Текст книги "В поисках цели (СИ)"

Автор книги: Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 28 – Добыча

Итак, добыча. Телефон, пара тысяч рублей наличностью, и кошелёк из кожи с жОпы дракона. Крокодил, или кто там, фиг знает – Лизкина подруга, имя которой я уже забыл, очень много и очень красочно разъясняла о ценности этой вещи, но я… пропустил мимо ушей. Хлам в общем. Надо срочно прокутить! Иначе меня совесть замучает.

И ей не важно, что они первыми начали. Что по возрасту тела старше меня, и что сами мне эти вещи отдали. И даже то, что я посадил Ивана, того, что отрубился, вместе с откусившим себе язык Егором – он именно из-за него, этого языка, и был столь сильно окровавлен ртом! На такси, дав водиле денег заранее, с укором довести до больницы.

Не важно! Для совести я: Ограбил дитяток! Изверг! Садист! Нелюдь!

Впрочем, телефон – вообще не ворованный! Я его с земли подобрал и его потерял тот парень, что убежал. Правда потерял он его в мокрый снег, и вода… сделала свое гадское дело уничтожив хрупкую электронику. Не включается в общем, и экран темный, на кнопки не реагирующий – на выброс!

Как наверное и этот пресловутый кошелек – нафига мне иметь у себя столь приметную вещь?! Еще настучат кому, а тут и доказательство… Стоп! В нем что, еще деньги есть. Что-то шушит, где-то в складочках. Какая-то бумажка….

– Билет. Мюзикла Зюйд-Вест. – прочел я на билете, прятавшимся в потайном кармане кошелька – ну хоть не балет!

Тоже выкинуть? Или сходить? Концерт будет завтра в три… а завтра субота! Можно и сходить. Разноообразить выходной культурной программой. Ну не дома же сидеть? Или по кабакам гулять… Ну а мамке что-нибудь напою, оденусь понормальнее…Аррхх! Билет именной! Только имя еще не вписано – да мне везет! – и на моих губах заиграла злобная улыбка – точно схожу, проветрюсь, приобщусь к культуре и посплю под музыку.

Только вот… как туда идти. Не в одежде же «бабушку раздела!». И не в драниках. И не в платье «маленькая куколка». Да и под пацана думаю, косить не стоит – маленького мальчика зашпыняют куда быстрее маленькой девочки! А я хочу сходить отдохнуть под музыку, а не на очередной мордобой нарваться! Даже если этот мордобой будет словесным.

Надо найти каблуки повыше, макияж, потолще, к счастью я на него уже не столь бурно реагирую кожей – привык! И платье… и как-то сделать так, чтобы меня всеравно не приняли за малолетку! Туда же наверняка детей вообще не пускают! Мода, культура… хотя че там такого, чтобы не поняли дети? Пофиг! Заодно и деньги прокучу!

Только все же не на одежду, а то она мне потом до конца моей жизни будет сниться, как напоминание несправедливого разбоя! В кошмарах, наяву, всю это жизнь, до следующей.

Или же всё же лучше в бар, и прокутить? Только вот вопрос, откуда у ограбленных мною детей, вообще такие деньги? С собой! В карманах! Две тысячи, это ведь не шутки как бы! Не понято, однако.

Платье, платье, плать…

– Чорт! Что за невезуха?! – провопил я истерично.

Оказавшись в момент весь мокрым, так как проезжающая мимо, и по дороге, в пяти метрах от меня и тротуара! Машина, на скорости влета в здоровенную лужу – свежий снег от вбуханной в посыпку соли, весь давно растаял, и грязный поток, окотил меня с головы до пят.

Вот и сходил называется по магазинам! – подумал я с досады, понимая что в ТАКОМ виде, не о какой трате денег на шоколад, и молоко, не может быть и речи. А спиртное я не пью давно, ибо не пьянею, а только чувствую ор клеток мозга «СПАСИТЕ». Неприятное чувство, отвратительное.

Так что почесал домой.

«Ты почему вчера не была в музыкальной школе?» – прочитал записку на стуле, поставленным сразу за входной дверью.

Почесал репку – не помню я, чтобы уходя, этот стул тут стоял. А я ушел из дома последним! Отец с матерью укатили на работу в шесть, в то время как мне в школу только к восьми, что с учетом дороги – в семь я высвистал – на час позже предков!

И что это значит? – поднял записку, посмотрел вновь на стул, вновь чеша залысину, перевернул записку – «Суп в холодильнике, хлеб в шкафу, сегодня меня не жди. Мама».

– Класс.

Хотя… действительно класс!

– Где там суп? – открыл я холодильник уже облизываясь – Понятно – обнаружил пустую кастрюлю, и кучу овощей, и почему-то макарон, в упаковке, тоже отправленных охлаждаться.

За компанию, или надо так? И судя по температуре этого всего – вот только что! Я видимо самую малость разминулся с матерью! И если бы не тот «гоп-стоп» недоделанный… Ограбил детей! – заткнись совесть! Ты меня и в первом мире то не мучила, сейчас чего проснулась?

Ну так как же! Дети! – шеметьте. Видимо это все влияние мирной жизни, что за свою долгую жизнь я по сути и вижу то впервые.

Боже! Десять лет без войны! Такого ведь никогда не бывало! Пять – было! Но не десять! А мне уже скоро все двенадцать будет! И все настолько тихо… что крыша уже едет! Шифером шурша. Надо пойти переодеться, и учитывая время – пять часов вечера, метнутся куда-нибудь за пожрать на дареные гроши.

– Это что еще такое!? – увидел я алого призрака посреди комнаты.

То есть красное платье на плечике, повешенного прямо на люстру. Бальное, шелковое, красное, с ценником, от которого волосы дыбом желают встать! И бес подписей, записок, но… и так понятное от кого и до кого – мать в подобное точно не влезет. Хотя фасон… Вынул из кармана чудом не намокший билет.

– Ну ладно. Это – судьба.

Стянул платье, чертыхнулся – руки грязные! Бросил платье на диван, ускакал раздеваться-мыться, вернулся уже чистым, надел… ужас.

– Мать! Как так можно?! Как вообще можно ТАК ошибиться?! С размером.

Я же с ростом завязал уже почти год как! Не по своей воле, но… размеры тела зависли в одном значение не меняясь с тех пор. Да и вообще! Мать! Мы же с тобой вот недавно по магазинам ходили за одеждой! Все четенько было, а тут… Платье в ногах – узкое, не знаю даже, как в нем ходить буду. Наверное, прожгу-прорублю рез по бедру.

В рукавах – короткое, кто придумал бальное платье с длинным рукавом? Что теперь у меня заканчивается чуть выше локтя, и сползает на локоть при сгибе… неудобно жесть! Отсеку нафиг! Ну и вонизьма же от этого «шелка»!.. надо открыть окно.

– Фух! Так-то лучше.

– Серега питух! – донеслось со двора громогласное.

– Вася козел!

– Заткнулись, бомжи несчастные!

– Это кто тут бомж?! Сейчас глаз на жопу натяну!

– Бл@ди @бучие!

Ну, лучше, если немного притупить слух.

В талии, что странно, эта хрень, типа платья, мне большая! Это для каких бегимотих вообще данный наряд, а?! Беременных? Сделаю складку на спине, сплавив материал меж собой, с закосом под бант. Ну и пояс на талию присобачу – где ты прячешься, скотина синяя?! Я точно помню, что ты тут был! Попался! Пыльная, но сойдет чтобы всё поясничное уродство прикрыть.

Ну то что в груди тоже велико… эх, подкладки моё всё!

– Ну, вот та нормально будет. – посмотрел я на себя в зеркало.

– Да я вас всех порешаю – донеслось со двора.

– Если окно закрыть.

А еще надо заузить себе глаза под китаянку, немного загореть – что не сильно сложно для всего тела кроме правой руки и ноги – может зря я рукава отрезал? Эх, не пришьёшь! Ну и волосы заплести в бамбон на азиатский манер – где то тут у мамки были спицы вязальные.

Там, средь советских люминивых, и бабушкиных деревянных, были изделия из слоновьей кости! Вот они голубушки. Ну-ка волосы! Делайте, как прикажу! Не хотите? Вот засаранцы! Мне что, расчисткой вас чесать? Аррр! Ну хотя бы итоговую форму сами примите! Я вас подержу! Так-то лучше. Только я ослеп наполовину.

Мало того что, то, что творится за спиной теперь не вижу! Не ощущаю, так и вообще – чувствую себя котенком. Слепым, беспомощным… Надеюсь, на мирном мюзикле никто меня убить пытаться не будет. И неожиданно со спины подкрадываться, пугая человека, для которого это будет реально неожиданным.

– О! Вылетая японка! Надо только каблуки повыше раздобыть, для образа, не роста.

С ростом мне ничто не поможет! А вот и они – мамины! Газетки в носок, и… Роковая женщины азиаткой наружности! Очень маленькая, хрупкая и нежная – если я найду еще и мамин макияж! И очень опасная. Хотя я иду спать крепко, пока другие глотки рвут. Есть у меня такая пакостная привычка. Но все же сходить хоть разок на один из этих пресловутых «мюзиклов», тем более за даром – охота.

За деньги бы я на подобное точно никогда не пошел. Низа что! Лучше б фруктов себе купил, или еще чего такого. Кстати о деньгах – они жгут карман.

– А может… благотворительность?

А что! Я таким еще не занимался! Отложу себе штуку на такси – в алом платье только по московской грязи бегать! А остальное – найду кого-нить в переходе!

– Мисс Лу? – поинтересовался у меня охранник театра, изучая мой билет.

Я приветливо улыбнулся в ответ.

– Проходите – отодвинулся он в сторону от входа, уступая дорогу и возвращая бумажку обратно.

Что, и даже документы не спросите?! У меня их нет, но я такую историю готовил! С ходами, многоходовками… и банальным «моя твоя непонимайт!». Ай, ладно, зашел и ладно.

– Богато. – произнес я на английском, так как согласно самостоятельно выдуманной легенде – русского я не знаю. Совсем.

Зато по идее, должен знать: или корейский, или китайский, или японский. Я еще не определился! Ни один из этих языков не знаю, от того и не определился – кого мне играть! Китаянку, кореянку, или вообще – индуистку. А вдруг тут они…

– Fuck… – буркнул я, заметив скопление азиатов, и свернул в сторону от главного входа.

В сторону буфета. Заказал себе молочный коктейль! Транжиря остатки не прокученных денег.

Впрочем, у меня их осталось еще довольно много – такси обошлось дешевле, чем я планировал – таксис на меня разве что слюну не пускал! И довёз на халяву просто за то, что я дал ему потискать свои ватные подкладки. А бомжи в переходе оказались все какими-то подозрительными, ходячими безногими, и зрячими слепцами.

Так что никому из них я подавать не стал, да и машину до театра заказывал не от своего дома, а от того, что через квартал. У них чистый подъезд! Без жвачек и прочего. И веселый чердак, с интересным замком. Там у меня тайничок на чердаке, где я оставил свои грязные шмотки. Ну и мамке на всякий случай записку написал, что заночую у подруги.

Ведь после концерта, что в восемь уже кончится, у меня большие планы! На большую Москву и её культуру. Деньги надо спустить, так что надо маленько погулять, посмотреть интересности и достопримечательности. Погулять по туристическим улицам, и наконец доехать до кремля!

А когда я это закончу… сомневаюсь, что будет меньше десяти-двенадцати. Зачем родителей пугать? Сказал у подруги – значит вернусь только в воскресенье! Если нарвусь на гоп-стоп – вообще шикарно! Только платье жалко. Хотя… видеть его маминым глазам после всех моих манипуляций с ним… вовсе не желательно.

Хм, а ничего так, котёльчик, бодрит! В него явно подмешали какие-то симулянты. Пофиг! Пойду займу своё место в последнем ряду, и буду готовиться ко сну. Пока другие трудятся, и музыка играет… куда лучше отдыхается, чем в мертвой тишине! Что дико подозрительна.

Хм, а ничего так! Неплохо гладки рвут! И народу немало, явно популярна данная опера… ой, то есть мюзикл! В моей стране. Вот только бесконечная беготня за спиной служащих и работников раздражает! Но… на то он и последний ряд! И чего вообще тут удивляться – дешёвка она и в другом мире такова.

А еще тут почему-то порохом воняет – неужели еще и спецэффекты будут? Пойду дойду до ветру.

– Тун, тудун, тудун… – вернулся я из туалета, насвистывая веселенький мотивчик – Че? – застыл при входе в зал, где пропал весь мрак сценический.

Глава 29 – Лестничный марш

– Тун, тудун, тудун… – вернулся я из туалета, насвистывая веселенький мотивчик – Че? – застыл при входе в зал, где пропал весь мрак сценический.

Включили свет и… Чья-то сильная и грубая рука, да еще и в перчатке! Ухватила меня за предплечье – я еле сдержался, чтобы не вскинуть собственное тело на неё, обнять всеми конечностями, в желании отломать хваталку!

Сдержался, да рука швырнула меня в сторону рядов со стульями!

– Еще одна – донеслось мне в спину.

Отодрался от седушки, при поддержки какого-то мужика на ней сидящего и на которого я и спикировал. Зачем-то потер лоб, которым не бился, локоть, которым стукнулся о подлокотник, взглянул на бабу рядом сидящею – смотрит на меня глазами-блюдцами, на сцену – пусто! Никто там уже не выступает, весь спектакль перешел в зрительский зал.

Оглянулся на толкнувшего меня человека – бугай! В маске, сделанной из натянутой на лицо шапке с дырками, черной одежде, и с автоматом. Черт! Заряженным! Когда им лицо тычут, намекая что бы сел нормально, или свалил – не знаю! Не разбираюсь в языке жестов огнестрела! Сложно не углядеть в дуле пулю с моим то зрением! И с источником света практически на линии глаз, спиной, на противоположной стене.

– Да, что?! – выпалил, не понимая.

Мужик с оружием в ответ обляпал меня, пройдясь почему-то в основном по пазухам под мышками и поясу, а не груди и промежности, фыркнул недовольно и ушел.

– Проверяют наличие телефонов – пояснил тот мужчина, на которого я упал, и на чьих коленях решил пока пристроится, так как мой стул последнего ряда остался где-то там, в стороне, далеко, и в недоступности.

Осмотрел «свой нежданный стул». Дядька в возрасте! Седой, ухоженный. Смотрит на меня… как на дочь! Вот ведь… коту под хвост вся маскировка! А сейчас вообще есть время о таком думать? Метнул свой взор на зрительский зал, на чей-то визг – да они тут людей убивают!

И словно в подтверждении этому, спортивного вида мужика сбросили с балкона. Прямо на лавки, и сидящих на них людей! И будто этого всего, падения с шести метровой высоты, приземления на спину на деревянные сложные конструкции с торчащими предметами, и пару зашибленных граждан, им показалось мало! И высунувшаяся с балкона рожа в маске, дала очередь по уже явно мертвому телу, добавляя трупов.

– Да что вы… – прошипел я, и прикусил язык – я не знаю русский.

А до этого сейчас дело есть?

Вновь осмотрел зал – человек пятнадцать вооруженных до зубов товарищей, автоматы, пистолеты, гранаты, и еще пятеро, в жилетах обещанных взрывчаткой. Зачем?

– Что происходит? – тихо прошептал на ухо мужику, на чьих коленях похоже надолго пристроился.

– Террористы. – ответил он так же тихо, бегая глазами от одного бандита к другому – Сволочи… сейчас заложников в шахидки наряжать начнут.

И точно – пара бандюгов, приступила к выцарапыванию граждан из кучек в которые они успели сбиться, а другая – приступила к надеванию на плачущих и скрипящих зубами людей, жилетов со взрывчаткой.

– Сиди здесь! Рыпнишся – взорвешься! – проинструктировал один из террористов женщину лет сорока, усаживая на кресла в ряду, недалеко от меня.

– Я в туалет хочу! – крикнула какой-то зализанный хлыщ, вставая со своего места.

За что тут же получил прикладом по лицу.

– Оттащите его в туалет! – крикнул ударивший бедолагу человек на английском, и пара масок утащило бесчувственное тело.

– Хотя, он ему уже явно не нужен – прокомментировал все тот же полоску мочи на полу за покинувшим зал «пыльным мешком», что собрал собой по пути к выходу, чуть ли не все ступеньки.

Граждане – впечатлялись. Притихли. Стали чуть сговорчивее. А вдруг подумал, что это даже немного странно. Тут до этого красавца уже пятерых убили! МИНИМУМ! Пятерых! А люди глядя на это только напугались, и в панику словили. А тут просто ступени мордой – а притихли все и сразу.

Кстати, большинство бандитов, говорят на неизвестном мне языке. Иногда – на английском. Русский же применяют только для разъяснения правил пользования жилетов смертников – иначе одежку со взрывчаткой и не назвать никак! Ну или еще чего-то такого, типо посадки на взрыватель «добровольцев». Или «пшел отсюда, пока не пристрелил». И в большинстве своём – с таким акцентом! Жесть! И что это за язык такой вообще, а котором они тут беседуют?

Мне же, блин интересно! Мне… нужны сведенья! Хотя бы уж о стране, откуда вы всё, умники с оружием, родом! Куда потом идти мстить – в Индию, или Непал? Впрочем, я в этом деле все равно дуб дерево, и вот он, язык, но мне он ничего не скажет – я на слух, китайский то от немецкого не факт что отличу.

– Так что же получается, нас всех тут будут убивать?

– Не всех, и не сразу – ответил человек за моей спиной, смотря на меня… всё так же как на дочь.

Да, моя маскировка разошлась по швам! Зря я глаза зауживал, косметикой мазался, и вообще старался выглядеть леди. А пофиг! Нас тут убивать планируют!

– То есть как? – сказал я, видя как еще одного человека, немного обработав прикладом, нарядили в жилет, надев еще и маску на голову и связали руки за спиной.

Посадили на принесенный откуда-то из гримёрки стульчик, заляпанный собственно не только кровью, но и гримом, отдельно от прочих зрителей и теперь, учитывая что мужчина данный был далеко не певчей комплекции, в маске, да с жилетом, он не отличим от самих террористов! Ему не хватает только автомата.

А, нет, хватает – поморщился я, видя как ему в руки, сунули боевой автомат, но без магазина. Из далека – точно надсмотрщик-камикадзе!

– Им нужны заложники – пояснил мне мужик, чьи колени я просиживаю, тоже глядя на лже-террориста – Так что всех убивать точно не будут.

А сидящая рядом с нами тетка, до того как я рядом спикировал, зажимавшая голову руками меж своих колен, а после – как-то подозрительно расслабившаяся, и на нас с любопытством, пусть и не без страха, поглядывающая, тихонько перетекла со стула в пространство меж рядов.

Это чего это она удумала? – подумал я, и мигом позже, получил ответ – тетя переползла под сиденьями ряда спереди, проявляя чудеса пластики, оказавшись на целый ряд дальше от прохода средь зала, место на котором до этого занимала.

– Ты. – сказал кто-то за моей спиной, ложа массивную ладонь на моё хрупкое плечо.

Я вздрогнул, чертыхнулся, что без распущенных волос, слеп как крот, обернулся неторопливо, взглянув на говорившего.

Этот, без маски. Один из немногих тут, кто не чурается своего лица! Впрочем, бородат он настолько, что ему это и не требуется. Вооружен, как и все – автомат американский, гранаты, пистолет, бронежилет. Но почему-то без ножа, увы, как в прочем и все.

– Идешь с нами – указал он жестом.

Я похлопал глазами в ответ, продолжая играть не знающего языка.

– Идешь с нами кому говорят! – рванул он меня за плечо, от чего я в мгновение оказался на полу, целуя его покрытие. Это ковер? Или что такое, мохнатое?

– Возьмите лучше меня, вместо неё! – соскочил с кресла мужик, с чих коленей я слетел.

Бородач молча, и очень быстро! Движением, сравнимым с рывком кота на мышь, выхватил пистолет из кобуры, еще в процессе снимая с предохранителя и взводя курок, и выстрелил, как кажется – не целясь.

Точно в лоб, вставшему напротив него седовласому.

– Ты – указал он на меня дулом заряженного и дымящего пороховыми газами пистолета – идёшь со мной – указал он всё тем же оружием в сторону одного из выходов из зала, куда уже согнали в кучку иных, нередко плачущих,

Как стадо овец! Как животных! Как зверей! Нелюди…

Я взглянул на стадо, на бородача, на пистолет, вновь на меня наведенный, человеком, что явно теряет терпение. Периферическим зрением осмотрел весь оставшийся зал. Посчитал автоматчиков, прикинул вес взрывчатки в ящиках и жилетах, что прет резким запахом химией, но не стиральным порошком, так, что у меня уже нос онемел, и похоже скоро я утратит чувствительность.

Посчитал свои шансы тут всех убить. Почти сто процентов! И я в списке трупов с этой же вероятностью. Бомбы на людях, вернее люди с бомбами, расставлены уж больно грамотно! И при детонации… шансы выжить – минимальны! Даже мне – обратившись в лоскутки, я тоже умру.

И это не считая скопления автоматического оружия!

– Угу. – буркнул я на своём втором языке, с трудом выдавил пол слезинки из глаз и принялся поднимается.

– Живее! – прикрикнул на меня бородач, поддев носком ботинка для ускорения.

Платью – кабзда. И вообще-то – больно! Моим ушам слышать столь злой акцент. Да и животику… – глазки выдавили еще пол слезинки.

– Простите…

– Живее!

Я влился в общею кучу заложников, что на меня – уставились волком. Блин! Для этих маскировка работает!

Прости меня мужик! – оглянулся в пол глаза на труп человека, пуля которому вынесла мозги прямо на и без того напуганных людей. И тело которого, осела на стул, зависнув в нелепой позиции. Глаза которого, до сих пор смотрят на меня, пусть и уже ничего не видимым взглядом.

Прости меня! Я буду тебя помнить…

Нас «дружным» строем свиней на резку погнали в сторону пожарной лучницы. А по ней – в сторону крыши. Правда, по дороги, когда я уже планировал начать действовать, устраивая свой мясокомбинат, меня незадолго до входа на лестницу, будучи последним в строю, выцепил из толпы один бугай, провожавший толпу на жатву.

– Смотри какая краля! – указал он на меня, с ног до головы, красуясь пред своим напарником, тоже маской, и ложа руки на одну из двух подкладок.

– Оставь её! Потом порезвишься – ответил ему его товарищ, я в душе аж воспарил – я их понимаю!

Они по английский говорят! Под своими драными масками скрывающими лица. Как бы мне волосы свои распустить незаметно.

– Да ну! Зачем ждать! – приступил он к массированию ваты, подтягивая меня к себе поближе для поцелуйчиков, а решил прикинуть, что мне дороже – честь или информация?

В итоге понял, что знать о враге хоть что-то куда важнее, чем на время отключить чувствительность лица, и головы вообще, став для самого себя как бы безголовым. Не видеть, но слышать…

– Оставь! Там еще полно баб! – вырвал меня из рук любвеобильного правильный второй, и я спешно занял сданные позиции в собственном теле.

– Но я эту хочу! – дернул обратно озабоченный, решив начать перетягивание девушки с цивильным.

И, уже мысленно расчленил этих двоих, дожидаясь лишь когда они закончат болтать – информация! Даже такая жалкая – бесценна!

– Босс тебя за твоё хочу на яйцах подвышает. – финальный аргумент «законопослушного», выбил дух из похотливого, что кажется даже стал сантиметров на десять ниже, чем был всего миг назад.

И я, оказавшийся всецело свободен от захватов – второй тоже отпустил мою руку, получил ускоряющий пендель коленом под попу. Отправляющий меня догонять уже скрывшеюся где-то на лестнице толпу заложников.

Пора их кончать! – уже почти материализовал я своё оружие, наблюдая переферическим зрением за двумя «закадычными друзами» оставшихся за своей спиной, расслабленных и ничего не ждущих, готовясь резать.

Черт! – матюгнулся в душе, и спешно остановил материализацию, старясь не потерять сознание от отката и нагрузки и начав нагло пялится себе за спину. Ведь за их спинами, этих двух обалдуев с оружием! Нарисовался третий, в самом дальнем углу, но с тяжелым пулеметом наперевес.

Калибр эдак… фиг знает, но встал он там уж очень удачно! Для себя. За стеночкой и при обзоре. И очень неудобно для меня. Расстояние до него – почти сотня метров! Прямой коридор с единственным ответвлением в главный зал, набитый заложниками и террористами. В одном его конце, куда я сейчас иду – черный ход, в другом – окно, завешанное толстой шторой, пулеметчик и поворот в сторону лестницы к главному выходу, у которого он собственно и встал.

Даже будь у меня тоже огнестрельное оружие или что-то типо него – не факт что я бы вышел победителем без ран из подобной «дуэли». У него, хорошее укрытие! Угол толстой бетонной стены, являющейся несущей в данном здании.

Если же я просто убью двух придурков за своей спиной… меня убьет пулеметчик! Добежать до него живым – даже не смешно! Выхватить оружие убитых и разобраться в нем за мгновение – уже смешно. Максимум спрятаться в зале с террористами, или нырнуть туда же, куда я сейчас вошел – проход на лестничную клетку, за тонкие деревянные двери. С заложниками, и все теми же террористами.

И ведь в низ тут даже не ломанёшься! Ход к выходу из здания завалили каким-то хламом, тут и шкафы, и стулья с кроватями… откуда в театре кровати? И продраться сквозь этот завал живым – не вариант. Тем более что он наверняка где-то там заминирован – уж больно специфически от него пахнет!

Блин! Тут, в хвосте колонны, только одно бандисткое тело! Зато в начале – три. Добраться до них сквозь толпу? Можно, но тогда последний оставшийся внизу, точно всех положит. Да продираться сквозь людей, что против этого не превеликая внимания… Убить хвостового первым, тихо и незаметно? Не, ну в принцепе…

– Пошла!

Да иду я, иду! – взвыл я в мыслях, уже ожидая удара прикладом, но его не последовало.

Этот кадр оказался достаточно мирным и щепетильным, так что бить хрупкую девушку – постеснялся. Но сзади пристроился. Хотя он безобидный – автомат на предохранителе, поперек тела, при расстоянии до меня – пара ступеней. Захоти он выстрелить – не сможет ни за что! Места такому большому оружию не хватит, чтобы…

– Да я тебе говорю… – на лестницу ввалились те два баньдюгана, меня деливших.

Пофиг! Я слишком много думаю! И уже дважды упустил хорошую возможность устроить геноцид! – взвыл я в душе, одним движением выхватил спицы из своих волос и всадил их в глаза идущего за спиной.

По самую маковку! Это мгновенная смерть. Так что спицы я тут же выдернул и одну из них швырнул в глаз желающего меня полапать, а вторую – перекинул в другую руку и так же кинул, уже во второго бандита.

Но промазал. Что в прочем роли не сыграло, так как я сам, обогнув падающее тело, в прыжок сократил дистанцию до цели, пользуясь разнице в высоте из-за ступенек. Достиг опешившего в маске, наскочил на его тело, обнимая ногами, и свернул шею руками.

– Что за… – выдал бородач, неожиданно тоже вошедшего в помещения пожарной лестницы в сопровождении еще двух в масках и с автоматами.

Выхватил пистолет – я толкнул на него обмякшее тело. Пуля угодила в стену рядом со мной, вторая еще ближе, заставляя отступать за место сокращения дистанции. Я метнулся по лестнице вверх, перепрыгнув через перила. Задумал взять в руки автомат у первого покойника, что тут рядышком лежит, лишь на пару ступеней сползти… чуть не поплатился за это лишней дыркой в своей попе. Поперек попы! Так что отступил еще выше.

Услышал топот ботинок, увидел двух врагов со стрелковым, несущихся вверх по лестнице, и что тоже умудрились меня увидеть в полумраке дежурного освещения в перекрестье меж перил и бетона. Еще один прыжок в бок из позиции четыре ноги, в сторону, за перила и массив идущего наверх пролета! Чуть не сбивая с ног кого-то из заложников и… оглох от канонады выстрелов чуть ниже своей персоны.

– Ааа! – провизжала девушка лет двадцати, которую я чуть не сбил, так же падая на четвереньки и зажимая уши.

– Придурки! Не стреляйте с калашей в таком узком помещении! – просветил своих товарищей бородатый без маски, находясь все там же у входа на пожарную лестницу и по сути – точно подомной.

– Это не калаши. – выдавил из себя чуть ли не по слогам но на русском, на котором и возмутился бородач, его подельник.

– Какая разница! Схватить её!

В ответ на это коллеги бородатого выдали что-то на мне неизвестном, отступая с межэтажной площадки обратно к проходу в корридор.

– У вас что, другого оружия кроме автоматов нет? Идиоты? А гранаты… да не эти! Шумовые… – тут с верху донесся крик, и тоже не на русском.

Началась перекличка, общение, в котором я – глухая сова. Ни бельмеса не понимаю! А девушка рядом – предпочла начать ползти куда повыше от меня и автоматных дырочек в бетоне рядом. Блин, и что делать?

– Слыш, мразь узкоглазая! – донеслось наконец сверху на понятном, английском – сдавайся, или мы всех тут порешаем!

– Да пошел ты – вырвалось у меня в ответ против воли.

– Да мы то пойдем! По головам и трупам – но пойдем!

Сверху донеслась какая-то возня, топот, выстрел, чей-то стон. Затем крик и вновь выстрел. Я узнал ту девушку, что была вот совсем недавно рядом! А сейчас… захлебывается собственными слезами где-то на этаж-полтора выше! Вновь выстрел, и крик стал многоголосым.

Сквозь ор прорезался леденящий душу визг, заставивший меня мгновенно вскочить на ноги и осмотреться. Автоматчики отступили окончательно, заняв позицию у дверного проёма, подле бородача – хвала волосикам! Я их, пусть и не без усилия, но вполне ощущаю под собой, даже не видя глазами.

Рядом – бетонный монолит! Стена, толщиной примерно в тридцать сантиметров, что не пробить, не прорезать, не за мг не за два. ДА и не ясно совсем, что там за ней, кроме пустоты. Скорее всего – пустота над потолком театрального коридора, вход в который находится на два пролета ниже. Двери куда-либо впрочем, нет и на этаж выше, а еще выше… визг оборвался, сойдя на хрип, и бульканье. И по пространству меж лестничных маршев, полилась человеческая кровь.

– Слышишь, это только начало!

Визг и ор стали поистине не человеческими, затопляя собой все доступное пространство и поэтому же пространству, меж бетона лестниц, полетел чей-то глаз, отделенный от тела.

– Я сдаюсь. – буркнул я, поднимая руки и спускаясь по ступеням вниз.

– Ну вот и славненько – улыбнулся мне не безызвестный с бородой, наводя на тушку в алом платье свой смертоносный белый пистолет.

– Только лучше вам меня сразу убить. – улыбнулся я в ответ, обнажая клыки и продолжая спуск – Не то хуже будет, гарантирую!

– Да не вопрос! – взвел ублюдок курок на оружие.

– Стреляй в голову, придурок! – и я рывком сократил дистанцию.

«Бах».