружал ее, Эвелин не могла отрицать, насколько счастливой делали ее цветы. Они чудно пахли, напоминая ей дом.

Впервые она попросила что-то во дворце. Раньше она отказывалась от всего, что предлагал ей Зейн из-за гордости и желая доказать, что она ничего не должна ему.

Впрочем, теперь Эвелин поняла, что играла в игру, которую никогда не выиграет. Приз был на слишком высокой планке, но последствия были намного выше.

Терпение Зейна становилось тоньше, она понимала, что жестокость, которую он показал ей, была только началом. Темнота запустила когти в его душу, а все из-за нее. Она была любимой помощницей темноты.

Ее отказы и смелость создавали все темные чувства внутри Короля, рано или поздно Зейн потеряет контроль. Агрессивные сексуальные акты появятся оттуда.

Вскоре его желания возрастут, и Эвелин поймет, что глагол “сдаваться” не означает слабость. Он значит, что девушка спасает свою силу, жертвует ради добра.

Она вспоминала слова Джона и Венис, вздрогнув. Как не вовремя девушка решила освежить воспоминания.

Эвелин посмотрела на свои бледные руки, удивляясь, как простая девчонка вроде нее может спасти Зейна. Он был могущественным вампиром, собравшим всю мощь и богатства мира. Зейн мог уложить всех в свои ноги одним щелчком пальца. Как она могла спасти его?..

Возможно, это так же просто, как и любить его? Даже, если она смогла бы заставить себя полюбить того, кто делал ей больно, унижал, пытал, угрожал и шантажировал… Он был агрессивным, злым, все сделанное им было отвратительно, а его любовь не считалась извинением за это.

Чтобы ни случилось, она всегда будет его ненавидеть. Впрочем, сейчас ей надо было запереть всю ненависть, хотя бы попытаться открыть ему сердце.

Некоторые ее части заявляли, что всегда будут любить Этана.

“И Гарри”, – заметило ее сознание, девушка чуть ли не ударила себя за такие мысли.

– Если ты научилась принимать и дружить с Гарри, то возможно полюбить Зейна, – прошептала она.– Ты должна полюбить его.

Картинка их тел, стонущих, охающих, любящих друг друга в кровати, промелькнула перед ее глазами. Она представила его точенное тело, вжимающееся в ее, его темную кожу напротив бледной, его поцелуи на своем теле, ощущение заполненности… Плоть против плоти, ее ноги на его талии, движение бедер навстречу ему… Таким был ее секс с Этаном.

“Убери ненависть, встретив его другим человеком. Если не для себя, Этана и Гарри, то для всех заключенных на плантациях, никогда не видящих света, не умеющих делать собственные решения, не понимающие, что такое свобода и любовь. Сделай это для них. Если Джон прав, и Зейн искренне любит тебя, то ты можешь изменить многое, хотя бы освободить тех бедняг”.

“Ты правда думаешь, что он позволит тебе вмешаться в дела своей Нации?” – прошептал голосок.

– Мисс Блэкберн, – женский голос вытащил Эвелин из раздумий. – Мы закончили с комнатой. Стражи будут стоять у Ваших дверей, если Вам что-нибудь понадобится. Когда его Высочество и Вы захотите поесть, скажите им, они донесут послание до кухонного персонала.

– Спасибо, – кивнула Эвелин.

– Вам нужна помощь с одеванием или ванной?

– Нет, благодарю.

Она вычищала себя от ног до головы бесчисленное количество раз прошлой ночью, пока ее кожа не покраснела. Эвелин пыталась смыть ощущение рук Зейна на своем теле. Девушка полоскала и чистила зубы с неимоверной агрессией. Даже после семнадцатого раза она все еще могла почувствовать его вкус.

Эвелин поежилась. Ей было не очень хорошо весь день, она сваливала это на нервы. Ужас от того, что Зейн будет с ней в одной комнате, а она перестанет бороться… Мысль пугала ее.

Девушка посмотрела на большие часы викторианской эпохи, висящие на стене.

5:16.

Вздохнув, она поднялась с кровати, направившись в ванную.

Эв быстро приняла душ, полив тело горячей водой, почистив зубы и сполоснув лицо, затем сбрив все ненужные волосы с тела. Она впервые брилась для него, и Эвелин не знала, как он отреагирует.

Конечно, она всегда содержала себя в чистоте. Слуги всегда убеждались, что девушка была в презентабельном виде. Она рассмеялась от такой мысли. Обычно ее бы не волновали такие вопросы.

Той ночью она хотела умилостивить его. Удовлетворить и выполнить желаемое, лишь бы освободить Этана и Гарри. Зейн должен поверить, что ей не все равно.

Эвелин вспомнила первую ночь во дворце, когда он вывел ее в сад и устроил романтический ужин.

Как же ужасно все закончилось.

После душа Эвелин вытерлась насухо, надев шелковый халатик и начав рыться в невероятно большом шкафу, наполненном захватывающими духом одеждами и украшениями. Вероятно, она впервые исследовала это место.

Деньги, мир управлялся с их помощью. В одном шкафу было столько вещей, которые могли бы передаваться в одной семье поколениями.

Впрочем, они ничего не значили для Эвелин.

В итоге она выбрала длинное, белоснежно-белое платье в стиле тоги, красиво охватывающее ее тело, но не показывающее ничего лишнего.

Тем временем наступило семь часов, девушка успокоилась. Она, приложив усилия, накрасилась и слегка завила волосы. Казалось, что Эвелин надевает броню, готовая встретить врага лицом к лицу. Она гадала, сможет ли выиграть с первого раунда и покорить Зейна, освободить Гарри и Этана.