Текст книги "Dark and Dangerous Love (СИ)"

Автор книги: Molly Night

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 50 страниц)

Ее запах разоружал его.

– Порой я думаю, любишь ли ты меня или просто хочешь, – пробормотала она, когда губы вампира дотрагивались до пульсирующих вен. – Интересно, ты любишь меня или зависишь.

– Может, нет грани между любовью и зависимостью? Любовная зависимость – высшая линия любви. Когда страсть настолько высока, что любовь превращается в нужду, которую невозможно игнорировать. Как ты можешь винить меня в том, что я так люблю тебя?

– Не так любовь работает, – всхлипнула она, а рука, которую держал Зейн, мелко задрожала от страха, но девушка не осмелилась отстраниться.

Как забрать кость у собаки… Исход будет неизбежным.

Он проигнорировал ее слова.

– Знаешь, что по моему мнению мы делаем не так? Не общаемся вдоволь. Мы не знаем друг друга достаточно хорошо. Между твоим упрямством принять меня и моим страхом сделать тебе больно, мы не слишком часто разговаривали.

– Ты не знаешь меня, но уверен, что любишь?

– Я уже делал поиски, – улыбнулся вампир. – Я знаю много вещей о твоей жизни, возможно, больше, чем ты сама. Но есть и моменты, которые только ты можешь прояснить.

– Выходит, ты задаешь мне вопрос, а потом я тебе?

– Я первый. Что, кроме меня, делает тебе больно в эмоциональном плане сейчас?

Его вопрос застал девушку врасплох.

– Я… – пробормотала она, не зная, солгать или сказать правду.

Ей не хотелось показывать слабость, но она понимала, лучше для нее – заполучить его доверие, заставить раскрыться.

Прошла длинная пауза между его вопросом и ее ответом.

– Одиночество, – искренне ответила она. – Мне одиноко.

========== Ошибки (часть 3) ==========

Королевский Дворец

– Идиот! – кричал Джон, все его тело кипело от злости и раздражения.

Гарри молчаливо сидел на стуле около стены, всего в паре метров от друга. Красная кружка была в его руке, а между губами – соломинка.

В любых других обстоятельствах ситуация могла бы показаться смешной, но когда-то известный лорд-вампир выглядел слабым и изможденным.

Его кожа была белоснежно-белой, гнетущей.

Если бы не едва заметные движения губ, сосущих четвертую положительную кровь из кружки, можно было бы подумать, что вампиру настал конец. Джон уступил принципам, чтобы достать эту кровь для Гарри, потому что знал, она была его любимой.

После всего случившегося с Гарри и его влюбленностью к Эвелин, их вековая дружба не изменилась.

В глазах Джона Гарри все еще был одним из добрейших мужчин, которых он встречал, и его убивало наблюдать, как настолько честный и преданный соратник пал перед заклятием любви. Гарри потерял все благодаря тому, что не мог контролировать.

Его любовь к Эвелин стоила ему всего.

Титула и удачи.

Зейн не простил его, когда кинул в самую темную и глубокую часть темниц.

Его пытали ежедневно, не кормили с того дня, как Эвелин и Гарри вернулись из поездки.

Джону хотелось свернуть шею Эвелин за то, что она разрушила настолько крепкую дружбу между Зейном и Гарри.

Ему хотелось обернуть пальцами ее горло и медленно впитывать ощущения от хруста ее костей.

Он хотел, чтобы она страдала за все сделанное.

– Это не ее ошибка, – выдохнул Гарри. Его тело было сгорбившимся, а глаза с трудом не закрывались, но секунда за секундой он чувствовал, как организм вновь начинает функционировать. – Она никогда не соблазняла меня. Я влюбился в нее на своих условиях. Я люблю ее и все, что я сделал для нее было необходимым. Для нее, Зейна, будущего этого мира…

Джон зарычал. Теперь ему хотелось свернуть горло Гарри.

– Чертов идиот, – повторил он недавно сказанное, закатывая глаза и взяв другой баллон с кровью, подлив еще красной и драгоценной жидкости в кружку Гарри. – Ты как ребенок, я хотел достать тебе соску, которой кормят новорожденных.

– Я не могу забить свое тело кровью, иначе пострадает дыхательная система, – улыбнулся Гарри.

– Знаешь, если извинишься перед Зейном и забудешь об этой девчонке, он простит тебя, да? Ты долго был с ним. Ты, Маркус и я… Мы были его любимыми компаньонами, тебя он любит как сына. Он простит тебя, только извинись.

– Мне не за что извиняться, – пробормотал Гарри, продолжая пить из соломинки. Ему хотелось выпить все одним глотком, но контроль вампира был потрясающим. – Не за любовь я должен извиняться. Эвелин так же не должна быть наказана за любовь к Этану.

– Ты серьезно заботишься о том, кто украл вашу с Зейном девушку? Гарри! Что с тобой не так? Что сделала девчонка, чтобы добиться такого результата? Это не ты, не таким ты должен быть. Мы вампиры, хищники. Мы хладнокровные убийцы! Когда ты стал таким размякшим? Ведешь себя как девушка, – рычал Джон.

– У тебя проблемы со злостью, друг. И у тебя, и у Зейна есть эта проблема.

– Даже не пытайся втягивать его, Гарри! Мы говорим о тебе, засранец.

– Я скучал по тебе и твоим недостаткам, – улыбнулся лорд.

Глаза Джона шарили по комнате, пытаясь найти что-то острое и деревянное, чтобы всадить это в руку или ногу Гарри, но вампир все же решил так не поступать.

– Я просто хочу, когда ты наденешь форму стража и будешь работать во дворце, постарайся держаться подальше от шлюшки. Пока ты находишься на расстоянии и делаешь все, что говорю я, мы сможем вытащить тебя из этого.

Гарри посмотрел на униформу, лежащую на столе. Он был смущен.

– Ты сошел с ума? Зейн потерял остатки разума? Почему ты пускаешь меня во дворец стражем? Я думал, он хотел держать меня подальше от Эвелин? Он знает, если пустит меня во дворец опять, я найду способ найти Эвелин и увидеть…

– Нет, – прошипел Джон, – ты не сделаешь это. Если хочешь оставить свою чертову голову прикрепленной к плечам, а сердце бьющимся, то не поступишь таким образом. Повторюсь, не подходи близко к этой манипулирующей и жалкой шлюхе. Ты останешься на месте, я постараюсь удержать тебя подальше от нее, ведь ты хочешь еще пожить.

– Тебе стоит сходить к доктору и проверить мозги, Джо. Мне кажется, что это злое порабощение мозга добралось и до тебя.

– Гарри, не время разбрасываться шутками! Я, черт побери, говорю с тобой серьезно. Держись подальше от нее. Если все пойдет, как я планировал, то ты вернешься к месту у Зейна, парень-Редферн умрет, а Эвелин будет с Зейном… по желанию или же в цепях, мне, честно говоря, наплевать.

Взгляд Гарри взмыл вверх, будто что-то осенило его.

– Джон, что ты спланировал? – в глазах Джона появился страх. – Где Эвелин? Она в порядке? Что Зейн сделал с ней? Ты не можешь позволять ему причинять ей боль. Он пытает ее, не знает, как любить, только, как владеть… Пожалуйста, прошу, не позволяй ему обидеть ее. Джон, защити ее, прошу тебя!

– Тебе повезло, я еще не убил эту ведьму, но ты серьезно думаешь, что я буду защищать ее? – голос Джона был пропитан ядом. – Если все пойдет так, как я хочу, Этан Редферн наконец испытает боль, которую Зейн хотел доставить ему все это время. А Эвелин будет наказана за все, что сделала с вашей с Зейном дружбой.

– Она не делала ничего! – Гарри хотел кричать, но его голос выходил хриплым и сломленным. – Она никогда не просила этого. Девушка невинна. Он убьет ее, Джон. Рано или поздно он убьет ее своей любовью. У меня были причины помогать Венис… пожалуйста… Джон, ты должен поверить мне. Ты должен помочь мне!

Этан внимательно слушал разговор двух вампиров, стоящих на два этажа ниже его, пока один из главных стражей читал ему инструкции.

Он был изумлен, понимая, с какой скоростью его тело привыкало к новым способностям, как быстро смог овладеть ими.

Он не помнил многого о ночи, когда Венис и Гарри забрали его из тюрьмы. Серьезно, парень не мог.

Каждый раз, когда он пытался вспомнить, то чувствовал ужасную головную боль. Он только знал, что должен защитить Эвелин, спасти от зла. Ему хотелось использовать новые способности, чтобы сбежать и найти ее, но не мог бороться огнем с огнем, с Зейном.

Этан, возможно, был сильнее сейчас, но он все еще не был Зейном Маликом.

Ему надо было просчитать все, ставить Эвелин вперед всего, если хотел спасти ее от монстра, угрожавшего их жизням.

Часть его была смущена сильными чувствами Гарри к любви всей его жизни, но он не мог ненавидеть его.

Эвелин была привлекательной.

Она так же была хрупкой, и Зейн был тем ребенком, который никогда не сможет научиться, как дорожить игрушками. Он сломает Эвелин на кусочки, если продолжит так обращаться с ней.

Этан должен был остановить это.

Спасти свою Эвелин.

Он закрыл глаза и молчаливо поблагодарил Венис за все, что она сделала для него.

За то, что подарила ему ночь с Эвелин и силы, которые дала ранее.

“Спасибо”.

Утопия, вершина отеля Шангри-Ла

– Одиночество, – искренне ответила она. – Мне одиноко.

Если бы Зейн был честен, то ее ответ и шокировал его, и совпал с предположениями.

Сначала он был удивлен. Ему хотелось спросить, почему, как она могла быть одинока, если у нее был он. Когда он был рядом, готовый предложить плечо, чтобы поплакать…

Но потом он понял, как он отобрал у нее все и всех, кого она знала. Он украл у нее все. Он держал ее во дворце подобно пленнице, будто какое-то животное. Он унижал ее, и это было неправильно.

Ему так отчаянно хотелось изменить свое поведение, но он не мог.

– Прости, – прошептал он после долгой паузы.

Слезы собралась в краешке ее левого глаза.

Это разбило его сердце.

Видеть ее такой.

Наблюдать, как она страдает, было не тем, что он задумал.

Ему хотелось дорожить ей, любить, подарить мир.

Но каким-то образом его гордость и похоть всегда вмешивались между ними.

Ему так сильно хотелось, чтобы Эв была его. Он был готов сделать все, чтобы прижать к себе.

Сделать ее своей, пометить ее, обладать ей. И ему хотелось продержать те состояния подольше.

Он хотел продолжать жить в темноте, продолжая позволять демонам заполнять его мысли темными фантазиями.

Продолжать позволять темноте владеть им, чтобы сделать подобное с Эвелин. Чтобы сделать вид, что она принадлежит ему.

– Я правда люблю тебя, – сказал он, не встречаясь с ней взглядом. Вина стягивала его сердце.

– Мне не с кем говорить, я одинока в этом огромном дворце. Меня окружают люди, но я намного больше чувствую одиночество, чем когда-либо. Знаешь, как это больно? Когда не с кем поговорить, обсудить что-то. У меня был Гарри, но ты забрал его. Элис во дворце, но избегает меня всеми способами. Наверное, это связано с тобой?

Он потянулся к ее руке, и она позволила это:

– Я не хочу делить тебя. Эвелин, ты не понимаешь, каким живым я себя чувствую рядом с тобой. Ты делаешь меня счастливым.

– Но твое счастье исходит от моего ничтожества.

Вампир вздохнул.

Его убивало смотреть, как больно он ей делает своими действиями. Король решил, раз он предложил узнать друг друга получше, то, возможно, будет справедливо, если и он расскажет пару секретов.

– Я не говорил Элис держаться от тебя подальше. Я сказал, что в обмен на безопасность ребенка она должна шпионить за тобой и рассказывать все. Элис согласилась, но я не ожидал, что она будет избегать тебя, чтобы докладывать было нечего.

Рот Эв немного приоткрылся.

Она привыкла к его манипуляциям и контролю, но то, что он шантажировал Элис жизнью нерожденного ребенка? Эвелин гадала, был ли у Зейна лимит, мог ли он не сделать что-то… вероятно, нет.

– Ты использовал не появившегося на свет ребенка для шантажа? – ее голос надломился от этих слов.

– Ты спала с Этаном, – напомнил Зейн, – я должен был знать, что ты задумала. Я не знал, смог ли контролировать себя, если бы был около тебя те несколько недель. Я все еще не знаю, как себя чувствую от того, что ты впустила чужого мужчину к себе между ног.

“Он хотя бы не изнасиловал меня”

– Я люблю тебя.

“Любовь не оправдание”.

– Не смотри на меня так. Тебе повезло, что она все еще во дворце. Я не могу представить, что с ней сделает Маркус, когда узнает. Я держу ее в безопасности. Иначе я бы сам с удовольствием убил ее.

“Ненавижу тебя”.

– Помни, моя кровь все еще в твоих венах, Эвелин, – предупредил Зейн, – я могу слышать твои мысли, не рушь эту ночь.

“Ты обидел меня столькими способами. Ты сломал меня. Я больше не та, кем была прежде. Я не знаю, кто я. Ненавижу тебя, Зейн. Ненавижу за все, что ты сделал со мной! Ты не любишь меня. Если бы любил, то не стал бы делать больно снова и снова. Шантажировать Элис – низко!”

Он гневно сжал губы.

– Я люблю тебя, не смей сомневаться в этом. Ты – все для меня. Я люблю тебя каждой своей частью. Прости, ты не способна полюбить меня, но в этом нет моей ошибки, – он глубоко вдохнул, пытаясь оставаться спокойным и сжимая темноту в корне, но желая дотронуться до Эв, коснуться ее. – Тебе не должно быть одиноко. У тебя есть я. Я всегда рядом. Чтобы бы ты ни хотела, ты всегда можешь найти это во мне. Обещаю.

Она мысленно отговорила себя от нескольких словечек в его адрес.

– Гарри не угроза, ты знаешь.

– Я знаю, я не боюсь его. Знаю, если он даже он попробует дотронуться до тебя, то я убью его в мгновение ока.

– Почему ты всегда говоришь так? Тебе настолько нравится убивать, что ты не можешь продержаться ни минуты, не говоря это? Гарри мой друг. Он был единственным, с кем я могла говорить за это время. Он держал меня в сохранности, иначе я не знаю, как бы справилась с тобой и твоими методами.

– Мне не нравится, когда ты говоришь, будто у него есть место в твоем сердце, которого нет у меня, – предупредил Зейн.

Его рука была на ее, сжимая.

Он хотел напомнить, что она принадлежала только ему.

– Я просто хочу с кем-то поговорить. Зейн, ты не знаешь, каково жить в такой изоляции. Я была так одинока, что даже наслаждалась разговором с Джоном, хоть он и говорит со мной как с мусором.

– Он и вправду тебя ненавидит, – засмеялся Король, когда на глазах Эвелин появились слезы.

Она заставила себя успокоиться.

Девушка понимала, чтобы добиться желаемого, ей нужна тактика.

Она не могла бороться огнем с огнем, с Зейном, да и еще ожидать победы.

– Пожалуйста, если не хочешь, чтобы Гарри возвращался во дворец, то скажи хотя бы, что с ним все хорошо. Я могу быть с Элис, но мне надо знать, что он жив и в безопасности, – молила Эвелин.

План Джона эхом отображался в голове Зейна. Он сделал глубокий вдох.

– Видишь то высокое здание с лиловыми огнями на вершине? – вампир указал на небоскреб, виднеющийся на горизонте, расположенный в сердце Шангри-Ла.

Эвелин кивнула.

– Гарри там. В том здании у него апартаменты, я держу его там, чтобы тот подумал о сделанном. Он жив, Эвелин, я не трогал его.

– Т-ты не врешь? – спросила она, уставившись большими голубыми глазами в карие Зейна.

То, что Гарри был цел и невредим принесло ей радость.

Девушка ликовала.

– Даже у меня есть предел, Эвелин. Я бы не обидел старого друга, как Гарри. Этан? Да, я бы пытал его до смерти, но Гарри был моим другом, – его пальцы переплелись с ее. – Ты должна доверять мне. Я не полный монстр. Я знаю, моя любовь может быть слишком сильной, но, пойми, я потерял однажды любовь всей своей жизни. Я не перенесу потерю тебя.

– Если я не могу говорить с Гарри, то позволь общаться с Элис. Мне нужен кто-то, прошу, Зейн. Мне кажется, что ты пытаешься отделить меня от всех говорящих существ, сломать на части, чтобы только с тобой я могла говорить.

– Нет, разумеется, нет. Я просто… Не знаю. Я хотел убедиться, что никто не заберет тебя у меня. Ни жизнь, ни смерть, ни судьба и ни единый живой организм. Ты знаешь, величайшим сожалением моей жизни было то, что я не знал, как обращать людей в вампиров и не сделал это с Мирой. Я не хочу потерять тебя. Я не знаю, как я смогу пережить потерю двух возлюбленных за одну жизнь.

Он смотрел вниз, но как бы Эвелин не сопротивлялась, она жалела его. Было невозможно не сочувствовать ему.

– Мне жаль, правда. Но ты не должен винить себя, – соврала она, глубоко внутри понимая, что это его любовь убила ее.

Он улыбнулся ей душераздирающей улыбкой, изображающей доброту.

Зейн использовал свою красоту по полной.

– Ты хочешь спросить у меня что-то? – мягко спросил он.

– На самом деле… да. Я хочу узнать, как становятся вампирами.

– Я должен преподать тебе урок вампирской анатомии и истории. Есть два способа. Первый – дать человеку кровь вампира до его смерти. Потому, когда человек умрет, его клетки так же начнут умирать. Вот тогда над ними возобладают вампирские, восстановятся и изменят клеточную структуру человека, превращая в вампира.

– Как бы то ни было, удачливость попытки зависит от магии и возраста донора. Иначе вампирская популяция была бы в разы выше, если бы все, кто пил их кровь, имели бы шанс на превращение. Итак, большинство людей, пытавшихся обратиться самостоятельно, умерли. Так как вампиры исходят от одного из Семерки, чем ближе их кровные связи к одному из нас, тем сильнее они будут. Только те, в чьих венах циркулирует наша кровь, могут ходить под солнцем.

– А второй способ?

– Вторым способом считается влить наибольшее количество крови вампира в организм умершего человека. Но это намного опаснее, ведь, если человек мертв, клетки его мозга начинают умирать. Потому, человек, проснувшийся вампиром, может быть совершенно другим внутренне. Второй способ встречается намного реже, и он намного сложнее. Мертвому нужно больше кровь, и она должна быть могущественной. Чем ближе кровные связи к одному из Семерки, тем лучше.

– Значит ты можешь превратить любого мертвого человека в вампира?

– Не любого… Только тех, кто умер менее, чем сутки назад. Если прошло больше времени, то, боюсь, даже моя кровь бесполезна. Оба метода, однако, зависят от количества крови, возраста вампира и кровных связей.

– Увлекательно… – пробормотала Блэкберн.

– Моя очередь, – заявил король. Его глаза уставились на нее подобно орлиным, чтобы убедиться, что он уловит каждый ее жест, когда она услышит следующий вопрос. – Ты любишь Гарри?

Комментарий к Ошибки (часть 3)

Да, знаю, что не было главы давнооо.

Поймите меня, они огромные, времени у меня мало, а страниц слишком много.

Надеюсь, угодила.

Люблю вас хх

========== Ошибки (часть 4) ==========

Любовь.

Что такое любовь?.. Этот вопрос задавался бесчисленным количеством существ во Вселенной, и он был так же стар, как и время.

Один из самых искомых, но пренебрегаемых, ценных, но забываемых элементов жизни.

Она существует?

И, если это так, то как узнать о ее правдивости?

Любовь…

Что надо сделать, чтобы полюбить кого-то?

Как любить кого-то?

Надо ли что-то делать?

Любовь.

Как мы узнаем о любви другого?

– Ты любишь его? – Зейн повторил свой вопрос.

Его темные глаза встретились со взглядом Эвелин со знакомым напряжением.

За мрачным и пугающим взором Эвелин видела злость, ревность, ненависть, возможно (но только возможно), немного страха и сожаления.

Он открылся ей.

Его забор исчез, и Эвелин могла с легкостью читать с его лица.

Она сглотнула.

Ее сердце стало чаще биться.

Даже с тысячью свечей в комнате ей было холодно.

Мурашки появились на ее спине.

Ветра ворвались в комнату, и шум города доносился снизу.

– Я хочу правду, – сказал он.

Голос бесподобного короля вздрогнул на мгновение, и в тот миг (буквально секунду) Эвелин подумала, что сможет увидеть слезу на лице Зейна Малика, открывающую разбитую душу под холодным и бесчестным фасадом.

– Хочешь знать правду? – уточнила она.

Ей казалось, что она шла по тонкому льду. Еще секунда и девушка могла упасть навстречу смерти или утонуть в холодной и беспощадной воде. Она практически видела жестокого убийцу с острой косой наготове.

Готового сделать одно движение и покончить с чьей-то жизнью.

Было ли то существование Гарри, Этана, ее или одного из множества людей, занявших место в ее сердце… Эвелин не знала.

Его челюсть сжалась, но это была злость, раздражение или что-то другое?

Эвелин не знала.

– Что ты хочешь услышать? – девушка задала вопрос.

– Я хочу услышать, чтобы ты сказала, что тебе наплевать на Гарри. Что тебе наплевать на всех, кроме меня, что ты любишь меня всем сердцем и душой, никогда не покинешь, не предашь, – он приподнялся в кресле, чтобы взять обе руки Эвелин в свою, темные глаза были опутаны множеством эмоций. – Но хоть я и хочу услышать от тебя те сладкие слова, часть меня желает узнать правду. Понять, что ты думаешь на самом деле.

Эвелин не знала, что думать, как поступить.

“Соврать или не соврать?” – вот, в чем был вопрос.

“Он хочет правду или ложь? И что является правдой? Я знаю, что мои чувства к Гарри – любовь? Даже, если так, то она настоящая или дружеская?”

Его большой палец гладил ее руку.

Девушка нервно сглотнула подступившую слюну.

– Скажи мне правду. Я хочу знать чистую правду. Ты любишь его, Эвелин? – спросил Зейн. – Ты любишь Гарри?

– Я… я… – бормотала она, во рту резко стало сухо, а все слова будто испарились из ее мозга. На секунду она разучилась говорить. – Я… я…

“Я люблю его? Я люблю Гарри?” – спросила она себя, отчаянно мечтая узнать верный ответ.

Но ничего не всплыло.

Эвелин была не уверена, боялась ли ответить на вопрос, потому что знала, что Зейн мог читать ее мысли, или просто была растеряна.

Когда она думала о любви, то вспоминала Этана.

Его милую улыбку.

Нежные прикосновения.

Добрые глаза.

Заботящуюся натуру.

Сострадательную душу.

Отвагу.

Мудрость.

Бесстрашную любовь.

Готовность поставить Эвелин на первое место и сражаться с монстром за нее…

Однако теперь, когда любовь занимала ее мысли, Этан был неединственным.

Гарри тоже там был.

Он тоже был вежлив, заботлив, чувствителен, отважен, мудр и, конечно, защищал ее с не меньшим бесстрашием.

Она хотела защитить его.

“Я люблю его?” – спрашивала себя девушка.

– Я не знаю, – Эв пробормотала. – Ты убьешь его, если я соглашусь? Будешь ли думать о моей честности, если буду отрицать?

– Я хочу знать правду.

– Я не знаю, люблю ли его… во всяком случае, в твоем понимании. Он был защитой для меня в самые темные часы. Хоть он не всегда был на моей стороне, если выбирать приходилось между мной и тобой. Гарри всегда понимал, что у всего есть две части. Он был единственным во дворце, кто не смотрел на меня, как на неблагодарную девушку, которая не чувствует ничего к тебе, – быстро сказала она.

Во время речи девушка не решалась смотреть на Зейна.

Она смотрела на суп, к которому едва притронулась… пар исчезал, медленно позволяя блюду остывать.

Выглядело аппетитно, но последним, о чем она могла тогда думать, была еда.

Зейн вздохнул и опустил взор.

– Если бы ты выбирала между мной и ним, кого бы ты выбрала?

– Ты уже задал ответ! – резко заявила Эвелин.

Не потому, что ей было не все равно, сколько вопросов он задаст за раз, но из-за того, что не хотела отвечать.

Она избегала этого вопроса. Если бы Зейн заставил ее выбирать, то Эвелин уже могла видеть кровавый горизонт.

К сожалению, на этот вопрос она могла ответить без размышлений.

– Мне было интересно, как Венис боролась с темнотой… – ее прервал Зейн на середине предложения, грубо взяв за руки и заставив ее тело мотнуться вперед, позволив упасть на стол.

– Я задал тебе вопрос и требую ответ, – зарычал он.

Невидимая волна силы исходила от вампира.

Блестящее пламя от каждое свечи начало мерцать. Комната стала темной за секунду.

Когда освещение восстановилось, комната была осветлена намного тусклее, большинство огоньков погасло, а лицо Зейна выглядело устрашающе, Эвелин чуть не закричала.

Его глаза явно потемнели, казалось, что вокруг короля собралась тьма.

Ее большое голубые глаза смотрели на него, а сердце билось на невероятной скорости.

– Зейн… – прошептала она его имя, сопротивляясь.

Он делал ей больно, и она могла почувствовать, как его мышцы наносят вред ее коже из-за грубой хватки.

Когда девушка назвала его имя, волна похоти охватила Зейна, но он сопротивлялся, ведь пообещал себе раньше, что не обидит ее той ночью, удержит себя. Ему хотелось доказать, что способен провести вечер и не навредить ей, что между ними было больше, чем обычная страсть, желание и жажда власти.

– Скажи мне! – прошипел вампир довольно угрожающе.

Эвелин упрямилась, когда он сжал ее руки еще сильнее, из-за чего девушка вскрикнула. Однако это лишь подстегнуло Зейна прижать ее ближе, будто тот забыл о неудобном краю стола. И, хоть ей было очень больно, Эвелин была рада, что их разделяет что-то. Она не осмеливалась представить, что случилось бы, не будь стол между ними.

Впрочем, девушка поторопилась с выводами.

За мгновение Зейн поднялся со стула и оказался рядом с ней. Ветерок поднялся от его движения, затушив еще пару свечей.

Эвелин нервно наблюдала, как он резко разворачивает ее стул и кладет руки на плечи.

Даже в приглушенном свете она могла видеть его безупречное, но все же пугающее лицо.

Это было страшно.

– Скажи мне, – сломленный голос резко контрастировал с его пугающим хозяином, – ты бы выбрала меня или Гарри?

– Можем мы просто поужинать, пожалуйста? – взмолилась Эв. – Ты сказал, что хочешь попробовать сделать все проще, но все же делаешь неправильные вещи и задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответы.

Его глаза нервно осмотрели комнату.

“Почему он не устроил ужин на пляже или где-то в этом роде? Тонуть намного лучше, чем сгореть заживо в комнате, полной свеч… Он сошел с ума? Огонь в сочетании с нами – безумие!” – мысленно вопила она.

Свет от свеч потускнел еще больше, каждый огонек исчез, оставляя двоих в полной темноте.

Единственным источником освещения была практически полная луна, светившая над ними, и сияющие звезды, наблюдающие за ними с ожиданием.

– Отвечай! – Зейн буквально рычал.

На этот раз намного громче. Его рука схватила девушку за шею, прижав ее тело к стулу.

Эвелин не знала, что плакала, пока не почувствовала соленые слезы, скатывавшиеся к ее рту.

– Д-да… – всхлипнула она.

Эвелин не знала, почему не соврала.

Может, потому что она понимала, что Зейн может услышать ее мысли, и верила, что врать бесполезно, когда он требовал правду.

Может, потому что она испугалась и выпалила первое слово, пришедшее ей на ум…

Или, возможно, глубоко внутри девушка считала, что король заслуживает знать правду.

Быть может, потому, что она считала необходимым для него узнать правду, чем он допытается до этого своими методами.

– Прости, – она пробормотала.

Сквозь встроенные в высоком потолке стекла, мерцала капля света.

Насильно яркие, слишком белые огни освещали комнату, заставляя ее блистать как бриллиант в темной ночи.

Эвелин вздрогнула, ее веки сразу же закрылись, защищая хозяйку от резкого света. Заняло несколько минут, чтобы она привыкла к освещению и решила открыть глаза.

Она боялась встретиться взглядом с темными глазами Зейна.

“Прошло несколько секунд, а я еще жива. Это хорошо, да?” – наполовину с сарказмом подумала она.

Девушка использовала юмор, чтобы успокоиться.

Медленно она открыла глаза.

Эвелин ожидала увидеть краснолицего и злого Зейна, но встретила то, что видела всего единожды или дважды до этого.

Первой была ночь, когда он раскрылся ей, рассказал о темноте и гневе. Тогда он открыл ей свое сердце и обнажил его перед ней.

Вторым разом был день, когда она вернулась от родителей. Впервые они видели друг друга после попытки суицида Эв.

Но ни в один из тех раз он не выглядел настолько раненным, как в стеклянной комнате.

Боль от разбитого сердца скатилась по его щеке в виде слезы.

Однако даже со слезами, текущими по его щекам, Зейн Малик все еще выглядел взбешенным. Его глаза выражали не только грусть, но и темную злость.

Его рот слегка приоткрылся, грудь вздымалась и опускалась, когда он яростно выдыхал.

Кулаки сжались.

Он смотрел на Эвелин.

Каждое сообщение откладывало адреналин в ее мышцах, повелевая бежать, уходить от этого Короля.

Он был Королем Земли с силами Бога, а она обычным человеком, которого он мог убить одним ударом.

Она была ярким и горящим светом, пробудившим его желание счастья, любви, жизни. Впрочем, та же девушка всколыхнула его демонов, древнее зло, запустившее в него когти тысячи лет назад.

Его глаза похотливо осматривали ее сладкое тело.

Нежную грудь, приподнятую из-за узкого, но красивого платья.

Полные губы, которые принесли ему невероятное наслаждение, обхватывая его член ранее. Ему хотелось кинуть ее на колени и заставить проделать это опять,

Вампир хотел унизить, овладеть, элементарно сломить ее, сделать личной шлюхой.

Он хотел держать ее в руках и сделать своей.

Зейн мечтал уложить ее на стол и показать, кто здесь хозяин.

Король хотел услышать ее крики, плач, уничтожить тот огонь внутри нее и превратить в бесполезную игрушку, живущую только для удовлетворения господина.

Он желал почувствовать ее вокруг себя.

Хотел ощутить ее тело, извивающееся от удовольствия и боли.

Заняться с ней настолько жестким сексом, что бы девушка превратилась в существо, стонущее от экстаза и само ненависти.

Ему хотелось обхватить руками ее горло и душить, заставить понять, как легко убить ее при помощи его невероятной силы.

Зейн хотел укусить, поцеловать, сделать ее своей.

И, если бы она осмелилась не повиноваться, он бы убил всех, кто дорог ей.

Он сделал бы это прямо перед ней, заставляя наблюдать, как Король пытает тех дорогих для девушки людей.

Вампир хотел заняться с ней сексом перед Гарри и Этаном.

Мечтал заставить мужчин, которые обладали тем, что не имел он, почувствовать боль, которую он испытывал ежедневно, зная, что девушка, которую он любит, не только ненавидит его, но и испытывает чувства к другому, может, даже к двум…

Его глаза опустились, начав смотреть как вздымается и опускается ее грудь.

Ему так хотелось дотронуться до нее, сжать, поцеловать, укусить.

Половой орган вампира возбудился.

Он хотел ее.

Желал заняться сексом там и в тот момент.

Демоны нападали на него со спины, предлагая просто воспользоваться ситуацией. С или без согласия, они хотели, чтобы он показал, кто здесь хозяин, у кого власть.

Это было гнетуще…

Однако он так не поступил.

Ее голубые глаза встретились с его взглядом, напомнив день их первой встречи.

Как они блистали от счастья, радости и жизни, когда смотрели на него.

Как те грешным образом красивые глаза захватили его. Как ее красота заставила его упасть на колени, да и не только его, но и его внутренние ограды.

Это случилось с ним в первую секунду.

Он влюбился.

Та любовь была темной и опасной.

Настолько сильной, что стала прямой зависимостью.

Девушка тряслась от страха на стуле.

Король понял, как сильно испортил ее жизнь, сколько украл и продолжает забирать. Он просто не мог остановиться.

Если Эв отказывалась отдавать ему сердце, то он продолжит заставлять ее корчиться от боли, пока не достигнет результата.

Он добьется своего, может, чуть позже.

Было два способа, чтобы достичь цели.

Первый исполнялся грубой силой, которая принесет боль девушке, но удовольствие вампиру.

Вторым были изменения, Зейну пришлось бы помириться с демонами ради счастья Эвелин. Копнуть поглубже и найти что-то хорошее. Встать на путь добра. Он не мог позволить Эвелин делать всю работу. Ему так же хотелось желать это, Зейн хотел любить ее еще сильнее, стать лучшим парнем для нее.