Текст книги "Трудная профессия: Смерть (СИ)"

Автор книги: Mirash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Лариса Степановна, Вы сейчас не заняты? Я встретила Мягкову, вы ее вроде хотели видеть.

Я тоскливо поздоровалась.

– Здравствуй, Ксения, – ответила Подбельская вполне беззлобно. – Посиди, я сейчас бумаги принесу.

Каникулы делают людей добрее, даже по отношению ко мне. Может все будет не так плохо? Хоть бы быстрее закончилось… Стеклова попрощалась и ушла, Лариса Степановна вернулась с распечаткой, в которой я узнала свою статью. О нет, уж лучше бы про экзамен и мое недостойное поведение!..

– Ксения, я поработала с вашей статьей. Насколько я понимаю, основной автор именно ты? – я неуверенно пожала плечами.

– Структуру ты разрабатывала? – я покивала.

Ну, хоть эта коммуникационная функция ко мне вернулась. В последний раз с Подбельской я кивать не могла.

– Хорошо, у меня собственно к ней вопросы и возникли, нужно прояснить.

Прояснить-то я как раз и не могу. Подбельская удивленно смотрела на меня, я молчала, глядя в пол, игнорируя заданный вопрос.

– Ксения, ты отвечать-то мне собираешься? – молчу.

– Это твоя разработка? – киваю.

– Ты вопрос поняла? – опять киваю.

– Так в чем дело, почему не отвечаешь? – с долей раздражения спросила Лариса Степановна.

Продолжаю молчать, не в силах с собой справиться.

– Ксения, в чем дело?

– Можно я уйду? – вдруг вырывается у меня умоляющий вопрос.

Подбельская внимательно на меня смотрит.

– Нет. Бери ручку и бумагу, пиши.

Я покорно записываю ее замечания по статье. Их на удивление немного, мы заканчиваем быстро.

– Все успела записать? Поступим так, напишешь мне письмо на электронную почту по этим замечаниям или сразу в статью вноси правки, если согласна с ними. Постарайся к концу месяца отработать. В принципе, все. А вообще, мне статья понравилась, она выполнена на хорошем исследовательском уровне. Надо немного доработать и обязательно публиковать, достойная работа. Это на основе твоей курсовой работы?

– В том числе… – от удивления я снова обрела дар речи, хотя голос жалко дрожит.

– Значит, не зря вы тему поменяли. Можешь идти.

Торопливо прощаюсь и быстро ускользаю из аудитории. Эту проблему решили, очень хорошо. Я думала, что Подбельская будет против публикации, а она даже еще и похвалила. Хорошо, значит Некруева, Набокову и Топотову я не подвела. Но сейчас меня гораздо больше беспокоит другое…. Я снова пошла в сторону больницы, по дороге сняла деньги с карточки. Наставницы нет, долг возвращать некому. Но лучше я сразу восполню недостаток купюр в пачке, чтобы не запутаться в том, сколько у меня своих собственных денег. Да и, наверное, предстоят расходы на лечение? Лучше иметь немножко наличных в кармане.

Мы встретились у дверей приемного покоя. Я вдруг сообразила, что надо бы нам обменяться номерами телефонов, что бы иметь возможность держать связь друг с другом. Выяснилось, правда, что только я была в полной изоляции от остальных. Что же, теперь не буду. Телефон, который дала мне наставница, я пока решила продолжать использовать. Полагаю, она не будет против, ситуация требует. У остальных телефоны и так имелись.

От нашего посещения, честно сказать, толку не было. Ну пришли, ну посмотрели. Еще раз выслушали сочувственные слова врача. Что изменилось? Кому стало легче?! Вернувшись домой я поняла, что обязанности старшей, по мнению соучениц, также включают решение ряда бытовых вопросов. Таких, как питание, например. Отлично, это совсем по моей части! К счастью, Каттеремия сообразила, где можно заказать готовую еду на дом, проблема была временно решена.

– Нам необходимо разобраться с дежурством, – начала я после ужина. – Сейчас это самая насущная проблема, потом займемся другими. У нас не хватает одной пары. В связи с этим вопрос: как вы решали эту проблему, когда… меня не было?

– Никак. – Пожала плечами Лузза.

– То есть? Вы же не могли просто пропустить день или дежурить одной неполной парой?

– Наставница дежурила два дня, за себя и за тебя. Она поставила себя в первый и последний день, у нее был выходной посередине.

– Хорошо, но сейчас у нас всего четыре человека, так что все еще усложняется. Кто сможет дежурить со мной два дня?

Девочки молчали.

– Может быть, тогда каждая пара отдежурит по полтора дня?

– Это так много… – пробормотала Танре.

– Хорошо, – я тяжело выдохнула. – Тогда поступим так. Дни в любом случае нужно закрыть все. Мы не можем позволить людям быть живыми трупами, пока с ними не разберется следующая дежурная группа. Я буду второй во всех трех парах, мне нужно будет, что бы вы давали мне немного больше отдыха, чем обычно, иначе я просто не выдержу все три дня.

– Три дня?! Ксюар, но это слишком тяжело! – они шокировано на меня смотрели.

– Лузза, не имеет значения. Главное сейчас решить проблему с дежурством, у меня отпуск и я смогу потом придти в себя. Вас устроит предложенный вариант?

– Да…

– Хорошо, тогда предлагаю распределить дни так. В первый день я и Каттер. Во второй я и Танре. В третий я и Лузза.

– Хорошо, – снова покорно согласились они.

– А сейчас всем отдыхать, до дежурства еще несколько часов.

Я поднялась в свою комнату и легла на кровать, что бы немного набраться сил перед предстоящим кошмаром. Только бы выдержать…

Глава 19

Я распределила дни таким образом, что бы в первый из них дежурить с Каттер, во второй с Танре, а в третий с Луззой. Каттеремия, вроде бы сама настроена признавать меня старшей, и надеюсь, лишних проблем не доставит. Танремию я знаю гораздо хуже, ее отношение к ситуации тоже пока не ясно. Если с Каттер дежурство пройдет успешно, будет больше шансов, что Танре последует ее примеру.

А третий день будет самым сложным физически и здесь мне не помешает помощь более опытной и сильной Луззаремии. Кроме того, Луз нужно время, что бы придти в себя, я еще питала слабую надежду, что она возьмет на себя заботы старшей. Конечно, ее напугала свалившаяся ответственность, резко изменившийся ход жизни. В каком-то смысле мне было проще с этим справиться, я уже привыкла, что на мою голову сыплются проблемы и беды, большей частью моими же руками созданные.

Луззаремия устроена иначе. Она никогда не доставляла проблем наставнице, аккуратно выполняла все ее распоряжения, примерно училась, сразу после института устроилась на работу. Мы и конфликтовать-то с ней начали только в последнее время, причем она лишь прямо высказывала свое неодобрение и неприязнь, а собственно начинала скандалы неизменно я. Лузза, безусловно, не была существом без собственного мнения, но она не любила что-то решать. Она всегда и во всем была великолепным исполнителем, способным и ответственным. А сейчас нам нужен не исполнитель…

Время.

Я встала с кровати, надела свой балахон и перенеслась в гостиную. Это послужило сигналом Каттер, которая тоже появилась уже в балахоне. Мы приняли свой истинный облик. Начались первые сутки дежурства.

Мне раньше не доводилось задумываться о роли наставницы или старшей в дежурствах. Наставница распределяла работу по разному, теперь мне следовало понять, какая в этом была логика, если была. Иногда она следила за всем процессом, непосредственно указывая, к кому из умирающих каждой из нас перемещаться. В такие дни она же распоряжалась, когда и кто будет отдыхать, сколько времени на это потратит. В иные дни она обозначала общие моменты, и далее не вмешивалась в нашу работу. Бывали ситуации, когда она просто назначала в паре старшую и на этом ее руководство заканчивалось. Какие цели она преследовала в каждом из случаев?

Первые три часа мы работали парой, я наблюдала за Каттеремией, за ее действиями и реакциями. Не так-то просто эти реакции понять, когда Каттер представляет собой скелет в балахоне, как и я. А у скелетов ни тебе выражения лица, ни тебе дыхания и сердцебиения… – пойди, пойми, что у нее сейчас на уме. В какой-то момент я, тем не менее, обратила внимание, что ее движения стали резче, она реже смотрит в мою сторону и теребит костлявыми пальцами балахон. Я поняла, что она устала, тем более что последний случай выдался тяжелым – перевернувшийся школьный автобус.

– Каттер, тебе пора отдохнуть. У тебя есть час, – сказала я в манере наставницы.

Даже истинный облик не скрывает ее облегчения. Жаль, мне это сейчас недоступно. Я следую на новое место скорби и склоняюсь над очередным несчастным. Проходит час, волна смертей затихает. Знаю, что это возобновится, но сейчас у меня есть немного времени для отдыха. Я переношусь домой, на кухню, где сидит Каттеремия в своем человеческом облике.

– Я готова продолжить работу.

– Ее пока нет. Но тебе придется наблюдать.

Каттер кивает, ее плоть исчезает. Теперь я могу ненадолго принять человеческий облик и выпить кофе. Через полчаса я снова возвращаюсь к истинному обличию, работа продолжается.

Наступает утро, за ним день. Я снова отпускаю Каттеремию, что бы она пообедала и отдохнула. Сама продолжаю работать, не планируя прерываться, но в какой-то момент вдруг понимаю, что так сделаю хуже всем. Если я хочу продержаться трое суток, я должна отдыхать и восстанавливать силы. Отправляюсь домой и договариваюсь с Каттеремией, что следующий час работать будет только она. Принимаю человеческий облик, неторопливо обедаю. Затем снова возвращаюсь к работе.

Вечером возвращаются Луззаремия и Танремия. Танре уходит наверх, сегодня она свободна. Лузза отводит глаза, робко предлагает на время сменить меня. Но с моей точки зрения это плохая идея, у нас с Каттер все идет пока гладко, я вполне справляюсь физически. Не стоит подвергать процесс лишним испытаниям.

– Может, позднее, – говорю я Луззе, она с облегчением переводит дух.

Пока Каттер дежурит, я расспрашиваю соучениц, как дела в больнице: сегодня я туда не попала, не попаду еще пару дней. Но у них новостей нет, все без изменений. Возвращается Каттеремия, мы снова некоторое время работаем в паре. На одном из мест происшествия внезапно появляется знакомая мне старшая.

– Сейчас освобожусь, – коротко сообщаю ей, склоняясь к телу.

Выпив жизнь, подхожу к старшей.

– Я хочу с тобой поговорить, можешь оставить дежурство ненадолго? – устало киваю.

– Каттер!

– Да, старшая? – меня весь день внутренне передергивает от этого обращения.

– Мне необходимо отлучиться. Пока ты остаешься одна.

Мы переносимся на нашу кухню и принимаем истинный облик. Я предлагаю старшей кофе и заодно наливаю себе. Во время дежурств я нуждаюсь в горячем кофе, больше, чем в воздухе. Внутри меня холод и пустота, будто я выпиваю жизнь не из умирающих, а из самой себя.

– Как вы справляетесь? – в меня упирается изучающий взгляд.

– Пока нормально, но это только первый день, рано судить.

– Как ты решила проблему нехватки двух дежурных?

– Дежурю со всеми по очереди, три дня.

Брови старшей поползли вверх.

– Сразу три дня? Это слишком тяжело физически, плохая идея.

– Согласна, но как не распределяй, я в любом случае все эти три дня не отдохну. Не могу пустить все на самотек, не владею ситуацией. А так, по крайней мере, буду видеть ее изнутри, да и не вызову у соучениц резкого неприятия, как если бы заставила их дежурить больше по времени, чем они привыкли. Меня здесь без того не слишком любят.

– Самокритично. Как определяла, в каком порядке будут дежурить остальные? По их желанию, случайно или еще как?

Я объяснила свою логику.

– Звучит разумно. Думаю, с дежурством вы справитесь, но если что, ты знаешь, как меня найти. Что-то еще нужно?

– Да. Главная проблема после дежурства – никто из нас не умеет чувствовать детали жизненного баланса. Мне необходимо срочно научиться.

Старшая в задумчивости встала и подошла к окну. Наконец она сказала:

– Любая из нас способна чувствовать детали баланса, но этому обучают не всех. Случалось, что некоторые из нас использовали эти знания во вред.

– Вы опасаетесь, что пойду по их пути?

– Считаешь, я несправедлива к тебе?

– Нет, у Вас все основания так думать. Я уже причинила вред людям, – сглотнув, признала я. – Возможно, тогда стоит обучить Луззаремию? Наставница с ее слов собиралась этим заняться позднее.

– Но еще не занялась, значит, у нее были причины.

– Тогда что нам делать? – напрямую спросила я. – Я не рвусь к этим знаниям, если я могу ими снова навредить, меня это пугает. Но если возникнет дисбаланс и мы с этим не разберемся, то вред точно будет. Нам могут направить кого-то уже с нужными знаниями? Или за нас это будете делать Вы, другие старшие и наставницы? Да и с составом нужно что-то решать, следующее дежурство уже в сентябре, нет уверенности, что наставница и Джуремия будут снова в строю.

– Ты задаешь правильные вопросы, но у меня сейчас нет на них ответа. Во всяком случае ты должна знать, что тебе будет очень тяжело, но тебя никто не оставит с непосильными задачами одну, эти проблемы не только твои. Однако я не могу принять решение о твоем или еще чьем-либо обучении или перенаправлении, это делают только наставницы, учат тоже они. Те из них, кого я знаю, пока не могут этим заняться. Вероятно, пройдет еще неделя или даже две, прежде чем будут приняты нужные решения. В любом случае, если возникнет дисбаланс, то я эту проблему пока смогу решить, а с дежурством вы сейчас должны сами справиться.

– Кто из наставниц может принять решение?

– Не принципиально.

– Может, мне самой поискать? Как искала Вас?

– Что же… попробуй. Возможно, справишься быстрее моего.

– Подумаю над этим. А сейчас мне необходимо дать отдых Каттеремии.

– Хорошо. Я постараюсь еще наведаться к вам до конца дежурства. Кстати, мое имя Элиремия, Элеонора Иванова.

Старшая покинула наш дом, я в который раз уже за эти сутки приняла истинный облик и отправилась к следующему умирающему.

Первые сутки близились к концу. В конце дежурства Каттеремия дала мне два с половиной часа отдыха по моей просьбе. Ей самой они дались с трудом, а я не чувствовала после отдыха прилива сил, хотя знала, что мне это на пользу. Последний час мы дежурили снова вместе, потом я отправила Каттеримию отдыхать – свой долг она выполнила.

Настало время дежурства с Танремией. Эти сутки дались мне тяжелее. Во-первых, я никогда раньше не дежурила столько времени подряд, а ведь это был еще не конец. Во-вторых, меня измотало чувство ответственности и страх, что мы не справимся. В-третьих, Танре сама по себе была для меня более трудной напарницей.

В Каттер всегда было много человечности, со временем я перестала это замечать, уйдя с головой в свои проблемы, но сейчас отчетливо видела – все это в ней осталось. Стало не так очевидно на первый взгляд, но она по-прежнему была небезразлична к умирающим, их родным и близким, не считала людей существами ниже себя. Это было мне близко. Мне было проще понять, как она поведет себя в том или ином случае, что ее расстроит, что заставит нервничать.

С Танремией все было сложнее. Когда то я и с ней с удовольствием играла и на правах старшей ученицы рассказывала сказки. Но она в большей степени тянулась ко мне, подражая Катьке, чем сама по себе. Сейчас же она превратилась в совершенно чужого мне человека, я понятия не имела, что от нее ожидать.

После первого часа мое напряжение стало немного спадать. Во всяком случае, Танре не собиралась выяснять отношения на дежурстве, полностью подчиняясь моим распоряжениям. Правда, в отличие от Каттер, называла меня не старшей, а по имени. Тем не менее, день прошел достаточно спокойно, работа выполнялась, я тоже еще держалась. Лузза вечером отправилась к наставнице и Джуремии, узнать новости. В один из моментов возвратившись на кухню, я застала там Каттер в балахоне.

– Разреши мне заменить тебя на несколько часов, – попросила она.

– Ты только что отдежурила, тебе нужен отдых.

– Несколько часов выдержу.

Я решилась.

– Спасибо, Кать, это будет очень кстати. Если устанешь, сразу зови меня. Я постараюсь немного поспать. Каттер кивнула, приняла истинный облик и растворилась, перемещаясь в нужном направлении. Я обрела плоть, сделала себе кофе. Банка почти опустела, надо достать новую, где наставница их держит? Я никогда не была частым гостем в кухонных шкафах, в моем понимании продукты и готовая еда появлялись сами по себе. Опыт ведения домашнего хозяйства с Ариной, конечно, изменил мои представления, но вернувшись домой, я по-прежнему не занималась бытовыми проблемами.

Открыв один из шкафов, я обнаружила банку кофе, а за ней две бутылки – ликер и коньяк. Эх, не знала я раньше, что у наставницы здесь такие ценные запасы…. Вздохнув, я вынула банку с кофе, закрыла шкаф и поставила греться чайник. Мысли неизменно возвращались в шкаф. Всего несколько глотков и мне станет легче. Мышцы расслабятся, внутри станет тепло и приятно…

Я усмехнулась этим размышлениям, снова открыла шкаф, достала желанную бутылку и откупорила, на секунду принюхалась, а затем вылила содержимое в раковину. Так же поступила со второй бутылкой. Так оно надежнее, а если наставница, очнувшись, будет предъявлять претензии, я ей предъявлю встречные. За то, что бросила нас на произвол судьбы, а сама отдыхает в коме. Наставница… как же вас так угораздило?

Время, которое мне дала Каттеремия, позволило поесть и немного поспать. Раньше я не представляла себе, как можно заснуть во время дежурства – после-то обычно не могла заснуть, несмотря на усталость. Но сейчас стоило голове коснуться подушки, как я отключилась. Через два часа зазвонил будильник, выдергивая меня из сна. Все, хватит пользоваться самоотверженностью Каттер, нужно возвращаться к работе.

Я перенеслась к умирающему, оказавшись там именно в тот момент, когда над ним склонилась Каттеремия. Танре стояла в стороне, вцепившись в балахон.

– Каттер, спасибо большое, отдыхай. Танремия, тебе нужно отдохнуть, прими человеческий облик и поужинай. У тебя полтора часа времени. Достаточно? – она судорожно кивнула.

Через полтора часа Танремия вернулась, но явно еще не успела восстановиться. Я не так часто работала с ней в паре, но все же сегодня ее поведение достаточно сильно отличалось от обычного, чтобы делать выводы. Она нервничала, она устала. До самого конца дежурства я не рисковала оставлять ее работать одну.

Наконец начались последние сутки дежурства, в паре с Луззаремией. Две трети мы уже осилили… Мои надежды, что Лузза будет к этому моменту готова взять на себя ответственность старшей, рассыпались в пыль. Нет, этого я от нее не дождусь. Мне стоило больших усилий подавить вспыхнувшее внутри пламя раздражения на Луззу. Я сейчас не имею права рассориться с ней или с кем другим из нас!

Проходит час.

– Луззаремия, мне нужен отдых. Ты сможешь продержаться одна три часа?

– Да.

– Если возникнут сомнения или проблемы, зови меня.

Я переместилась домой, приняла человеческий облик и рухнула на кушетку в кухне. Кушетка совершенно не приспособлена для сна, но сейчас мне все равно – за прошедшие двое суток я спала от силы пять часов в сумме, и все урывками. Я отключаюсь, едва найдя в себе силы поставить будильник.

Луззаремия честно дежурила все это время одна, вернувшись, я отпустила ее на час отдохнуть, затем мы продолжили работу вместе. Да, Луз, тебе придется тяжелее, чем Каттер или Танре. У меня уже не осталось сил, я держусь только на чувстве долга. Если не хочешь, что бы я упала без чувств и оставила все на тебя, сними с меня хотя бы часть работы! Хотя бы все время будь со мной в паре.

Ей было тяжело, но я была не намерена давать послабления. Признаться, я все же была на нее зла и невольно проявляла это сейчас. Вечером она сдалась сама.

– Ксюаремия…

– Да?

– Мне нужен отдых.

– Нам осталось всего два часа до конца дежурства. Потерпи, – моя усталость находит выход в раздражении на Луз.

– Ты не должна так…

– Не рассказывай мне, что я должна! – взрываюсь я.

– Не могу больше, прости… – Лузза переносится в дом, я следую за ней.

На кухне она моментально принимает свой человеческий облик. Я в свою очередь не могу сделать то же самое, кому-то нужно продолжать отслеживать умирающих. Луззаремии, впрочем, сейчас больше бы пошел истинный облик – она бледная, лоб покрыт испариной, ее всю трясет.

– Ксюаремия, прости. Я не могу. Я не могу. Не могу… – повторяет она, как заезженная пластинка, умоляюще глядя на меня.

На кухне появляется Танремия.

– Танре! Мне нужна твоя помощь. Я тоже должна принять человеческий облик, последи недолго. Если что, зови меня, – резко распоряжаюсь я.

Танремия колеблется, но если она сейчас скажет хоть слово против, я разорву ее на части. Я слишком устала, что бы кого-то уговаривать и убеждать. Видимо, Танре понимает это по моему тону, потому что дает мне возможность ненадолго обрести плоть.

– За мной в твою комнату, – командую я Луззе.

Мы вместе перемещаемся, я внимательно смотрю на нее. Нет, она действительно больше не может. Оставшееся время, чуть менее двух часов, предстоит дежурить мне одной. Я осознаю, что это результат моей ошибки. Я переоценила ее возможности, дала непосильную задачу. Мне и расплачиваться. Я подавляю злость и говорю спокойным тоном:

– Лузза, ты права, тебе нужен отдых. Это моя ошибка, я позволила тебе перенапрячься. Ложись спать, я пришлю к тебе Танремию.

Лузза смотрит на меня виноватым взглядом и одновременно с облегчением, послушно ложится в кровать. Я возвращаюсь к Танремии, снова прилагаю все усилия, что бы не наломать дров, не сорваться на крик и ругань.

– Танре, теперь мне нужно, что бы ты немного позаботилась о Луззе. Ей нужно выпить горячего кофе или чаю и поспать. Проследишь за этим? Если что, зови меня.

– Хорошо, я сделаю, – она недовольна, но подчиняется.

Я делаю вид, что не заметила ее недовольства.

– Спасибо большое, я тебе очень признательна.

Минуты тянуться мучительно медленно, не желая превращаться в часы. Мне никогда еще не было так тяжело, но осталось потерпеть совсем немного, я почти справилась…. Наконец, настает время окончания дежурства. Как старшая, я должна передать его следующей группе, это мне уже объяснили. На секунду мелькает надежда, что сейчас я встречусь с какой-нибудь наставницей и смогу озадачить ее своими проблемами, но нет… группу снова возглавляет старшая.

Передав дежурство, я перенеслась на кухню, обрела плоть и, словно подкошенная, упала на пол. Я не могла пошевелиться, но оставалась в сознании и мне было очень страшно от этого состояния. Тело свело судорогой и болью, я знала, что на кухне довольно высокая температура, но словно находилась внутри глыбы арктического льда, так мне было холодно. Рядом со мной оказались Каттер и Танре, они что-то пытались меня спрашивать, но я даже не понимала их вопросов. Внезапно я почувствовала перемещение и услышала успокаивающий соучениц голос знакомой мне старшей.

– Она перенапряглась. Сделайте горячий кофе или чай.

Старшая призвала свою силу, избавившись от плоти, с легкостью подхватила меня на руки и быстро отнесла в душевую. Прямо в балахоне она положила меня на поддон и, придерживая мою голову, включила горячий душ, постепенно увеличивая температуру. Я стала согреваться, судорога и боль понемногу отступали.

– Спасибо, – наконец смогла проговорить я.

– Не за что. Легче? Где твоя одежда?

Пока она ходила за моими вещами, я ползком выбралась из душевой кабины, стянула мокрый балахон и завернулась в полотенце. Снова начинало знобить, силы опять закончились. Вновь появившаяся в душевой старшая покачала головой.

– Нужно было дождаться меня.

Она помогла мне одеться, уложила в постель, затем принесла обжигающий кофе и придерживала кружку, пока я жадно глотала горячую жидкость. Наконец, я окончательно согрелась и провалилась в сон.

Глава 20

Я проспала больше суток подряд и встала отнюдь не бодрой. Был вечер, я спустилась вниз и обнаружила ужинающих соучениц.

– Старшая не велела тебя будить, пока сама не проснешься, – приветствовала меня Каттер. – Мы заказали пиццу на ужин, будешь?

– Да, спасибо. Как вы себя чувствуете?

– Все в порядке, нам не так досталось, как тебе.

Луззаремия, отводя глаза, предложила сделать мне кофе. Танремия молчала и хмуро смотрела в пол.

– Что нового в больнице? – спросила я Луззу, взяв из ее рук горячую кружку.

– Евстигнеев хотел поговорить с тобой.

– Почему именно со мной?

– Не знаю. Он не объяснил.

– Ясно, утром схожу. Какие планы на завтра?

– Я работаю.

– У нас пары до пяти часов вечера.

– У меня личные планы до позднего вечера, – наконец заговорила Танре.

– Какие именно?

– Какая разница? Личные, – несколько раздраженно сказала она.

Я решила не накалять обстановку.

– Когда будешь?

– Примерно к полуночи.

– Хорошо, я поняла, – Танремия успокоилась.

Вскоре младшие ушли в свои комнаты, мы с Луззой остались одни.

– Прости меня, – сказала она.

Я задумчиво грела руки о свою кружку.

– Луз, я сильно разозлилась на тебя, да. Но еще потому, что тоже растеряна, напугана и устала. И я тоже перегнула палку, так что не извиняйся. Давай просто обе успокоимся и будем решать проблемы.

Луззаремия вздохнула и перевела взгляд вдаль.

– Ты меня удивляешь, Ксюар. Я никогда раньше не думала, что именно ты будешь справляться с ролью старшей.

– Я и не справляюсь. Среди нас объективно нет хороших кандидатур. Будем надеяться, что скоро наставница и Джуремия очнутся и все вернется на свои места. А пока нужно разобраться с умением детально чувствовать баланс.

– Старшая не помогла?

– Пока нет, – я подробно передала Луззаремии наш разговор.

– Ты, в самом деле, думаешь сама искать наставницу?

– Есть ли смысл тянуть? Наши ошибки и промедления слишком дорого стоят.

После нас дежурила группа, также возглавляемая старшей, как мне было теперь известно. Еще двое суток в нашем городе искать наставницу моим способом было бы бессмысленно, а у следующей дежурной группы тоже вполне может оказаться во главе не наставница. Поэтому я решила попытать счастья в других городах. Из них я знала только те, в которых мы были вместе с Ариной, с них и начала.

Сначала я перенеслась в последний город, где мы жили, но там мне не повезло: снова старшая. А вот со второй попытки я не только сразу столкнулась с наставницей, но и оказалась знакома с ней. Это была именно та, которая в свое время напугала нас во время прогулки по набережной. Сразу было и не сказать, улыбнулась мне на этот раз удача или с точностью наоборот… Со слов Каттеремии я знала, что именно она дала знать нашей наставнице, что встретила меня. Правда мне по-прежнему не было ясно, почему она сама меня тогда не остановила.

– Ксюаремия, если не ошибаюсь? – ледяным тоном поинтересовалась наставница.

Я просто знаменитость…

– Да. Мне нужно с Вами поговорить.

Или может быть, нужно быстро сделать ноги, еще сама не знаю.

– Ты снова в бегах?

– Нет… Нет! У меня сложная ситуация, мне нужна помощь… Я – старшая.

– Ты глупо лжешь. Ты ученица, я отчетливо это чувствую.

– Да, по сути, я ученица. Но выполняю сейчас обязанности старшей, так вышло, в том и проблема. Пожалуйста, мне очень нужно с вами поговорить!..

Наставница отдала несколько распоряжений второй дежурной и резко бросила:

– Перемещайся со мной.

Оказавшись у нее дома, я сбивчиво обрисовала ситуацию и замолчала. Наставница пронизывала меня взглядом, от чего мне было сильно не по себе.

– Сегодня последний день дежурства моей группы. Ты останешься со мной до его конца, потом мы переместимся к тебе, я хочу убедиться в правдивости твоих слов. Если ты говоришь правду, я окажу посильную помощь.

Вот так запросто она распорядилась мною. Впрочем, я признавала, что у нее были основания. Она не могла быть уверена в моей честности и не могла снова позволить мне беспрепятственно уйти.

Только что я пережила свое утроившееся дежурство, а снова пришлось погружаться в этот ужас. Хотя бы только в плане присутствия, уже легче. Впрочем, в какой-то момент мы оказались на месте крупной катастрофы с большим количеством жертв – автобус столкнулся с поездом. Я не смогла оставаться в стороне и обратилась к наставнице:

– Умирающие мучаются, позвольте помочь.

– Хорошо. Но не отходи от меня.

После помощи на этом месте я в их работу более не лезла, внимательно наблюдая за действиями наставницы и размышляя, что она предпримет в отношении меня и моей группы. Через несколько часов она передала дежурство, мы сразу перенеслись ко мне домой. Я позвала соучениц, при них повторно объяснила ситуацию. Наставница обратилась к Луззе:

– Ты действительно не возражаешь, что бы Ксюаремия заняла место старшей?

– Да, – тихо, но отчетливо сказала Лузза. – Я не могу. После меня старшая ученица сейчас именно Ксюаремия.

– Ты считаешь, она может?

– Лучше, чем я.

– Ясно. Другие мнения есть?

– Они будут учитываться? – скептически спросила Танремия.

Ее осторожно перебила Каттер:

– Ксюаремия провела дежурство, она заботится о долге. Я считаю, она сейчас наша старшая.

– И все же, возражения есть? – внимательно посмотрела на Танремию наставница.

Я тихо злилась.

– Нет, – недовольно, но все-таки сообщила Танре.

– Все с этим согласны? Я хочу это слышать.

Нестройно соученицы подтвердили свое согласие.

– В таком случае, теперь я хочу поговорить с той старшей, которая помогала вам это время.

Мы перенеслись на знакомую мне кухню, но там находилась только знакомая мне Наринар. При виде наставницы она встала со стула.

– Мне нужна твоя старшая, – властно распорядилась наставница.

– Я ее позову, подождите здесь, – Наринаремия торопливо вышла.

– Зачем Вы это сделали? – обратилась я к наставнице.

– Что именно?

– Эти расспросы соучениц. Если я вам так не нравлюсь, так найдите нам нормальную старшую! А какой смысл просто накалять обстановку?

– Ты говоришь глупости. Я тебе напротив, помогла. Теперь то, что ты старшая группы – их добровольное решение, высказанное вслух.

Я изумленно посмотрела на нее.

– А… если бы они сказали иное?

– Зависит от того, что именно.

Вошла старшая, поздоровалась с нами и вопросительно посмотрела на наставницу. Я ожидала, что меня сейчас отправят восвояси и обсудят ситуацию вместе, но мне указали на стул напротив них. Старшая подробно рассказала наставнице, что знает обо мне, как я появилась у нее дома, как проводила дежурство, о чем с ней говорила. Признаться, она знала подробностей много больше, чем я ожидала и чем мне бы хотелось. Вероятно, успела побеседовать с соученицами, пока я отсыпалась после дежурства.

Наставница задумчиво смотрела в пустоту. Потом обратилась ко мне.

– Расскажи мне, что было осенью.

– Зачем? – глухо спросила я. – Вы и так все знаете.

– Не все. Я хочу знать, как ты сама на это смотришь.

– Теперь я сознаю, что навредила своими действиями, – говорить это было тяжело.

– Кому навредила?

– Видимо, всем, – с горькой усмешкой признала я.

– Выходит, ты изменилась?

– Заверить вас, что да?

Наставница посмотрела на старшую.

– У меня есть серьезные сомнения на ее счет. Но думаю, лучшего варианта нет.