Текст книги "В поисках цели (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

А может можно приклеить? Угу. И дня два еще побегать. Тогда уж лучше гвоздями сразу!

– Эх. Походу все таки придется выкинуть – произнес, глядя в даль и возвращая обувку обратно на ногу.

Пойду, на пляж! На наше городское море. Где никто не купается, но загорать начинают уже с весны. Где много-много песка, и еще больше окурков. Что как бы еще шесть лет назад, когда мне было три, был чист как слеза младенца!

Впрочем, тогда и в самом пруде еще вполне охотно купались даже взрослые. И его вода, не напоминала прокисшее пиво.

Глава 10 – Море, солнце

Море, солнце, песок… хотя ключевое слово тут отпуск!

– Урааа! Каникулы! – проорал кто-то неизвестный во дворе, во всю глотку и на весь двор.

И судя по тому, что у нас на дворе уже июнь, светит солнце, и пух с тополей уже сто лет как отлетел и оказался смыт в канаву, это кто-то из отстающих. Ну, или студентов. Хотя те вроде еще учатся. Студентов первокурсников, во! Или одиннадцатиклассников? Или… вообще, не ученик!

– УРААА!

Ну да, голос больно басовитый.

А мы пакуем чемодан, Мама, сегодня отрабатывает последний, короткий! День, и уже завтра мы сядем на поезд и поколесим к морю. Билеты уже куплены, вещи, эх, приготовлены…

– Отвратительный купальник! – растянул я перед собой полностью закрытый купальник.

Его купила мне мать, когда из бассейна вновь пожаловались, что я опять щеголяю в трусах. Правда не ясно кто ей оттуда на меня настучал, учитывая что цирк с «где твой верх?» не устраивался уже более полугода, даже не смотря на то, что я на занятие по плаванию в последнее время хожу как в старые добрые.

Я просто забываю надеть! Ну, поначалу так было. А потом, понял, что на мой вид более уже никто не реагирует – игнорируют, как старую шутку! И обозрел. Получил новую трепку от маманьки, новый купальник, что так ни разу не надел.

– В… женский половой орган такую фигню – выдавил я, глядя на данное «бикини», и старательно затрамбовал под диван.

Досталь дубль два, клон-близнец, только побольше – мамина версия эталона пляжного целомудрия!

– Не мам, с таким купальником, ты себе мужика точно не найдёшь!

А ведь ей по факту только тридцать шесть! Что для этого мира… ну, ношенная, но приемлемая бабенция! Молода, хоть и сорта второго, красива, умна и состоя… ну, просто обученная. Опять же – сирота… правда, довесок имеется – я! Нехилый такой, довесочек, что в представлении любого нормального мужчины уже скоро образуется в непомерных размеров дыру семейного бюджета.

А еще может сам приплод принести.

Так что тут нужна тяжелая артиллерия! А не скромность пожилой леди. Мамань себя явно не уважает, раз собралась такое носить – под диван! Там, кстати, уже тесновато от неугодных шмоток – надо будет при случае в монасты… нее, на тряпки! Там такое… в монастырь на тряпки! А то мама спалит.

– Так, что тут еще…

– Щелкнул замочек входной двери.

Упсь – щелкнул рубильник в моей голове – мне велено собрать чемодан, а я его разбираю – сейчас исправлю!

– Ну что Саш, готова? Собрала чемодан?

– Уху – буркнул я, сжимая руками «створки ларца» и зубами теня упирающеюся собачку.

– Вижу, что процесс успешный.

– Умху.

– А я поесть в дорогу купила.

– Отлично! – застегнул я молнию, и забрал пакет у матери, что проследовала на кухню.

– Мааам – проследовал я следом за ней – крабовые палочки? Серьёзно? Они ж протухнут, не успеем мы даже отъехать!

– Думаешь? Ну тогда сейчас съедим.

На что в ответ я вздохнул, пожал плечами, и выдал:

– Ну, яйца все равно надо отварить.

Уже наливая воду, для этих самых яиц.

Вокзал, перрон, и… рельсы. Поезд стоит у нас ровно две минуты, так что все желающие на него попасть… всегда готовы к спринту. У меня, а вернее подомной – чумодан размером с две меня. По крайней мере, я внутрь умещаюсь целиком и так, что еще остается место. У мамы – походный баул. Туда я, кстати тоже помещаюсь – да, я телом мелковат! А что в этом такого? Походу какие-то косяки по росту все же приобрёл, но это все мелочи – наверстаю!

И вот, сидим, ждем. Прибытие уже объявили, нумерацию тоже… народ нервничает, состава – нет. Хотя тут есть два… нет, три! Человека что совсем не парятся. Я, мать, и вон тот дядя милиционер. Последнему – по барабану на опоздание и прибытия, мама – тупо уже не здесь несмотря на баул продуктов в руках, а я… а я считаю неплохой нагрузкой телу кейс по весу с собственную мать.

Я, конечно не взвешивал, но… визуально… о! Поезд показался! Ну, всё, ключ на старт и поджигаем пертаки. Как рассказал вон тот дядя своей жене – нумерация с хвоста не означает, что хвост в конце. И наш второй вагон может быть не там, а сразу за локомотивом.

Нет, не за локомотивом. Но состав короткий – всего пятнадцать вагонов! За место расчетных двадцати – двадцати двух, и бежать все равно пришлось всем и каждому. Даже мне, что побил в этом деле все рекорды с чемоданом, играющий в театре роль авиакрыла. И чуть не вынесший беднягу проводника через противоположную дверь наружу.

– Пх, аха! Полегче! – отскреб себя от дверки парнишка-проводник, массируя ушибленную спину – Кто вообще так вещи кидает? – наконец он соизволил взглянуть в проход.

А там я. Мелкая пигалица, что с высоты низенькой платформы едва-едва заглядывает внутрь.

– Ы! – растянул я лыбу от уха до уха.

– А… где родители?

– Там! – выдал я, в прыжок взгромоздившись вскочив в вагон – А я пока тут чемоданчик… – попёр чумаданчик в глубь вагона.

– Э, э, ээЭ! – остановил меня парнишка – Куда? А билет?

– Так бегут! – ответил я наивное.

Протолкнув баул подальше внутрь, чуть не протаранив еще какого-то мужика да с кипятком, и не смог сдержатся от улыбки, когда за спиной проводника мелькнула новая поклажа.

В след за поклажей в вагоне оказался необычайно прыткий и ловки мужичек, не смотря на живот до паха, что тут же и с порога:

– Вы тамбур открывать будете? Лестницу опусти! – вывел свой не хиленький наезд.

Проводник переключился с меня на него, видать сочтя, что маленькая дрянь и так никуда не денется:

– Билет!

Мужик подал и паспорт, и вложенный в него билет, а я пополз по коридору, толкая кошенную дрянь впереди себя.

Смотрите, смотрите! Одна дрянь другую толкает! – выдал каламбур мой мозг, через секунду опомнившись, и обнаружив нашу бедующие спальные места. Что заняты уже какими-то мадам пред пенсионного.

Я что, вагон напутал? – выступил по спинки липкий холодок.

– Простите – просочился я обратно в тамбур к проводнику, с трудом разойдясь с мастодонтом спорта и пивка – а это какой вагон? Второй?

Было бы смешно, окажись вагон первым, но учитывая наличие нулевого… почтово-багажного.

– Второй, второй – ответил проводник, не отвлекаясь от проверки паспорта еще какого-то детины в шортах.

Так… а где маман? – не увидел я в толпе желающих пробиться внутрь её персоны.

Протолкнулся мимо проводника, и тех, что ломится вовнутрь… и увидел мамку, уже, как оказалось! Орущею на «дяденьку вожатого», что как бы тётенька из соседнего, первого! Вагона «где моя дочь?!».

– Мам! – скромно крикнул я, во все могуче горло – даже птички с дерева где-то за перроном дружно ринулись летать.

А мент, очнулся от полуденной дремы.

– Саш? – высунула голову из тамбура соседнего вагончика, куда уже успела протолкнуть себя, и упирающеюся проводницу, мать.

Я махнул рукой, намекая «под сюда!» и проорал, оглушая близлежащих граждан:

– Второй! – указывая на сталь и краску вокруг своей персоны.

Маменьке как видно пояснили, что там у неё как бы первый, не тот вагон, что нужен ей, и она бегом метнулась к нашему. Как раз к самому концу очереди! А потом началось шоу «это моё место!». Проводник, как выяснилось посадил безномерных на наше коечки, а мамка, да и я, на купе подле сортира как бы не согласны. С моим слухом, и нюхом, это будет настоящий ад. Так что бабулькам пришлось заткнуть сове недовольство, проводнику – своё, а раскрасневшейся до состояния томата матере, пить валерьянку прямо из горла. Сегодняшний денек, походу стоил ей года-другого жизни.

Нда… весело начался наш отдых!

– Очень весело – повторил я, понимая, что время только одиннадцать, а в вагоне уже душегубка и это мы еще даже не в средней полосе.

Поезд в пути, от силы пару часиков, и вагон, по сути, только покинул депо, а тут уже, витаю весьма специфичные запахи. Походу я зря свой нос тренировал! Чувствую себя служебной собакой в лавке специй.

– Афь, афь! Афь, афь! – протявкал-проскулил я, «зажимая лапкой нос», с укором глянув на мать, что купила нам две нижние полки.

Как я завидую тем двум парням, что сунули свои головы в открытое окно и в ус дуют и проблем не знают. Упаду я видите ли оттуда! С жалкой верхней полки.

Да что мне будет! Меня со скалы скидывали! И на пики надевали… правда, все это было в иных жизнях.

– Хнык… мам, тебе плохо? – с заботой поинтересовался я, глядя на по-прежнему красное лицо матери.

– Нормально. Дай только отдышусь.

Нет, нефига не нормально. И в этом убедился, когда у неё поднялась температура, давление… а потом на выход пошли крабовые палочки! Сам я их выкакал еще вчера. Целиком, нетронутыми кусочками, как прожевал и проглотил – так и выдал наружу. Мое тело – не приняло сию пищу. А мамино… тоже, но с задержкой в сутки, и с почти госпитализацией.

А еще пред пенсионные бабки неслабо позлорадствовали над моей мамой, отказавшейся от купе у туалета.

Их конечно тоже можно понять – нам еще двое суток тут в одном бочонке чалится! Но… насрать. Я их вообще не знаю и как бы и знать не хочу. Пусть и уже немного, презираю. Человеку плохо, а они!

– Фу такими быть!

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– Хр, пшшшш… Хр, пшшшш

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– Хр, пшшш, хрр, пшшш…

– Ува, ува!

– Хрр, пш, хр, пшш…

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– А вот значит я потом…

– И тут он мне говорит…

– Ува, ува!

– А наши, ты слышал…

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– Хрр, пш, хр, пшш…

– Ува! Ува!

– Шур-шур, шур-шур…

– Это какой-то лютый пиздец. – выдал я, пуча глаза в прострацию.

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– Баю, баюшкий…

– Шур, шур, шур-шур!

– Эхе-хе…

И цирк на выгуле. Зоопарк без клеток. Не, мне, конечно, не привыкать к казармам! И куда хуже видел! ГОРАЗДО хуже! А уж ездил… Но… к хорошему быстро привыкаешь, ведь верно? И за десять лет жизни… ладно! За последний год! Жизни в этом мире, я уж больно сильно привык к, свободе действий, свободе перемещений, вагону свободного времени с доступностью к гантелям, и… к огромному количеству свободного пространства.

А тут у меня есть только третья полка! Куда я уже, как кажется, давным-давно закинул свой непомерный чемодан, и откуда он теперь опасненько так свисает, рискуя упасть нам всем на головы и спины. И куда бы и сам с удовольствием залез, если б не маман, что бдит! Опять и вновь, стоило ей хоть немного отойти от отравления.

Жесть! И чем мне тут заниматься двое суток? Я же не взял с собой гантели! Отжиматься? Хм…

– Дочь! Ну на тебя ж люди смотрят!

– Плевать.

– Дочь! – подняла тембр и громкость голоса мать, действительно обратив на себя, и меня, внимание ближайшего народа, которому до этого было глубоко по бую на мою отжимающеюся на кровати персону.

– Ну что? – плюхнулся я на полку, переворачиваюсь на бок чуть ли не в полете, так как к словам добавилась и рука.

– Ну… – не нашла что выдать далее мать, разведя руками, но смотря все так же сурово.

– Мне что уже и спортом заниматься нельзя?

Мать промолчала.

– Ребят, вы не против, если я использую кроя ваших полок как брусья? – обратился я к парням с верхнего яруса.

– Да не вопрос!

– Пожалуйста!

– Спасибо. – улыбнулся я, и начал выполнять поднятие туловища на злобу недовольной маме.

А что! Я просто спортом занимаюсь! В форме себя держу!

– Спортсменка? – поинтересовался один из парней.

– Угу. – буркнул я в ответ, продолжая занятие – пловчиха.

– Ууу…

– Да что-то не тянешь ты на пловчиху! – выдал на этот счет его сосед – Больше на бодибилдершу малолетнею.

– На кого?

– На бабу, что гантели тягает. В особо крупных размерах. – пояснил первый, а с низу послышались звуки тяжело вздыхающей матери, грустящей по неправильной жизни родимой дочери.

А что такого-то? Это лучше чем жиром заплывать! Или как большинство девиц современности – голодом себя морить, пытаясь талию иметь. Глупый метод, по факту! Врагом придуманный. Спорт – вот ключ к долголетию и красоте!

И поскольку мне просто поднимать туловище показалась недостаточно эффективным занятием, то я, развернувшись спиной к окну, принялся делать тоже, но вытянув ноги в проход. Но парни, по-моему, в конечном все равно итоге устали ждать, когда я закончу.

– Нда… зря считать не стал.

– А я считал… но сбился.

– Девочка, ты вообще кто? Терминатор? Машина?

– Эй! Всего то сорок раз! – возмутился я такому отношению парней к себе и, заметив, что мама отвлеклась на самокопание, хищной лаской скользнул на третью полку, затолкав все же решивший упасть чемодан на ему положенное место.

– И вообще дольно слабая – высунулся я оттуда, и показал язык.

– А мы тогда ясельная группа – подмигнул один из парней другому, а я понял, что чемодан так все равно рано или поздно упадет.

Разместил его на двух полках разом! Размеры то как раз позволяют! И мне, есть место где спрятаться меж ним и стенкой.

– Саша? Ты… куда поропала…

– Арх… – простонал, спускаясь в проход, чуть не спикировал на голову какому-то мужику – надо смотреть куда прыгаю!

И помнить о поправки на ветер – движение и торможение состава. А так ведь реально… могу кого-нибудь и зашибить! Например того младенца, через два купе обитающего, и бесконечно орущего.

– Ува! Ува!

– Чух-чух – чух-чух, чух-чух – чух-чух

– Горячие пирожки! Чебуреки!

– Пахвала! Щербет! Сладости!

– Горячие пирожки! Чебуреки!

– Вяленная рыба!

– Пахвала! Щербет! Сладости!

– Черешня! Спелая черешня!

– мм… Мам, может купим? – засунул я голову обратно в вагон, соблазнившись на эти самые ягоды.

– Чего?

– Черешню.

– Да ну её. Потом еще с горшка не слезем.

– Ну, ты может и не слезешь, а я… – и я углядев, что пред окном вагона образовалась окно средь толп туристов и торгашей, метнулся в него.

– Э, э, эээ! – всполошилась ошарашенная и, напуганная! Мать! Что до этого тихо разгадывала кроссворд.

А тут… её родная и любима дочь, кинулась в окно… сквозь узенький проем, наружу… но к счастью, её королевский захват рук схлопнулся уже в воздухе за моими ногами – я их видел, ведь я в этот момент времени как раз летел спиной к бетону перрона… а через миг коснулся его ногами.

Правда я все равно просчитался, и не слабо долбанулся, пусть не об камень, но об вагон, но матери это точно знать не обязательно.

– Ы – растянул улыбку во все зубы пред ней, и рванул на запах.

Запах ягод! У меня есть свои деньги – я неслабо накопил за год! Так что на ягодный стаканчик-другой, уж точно хватит.

– Один?

– Давайте два. – сказал, получил, и пол стакана тут же заглотив, обратился в подобие бурундука, плюющегося косточками во все стороны разом.

– Ма?

– Нет уж! Иди через дверь! – не одобрила родительница моё желание и обратно зайти неправильным путем.

– Ну хоть ягоды то прими! – подал я ей второй стакан.

Вот только лучше их пока не ешь – подумал я уже про себя, идя в сторону тамбура, улавливая краем глаза, как мама отправила пару спелых ягодок себе в рот – их как бы за тебя никто не мыл. А ты не я, и не владеешь таким иммунитетом. Да и ягоды кушала в последний раз не меньше полугода точно. И то не факт, что это было не во сне.

С другой стороны – лучше в поезде, чем на курорте! – подумал, карауля мамку у сортира – тут, какое никакое развлеченье, а там – потеря отпуска! А жрать все и всякое ведь по любому будем – надо привыкать заранее, чтоб без эксцессов. И срыва отпуска.

Ага, заранее – за месяц! Что уже давно прошёл.

Глава 11 – Ягодки

Море, солнце, песок… не! Пока только загорелые парни кавказкой наружности, орущие во всё горло:

– Такси! Такси! Такси до города кто желает?

Как оказалось – мы желаем. Только цена…

– Пяссот.

Они что, иного слова не знают? Только ж ведь нормально говорили! О, Рафик на маршрутном пути!… но не с нашем чемоданом туда проталкиваться. Так что…

– Семьсот.

– Только что же ведь пятьсот было!? – возмутился я такому выверту.

– Цены растут! Бензин дорожает, доллар – дорожает, цены – растут!

– Так, ладно! Пойдем ма, поищем другого.

– Чт? Да почему… ну, пойдем, поищем.

Но у «другого» цены оказались еще выше – восемьсот, девятисот и тысяча! И в итоге… мы уехали на автобусе. Было непросто впихнутся в ПАЗик с нашими вещами… учитывая, что мы не одни такие! Но мы справились, мы – смогли! И даже потом разгрузиться сумели, пусть и не понятно коим образом это произошло. По-моему даже самосвалы столь споро не разгружаются, как этот автобус.

Море, солнце, пляж… нет, сначала надо найти, где будем жить! Мы тут как бы, дикарями. То есть номера в отели заранее бронированного и нас ждущего – не имеем. А потому… ищем таблички «сдаю жилье». Ну или газетку. И телефонную будку.

Или в теории – того, у кого можно стрельнуть трубку! Сотовые телефон! В школу у нас уже притаскивал один крендель такое устройство. Ладно, не один крендель, и я знаю, что у нашей беспалой богачки такой есть, пусть и она никому его не показывает – в бассейне спалилась! И в сортире, когда её зачем-то срочно папа звонил. Или она ему – неважно! Она тогда быстренько свалила со школы, а мы бы при помощи такой штуки сейчас…

Да что гадать! Что бы было бы, было бы… У нас её нет! Зато есть целых двадцать дней на отдых и надо только найти жильё!

Нда… посуточно – ДИКО ДОРОГО! Можно взять домик на месяц… но именно на месяц! И на окраине. А еще койку в пансионе – но это жопа. Ну, или продолжать искать и надеяться на лучшее… но даже я уже устал. Чемодан то не из легких! А время то, как бы, уже к закату. Вернее, он уже вон там, где-то брызжет

Так что…

– Я за домик на отшибе. – высказал я свою точку зрения.

– Его еще найти надо. – вздохнула мама и мы пошли искать нужную улицу и дом, используя смутные описания пути человека из трубки телефонной, язык и голову, чтобы это наложить на местность реальную, при помощи встреченных прохожих.

Уху. Видать мы с мамой родственники, и кретинизм топографический у нас в крови – не нашли. Остановились на ночь у сердобольной бабки. За пяссот, рублей,

А уже утром, отобедав, тоже, не бесплатно! И позвонив – опять денежки! И узнав, что нужный домик уже тю-тю, занят, нашли иной, совсем недалеко. Случайно как-то так вышло! Повезло.

Домик, правда, оказался без жопы маленький! Гостевой, со стенами в пол кирпичика, всего одна комната на две койки! Что ели в неё влезают, почти впритык. И… не то чулан, не то шкаф в придачу в пристройке-тамбуре-крыльце-веранде. Усе! Удобства – улица!

– Родимый туалет с дыркой! – пролепетал я, стульчак приобнимая.

И тут же отшатываясь.

– Как же ты родимо воняешь!

Мама, хоть и не видела моего «спектакля», мои чувства не разделила. И осталась недовольна ВСЕМ! В том числе и ценой. Но визит в один из отелей, с душем и бассейном, номером, питанием и вообще всеми удобствами, быстро все расставил, по своим местам. Цена там оказалась такая…что маме даже стало, пусть чуть-чуть, но нравится наша конурка «шесть квадратных метров стен». А мне вообще уже покеру все – будто раньше было иным.

Мне нужно, море – вон, вдали где-то плещется, играя бликами, солнце – оно как раз в зените! П…

– Пляж! – увидал я указатель со стрелочкой, указывающий в нужное мне направление.

И потянул маманьку на буксире.

– Но… наши купальники! – брыкнулась она в противоположное направление.

– Я их не взял! – дернул я её обратно, дозируя усилие чтоб не дай бог! Чего не вывернуть хрупкой женьшене – Пошли новые купим!

– Ну, пошли…

Нда. Лучше б купили где-то по дороге на этот дурацкий курорт! У меня от цен… глаза на лоб лезут. Впрочем, больше лезут на лоб от стремления мамки нарядиться в нечто наглухо закрытое. Но поскольку выбор тут средь подобных вещей, раз-два и усе, и все стремные на вкусы обоих, да и зуд уже в одном месте от желание нырнуть в воду от этой нестерпимой жары, привередничать, модничать, выбирать и подбирать не стали. Схватили первое попавшееся из более-менее внятного, и о чудо! Открытого, и лосями на пляж.

– Вот теперь уже уш точно, солнце, пляж, и море! – протянул я, глядя на лазурную гладь вод, толпы отдыхающих, небесное светило и пару парусников – И недовольная маман – перевел взгляд на кровинку, лицезрея её хмурое-разхмурое лицо на шезлонге.

Тоже, кстати, не бесплатном.

Но не это её беспокоит, а… например вон та крутозадая леди, что сейчас мимо нас прошла. Загорелая, мускулистая, сисятая и молодая. Без тени жира, и в стренга– веревочках. Эхем…

Мама не является некрасивой женщиной, вот уже точно! И все при ней, и грудь есть, и попа, и талия в принципе нормальная… но к бикини точно не готовилась. Тут жир, там целлюлит, попка дряблая и сиськи отвисли – купальник не очень ей подходит. Ну и белая ворона! Естественно. Слышавшая слово «загар» только из говорящего ящика. ТВ, или радио – не важно.

В общем, она настолько бледная, серая мышь, что на фоне местных фитнес красавиц выглядит как моромойка! Прямо как… мишень! Для местных разводил! – сверкнул я глазами – буквально – в адрес одного «типо мачо», а на деле тоже средник, но загорелый, что вдруг решил да подкатить.

Знаю я таких! Колбасников с отрезками. Они точно так же как треть или даже половина этих красивых дам, наживаются на туристах подобных моей маман. Что бледные, серые, и приехали за «счастьем».

А уедут с несчастьем. Хотя может до кого-то и не дойдет. Но я не хочу испытывать судьбу, тем более мая мать скорее из тех женщин, что любят всерьёз и надолго. Она не из тех, что вертит хвостом, и верит в наивную детскую любовь. Отверилась уже. Не девка маленькая. Мама.

А еще маман недовольна мной. Очень сильно недовольна. А дело в том, что она хоть и видела меня в трусах и без них, но… во мгле квартиры… а тут, на свете южного светила, все мое тело выглядит канатом. Витым, стальным, и закаленным, с кубиками пресса на животике, и буграми мышц где только можно.

Руках, ногах, спине, плечах и шей. И на груди ведь тоже! Что даже сисек не видать. Мужик мужиком ведь блин! Носок только в трусы запихать надо, а то они мне тоже, немного не в размер, и делают рельеф органа полового, но не мужского.

Ладно, если так подумать! То не все уж столь печально! И я умею скрывать свою перекаченность – просто позировать не надо, и естественная прослойка пусть и тонкого, но жира, скроет большую часть рельефа до уровня не бросаемого в глаза с наскока. А то такая статуэтка – пигалица перекаченная" и правда выглядит наверняка погано. Наверно даже омерзительна.

– Хочу загар – сказал я, и снял купальник.

Верхнею его часть.

– Саша! – возмутилась мама где-то через час.

Разбудив меня, спящего рядом на песке, обнаружив отсутствие купальной принадлежности. О чем тут же и «намекнула», я в ответ лишь отмахнулся, на живот перевернулся.

Ну а ближе к вечеру – пошли купаться.

– Вода как парное молоко! – сказала мама, и я с ней целиком и полностью согласен.

Блаженство!

– Магмойды? – проснулся я среди ночи в холодном поту.

Я их чувствую! Рядом! Совсем рядом! Ужасно рядом! Всего два километра на восток…

Соскочил, выбежал из домика в одних трусах – Туда! – определился с направлением, и сиганув через низенький заборчик отделяющий двор от улицы, припустил по дороге в нужном направлении.

Надо успеть! Надо… пока они не размножились! Пока их не стало слишком много! Быстрее! Быстрее! Еще быстрее! – оторвался от земли, и понесся уже по воздуху, скользя как на коньках. Тело мне за это потом выскажется на непечатном, и отпуск я проведу под флагом стиснутых зубов, но разве может быть сейчас до подобного хоть какое-то дело? Разве могу я сейчас волноваться об собственной шкуре? Когда магмойды, твари…

Свет призрачных коньков пропал, и я, пролетев мордой вперед еще несколько метров, впечатался всем телом в абразивный грунт, на самом краю обрыва. Разодрал себе наверное ВСЁ! И стискивая зубы до скрипа, от мгновенно прилетевшего отката за столь резку остановку, и закрытие краника уже во всю хлестающей Силы. Но зато застыл как раз на самом краешке, что только нос за грань крутого склона выпирает.

Нет, вообще-то я мог бы и сигануть с него! С этого пятидесятиметрового обрыва! Туда, вниз, на каменистый пляж, где злые мужики развоплощают огненных големов друг за другом.

С глухими хлопками, махмойды лопаются как шарики воздушные. С такими же хлопками, неведомые снаряды покидают железные трубки дюжины солдат, что тварей упокоевают. Один, второй третий… еще выстрел, и вот последний и самый большой, разлетелся на куски.

Правда ноги… а нет, пацаны ученые, и добили и их, чтоб те не решили сформировать меленьких големчиков, и начать бегать по округе, поджигая все. Осталось только лужа лавы, от всего вторжения, нередко губившего миры.

А, ну вон там еще воронка есть, уже наполовину затопленная морем и давно остывшая. И след на камнях гальки, как будто кто-то накакал, приняв предварительно порцию пургена. Неее! Мне тут делать нечего! Я только па… а почему собственно это все скрывают?

Над головой пролетел вертолет.

Пофиг! Надо валить! Пока отцепление не выставили. Встал – зашатался, приподнялся над землей – офигел от скрутившего все тело неконтролируемого спазма. Ну нафиг! Ногами! И без всего! Не то я до дому доеду по частям. Если повторить сею ночь – уж точно.

Обратно бежал существенно дольше, рассуждая почему, зачем и для чего. Да и к тому же – постоянно осматривался! Чтобы не нарваться на какой-нибудь патруль в лунном свете полной луны – тут ночь как день! Ну, почти. Или просто на случайного прохожего, что решил погулять теплой летней ночью. Я бы и сам погулял! Да предпочту стонать где-то «дома» и в подушку, чем тут и под кустом. Тело требует отдыха, небольшой разминки, что я выполню уже перед сном, ну и, возможно, массажа.

А еще молока. Очень много молока! И хлеба. И сала. И просто ЖРАТЬ! Я за час сжег столько калорий, сколько некоторым хватает на день! А то и на неделю. А при моем весе… теперь просто адски хочется кушать.

Терпи казак! – и я перепрыгнул через заборчик обратно во двор со снятым летним домиком. Выполнил обещанную разминку, забрел домой пошатываясь. Разбудил ненароком маман:

– Саш, ты че не спишь?

– В туалет ходила.

И упал на свой «диван». Все! Спасть! И пока враги не начнут штурмовать этот дом – меня не кантовать!

Нда, отпуск для меня походу кончился – внутренне простонал я, на утро осматривая собственную грудь.

И тут же плюхаясь на кровать, притворяясь спящим, так как в избушечку вошла мать.

– Саш, ты еще спишь?

– Угу. – угукнул я в подушку, ворочаясь.

– Давай вставай! Солнце уже встало! Пора идти на пляж загорать! – проговорила она жизнерадостно.

А мой мозг отчаянно заработал на тему, как сделать так, чтобы туда идти не пришлось! Или вернее – чтобы мать не увидела моё отоваренное шрапнелью брюхо

Придумал!

– Хорошо, уже встаю… – проворчал, вновь ворочаясь, и выискивая месторасположение одежды глазами.

Нашел!

– Вставай! – смахнула с меня мать простынь, что выполняла роль одеяла.

– Ладно. – поднялся, спиной к матери, пользуясь тем, что тут мало место и обойти меня ей будет не по силам.

Позевал для церемонитета, глазки потер… сцапал футболку, обнаруженную ранее под тумбочкой меж кроватей – не мою! Забытую, как видимо, прошлыми «владельцами» дома, и уже после обернулся к матери

Всё! Теперь мне ничего не страшно! Раны скрыты под… мамка качает головой. Футболка то не моя! На пять размеров больше меня!

– Упс.

– Науди свою футболку, растеряша – без злобы, с улыбкой, проговорила мама.

Я вообще-то никогда прежде не терял свои вещи! – проговорил я в мыслях, тоже лыбясь, и прошел мимо матери к ряду гвоздей на стенке, заменяющих вешалки, к висящей там родной одежде. Шортики и футболочка. Переоделся так же спиной к ма, чтобы она не увидела свежих рубцов.

Все же, выглядят они ужасно. Хотя если вспомнить, что я еще вчера оттуда камни выковыривал ногтями…

– Готова? – спросила она, закончив заправлять постель и за меня тоже

– Всегда! – обернулся к ней, сияя как начищенный медяк.

Нда… А мать видно нет! И ладно я, улегся на песок загорать в футболке – мне можно! Я не хочу пол пляжа пугать до икоты! Но она… В ПЛАТЬЕ! Лежит на лежаке, «загорает».

– Не, ну это не в какие ворота! – строго посмотрел я на не, отдирая свою пятую точку от песка, на котором мне загорается куда лучше, чем на шезлонге под тенью стального зонтика-грибка.

– Кто бы говорил. – пробурчала в ответ мать, пряча глаза еще и под тенью солнцезащитных очков.

– У тебя так и останутся окуляры на лице, не смотря на зонтик.

– А у тебя рукава футболки.

– Подол платья? – приподнял я одну бровью.

– Снимай давай! – перешла на повелительный тон родительница.

– Я… купальник забыла. – потупил я свой взгляд.

– Что-то не помню, чтобы тебя подобное хоть когда-то останавливало.

Я вновь приподнял бровь. Другую, но не вторую! Первая уже успела опуститься к текущему моменту, позволяя по-прежнему выражать придельный спектр скепсиса, а не эмоцию «глаза на лоб полезли».

– Эх. – вздохнул, отвернулся от матери, стянул футболку, услышал визг свиньи резанной в издаваемый какой-то полноразмерной тетки что увидала моё изуродованное тело.

Проигнорировал припадочную, и прежде чем мать успела как-либо среагировать, и что-либо заметить, плюхнулся на песок, мордой вниз.

– Всё! Я загораю топлес!

– Где ты только такое слово услышала?

– В школе! – пробурчал я, уже засыпая, и ощущая, как песчинки набивается во вновь открывшиеся раны.

Зря, зря, зря… но что поделать? Мать подымит вой, если уведёт, а мне… мне как бы хочется загореть на этом курорте! Не сильно, но хочется. Это полезно, в конце концов! Особенно в сравнении с загаром в футболке.

Придется кинуть все ресурсы на восстановление поврежденных тканей! Не спать ночами, работая на регенерацию… эх, мама! Хоть бы ты чем опять немного отравилось! Дня на два! Не более! Я бы тогда на здешнем солнце, да персиках, воде морской и отсутствию песка в ранах, восстановился бы дней за пять максимум! Что и врачи бы не нашли следов ранений.

Бойся своих желаний! – подумал я этим же вечером, когда мать увезли на скорой в местную больничку.

А ведь я говорил ей, не жрать что попало! Тем более у продавцов на пляже. И дело даже не в их, «чистых» руках, и не в том, что они на «хачапури» пускают собак по кличке «Хачи» и кошек с именами «Пури». У которых, естественно! Ни вет-справок, ни прививок, и глистов полон вагон. И даже не в готовке – горяче сыро не бывает! А тупо в жаре и южном солнце.

Тут все портится на грани пары минут! И если это не было приготовлено «только что», то это уже прокисло. И если твоё тело не в состоянии съесть кило винограда за присест и не побежать потом к белому трону на свидание – тебе это противопоказанно.