Текст книги "В поисках цели (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14 – Штукатурка

– Я договорилась! – с радостным «привет» ввалилась мамка домой с работы.

– Э? – высунул я голову из-за косяка двери кухни, сверху, стоя на стремянке, с парой шпателей в руках.

С газетной шапочкой на голове, и в одних турусах – отмыться проще, чем отстираться. Ррремонт однако! Штукатурка, однако. Точнее шпаклевка, но это детали.

– Будешь ходить на гимнастику! – вошла мать на кухню, скинув боты и повесив в шкаф пальто, с удовольствием любуясь проделанной мной работой.

Почти законченным потолком и уже готовыми двумя стенами. Ровненькими, как никогда! Чистенькими, и без намека на потоп. Не пропал талант зря! Не зря я штукатуром п… стоп!

– Гимнастика? Какая гимнастика? – офигел, чуть не рухнув с лестницы – спасла координация, и перевесивший шпатель.

– Спортивную. – обреченно-печально вздохнула мать – На художественную тебя не взяли – старовата – добавила с укором.

Моя челюсть покинула дом. Ты не представляешь, насколько я староват! Но… гимнастика… аааааа… ахагаха…

– Ты рада?

– Вот прям очень, умереть не встать! И сквозь землю провалится – спрыгнул я с лестницы. – спасибо дорогая мамуля! – едва удержался, чтоб не перепачкать её всю своими грязными объятьями несмываемой шпаклевкой замешенной на меле.

– Я рада – не поняла маман сарказма, и чуть сама не выполнилась «мою месть» кинувшись обниматься.

– Но-но! Я грязная! – буркнул я, отстраняясь – Руки убери а то потом сама стирать будешь. А! Или новое купишь? – с укором взглянул на неё – мамка потупилась – То-то же. Побудь пока в комнате, я скоро закончу – немного осталось. – про бухтел, опять взбираясь на стремянку и шипя где-то внутри себя раненой гадюкой.

Нет, ну надо было понять! Что просто так каких-то теток, к нам в школьный спортзал маман проводить не будет! Что это по любому какой-то заговор! Но… я тогда думал совсем не о том. Был поглощён посадившими настоящие мозоли на глаза дырами в штукатурке, что просияли там все лето, пока шли судебные-досудебные разбирательства.

Мы не склочные! А вот соседи снизу – да. И пришлось подавать иск на них в ответ, за моральный ущерб! А то мы то, вообще-то, причем!? Мы их не топили! Ну и на соседей сверху, чтоб было ясно кто причем. Иначе бы все это плохо кончилось, для нас. Хорошо, что у мамки на работе оказался хороший адвокат!

И будучи совершенно свободным в тот период времени согласился помочь за плану малую. И пусть эта «плата малая» скушала чуть ли не все деньги компенсации, его стремительные и точные движения на юридической арене тог стоили.

Три месяца! И все суды прошли как не бывали. Остались только дыры в штукатурке, и немножко денежек на ремонт. На плитку в ванную не хватит, но хоть потолок замажу! А то этот непривычный вид бетона, напоминает вполне привычные виды камня, сидящих в осаде без надежд на спасения людей.

Нафиг! Нафиг! Замазать! Фух… Избаловался я этим миром. Избаловался! Гимнастика… подумаешь? Похожу, похожу, да брошу. Скажу – это не моё! Не проблема. Главное чтоб за занятия не брали предоплату на десять лет вперед.

Всё! Пора идти мыть шпатели и мыться самому. И больше не садится на шпагат пред незнакомыми людьми по просьбе маменьки. И за ухом по собачье чесаться тоже завязывать.

– Что будет если соединить гидрокарбонат натрия и це два, аж четыре, о два, да при комнатой температуре… – прочитал я условия задачи по новомодной химии.

Откуда я знаю, что будет если соединить уксус и соду! О! Точно! Вода и углекислый газ. Hдва О, и CО два. Блин! Это мозголомка какая-то! И это шестой класс! Чувствую себя альпинистом, что неделю лес на гору в надежде покорить вершину, а тут, в погожую погоду, увидел её где-то в вышине, и понял, сколь долго еще осталось. Я же… с ума сойду…

– Гончарова! Решила?

– Да! – вякнул я не подумавши чисто на рефлексах в ответ на вопрос учителя.

– Покажешь на доске?

Я сглотнул.

– Да… – выдавил предельно робко, и поплелся меж рядов, провожаемый «похоронным маршем глаз» своих одноклассников.

Обратно, за дневником, я топал уже под аккомпанемент завистливо злобных глаз, «неся учетную книжечку» для постановки звучного пятака.

Меня так с какой сожрут некоторые товарищи! Плавать! Их проблемы! Мне нельзя расслабляться! Не то и правда стану круглой двоечницей, и по всем предметам. Ну, кроме физкультуры.

Любимый предмет! У львиной доли пацанов и меня! Можно бегать, бесится, и все законно! Ух ты… мама что… отгул взяла? А что она вообще делает подле нашего школьного стадиона? – табун мурашек экстренно эвакуировался с головы в пятки, и я, сойдя с беговой дорожки, подошел к родимой матери.

– Привет, ты как тут?

– Да вот, отпросилась. Проведу тебя до спортшколы.

– А… – выдавил я из себя, слегка офигивая – а урок? Физкультура? – кивнул я на стадион.

– Пропустишь. Я договорилась – кивнула она в сторону стоящей неподалёку тренерши.

Та, на мой мысленный запрос кивнула в ответ. Типо можешь идти, я не задерживаю.

– А вещи? – выдал я последнею отмазку.

И мамка показала мои вещи в своих руках. Когда успела?! Зря я выложил гантельку из рюкзака! Но… её пришлось вернуть в спортзал, там и без меня снаряды пропадают регулярно. Их ищут, находят, но они вновь пропадают. И… не хотелось мне палится, ходя с ворованным в своем рюкзаке.

Быстренько и здесь же в сторонке переодевшись из спортивного в обычное, поплелся в след за мамой в сторону спорткомплекса. Только вот недошли мы с ней до него немного. Мам свернула в сторону, во дворы, и довольно шустро, как для себя так даже слишком, нырнула в какое-то неприметное здание средь двора, похожее на трансформаторную будку. Только… с окнами.

– Это… че…

– А! Александра! – поприветствовала меня спортивного образа тетенька престарелого вида.

– Это…

Блин! Я уже и забыл! Что меня записали в секцию гимнастики.

– Ну показывай, что умеешь. Валерия Петровна тебя уже видела, и сказала, что потенциал есть, но сама понимаешь – переключила внимание тетка с меня на мать – говорить могут многое, а видеть…

– Эээхе… ничего не умею! – выдал я, улыбаясь.

Улыбка с лица тетки тут же сошла. Хотя она и до этого была не сильно жизнерадостной. А я… решил добить, и, загибая пальцы, начал говорить:

– Красить умею, штукатурить. Еще драться, с мальчиками, девочками, немного. Снежки лепить умею…

– Саша!

– Эх… – и я и закинул ногу за ухо, продолжив стоять на одной – достаточно?

Тетка оказалась не впечатлена. Вот совсем. Тааак… А руки за спину в замок? И вывернуть суставы… на насосчик встать, стоя на одной ноге… да что ж ты… у меня фантазия… головой коснутся булок? Нет, не выйдет. Булки маленькие, нога мешается, и вообще! Спина так вот ни разу не гнется!

– Да, с гибкостью вполне нормально – высказалась тренер, но не мне, а маме, игнорируя «Сашеньку» как мебель – Она правда до этого нигде не занималась?

– На плаванье ходила – ответила на это мама.

– И хожу! – буркнул я на это, недовольный, что меня так нагло проигнорили.

– Но будет ли тебе хватать время ходить и туда и сюда? – обратилась тренер уже ко мне, резко перестала игнорировать.

– Вполне. Ну а если что – чем-то пожертвую – хищно улыбнулся я.

– Так, вот не надо мне этого! – не одобрила улыбку тренер – Ты либо ходишь, либо нет, никаких «я подумаю» и «может быть». Ты и так старовата для того, что бы начинать! И я от тебя еще не видела ни каких упражнений за исключением вот этих вот каких-то кривляний.

Разгромила и уничтожила – вынес вердикт я, и взял маму за руку.

– Пойдем от сюда. – но мама не сдвинулась – Мам?

Посмотрел на неё – стоит, как скала, на тетку…

– Так, я не поняла?! Вы че… меня тут как лохушку разводите? – включил режим быка – спасибо Бык! Научил! Насмотрелся! – Вы че, решили что я… Не надо мне вот этих! И от тебя мам, я такого не ожидал. – залупился я на родительницу конкретно – И так все делаю… ах. – махнул рукой, понимая, что фраза прозвучала до безумия банально, и донельзя по детски.

– Так, давайте, показываете какие у вас там упражнения. Нормативы и прочие. – обратился я уже к тренерше, слегка огорошивая – Выполню, понравлюсь – остаюсь, не нравлюсь – ухожу. И никаких тут этих ваших. – и я шмыгнул мимо тетеньки в небольшой спортзал, где по звукам шли занятия у девочек.

Ну да… гимнастки. Много. Правда… э… о! А вот и та пухленькая седовласая барышня, пред которой я промежностью протирал пор в спортзале! И что весь процесс что-то там недовольно бурчала себе под нос.

Дама тоже меня заметила, и пошла в обход центра зала ко входу. А я, поняв, что в повседневных одеждах делать что-то будет трудно – порвать могу! Решил переодеться, скользнув в передевалку, дверь в которую приметил рядом с ходом к выходу.

Переоделся. Спортивный костюм майдерен чина, в котором я ходжу на физ-ру, и что ждал сего момента в полиэтиленовом пакете, оказался каким-то подозрительно броским и невзрачным на фоне шмоток девочек из зала. Они уже не занимаются, стоя выстроившись в сторонке. А вот учителя морщат нос глядя на мое шмотье.

– Елена – обратилась седовласая к одной из девчонок – покажи ей стандартную связку.

Одна из девиц, самая… да никакая! Макияж… а вот! Самая намакияженная из всех! Кивнула, и «летящей», я бы даже сказал – прыгающей походкой, добежала до ряда препятствий, в виде: козла – четырехногие спортивное изваяние! Быка – того же козла, только побольше, и большого турникета – длинная палка на двух длинных палках.

Прыжок, сальто в воздухе и руками на козла, еще пол оборота, и ногами на быка, вновь пол оборота в плоскости, и доворот туловища вокруг своей оси, спиной вниз просачиваясь меж турникетом и потолком, и приземляется на ножки, гордо выставив ручки в разные стороны.

Зал аплодирует, девчата, тренеры, даже мама! Я – немножко в шоке. Они что… смерти моей хотят? Нет, не так! Я могу это выполнить! Нафуфыреная деваха лет двенадцати-тринадцати, показала мне даже больше, чем хотела! Я увидел всё! Все мышцы, которые огни задействовала для тех или иных движений… ну, большую их часть – остальное можно додумать. Как распределяла вес, как…

НО ЭТО Я! Четырёхсот десяти летний бессмертный! А обычная девчонка?! Да она же расшибет себе голову и свернет шею на первом же козле! Да и, блин! Я… даже я… не сильно представляю, как заставить себя сделать все тоже-самое, что и эта деваха.

Представить, что турникет это ворота замка? А козел и бык – соратники, что подсадят для… А зачем тогда все эти сальто и кувырки? Просто прыг, прыг, и в дамках? Для чего… бррфр! Нет! Я так себя в угол загоню! Тут нет логического объяснения всем этим лишним движениям! Все упрощается до простых прыжков, и пары… а что если… нееет…

– Ну, ты увидела к чему надо стремится – обратила на меня наконец своё внимание спортивная тренерша, а я, составив векторы всех нужных движений, пусть и удалив из них лишние движения – пол сальто и доворот тела, пошел к «полосе препятствий».

Не надо себя обманывать! Я не столь гибкий как та девчонка! Я не смогу повторить её трюк в точности! Но я сильнее её в разы! И с координацией дружу не хуже. Просто проскакть по двум «скамейкам» и нырнуть над турникетом – это я смогу без лишних слов.

– Александра…

Разбег, прыжок, кувырок, руками от низкого, ногами от высокого, и рыбкой над турникетом. Кувырок в воздухе пред приземлением… и потеря баланса с посадкой на пятую точку уже после кувырка.

– Надо потренироваться, дубль два – проговорил я, потирая пятую точку, нисколько не отбитую благодаря матам – из-за них я и упал!

И поплелся обратно к старту.

Но оказался пойман за руку. Захотел вырваться, но хват у тетки оказался дай боже.

– Эй! Мне вообще-то больно!

Вообще-то нет, но…

– Ты что! – подскочила ко мне пухленькая – убиться хочешь?! – проговорила глядя мне в глаза, захватив голову руками.

– А что такого то!? – не понял юмора я, но о чем-то догадавшись, даже не поняв о чем именно, решил по оправдываться – Девки делают, и я тоже могу! Тут высота маленькая, предметы обиты мягким, на полу маты…

Худенькая зачем-то задрала рукав моей курточки.

– Да у неё даже пульс не подскочил!

И обе тетки, как-то подозрительно переглянулись.

В общем, на гимнастику меня все же записали. Как и обещалось, не в художественную, а в спортивную… я так и не понял в чем меж ними разница! Хотя мне как не странно и предложили выбор. И вообще, приняли со всеми моими условиями и несмотря на преклонный возраст. Правда, неожиданно обнаружилось, что спорт этот дико дорогой!

Эх, мама, мама… что к слову во время моего выступления в отличие от прочих ни сколько не испугалась. Подумаешь… привыкла уже. Да и вообще! Девочка на два года старше сделала? А её родная доча, вундеркинд и прочие, чем хуже? Это мне потом объяснили, что я прав был в своих суждения – этот «тест» был простой показухой и предназначался не для меня. А неподготовленные кадры… после такого реально могут с жизнью и здоровьем простится.

Но я не все! И повторить показанное девочкой Леной выступление смог в легкую, уже после пары тренировок. И как ни странно, вопреки ожиданию, за место завести, встретил овации. Просто большинство из девочек школы, не питает ни иллюзий ни лишних надежд, что им что-то светит в этом спорте. Просто ходят в секцию, для красоты и грации.

Имеют шансы только трое из тех что были в тот день на занятии, и выделялись средь толпы, наличием… теней, помады, блесток… пудры килограмма. К соревнованиям готовились! Привыкали, к макияжу.

Завалили соревнования, завалили! Но неважно. Меня определили заниматься гимнастикой по будням во вторник и четверг, и еще и почти всю субботу целиком! Времени свободного совсем не стало. И слова «хорошо себя проявишь, будешь и после школы вечерами приходить!» как-то не мотивируют. А вот чек на комплект «белья» для тренировок… вполне даже… вдохновляет на отработку. Жалко мамку, пусть она и сама выбрала сей путь.

– Латекс… лосины… – простонал я, растягивая перед собой фигню ценою в новомодный сотовый не самой бомжовской модели.

Нет, я конечно все понимаю! И это сроду не тот латекс, что был в мире три – уже опробовал! Проверил! Уверен. Но… побороть свою брезгливость к обтягивающим одежонкам тяжело. Как и понимаю, что в обычных спортивках на соревнованиях делать нечего, да и рвутся они зараза! По паху. И в самый неподходящий момент. И что там, на соревнованиях, нужно сиять! А не бегать в «адибасе с тайвани», с торчащими из всех щелей недорезанными нитками. Но… но…

– Саш, ты чего?

– Я шортики одену – буркнул я в ответ на невинный вопрос девчонки с секции, заставшей меня за действием разглядывания собственных штанов, и сунулся в шкафчик, доставать обрезанные штанишки, работающие нынче за шорты.

Коленки я протер им лично, так что… теперь порву задок для полного износа! Хотя тут по сути все равно одни девки – можно и голышом побегать. Хм… а когда это я стал таким изгибиционистом? Не припомню за собой в мужских телах подобных повадок. Не настолько ярко выраженных уж точно.

Глава 15 – Встреча

Нюх-нюх, че-че?! Мама привела в дом мужика?! Да ну! Не может быть! Скорее в нашей речке крокодилы заведутся! Но пахнет слишком сильно, чтобы списать все на остаточный шлейф.

Походу реально завелись! – подумал я, наблюдая из-за косяка комнаты, сверху, опираясь руками на наличник, а ногами на турникет шведской стенки, маму, и какого-то незнакомого дядю.

Маму, что бесшумно отворила дверь входную, тихо пискнула «Саш, ты спишь?» крадучись заходя в темную квартиру – я тут как бы зрение ночное развиваю! И видать решила, что я реально дрыхну – а точно меня тупо дома нет, уже не вариант, да? Ну да, девять вечера… все порядочны девочке дома в кроватке.

И, блин, теперь как партизан, тащит дядьку в спальню…

– Мама! – спикировал я в проход – А это кто? – выпучил глаза на мужика, будто только заметил.

– Привет Саша. – улыбнулся мужчина открытой улыбкой, не сколько не смутившись моему появлению и, зная моё имя! – Я…

– Мамина любовь? – выдал я и вновь принюхался.

От мужика пахнет как от мужика. Тремя вещами что неизменны для всёх миров, и должны пахнуть от любого себя уважающего – конем, потом и порохом! Правда сие параметры имеют поправки – порох есть не везде! Коней живых в этом мире заменили кони железные. Пот… остался потом, и суть вещей не поменялась. От мужика должно пахнуть: потом – трудолюбивый, конем – не без лошадиный! И порохом – драки не чурающийся.

Да и в данном случае тут все несколько сложнее. Осанка, стать, мускулатура, поза, взгляд… да он явно военный! Он явно убивал, и не раз. Воевал, и сам был готов отдать жизнь. Рыбак рыбака… ой жопа мне!

– Саш, познакомься – Это Николай Алексеевич, он…

– Да поняла я, поняла. Как видно у вас все серьезно? Раньше ты к себе домой мужчин не приводила.

За опешившею мать, ответил Николай Алексеевич:

– Да, я думаю у нас с твоей матерью все серьезно. – и обнял её любя.

– Что ж, я рад за вас. – улыбнулся я, и оставил голубков наедине раздеваться.

Зима все же не лето, а Урал – не Кубань! В курточке не походишь. Так что пока они там раздевались, я залез на турникет… и запутался в нем. Ноки, руки, голова… Потенциальный отчим, хотел было мне помочь, но поскольку я тут же распутался и спрыгнул со своей «игрушки», воздержался.

– Ой, я пойду пака что-нибудь приготовлю. – опомнилась мама глядя на нас и упорхнула на кухню.

Мы с мужчиной остались вдвоем. В тишине и неловкости. И осмотрев все углы комнаты поочередно, я решил вновь подать голос:

– Вы же военный?

– А… Ну да…

Подскакиваю к нему, и с размаха в живот – реакция не заставила себя ждать. Пусть заблокировать удар он не успел, но сгруппироваться – вполне даже. И, несмотря на, по сути, чудовищную силу удара, не согнулся пополам, а выстоял вполне стойко. И даже схватил меня за руку, инстинктивно выворачивая.

– Хорошая реакция. – улыбнулся я, запрокидывая голову.

– Хороший удар. – усмехнулся мужчина, отпуская мою руку, чуть скрепя голосом, и явно где-то в душе тихо постанывая.

– Пойдем-те кушать! – позвала нас мама, непонятно когда успевшая «что приготовить», и я пошел показывать дорогу.

Мы уселись за стол, мама начала разливать по тарелочкам кучу всякого вкусного, приговаривая:

– Кушайте, кушайте, у нас много чего еще есть…

Что я приготовил! А позволив маме проявить чудеса быстрой готовки, разливая «суп», что еще не успел остыть.

Ммм! Похлёбка «привет окопы!». Хотя если подумать – за годы жизни я научился вполне сносно готовить вообще из всего! А уж когда есть продукты…

– У меня кажется, пропал аппетит… – проговорил мужчина, косясь на меня.

Мать проследила его взгляд и строго, даже сердито, уставилась на меня.

– Зря, мамин суп, мм! Пальчики оближешь! И ты не думай, я не против ваших отношений, особенно если все благополучно сложится. Просто… необходимо было проверить тебя на прочность, вдруг… не выдержишь.

– И… ты всех так проверяешь? – поинтересовался Николай, косясь теперь уже на мать.

– Вообще-то, ты первый кого она привела в дом. Да, да. Были у не там какие-то отношения – я поморщил нос – но это так, отношения без продолжения. Сам понимаешь – потряс рукой в воздухе – Да и тебя, она решила познакомить со мной только сейчас, спустя два месяца после того как вы познакомились где-то там перед новым годом. – мать с будущим отчимом переглянулись – Ой, да что вы так прям? Конечно я все о вас двоих, и ваших отношениях, знаю! – усмехнулся я раззявливая пасть в хищной ухмылке.

– А ты случаем не из ЦРУ? – решил поинтересоваться мужчина полушёпотом, наклоняясь пониже – Или может работаешь на израильскую разведку…

– КГБ! – перебил его я, поднимая палец вверх. – Старая школа – и пожал плечами.

Мать с Николаем прыснули со смеха.

– А мне можно? Мне правда можно?

– Конечно, а почему бы и нет?

– Ну так… – выдал я, но продолжать не стал.

Зачем?! Я это так, для проформы ломаюсь! Ну и… понимая, что мамкин хахаль ведет меня в милицейский тир стрелять из настоящего боевого оружия, а… я весь такой… пушистый. Чтоб, тебя мама! Ну зачем опять эти колготки с начесом, а? Ну одел бы я уж брюки тогда… или жопой голой посветил, мне в принципе все равно.

И вот весь я такой, и после школы, иду с Николаев в отдел милиции за номером два. Иди как гость! Или даже VIP персона в сопровождении. Нет, последнее явно перебор, но сам Николая явно приуменьшает свою должность в отделе. С ним тут все здороваются! Вообще все, что немного странно, учитывая что он, как он сам говорит, простой «мент», и званием не вышел. А тут и капитаны, и майоры, и вон даже полковник подошел…

– А ты как понимаю, Александра?

Хотя и со меной в принципе тоже здороваются, вот только, исключительно как с ребенком, из вежливости к будущему папке.

– Ага. Она самая. Единственная и неповторимая!

Эх, когда они там наконец свадьбу то планируют? А то съехаться съехались, правда только вчера, а об свадьбе…

– Ну вот мы и пришли. – пригласил меня войти за бронированную дверь, в темный зал-коридор «пока не папа».

– Ууу… – протянул я, и чертыхнулся внутри себя.

Никогда не иди первым в темные бункеры за тяжёлыми дверьми! Это же… это… это…

– Ну, думаю, начнем с ПМа. – сказал Николай, подходя к шкафчику-сейфу, и доставая оттуда оружие и патроны.

А за нашими спинами в зал бесшумной тенью скользнул неприметный мужичок в черной куртке и кроссовках, по сути, разительно отличаясь данной одеждой от многих лиц отдела в форме. Нет, там тоже далеко не всё с пагонами, почему-то, но этот… этот… хм… очень странный человек, что словно само воплощение слова «обычный». Серая тень, что и двигается-то как тень, и отличительных черт не имеет…

– Саш, ну что ты стоишь там как не родная? – улыбнулся почти папа, подзывая меня к огневому рубежу.

Я видел такие, пока была возможность «видеть всё». Видел, но то было давно. И видеть и ощущать – не одно и то же. Запах пороха, ружейной смазки… Дерева, что в себя это все впитало, и резины, что местами прикрывает собой сталь пластин, под которыми прячутся бетонные балки. Как видно что бы бетон пулями не посекли, а сами пули, не рикошетили куда попало, застревая в толстых кусках бывших шин. А еще там стреляли из иного оружия!

Как этим пользоваться?! – недоуменно покрутил так называемый «ПМ» в руках, пытаясь определить, где здесь хотя бы перед, а где рукоять.

Я как бы видел пистолеты, изучал, но они были… иными. Я знаю, принц огнестрельного оружия – изучал! Вещь интересная. И думаю, даже сумел бы выполнить сборку-разборку некоторого вида винтовок, пусть не в норматив – опыта то нет! Только наблюдение. Но… это у них что, новая модель?

Не, я в принципе понимаю, где тут дуло, а где рукоять, но это…

– Давай покажу – пуча на меня глаза как на приведение, выдал Николай, и поспешил отобрать из моих рук пистолет.

Снял с предохранителя – фигнюшки в правом вернем углу, что надо было опустить и которую я заметил вот только сейчас. Передернул затвор, что оказалась единым с верхней частью корпуса, досылая патрон в патронник, произвел несколько выстрелов, как кажется, толком и не целясь, зато оглушая. Вернее, оглушая только меня! Ибо ни сам, ни тот дядя, что спрятался углу, и типо меня нет, даже не поморщились.

Вновь дал мне оружие… и вновь поспешил забрать, донеся сквозь звон в моих ушах слова:

– Пожалуй, лучше начнем с холостых.

– «Бам!»

– Как этим пользоваться?! – воскликнул я писклявым голосом, роняя пистолет и чувствуя, как немеет моя рука.

Как?! А «батя» ведь вообще, словно и не почувствовал отдачи!

Вновь схватил пистолет, пока не отобрали, новый выстрел – я хотя бы понял куда жать! За че держатся и… руки осушило, но моей силы хватило, чтобы полностью подавить отдачу! Еще один выстрел… и этот чертов пистолет! Срезал мне кожу с большого пальца

– Нда… похоже огне стрел – это не твоё – выдал Николай Алексеевич, убирая оружие в шкафчик.

Я не готовился! Я всё завалил…

– Фиф – вздохнул я, тихо слюнявя окровавленный пальчик пока никто не видит.

И чуть не подпрыгнул на месте, увидев там, в оружейном сейфе! Ножи!

Такие знакомые, такие родные… что уже тошнит. Во рту привкус крови, а звон в ушах стал криками умирающей тысячной армии. Звоном стали масштабной битвы, и… не могу я этому сопротивляться! Столько… столько… столько!

– Хочешь попробовать ножи? – увидел «не папа» мою тянущеюся ручку, и, улыбнувшись, извлек это оружие за место убранного.

Уж с ними-то я не опозорю седины!

– О! Мои сладенькие! – промурлыкал я, искренне надеясь, что мой шёпот никто не услышит.

И ощутил, что кровь на зубах мне вовсе не мерещится.

Мишень – сорок метров. Нож… идеально отбалансированное изделие. Отличная сталь, хорошая заточка и закалка. Мечта убийцы, коим я надеюсь никогда больше не стану. Не в этом мире! Руки… руки мои руки, пусть не тренированы, но помнят! Как пользоваться подобными «изделиями». И достаточно натренированы и разработаны для выполнения идеального броска.

Есть, конечно, поправка на размер и вес, но это фигня! Я не первый раз буду кидать нож из тела маленького человека. Опыт есть и огромный! Бросок будет идеальным.

Вдох, выдох, разминка, бросок – вход в древо по самую маковку.

Интерлюдия

Странная девочка, очень странная – думал Николай Алексеевич Хватков, сидя на работе, в своём кабинете.

Вообще-то, кинологам не полагается «кабинетов», но для Хваткова сделали исключения. На всю городскую кинологическую службу, существует всего две собаки, и два кинолога. Но первый – только выпустившийся студент! А второй – Николай Алексеевич, человек, только вернувшийся с Чечни, способный и без собаки чувствовать и взрывчатку и наркотики. Как такому не выделить кабинет? Тем более что и начальник отдела, и городского управления, его хорошо знают. Как лично, так и по гуляющим слухам.

Но сегодня Николая беспокоит вовсе не работа. И даже не любовь, что посетила кажется уже каменное сердце! Что чувствовать что-либо после стольких лет уже должно быть неспособно. После потерь, после утрат… после всего, что он пережил! Что выпало на долю верному своей стране человеку, когда страны-то собственно и не стало.

Его беспокоит дочь, той самой женщины, что растопила лед, вдохнула жизнь, в уже мертвое сердце.

Есть только одна вещь, на которую Николай не готов пойти ради Любви! Измена родине. Он готов и с жизнью расстаться, и в ад спустится, но… кто она? Эта Александра… человек ли вообще? Или монстр в теле маленькой девочки.

Шпион? Подделка? Ошибка природы? Ведьма…

Внешне, по фотографиям – взглянул прожжённый жизнью кинолог на лежащие на столе документы – человек. В речи, да и в толпе детей – тоже, но вот её движения, когда как она думает, никто не видит… так не двигаются дети. Так не двигаются люди вообще! Николай много поведал на своём веку, и такие движения… больше свойственны психопатам.

Резкие, дерганные… Мгновенные переходы из позиции в позицию, так что мозг начинает кипеть, замечая движение, и паниковать, не понимая что именно изменилось. Особенно мозг прошедшего войну человека, что привык реагировать на резкие движения.

Повороты тела, взмахи рук, наклон головы… каждое движение, словно удар! Словно выпад на врага… и все это можно было бы списать на какую-то детскую забаву, если б не картошка.

Хватков видел немало солдат сочников, что провели на губе больше времени, чем на службе. Видел, как они держат свои ножи, и картошки… а еще он видел, как держат скальпели хирурги, полвека жизни посветившие резанью людей – увы, было дело, попадал к ним на стол с ранениями и будучи в сознании. Так вот «Саша» – ужасающий гибрид, химера этих двух существ.

Такому, не научится не за год и не за два. Такое не списать на детскую забаву! Да и её удар – Николай потер все еще болящие мышцы пресса – так бьют те, кто дрался в жизни больше, чем спал!

– Досье… – произнес человек, и пододвинулся ближе к столу, в который раз раскрыв куцые папки с документами.

Характеристика из школы. Из спорт секции. Весьма противоречивые! Безбашенная пацанка, драчунья и прилежная ученица. Перфекционистка, что считает свои ошибки за проклятье, всегда и во всем отлично выглядит, и не имеет ни стыда, ни совести. Может прийти на урок хоть нагишом, хоть в грязи… и непонятно, как это все меж собой сочетается. В одной характеристике и об одном человеке.

Но в целом ведь – ничего особенного! Бывает и не такое, тем более, если знать, как и кем эти «характеристики» пишутся. А вот медицинская карта – Николай отодвинул папочки и взял в руки тоненькую тетрадочку, со схематическим изображением младенца на обложке – вот это уже реально подозрительная вещь.

Она фактически пуста!

Так не бывает! – кричит стадионом нутро – все люди болеет! Все мы не безгрешны, и то простываем, то на гвозди наступаем… но она.

Николай дважды проверил все медицинские сведенья об этой некой Александре Гончаровой, что метит ему в дочери, вместе с Любовью Кирилловной в жены. И сопротивляться последнему за гранью человеческих сил.

Подключил друзей, знакомых, коллег. Лично съездил в роддом, поговорив с врачами-окушерами. И расспросил саму мать девочки. Максимально тактично, чтобы не вызвать никаких подозрений, и не дай бог, не поставить в известность «цель». Это он умеет! И сведений достаточно и все они сходятся.

Но! Что по итогу? По итогу плановый осмотр после родов, в детском саду, и два за время учебы в школе. ВСЁ! Ничего больше! Другие дети за это время переболели сотни раз, а эта… даже когда весь садик закрыли на карантин из-за ветрянки, не словила и пупырышка.

– По крайней мере так говорят…

– Все думаешь над будущей дочерью? – подошел сзади неприметный мужчина в не менее неприметной одежде.

Штаны, кроссовки, куртка… кажется, пройдет такой мимо на улице, и в памяти не останется ничего о его существовании. Впрочем, почему кажется? Бывшему ответвлённому за поезд номер ноль, такое заявление могло б быть даже обидным. Он и ходит то настолько плавно и бесшумно, что и в отделение милиции, прямо под носом у дежурного, проходит незамеченным.

– Думаю. – отозвался кинолог не оборачиваясь.

– Оставь это гиблое дело. Просто живи, как и хотел: тихо, мирно, почти как на пенсии.

– Хотел бы.

– Так что мешает? Тебе вон судьба даже женщину подкинула, такую как хотел. Красивую, умную… да и не старую – авось и своих детей еще завести сумеете – кинул он на фото из разбросанного по столу досье.

– Сумеем.

– Ну вот и отлично. В чем тогда проблема?

– В этом – потряс Николай медицинской карточкой с единственной записью в самом начале – и в этом – потряс фотографией Александры с городских соревнований, где она стоит кверху ногами улыбаясь, балансируя на трех пальцах одной руки – Ты же понимаешь, что десятилетка не может обладать подобной силой? – наконец обернулся он к собеседнику.

Неприметный человек только пожал плечами.

– Всяко бывает.

– Ты был со мной в тире. Видел… как она метает ножи.