Текст книги "Тайна Волшебницы Света (СИ)"
Автор книги: Malenn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
– Воля Ваша, мой король! Разве я смею быть против?
– Ты поймешь позже, – загадочно пообещал Владыка, улыбаясь.
Что-то эти тайны ей не нравятся! Аэлин встревоженно нахмурилась. От Трандуила, конечно, всего можно ожидать, но он никогда не делает ничего необдуманного. Так для чего же тогда ему понадобилось тащить с собой в Гондор это живое напоминание о супружеской измене его сына?
А Аэлин так надеялась, что ей ещё долго не придётся лицезреть самодовольное лицо соперницы! Неужели поездка безнадёжно испорчена?
– Может, поговорим? – раздался вдруг негромкий голос Леголаса справа от неё.
Аэлин даже подпрыгнула от неожиданности. Сумасшедший! Кто так пугает?
– Не стоит так подкрадываться! Если не хотите получить в ответ непредсказуемую реакцию. – недовольно отвечала девушка.
– Какую? Ты снова убежишь от меня? Или влепишь пощёчину? – осведомился принц.
О, хорошая мысль! Почему она не пришла ей в голову раньше? Жаль, что после драки кулаками не машут!
– Ну, что Вы, мой принц! Я слишком хорошо воспитана для того, чтобы публично наносить Вам увечья, – холодно улыбнулась принцесса.
– А мы снова на «вы»? Или это – способ показать дистанцию? – спросил он упавшим голосом. – Если ты хотела сделать мне больно, у тебя получилось.
– В таком случае, мы квиты, мой принц! Хотя мне едва ли удастся превзойти Ваше искусство причинять боль, – парировала девушка, начиная закипать внутри.
– Аэлин, не будь наивной! – сердито воззвал к ней муж. – Мы будем в пути не меньше десяти дней, будем рядом. Ты не сможешь избегать меня, даже если очень захочешь. Давай обсудим всё, прошу тебя!
– Я не желаю обсуждать то, что очевидно! – отрезала Аэлин. – Тем более, что Ваша «любовь» по-прежнему с Вами, даже сейчас Вы не решились оставить её дома! Предупреждаю на будущее: не вводите её в круг моих фрейлин, ибо я могу невзначай вспомнить, каким заклятиям научилась в Лориэне, и тогда Вашей красавице-Тауриэль не поможет даже её виртуозное владение мечом!
Глаза Аэлин засверкали воинственным светом и жаждой мести. Она напоминала зверька, загнанного в угол, готового драться до последней капли крови. Леголас печально вздохнул.
– Моя единственная любовь – это ты… – тихо ответил он. – Я тоскую по тебе!
Аэлин вздрогнула от боли в его голосе. Запрещенный приём, принц! Так нечестно!
Она ожидала взаимных обвинений и его лживых оправданий, а не этого взгляда «раненого менестреля», который бросил на неё муж. Похоже, что путешествие обещает стать несколько тяжелее, чем предполагала принцесса. Надо держаться любой ценой и придерживаться намеченного плана.
Они остановились на привал, когда сумерки уже спустились на лес. Охрана разбила небольшой лагерь: разводила костры и устанавливала походные шатры для короля и свиты.
Аэлин очень захотелось размять ноги после целого дня в пути. Её палатка была поставлена одной из первых, и служанка уже начала готовить в ней всё для ночлега. Принцесса была в шоке, когда узнала, что в её багаже, оказывается, присутствует большая лохань для купания!
А поскольку их лагерь расположился на берегу небольшого озера, у принцессы появилась возможность принять горячую ванну перед сном. О, это будет просто чудесно, её мышцы так затекли от скачки!
Ожидая, пока горничная согреет воду над огнём костра, Аэлин решила прогуляться немного по берегу и размять ноги. Берег был пологим и каменистым, а вода в озере – прозрачной, как слеза. Аэлин осторожно перепрыгивала с камня на камень, словно резвящееся дитя, заодно разминая ноги.
Вечер был тихим и таким… романтичным! Как прекрасно, должно быть, таким вечером сидеть на берегу с любимым, обниматься и смотреть на лунную дорожку на зеркальной водной глади!
Вспомнив свое недавнее любовное приключение в лесу, Аэлин вздохнула. Почему у неё всё так… сложно? Может, она просто полюбила не того мужчину? Должно же быть какое-то объяснение тому, что её любовь имеет столь тернистый путь? Что это – злой рок? Или проклятие?
Услышав осторожные шаги у себя за спиной, Аэлин оглянулась. Она думала, что это горничная пришла, чтобы позвать её в палатку, но вдруг увидела стоявшую за ней Тауриэль!
От такой наглости Аэлин даже поперхнулась. Да как она смеет приближаться к ней?
– Нам нужно поговорить, госпожа. – сдержанно сказала эллет. – Я не отниму у Вас много времени.
– Я не желаю разговаривать с тобой! – холодно оборвала её Аэлин, гордо вскинув голову.
– Значит, мне придётся заставить Вас, – спокойно заявила Тауриэль и, схватив потрясенную такой выходкой принцессу, потащила её за собой ближе к лесу, где никто не смог бы помешать их разговору.
Аэлин упиралась, словно норовистая лошадь, однако кричать не посмела, не желая привлекать лишнего внимания. Не посмеет же эта девица причинить ей вред под самым носом у своего Владыки!
– Отпусти меня немедленно! – вскрикнула принцесса, пытаясь вырвать свою руку, но Тауриэль вдруг сама послушалась, увидев, что они нашли укромное место для разговора.
– Что ты себе позволяешь? – яростно выкрикнула Аэлин. – Я же сказала, что говорить с тобой не собираюсь!
– И напрасно! – ответила Тауриэль. – Но выслушать Вам придётся, ибо я не позволю Вам двинуться с места, пока не скажу того, что должна.
Аэлин сердито сложила руки на груди и уставилась в лицо соперницы гневным взглядом.
– Я даю тебе пять минут! – высокомерно бросила она.
– Я хотела сказать Вам, что Леголас не виновен в том, что произошло в его спальне три дня назад. Я сама подстроила это, я хотела, чтобы Вы сомневались в нём, чтобы Вы подумали, что мы с ним – любовники.
Повисла тишина. Аэлин уже давно догадалась, что записка, которую она получила, была написана именно Тауриэль, так что услышанное не стало для неё новостью.
– Я прекрасно это поняла! – холодно сказала принцесса. – Для чего ты говоришь об этом сейчас? Смакуешь свой триумф?
– Нет, – покачала головой Тауриэль. – Триумфа нет. Он выбрал Вас. Я проиграла и хочу… попросить прощения.
Глаза Аэлин расширились от изумления. Она не ослышалась?
– Да, я хочу попросить прощения, – опустила голову Тауриэль. – Я поддалась гордыне и одиночеству, и сделала неверные выводы. Мне, правда, очень стыдно.
– И ты хочешь, чтобы я в это поверила? – подозрительно спросила принцесса. – Зачем тебе всё это понадобилось вообще? Не слишком ли быстрое раскаяние?
– Скажем так… я послушалась мудрого совета, – уклончиво ответила эллет. – Я взглянула на ситуацию другими глазами и поняла, что мои чувства к Леголасу не были тем, за что я их приняла. Это было чувство собственника, гордыня и эгоизм, но не любовь. Единственный мужчина, который зажег моё сердце, уже давно мертв. Увы, никому не по силам заменить его.
Она говорит о своём гноме? Странно, какая-то слишком быстрая перемена. Аэлин недоверчиво смотрела на Тауриэль, а та стояла, опустив голову, хмуро глядя себе под ноги. Похоже, что её тоска по этому гному была искренней. Но, зачем тогда ей понадобилось разрушать союз Аэлин и Леголаса?
– Леголас всегда был со мной, сколько себя помню… – пробормотала Тауриэль, словно угадав немой вопрос Аэлин. – Я выросла в Эрин Гален, часто крутилась вокруг принца и его воинов. Он учил меня стрелять, ездить верхом, обращаться с мечом и кинжалом. Был, как брат, даже ближе. Я привыкла к тому, что он всегда рядом. Он был свидетелем моих первых успехов, как стража, а после – как капитана. А потом… я почувствовала перемену в его отношении ко мне. Это было так странно… я вовсе этого не хотела, напротив – мне была нужна его дружба, как раньше, без недомолвок и этих необычных взглядов украдкой. Я винила во всём себя, мне было стыдно, что я не могу ответить ему тем же. Но он и не настаивал. А потом… я встретила Кили. И сразу поняла, что вот она – любовь.
Аэлин внимательно слушала её, а слышала…себя! Словно это она сама говорила …о себе и Халдире!
О, Эру! Всё точно также! Тауриэль будто описывала чувства Аэлин, а не свои. Те же угрызения совести от того, что она не могла любить жениха так, как он того хотел, то же смущение и шок от его признания в любви, та же боль потери. Как ни странно, Аэлин понимала стоявшую перед ней Тауриэль, как никто другой.
В ней вдруг шевельнулось сочувствие. Она знала, каково жить с чувством вины.
– Я потеряла Кили и отчаялась, – продолжала эллет. – Мне было так одиноко и пусто! И я совершила глупость, большую глупость. Сейчас я не поступила бы так, но тогда этот поступок казался мне выходом.
– И что ты сделала? – тихо спросила Аэлин, смутно догадываясь о её ответе.
– Я отдалась принцу... – глухо ответила Тауриэль и взглянула в глаза Аэлин. – Это было неправильно, но в то время спасло меня от отчаяния, а поэтому, я не жалею об этом!
Аэлин молчала, пытаясь осознать то, что услышала. Значит, она была права в своих подозрениях? Они были любовниками? Кровь отхлынула от лица принцессы.
– Это было лишь раз. Семьдесят лет назад! – сказала Тауриэль. – Вас тогда ещё не было на свете, и Вы не можете обвинять его в измене. Больше это не повторялось, я клянусь!
– Я не верю! – выкрикнула Аэлин, поспешно вытирая непрошенные слезы, – Я видела тебя в его объятиях!
– Это было подстроено. Я действительно хотела, чтобы Вы увидели это, но я знала, что принц меня оттолкнёт!
– О, да! Я заметила, как он отчаянно защищался, – горестно возразила принцесса. – Это было так очевидно!
– Забудьте об этом! – Тауриэль подошла ближе и вдруг взяла принцессу за руки. – Он любит только Вас! Он страдает. Не отталкивайте его.
Вот от кого Аэлин не ожидала услышать такие слова, так это от Тауриэль. Соперница утешает её! Непостижимо!
Но если уж сомнения закрались в упрямую голову принцессы Лориэна, для их искоренения нужно было нечто большее, чем раскаяние вчерашней соперницы. А вдруг Тауриэль делает это по приказу короля? Трандуил умел «убеждать», а его мнением эллет дорожила уж точно, не говоря уже о приказах.
– Я не верю тебе, – прошептала Аэлин, высвобождая свои руки из рук эллет. – Я думаю, что он всё ещё любит тебя. Недаром он так тебя защищал перед отцом! Это ли не доказательство?
– Это доказывает его дружбу, – заметила дева, – но не любовь. Неужели Вы не видите разницы? Или не хотите видеть?
Да, она не видела. Она очень боялась поверить в то, что сказала Тауриэль. Боялась снова обмануться.
– Я вижу, как он тянется к тебе, как переживает за твою судьбу! – упрямо возразила принцесса. – Его поступки говорят сами за себя. К тому же, почему он не попросил тебя одеться, когда ты пришла в его комнату ночью? Если он сам не хотел… тебя, он мог просто выставить тебя вон!
Тауриэль растерялась, не зная, что возразить. Аэлин попала в точку. Точнее, в ловушку, которую расставила Тауриэль, и о которой она теперь сожалела. Ведь именно этого она и добивалась – сомнений Аэлин в верности мужа. Вот и пожинает теперь плоды…
– Вы имеете право сомневаться, но попробуйте хотя бы выслушать мужа! – вздохнула устало дева. – На него смотреть страшно, он в отчаянии, разве Вы не видите? Или Вам нравится изводить его?
– Это тебя не касается! – нахмурилась Аэлин. – Благодарю за откровенность, я сохраню твою…тайну.
И с этими словами Аэлин развернулась и отправилась в сторону лагеря, где уже вовсю горели костры, и чувствовался запах готовящегося ужина. Худенькая фигурка горничной сновала по лагерю в поисках своей госпожи, ища её глазами. Аэлин поняла, что ещё немного – и её станут разыскивать. Вовремя она успела закончить разговор!
Через несколько минут, наскоро проглотив горячий ужин, Аэлин с блаженным вздохом опустилась в горячую воду с легким, едва уловимым запахом лаванды. Хвала небесам, она не забыла положить в дорожную сумку маленький флакончик с эссенцией!
Она расслабилась в воде пока служанка, намылив тряпку, растирала её уставшее тело. Аэлин неудержимо клонило в сон… Неудивительно, что она уснула почти сразу же, как вышла из ванны.
Складная кровать, предназначенная как раз для таких случаев, была заботливо застелена служанкой свежими простынями, а мягкая подушка так и манила. Аэлин провалилась в сон…
Глубокой ночью она вдруг проснулась, подсознательно уловив чьё-то присутствие. Она в страхе открыла глаза и увидела лишь темноту. Но рядом точно кто-то был!
Ещё немного, и Аэлин закричала бы, но в тот же миг её рот был зажат рукой Леголаса. Она испуганно забилась в руках мужа, пытаясь вырваться, но он лишь крепче сжал её, придавливая своим телом к матрацу.
– Тише, – прошептал он. – Не кричи, это всего лишь я.
Аэлин, конечно, испугалась вначале, но сейчас она разозлилась и очень сильно! Что он себе позволяет, Моргот его забери?
– Я уберу руку, если ты пообещаешь не кричать, – шепнул принц. – Обещаешь?
Аэлин пришлось кивнуть, ибо она уже начала задыхаться и краснеть от нехватки воздуха. Как только муж убрал свою ладонь с её лица, она тут же глубоко и судорожно вдохнула, переводя дух. А затем гневно взглянула на Леголаса, лицо которого едва могла различить в темноте.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела она, в гневе снова обращаясь к нему на «ты».
– Я хочу лишь поговорить с тобой. – тихо ответил он.
– А я этого не желаю! – отрезала девушка. – И куда ты дел мою служанку? Она должна была спать здесь.
– Я отправил её спать к Тауриэль. Не волнуйся, она никому не расскажет, что я был здесь. К тому же, я – твой муж, а значит, твоей репутации ничто не угрожает.
– Чего ты хочешь от меня? – сердито прошептала Аэлин. – Не боишься, что я закричу?
– Кричи! – спокойно ответил он. – Ты только облегчишь мне задачу. И опозоришься.
– Говори, что тебе нужно и уходи! – насупилась девушка.
Нахождение мужа так близко нервировало её, заставляя дрожать мелкой дрожью, и вовсе не от холода. Её бил озноб от волнения и чего-то ещё…непонятного. Лучше бы он быстрее ушёл.
– Мне нужно лишь одно, – нежно прошептал Леголас, всё ещё прижимая Аэлин к кровати. – Чтобы ты поверила в мою невиновность. И в мою любовь!
И прежде чем Аэлин успела открыть рот, чтобы вылить ему на голову кучу гневных возражений, Леголас вдруг припал к её губам. Поцелуй был жестким, даже грубоватым, и Аэлин беспомощно замычала что-то, силясь вырваться, но юноша был настойчив.
Увы, он не учёл, что Аэлин явно не была настроена на романтику, разбуженная так внезапно посреди ночи. Она отчаянно сопротивлялась, и Леголасу пришлось разорвать поцелуй.
– Почему ты противишься? – выдохнул он. – Я же вижу, что ты тоже хочешь этого!
– Я так похожа на доступную девку из людских селений? – яростно зашипела Аэлин, словно змея. – К ним ты тоже приходил под покровом ночи? И также исчезал потом, взяв то, что тебе было нужно?
– Аэлин, ты говоришь с мужем! – ошарашенно шепнул принц. – Ты обвиняешь меня, словно нахального хлыща, влезшего ночью в твоё окно!
– Вот именно! Могу я узнать, с чего это ты решил вдруг так ускорить нашу первую брачную ночь? И почему я должна танцевать от радости, что эта замечательная идея посетила твою голову?
– Я хотел доказать, что люблю тебя… – он снова склонился к её лицу, обдавая жаром своего дыхания. – Любимая… не отталкивай меня, прошу…
– Нет! – она уперлась руками в его грудь. – Я не признаю подобных доказательств. Уходи или я буду кричать!
– Кричи! – выдохнул он и снова припал к её губам, принуждая их раскрыться навстречу его языку.
Аэлин снова попыталась высвободиться, но её тело безжалостно восстало против неё самой. Она замерла на несколько мгновений, но сопротивляться перестала. Вначале робко, а затем всё смелее, она отвечала на его поцелуи, обнимая мужа за плечи, притягивая к себе.
Она уже не помнила, что обещала самой себе отвергать его. Сейчас они хотели одного и того же – любви. И мир отошёл на второй план.
Аэлин даже не заметила, как Леголас освободился от одежды и скользнул к ней на постель, под мягкое покрывало. Она чувствовала, что он полностью обнажен, как и она сама. Ей не было страшно, она полностью доверилась ему, прекрасно понимая, что сейчас произойдет… Она этого желала…
Юноша нежно, но настойчиво привлёк её к себе, осыпая поцелуями лицо, шею, грудь… Аэлин казалось, что постель начала медленно вращаться, у неё немного закружилась голова. Она возвращала ему поцелуи, выгибаясь навстречу его ласкам, издавая судорожные вздохи.
Внезапно посторонний звук на улице заставил их обоих вздрогнуть от неожиданности. Послышался лязг оружия.
– Наверное, это караул, – прошептал Леголас, снова целуя жену. – Не бойся!
– Я не боюсь, – прошептала она. – Скажи, что любишь меня!
– Люблю, melamin, я безумно люблю тебя! – простонал он, накрывая губами её уста. – Не сомневайся в этом ни на миг!
– Я не сомневаюсь, – шепнула она, целуя мужа в шею. – Я хотела тебе сказать… Мне уже известно…
Аэлин запнулась, не зная, стоит ли рассказывать о том, что ей поведала Тауриэль? Она ведь дала слово молчать. Но она должна признаться, что ей известно о его связи с эльфийкой в далеком прошлом. Она хотела, чтобы тайн меж ними не осталось.
Леголас молча ждал дальнейших слов. Что она хотела сказать? К сожалению, он неверно истолковал её замешательство.
Неужели она всё же решила признаться ему в том, что потеряла невинность с Халдиром? Хвала Эру, что она решилась! Значит, она действительно любит его. Он поспешил успокоить жену.
– Не волнуйся, любовь моя, я знаю, в чём ты хочешь мне признаться! Для меня неважно, что у тебя было раньше, главное то, что у нас с тобой это произойдет впервые. Я никогда не упрекну тебя за то, что у тебя было с Халдиром. Ты была его невестой, и вы оба имели право разделить ложе до свадьбы.
Аэлин ожидала услышать что угодно, даже весть о новом воплощении Саурона, но только не это!
– Что? – пораженно прошептала она. – Так ты до сих пор верил в то, что я и Халдир…
Леголас понял, что с его губ сорвалась глупость. Не просто глупость, а настоящая катастрофа. В один миг, едва увидев её реакцию, он понял, что ошибался. И пришёл в ужас…
– Аэлин… – прошептал он, пытаясь обнять её. – Прости, я думал…
– Нет! – она резко выбросила руки вперед, отталкивая его. – Что ты думал? Что я потеряла невинность давным–давно и собиралась сделать тебе сюрприз на брачном ложе? Так? И что же натолкнуло тебя на такую мысль?
Он молчал, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь в своё оправдание. Только сейчас он понял, какие глупые сомнения его одолевали! Он оскорбил её своими подозрениями, оскорбил и унизил. Как он теперь взглянет в её глаза?
Аэлин внезапно вспомнила: Лориэн! Ну конечно, тот разговор между Халдиром и Орофином! Халдир сказал тогда брату, что Аэлин вполне доказала ему свою невинность. Леголас слышал это и подумал самое плохое. Она пыталась ему тогда объяснить, но гордость помешала принцу её выслушать!
– Вот оно что! – горестно усмехнулась она. – И ты до сих пор мучился этими подозрениями вместо того, чтобы просто спросить меня? Хотя мой ответ ничего бы не изменил, ибо ты всё равно не поверил бы мне…
– Неправда! – попытался было оправдаться Леголас. – Я ревновал, как безумный! Халдир сказал тогда, что ты…
– Да, это так! – гордо вздернула голову Аэлин. – Хочешь знать всю правду? Я действительно приходила к нему в комнату и хотела доказать, что не предавала его. А сделать это я могла лишь одним способом!
Леголас молчал, не зная, хочет ли он услышать продолжение. Но Аэлин, чуть помедлив, продолжила.
– Но Халдир не принял моей жертвы! Он поверил мне на слово и отослал меня обратно, в мою комнату, потому, что действительно любил! В отличие от тебя!
– Но я действительно люблю тебя! – горячо возразил Леголас. – Ты должна мне верить!
– Ложь! – выкрикнула Аэлин, уже не заботясь о том, что её услышит караул, сидевший у костра. – Какая странная у тебя любовь – с определенными условиями. Правда в том, что твоя королевская гордость воспротивилась тому, что тебе достанется вещь, потерявшая товарный вид!
– Замолчи! – Леголас снова закрыл ей рот рукой, приглушая крик. – Не говори так! Это неправда, я никогда не относился к тебе, как к вещи! Ты снова всё перевернула, я лишь хотел, чтобы ты призналась сама в том, что совершила. Мне было безразлично, была ты с Халдиром или нет!
– Снова ложь! – крикнула Аэлин, резко высвободившись из его рук. – Если бы тебе было все равно, мы не говорили бы сейчас об этом! Ты посчитал меня обычной легкодоступной девицей, как раз такой, с которыми ты и привык иметь дело! Ты лжец! Лжец и двуличный болван!
– Хватит меня оскорблять! – глаза Леголаса гневно сверкнули, он сердито встряхнул жену за плечи. – Ты снова унижаешь меня! Я предупреждал, что не потерплю этого!
– Ты только что унизил меня, уравняв с блудницей! – воскликнула она, словно раненое животное.
– Наоборот, я лишь сказал, что могу понять такой поступок! Ты ведь любила его и вполне могла поддаться страсти. Ты тоже живая, из плоти и крови, а потому…
Звук пощечины прервал речь Леголаса. Он растерянно схватился за щеку и потрясенно уставился на жену. Это была первая пощечина в его жизни!
Аэлин сама не помнила, как её рука взметнулась и со всего размаху влепила ему эту пощечину. Это случилось словно не по её воле. Видимо, оскорбленная гордость сделала это за неё.
В полумраке она слышала, как Леголас молча поднялся с постели и быстро оделся. Не проронив ни звука, он исчез, мелькнув в лунном свете при выходе из палатки.
Вот и всё… Ей снова померещилось, что счастье где-то близко. Аэлин бессильно повалилась лицом в подушку.
А Леголас стоял тем временем на берегу озера и отчаянно ловил ртом холодный ночной воздух. Ему казалось, что его тело объято пламенем. Что это было за пламя – ярость, обида, неутоленная страсть или, может, совесть? Он не знал.
Ему нужно было срочно выплеснуть куда-то это пламя, загасить его чем угодно!
Отойдя подальше от лагеря, он вдруг начал поспешно раздеваться. Не прошло и минуты, как он ступил в тихие воды лесного озера. Вода обожгла его кожу холодом, загасив пламя только в теле, но не в душе.
В голове его крутилась одна и та же мысль – неужели это конец?
====== Терпение, и ещё раз терпение! ======
Раннее утро встретило её мелким дождиком и тяжёлым, свинцовым небом. Выйдя из своего шатра, Аэлин взглянула в небеса – день точно соответствовал её настроению, такой же хмурый.
Вокруг суетились воины, начиная сворачивать лагерь: они грузили тюки на повозки, разбирали шатры, запрягали лошадей.
У костра возилась Тауриэль, помешивая что-то в котелке. Заметив приближающуюся принцессу, она вдруг улыбнулась.
– Доброе утро, ваше высочество!
Аэлин немного удивило то, что Тауриэль приветствует её, как ни в чем не бывало, но она вежливо склонила голову в ответ. Надо же, как этой эльфийке удается выглядеть такой жизнерадостной, словно ничего не произошло?
– Доброе утро! – Аэлин прошла мимо Тауриэль, намереваясь дойти до берега озера.
– Постойте, госпожа! – окликнула её дева. – Возьмите.
Аэлин обернулась и увидела, что эллет протягивает ей чашку с чем-то горячим.
– Это отвар, – предвосхитила её вопрос дева. – Придаёт силы. В такое утро – то, что нужно. А через полчаса будет завтрак, так что не уходите далеко.
Аэлин заинтересованно взглянула в лицо своей вчерашней сопернице: с чего это вдруг Тауриэль стала так заботиться о ней? Это выглядело странно. Хоть она и объяснила вчера мотивы своего поступка, принцесса не могла вот так просто изменить своё отношение к ней. Что она задумала?
Заметив настороженный взгляд Аэлин, эллет улыбнулась.
– Не бойтесь, госпожа, я не собираюсь отравить Вас! Король взял меня с собой не просто так, ему известно, что я очень хорошо разбираюсь в травах, могу даже вылечить многие раны. Так что пейте смело, вы выглядите так, словно не спали всю ночь.
Аэлин смутившись, потупила взор и молча взяла чашку в руки. Тауриэль попала в точку.
Она в правда почти не сомкнула глаз, по крайней мере с того момента, когда Леголас разбудил её. А после очередной глупой ссоры, она… нет, не плакала, она думала. Думала долго и напряженно, пока не заболела голова.
Она так устала от бессмысленных выяснений отношений, от бесконечных слез и подозрений, от взаимных претензий… Она словно выгорела изнутри. Не слишком ли запутались их отношения, чтобы их было возможно распутать и при этом сохранить доверие и любовь?
Она вздохнула и отпила глоток отвара. Он был ещё горячим и кисловатым на вкус, с приятным ароматом трав. Кто знает, может это таинственное питьё и впрямь придаст ей сил?
Услышав, как к ней кто-то приближается, Аэлин внутренне напряглась. Ещё даже не обернувшись, она уже знала, кого увидит. И не ошиблась – к ней не спеша шёл муж.
Леголас выглядел также, как и она. Его покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь, но лицо было серьёзным и каким-то…чужим. Аэлин вдруг испугалась, сама не зная, чего.
Принц приблизился к ней на расстояние вытянутой руки и учтиво склонил голову. Вежливо и отстраненно, как будто они были при дворе. Он держал дистанцию.
Аэлин ответила таким же поклоном, внешне оставаясь спокойной, но чувствуя, как её начинает пробивать мелкая дрожь, которую она не в силах контролировать.
– Я хотел поговорить с тобой, – негромко сказал он. – Я не задержу тебя надолго, не беспокойся. Просто выслушай, прошу тебя.
Что происходит? Его голос звучал странно, отрешенно. Принц выглядел так, словно собирался зачитать ей королевский указ на базарной площади. Странно, почему ей в голову пришло именно это сравнение?
Неужели этот голос шептал ей ночью «любимая»? Страх, бившийся где-то в подсознании, вдруг вырвался наружу, заставляя её дыхание участиться. Аэлин нервно сжала чашку руками, немного расплескав её содержимое.
– Я долго думал ночью, – начал Леголас, бросив рассеянный взгляд на водную гладь, – И принял решение расставить всё по местам, Аэлин. Мы с тобой в последнее время только и делаем, что ссоримся, делаем друг другу больно. Я признаю, что я виноват во многом. Моя ревность ослепила меня и заставила наделать уйму глупостей, и я не знаю, чем оправдать своё поведение. Ты имеешь право злиться на меня. Я даже не уверен, что ты сможешь простить меня. Но… я понял, что так дальше нельзя.
Он говорил так, словно прощался с нею… Аэлин застыла, забыв даже дышать. Пауза, повисшая вдруг, показалась ей длиной в вечность.
– Я понял, что мы с тобой совсем не знаем друг друга. Мы встретились и полюбили так внезапно, но узнать тебя я не успел, как и ты меня. Слишком многое стояло между нами – твоя помолвка, война, долг… А теперь, когда мы вместе, наконец, мы никак не можем найти путь к счастью. Поэтому я и подумал – а есть ли он вообще, этот путь? Стоит ли изводить друг друга?
Он снова замолчал, потупив взгляд. По его голосу, глухому и печальному, можно было догадаться о том, чего принцу стоило затеять этот непростой разговор. Аэлин молча ждала его дальнейших слов, будто приговора. Хотя она сама и думала всю ночь о том же, но как же страшно было слушать, как любимый превращает эти мысли в слова!
– Времени до церемонии всё меньше, но у тебя всё ещё есть время отказаться. А поэтому я хочу, чтобы ты хорошо подумала, сможешь ли ты принимать меня таким, какой я есть или нет. Если ты откажешься, я не стану противиться твоему желанию, я обещаю! Я не стану преследовать тебя, уговаривать. Наши дороги просто разойдутся. Может быть, ты сможешь найти своё счастье, а я – своё.
Нет! Он не должен так говорить! Глаза Аэлин предательски наполнились слезами. Она поспешно стерла их со щёк. Она решительно не могла заставить себя воспринимать его слова.
«Удержи его! Любыми средствами!» – кричала её душа. Аэлин уже собралась сделать шаг к нему, как вдруг услышала:
– Подумай, Аэлин. У тебя ещё есть время. Если я нужен тебе, моя рука с тобой. Как и сердце.
Чашка выпала из её рук, гулко ударившись о камни и разлетаясь на осколки. Слёзы, которые она уже не пыталась стереть, застилали глаза. Не раздумывая, она шагнула вперед, протягивая к нему руки.
– Леголас… – прошептала она, но осеклась, не зная, что сказать дальше.
Ей вдруг стали безразличны все их ссоры, она забыла о его подозрениях и ревности, о его необдуманных словах и всём остальном. Всё это стало вдруг неважной мелочью по сравнению с тем, что она может потерять его навсегда. Даже то, что она видела его в объятиях Тауриэль, теперь предстало перед ней совсем в другом свете.
Гордость испарилась мгновенно, не оставив о себе и воспоминания. Почему она такая упрямая? Она должна была выслушать его! Любить – значит доверять, верить словам любимого. А теперь она может потерять свою любовь из-за глупого упрямства! Это было выше её сил…
Впервые в жизни не мучаясь сомнениями, она, всхлипывая, бросилась ему на шею, заливаясь слезами. Страх расстаться с ним навеки заставил Аэлин отчаянно прижаться к мужу.
Леголас всё ещё хмурился. Его руки медленно, словно нехотя, поднялись и осторожно обняли её за талию. Он терпеливо ждал, когда она немного успокоится.
А Аэлин рыдала всё сильнее, не чувствуя в нем вчерашней страсти и теплоты. Он обнимал её, но обнимал также, как это делал его отец, утешая её несколько дней назад.
– Тише, – прошептал Леголас, проведя рукой по её волосам. – Успокойся, прошу тебя! Я вовсе не хотел вызвать столько слёз. Я лишь хочу, чтобы ты хорошо подумала. Ты сделаешь это?
– Я не смогу без тебя! – вдруг пылко выдохнула она, поднимая голову с его плеча и заглядывая ему в глаза.
Леголас осторожно вытер её мокрые щеки ладонью, глядя ей в глаза каким-то обреченным, уставшим взглядом.
– Не плачь! Ты ещё такое дитя, Аэлин… – прошептал он. – Король сейчас начнет задавать вопросы, а мне не хочется что-то объяснять. Идём! Нас уже ждут на завтрак.
И он протянул руку Аэлин, увлекая её за собой к костру, где уже начали рассаживаться воины с мисками похлебки в руках. Трандуил ещё не покинул свой шатер, видимо, решив завтракать там.
Дойдя до костра, муж выпустил её руку и направился к шатру отца. Аэлин беспомощно проводила его глазами.
Подошедшая служанка протянула принцессе миску и Аэлин автоматически приняла её, не сводя при этом глаз с королевского шатра. Присев у костра, она уставилась на огонь, даже не пытаясь притронуться к еде.
Она так и не поняла, что сейчас произошло.
У неё было стойкое ощущение, что её только что бросили. Что она не нужна… Никому, в целом свете.
«Успокойся!» – вдруг холодно приказал ей рассудок. «Если ты продолжишь рыдать и сдашься, ты потеряешь его окончательно!»
Через некоторое время отец и сын вышли, наконец, из шатра и направились к лошадям. Лагерь уже почти свернули, оставалось лишь убрать шатёр Трандуила. Воины быстро и ловко занялись этим делом, а лошади давно были оседланы. Ещё немного, и процессия продолжит свой путь.
Словно во сне, Аэлин взобралась в седло. Сегодня она была в платье, поэтому пришлось сесть по-дамски. Ехать так долго будет, конечно, неудобно, но это сейчас не волновало её. Неопределенность, вот что поистине сводило девушку с ума.
